Текст книги "Гадалка. Карта Смерти (СИ)"

Автор книги: Алина Жигулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Мысли путались в голове. Что же делать?

Решение пришло быстро.

– Значит так, – стараясь казаться внешне спокойной, сказала я оборотню. – Я сейчас побегу к кухонному выходу, тут должен быть, а за мной скорее всего побежит маг. Тебе достанутся тролли. Сможешь от них убежать?

– Ты с ума сошла, – прошипел оборотень. – Побежим вместе!

– Нет, иначе тебя привяжут как подельника.

– Меня и так привяжут за то, что сижу тут и разговариваю с тобой.

– Так будет лучше! – настаивала я.

– Ну, хорошо, – вздохнул Тенла. – Но ты вряд ли от него уйдешь.

– Хотя бы попытаюсь.

– Если что, я тебя вытащу!

– Ты? – изумилась я.

– Ты два раза спасала мне жизнь. Я тебе должен.

– Лучше беги из города, должник, – вздохнула я. – Насчет три я убегаю. Раз, два…

Я в последний раз резко посмотрела на мага с троллями – первый, кстати, снова пялился на меня во все глаза, и резко сорвалась в сторону помоста.

Эльф перестал петь и прижал к себе гусли, видимо подумав, что я сумасшедшая поклонница. Удивленные обрывом песни слушатели недоуменно смотрели на помешавший менестрелю объект, то есть на меня. Кто-то что-то кричал мне в след, но я, не обращая ни на кого внимания, летела в сторону входа в кухню. Хорошо хоть надела сегодня штаны, а не юбку.

– Стой! – заорали сзади. Я обернулась и прибавила скорости: желтоглазый маг вылетел из-за стола и побежал за мной. Мимолетом я заметила, что тролли остались сидеть, Тенла тоже.

Как на грех, в этот момент из кухни выходила подавальщица с полным подносом пивных кружек. Я сходу вписалась в нее. От неожиданности девушка охнула и упала, а я, чуть замешкав, побежала дальше, оставляя после себя огромную лужу пива и разбитые кружки.

На кухне стряпухи грозно выругались, заметив сбитую мной подавальщицу. Слава всем богам, черный выход здесь имелся. Я дрожащими руками отодвигала щеколду, когда на кухню наконец влетел маг.

– Стой! Да стой же! – закричал он.

Ага, как же, размечтался!

Я распахнула дверь и кинулась на улицу. К несчастью, у кухонного входа было небольшое крыльцо с крутыми ступеньками, которые в темноте я на заметила и кубарем покатилась вниз.

Вскрикнув, я приземлилась на живот и тут же попыталась встать. Получалось плохо, но худо-бедно я поднялась на ноги. В это время послышались шаги и на крыльцо вбежал маг. Ничего нового я от него не услышала.

– Стой! Куда ты бежишь?

Я не ответила и побежала дальше. Правда, уже не с той скоростью, с которой бежала до падения. Маг все так же бежал за мной, на этот раз молча – то ли сосредотачивался перед магической атакой, то ли понял, что крики бесполезны. За харчевней была тихая безлюдная улочка, так что ничто не мешало темноволосому кинуть в меня хотя бы стихийный шар.

Но магия ему не понадобилась. По прямой он догнал меня в два счета и повалил на землю, скрутив руки сзади. Мышцы свело болью – не отбрыкнешься, не плюнешь в лицо.

– Куда бежала-то? – сказал он мне прямо в ухо.

– От тебя подальше, козел! – буркнула я. – Ублюдочная скотина!

– Ай-яй, – цокнул маг. – Такие слова леди говорить нельзя.

– А с чего ты взял, что я леди?

– А ты разве не Итиль Трэт?

Я захлопала глазами. Дожили. Теперь ищут не некромантку Майлу, а некромантку Итиль Трэт, то есть меня.

– Нет, – фыркнула я. – И вообще, убери руки и слезь с меня!

– А мне кажется, ты Итиль. Ты не помнишь меня?

– Нет! Ты отпустишь или нет?

– Я Эримис Инсел, мой отец работал вместе с твоим отцом и часто бывал у вас в имении, – настойчиво дудел мне в ухо темноволосый.

И тут я вспомнила. Не самого скрутившего меня мага, а хорошего друга и сослуживца отца. Амирас Инсел действительно часто бывал у нас дома. Они с отцом подолгу о чем-то разговаривали в кабинете, курили трубки и решали проблемы по работе. Мне разрешалось сидеть в кабинете с книгой, когда они разговаривали, но только тихо-тихо. Когда мне становилось скучно, я на цыпочках выходила в коридор и бежала играть. Детей в нашем имении всегда было много. Мать обожала и обожает до сих пор устраивать званые обеды и ужины, на которые приглашаются самые могущественные аристократические семьи в полном составе, включая детей. Возможно, среди них когда-то был и Эримис, только я его совсем не помнила. Я была девочкой робкой и стеснительной, из-за чего мать часто любила восклицать «При такой застенчивости из тебя не выйдет леди!», и не слишком-то контактировала с другими детьми, хоть и принимала участие в общих играх.

– Слезь с меня, – прохрипела я. – Друга отца помню, а тебя нет.

Маг отпустил меня, а я, потирая запястья, кое-как встала.

– Куда ты бежала? И главное зачем? – не унимался Эримис.

– Бегать нравится, – отряхнулась я.

– Думала, арестую?

– А не арестуешь?

– Нет. Я же знаю, кто ты, – усмехнулся маг.

– Вот и отлично, – пробормотала я и пошла в сторону входа на кухню.

Нет, желтоглазый точно подослан моей милой матушкой. Тоже мне, тайная служба короля! На этот раз я не куплюсь на такие совпадения.

– Итиль! – окликнул меня Эримис.

– Что? – обернулась я.

– Будь осторожна и лучше не ходи по таким людным местам.

– Сама знаю, – огрызнулась я.

– Если бы на моем месте оказался другой маг из службы, он бы задержал тебя для дознания. На всякий случай.

– Но я же…

– А потом, если некромантка так и не была бы поймана, казнили бы, чтобы общественность хоть на немного успокоилась. И даже бы связи твоей матери не помогли.

– Ты пугаешь меня, коз… Эримис? – нахмурилась я.

– Можно просто Эмис. Нет, говорю как есть. Прими к сведению.

– Обязательно, – бросила я и зашла на кухню.

Маг, чуть помедлив, пошел вслед за мной.

Стряпухи снова не обратили на нас ровно никакого внимания. Переговариваясь между собой по поводу неприличного поведения некой Гашки, они чистили картошку. В зале менестрель снова пел частушки, те же самые – видно, исполнял на бис. Тенла сидел за столиком, нервно стуча пальцами по пивной кружке.

– Ну что? – спросил он с любопытством. – Мне тролли все рассказали. Так это твой друг детства?

– Нет, – я села на стул и залпом выпила пиво из кружки. – Я его не помню.

– Но он, похоже, помнит, – хихикнул Тенла. – Ну и напугал он тебя!

– Это кое-кто другой меня напугал, – мрачно взглянула я на него. – Какого черта ты решил, что этот коз… маг подумал, что я некромантка и захотел меня задержать?!

– Ну… – смутился оборотень. – А что, если бы это действительно было так?

Я махнула рукой и принялась есть. После пробежки во мне проснулся зверский аппетит.

Эльф допел последнюю частушку. Слушатели зааплодировали, менестрель поклонился и ушел с помоста. Во мне снова проснулось любопытство.

– Ты куда? – спросил Тенла, хватая меня за рукав.

– Пойду спрошу у эльфа, чего это он матерные частушки поет!

– Итиль, ты чего, головой стукнулась?

Но я уже шла по направлению к кухне. Кое-кто в зале присвистнул, узнав во мне недавнюю беглянку.

– Извините, – эльф на кухне как раз сидел за одним из столов и быстро-быстро ел из тарелки, – я бы хотела у Вас кое-что спросить!

– Я слушаю, – окинув меня холодным взглядом, сказал менестрель.

– Вы же эльф, почему Вы поете частушки? Тем более с нецензурной лексикой? – потупив взгляд, спросила я.

– Видишь ли, дитя, – вздохнул певец. – Я пою то, что угодно публике. И эта публика любит частушки.

– Но ведь публика любит не только частушки! А у Вас гораздо лучше получаются баллады! – воскликнула я.

– Балладами сыт не будешь, – глубокомысленно изрек эльф. – Поэтому кроме них приходится петь и то, что хотят эти люди.

Их кухни я вышла в глубокой задумчивости.

– Спросила? – зевнул Тенла, крутя в руках ложку.

– Спросила.

– Тогда пошли.

Про плакатик после всего пережитого я так и не вспомнила.

* * *

«Тук-тук-тук», – услышала Виесса звук из комнаты леди, когда проходила по коридору.

Женщина в нерешительности остановилась. Леди Амия уехала с утра в город, чтобы помогать подруге в подготовке к смотринам старшей дочери. Возможно, она даже останется там до завтра, заночевав в гостевой комнате.

«Тук-тук-тук», – снова настойчиво послышалась из-за двери.

«А ведь магия до завтра может кончиться», – вдруг подумалось служанке. Она, конечно, была не слишком сведуща в магических делах, но за почти тридцать лет, что служила леди, стала кое-что понимать.

«Тук-тук-тук».

Виесса не выдержала и, заложив пустой поднос, который несла на кухню, под мышку, тихонько скользнула в комнату. Здесь было еще не убрано – слуги, обрадованные отсутствием леди, не торопились делать свою работу. Даже кровать с большим светло-зеленым балдахином была еще не убрана. На столе стоял поднос с грязными чашками и пустым чайником. Леди Амия снова не спала полночи, по обыкновению пила тардонский чай и смотрела в окно.

За стеклом на карнизе сидела маленькая голубка. Почти прозрачная – с ужасом заметила служанка. Еще чуть-чуть, и голубка бы развеялась в воздухе, а письмо упало вниз и кто знает, в чьи руки бы попало.

Виесса не помнила, как именно леди поднимала стекло, чтобы достать голубку, поэтому долго возилась с рамой. Служанка вздрагивала от малейшего шороха в коридоре, будто делала что-то плохое, хотя прекрасно знала, что если кто-то из слуг застигнет ее в спальне Амии, ничего плохого не будет. Виесса была особо приближенной и ее нахождение в спальне леди не вызовет ни у кого удивления.

Голубка нетерпеливо постукивала в окно клювом, а служанка все еще возилась с окном. Она боялась не успеть – вдруг в голубке осталось совсем мало магии, а она так и не сможет справиться с окном?.

Рама, наконец поддавшись, тихо скрипнула, и Виесса отодвинула стекло. Маленькая голубка шмыгнула в ее ладонь и растворилась. Вместо нее осталось письмо, свернутое в трубочку и перевязанное тонким шелковым шнурком.

«Интересно, что там?», подумала служанка. Ей вспомнилось, что и раньше доводилось читать леди письма вслух. Правда, приходящие обычной почтой. «Но ведь разница несущественна!»

Поддавшись любопытству, Виесса развязала шнурок. Свиток раскрылся сам собой. Отправитель не позаботился о симпатических чернилах – весь листок был испещрен мелким почерком. Никаких печатей внизу не было, и служанка облегченно вздохнула. Если бы это было письмо из королевского двора, леди бы не понравилось, что она его прочитала без ее разрешения.

Усевшись на стул, служанка принялась разбирать чужие каракули.

«Уважаемая госпожа!

Я сижу в Древесниках вот уже неделю, а Итиль все нет и нет. Мои осведомители в Борзовых Псах и Колядниках (что около Приогона) также сообщают, что ни одной путницы, похожий по описанию, в их краях не проходило. А я напоминаю Вам, что других трактов, кроме как через Древесники, из Янека и вообще всей западной части нет. Также в Приогон ведут дороги только через Борзые Псы и Колядники.

На тракте очень дорогое проживание и питание, у меня осталось денег только на три дня, дальше хозяйка меня выгонит! И осведомители тоже жалуются, что денег совсем мало. Таким образом, через несколько дней мы не сможем больше наблюдать! А мне еще нужно будет как-то доставить Итиль на хутор, на это тоже нужны деньги. И на хуторе нам с ней тоже нужно на что-то жить, неизвестно, в каком состоянии находится дом. Возможно, нам придется его подновлять, а на это тоже нужны деньги.

Я очень прошу Вас как можно быстрее решить денежный вопрос. Жду от Вас дальнейших инструкций насчет Итиль. Если она решила не ехать в Приогон, тогда возникает ряд сложностей.

С непомерным почтением к Вам, Грейта».

Виесса скрипнула зубами. «Я напоминаю»! Как будто леди Амия совсем впала в маразм и ничего не помнит.

Служанка хорошо помнила Грейту, беловолосую куколку со вздорным характером. Еще недавно она сидела у них в гостиной и, давясь, пила тардонский чай. Конечно, Виесса понимала, что девушка происходила из средней семьи – ее отец был мясником, – но ее манеры все равно могли быть и получше. Она же все-таки магичка, а вытирала нос рукавом!.

Виессу передернуло от воспоминаний. Грейту она мечтала забыть, как страшный сон. К тому же ненавистную девчонку Итиль очень не любила, просто ненавидела. Она всячески отравляла ей жизнь в Академии. Но леди по непонятным для Виессы причинам выбрала именно Грейту для сопровождения Итиль на хутор.

«Она очень сильный маг, сможет ее защитить. А отношения – они уже не маленькие девочки, разберутся», – отмахивалась Амия на доводы служанки.

Свернув письмо и перевязав его шнурком, служанка закрыла окно. Тонкий листочек голубоватой бумаги хотелось прямо сейчас сжечь в камине, уж слишком настойчиво просила Грейта денег у леди Амии. А Виесса очень не любила, когда у ее госпожи что-то так нагло просили.

Все-таки убрав письмо в карман передника, служанка поспешила на кухню. Письмо письмом, а дела еще никто не отменял.

Глава 8

Следующее утро было совсем не радужным. После вчерашнего пива чертовски болела голова, а две свежие ссадины и синяк, которые я получила вчера при падении с крыльца, сильно болели. Вдобавок ко всему вчера после бани я не расчесала голову и прямо с мокрыми волосами легла спать. Теперь расчесать колтун почти невозможно.

Охая и стеная, я пошла на кухню. На глаза тут же попалась миска с маринованными огурцами, которую я тут же принялась опустошать. Тенлы в доме нигде не наблюдалось. Он и раньше куда-то уходил – то ли по делам, то ли к кому-нибудь в гости. Я не интересовалась, предпочитая не лезть в его жизнь. И так уже влезла по самое не хочу.

Огурчики сжевались на раз, но лучше от них не стало. Я с грустью посмотрела на пустую миску и полезла в печь. Но увы, все горшки были пусты. Маринады, которые надавала Урша, съелись совсем быстро. Придется готовить.

Готовить я не то чтобы совсем не умела, а не умела в принципе. В отчем доме меня, потомственную аристократку, кухарскому делу не учили. Единственное, чему обучила меня мать, так это заваривать тардонский чай. Это тоже было единственное, что она умела делать. Потом в Тасшобе чему-то меня пыталась научить Аритта. После третьего раза, когда я умудрилась сжечь пирог с одного бока и оставить сырым с другого, ее просветительский энтузиазм иссяк. Но кое-что я все-таки усвоила и худо-бедно могла сварить кашу или испечь картошку.

Выбрав из мешка несколько картошин, я взялась за нож и принялась их чистить. Дело шло невесело. То ли нож был тупой, то ли картошины слишком твердые. Вырезая из овоща глазки, я думала о своей нелегкой доле. Вчерашний вечер нельзя было назвать удачным. И синяки снова приобрела, и испугалась до полусмерти, и плакатик так и не получила. Хорошо хоть частушки послушала. Матерные, в исполнении эльфа.

Последняя картофелина булькнула в горшок. Горько вздохнув, я опять заглянула в печь. Она была чуть теплой, хочешь-не хочешь, придется топить самой.

Едва я разожгла печь, как на крыльце послышались шаги. Чужие, совсем непохожие на шаги Тенлы. Я подошла к входной двери и прислушалась. Может, Гилаша? Бежит к нам от пьяного мужа?

Но вместо соседки в дверях возникла совершенно незнакомая брюнетка лет двадцати пяти. Грубоватое скуластое лицо и пронзительно-карие глаза, которые удивленно расширились при виде меня.

– Ты кто? – беспардонно воскликнула она.

– А ты кто? – уперев руки в бока, в том же тоне ответила я.

– Я вообще-то хозяйка дома, – грозно нахмурилась она.

– А я здесь по приглашению хозяина.

Мы смерили друг друга оценивающими взглядами. По моей спине невольно пробежал холодок. Было в этой девушке что-то нечеловеческое, звериное. Наверняка она тоже оборотень, как и Тенла. Только кто она ему? Сестра? Родственница? Невеста? А может, вообще мать (кто их, оборотней, знает!)?

– Р-развел здесь гарем, – сквозь зубы прошипела девушка и, кинув у двери большую холщевую сумку, вышла прочь из дома.

Я глубокомысленно хмыкнула и пошла возиться с печью и готовкой дальше. Думаю, Тенле сейчас не поздоровиться. И мне тоже.

Немного подумав, я решила собрать сумки. Кто знает эту чертову оборотниху, еще вышвырнет из дома, а у меня вещи не сложены.

– Ты куда это опять собралась? – как всегда без стука вошел в спальню Тенла, когда я только-только вынула первую сумку и начала складывать в нее одежду. Оборотень был в прекрасном настроении, что навело на мысль, что с девкой он еще не встречался.

– Там к тебе приехали, и эта приехавшая дала мне понять, что мое проживание здесь окончено, – в духе просветителя Винчера, что вел у нас в Академии ораторское искусство, выпалила я.

– Что? – не понял Тенла.

Но объяснять не потребовалось. Громко хлопнула входная дверь, в коридоре послышались шаги.

– Сидите, голубки? – противно-ласково спросила оборотниха. – Ну, сидите-сидите, недолго вам осталось…

– Тонра, что за цирк ты здесь устроила? – на редкость спокойно осведомился Тенла. В глазах у него плясали смешинки.

– Цирк? – задохнулась от такой наглости девушка. – Это ты что здесь устроил! Притащил в логово какую-то девку и еще смеешь спрашивать меня, что за цирк я здесь устроила?!

– Я не девка! – возмутилась я.

– Она магичка, – подтвердил Тенла.

– Еще и магичка? – почему-то наши оправдания Тонру не устроили. – Ты кувыркался здесь с магичкой?! Ты что, совсем из ума выжил?!

– Тенла, это уже не смешно, – осторожно сказала я, на всякий случай сформировав в руках белесый шар, – немедленно успокой свою волчицу, иначе я за себя не отвечаю!

– Ты еще угрожаешь мне, дрянь?! – взревела оборотниха.

– Я дрянь?! На себя посмотри, собачья подстилка!

– Каракатица!

– Истеричка!

– Дура!

– Сама дура!

– Обе дуры, – подвел итог обмену любезностей Тенла. – Чего раскричались?

– Это все ты, кобель! – рявкнула Тонра и вытащила из ножен кинжал. – Я эту твою магичку сейчас прирежу!

– Только попробуй, истеричка, – зло прошипела я и сделала шар побольше.

– Дамы, дамы, не будем доходить до рукоприкладства, – хлопнул в ладоши оборотень. – Мне конечно очень приятно, что из-за меня спорят столь прекрасные женщины, но уверяю вас, дело того не стоит.

– Заткнись, разливаешься как соловей, – не разделяла его мирного настроения оборотниха. – Сейчас я ее убью, и поговорим!

– Это еще кто кого убьет, – стиснула зубы я.

– Дамы, прекратите немедленно, – встал между нами Тенла. – Давайте лучше познакомимся…

– Отойти! Прирежу дрянь!

– Убери свою собаку, пока я ей хвост не подпалила!

– Да хватит вам!! – потерял терпение объект ссоры. – Тон, это Итиль! Она два раза спасала мне жизнь и попросила убежища, поэтому она здесь! Я с ней не сплю! Итиль, это Тонра! Она моя невеста, поэтому так кричит и…

– Как спасла? – нормальным голосом спросила девушка. – Ты что, снова куда-то влипал? Два раза?

– Все нормально кончилось, Тон! Я же живой. Итиль, да убери ты свой шар наконец!

Я нехотя впитала магию обратно. Если эта ненормальная кинется, мне и так несдобровать.

– И кто это был на этот раз? – обратилась ко мне оборотниха.

– Некромант, – выдала я.

– Некромант?! Тен, ты что, совсем из ума выжил?! – завизжала Тонра.

Пьеса пошла по второму кругу. С теми же выражениями – правда, теперь по орехи доставалось Тенле, а не мне. Тот виновато молчал, смотря на невесту глазами бездомной собаки, у которой хотят отобрать кусок мяса. Я стала выкладывать вещи из сумки обратно в шкаф. Ради еще четырех банных дней я потерплю и эту ненормальную.

– Тон, пожалуйста, давай поговорим потом, наедине!

– Итиль, выйди. Этот идиот хочет поговорить наедине, – железным тоном приказала девушка.

– Вам надо – вы и выходите, – буркнула я. – И вообще, я вас сюда не звала, сижу, одежду складываю…

– Тон, идем, – потянул оборотень за руку невесту. – Действительно с нашей стороны не слишком-то любезно…

– Не слишком-то любезно угрожать мне кинжалом и обзывать каракатицей, – добавила я и крикнула вдогонку: – Баню истопить не забудь!

Дверь хлопнула о косяк, ответа не последовало. Ну и ладно. И без того паршивое настроение стало еще хуже. Я положила на полку последнюю юбку и решила сходить поесть – картошка давно сварилась, но позавтракать я так и не успела.

Ох и странная же эта оборотниха. То кидается на меня, как беспризорник на кинутый ему медный шолух, то мгновенно остывает и снова кидается на этот раз на женишка. Большого опыта общения с нечистью у меня не было, но сдается мне, что вряд ли оборотни всегда так себя ведут. Тенла на вид был достаточно спокойным, в волчьем обличье я видела его только в ночь нашей первой встречи. Тогда же он меня и предупреждал о том, что его лучше не злить. Не сказать, что я этому предупреждению следовала.

В КиВе у нас была местная достопримечательность: сторож Итрич, которого несколько лет назад покусал оборотень. Итрич чудом выжил, но стал обращенным оборотнем. Свою работу сторожа училища он не потерял, более того, после этого к нему постоянно водили для практики студентов, а иной раз и привозили делегации из других КиВов и даже из Академии. Итрич охотно делился своими ощущениями, без стеснения оборачивался волком и обратно на глазах почтенной публики, даже позволял испытывать на себе некоторые несмертельные, но болезненные заклинания. За это ему платили хорошие деньги, которые довольный сторож пропивал в ближайшем кабаке.

Но одно дело – обращенный, и совсем другое – истинный оборотень. За все время нашего знакомства с Тенлой тот убедил меня в том, что это совершенно разная нечисть. Сверхслух, гипноз, поразительная способность к регенерации – и ведь это только начало списка всех «особенностей».

Жуя теплую картошку, не забыв при этом щедро посыпать ее солью, я вспомнила про вчерашний расклад, сделанный Тенле. Любовью там и не пахло, но невеста вела себя так, будто бы Тенла действительно был ее возлюбленным. Может, дело не в любви, а в другом? Я что-то не понимаю?

Тонра и Тенла. Интересно, истинные оборотни всегда так похоже называют детей, которые в будущем должны вступить в брак? Руны «тонра» я не помнила, хотя по аналогии с «тенлой» она должна была быть. Хотя я, скорее всего, просто ее не знаю. Какая-нибудь малоиспользуемая руна и, судя по произношению, не лефийская и не тардонская.

Входная дверь хлопнула, и на пороге возникла Тонра. Изрядно присмиревшая, на ее лице даже сверкала улыбка. Не к добру.

– Ты извини меня, хорошо? – села она за стол и посмотрела на меня.

– Хорошо, – холодно ответила я.

– Я правда не знала, что ты тут не потому… ну, ты поняла.

– Ага.

– Ты сердишься?

– Нет.

– Я же вижу, ты сердишься! Прости меня, пожалуйста!

Я посмотрела в кристально-чистые глаза Тонры и губы невольно растянулись в улыбке. Все-таки эти оборотни могут воздействовать не только на животных, но и на людей.

– Ладно, я тебя прощаю. Но передай Тенле, что теперь к оставшимся четырем дням бани прибавятся еще два.

Девушка непонимающе захлопала глазами. Усмехнувшись, я встала и пошла к себе в спальню.

Роман Сины так и валялся на комоде недочитанным, хотя до конца осталось удручающе мало страниц. Завалившись на кровать, я раскрыла книгу и снова погрузилась в увлекательные похождения дочери баронессы. Главная героиня, видимо, поставила перед собой цель осчастливить все королевство, причем не только мужскую часть, но и женскую. На этот раз у нее в спальне оказалась молоденькая служанка. Покраснев и пролистнув страницы с откровенной сценой, я впала в ступор. На вдохновенной фразе героини «Теперь мы всегда будем с тобой, моя милая!» книга кончалась.

– Черт бы побрал эти романы, – сказала я вслух и зашвырнула книжку в дальний угол.

– Я слышала стук. Ты снова сердишься на меня? – входя, спросила Тонра.

– Оборотней что, совсем не учат манерам? – возмутилась я. – Я бы попросила тебя стучать перед тем, как войти.

– Извини. Что-то случилось?

– Да нет. Вот, книжку дочитала, а она с… м-м… плохим концом.

– Вот эта, что ли? – оборотниха подобрала книгу и прочитала название: – «Пылкие сердца».

– Она самая, – вздохнула я. – Эротический роман.

– И что там за плохой конец? Все умерли?

– Да нет, как раз наоборот…

– Ух, ты! А можно я возьму почитать?

– Бери насовсем, – разрешила я. – Мне ее тоже подарили.

– Спасибо! – уткнувшись в первую страницу, Тонра вышла.

Делать снова стало нечего. Полежав на кровати, я подумала и вышла на крыльцо. Там на ступенях как раз сидел Тенла и рассеяно смотрел куда-то вдаль.

– Странная эта твоя Тонра, – сказала я, сев рядом.

Оборотень вздрогнул.

– Почему странная? – спросил он.

– То с кинжалом на меня кидается, то прощения чуть ли ни на коленях просит, – пояснила я.

– А-а… Она думала, что ты очередная моя… э-э… девушка. А месяц назад у нас был первый ритуал супружества, что-то вроде второй помолвки, после которой я обещал ей больше не… не заглядываться на других женщин, – сбиваясь, сказал Тенла. – Я потом все ей объяснил про тебя, про некроманта рассказал.

– Я надеюсь, она больше не будет на меня кидаться?

– Нет, – усмехнулся оборотень.

– Вот и хорошо. Пока недельку перекантуюсь у тебя, а дальше видно будет. Может, некромантку к тому времени поймают.

– Ты в это веришь?

– Ну надо же мне хоть во что-то верить.

– Я думаю, твоя мать права, – подумав, сказал Тенла. – Тебе надо ехать куда-нибудь подальше от центральной части Лефии. В тот же Приогон.

– Ты меня гонишь? – улыбнулась я.

– Нет, но ты не можешь сидеть здесь вечно. Рано или поздно кто-нибудь заметит твое сходство с преступницей.

– Ты видел плакат? За такую некромантку могут принять разве что тебя в волчьем обличье!

– Но такие плакаты не везде. Как я понял, тот маг в «Пивомании» знает о твоем сходстве с некроманткой?

– Знает, – кивнула я. – Но он также знает, что это всего лишь сходство.

– Но другие нет.

– Я больше не буду ходить по многолюдным заведениям.

– Это не решит проблему.

– Но все-таки…

Тенла беспомощно развел руками. Переубедить меня сейчас не могла бы даже мама.

– Ой, вы тут сидите? А я-то думаю, не слышно вас, – выскочила на крыльцо Тонра, размахивая романом. – Итиль, книжка просто потрясающая! Я оторваться не могу! Там совсем плохой конец, да?

– Я бы не сказала, что плохой, – хмыкнула я. – Но конюху и графу ничего не светит.

– Да? Ой, так жаль, – огорчилась Тон. – Они такие симпатичные!

– Откуда ты знаешь, что симпатичные? – спросил оборотень. – Видела их, что ли?

– Нет, но в книге они описаны красивыми! – выпалила Тонра. – Вот: «Джер был сексуальным и брутальным. Его тело было бронзовым от загара, а черные жесткие волосы ниспадали до лопаток. Аристократическое лицо было излишне самоуверенным, но красивым. Риша таяла на кровати, пока он снимал с себя…» Ой, это уже не то…

Я хихикнула, а Тенла отобрал у будущей жены книгу. Пролистнув пару страниц, он буркнул:

– Ужас, как ты такое можешь читать?

– Мне нравится! Отдай!

– Потом отдам, – уткнувшись в книгу, оборотень зашел в дом.

Тонра рванула за ним. Я осталась сидеть на крыльце одна, что было только к лучшему. Надо хорошенько подумать над тем, что делать дальше. Тенла прав – я не могу сидеть здесь вечно.

Подул ветер, первые капли тяжело бухнулись мне на макушку. Я вздрогнула и пересела под козырек крыльца. Здесь дождь меня не достанет. Зато остальные – легко…

Небо плакало тяжелыми слезами, превращая пыль в грязь, обмывая дороги, заставляя людей кутаться в плащи, натягивать на головы капюшоны. А я все сидела на крыльце из теплого ясеня, дрожа от холода, и так не могла придумать, что мне делать дальше.

Следующие дни были на редкость однообразными. Готовка, прогулки по саду – не слишком длинные, ибо осенняя непогодица разошлась не на шутку, не давая как следует поцвести бабьему лету. Тонра оказалась девушкой милой, разве что слишком эмоциональной. Она была моей ровесницей, в прошлом месяце ей исполнилось двадцать два года. Общие темы находились легко и целыми днями мы только и делали, что болтали без умолку. Тенлу она любила, но не пылкой страстью пятнадцатилетней девчонки, а по-сестрински. И заботилась она о нем как сестра.

– Нам с Тенлой легче, мы ладим, – как-то в разговорах у нас с ней промелькнула тема свадьбы, – мы с детства как брат с сестрой. А то некоторые живут, как кошка с собакой, и даже дети у них какие-то странные получаются, не такие. Всеми забитые, зашуганные… У нас же, я думаю, будут замечательные малыши.

– Но почему никто не протестует? – не понимала я. – Вас же выдают замуж и женят, не спросив!

– Итиль, – глубоко вздохнула Тонра. – Общин истинных оборотней не так уж и много, и они малочисленны. А истинные оборотни, по-настоящему истинные – рождаются только от брака истинных. Если все будут отказываться, наш род прервется.

– Но ведь ты его не любишь, – парировала я.

– Ну и что? Тенла не противный, молодой, родители у него хорошие. Мне еще повезло.

– Молодой? А сколько ему лет? – решила до конца утолить любопытство я.

– Двадцать восемь. Совсем еще мальчик.

– Да уж, – только и нашла, что ответить, я.

Я почему-то думала, что раз Тенла оборотень, то ему наверняка хорошо за сотню лет. Однако он оказался всего на несколько лет старше меня. Почему-то это радовало.

– А сколько лет вообще живут оборотни? – спросила я.

– Триста-четыреста, потом начинается процесс старения, но он тоже длительный, – без проблем выдала мне информацию Тонра. – А вообще у каждого по-своему. Истинные оборотни могут жить очень, очень долго.

Я снова вспомнила про Итрича. Тот старел также, как и любой человек. Хотя, может быть, дело было в спиртном, которое сторож употреблял без меры.

Всего, что рассказывала оборотниха, могло хватить мне на три диссертации. Она поведала мне не только о возрасте, но и об устройстве внутри общины, о религии, об укладе жизни – даже о том, как распознать в человеке оборотня. Хорошо хоть при мне она не перекидывалась, хотя я была уверена, что если попрошу – она сделает и это. В конце концов я договорилась с Тонрой, что как только утихнет вся эта шумиха с некромантией, она поможет мне написать работу для защиты второй магической ступени. Окрыленная, я даже набросала несколько листков с особо интересными фактами, чтобы не забыть.

Несмотря на то, что мы с Тонрой практически стали приятельницами, я чувствовала, что я в доме лишняя. Пусть любовью здесь и не пахло, но они все-таки были женихом и невестой. Комнату с большой кроватью пару раз я пыталась освободить в их пользу, но они лишь отнекивались и переселяться туда не желали. Не хотят-как хотят, мне же лучше.

Из Янека мне надо было уходить, только куда, я так и не придумала. Ехать в Приогон по-прежнему не хотелось. Может, причина была в том, что мама хотела отправить меня именно туда. Почему-то ехать на запад не лежала душа. Пару раз я даже хотела погадать на себя – чего никогда в жизни не делала. Таково первое правило провидца: никогда не смотри свою судьбу, даже если очень хочется; провидец с ней на «ты», она все сама подскажет. Но еще чуть-чуть – и я могла это первое правило нарушить. Слишком серьезной мне казалась та ситуация, в которую я попала, и выхода из нее не виделось.