Текст книги "Аманда. Энергия Кольца"

Автор книги: Алина Багазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 30

Когда я, запыхавшись («Бегает-бегает…» – сонно проворчал из травы вспугнутый ламиньяк), вбежала в Домик, там, кроме Бабушки и Снежаны уже собрались Алия, Мишель и Учитель Хранителей Альберт. Костика не было, я поняла, что он ушёл. Но Снежана, заметно повеселевшая, пила бабушкин чай и всем улыбалась. Рядом с ней чаёвничали незнакомые мне девушка и парень.

– Мань, ну вот и ты! – радостно встала навстречу Алия, – куда пропала? А у тебя чудесная сестрёнка. Это Саманта – она Целительница и Ганс – Воздействующий.

Мы обменялись кивками.

Алия улыбалась тепло, но с лёгкой грустинкой. Мишель и Альберт серьёзно, без тени улыбки, смотрели на меня. Я потупилась, ощущая свою вину в полной мере.

– А Костик ушёл уже, – звонко сказала Снежана, – но он обещал вернуться.

Сестрёнка вся светилась. Теперь она понимала, что именно нас с Костей сближало и какая была между нами тайна, и, казалось, была счастлива разделить её с нами.

Глупенькая… она не понимала в полной мере, что произошло.

– Ты говорила с Мартой? – строго спросил Альберт.

– Да! – я вспомнила, – мне нужно вам рассказать про неё…

– Потом, – перебил Мишель, – сейчас надо отправиться в реальность всем вместе, чтоб разрешить вопрос пребывания здесь Снежаны ещё на сутки.

– Она останется здесь? – не поняла я.

– Аманда, ты создала в одну секунду такую проблему, которую невозможно также решить вмиг, – сурово проговорил Альберт, – придётся теперь воздействовать на сознание твоих родителей, чтобы Снежана могла некоторое время пребывать без своего и это не вызвало бы у них шока. Это непросто, но другого варианта пока нет.

– Маняш, мне здесь нравится! – улыбнулась Снежана, откусывая плюшку, – не беспокойся.

Алия с состраданием в глазах качнула головой.

– Завтра решится всё, – негромко произнёс Мишель.

– Просто невероятное время, – тихо сказала Алия, – тяжёлое испытание для всех. И тут ещё это.

– Простите меня! – взмолилась отчаянно, – я не знала, что делать, растерялась. Я виновата, что сняла кольцо, но ведь не хотела, чтоб так вышло…

Словно каменные глыбы сдавили со всех сторон, горло перехватило.

– Мань, – Алия подошла сзади и мягко обняла за плечи, – всё будет хорошо. И с твоей сестрёнкой, и со всеми… Не переживай, никто тебя не винит.

– Здесь Снежана в безопасности, – сказал Мишель, а в глазах теплился такой нежный огонёк, что стало намного легче, удушье отпустило.

Я уцепилась за этот огонёк изо всех сил, именно от Учителя мне очень нужна была поддержка, тогда всё остальное настолько неважно! Главное, чтоб он был на моей стороне… И ощутила всем сердцем, что это так и есть.

Как же захотелось сейчас кинуться к нему в объятия, ни о чём не думать, просто стать на время слабой женщиной, а не Воином, обрести защиту и покой в крепких мужских руках… любимых руках…

Оставив Снежану на попечение Бабушки и Плута, мы отправились домой, в реальность. Проснувшись в комнате Снежи, я успела лишь сесть и кинуть печальный взгляд на безмятежно спящую сестрёнку, как в следующий миг в центре комнаты материализовались Алия, Мишель, Альберт, Саманта и Ганс.

Было несколько неловко принимать Мишеля при таких обстоятельствах в своей квартире, я, покраснев, запахнула халат и встала с софы.

– Аманда, сходи, позови родителей сюда. Обоих, – попросила Алия мягко, но решительно, присаживаясь на кровать к Снеже и убирая кончиком пальца прядку с её лица.

Я растерялась, но возражать не осмелилась, хотя с трудом могла себе представить, что и как будет происходить сейчас, как отреагируют мои родные.

Мама на кухне замешивала тесто, папа рядышком листал газету, едва я вошла – родители сделали суровые лица.

– Аманда, – строго начал папа, – скажи, зачем ты сбежала из больницы?

– Ты хоть понимаешь, что с тобой произошло, в каком ты была состоянии ещё пару дней назад? – включилась мама, хмурясь, – да ещё и уехала в такую даль!

– Объясни, пожалуйста, свой поступок! – накинулись на меня оба.

– Мам, пап, пойдёмте со мной в комнату, хочу кое с кем вас познакомить, – нервно сказала я, оттягивая момент объяснений, – а потом я всё объясню.

Родители переглянулись. На их лицах недоумение смешивалось с растерянностью.

– У нас что – гости? – папа отложил газету.

– Я пришла с полчаса назад, – пожала плечами мама, – девочки спали и никого не было…

– Пожалуйста! – взмолилась я и бросилась из кухни.

Родителям ничего не оставалось, как, переглянувшись, отложить дела и последовать за мной.

Вбежав в комнату, я встала поближе к Мишелю, он крепко приобнял и я расслабилась, хотя отчаянно хотелось зажмуриться. Те, кто знают моих маму с папой поняли бы меня. Сверхстрогие нравы, царящие в нашей семье, и высокие моральные принципы (особенно мамы) делали непозволительными многие вещи – например, пребывание в комнате младшей сестрёнки посторонних людей, без договорённости и в момент, когда она спит… Потому происходящее сейчас больше напоминало сон. Но стоя рядом с Учителем, я была уверена, что всё с лёгкостью разрешится, от него веяло надёжностью и покоем. Ну почему это не мой мужчина?!

Родители перешагнули через порог и застыли на месте, переводя взгляды со спящей Снежаны на группку незнакомых людей.

– Э… здравствуйте… – папа абсолютно растерянно взглянул на меня.

– Здравствуйте, Виктор, Елена, зайдите, пожалуйста, присядьте, – ласково попросила Алия.

Родители послушно прошли, сели на софу.

От группы отделился Ганс, повернулся лицом к хозяевам квартиры и уставился в упор. Я следила за происходящим, затаив дыхание, умиротворённо ощущая крепкую руку Мишеля у себя на талии. Через несколько секунд полной тишины Ганс кивнул. Я поражённо отметила, что удивление в глазах родителей сменилось на спокойное понимание, мама даже улыбнулась. Возникло стойкое такое ощущение, что разговор состоялся и родители восприняли его нормально. Что «сказал» им Воздействующий?

– Саманта пока останется тут, со Снежаной, будет наблюдать её состояние, – распорядилась Алия, – думаю, максимум через сутки, девочка проснётся.

Папа спокойно кивнул:

– Очень хорошо.

– Хотите с нами пообедать? – предложила мама, спохватившись, Учителям, как старым друзьям.

– Спасибо, – улыбнулся Мишель, – но нам нужно идти. Мало времени и много-много работы…

– А я? – несмело спросила я.

– Мань, останься тоже пока, – ответила Алия, – у тебя есть дела в реальности, не так ли?

Я вспомнила о больнице и кивнула.

– Но как только решишь их – сразу же возвращайся в Школу, – Мишель мягко сжал мою руку, – я хотел бы поговорить с тобой…

– Да… – сердце быстро заколотилось. Прикосновение Мишеля было настолько приятным и… проникновенным!

Я старалась не позволять себе иллюзий на его счёт, но ничего не могла с собой поделать.

Едва Учителя ушли (для этого прошествовав в коридор, щадя нервную систему моих близких, реакция которых на внезапное исчезновение могла быть непредсказуемой), родители сообщили, что сейчас все вместе пообедаем, а потом папа свозит меня в больницу. А ещё мама вспомнила, что мне час назад звонила Илона, и пока Саманта, охотно вызвавшаяся, помогала на кухне накрывать на стол, я бросилась в свою комнату и набрала номер подруги. В свете происходящих событий я же выпустила из головы – позвонить матери Марины!

– Маня!! – заорала в трубку взбудораженная Илонка, – до тебя не дозвонишься!!!

Мань, ты была права – Димка нашёлся! Оказалось, у него был провал в памяти и потому долго добирался из пригорода, в общем, что-то в этом роде. Естественно, как там оказался – не помнит, вроде сел не на тот автобус… Ты прямо ясновидящая!

Уж прости, что не верила твоему сну, ну не сну, а предчувствию… да какая разница?

Я хмыкнула – не у неё одной «крышу сносит» от впечатлений, если бы подруга только знала, что у нас дома сейчас творится! Со всеми этими перипетиями напрочь забыла о Димке, похоже, начинаю отпускать его из своей жизни.

– Но самое главное даже не это! – верещала Илона, – ни за что не догадаешься, что ещё произошло!

По спине побежали мурашки. Ну что ещё случилось?

– Марина пришла в себя! Едва только Димка вошёл в палату – словно очнулась.

Вроде, она совершенно здорова теперь и её даже домой отпустили. Говорят, они ушли в обнимку… Ой, Мань, зачем я тебе это говорю?..

– Ничего, всё нормально. Так и должно быть, – спокойно сказала я.

Мы ещё пару минут поболтали ни о чём, договорились о совместной поездке в институт (это было так далеко и нереально для меня сейчас, менее значимо, чем события, происходящие в Школе) и я положила трубку. А только после этого в полной мере осознала, что Димка для меня действительно потерян навсегда. Я больше никогда даже не увижу его, потому что не хочу этого…

В больницу мама поехала вместе со мной, неотрывно держа за руку. Наверное, опасалась, что я сбегу прямо из машины ещё куда-нибудь, хотя я ей всё объяснила и про Димку, и другие обстоятельства…

Находясь словно в тумане из постоянных мыслей о том, как там Снежана в Школе, я покорно проходила все процедуры осмотра, отвечала на вопросы и терпеливо слушала восклицания докторов, относительно моего чудесного быстрого выздоровления. Не терпелось вернуться домой и отправиться на разговор с Мишелем, от мыслей о чём у меня дрожь пробегала по телу. Повода задерживать бывшую пациентку у врачей больше не было, от более детальных изучений особенностей моего организма я наотрез отказалась, даже во имя науки. Для меня-то в этом чудес не было никаких, знала, как обстоит дело. И, наконец, с облегчением покинула больничные стены с твёрдым намерением сюда больше не возвращаться.

Однако, домой я попала тоже не сразу: на обратном пути заехали к моей репетиторше по французскому языку. Родители всерьёз хотели отправить меня во Францию на новогодние праздники (но по всей видимости, им было бы ещё спокойнее, если бы дочка поскорее уехала туда на ПМЖ, облагородилась, остепенилась и не трепала нервы своими приключениями), а для этого нужно было всерьёз взяться за изучение языка, который я знала пока, признаться, кое-как…

И вот как только мы вернулись домой, в половине четвёртого я попросила родителей не беспокоить меня до ужина и закрылась в комнате, не заглянув даже к сестрёнке: сейчас её увижу и так.

А ещё надо срочно рассказать Алии тайну Марты, про которую постоянно забываю.

Светлый Лес легко шелестел ночным ветерком о листву. Но мне не хотелось медленно вышагивать по тропинке и совсем не волновал тот факт, что могу побеспокоить кого-то, я и так сегодня уже тут навела шороху, потому попросту побежала, размышляя на ходу о целесообразности появления где-нибудь поближе.

Когда стремительно ворвалась в Домик, поняла, что зря переживала, потому что застала там на редкость идиллическую картину: Снежана (в который раз?) пила чай и мило болтала с Бабушкой о том, о сём. Бабуля, видно, рассказывала ей о Школе, я услышала обрывок фразы: – … а уж Хранитель есть у каждого Воина!

– Привет! – воскликнула я и горячо обняла сестрёнку.

– Мань, как там, дома? – с волнением спросила Снежана, пододвигаясь.

– Всё нормально, – кивнула, присаживаясь. А Бабушка уже протягивала мне бодрящий целебный напиток, – Алия позаботилась о том, чтоб у мамы с папой не возникло вопросов.

– Ох, Маняшенька, – проговорила Бабушка, качая головой, – ведь что-то грядёт…

Даже я ощущаю…

Я кивнула.

– Жаль мне вас, Воинов, – покачала головой Бабушка, – жизней своих не щадите ради других. Но уж судьба ваша такая. А ведь молодые ещё…

– Мне Бабуля рассказала, кыш, Плут, – Снежа, смеясь, спихнула нахального кота на пол. Как же быстро она адаптировалась! – о Школе и обо всём, что здесь происходит и кто здесь есть. Мань, я ведь смогу бывать тут хотя бы изредка, когда вернусь домой, а?

Бабушка опустила глаза, сделав вид, что мешает ложечкой чай. Я неопределённо пожала плечами.

– Снежик, не могу тебе сказать этого точно, подожди немного: Алия тебе всё объяснит. Ты ведь случайно сюда попала и не так просто вернуться даже обратно, не говоря уж о том, чтоб снова вернуться сюда…

– Нет… – скуксилась Снежана, – в таком случае, я тут лучше бы навсегда осталась.

Помогала бы вам. Я тоже хочу быть Воином!

Бабушка всплеснула руками.

– Деточка, милая, ты ж ребёнок совсем!

– Да я не ребёнок! – Снежана вскочила, – почему меня не воспринимают всерьёз?!

– Успокойся, Снежик, – я потянула её за руку. Она нехотя села, – видишь ли, сейчас очень непростой период, особенно здесь, в этой реальности. Не знаю, что тебе успела рассказать Бабушка, но сейчас здесь очень опасно. Бой не на жизнь, а на смерть, небывалой силы, может начаться с минуты на минуту, понимаешь? От его исхода зависит, сможем ли мы обе вернуться домой и будет ли там всё так же, как было, когда ушли сюда. Мир может пострадать в масштабе всей планеты! А ты, видно, думаешь, что это какая-то игра…

– Да не думаю я так, – чуть не плакала Снежана, – Манюнь, я правильно оцениваю ситуацию и серьёзно говорю, что хочу помочь, если уж тут оказалась, ведь не просто так? Я тоже хочу внести своё вклад в спасение мира!!

Я вздохнула. Ну как ещё ей объяснить, что это не фантастический фильм, где в конце герои побеждают злодеев и все остаются живы-здоровы, а мир в целости и сохранности. Исход может быть совершено любым, всё зависит в данном случае лишь от нас. А я, например, не чувствую боевого задора и полной готовности, чтоб быть уверенной в положительном результате, хотя и должна в это верить. И стараюсь. Я ведь Воин…

– Хорошо, сестрёнка, – наконец проговорила, вздохнув, – обсудишь с Алией, чем бы ты могла помочь, ладно?

Я встала.

– Ты куда? – подскочила Снежана, – домой?

– Нет. У меня здесь одно дело, не бойся, вернусь ближе к рассвету.

Я вышла на крыльцо, закрыла за собой дверь. Прошла до перил, села прямо на настил, свесив ноги, закрыла глаза и «позвала» Тони. Громко «позвала».

Потом открыла глаза, встала и спустилась вниз. И уже там «позвала» Алию. Она «откликнулась» сразу же, а ещё через секунду материализовалась прямо рядом со мной.

– Привет, Мань, у тебя важный разговор? – приветливо, но деловито, быстро спросила она.

Видно было, что от чего-то её отвлекла, но немного времени есть.

– Да.

И я рассказала ей о Марте.

– Угу, мы уже просмотрели эту линию реальности, – закусив губу, не совсем понятно ответила Алия, – пока пусть она побудет в домике Карамура. Сейчас Тёмные сидят неподалёку в засаде и если Марта покинет жилище, тут же нападут, спровоцируют бой. А нам это сейчас не нужно, слишком рано, мы не готовы.

– Вы знаете, когда начнётся бой? – изумилась я.

– Мы выбрали и стараемся следовать линией реальности, позволяющей протянуть время хотя бы до утра, а там… неизвестно, как начнут развиваться события. Много вариантов, зависящих от каждого, абсолютно каждого из нас лично, к сожалению, мы все сейчас в одной большой связке и учитывать надо каждое мгновение, любой шаг, – печально призналась заведующая.

– Понятно… – я собиралась с мыслями.

– Ещё что-то, Мань? – устало спросила Алия, – а то и вправду много дел.

– Нет, спасибо… А хотя! Алия, можешь ответить на один последний вопрос? – он не давал мне покоя ещё с того самого дня, когда я вернулась из Тёмного Леса.

Заведующая кивнула.

– Алия, я одного не пойму: как можно жить в Тёмном лесу? Ни луча света… Как Ученики там могут вообще находиться?

– Они любят темноту.

– Разве это возможно?

– Любовь к темноте – признак темноты внутри, подобное тянется к подобному, – ответила Алия, – при свете всё, что есть в душе, видно не только другим, но и самому себе. И порой человек ощущает страх, иногда даже стыд. И тогда он стремится спрятаться. В темноте же легко спрятаться не только от людей, но и от себя самого…

– А свет?

– А свет выжигает всё тёмное: этим он и болезнен, от этого многие и бегут.

Слишком много нужно душевных сил, чтоб выдержать это испытание…

– Испытание?

– Да. Происходит ведь испытание не только страхом… Ложью, предательством, неискренностью, злобой. Мы постоянно учимся и постоянно совершенствуемся. И не только ученики, но и Учителя, – улыбнулась Алия.

– А как у Тёмных?

– У Тёмных существует иллюзия свободы и всемогущества. Только при свете вся эта иллюзия теряется. Именно свет может показать – кто ты и что из себя представляешь, что у тебя внутри, освещая каждый уголок души…

– Спасибо, Алия. Теперь действительно всё.

Она с улыбкой кивнула. Повернулась уже, чтоб уйти, но потом задержалась и спросила:

– А как там Дима? Всё хорошо?

– Да… – растерялась я, – у них с Мариной всё уже в порядке.

– Ну и замечательно, – она хитро подмигнула мне, подарила сияющую улыбку, – ещё: сегодня все соберутся пораньше, до рассвета. Будь тоже к этому времени, ладно?

– Да.

Алия помахала мне и исчезла. Передвигаться она предпочитала исключительно телепортируясь, хорошая экономия времени…

ГЛАВА 31

Я продолжала улыбаться в пространство, где только что находилась заведующая и..

– Мэнди! – аж подскочила от неожиданности, – ты позвала…

– Тони! – я повернулась и укоризненно поглядела на него, – ох, чего пугаешь?!

– Что ты тут одна делаешь? – удивился он, подходя и обнимая за плечи, – среди ночи.

– Я только что разговаривала с Алией, – пояснила нехотя, – и у меня есть разговор к тебе. Ты в курсе, что близится бой, всё неимоверно накалилось и у нас остаётся совсем мало времени? Как там повернётся дальше для каждого из нас…

Вполне возможно, не представится больше шанса поговорить наедине, кроме как сейчас. Ты можешь уделить этому немного времени или занят в реальности?

– Конечно, для тебя всё, что угодно! – тепло улыбнулся парень, приближая лицо, – ты, я вижу, настроилась на серьёзное побоище. Или Алия что-то сказала конкретное? Есть повод тревожиться?

– Есть, конечно, – вздохнула я, уворачиваясь от явного намерения меня поцеловать.

Тони посерьёзнел и застыл на месте, мигом оставив игривое настроение.

– Думаешь, кто-то из нас в смертельной опасности?

– Всё может быть, – пожала я плечами, а внутренне поёжилась, снова некстати вспомнив бэньши.

– Так о чём конкретно ты поговорить? – встревожился он, – слушай, давай пройдёмся, а?

И увлёк меня в сторону от Домика.

– Я покажу, наконец, тебе одно местечко, – туманно сказал Антонио, – а то вдруг и впрямь больше возможности не представится. Красивое, романтическое… Давно хочу тебя туда привести, да всё что-то мешало, а сейчас – наилучшее время, потому что ночь, особенно располагает…

Внутри просто всё упало. Я-то хотела ему открыть правду, что вижу в нём лишь друга. А Тони с таким воодушевлением зовёт туда, где ожидает, по всей вероятности, совсем других слов… Но необходимо быть искренней до конца, чтоб потом одному из нас не было так же больно, как мне, когда Димка окончательно исчез из моей жизни, оставив на сердце царапину.

А сейчас, когда я полностью разобралась в себе, ощутила в мыслях только одного человека, только к нему лежит моя душа. И неважно, будет ли он со мной, но я не могу больше обманывать Тони.

Так вот, молча, мы шли по Лесу, обнявшись, пока, наконец, деревья не поредели и выпустили нас на опушку Леса. Но не с той стороны, где в долине белеет Замок, кажется, немного правее. Собственно говоря, опушка здесь представляла собой пологий пригорок, утопающий в мягкой, шёлковистой траве, спускающийся в долину.

И у самого его основания журчала река. И это журчание успокаивало, расслабляло, а вкупе со стрекотанием кузнечиков, настраивало на лирический лад.

Держась за руки, мы в ночных сумерках сбежали вниз, к реке. Множество светлячков облачками вспархивало из-под ног, кружилось вокруг, словно хоровод небесных звёздочек. Я ахнула, потрясённая этой красотой. Тони тихонько засмеялся.

– Потому я и хотел привести тебя сюда после занятий, чтоб именно в темноте увидела это место. Днём такой красоты не разглядишь.

Он подвёл меня к развесистому дереву у самой воды, склонившему ветви над бурным течением. Наклонившись, поднырнули под его сень и я ахнула вторично. С дерева свисали качели! Большое двухместное сиденье, и если раскачаться, то они летят прямо над водой.

– Давай помогу! – Тони притянул качели, помог взобраться, сел рядышком, и стал не спеша раскачивать.

Через несколько мгновений мы уже тенью скользили над водой, туда и обратно…

– О чём ты хотела поговорить со мной? – после того, как я отказалась от поцелуя, он, видимо, не решался на активные действия, предоставляя мне проявить инициативу.

– Тони… – я собиралась с духом, – хотела тебе сказать… в общем… я не хочу обманывать или давать надежду… относительно нас. В общем, я могу быть тебе только другом! – выпалила я и замерла, ожидая реакции.

– Ну что ж… – вдруг спокойно сказал Тони, – я этого ожидал и готов к такому повороту.

– Откуда ты знал? – поразилась я.

– Я же не слепой, Мань… Когда девушка любит – ведёт себя совсем иначе, чем когда ты ей просто приятен, но она боится обидеть. Спасибо тебе за честность, милая, правда очень благодарен.

– Понимаешь, я совсем запуталась. В тот период, когда появилась здесь, у меня была очень сложная ситуация в личной жизни, – начала несмело, – тогда я очень нуждалась в поддержке и нашла её в твоём лице, поверь, буду тебе благодарна всю жизнь за это…

– И твоё сердце несвободно сейчас, – улыбнулся утвердительно, но совсем невесело, Тони, – и занято вовсе не мной.

Я промолчала. Всё и так понятно.

– Грустно. Но честно и, значит, справедливо, – констатировал Тони, – конечно, в нелёгкий бой лучше идти с надеждой, что ТА САМАЯ любит и ждёт тебя. Однако, боль от ранения в бою не так убила бы, как боль сердечная от несбывшейся, иллюзорной мечты. И если нет и надежды – лучше дружба, верно?

Он улыбнулся теперь уже иначе, тепло и широко. И сжал мою руку.

– Друзья?

– Друзья! – кивнула я.

Назад возвращались тоже обнявшись, я немного продрогла. И, хотя могла согреться без труда усилием мысли, всё же приятнее было идти вот так, естественно, прижавшись друг к другу.

У Домика Воинов мы попрощались. Тони нужно было ещё домой, но к утру он обещал быть пораньше. Я тоже, планировала, не заходя в Домик Воинов, заскочить к себе, явиться перед глазами родителей, а уж потом с чистой совестью – в Школу. Кто знает, может, это будет наша последняя встреча с мамой и папой…

Дома я без аппетита поужинала с семьёй, мама и папа были на редкость неразговорчивы и погружены в собственные мысли, изредка перебрасываясь фразами об обычных бытовых делах.

Саманта тихонько заговорщически поведала мне, что ненадолго появлялась Алия и попросила быть наготове и по первому зову явиться в Школу. Вроде, у Учителей появились какие– то конкретные планы на счёт Снежаны. Я радостно догадалась, что они нашли, как вернуть мою сестрёнку обратно домой. Но вот только останется ли она тут прежней? Не зачахнет ли, вспоминая Школу и Светлый Лес?..

Ладно, всё это будет потом, а сейчас я только и жила, и дышала в ожидании мига, когда перенесусь обратно с реальность боёв и сказочных существ. И, одновременно, страшилась, каждую секунду ожидая срочного вызова Учителей с сообщением, что начался бой.

Закончив ужин, я особенно тепло обняла родителей, желая им спокойной ночи.

Сердце заныло от недопустимости выдать себя, внутренние переживания. Что-то гнетущее словно висело в воздухе, но мама и папа будто не ощущали моего настроения. Кинув на них взгляд в последний раз, сдерживая слёзы, я ушла в свою комнату.

Села за стол, включив настольную лампу посидела немного, тупо глядя в пустоту и собираясь с мыслями, затем достала из ящика стола чистую тетрадку, вырвала листок и начала писать. У меня вдруг возникло стойкое ощущение, что многие из друзей-Воинов сейчас пишут у себя в комнатах, в разных странах и континентах, нечто подобное. Мы никогда не виделись здесь и вряд ли увидимся, но чувствуем друг друга чётче, чем если бы сидели все в одной комнате.

Я замерла. А потом скомкала листок и забросила его в стол. Вырвала другой и крупно набросала лишь: «Мамочка, папочка, я вас очень люблю! Не плачьте, пожалуйста!»

Затем положила его на стол, расправила кровать, выключила свет и, раздевшись, залезла под одеяло.

А потом решительно сомкнула глаза, пресекая ручеёк слёз, и смело потёрла кольцо.

По Лесу шла, едва ощущая землю, которая, казалось, вибрировала от напряжения.

Оно, подобно статическому полю, облаком окутывало реальность Школы, а когда я вошла, в Домике находились уже кое-кто из Воинов. Все сидели за столом, вроде бы разговаривали, как и раньше, но витало что-то в пространстве такое, что заставляло нас быть собранными и даже несколько напряжёнными. Не было той обычной озорной жизнерадостности и лукавого азарта. Мы, словно, в одночасье повзрослели. Каждый из нас ЧУВСТВОВАЛ.

Итак, к этому часу нас собралось пятеро: я, Милена, Феридэ, Витас и Дафна.

Остальные хоть и понимали, как это важно, но не могли пока вырваться сюда. Ну, ничего, подойдут к утру. Снежана снова дремала в нашей с девчонками комнатке.

– Шен должна была уже появитьсяь, – задумчиво сказала Милена, – я встретила её по дороге сюда, но она собиралась заглянуть к профессору по поводу Алишера.

– А что с Алишером? – встревожилась Феридэ.

– Грустит… – опустила голову Милена, – приболел. Скучает по… по Монике…

– Понятно…

– Что-то то неспокойно у меня на душе, ребята.

– Что ты переживаешь? – улыбнулся Витас, – вы же в связке. Она бы тебя позвала, если что.

– Шен бы позвала только в самом крайнем случае, – усмехнулась Милли, – она слишком упряма и отважна, чтоб беспокоить подруг. Я всё же чувствую, что с ней что-то не так.

Она заёрзала на месте.

– Может, стоит всё же привести Марту сюда? – спросила я, тоже сидя, как на иголках.

Непонятная тревога овладела мной, никто не притрагивался к еде. Казалось, накалилось само пространство, ожидание чего-то неотвратимого, с минуты на минуту…

– Алия сказала, что заберёт её сама, когда пойдёт от Воздействующих, – отозвался Витас.

На некоторое время все замолчали. Думали. Каждый о своём. И все понимали, что вот-вот это начнётся. И не знали, что делать. Пока Учителя находились на групповой медитации и с помощью Воздействующих настраивались на сознания сотен тысяч людей нашей реальности, мы находились в безжалостном неведении. Одно лишь знали точно: прорыв произойдёт неотвратимо и очень скоро. Сегодня, ближе к вечеру, по здешнему времяисчислению.

– Не будем терять времени даром! – я хлопнула ладонью по столу, – Учителей нет здесь, но это не значит, что занятий не будет. Просто сейчас время нам самим действовать самостоятельно.

– Да! – поддержала Дафна, тщательно пряча растерянность, – с чего начнём?

– С медитации, – одновременно сказали я, Витас и Феридэ.

– По накоплению энергии, – кивнула Милена.

Дружно, не теряя времени на обсуждения подробностей, погрузились в медитативное состояние.

Ни одной мысли в голове. Только полное растворение. Дыхание светом через сердце.

Дыхание низом живота. И ощущение, как потоки энергии струятся сквозь тело…