Текст книги "Аманда. Энергия Кольца"

Автор книги: Алина Багазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Я оказалась в той деревне…

– Нет, ещё раньше. Дома, в реальности!

Я поморщилась, пытаясь восстановить в памяти. Начали всплывать картинки: вот я говорю с Илоной по телефону. Вот кладу трубку… А потом… потом… Что было потом?? Я растерянно посмотрела на Костика. Он вздохнул:

– Я услышал шум на лестничной площадке. Когда вышел – увидел там уже толпу соседей и тебя, лежащую на ступеньках без сознания. Баба Зина, что живёт над вами, сказала, что спускалась по лестнице, когда увидела, как какой-то мужчина склонился над тобой, уже лежащей. Она заверещала во весь голос и спугнула его.

Скрылся он… в вашей квартире. Позже там никого не обнаружили, совершенно ничьих следов. Приехали «скорая», милиция… Мань, на тебя напали. Кто-то влез в вашу квартиру.

– Но я была дома одна! Я уверена. Я вспомнила!

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Костик, – потому что это не простой грабитель. У вас ему нужна была только одна вещь.

Я вопросительно уставилась на него.

– Твоё кольцо. Он пытался снять его с твоей руки. Я понял это, когда увидел. Оно было почти стянуто застряло на сгибе пальца. Баба Зина появилась очень вовремя, хотя я думаю, что не сама она спугнула злоумышленника, а ретировался он от неожиданности. Будь у парня нервы покрепче, он закончил бы начатое. А без кольца я не смог бы тебя сюда перетащить и ты застряла бы в своём кошмаре.

Я похолодела.

– Но он вовремя тебя сюда перенёс, – кивнула Шеннон, – и теперь ты в безопасности.

– А как же там?.. Что со мной там, с моим телом?!

– Я пока не в курсе. Но сейчас отправлюсь в реальность и всё разузнаю, – пообещал Костя, потёр кольцо и исчез. Я не впервые увидела, как это происходит, но никак не могла привыкнуть: словно расплылся в дымку и растаял.

– Но почему я там очутилась? В своём кошмаре! – воскликнула я, обращаясь к Алии, – вы же говорили, что этого не произойдёт… так быстро!!

– Не должно было, – закусила губу Алия, – на этот раз точно кто-то спровоцировал и теперь – через реальность. Тебя оглушили в реальности, чтоб без помех забросить в кошмар.

– Тёмные? – ойкнула сообразительная Феридэ.

Молчание Алии было красноречивее всяких слов.

– Зарвались ребята. Похоже, придётся нанести им визит, – вздохнул Мишель и посмотрел на окно, – утром.

– Тут сейчас ночь? – я приподнялась, села, – значит, у нас там день…

– Да, к утру все здесь соберутся, к здешнему утру, – уточнила Шеннон, – как ты себя чувствуешь?

– Ничего. Только немного странно, когда не знаешь, что там происходит с твоим телом, – усмехнулась я.

– Скорее всего ты без сознания, – Мишель снова погладил меня, на этот раз по руке, – иначе ощутила бы…

– Ободряюще звучит… – я старалась сохранять улыбку, но по спине бежали мурашки.

– Мишель, – Алия как-то неловко глянула на него, – Аманда в порядке, а нам ещё нужно…

– Да, – Мишель встал, – ребята, нам надо отойти ненадолго. Как только все соберутся, позовите пожалуйста. Мы будем в Домике Воздействующих.

Мне показалось, Милена вздрогнула и тревожно глянула на Мишеля. Алия покинула Дом первой. Он опустил глаза и вышел следом. Секунду помедлив, Милена выскочила за ними.

Я покосилась на остальных. Похоже все что-то знали, но молчали. Их что-то будоражило, но они молчали, словно бы испуганно, хотя, в то же время и как-то печально. А в глазах Шеннон даже заблестели слёзы.

– Ребята, а кто эти Воздействующие? – полюбопытствовала я, – это как-то с Тёмными связано?

– И да, и нет, – пояснил Такеши, он тоже был тут, – это связано…

– С Моникой… – тихо отозвалась Шеннон, – завтра третий день…

И она замолчала. Заметив, что я ничего не поняла, продолжил Такеши:

– В третий день возможно раздвинуть границы измерения и встретиться с… ушедшим.

Так бывает всегда. Когда кто-то из нас гибнет. Это одна единственная возможность в последний раз увидеться и пообщаться с душой. И в этом помогают Воздействующие, они работают со временем и пространством.

– Понятно…

– Утром мы встретимся с Моникой, – спокойно подвёл итог Такеши. Шеннон всхлипнула.

Воцарилось неловкое молчание. В этот момент вдруг хлопнула наружняя дверь и через секунду в комнату вбежала Дафна.

– Ой, всё это правда? – воскликнула она, увидев меня на кровати и всех, сидящих вокруг, – значит это с тобой опять случилось? Я сразу, как узнала, примчалась.

– Да. А как ты узнала? – удивилась я.

– Мы же в связке. С Такеши, – пояснила Дафна и отчего-то смутилась. Японец кивнул невозмутимо, – он мне послал мысль. Только сразу прийти не получилось, я в автобусе как раз ехала. Но как только добралась до дома, так сразу и…

Она участливо улыбнулась мне. Вернулась Милена. Мрачнее тучи.

– Что сказал Учитель? – воскликнула Клара, вскакивая навстречу. Я обрадовалась, покинув центр внимания.

– Днём отправимся в Тёмный лес. Не все. Будет трудно, потому что нет никаких доказательств, они не оставили следов. Совсем.

– А с чем мы тогда к ним пойдём? – поинтересовался Такеши.

– Официально: с требованием выдать того, кто два дня назад пытался напасть на наш Дом, – Милена присела на краешек кровати Шеннон.

– Ха, они ведь никогда никого не выдавали, – усмехнулась Дафна.

– Неважно. Нам нужен повод, – отмахнулась Милена, – а там будет видно по обстоятельствам, до чего договоримся.

– А кто пойдёт? – жадно спросила Клара.

– Алия, Мишель и ещё три человека, – Милена подняла голову, – Я, Такеши и Аманда.

– Я? – у меня аж дыхание перехватило, – зачем?

– Ты – главный герой всей истории, – усмехнулась Милена холодно, – посмотрим, как Тёмные отреагируют на твоё появление. Это очень важно.

Возникла пауза. Мне почему-то стало зябко.

В комнату ворвался Костик.

– Маня! – он бросился ко мне.

– Что? – я, опираясь на локти, потянулась навстречу, – как там?

– Ты в больнице. В коме.

Руки подломились, я упала обратно на кровать. Кто-то охнул.

– Как?.. – только и смогла я выдавить.

– Удар по голове в затылочную часть не прошёл даром, – Костик присел рядом и взял меня за руки, – твоя мама и Снежана уже там.

– Как они?

– Переживают, конечно, – вздохнул Костя.

– А я?

– Ровно. Ни ухудшения, ни улучшения. И хотя бы это уже хорошо.

– Да уж… – я вздохнула, – лучше некуда.

– Так что тебе придётся теперь побыть тут какое-то время, – осторожно сказал парень.

– Ну, ладно, – пожала я плечами, стараясь бодриться, – даже хорошо. Познакомлюсь тут со всем получше!

Ребята сочувствующе заулыбались.

– А если я сейчас потру кольцо, что будет? – полюбопытствовала я.

– Ничего хорошего, – нахмурился Костя, – ты просто вывалишься отсюда, а там от этого в сознание не придёшь. Скорей всего снова попадёшь в кошмар. Так что не советую.

– Конечно нет. Ты мне только периодически докладывай как там… у меня… какие изменения…

– Естественно, – Костя ободряюще пожал мне руку, – прости, Мань, надо бежать. Я прямо там, в больнице, в подсобке устроился…

– Кость, прошу, моих поддержи! – взмолилась я, – скажи им, что у меня всё нормально!

– Скажу, – улыбнулся Костя, – я знаю, как это сделать.

– Спасибо!!!

Костя исчез прямо из комнаты.

– Ребята, – на меня вдруг накатила жуткая усталость, – можно я побуду одна?

Полежу… Что-то мне не по себе.

– Конечно, – вскочила Дафна, – мы всё понимаем! Если понадобимся – зови. А может к тебе кого-нибудь из Целителей прислать?

– Не надо! – напугалась я. Дафна неуверенно пожала плечами.

– Поспи давай, утром мы придём, – кивнула Милена, – а сейчас разойдёмся, почти у всех день в разгаре… Если что – обращайся к Бабушке, она где-то здесь, ладно?

– Угу, – кивнула я.

Выходя, мои дорогие Воины ободряюще пожимали мне руку. А Шеннон даже чмокнула в макушку.

Едва я осталась одна, легла на бок и подтянула ноги к груди, свернувшись в клубок. Всё это было так похоже на жуткий сон. Я тут, но одновременно – там, в больнице, в коме. Ничего такого не чувствую, но в то же время не могу предугадать, что будет в следующий миг. В такой неизвестности и независящих от меня обстоятельствах ещё не была ни разу…

Я ощутила, что засыпаю. Нервное перенапряжение измотало меня невероятно.

Проснусь ли я здесь? Или в другом месте? В больнице или в заброшенной кошмарной деревеньке?..

Мысли оборвались разом.

ГЛАВА 10

Скрипнула дверь и я открыла глаза. Тотчас же лица коснулось что-то пушистое, тёплое, успокаивающее… Бабушкин кот, запрыгнув на мою подушку, нахально прогулялся по ней. Я хихикнула и глянула в окошко. Ещё даже не светало. Но какие-то предутренние нотки уже звучали в ночной мелодии леса.

Лежать больше не хотелось. Я очень хорошо отдохнула, лёгкость во всём теле требовала движения, немного размяться. Тщательно прислушиваясь к ощущениям, с радостью обнаружила, что ничего не болит и могу встать совершенно без усилий и дискомфорта.

Сгребла котика на руки и вышла из комнаты.

Бабушка хлопотала у стола, собирая в узелок свежеиспечённые пирожки. Воздух благоухал ароматом сдобы.

– Доброе утро, Маняшенька, – ласково улыбнулась он, – ах, вот он где, плут такой! А я-то думаю, не тащит ничего со стола, неужто заболел или совесть проснулась?

– Доброе утро, Бабушка. А как его зовут? – поинтересовалась я, кивая на кота.

– А так и зовут: Плут! – хихикнула Бабушка, – я вот тут как раз пирожочков напекла, скоро ребятки потянутся. Ты садись, милая, покушай! Выспалась, получше тебе?

– Ага, здорова и свежа! – улыбнулась я, – а ты, Бабуль, куда?

– А я к Карамуру сбегаю, отнесу ему. Ночь напролёт, поди без продыху, голодный… – покачала Бабуля головой, собирая в узелок нехитрую снедь.

– А можно я с тобой? – вдруг мне захотелось побывать во владениях этого милого профессора, познакомиться с ним, увидеть, чем занимается, ведь столько наслышана, а сама не знакома.

– Пошли, – обрадовалась Бабушка, – только ты же не позавтракала!

– Потом, вместе со всеми.

– Ну тогда идём!

Бабушка шлёпнула кота по пушистому заду и отправила куда-то в угол. Оттуда тотчас донеслись хлюпающие звуки. Плут невозмутимо лакал молоко из миски. Мы рассмеялись и вышли.

Через ночной, но довольно светлый, лес шли, слушая стрекотание бодрствующих в это время суток насекомых. Многие же из обитателей волшебного леса ещё спали.

Однако, в траве что-то изредка шмыгало и шуршало. Бабушка, подобрав юбки, спешила так, что я толком не успевала разглядеть, кто это. Откуда-то сбоку доносились резкие гортанные звуки, приглушённое многоголосье, видимо совсем недалеко проходит граница с Тёмным Лесом.

– Ох ты ж, батюшки, – укоризненно покачала головой моя спутница, когда впереди из-за деревьев выступила крепкая, ладная, основательная избушка, крытая соломой.

Свет горел во всех окошках, – и не ложился ведь! Ну как так можно? Круглые сутки…

– Бабушка, а чем профессор занимается? – осмелилась спросить.

– Единорогами, – вздохнула Бабушка, – ты, Маняш, ещё всего не знаешь. У нас здесь водятся их два типа: золотистые и серые. Золотистые – это дикие единороги.

Они к себе мало кого подпускают и живут ближе к Замку.

Она махнула рукой в сторону.

– А серые – можно сказать, домашние, приручённые, которые и погладить можно, и приласкать, не чураются людей. Так вот, есть легенда, что если скрестить золотистого с серым, получится белый. Редкий и необычный, настолько, что пока таких тут нет. Кто-то говорит, что видели однажды очень давно, но кто видел и от кого слух пошёл – не могут выяснить. Так что, Карамур пылает мечтой вывести хотя бы одного белого. Говорят, он будет обладать совершенно невероятными способностями…

– Ух ты… – я даже приостановилась, но потом бросилась догонять Бабушку.

– Ага, – кивнула она на ходу, – познакомишься с Мартой, его внучкой, она подробнее расскажет.

Бабушка запыхалась, но видно было, как ей не терпится скорее встретиться со своим обожаемым профессором.

– Марта здесь сейчас? – обрадовалась я – Она всегда здесь.

– Как так? То есть, в нашем… моём мире, она?

– Я не знаю, – с улыбкой пожала плечами Бабушка, – Марта тут такая же загадка, как и белый единорог…

Но в голосе я уловила лукавство. Бабушка явно знала о Марте больше, чем говорила. Но, вероятно, хотела, чтоб Марта сама меня посвятила в подробности. И то верно. Может, она и не пожелает раскрываться кому-то ещё.

Карамур оказался маленьким, кругленьким старичком, лысоватым, но с роскошной полукруглой бородкой, в крупных, похожих на те, что у Дафны, очках – чем-то сразу вызвал у меня ассоциации с Санта-Клаусом. Не нашим, российским, богатырём Дедом Морозом, а именно заокеанским розовощёким, некрупным Сантой. Рассеянный, порой суетливый, а порой впадающий в ступор и уходящий в размышления с головой – всё это делало его по-детски беззащитным и беспомощным. У меня профессор неожиданно вызвал какие-то странные, почти материнские чувства: захотелось приласкать его, заботиться и опекать, словно ребёнка. Чем безотлагательно и занялась Бабушка. Сначала она мягко, но решительно, отстранила учёного от стола, заставленного разными пузырёчками, бутылочками, плошками, баночками. А потом споро развернула свой узелок и на краю стола накрыла завтрак. Или ужин?

Пока она щебетала, усаживая профессора, я огляделась по сторонам. Стены комнаты подпирали, облепляли, совершенно скрывали разные шкафчики, полочки, этажерки, от пола и до потолка заставленные всякой всячиной. В живописном беспорядке, но, почему-то, при виде их, у меня внутри воцарилась стойкая уверенность, что Карамур прекрасно ориентируется среди всего этого изобилия. Неожиданный звук, похожий на писк и, одновременно, тоненькое ржание, привлёк моё внимание. Я оглянулась на него и увидела между двумя шкафами проход в другую комнатку, который не было заметно от двери. Шагнула туда.

Комната, открывшаяся взгляду, была в несколько раз просторнее, больше, чем лаборатория Карамура, и выглядела на порядок уютнее. Похожая одновременно на детскую комнату и зал, она поражала присутствием игрушек, которыми обычно играют дети лет до трёх. Нелепо было видеть их тут. Я сразу вспомнила, что здесь живёт ещё и Марта, но всё равно… В её возрасте и такие увлечения?

Справа от входа снова что-то пискнуло.

– Не стой на пороге, заходи, – негромко позвал оттуда голос.

Я повернулась и увидела в углу Марту. Она, стоя на коленях перед… малюсеньким новорождённым единорогом, который и на тоненьких ножках-то держаться ещё не мог, поила его из бутылочки молоком.

– Ой, какой миленький… – не сдержалась я – Симпатичная крохотулька, да? – просияла Марта, – опять у дедули получился чёрный… Ну и ладно, зато какой замечательный, так и ластится!

Я заметила с какой нежностью Марта говорит о малыше, как горят её глаза, и кивнула.

– Да, просто чудо!

– Садись! – кивнула Марта, радостно улыбаясь.

Сейчас в её взгляде не было ни капли настороженности. Очевидно, дома она чувствовала себя комфортно и ничто не могло нарушить этого чувства, даже приход нежданных гостей. Меня она не могла предугадать и притвориться любезной, значит, улыбается вполне искренне.

Я присела рядом, прямо на пол, и осторожно протянула руку, чтоб погладить малыша. Марта кивнула и одобрительно наблюдала за процессом. Шёрстка у единорожки оказалась на ощупь… такая шелковистая и мягкая. Со временем она огрубеет, станет жёстче, но сейчас прикасаться к ней было настоящим осязательным удовольствием.

– А зачем профессор хочет вывести белого единорога? – спросила я, уловив любимую тему для разговора Марты.

– Наверное, отчасти потому, что о них слышали, но их не видели. Говорят, белые единороги обладают необыкновенными свойствами… – вздохнула Марта, – а отчасти потому, что он уверен в том, что это лишь у него получится.

– Почему уверен?

– Посмотри, – девушка провела пальцами по шёрстке малыша. Тот довольно заурчал и взвизгнул коротко, – видишь, он чёрный! А ты ещё видела в лесу чёрных единорогов?

– Нет… – пожала плечами я, – я вообще ещё мало что видела. А что – они тоже редкость?

– Их не существует, – спокойно сказала Марта, – видишь ли, Аманда, домашние и дикие единороги очень отличаются и между собой на свободе не размножаются.

Потому и различаются по цветам. Неизвестно точно, когда и как золотистый – одомашненный – стал вдруг серым, но так случилось. С тех пор единорогов два вида. А дедушка вдруг придумал получить третий вид – белого. Услышал что-то из легенд о периоде расцвета Школы, когда белый единорог с развевающейся гривой приходил встречать рассвет к стенам Замка в долине. И послужил таким своеобразным благословением. Сейчас уже непросто сказать – было ли это на самом деле или просто красивая легенда… Дедуля вдохновился идеей возродить этот вид.

Но, при скрещивании золотистого и серого, у него неизменно получаются… чёрные. Не знаю, почему.

– Но и чёрных я тоже в Лесу не видела, – пожала я плечами.

– Они уходят. Не задерживаются в Светлом Лесу. Как только вырастают – в один прекрасный день просто исчезают…

– Куда?

– Не знаю, – Марта грустно покачала головой, – я больше их не видела. Возможно, они уходят в Тёмный лес… Они ведь отличаются не только окраской, но и нравом.

Чёрные – холодные и не эмоциональные. Только пока детёныши – тянутся к ласке, а вырастают – и отстраняются… но я всё равно их люблю не меньше, чем остальных! – бодро закончила Марта.

А в глазах мелькнула грустинка. Не сомневаюсь, что девушка искренне, всем сердцем, привязывается к каждому питомцу, получившемуся в результате опытов Карамура. И как непросто ей с ними расставаться навсегда, без надежды увидеть. А может и надеется…

– А ты когда-нибудь была в Тёмном лесу? – вдруг, неожиданно для самой себя, спросила я.

– Да, – Марта вздрогнула от моего вопроса и немного помрачнела, – однажды я ходила туда искать пропавшего.

Марта замолчала и мне было как-то неловко продолжать расспросы, захочет – сама расскажет. Повисло молчание. Я уже даже начала мысленно укорять себя за глупое любопытство, как вдруг черныш сонно зевнул, потянулся и лизнул Марту в нос, одновременно толкнув рогом. Она, от неожиданности отпрянув, захохотала и упала на спину. Я тоже рассмеялась. Неловкость была ликвидирована.

– А ты почему сейчас здесь? – с любопытством спросила Марта, – не время для Воинов.

– Так получилось… – я рассказала о положении своего тела в реальности, – а ты?

– Я… – Марта замялась, – в общем…

– Не хочешь – не рассказывай, – быстро заговорила я, замахав руками, – я уважаю личные секреты.

Девушка вздохнула.

– Я как-нибудь расскажу, – пообещала она, – потом, но не сейчас.

Я молча кивнула понимающе.

– Правда, расскажу! Я никому не рассказывала ещё, но тебе расскажу. Только пообещай мне, что всё останется тайной для остальных, а?

– Обещаю, – улыбнулась я, и в глазах Марты запрыгали чертенята.

– Знаешь, – она осторожно уложила полусонного малыша и встала на ноги, – мне нужно сейчас кое-куда сходить по делам. Хочешь прогуляться со мной? До рассвета совсем немного осталось. Увидишь, как просыпается Светлый лес.

– Пойдём!

Мы двигались по едва уловимой тропке, петляющей меж деревьями. Марта болтала о единорогах, рассказывала всякие смешные случаи, свидетельницей которых она была непосредственно. Я слушала вполуха и думала о том, какие странные ощущения она у меня вызывает. Словно душа пожилой женщины в теле ребёнка. Выглядела она лет на шестнадцать, а движения, повадки, гримасы и смех и забавные ужимки напоминали мне пятилетнего ребёнка. В то же время размышляла она здраво, совсем не по-детски. Интересно, кто она в реальности и сколько ей лет. Вот любопытно – всем на самом деле столько, насколько они выглядят здесь? Ведь если допустить возможность смены облика для боя, то, вероятно, его можно видоизменять и просто так… Надо спросить при случае.

А потом вдруг подумала о своей семье. Как они там? Уверена, что очень переживают: я ведь до сих пор не пришла в сознание. Мои родители всегда весьма болезненно воспринимали наши со Снежаной малейшие недомогания и опекали нас чрезвычайно, страшно представить, что творится сейчас в их душах, когда их дочка так беспомощна и в тяжёлом состоянии.

Что же будет, когда я очнусь? Наверное, больно… Я поёжилась. Моя реальность сейчас оставалась где-то там, далеко, я успела уже какой-то гранью души отвыкнуть от неё, быстро адаптировавшись здесь. Надо же, и за всё это время я ни разу не вспомнила о Димке. А вот сейчас подумала – и сердце защемило. Всё, что между нами произошло, теперь казалось далёким и неправдоподобным. А существует ли это всё вправду? Сейчас для меня самой более реальным был именно этот мир. А тот, где я оставалась маленькой девочкой, правильно воспитанной и принципиальной – растворялся с каждой секундой и совершенно не манил к себе. Разве что наличием в нём самых близких и любимых людей…

– Аманда!

– А? – я вздрогнула от неожиданного окрика.

Марта стояла в нескольких шагах и хмурилась.

– Зову тебя, зову… – сказала она обиженно, понизив голос, – ты слышишь?

– Что? – спросила я виновато.

Марта поднесла палец ко рту, показав, чтоб я соблюдала тишину. Мы прислушались.

Издалека донёсся звук, похожий на крик, плач, завывания. Он то приближался, то отдалялся.

– Кто это? – мне стало не по себе, – из Тёмного леса?

– Нет… – медленно покачала головой Марта, столбенея, – это у нас, в Светлом.

Кажется… кажется это…

– Девчонки, привет! – весёлый голос заставил меня подпрыгнуть на месте, а Марта взвизгнула.

Шагах в десяти от нас, у дерева, стояла… Шеннон.

– Блин! – прошептала Марта недовольно.

– Вы чего? Я что, напугала вас, что ли?

– Что ты здесь делаешь? – Марта злилась.

– Я всегда здесь вхожу, – пожала плечами Шеннон недоумённо, – простите, если не вовремя. Мань, ты как?

Я кивнула с улыбкой, обозначая, что всё в порядке.

– Рановато ты! – с досадой произнесла Марта, невежливо поворачиваясь спиной.

– Удалось пораньше выбраться! – Шен тоже начинала закипать, – только вот забыла с тобой согласовать, когда мне приходить!

– Девчонки, тсс! – я всё ещё прислушивалась.

Теперь звук стал ещё ближе и отчётливее. Явно женский голос. Рыдания, перемешанные с надрывными завываниями. Мурашки побежали по телу – я ничего подобного ещё не слышала. И, честно говоря, мне как-то совершенно не хотелось увидеть обладательницу этого голоса.

Мы втроём стояли и молча слушали некоторое время. Первой помертвевшим голосом прошептала Шеннон:

– Это же она…

– Кто? – так же шёпотом спросила я, не уверенная, что хочу услышать ответ.

– Бэньши… кажется… я так думаю… кто ещё ТАК может?

– Да, это бэньши, – спокойным тоном сказала Марта, – интересно, по чью душу.

– В каком смысле? – меня передёрнуло.

– Бэньши – единственная, кто не соблюдает здесь границ и может находиться, как в Светлом, так и в Тёмном лесу, – хрипло ответила Шеннон, – но у нас она только ночью появляется и приходит всегда с одной целью… – тут её голос надломился.

– Чтобы оплакать чью-то смерть, – закончила Марта.

– Моника? – осенило меня.

– Нет, – девчонки разом покачали головами. Происходящее их странным образом сплотило, – она не констатирует смерть, она её предвещает!

– Как это?

– Кто-то ещё умрёт в ближайшее время, – голос Шеннон совсем сел, она сглотнула.

– Кто-то из нас, – ровно дополнила Марта, – нас троих, если поблизости больше нет никого.

Мы снова замолчали. У меня потемнело в глазах, даже не думала, что понятие «смерть» может из обычного слова перейти в состояние. Казалось, что всё так нелепо и далеко, а оказывается – совсем рядом. Я думала, что физическая смерть осталась там, в моей реальности, а оказывается, она может с такой же простотой и естественностью подстеречь и тут… Говорят, что перед смертью начинаешь иначе воспринимать жизнь, идёт её переоценка, мироощущение как-то меняется. Я ничего такого особенного не чувствовала сейчас, когда стояла здесь и слушала горестный плач бэньши.

– Боже, только бы не увидеть её… – вдруг скороговоркой проговорила Шеннон едва слышно, закатывая глаза, – тогда точно конец…

– Обязательно умрёт именно тот, кто её увидит? – внутри начинала нарастать паника, я прислонилась спиной к стволу дерева.

– Не обязательно, – Марта оставалась на удивление равнодушной, – но вероятность усилится. Тем более, что это зрелище не из приятных… От одного вида можно запросто откинуться.

– Можно подумать, ты е видела, – не удержавшись, съязвила Шен, однако напряжённо вслушиваясь в стоны и стенания.

– Я нет, но вот Хосинта видела.

– М-да… ты нас всех ещё переживёшь, – усмехнулась Шеннон, – с чего тебе погибать, ты ж не Воин, даже не Помощник. Будешь потом рассказывать другим и об этой ночи.

Уж не было ли тебя с Хосинтой случайно в тот вечер рядом?

– Какое тебе дело? – грубо ответила Марта.

– А такое, что никто толком не знает, кто ты и откуда! – Шен почти с негодованием смотрела на девушку, – может, ты и с Тёмными якшаешься?

Марта вспыхнула. Я же изумилась, как в такой момент они могут переругиваться.

– Не. Твоё. Дело. – раздельно и чётко произнесла Марта и, развернувшись, бросилась прочь.

– Марта!

– Пусть уходит, Мань… – устало произнесла Шеннон, – тёмная она личность, прости за каламбур. Немудрено, что у Карамура выходят чёрные единороги, с такой-то помощницей…

Плач бэньши стал отдаляться. Мы медленно, с опаской, побрели в сторону своих домиков. В Лесу начало светать. Совсем ещё неуловимо, но проблески утра уже зарождались то там, то тут.

Наконец, впереди показались первые избушки.

– Скоро проснутся феи и осветят лес раньше солнечных лучей, – улыбнулась Шен, – смотри, а вон и наш Дом! Кто это уже там?..

И вдруг она застыла на месте с протянутой рукой собираясь окликнуть. Я остановилась тоже, всматриваясь в фигуру, стоящую у самой лестницы.

И тут с новой силой, пронзительно, раздирая в клочки душу и леденя кровь, грянул плач. Фигура старухи с развевающимися волосами, покачиваясь, двинулась в другую сторону, вбок, прочь от нас. На секунду остановилась, мне показалось, что она оглянулась, я даже ощутила холодный недобрый взгляд. А потом продолжила свой путь, удаляясь от кромки света, рождённого первыми восходящими лучами.

Лес оживал. Просыпались феи, радостно порхали над полуприкрытыми цветами, в траве шелестели какие-то мелкие существа, звонко заливались в ветвях. А ледяное облако страха, оставленное ночной гостьей, ещё держало нас в плену оцепенения.

– Мань… никому… – прошептала помертвевшими губами Шен.

А я и сама чувствовала, что не смогу рассказывать об этом направо и налево.

Шеннон как-то потерянно побрела к Домику. А у меня возникло стойкое желание побыть одной. Скинуть с себя неприятные предчувствия, ощущения, очистить голову от мыслей…

Я побрела в другую сторону. Шеннон на секунду приостановилась, посмотрела мне вслед, но ничего не сказала, словно прочитала моё желание. А может и так, мы ведь в «связке». Я сейчас, например, остро ощущала её состояние. Страх, отчаянье, обречённость… и в то же время – покорная готовность. Не знаю, смогу ли я когда-то быть готовой внезапно умереть. По крайней мере, будет ли у меня возможность осознать, что я умираю? Усмехнулась, поймав себя на этих, совершенно не по возрасту, мыслях.

Как мало я ещё знаю, как много нужно ещё постичь…

Беспомощность и слабость захватили душу. Хотелось бежать и понималось, что некуда. Я уже тут. Я выбрала сама и согласилась с этим развитием событий. Но кто может сказать, сколько у меня времени? Сколько его осталось, чтоб обрести то знание, что таит в себе моё кольцо, чтоб выпустить его наружу… Только что ощущала гордость и счастье за свою принадлежность к Воинам – и вот душа вдребезги разбита кошмарным происшествием. Неужто это и вся моя сила духа? Тогда что я тут делаю?

Я шла и шла, пока внезапно что-то не остановило меня, словно налетела на невидимую преграду.

Я стояла в десятке шагов от кромки Тёмного леса, линии, за которой, словно чёрной завесой, начинается беспросветная тьма, откуда доносятся жуткие шорохи, скрежет, взвизгиванья, шелест и шипение. Я всматривалась в колышущуюся тёмную массу, стараясь разобрать хоть что-то, но всё было безрезультатно. Незаметно для себя я пересекла поляну и подошла к границе вплотную. Соприкосновение со слиянием Тёмного и Светлого лесов будоражило и волновало. Но волнение это было скорее неприятное, отталкивающее.

– Подойди поближе, это безопасно, – я подскочила от неожиданного голоса.

Оглянулась. Никого.

– Эй, я так далеко от тебя! – голосок зазвенел раздосадовано откуда-то снизу.

Я опустила глаза. Рядом, прямо у ног, стояло симпатичное существо, ростом мне по колено, заостренные кверху уши и слегка раскосые глаза Ну просто типичный кроха-эльфёныш. И губки надул обиженно.

– Прости, малыш, – повинилась я.

– Малыш?? – взвизгнуло существо, – да я малюсенький и что?

Я растерялась.

– Ну…

– Я тебе совет не давал? Не давал! А ты… малыш!

Я совсем растерялась.

– Ты вроде про… про лес что-то сказал? – сказала я неуверенно, кивая на Тёмные кущи.

– Нет! – рявкнул эльфик и демонстративно отвернулся.

– Ну… ладно… – пожала я плечами.

– Пойдём туда, а? – заныл вдруг эльфик и подпихнул меня к кромке.

– Эй! – я шарахнулась в сторону, – ты чего?! Хочется, так сам и иди. Не знаю, что там, но меня лично совсем в ту сторону не тянет!

– Дурочка, – ласково улыбнулся эльфик, – там хорошо! Я всегда туда хожу гулять, только с виду страшно.

– Это же Тёмный лес!.. – поразилась я, совершено не понимая, что происходит.

– Какой же он тёмный? – не меньше меня поразился малыш, – сходи, посмотри сама.

– Алия сказала…

– Алия врёт! – кивнул важно.

– А может ты? – разозлилась я.

– Поори на меня!

– Не собираюсь, – приутихла я, – но ты глупости говоришь. Я в эту темень не полезу ни за что.

– Как хочешь, – пожал он плечами, – но там безопасно. Знаю, что говорю. А вот тебе наврали. Ну что, идёшь?

У меня голова кругом пошла.

– Рик, кончай приставать к девушке, – вдруг прозвенел голосок.

Я с облегчением узнала в его обладательнице Миранду. Она сидела, закинув ногу на ногу на огромном листе раскидистого кустарника. Хоть одна знакомая душа!

– Я не пристаю, – буркнул Рик, – она сама ко мне пристаёт! В лес зовёт…

– Что?! – возмутилась я.

– Тихо, – махнула ручкой фея и пошевелила крылышками, – знаю. Всё, Рик, можешь идти.

Она произнесла это повелительным тоном, так, что бедняга Рик попятился.

– Очень неприятно было общаться с вами! – важно проговорил он и юркнул в кусты.

– Что? – хмыкнула я, – ему с нами!

– Он ламиньяк, – строго проговорила Миранда, царственно рассматривая ноготочки.

И замолчала. Я тоже. Молчание стало затягиваться.

– И? – наконец не выдержала я, – что это значит? Никогда не сталкивалась с… этими существами.

Миранда преувеличенно вздохнула и тоном, уставшей от бесчисленных бесполезных повторов, учительницы затараторила:

– Ламиньяки – маленький народец, относящийся к фейри, хранители водных источников (тут рядом есть такой). В общем, совершенно безобидные. Если знать одну их отличительную особенность: когда они вступают в беседу с людьми, то обычно употребляют слова в прямо противоположном смысле (если говорят «черное», имеют в виду «белое»). То есть, он не уговаривал тебя прогуляться по Тёмному лесу, а наоборот – отговаривал, понятно теперь?