Текст книги "Виолетта. Белый единорог"

Автор книги: Алина Багазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

– Уехал минут десять назад. Придурок, сел за руль обдолбанный, – нервно ответил Гоша, – блин, какого хрена ты осталась?! Вы поругались? Не могла отвезти его?

– Иди ты! – оттолкнула я парня.

Быстро спрыгнула с кровати и бросилась к двери, на бегу захватив в коридоре куртку.

Я знала, что Антон уже в больнице. Я только не знала, зачем мне нужно туда. Но я знала, что НУЖНО.

Через полчаса после выяснения по телефону, в какой именно больнице находится Антон и как туда добраться, я стояла перед дверями реанимации. Его родителей уже оповестили, но они были ещё в пути. Я не хотела бы с ними пересечься. Тогда зачем я здесь?

Зачем я вообще вернулась в этот мир?? Ну и фиг с ним, моим телом. Даже если бы оно умерло – моя душа осталась бы там, где находилась в тот момент.

А ведь она ТАМ и осталась. В той тёмной комнатке, подарившей ей столько ласки. С тем мужчиной… Я хочу туда!!!

В одну секунду, как током ударило, возникло озарение. Я чётко вспомнила последние слова. Сообразила, наконец, на что намекал мне Стефан.

Облизав пересохшие губы, я подошла в двери и тихонечко заглянула внутрь.

Врач осматривал Антона, окутанного десятками трубочек и проводов. Медсестра с озабоченным видом стояла рядом. Они не замечали меня.

– Готовить к операции. Срочно, – отрывисто приказал врач и повернулся к двери.

Я едва успела отпрыгнуть. Отбежала в сторону и сделала вид, что смотрю в лестничный пролёт. Врач прошёл мимо меня, подозрительно покосившись.

Медсестра тоже покинула палату через секунду. Я огляделась, в коридоре было пусто. Через пару секунд я уже находилась в палате.

Антон выглядел совершенно безжизненным, страшно изуродованное лицо, спешно перебинтованное, не вызвало во мне никаких эмоций, кроме презрения. Я знала, что он – не жилец. А я теперь действительно буду свободна. Это обещал Стефан. И я верю ему. Стану полностью свободной, теперь знаю, как это делается. А всё остальное – к чертям!

И я, не раздумывая, протянула руку и сорвала с правой руки Антона перстень. Тот самый, благодаря которому возможно перемещаться в другую реальность. Теперь он мой. Я, не колеблясь, надела кольцо, сразу угадав с размером, на средний палец левой руки. Впору. Надо же, а ведь пальцы Антона гораздо толще моих…

Приступ головокружения качнул меня, я опёрлась о кровать.

– Девушка, что вы тут делаете? Сюда нельзя! – услышала рядом испуганный голос.

Это вернулась медсестра.

– Он мой парень, – спокойно пояснила я ей.

– А… – она растерялась, видя моё спокойствие, – но… сюда нельзя! Его сейчас повезут на операцию. Там и родители приехали…

– Что ты здесь делаешь?! – этот вопрос я услышала уже второй раз за минуту.

На сей раз, это была мама Антона. Высокая, ухоженная, надменная дама неопределённого возраста. Папаша – маленький лысенький колобок – семенил следом.

Вопрос, отчеканенный металлическим голосом, был, как ядом, пропитан неприкрытым отвращением и адресован мне.

– Убирайся отсюда! Чтоб я тебя не видела больше рядом с моим сыном! – сорвалась она и провизжала надрывно, – всё это по твоей вине! Ты посадила его на наркотики и…

– Люся, – папаша мягко дотронулся до руки жены, но она оттолкнула его руку, – мы в больнице. Тише…

– Уже ухожу, – улыбнулась я.

Мне так хотелось выплеснуть её же яд назад, ей в лицо, в тщательно намакияженную физиономию. Во мне плескалась безумная радость от вида её страданий. Получай, дорогая, что вырастила. А я теперь свободна от всей этой грязи. От всего этого дерьма.

Я гордо развернулась и прошествовала к двери. Когда уже вышла в коридор, сзади внезапно раздался пронзительный крик, перешедший в животный вой.

Антон умер.

Так я попала в Школу.

ГЛАВА 3

…Я вернулась в холодную реальность своей комнаты, словно вынырнула из водных глубин, задыхаясь, хватая ртом воздух. Кружилась и дико болела голова, комната ходила ходуном, меня мутило. Я была полностью истощена.

Только что закончился бой. Непростой бой, забравший энергию почти всех факультетов Школы. Бой ради высвобождения энергии Кольца Единовластия.

Нам, Тёмным Воинам, ещё повезло, что этот древний артефакт находился у нас во время схватки. Он давал нам силы. А вот Светлым пришлось несладко… Они вычерпали не только свои силы, но и энергию огромного количества людей. Обычных людей, живущих и не подозревающих, какие бои ведут Тёмные и Светлые Воины в реальности Школы. И всё это – ради этой чёртовой реальности…Нередко и гибнут. Такова уж наша судьба.

Не помню, как добрела до окна, но сейчас мне было уже немного полегче. Исчезла головная боль, тошнота. Только слабость, бесконечная невесомая слабость. Девушка в розовых сапожках очень мне помогла. Думать о её состоянии не хотелось. Я ощущала, что жизнь еле-еле, но всё же теплится в ней. Что-то помешало выпить силу до конца. Да и чёрт с ней! Даже если бы она окочурилась – не моё это дело, это не убийство, это необходимая для моего восстановления мера. Как известно, ничего не бывает случайно. И если она оказалась здесь в тот момент, когда я практически подползла к окну, чтоб хлебнуть свежего воздуха, значит такова была её судьба…

Целители не смогли помочь нам сразу после боя, восстановить хоть немного ресурсы. Они сами были опустошены. И тогда Стефан, наш Учитель, просто отправил нас домой – набираться сил здесь. Банально отсыпаться, кушать, медитировать и…

«пить» людей. Они могут нам сейчас очень помочь. Те, кто не включился в общий поток ночью, с утра полны сил и собираются на работу, на учёбу…Вот только отдышусь и пойду хорошенько прогуляюсь.

Я сходила на кухню, прокралась так, чтоб не слышала мама. Хорошо, что сегодня на работу не нужно. Если она ещё не встала, значит опять вчера встречала вечер с бутылкой… В холодильнике нашла минералку и с наслаждением выпила залпом сразу полбутылки. Захватила пару творожных сырков, вздохнула, и поплелась обратно в комнату. Позавтракаю и отправлюсь «в рейд» по городу.

Сидя на окне, я кушала сырок и смотрела во двор. Несколько позже увидела, как на «Скорой» увезли мою невольную жертву, равнодушно проводила глазами. Потом рассматривала прохожих и по капельке «запивала» ими мой завтрак. Опустошать кого-то полностью было глупо – только не в одном и том же дворе. Светлые мигом заподозрят неладное. Хотя… Пока они сами отойдут и разберутся со своими сторонниками…

Нам не нужно думать о людях-донорах и помогать им после приходить в себя, а Светлые кормят и заботятся о своих «коровах», которых потом же доят, когда им нужно. Ещё бы – люди, светлые по определению, встречаются редко, их так тщательно надо оберегать, а вот нашими хоть пруд пруди, одним больше, одним меньше – никто и не заметит. Вот, к примеру, алкоголики (я усмехнулась)! Ценный материал. Хоть энергии в них не очень много, зато хлещет «изо всех щелей», а ещё они не сопротивляются и мрут покладисто. И проблем потом никаких – «скончался от алкогольного отравления» или «замёрз в состоянии алкогольного опьянения» или «не справился с управлением, будучи в состоянии алкогольного опьянения»… Да мало ли.

Некоторые, наиболее ценные, ещё и прихватывают на тот свет пару человек с собой, их энергия тоже нам очень пригождается. Ну, там, родных своих… И мне их ничуть не жаль. Сами виноваты, что стоически продолжают мучаться с алкоголиками! Жить с такими всё равно, что уже похоронить себя заживо добровольно! Я вот тоже живу…

Думаю, излишне говорить и о наркоманах, тоже наши ценные кадры! Не только сами стройными рядами бегут в могилу, но и последователей старательно выращивают.

Бомжи же – просто одноразовые «роллтоны». Съел – и порядок! Я хихикнула.

Поучается, мы в своём роде, санитары города, если глянуть глазами обывателя.

Есть ещё одна группа – так называемые готы, любопытное молодёжное образование.

Те, что на кладбищах любят пошариться и о смерти помечтать. В принципе, это всё возрастной цирк, но нам они тоже подходят, потому что в такие моменты наиболее глубокой жизненной тоски и влечения к смерти человек просто распыляет вокруг себя энергию, выкидывает её. Я люблю погулять по кладбищенским тропинкам в обнимку с какой-нибудь готичной девушкой, повпитывать… Это такое наслаждение!

Правда приходится этот дурацкий макияж наводить, чтоб не спугнуть источник питания, ну да это уже такие своеобразные правила «столового этикета». Помню, как-то с полгода назад пригласили они меня на своё сборище, вот было весело! Я тогда так «обкушалась», что просто упала в обморок от переизбытка энергии, кольцо аж засветилось. А они подумали, что я так глубоко разделяю их переживания… Так что в этом кругу я почётный гот теперь! Во как! А насколько забавно они потом вампиров изображали, я еле сдержалась, чтоб не заржать во весь голос, на концерты юмористов ходить не надо! Когда дошло дело до оргии (как я не пыталась их выпить по максимуму, а силушек у них ого-го! Не каждый может быть готом по состоянию здоровья, хилые там долго не задерживаются), я тупо слиняла.

Оставить у себя в поле их энергетические пожизненные отпечатки? Да на фиг надо!

Секс это такое дело…Как говорится: «Покормить покорми, а постель – раздельно!»

Сегодня не поеду на кладбище, энергетика дня не та. Вот через 3–4 дня там будет много похорон! Тогда, может быть, и наведаюсь. Страдающие родственники – не менее вкусные лакомства. Если б они знали, сколько кроме меня всяких астральных вампирчиков там собирается на пиршества в такие моменты! Поняли бы тогда, почему обычно с кладбища возвращаются опустошёнными и с больной головой. Особенно обидно, если ты не родственник, а пришёл по каким-то своим причинам на похороны.

Тебя-то всё равно «попьют», но получается, что ни за что, вместе с остальными, за компанию. И «спасибо» не скажут! Таково оно – это местечко «успокоения» мёртвых душ. Да и живые там могут очень легко упокоиться, если здоровьем хилые.

«Не ходите люди на кладбище гулять…». Я расхохоталась и, спохватившись, умолкла.

Мамочку сейчас будить совершенно не к чему.

А сегодня погуляю лучше по проспектам. Наиболее людным. Те, кто высунется после такой ночки на улицу и станут добровольными донорами! Если сил хватило выйти – значит их этих самых сил столько, что можно и поделиться с бедной ослабшей девушкой…Мы ж там, понимаешь, сражаемся за их спокойствие здесь, жизни свои отдаём, а они живут себе припеваючи и в ус не дуют. Надо иногда и дивиденты платить. Спокойная жизнь – удовольствие дорогое, товарищи люди!

Я доела, слезла с подоконника и стала собираться. Скинула сорочку и пару минут любовалась собой в зеркале. А ты хорошенькая, Вилка! Может романчик с кем завести? После Антона вообще к себе мужиков не подпускала ещё. Девчонки со Школы наперебой делились, что держат около себя пару мужиков «для тонуса», как собачек, на коротком поводке: «попивают» их и не отпускают от себя. Делились, что мужчины любят таких, хоть стервами называют, но притягиваются, как магнитом!

Главное – грамотно время от времени скандалы устраивать, но не переусердствовать, чтоб не «осушить» до дна. Такие «высохшие» имеют тенденцию собой кончать, потому что просто разорвать и уйти они просто уже не в силах.

Чтоб от такой девушки уйти – надо иметь недюжинную внутреннюю силу. А имея – просто не станешь связываться с ней. Интересно, а я смогу стать такой вот «роковой» женщиной? Кокетливо покрутилась, осмотрела себя со всех сторон.

Порепетировала разные взгляды и побаловалась с мимикой. Результат мне, определённо, понравился. Не понравилась мысль о том, что с этой «едой» ещё и спать придётся… А вот наиболее продвинутые наши ведьмы-воины и до секса не доводят! Мучают бедных мужиков, изводят, держат на сексуальном поводке, дразнят – а не дают. И так годами! Только так: тут потрогать, там погладить. А больше – ни-ни! И этого хватает. Я навряд ли могу с этим справиться. А всё Стефан… Я вздохнула.

Утро туманное… холодное, серое. А ещё конец лета, называется! Ёжась, я скинула ночнушку, натянула трусики, носки, влезла в джинсы, разыскала футболку и лёгкую куртку-ветровку. Рассовала по карманам кошелёк и мобильный телефон. Расчесалась, быстро накрасила глаза. Легко, ненавижу бросающийся в глаза макияж, когда на лице косметики больше, чем свободного места.

Потом я со шпионской изощренностью прокралась в прихожую и, стараясь не шуметь, натянула кроссовки.

Вместе с поворотом ключа в скважине дверного замка скрипнула дверь в мамину комнату, но я уже, юркнув наружу и захлопнув входную, неслась вниз по лестнице во всю прыть, ожидая в спину грубого оклика. Но его не последовало.

Питер…Питер…

Воздух здесь – совсем особенный, его пить можно взахлёб! Помню как-то, ещё учась в школе, мы с подругой решили смотаться в Москву. Не успели ступить из поезда на перрон, как я уже почувствовала разницу. Там, чтоб дышать, словно преодолевать что-то приходится. А в самом городе и того хуже – задыхаешься, будто вязкое нечто в себя впускаешь через нос в лёгкие. И дело тут не в загрязнённости воздуха, не в смоге и загазованности, а в энергетике пространства! Это я сейчас понимаю, а тогда просто раз и навсегда отбилось желание туда возвращаться.

Бежала назад, словно по пустыне к роднику. Ну, нету там свежих «родников»! Даже в Коломенском или на Воробьёвых горах…Всё «выпили», а взамен ничего городу не дают… Такой уж менталитет москвичей. «Брать от жизни всё»! В этом лозунге он весь. Не отдавая ничего… Так уж получается. С потом и кровью зарабатывать на блага или на выживание, но городу не нужны твои пот и кровь, иначе он превращается в монстра. Медленно и неотвратимо…И пьёт силы уже из тебя. Кто не утратил способность чувствовать – те бегут из Москвы. Чтобы жить.

Улочки питерские с множеством мелких подворотен и двориков, начинающихся арками; проспекты и набережные; мосты и мостики – всё это создаёт единый пространственный слепок, который отпечатывается в твоей душе, если ты хоть раз побывал здесь, который программирует тебя на любовь к этому городу! Это ненасильственная любовь, не нездоровая привязанность. Это, если хотите, соприкосновение душ. Души города, которую он доверчиво и искренне открывает тебе навстречу и твоей собственной. Их танец, слияние, которое невозможно разорвать без боли, без слёз. Он не отпускает потом, даже живи ты за сотни километров… Он приходит в снах, смотрит на тебя с картинок, фотографий и экрана телевизора, он звучит в песнях и колокольном звоне Спаса-на-крови…И ты просыпаешься в слезах.

Это душа тоскует, тянет туда, где остался её кусочек. Зовёт до тех пор, пока ты не прибежишь, не ворвёшься в объятия города, не растворишься в его любви к тебе.

Она искренна, потому что Питеру ничего от тебя не нужно. Только безусловная и ничего не требующая любовь притягивает, как магнит. Это ты уже не можешь жить без него. А город, как любящий родитель или как страстный любовник, терпеливо ожидающий твоего возвращения, обнимет тебя и скажет ласково: «ну-ну, всё хорошо, ты дома…» И ты понимаешь, что действительно ДОМА!

Эти слова шептала мне лихорадочно моя подруга, та самая, с которой я ездила в Москву. Она тогда там осталась, захотела изменить жизнь, добиться славы и успеха в месте, где всё, казалось бы, создано для этого! Она добилась её, за год стала популярной певицей, чьё имя не сходило с верхних строчек хит-парадов. А затем она просто всё бросила и вернулась назад. Она целовала мостовые города, стены домов, она плакала и смеялась… Она дышала городом и не могла надышаться. Сейчас она поёт в здешних клубах и счастлива безмерно. Только мы с ней не видимся больше. Видимо, я для неё теперь одно из грустных напоминаний о её побеге, о её предательстве любимого существа – её дорогого Питера. Я и не навязываюсь, потому что прекрасно понимаю её. Любимый город не слышал тех бессвязно-маниакальных слов, которые она бормотала мне в Москве, отрекаясь от него, отдавая свою душу и тело столице. А я слышала. И потому предана забвению, как всё, что связано с затмением отступничества.

Лишь иногда тайком хожу на её выступления и радуюсь, видя, как снова сияют её глаза…

Я люблю идти по улицам с лёгкой полуулыбкой на губах и пристально наблюдать.

Ловить взгляды прохожих, пить их грусть и превращать в лёгкость. Реакция у разных людей совершенно различная. Кто-то хмыкает, кто-то отворачивается, а кто-то сначала недоверчиво, а потом и совершенно искренне улыбается в ответ. И тогда мы хохочем вместе.

Таким людям совершенно невозможно сделать что-то плохое. Всё равно, что пнуть тянущегося к тебе доверчиво котёнка. Он лишь пискнет, откатившись в сторонку, но в следующий момент опять ринется обнюхивать и облизывать твою ногу. Я не умею «пить» радость. Я «пью» боль, ненависть, обиду, раздражение, гнев, отчаяние, страх. СТРАХ! Вот, что самое лакомое для нас, Тёмных, самое энергоёмкое и питательное. Восстанавливающее наши силы. В такие моменты человек особенно открыт, хоть забирай всю его душу! Но открыт не в смысле чистой и невинной радостной открытости, которая наоборот является самым твёрдым и неприступным препятствием для вампиров, а в плане сорванной с петель «двери» души, в которую беспрепятственно врываются «сквозняки» сомнений, осуждения и злорадства, трусливой ненависти и подлости по отношению к близким и не только. Лицемеры и двуличные люди тому пример. Это те, кто боятся, очень боятся. И потому разрушают себя изнутри. И превращаются из людей в мёртвую, неодушевлённую «пищу», этакий продукт. Обратный процесс почти невозможен. Потому что, попав на стол пирующих тёмных сил, ты уже так легко не сбежишь. Ты мог бы ещё сделать это, будь у тебя за душой достаточно сил и ясности мышления, направляющих тебя, могущих стать тебе подспорьем и подмогой. Но, к нашему счастью и, увы, для них самих, опустившись до определённого уровня душевных вибраций, человек без посторонней помощи уже не может выбраться из «ямы» страданий.

Таких видно сразу. У них не светятся глаза. Если заглянуть в самую глубину, не обнаруживается даже искорки… Она, безусловно, есть в человеке всегда, но часто настолько глубоко, что почти нет надежды её разжечь и поднять на поверхность. У таких людей бегающий взгляд, они никогда не смотрят в глаза собеседнику. Они бессвязно говорят много бессмысленного, неопределённого, лишь бы не молчать, страшась тишины. Они похожи на сито, через которое вытекает их собственная энергия жизни. И остаётся пустота.

Но я ценю таких людей! Более того, я уважаю их! Как же не уважать тех, кто из данного им при рождении богатейшего выбора путей, выбирает быть НИКЕМ.

Органическим растительным существом, сеющим вокруг себя пустоту и смятение.

Открытой бутылкой, к горлышку которой свободно может присосаться любой! Для этого нужен определённый «героизм«…Они нередко размышляют о духовном росте, который впрочем, у них непременно связан с болезнями и физическими мучениями, что немудрено при такой расхлябанности и пренебрежении к себе и своей душе.

Здоровый дух бывает только в здоровом теле, что бы там не говорили религиозные образования и философы. Те, кто это знает, уже ничего не говорят, незачем. Они свой выбор осознанно сделали, а потому понимают, как ценен ЛИЧНЫЙ выбор каждого человека и как нужны жизни и другие люди, годящиеся хотя бы для «пищевой» цепочки.

Это Светлые живут по принципу: «Поделись улыбкою своей, и она к тебе ни раз ещё вернётся!» А с кем делиться? Вот с этими? Которые, вопреки всему, идут хмурые и вечно какие-то усталые, а на улыбку другого человеку реагируют с неприязнью и чуть ли не отвращением? Для меня же улыбка – некий тест на место человека в «пищевой цепочке» – ответит или нет?

А Светлые верят в потенциал, заложенный в каждом, в то, что в любой момент и на любой стадии можно возвысить в человеке этот потенциал и поднять его с уровня «куска мяса» до сознательной личности. Но факт в том, что многие этот свой потенциал с собой в могилу и уносят, умирая раньше, чем он в них пробудится. За что лично мы, Тёмные, им бесконечно благодарны – ведь это основная наша база и наше жизнеобеспечение!

Они не видят жизни, так мы уводим их к смерти. Жить должны те, кто нацелен на жизнь, а не на бесцельное, серое, унылое существование и постоянную борьбу со всем вокруг. Те, кто хочет, а не те, кто вынужден, потому что имел несчастье родиться.

И потому последняя категория граждан именно сейчас пойдёт мне на пропитание.

Я спускалась в метро. Сейчас там самый час пик, уцелевшие спешат: кто на работу (даже в субботний день), кто по другим делам, и обсуждают, или просто прокручивают в голове свои ночные кошмары. А это прекрасная тема, дабы щедро накормить даже весь наш факультет!

Стоя на эскалаторе, я рассматривала людей. Точнее, не столько их, сколько их ауры. Скользила взглядом по поверхности.

Тусклые, безжизненные. С ярко выраженным знаком смерти, который вероятно, остался просто как отпечаток после боевых действий Воинов в реальности Школы, ведь потенциально погибнуть мог каждый! Даже у тех, у кого они просто сияли в иной день разноцветьем. Но это обычное дело наутро после боя в Школе. Никто не остался безучастным на этой планете. К концу дня многие придут в себя, планета быстро восполняет свои ресурсы и восстанавливает своих питомцев, коими в данном случае являются люди. А некоторые из них, увы, всё же не доживут до вечера: инфаркт, инсульт и прочие «прелести» человеческого бытия… Ну а кто виноват, что утратили они связь с Землёй и космосом своей бесконечной «культурой пития»?

Связь эта, как известно, прерывается в момент употребления алкоголя даже в минимальных дозах, и восстанавливается только спустя несколько суток. А если употреблять понемногу, но ежедневно? Таких людей видно по отсутствию энергетического потока над головой. Верхняя чакра закрыта, связь с космосом временно прекращена. В общем, энергию им брать неоткуда… Сидели бы дома – постепенно бы, вместе с дыханием, набрали бы жизнеобеспечивающее количество, а так – вряд ли. А ведь сейчас ещё пивком заправятся – и конец! Хорошо если под машину попадут и не мучаясь…Я вздохнула. Если бы люди видели хотя бы часть из того, что видим мы, Воины, они бы очень сильно пересмотрели свои ценности и приоритеты.

А сейчас я целенаправленно искала источники энергии. Мы, Тёмные, не пользуемся для восполнения сил природными ресурсами, мы, увы, даже энергетически не «вегетарианцы». Люди – вот наши источники. И сейчас мне необходимо найти яркие, сильные ауры. Я бы могла методично «добивать» тех, кому и так осталось… Но я не «санитар леса», то есть, метро. Да и суматоха возникнет какая, если начнут люди прямо на глазах падать и «концы отдавать»! Конечно, выбросы энергии в виде страха, паники и отчаянья мне очень нелишни, но не тут и не сейчас. Неизвестно, какие будут последствия. Толпа бывает в панике страшна и непредсказуема.

Да, я осторожна в отличие от тех же Жанны или Артура с моего факультета, уж они бы стали пить взахлёб отовсюду сразу же после выхода из подъезда. А я чего-то вечно опасаюсь. Тоже мне, Воин! А может я просто разборчива и для восстановления сил мне хочется не абы чего, а «вкусненького». Чем меньше в жертве энергии, тем она более «безвкусна», чем больше, концентрированнее, тем слаще… Ну да, я гурман!

Уныло перебирая взглядом ауры, среди которых не за что было даже зацепиться, я вдруг ощутила, как волосы встают дыбом. Это похоже на предчувствие, как будто сзади неумолимо что-то надвигается, упругая волна шла, давила и всё тело тут же закололо, как иголочками. С усилием я повернула голову.

Казалось бы, ничего необычного: люди, как люди. Но я сразу поняла, что необычное есть! На несколько ступенек выше меня стоял высокий лохматый, тёмноволосый парень лет 25-ти. Взъерошенный, с диким взглядом, он озирался по сторонам, а сам нервно перебирал руками по боковой стойке с фонарями. Казалось, он собирается ухватиться за неё, но никак не решится.

Я лениво влезла в его мысли… и чуть не вскрикнула. А в следующую секунду он вдруг решился!

Повинуясь инстинкту самосохранения, я моментально вцепилась в парапет и запрыгнула на стойку. Мы с парнем сделали это одновременно. А в следующую секунду мощный импульс сотряс пространство. Резиновые ступени эскалатора дрогнули, остановились и… со скрежетом распрямились. Я закрыла глаза.