Текст книги "Спасение души (ЛП)"
Автор книги: Али Стюббе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)
ГЛАВА
СОРОКОВАЯ
Эмма
Лучик света парит над маминой ладонью, когда ее серые глаза встречаются с моими.
– Мне удалось сохранить последние остатки энергии, чтобы дать тебе дополнительный импульс, который тебе понадобится. Потому что это может истощить все твои силы…
– Что навсегда удержит меня здесь? – я заканчиваю то, что она, казалось, не могла сказать.
– Да, – выдыхает она. – У тебя есть только один шанс сломать печать.
Мы стоим в центре колонн, которые окружают нас. Избранные ждут прямо за камнями, полные надежды. Я чувствую исходящее от них страстное желание вернуться к своей жизни и поприветствовать свои души дома. Это едва уловимое переступание с ноги на ногу, когда они медленно приближаются с расширенными глазами.
Переводя взгляд обратно на маму, и ее лицо становится серьезным.
– Свет может рассеять тьму, он может даже сдержать ее, если будет достаточно ярким, но только его собственная сила станет его погибелью.
Я откладываю эту информацию, когда она машет рукой ожидающим душам, которые на несколько шагов ближе, чем всего несколько мгновений назад, готовые обрести свободу. Это души избранных, готовых отомстить. Око за око. Кровь за кровь.
Внезапно вспышка понимания пронзает мой разум. Я перевожу взгляд обратно на уже ожидающий взгляд моей матери. Кажется, она понимает, что ее слова наконец-то попали в точку, и молча кивает головой с улыбкой.
– Они все владеют силой его теней, – она нежно касается моей щеки. – Тебе всегда было предназначено стать великой. Я знала это с первого момента твоего рождения, когда эти большие серые глаза встретились с моими. Независимо от того, что ты можешь думать обо всем, что ты сделала, я безмерно горжусь тобой.
– Мама…
Рыдание вырывается само собой, когда я понимаю, что это все. Это прощание, которого у меня никогда не было. Мои ноги двигаются прежде, чем я осознаю это, и я бросаюсь в ее объятия.
– Без тебя я была бы никем.
Ее грудь прижимается к моей щеке.
– Ты для меня все и даже больше. Я сказала тебе однажды, что независимо от того, в этом мире или за его пределами, мы снова будем вместе. Но сейчас не твое время.
Она заправляет прядь моих волос мне за ухо.
– Мое сердце всегда с тобой. Я люблю тебя, моя прекрасная дочь.
– И я люблю тебя, – выдавливаю я сквозь комок эмоций в горле.
В ее глазах блестят слезы, когда она поворачивает меня к тете Лидии, на щеках которой уже появились мокрые полосы. Она притягивает меня к себе, ее рука поглаживает мою спину.
– В тот день, когда я потеряла тебя, я знала, что ты храбрая, но, увидев тебя сейчас…
Она смотрит мне в лицо, смахивая хрустальные капли, которые падают бесконечным потоком.
– Я никогда не была так счастлива узнать, каково это – иметь собственную дочь. Моим единственным желанием было защитить тебя, когда ты нуждалась во мне, наблюдать, как ты растешь, но, похоже, теперь ты достаточно сильна, чтобы постоять за себя. Прими себя такой, какая ты есть, Эмма.
Шмыгая носом, я выдыхаю:
– Я люблю тебя, тетя Лидия.
Дрожащая улыбка, когда она отвечает в ответ:
– Я никогда не переставала любить тебя, милая девочка.
Кто то прочищает горло позади меня побуждая меня обернуться и увидеть ожидающего Кая с Элирой, стоящей прямо за ним.
– Принцесса.
Я бегу, ныряю в его объятия и прижимаюсь к его груди.
– Жаль, что я не могу взять тебя с собой.
Его рука нежно проводит по моим волосам.
– Я знаю, – он прижимает меня крепче. – Но не беспокойся обо мне. Живи той жизнью, которой тебе всегда было суждено жить.
– И какой? – спрашиваю я, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на него.
Его взгляд смягчается, водянистый блеск делает янтарный оттенок ярким.
– Той, где тебя одаривают любовью каждый день. Жизнью, в которой твоя улыбка постоянна, а твой смех наполняет залы. Жизнью, которой ты заслуживаешь наслаждаться рядом со своей парой.
Прерывисто дыша, я сдерживаю слезы.
– Без тебя жизнь не будет такой, как прежде.
– Я все еще здесь, принцесса, и я буду ждать.
Мои глаза следят за слезой, которая медленно стекает по его щеке, но он так и не вытирает ее. Не сводя с меня взгляда.
– Обещаешь? – спрашиваю я с легким смешком, пытаясь снова увидеть его улыбку.
И в тот момент, когда он это делает, мое сердце делает сальто в груди.
– Я обещаю, – грубо говорит он, но все еще продолжает улыбаться.
Я смотрю на Элиру, и сердце в моей груди смягчается от тепла ее взгляда, прежде чем снова встретиться с ним взглядом.
– Ты заслуживаешь нового начала, полного любви, – мягко говорю я со всем обожанием, которое испытываю к нему.
Резкий выдох опустошает его грудь, и еще больше слез наполняет уголки его янтарных глаз, когда он снова прижимает меня к своей груди. Каждое его прерывистое дыхание касается моей макушки.
– Будь в безопасности, принцесса. И всегда помни, как сильно я тебя люблю.
– Я никогда не забуду, пока ты не забудешь, как сильно я тебя люблю.
Мои слезы впитываются в его льняную рубашку, в которую его одела загробная жизнь, и я сжимаю его крепче, ненавидя за то, что это прощание. Но он сказал, что будет здесь, когда придет мое время. Он пообещал это. Так что, я полагаю, это больше похоже на "увидимся позже".
Отступая назад, я смотрю на Элиру, нежно беру ее за руку.
– Спасибо. Я знаю, что теперь ты позаботишься о нем.
Ее лучезарная улыбка и количество любви, которую она питает к Каю, очевидны, заставляя мое сердце трепетать за них.
– Я никогда не остановлюсь.
Кивнув на прощание, я поворачиваюсь, чтобы идти обратно к маме, но сильная рука мягко обхватывает мое запястье. Мой взгляд останавливается на точке соприкосновения, прежде чем переместиться на отца Дрейвена.
Кристально-голубые глаза не отрываются от моих.
Он наклоняется, шепча мне на ухо, и его слова вызывают волну эмоций, подступающих к моему горлу. Я проглатываю их, сосредотачиваясь на слушании, ловя каждое его слово. Его последние пожелания и последний шанс облегчить боль в сердцах его семьи.
Закончив, он берет мою руку в свою и подносит к губам, чтобы запечатлеть нежный поцелуй.
– Я так счастлив, что у меня был шанс встретить любовь всей жизни моего сына.
Переворачивая мою руку, он с тоской смотрит на знаки нашей супружеской связи. Рисунок, хотя и выцветший, четкий.
– Звезды над головой, – шепчет он, проводя пальцами по полумесяцу. – Его грезы всегда вели его к тебе, а он даже не подозревал.
Легкая усмешка недоверия сияет в его глазах.
– Ночь за ночью он рассказывал мне о них на крыше. Говорил о том, что его сердце тянулось к этой отметке, но он не понимал почему. Только то, что это было правильно.
Улыбаясь мне, он сжимает мою руку.
– Его вторая половинка луны, его сердце.
Жар приливает к моим щекам от его слов, потому что теперь я понимаю, откуда Дрейвен черпает свои поэтические признания. Мое сердце сжимается, когда я вижу, насколько они похожи, и жалею, что не могу забрать его с собой, чтобы он снова мог обнять свою семью. Чтобы Дрейвен мог заполнить пустоту в своем сердце, которой всегда будет не хватать. Я хорошо знаю эту боль, хотя у Дрейвена на всю жизнь остались воспоминания о его отце.
Переплетая свои пальцы с его, я крепко сжимаю их.
– Он рассказал мне о тех снах, – тихо говорю я. – Тогда мы не знали, кем мы были друг для друга, но… наши души продолжали сближать нас.
Отпуская его руку, я притягиваю его в объятия, которые он охотно принимает.
– Я обещаю тебе, что они услышат каждое слово, которое ты хочешь им передать.
– Спасибо.
Напряжение в его голосе переполнено эмоциями. Отрываясь, эти ледяные глаза пристально смотрят в мои.
– И я рад, что мой сын нашел кого-то, кто держит его в напряжении.
– Что…
Он хихикает и игриво качает головой.
– Я всегда знал, что пара моего сына будет той, кто бросит ему вызов, в чем он всегда нуждался. Боец.
Ухмыляясь, я начинаю пятиться.
– Сначала это его разозлило.
Я смеюсь, когда он с ревом возвращается к жизни, прижимая руку к сердцу. Взгляд его глаз держит мой, зная, что я могу дать ему немного покоя и немного радости, за которую можно держаться. Но для этого мне нужно убедиться, что я смогу освободить нас всех.
Поворачиваясь на пятках, с облегчением на сердце после того, как я увидела выражение лица Ирада, я отступаю в центр колонн. Воздух сгущается, наполняясь гулом силы, который угрожает подогнуть мои колени.
– Пойдем, моя милая дочь. Твоя судьба ждет.
Руки моей матери становятся ярче, она протягивает их по бокам.
В последний раз оглядываюсь вокруг, украдкой бросаю еще один взгляд на всех, кого я люблю, и по моей щеке скатывается слеза. Та, которая впитается в почву и останется с ними до тех пор, пока мы не встретимся снова.
Медленно вдыхая, я закрываю глаза, пока прощупываю поверхность своей силы. Я призываю свет к себе, пока не почувствую, как он струится по моим венам и потрескивает в моих ожидающих руках. Волна тепла, пробегающая по моей коже, нарастает и нарастает, заставляя мои сияющие белые глаза распахнуться и встретиться с ее взглядом.
Как две звезды, сияющие в ночи, моя мама подходит ближе. Кончики наших волос поднимаются, развеваясь на потоке потусторонней энергии. Удары моего сердца учащаются, я отчаянно хочу вернуться к Дрейвену. Чувствовать жар его кожи на своей, слышать звук его голоса и смотреть в глаза, которые притягивали меня своим магнетическим притяжением с первого раза, как я их увидела.
Наша вечность еще не закончилась, потому что звезды наконец-то сошлись для того, чтобы наши жизни начались как единое целое.
У меня перехватывает дыхание, когда мама кладет руки мне на середину спины, ее волшебный голос поет мне на ухо.
– Подумай о том, чтобы сломать щит, созданный исключительно тьмой, потому что именно это ты должна ощутить.
Воздух становится плотнее, еще крепче вгоняя мои ноги в землю.
– Даже когда тебе кажется, что это слишком, не останавливайся. Ты не должна отступать. Есть только один шанс освободить себя и всех, кто с тобой. Только ты можешь это сделать, – голос моей матери сильный, в нем чувствуется сила Богини.
Давление нарастает в моей груди, сжимаясь, когда дыхание становится затрудненным. Каждая унция моей силы гудит под кожей, тяжелая и гудящая, желающая вырваться на свободу. Стиснув зубы, я делаю последний глоток воздуха, пока он не начинает обжигать, прежде чем позволяю свету вырваться из меня. От силы удара мои ноги скользят назад по земле, но мамина хватка поддерживает меня, предлагая свою силу.
Слепящий свет – это все, что я могу видеть. Мои коренные зубы скрежещут друг о друга, а кожа словно тает на моей плоти. Как будто пламя проникает прямо под поверхность и прожигает кости. Боль невыносимая, как будто меня сжигают заживо.
Гортанный крик вырывается из моего горла, когда моя сила врезается в стену тьмы, удерживающую нас здесь. Оно твердое, его не смущает первое прикосновение моей силы.
– Борись с этим, Эмма! – голос моей матери слабым эхом отдается в глубине моего сознания.
Слезы текут из моих глаз, и что-то мокрое капает из носа, когда я преодолеваю приступы боли. Но я не остановлюсь. Я, блядь, буду бороться, чтобы вернуться к нему. Даже если это убьет меня, по крайней мере, избранные будут свободны и их больше не забудут. Дрейвен вернет свой народ и никогда больше не почувствует себя изгоем. Он сможет летать вместе со своими соплеменниками.
Волны света проникают сквозь стену, безжалостно ударяясь. Еще один обжигающий крик разрывает внутренности моего горла. Грудь вздымается, мышцы напряжены. Земля под моими ногами сопротивляется весу, мои ступни все глубже зарываются в почву.
Но затем щит начинает трескаться. Трещина распространяется от его центра, ослабевая по мере того, как я направляю больше энергии в это место. Тени начинают расползаться по краям моего зрения, и белые пятна начинают плавать вокруг меня. Все двоится.
Моя кровь сжигает меня изнутри, как будто каждый нерв в моем теле разрывается на части, кусочек за кусочком. По мере того, как я прилагаю больше силы, из моего носа вытекает все больше влаги. Вскрикивая, я ударяюсь коленями о твердую землю.
– Продолжай! Ты почти на месте! – голос моей матери звучит издалека, едва слышно, когда мир вокруг меня становится туманным.
Как раз в тот момент, когда мне кажется, что мое тело вот-вот выдохнется, по мне проходит волна энергии, заставляющая мой позвоночник выгибаться дугой, когда из глубины моей груди вырывается оглушительный крик.
Сила моей матери – она поддерживала во мне вспышку жизни, давая дополнительный импульс, в котором нуждается мое тело. Он струится сквозь меня, проходит через каждую вену, прежде чем вырваться на свободу, соединяясь с моим светом и подрывая оставшуюся прочность стены.
В следующий удар сердца она разбивается вдребезги. Отпадает, когда мои ладони ударяются о землю передо мной. Мои мышцы наливаются тяжестью, придавливая меня к земле, пока мой разум пытается сконцентрироваться. Но затем воздух наполняют крики и рев.
Как в замедленной съемке, я поднимаю голову и вижу сотни виверн, летающих юнадо мной. Те, которые очень похожи на Дрейвена тем, как он складывает крылья, и другими… Те, кто, должно быть, были с самого начала родословной, превратились в полноценных виверн. Их массивные чешуйчатые тела парят надо мной, а тени танцуют вокруг них, все они направляются к отверстию, ведущему обратно к живым. Путь, по которому их души вернутся в ожидающие тела.
Я с благоговением наблюдаю, как все они смотрят на меня сверху вниз прищуренными глазами, когда пролетают мимо, склонив головы. Внезапно моя голова становится слишком тяжелой, но руки обхватывают мои щеки, удерживая меня прежде, чем мой череп ударяется о землю.
Эти руки нежно поворачивают мою голову только для того, чтобы обнаружить, что серые глаза, такие же, как мои, блестят в ответ.
– Тебе пора домой, моя милая девочка.
Мама вытирает кровь, выступившую у меня из-под носа, ее пальцы становятся красными, прежде чем запечатлеть любящий поцелуй у меня на лбу. Все болит. Мне трудно дышать, мои конечности дрожат подо мной, я не уверена, что смогу стоять.
По мановению маминой руки одна из полностью перекинувшихся виверн пикирует вниз, приземляясь перед нами, и у меня отвисает челюсть. Его гигантский коготь вонзается в землю, крылья расправлены, прежде чем опуститься на землю. Я должна на него сесть?
Ответ на мой вопрос дается, когда Кай обхватывает меня руками, прижимая к своей груди. Моим рукам едва хватает сил вцепиться в его широкую шею, когда он широкими шагами направляется к виверне. Прищуренный глаз наблюдает за моим приближением, прежде чем Кай осторожно поднимает меня, усаживая у основания шеи виверны.
Кай в последний раз чмокает меня в щеку, прежде чем отступить. Он, должно быть, заметил мое прерывистое дыхание и легкую дрожь, охватившую мои конечности, потому что он говорит:
– Ты спасла их всех, принцесса. Теперь спасай себя.
Мама мягко похлопывает виверну по толстой шее.
– Не бойся, дочь моя. Это знак чести и уважение к человеку – позволить кому-то прокатиться у него на спине.
Придав себе равновесие, я изучаю зверя подо мной. Чешуя сплетена вместе, создавая гладкий, но толстый слой кожи. Своеобразный щит. Шипы пронизывают голову по всей длине позвоночника, когда я устраиваюсь между ними, обхватывая двумя пальцами для опоры.
У меня перехватывает дыхание, когда полоса теней прижимает меня к Виверне, прижимая к ее телу, и я не могу быть более благодарной.
Зазубренный хвост со свистом рассекает воздух, прежде чем существо отталкивается от земли двумя мощными лапами, а его крылья опускаются одним мощным взмахом. Гортанное рычание сотрясает его тело, переходя в рев, который рикошетом разносится по воздуху. Это звучит как надежда на жизнь. Крик свободы.
Пока мы поднимаемся, я не отрываю глаз от глаз моей матери. Она кладет ладонь себе на грудь, прямо над сердцем, произнося одними губами: "пока мы не встретимся снова". Протягивая руку, я беззвучно произношу «Я люблю тебя».
Но теперь, чем дальше мы летим, тем меньше становится ее фигура.
Это должно причинять боль, но вместо этого на сердце у меня становится легче. Я увидела их всех в последний раз, и это подарок, которым я буду дорожить вечно. Тот, который всегда будет приносить мне покой.
Ветер развевает мои волосы, крылья виверны бьются в устойчивом ритме, пока мы летим к мерцающему отверстию. Темноты не видно, только свет, когда мы прорываемся сквозь нее. От ощущения возвращения к жизни у меня покалывает кожу, и в следующий момент все расплывается. Зверя подо мной больше нет, когда мое тело начинает свободное падение.
С колотящейся грудью я бросаюсь навстречу слепящему свету, и когда я достигаю его, мои легкие снова резко вдыхают жизнь.
ГЛАВА СОРОК
ПЕРВАЯ
Дрейвен
Все так мрачно, и я потерял счет дням, потому что мне, блядь, все равно. Ничто в этой жизни не имеет значения без нее. И я не могу заставить себя отпустить, независимо от того, сколько жалостливых взглядов я чувствую, обжигающих мне спину, когда кто-то входит в комнату.
Она мертва. Невозможно ошибиться в том, что ее бледное тело не бьется о черные атласные простыни под ней. То, как раньше морщилось ее лицо, когда она улыбалась или смеялась, или когда ею овладевала дерзость, исчезло. Ничего, кроме гладкой кожи, которой не хватает розового блеска.
Сжимая ее руку в своей – отказываясь отпускать и разрывать нашу связь – я опускаю голову и прижимаюсь щекой к ее замерзшей ладони, прежде чем прижаться губами к нашей отметине. Той, которая все еще остается. Пусть и слабая, но она есть.
Я не позволю нашей любви когда-либо умереть вместе с ней. Она по-прежнему имеет надо мной власть и всегда будет иметь. Мои глаза не отрываются от нее, умоляя звезды вдохнуть воздух в ее легкие, а вместо этого забрать его из моих.
На протяжении веков я был потерян, пока не нашел себя в ней. Ее душа заставила меня встретиться лицом к лицу с той частью меня, от которой я бежал. Она спасла меня, даже не подозревая об этом. И она – причина, по которой моя голова осталась над водой.
Без возможности бороться с этим, мои глаза закрываются. Признак того, что мое тело хочет заставить себя отключиться. Я знаю, когда Кора навещает меня, она передает часть своей силы в меня, чтобы исцелить энергию, покидающую мое тело. И я позволяю ей, не утруждая себя тем, чтобы оттолкнуть ее, потому что мои мысли не могут отвлечься от Эммы. У меня нет сил бороться с ней, сказать ей остановиться, чтобы я мог присоединиться к своей паре.
Кажется, я не могу вырваться из этой темной дыры, в которую бесконечно падаю. Есть только один человек, который может остановить безумие, разгорающееся в моем сознании, и укрепить почву под моими ногами. Моя грудь сжимается, причиняя вечную боль, когда я сильнее прижимаюсь губами к ее ладони.
Но моя голова дергается назад, когда что-то дергается в моей руке. Затаив дыхание, я смотрю на то место, где наши пальцы переплетаются с ее, надеясь, что это не плод моего воображения. Проходят минуты, но кажется, что прошла вечность, пока два пальца не сжимают мои. Так быстро и легко, как перышко, что если бы я не смотрел, то пропустил бы это.
Наклоняясь вперед, я несколько раз целую ее пальцы, шепча мольбы, срывающиеся с моих губ.
– Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, вернись ко мне.
Еще один дождь поцелуев.
– Я рядом, всегда был рядом.
Раскачиваясь взад-вперед, я держу ее за руку так крепко, что мое тепло согревает ее кожу, как будто я могу вернуть в нее жизнь. Мое сердце болезненно сжимается в груди, когда я пытаюсь дышать. Все вокруг меня замирает, поглощаемое приливом крови, бьющейся в моей голове, громко барабанящей в ушах, пока хриплый голос, который я никогда не думал, что услышу снова, не прерывает мои мучения.
– Дрейвен.
Все останавливается. Время перестает существовать, когда связь в моей груди оживает. Мое сердце бешено колотится, когда я поднимаю к ней голову.
Моя пара.
Найдя серые глаза, яркие и полные жизни. Возвращая к жизни шторм того, кем она была, и снова заманивая меня в ловушку своего хаоса. Слезы текут по моим щекам, когда я моргаю, неверие все еще застилает мои глаза. Но каждый раз, когда они возвращаются к ней, ее улыбка становится шире.
Стеснение в моей груди проходит, и я осторожно кладу руку на ее сердце, нуждаясь в том, чтобы почувствовать, как оно бьется под моей ладонью. Отчаянная потребность почувствовать, как вздымается ее грудь в доказательство того, что она вернулась ко мне. Только тогда я делаю свой первый вдох рядом с ней.
Ножки моего стула царапают пол, когда я пытаюсь встать и ложусь на край матраса, сопротивляясь желанию прижать ее к себе. Она выглядит такой хрупкой. Даже больше, чем когда ее сердце не билось, как будто ей потребовались все силы, чтобы вернуться ко мне.
Наклоняюсь, моя голова падает ей на грудь, когда все эмоции захлестывают меня, и непрошеные слезы пропитывают ее рубашку, в которую я прижимаюсь. Каждый осколок, на который разбилось мое сердце, медленно восстанавливается… благодаря ей.
Пальцы перебирают мои волосы, разглаживая напряжение под кожей головы. Зарывшись лицом в нее, я вдыхаю ее. Роза и мед наполняют мою душу, успокаивая зверя внутри. Ее сердце сильно бьется под моей щекой, и мое дыхание синхронизируется с подъемом и опусканием ее груди.
– Мне так жаль…
– Не надо, – обрываю я ее, поднимая голову и обнаруживая, что ее глаза плотно закрыты, но нельзя не заметить мокрые струйки, стекающие по ее щекам. И боль в ее сердце глубоко пронзает мое, взрывая связь. Ее печали похоронены и укоренились вместе с моими. Глубокие и обоснованные, но только не одинокие. Больше нет. – Посмотри на меня, Эмма.
Каждый раз, когда она смотрит на меня такими бурными глазами, у меня перехватывает дыхание, и, клянусь, мир поворачивается вокруг своей оси. Отчего мне хочется упасть на колени, покоряясь ей. Только ей. Мои глаза проникают в ее, обнаруживая колодец раскаяния, плавающий в глубине ее души. Все, что она чувствует, пронизывает нашу связь, и я знаю, это должно быть из-за того, что она бросила меня. Потому что она пожертвовала собой вместо меня, зная, что умрет.
Но звезды слушали, зная, что я приближаюсь к концу, и что мой зверь был в нескольких шагах от того, чтобы прорваться сквозь саму гребаную судьбу, чтобы добраться до нее.
Она наблюдает за мной, терпеливая и выжидающая.
Наклоняя голову, я оставляю нежный поцелуй на ее животе, прежде чем заглянуть глубоко в ее глаза.
– Тебе не за что извиняться. Так что я не хочу слышать, как это слетает с этих идеально розовых губ.
Я не могу оторвать свой взгляд от них, когда они приоткрываются. Голубой оттенок их давно исчез, теперь они полны жизни. И мне приходится заставить себя снова посмотреть в ее широко раскрытые глаза, пока она прикусывает нижнюю губу, задерживая дыхание, чтобы я продолжил.
– Но никогда, блядь, не думай, что моя жизнь дороже твоей, – обхватив ладонями ее лицо, я подтягиваюсь, чтобы прижаться лбом к ее лбу. – Обещай мне, маленький демон.
– Что пообещать? – она шмыгает носом.
– Что ты никогда больше не бросишь меня, – хрипло произношу я, глубоко и низко.
Она на мгновение замолкает, прежде чем мягкие губы касаются моих, и я стону. Прижимаюсь сильнее в поцелуе, отчаянно желая почувствовать ее. Но она отстраняется, слишком быстро разрывая связь.
– Я не могу этого обещать, – мышцы на моей челюсти напрягаются, но она проводит по ним кончиками пальцев, чтобы разгладить. – Потому что, если на кону будет твоя жизнь, я без колебаний спасу тебя. Всегда.
Глубоко вдыхая, я резко выдыхаю.
– Маленький демон, – низко рычу я из своей груди, позволяя своим губам пройтись по раковине ее уха. – Всегда находишь способ кинуть вызов, заставляя зверя во мне хотеть наказать тебя.
Я покусываю мочку ее уха, прежде чем спускаюсь вниз по шее.
Острый укол распространяется по коже головы, когда она хватает меня за волосы, чтобы откинуть голову назад, ее нос касается моего, а наши губы всего на расстоянии волоска.
– Это работает в обоих направлениях. То, как я принадлежу тебе, следует с тем, что ты мой, – ее зубы царапают мою нижнюю губу, оттягивая. – Так что, вбей в свою красивую головку, что твою жизнь всегда стоит спасать.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику, сердце сильнее колотится в груди. Ее слова что-то делают с моей душой, кажется, исцеляя ту часть меня, которая, я не знал, что кровоточила. Я всегда чувствовал, что должен сделать шаг вперед и защитить всех, кто в этом нуждался, когда умер мой отец. Но это всегда было односторонней задачей.
– Скажи это еще раз, – выдыхаю я, сокращая дистанцию и накрывая ее губы своими.
Она всхлипывает, прежде чем отстраниться, чтобы отдышаться.
– Ты мой, – говорит она собственнически, и черт делает со мной такое. Она притягивает меня обратно к себе, открываясь для столкновения наших зубов и битвы языков друг с другом. Безумие любви, похоти и наших душ, отчаянно нуждающихся в соединении.
– Ты, – она снова целует меня. – Всегда. – еще одно обжигающее прикосновение ее губ. – Стоишь. – она прикусывает мою губу и сосет. – Спасения.
А затем она стонет, выгибаясь подо мной, когда я склоняюсь над ней. Ее возбуждение заставляет мой разум не думать ни о чем, кроме нее и ее потребностей.
Мои руки нежно скользят вниз по ее бокам, большие пальцы касаются выпуклостей ее грудей. Я только что вернул ее, нуждаясь в нежности, но она, похоже, думает иначе, потому что хватает мою руку, прижимая ее к своей груди. Накрывая своей ладонью верхнюю часть моей руки, она сильно сжимает ее. Молча говорит мне, что ей нужно. Итак, я грубо хватаю ее за грудь, получая в подарок стон, который вырывается из ее горла.
Черт.
Мой контроль ослабевает. Зверь во мне прорывается сквозь поверхность моей решимости. Она нужна мне. Мне нужно чувствовать, как она извивается подо мной. Чувствовать, как ее тело оживает и выкрикивает мое имя. Мой член болезненно тверд, умоляя погрузиться глубоко в ее влажную сердцевину, и то, как она принимает меня, сжимая. От этого образа мои яйца сжимаются, когда я целую ее глубоко. Пробуя ее на вкус, крадя каждый всхлип, который пытается вырваться. Я проглатываю их все, нуждаясь в ней, как умирающий от голода самец, и она – единственный способ утолить этот голод.
Ущипнув ее за сосок, она выгибает спину, и я опускаю рот, чтобы пососать розовый бутончик через ее рубашку. Дрожь мурашек пробегает по ее коже, когда она хватает меня за волосы у корней. Сильно тянет, сильнее прижимая меня к своей груди.
Эта потребность неконтролируема. Мы оба поглощены возвращающейся к жизни связью. Мы собственники друг друга. Отчаянно пытающиеся установить контакт всеми возможными способами.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь сорвать с нее одежду и раствориться в ней, за дверью раздается шарканье, за которым следует громкий стук.
Поворачиваясь, я загораживаю Эмме обзор от двери, прикрывая ее телом, когда поворачивается ручка. Мои плечи опускаются с глубоким выдохом, когда в поле зрения появляются светлые волосы Финна, а Кора следует за ним. Остальное мое тело все еще напряжено, и гул внезапно заполняет мой разум. Тени проносятся вокруг меня и Эммы хаотичным штормом, заставляя их обоих замереть и уставиться на меня, нахмурив брови.
– Дрейвен? – глаза Коры щурятся сквозь завитки тени, пытаясь заглянуть мне за спину.
Она должно быть нашла дышащую Эмму, потому что ее глаза расширяются, а рот приоткрывается. Она подбегает к Эмме, не обращая внимания на то, что зверь следит за ее движениями перед ней, но Финн останавливает ее движением руки.
– Подожди, любимая, – тихо говорит он ей на ухо. Его испытующий взгляд прикован к моему, пока я защищающе нависаю перед своей парой.
Я не знаю, что происходит. Я не могу ясно мыслить. Единственное, на чем я сосредоточен – это защитить свою пару. Мой зверь вскипает в своем диком чувстве собственности с тихим рычанием. Она была мертва, но звезды сочли нас достойными второго шанса. Я только что вернул ее, и ничто больше не сможет причинить ей вреда.
Финн делает маленький шаг вперед, мой взгляд становится жестким и непреклонным, когда низкое рычание непреднамеренно вырывается из глубины моей груди. Подняв ладони, Финн делает еще один шаг вперед.
– Дрейв, ты же знаешь, что с нами она в безопасности.
Кора нерешительно наблюдает за мной, обращаясь к Финну:
– Что происходит?
Моя грудь сжимается сильнее, зверь во мне крадет мою хватку за реальность и поднимает свою дикую голову.
Финн отказывается отводить от меня взгляд, когда отвечает.
– Скрепление их супружеских уз все еще свежо. Многие, кто завершает связь, проводят месяцы рядом со своей парой, поглощенные любовью и вожделением, никогда не теряя другого из виду. Но они этого не сделали.
Финн устало пытается взглянуть на Эмму, прежде чем я закрываю ему обзор, скрипя зубами и тяжело вздымаясь в груди.
– А потом она умерла, выпотрошив его изнутри. Только для того, чтобы каким-то образом вернуться к жизни.
Складка между его бровями становится глубже.
– Тогда что это значит? – спрашивает Кора.
– Похоже, первобытная сторона Дрейвена, его зверя, реагирует на естественные инстинкты. Защищать свою пару, потому что каждый представляет угрозу. Только теперь, когда он почувствовал ее потерю, стало еще хуже.
Кровь закипает у меня под кожей, когда Финн приближается ко мне. Красный застилает мне зрение предупреждающей пеленой. Хотя я и пытаюсь прояснить ее. Но я не могу потерять ее. Она моя гребаная пара.
– Дрейвен, – тихий шепот голоса вдалеке доносится позади меня из-за давления, бушующего в моем черепе. Но мое внимание возвращается к Финну, когда он заговаривает.
– Если мы бросимся к ней, он попытается убить нас, кем бы мы ни были для него. В данный момент он не может ясно мыслить, вот почему нам нужно действовать медленно и показать ему, что мы друзья. Сначала подойдем к нему, а не к ней.
Еще шаг. Протягиваю руки. Сжимаю кулаки, ноздри раздуваются.
Мышцы на моей спине напрягаются, пока его рука мягко не ложится мне на плечо, а голова наклоняется вперед. Демонстрируя покорность моему зверю.
– Вернись, Дрейв. Развей туман, здесь только мы.
– Дрейвен, пожалуйста. Я в безопасности с ними и рядом с тобой.
Снова этот сладкий голос, я выворачиваю шею, чтобы посмотреть вниз на Эмму, моего маленького демона, которая лежит с беспокойством в глазах. Ее рука нежно ложится на мое предплечье, и ее прикосновение рассеивает красную пелену, застилавшую мой разум.
Внутри меня все еще вибрирует, но больше не угрожает разорваться. Снова поднимая голову, я обнаруживаю, что знакомые карие глаза встречаются с моими, и мои легкие медленно выдыхаются. Финн. Самый верный друг, который у меня когда-либо был, который мне как брат. Тот, кто был со мной в худшие времена.
