Текст книги "Виолетта. Белый единорог"

Автор книги: Алина Багазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 41

Я мухой влетела в кафешку, облепленная снежинками, с опозданием на пять минут и сразу обшарила помещение цепким взглядом. Женя с девушкой были уже здесь, сидели в дальнем углу. Я отправила шубку на вешалку и, нацепив приветственную улыбку, направилась к ним. Ребята сидели ко мне боком и, судя по мимике, разговор у них отнюдь не был оживлённым. Женя откровенно скучал, а девушка грустила, о чём повествовала её опущенная голова и вся в общем поникшая фигура.

– Виолетта! – Женя увидел меня и помахал, став вдруг гораздо более радостным и живым, чем за секунду до этого, – иди к нам!

Девушка подняла голову. Я шагнула к самому столику, взглянула на неё и оцепенела, вросла в пол. Да… Мал ты – великий город Питер… Передо мной сидела девушка с которой мы уже однажды виделись. Всего раз, но в обстоятельствах, которые мне хотелось забыть навсегда, выкинуть из головы. Сразу встал перед глазами тот день…

«Гоша, захлёбывающийся в пене изо рта и голос Аскольда:

– Вилка, а что с ними делать? – и кивок на оставшихся девушек. Тех, кто не был замешан ни в чём и стал такой же жертвой компании Антона, как и я.

– Отпусти, – проговорила я, – они будут молчать…»

Они и впрямь молчали. И я думала, что мы больше никогда не пересечёмся. Вплоть до этого дня, до этой самой секунды. А вот сейчас одна из этих девушек сидела здесь, у меня перед глазами, и смотрела на меня расширившимися от ужаса зрачками.

– Виолетта, познакомься это Аня. Анют, это Вилка, – как сквозь туман донеслось до меня осознание, что Женька нас представляет друг другу.

Захотелось крикнуть: «Не надо! Не знакомь!» Девушка, очевидно, ощущала себя тоже не самым лучшим образом. Она мучительно кивнула в знак приветствия, но в глазах вдруг блеснули навернувшиеся слезинки. Аня, как и я, вспомнила тот день в деталях. Надо было срочно брать себя в руки и что-то предпринимать.

– Очень приятно, Аня, – стараясь, чтоб голос не дрогнул, обошла её и села напротив. Девушка быстрым и едва уловимым движением смахнула слезы и, вероятно, справилась с эмоциями.

– И мне… Виолетта.

– Вот и познакомились, – радостно улыбнулся Женя, не сводя с меня взгляда, – надеюсь, девочки, вы подружитесь.

Я поперхнулась. И не надейся!

– Анют, Виолетта – моя наставница, она занимается со мной магией, – гордо возвестил Женька своей подружке, которая смотрела на меня и так до предела расширенными глазами. Представляю, кем я сейчас в них предстаю: ведьма-убийца.

Быстро оглядевшись по сторонам, нашлась:

– Анечка, принеси пожалуйста, меню. Официанты тут такие нерасторопные… – посетовала я, – тебе ведь не трудно?

Девушка вспорхнула испуганно. Похоже она сейчас послушно исполнит любую мою просьбу.

– Ты очумел? Что за хрень несёшь?! – набросилась я на Женьку, – маг-ученик, блин! Ты ещё на весь город объяви об этом!

– Виолетта, успокойся, пожалуйста, – притух Женя, – не удержался, ну, прости, больше не буду… Как тебе Анюта?

– Моё слово имеет значение? – усмехнулась я.

– Только оно и имеет, – посерьёзнел он, – я ведь по твоему желанию её нашёл…

– Прекрати! – зашипела я, – «нашёл»… Она тебе вещь, что ли?! Всё молчи, Аня идёт.

Девушка робко подала мне меню и присела на своё место. И если до этого у меня были какие-то опасения на её счёт и из-за того, что может выплыть правда о моей самой прямой причастности к гибели наркоманов, а следовательно – агрессия и раздражение в её адрес, то теперь я чувствовала лишь жалость. Сострадание вкупе с нежностью. Видимо судьба такая у девочки – чтоб ею пользовались. Сначала марионеткой у наркоманов, теперь вот у Жени. Неизвестно, кто был до «Гоши со-товарищи».

Я деловито заскользила глазами по строчкам меню, быстро выбрала, чем сейчас закушу. Когда подняла голову, Женька озирался в поисках официантки.

– На, – я сунула ему меню, – иди сам закажи, мне, плиз, пункт 8, 13 и 23.

Иди-иди, мне с Аней поговорить надо, да не торопись…

Женька попытался что-то возразить, наткнулся на мой острый взгляд и проглотил протест. Нехотя поднялся и, тревожно оглядываясь на нас, побрёл к стойке. Анюта вцепилась пальцами в стол и побелела.

– Послушай, не бойся меня, – понизив голос, проговорила я, – я не монстр вовсе.

Просто так вышло. Ты любила кого-то из них?

Аня покачала головой.

– Тем более не парься. Они заслужили, поверь мне.

– Никто не заслуживает, чтоб его убили… – тихонько возразила мне Аня, – каждый может исправиться. Только надо дать человеку время и шанс, поддержать, помочь и направить…

– Ах, так ты там выполняла миссию матери Терезы? – взвилась я, но потом снова приглушила тон, – старалась перевоспитать, так что ли? А тут я явилась не вовремя и все твои усилия свела на нет? Ну, отвечай!

– Убийство – не решение проблемы, – продолжала упрямо возражать девушка, однако всё ещё боялась поднять на меня глаза.

Что же она мне там, на месте преступления, не бросила это в лицо, не встала грудью на защиту отморозков? Испугалась за свою шкуру?

– Они сами себя убили! – рявкнула я шёпотом, – детка, они уже очень много лет употребляют героин, для таких не существует пути назад, даже желания не возникнет. Да, это была моя месть, но, поверь, не только личная. Я сама долгое время была в их компании и видела, что они творили. А им всё всегда с рук сходило, потому что за спинами стояли богатенькие родители. Потом они растоптали меня… И не остановились бы на этом, находили бы всё новых и новых наивных девчонок. Такие люди не принадлежат себе уже в полной мере, а их души давным-давно мертвы…

Аня сидела молча.

– Можешь называть меня убийцей сколько угодно, но про себя. Держи язычок за зубами.

– Что с тем мужчиной, который был тогда с тобой? – вдруг спросила девушка.

– С Аскольдом? – растерялась я, – он…погиб. Внезапно.

Она кивнула.

– А причём здесь это?

– Ты тоже можешь погибнуть. Ты обманула людей, но ты не обманешь души покойных.

Они тебя заберут, – вещала Аня. Попахивает безумием…

– Ты ясновидящая? – усмехнулась я, но стало не по себе.

– Нет, я просто их чувствую. Будешь жить так же, как сейчас – будешь жить недолго. Ты должна понять…лишать жизни кого бы то ни было – грех, это убийство своей души.

– Я не верю в грехи, – покачала я головой, – мы совершаем, мы несём ответственность сразу же. Но если мы воздаём – мы лишь восстанавливаем справедливость за чужие грехи. Я не убивала ради удовольствия.

Девушка пожала плечами. Она теперь уже оправилась настолько, что смело смотрела мне в глаза. Странно, но я вдруг ощутила себя крайне неуютно. Словно бы я не Воин с двухлетним стажем, опытный и закалённый, а девчонка-хулиганка, этакий трудный подросток, нуждающийся в перевоспитании. Или это у Ани манера такая – всех ставить на одну линию и назидать? Я почувствовала, что начинаю раздражаться и закипать. И в то же время мне было очень не по себе от её слов, словно каждое обжигало изнутри.

– Значит, таким, как они, можно всё, а мне в их адрес – только терпение и вера в спасение их души? Нет, девочка, оставь это для святош и церковников, я не религиозна, чтоб подставлять щёку всяким подонкам.

– Причём здесь религия? – вздохнула она, – законы жизни.

– Не надо учить меня законам жизни. Я сама творю её такой, какой хочу видеть, понятно?

– Понятно, – кивнула Аня и посветлела лицом, – не всё ещё потеряно, Виолетта!

Она вдруг задорно улыбнулась, отчего я неожиданно растерялась.

– Ты о чём?

– О людях, что тебя окружают. Они помогут тебе измениться и увидеть мир другими глазами.

– Ох ты ж боже мой… – вздохнула я, отворачиваясь. Потому что не знала, что возразить. Да и надо ли было возражать. Внутри образовалась сосущая пустота.

Вернулся Женя с явной настороженностью взирая на нашу спокойную беседу, пытаясь по виду угадать, о чём шла речь? Кажется, он ожидал, что я накинусь на девушку и съем её с потрохами. А может на это надеялся? В любом случае, Анюта – непростая штучка сама кого угодно съест…На поверку выяснилось: не тот это человек, что нуждается в помощи.

Мы дружно посмотрели на парня и в унисон ослепительно улыбнулись, обезоружив его и даже напугав. Женька едва не уронил поднос.

– Женечка, сам решил поработать официантом? – ухмыльнулась я, – я ж попросила вроде только заказ сделать.

Аня беззвучно хихикнула, моментально опустив глазки. Видимо для своего парня она разыгрывала роль тихой скромницы. Но я теперь знала, что она отнюдь не такова.

И, как ни странно, ощутила к ней самое неподдельное уважение, несмотря на расхожесть во взглядах на жизнь.

Пообедали в относительном безмолвии. Женя изредка о чём-то дежурно спрашивал меня, я – отвечала. Он присмирел, не подкалывал, не язвил, словно уловил возникшую между нами с Аней странную связь. А под конец трапезы совсем затосковал.

– Я отойду… – вдруг проговорила Анюта, вставая, – в туалет. Простите.

Ох, если бы не было того разговора нашего с ней, твёрдого пронзительного взгляда, словно видящего меня насквозь, истин, преподносимых мне уверенно и очень убедительно – я бы тоже поверила этому образу инфантильного робкого ребёнка. Женя, Женя… Ты в надёжных крепких руках. Тебе не нужен учитель в моём лице, эта хрупкая невинность прекрасно справится с твоими магическими заморочками. Вот и сейчас – ушла ведь вовсе не оттого, что возникла некая необходимость, а потому, что поняла: мне есть, что тебе сказать. Проявила деликатность и прозорливость.

– Женя, замечательную девушку ты нашёл.

Он совсем скуксился.

– Виолетта, ты же знаешь, кого я хочу…

– Сожалею, Женя, но ничего не могу для тебя сделать, – я равнодушно подцепила салфетку и промокнула губы.

– Можешь, Вилка! – упрямо сжав зубы простонал парень, – просто не хочешь.

– Ты прав, не хочу, – кивнула спокойно, – что ж мне, заставить себя? Вот Анюта, она хочет. Ты ей очень даже по душе. И по сердцу.

– Откуда ты знаешь? – взвился он.

– Блин… – я закатила глаза, – Евгений, я же ведьма! Или маг, как там тебе проще понять… Держи её крепче, не упусти, и будет вам счастье.

«Я же в дебри бурелома заведу тебя, милый, и в омуте утонешь… А она – на сияющую поляну выведет!»

– А что если Я НЕ ХОЧУ?! – он резко двинул рукой и уронил маленькую сумочку подруги со стола.

Среагировала мгновенно – успела ухватить её за ускользающий ремешок. И от прикосновения словно током прошибло.

«…рядом со мной, уцепившись в фонарь, сжалась девчушка лет пяти, немо, расширенными от смертельного ужаса глазами глядя туда, вниз, в кровавое, невероятное месиво…

– Послушай, – повернулась я к девочке, – ты меня не видела и никому обо мне не расскажешь, поняла? Это твоя мама тебя сюда закинула, поняла?

Девочка, глядя мне в глаза, послушно кивнула.

– Сиди тут, держись… Тебя как зовут?

– Морозова Наташа…

Вот и отлично, Морозова Наташа. Не смотри вниз. Скоро тебя отсюда снимут и…всё будет хорошо…»

– Ка…как… как фамилия Ани, – внезапно онемевшими губами проговорила я, подниая на Женьку глаза.

У того в глазах заплескался ужас, он инстинктивно шарахнулся от меня.

– Вил…ка…у тебя такое лицо…что…?

– Как её фамилия? – рявкнула я.

– Не знаю… Мы день только знакомы… – пролепетал парень.

– Морозова… Морозова Наташа… Почему… какая связь… – забормотала я, пытаясь спровоцировать видение снова. Подтянула сумочку к себе, стала её лихорадочно ощупывать.

– Виолетта, что случилось? – уже более овладев голосом поинтересовался Женька, однако лицо его оставалось белым, как мел, – ты так дёрнулась всем телом, и у тебя…волосы зашевелились…и как будто ветер пронёсся.

– Неважно…всё, забудь, Жень, – отмахнулась я, быстро собираясь с мыслями, – померещилось.

– У тебя было видение, так ведь? Я в этом кое-что понимаю, – приосанился парень, взирая с явным восхищением, – сам не раз переживал.

«Да что ты там переживал…» – с раздражением пронеслось в моей голове, – «нахватался по верхам и думаешь – знаток?»

– Жень, мне нужно идти, – я резко встала, с грохотом отодвинув стул.

– Подожди! – он вскочил следом.

– Виолетта, – прозвенел рядом голосок Анечки, – уже уходишь? Жень, мы ведь проводим?

Скрестились взгляды, и мы синхронно подмигнули друг другу, поняв без слов.

– Вот, – заметила, что до сих пор держу в руках её сумочку, протянула смутившись.

Анюта прищурилась, словно сканируя меня. И я во второй раз за вечер (плохая тенденция!) ощутила себя маленькой и совершенно беспомощной. Девочка ничуть не уступала мне по внутренней силе. Как же я её тогда не разглядела, не почувствовала? В самую первую нашу встречу.

– Очень приятно было познакомиться, – кивнула Анна, – ещё увидимся?

– Обязательно, – заверила я.

Мы обе знали, что это и к чему. И встреча – если она произойдёт – будет ненамеренной Может статься, она что-то знает о Школе, возможно, не понаслышке.

Вряд ли она бывший Воин, я бы поняла это.

Женька совсем сник, наблюдая наш вежливый диалог, сейчас ему словно не было места рядом. Знать он не мог, но если бы увидел то, что вижу я – впал бы в шоковое состояние.

Чётко видя ситуацию с Аней Морозовой, я почти была уверена, что она наверняка доподлинно знала, кто спровоцировал тогда ситуацию в метро, унёсшую жизни сотни человек, в том числе и жизнь её мамы, и уж точно видела, кто спас её сестрёнку.

Вероятно именно она нашла Женьку и ей он для чего-то нужен – сомневаюсь, что для сведения счётов… Может быть решила спасти его душу? Но мне это уже не интересно, моя роль в этом спектакле окончена.

Аплодисменты. Занавес.

Я первая развернулась и пошла к выходу, цокая каблучками, неспешно оделась. Аня смотрела мне вслед, всем своим существом ловила её лёгкий, дружественный взгляд.

Жене я махнула уже из-за порога, закрывая за собой тяжёлую входную дверь кафе.

ГЛАВА 42

Я мчалась домой так быстро, как только могла, памятуя о коварной соседке, которая непременно воспользуется случаем наладить контакт с Сергеем, пока меня нет.

Но, уже занеся ногу над порогом подъезда, я услышала оклик:

– Лета!

Серёжка бежал ко мне от трамвайной остановки. Раскрасневшийся, счастливый, сияющий – я невольно залюбовалась, и моё сердце ёкнуло.

На бегу парень глянул на часы.

– Извини, я задержался, обещал ведь до обеда вернуться. Но Альберт Андреевич настоял, чтоб я пообедал с ним. Я звонил на городской, а ты не брала трубку…

– Ничего, я как раз только что пообедала, – счастливо улыбнулась я, – с друзьями.

Мы вошли в подъезд, стали подниматься по ступенькам.

– Какие планы на сегодня? – осведомился Серёжа.

– Да в общем-то никаких, а ты что-то хочешь предложить? – кокетливо глянула я из-под ресниц.

– Ничего особенного… Я предложил бы занести сумку и погулять по городу.

Поговорить. Лета, мне нелегко что-то утаивать от тебя. Ты стала мне не чужим человечком…

– Спасибо за искренность… – а что я могла ещё сказать?

И замолчала. Потому что мы поднялись уже на свой этаж и на площадке, рядом с нашей дверью, маячила Клара, встречая со сладкой улыбкой. Я хмыкнула: неужели караулила тут всё это время или, может, выскакивала на каждый стук подъездной двери?

Сергей с интересом воззрился на неё, а Светлая тут же защебетала:

– Ой, здравствуйте! Это значит я ВАША новая соседка? Надо же, только что стучалась в дверь…

– Привет, – поздоровался Сергей, я ограничилась неопределённой гримасой.

– Меня зовут Клара, очень приятно познакомиться! – она болтала без умолку, пока я доставала ключи, – я только недавно из Италии.

– Сицилийская мафия? – пошутил Сергей, а меня раздражало, что он так мил с этой выдрой. Я спешила открыть, но ключ, как назло, заело.

– Ага, Палермо, – легко улыбнулась Клара.

– Для итальянки у тебя хорошее произношение.

– Старалась… – она «покраснела», – а что, все русские мужчины такие галантные?

– Не все, – съязвила я, – только те, которые нужно, не так ли, Клара?

– Девчонки, не будем же знакомиться в подъезде? – Сергей настолько заинтересовался соседкой, что не уловил моего сарказма, – может быть зайдём?

Меня, кстати, зовут Сергей.

– Давайте лучше ко мне? – быстро предложила Клара, – Виолетте кажется не по душе приглашать меня до себя.

– «К себе»! – машинально поправила я.

– Почему? – удивился Сергей, наверное, прежде всего тому, что она назвала моё имя, – вы уже познакомились?

– Да, имели удовольствие пару часов назад, – я, наконец, распахнула дверь и втащила Сергея внутрь, – более тесное знакомство отложим на потом!

Дверь захлопнулась прямо перед носом итальянки. Представляю, как ту перекосило – с её-то темпераментом…

– Лета, ты что? – Сергей был поражён.

– Серёж, поверь, я знаю, что делаю. Она мне не нравится.

– Но ты же не знаешь её…

– Я умею разбираться в людях с первого взгляда. Она лицемерка! – безапелляционно заявила и утопала на кухню.

– Я тоже умею. Мне показалось, что она хорошая добрая девушка… – он пришёл следом с сумкой и начал разгружать купленные продукты.

– Тебе показалось! – отрезала я, а потом испугалась и смягчилась, мягко заглядывая снизу вверх ему в глаза, – Серёж, я ей не доверяю… Это внутреннее чутьё.

– Ну ладно, не доверяешь, не надо, – успокаивающе улыбнулся он, – только не злись.

– Мы же не обязаны поддерживать отношения со всеми соседями? Чего навязываться?

– Конечно, – пожал он плечами, – наше право. Просто я думаю, ей одиноко в чужой стране и…

– Серёж, ты купил продукты? – я резко сменила тему разговора.

– Да, – улыбнулся он.

– Ну зачем? Сказал бы мне…

– Здрасте! Я же тоже тут живу, – он засмеялся, – и тоже хочу заботиться о хлебе насущном.

И снова у меня защипало в глазах. Как здорово, когда об этом хлопочет кто-то помимо тебя!

Я молча ушла в свою комнату. Думать.

Через пять минут Сергей робко постучался в дверь и спросил – в силе ли моё согласие погулять, тем более, что погода вроде улучшилась, нет ветра, только сыплет мелкий снежок…

Мы шли по проспекту, держась за руки. Снежинки кружились вокруг, танцевали зимний вальс в оглушающей тишине… даже машины «текли» по проезжей части мягко, едва шурша шинами, двумя широкими потоками. И на душе у меня было так спокойно, тепло и уютно. Не хотелось ничего говорить, хотелось только слушать…

– Алиша – не простая девушка, – начал Сергей с моего молчаливого согласия, – она видит людей насквозь. Не в смысле внутренних органов, а в плане духовном.

Поёжилась: тогда я для неё, наверное, не самое приятное зрелище…

– Мы познакомились год назад. Примерно как с тобой, просто столкнулись на улице.

И она так странно застыла, уставилась на меня, даже дышать перестала…а потом выдохнула и стала умолять выслушать её. Она рассказала мне обо мне же много интересного. В общем-то, кое-что я знал и сам, кое-что – подозревал… А кое-что считал иллюзией, своей фантазией. Пока не услышал из чужих уст подтверждение моих мыслей. Нам тогда не удалось поговорить долго, её друг, Паша, ну, помнишь, тот парень, что был около неё в клубе, увёл её…

Сергей почесал нос перчаткой.

– А кто он ей? – полюбопытствовала я.

– Близкий друг, возможно, любимый человек. Мы не говорили о её личной жизни.

Просто… понимаешь, она такой человек, что ей необходимо иметь рядом кого-то. Аля выросла в детском доме, возможно жизнь без семьи так отпечаталась в её душе – постоянно словно витает в иных сферах, совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни, иногда даже беспомощна, как ребёнок. Она и петь-то начала после того, как её друзья увидели во множестве тексты песен и услышали музыку, что сочинила девушка. Она писала, что называется «в стол». Только сама изредка мурлыкала себе под нос свои шедевры. Макс устроил прослушивание и записал несколько песен в её исполнении. Не думаю, что кто-то смог бы спеть лучше…ну ты сама слышала.

– Давно она поёт?

– С полгода. Так вот, я сказал, что Алиша – не от мира сего и это ещё мягко сказано. Мы потом ещё встретились у неё дома и она рассказала о многих вещах…

Я молча слушала его рассказ о том, что говорил нам Стефан, о его посвящениях, о призвании.

– Именно Алишик подтвердила, что я должен открыть газету. Она же предсказала, что скоро Кайлас позовёт меня. Кстати, ты не слышала её песню «Калагия»? Ой, верно, где бы ты слышала её? – он рассмеялся, – там поётся о Зове. Том самом, который я и услышал три месяца назад. Сначала во сне, потом – наяву. Она рассказала мне о многом, с чем я потом столкнулся как до поездки, так и во время неё. Хотя казалось бы – откуда знать ей – никогда не бывавшей в тех местах?.. В общем, я ездил на Кайлас за БЛАГОСЛОВЕНИЕМ и последним посвящением. Был один вариант из ста, что я не получу его. Но это произошло.

– И как это произошло? – у меня перехватило дух. Мы остановились.

– Я видел знак на вершине Кайласа. Учитель явился мне и посвятил меня в некоторые тайны, прости, но вот это уже глубоко личное переживание, ты же понимаешь…

Я кивнула и заглянула Сергею в глаза. Они просто светились, обжигая. Но я не отводила взгляда. Таких глаз не видела ни у кого. Мне хотелось нырнуть в них, раствориться, достичь самого дна. Закружилась голова. Он находился сейчас словно в другой реальности, на недосягаемом уровне. Я даже схватила Серёжу за руку, чтоб убедиться, что он не бесплотен.

– А потом во время медитации ко мне спустился голубь и…словно вошёл в мою грудь.

Те, кто окружал меня, не видели его. Я не могу словами передать ощущения, возникшего при этом. И понимание происходящего было со мной в тот момент, и осознание себя и своей миссии, ради которой Кайлас и Учителя призвали меня…

Серёжа говорил так вдохновенно, что я не могла ни о чём думать – мысли тяжёлыми, неповоротливыми глыбами лежали где-то на дне сознания, а в голове звенела пустота.

– Обо всём этом мне говорила Алиша, но вспомнил я уже потом. Словно рассказанное тут же забылось, закрылось, до тех пор, пока я не встречусь с этим в яви…

– Серёж… – я слегка тряхнула головой, чтоб прогнать наваждение, зачарованность его взглядом, – а мне показалось вчера, что ты не рад был говорить с Алишей…

– Нет, не так… – он замялся, подбирая слова, – просто в тот момент я понял, насколько она… другая. В ней мало от человека, в привычном понимании. Это как если бы ангел спустился на землю и принял человеческий облик. А сути-то не изменишь. Если честно, я просто растерян, перед ней я чувствую себя ребёнком…Маленьким, неразумным, ничего о жизни не знающим, представляешь? И если даже «ребёнок» получил посвящение, то КТО она??

«И кто во всём этом я?» – с тоской подумала я. Недетские игры… Какой уровень?

Что я тут делаю? Мне ли бороться с ними всеми? Вокруг Сергея нешуточные силы собрались. Мне ли тягаться с Алишей?

Это было лишь секундным отречением, неверием в себя. Если Стефан выбрал для этого задания – значит я могу, значит в силах.

– Серёж, все мы выполняем какую-то миссию по отношению друг к другу. Её миссия – раскрыть тебя. Твоя – осознать это. Неважно, кто выше, кто ниже по уровню развития…

– Ты правда так думаешь, Лета? – и он, не дожидаясь ответа, схватил меня, сграбастал, притянул к себе, обнял, горячо прошептал на ухо, – спасибо тебе. Ты так хорошо умеешь ставить всё на свои места, вселять уверенность!

– Да ладно, – засмеялась я, отстраняясь, хотя меня вдруг буквально заколотило всю.

– Нет, правда, сейчас я вдруг ощутил, что вся моя неуверенность и паника – такая ерунда. Летка, как я счастлив, что встретил тебя!!

Он вдруг замер и потом, в следующую секунду, наши губы слились. Я даже ахнуть не успела. Но земля неожиданно покачнулась под ногами, и тело стало лёгким-лёгким, невесомым…

Сергей медленно отстранился.

Из моих глаз потекли слёзы. Что-то словно взорвалось в душе. Я поднесла руку к губам.

– Прости, Леточка… – прошептал Сергей, глаза его расширились.

А я развернулась и бросилась бежать куда глаза глядят. И через десяток метров заплакала уже в голос. Какими-то остатками разума понимала, что нет определения происходящему сейчас со мной. Истерика? Возможно. Но творилось в моей душе что-то совершенно невообразимое. Мне хотелось кричать, бить Сергея, рвать его на части, и в то же время – обнять, чтоб он сжал меня так, чтоб я не могла пошевелиться, двинуться, даже дышать…

Что творится со мной?

Я долго бежала, расталкивая прохожих, замешкавшихся уступить мне дорогу. Бежала в никуда, не видя ничего по сторонам. Пока не упёрлась замёрзшими от слёз глазами в буковку «М» на фасаде здания. И только сейчас поняла, что замёрзла. В метро теплее. Я поплелась по ступенькам и вошла внутрь.

В тёплом вагоне ехала на другой конец Питера, погрузившись в себя. Окоченевшие пальцы отогрелись и нащупали в кармане что-то. Через секунду я извлекла наружу плеер. Размотала провод и сунула наушники под капюшон. Неспешно включила и нажала на случайное воспроизведение.

И сразу же узнала группу «Fleur». Прикрыв глаза, слушала, как лился приятный девичий голосок:

«Тебе больно идти, тебе трудно дышать

У тебя вместо сердца открытая рана

Но ты всё-таки делаешь ещё один шаг Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным.

И однажды проснутся все ангелы

И откроются двери

Для того, кто умел верить.

И ненастным январским утром

В горах расцветёт миндаль

Для того, кто умел ждать…»

– Хватит с меня ангелов на сегодня! – всхлипнув, буркнула я, но песню не выключила.

Люди косились на меня как-то странно, сидящий рядом старик даже отодвинулся. Ну и пусть, что они все могут знать о моей боли?..

Я каталась по ветке пока, по моим ощущениям, наверху не стемнело. Тогда я вернулась к своей станции и поднялась наружу. Медленно бредя по хрустящему снегу, дрожа от резкого обжигающего холода после душной подземки, издалека, ещё только завернув во двор, я увидела, что Сергей сидит на скамейке у подъезда. И остановилась. Потом выключила плеер, сняла его, сунула в карман, и тогда уже обречённо пошагала навстречу своей судьбе.

– Леточка, прости меня, если обидел… – первые слова Сергея, вставшего мне навстречу.

– Серёж, всё хорошо. Нет, правда, ты тут ни при чём. Ну пойдём же, не мёрзни… – лепетала я, отводя взгляд, слова давались с огромным трудом.

Мы молча поднялись в квартиру. Как хорошо, что не встретили нашу очаровательную соседку, иначе бы ей не поздоровилось. Но Клара, видимо, чувствовала моё настроение и не высовывалась. Тем лучше для её психики, пусть ещё повынашивает свой план мести.

– Лета, послушай, давай всё-таки поговорим, – Сергей зашёл ко мне на кухню, когда я молча ставила чайник на огонь, – скажи мне, о чём ты думаешь, что чувствуешь? Просто… я был на таком эмоциональном подъёме… Не удержался, так влекло к тебе… И мне показалось, что прочёл в твоих глазах…

– Что ты в них прочёл? – я резко повернулась к нему. От неожиданности парень отшатнулся.

Он молча качнул головой и опустился на стул.

– Серёж, – я кусала губы, – не в тебе вовсе дело. Дело во мне. Ты сегодня мне рассказал о себе…слишком много. Я не могу ответить тебе тем же…пока. Возможно, потом, когда-нибудь. Но я прикоснулась к твоей душе… И это вызвало потрясение. А потом…поцелуй…

– Я ещё раз прошу тебя простить за это.

– Да кто тебе сказал, что ЗА ЭТО надо просить прощения?! – рявкнула я, теряя силы, – я что говорю, что мне не понравилось?

Прозвучало несколько двусмысленно. Парень растерялся. Я тоже не знала, что ещё сказать. Развернулась и бросилась из кухни прочь. Но уже в дверях остановилась и быстро сказала:

– Серёж, давай забудем о том, что произошло, ладно?

– Ладно, – кивнул парень огорошено, – как скажешь.

Почему же стало так горько в этот момент?

Я спряталась в ванной, и, когда вышла оттуда спустя десять минут, совершенно спокойная и уравновешенная, на столе уже дымился чай, красовались пирожные. А Серёжка улыбался прежней тёплой и домашней улыбкой. И груз моментально упал с моих плеч.