Текст книги "Невеста (ЛП)"
Автор книги: Али Хейзелвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Глава 8
Было бы проще, если бы она не нравилась ему как человек.
– Совать свои острые клыки в чужие дела и рушить их планы – это у вампиров в крови? Или это просто личное дело Мизери Ларк?
Я лечу свои израненные подошвы на диване в гостиной меньше пяти минут, но мне уже в третий раз задают вариации одного и того же вопроса. Поэтому я держу голову опущенной и игнорирую заместителя Лоу (того, который выглядит как кукла Кен), выковыривая из пальца разный мусор. Мне нужен пинцет, но я его не взяла. А оборотни ими пользуются? Может, как прародители фуррей3, они считают их морально отвратительными? Вдруг они считают священным волосяной покров тела, и любое посягательство на его законное место на коже считается богохульством.
Есть над чем подумать.
– Отпустите меня, – хнычет Макс. Он, как и я, сидит на диване. В отличие от меня, его руки связаны за спиной, и за ним наблюдают несколько охранников с таким ледяным презрением, которое можно было бы приберечь для того, кто пытался похитить ребёнка.
Именно это Макс и сделал.
– Можешь не просить, – мягко говорит ему Кэл. – Потому что этого не будет. – Из всех присутствующих здесь оборотней ясно, он и Кен занимают самые высокие должности. Они также, похоже, работают по принципу «плохой полицейский, и ещё более плохой полицейский». Кэл – приветливо пугающий, Кен – ехидно ужасающий. Что ж, наверное, им это подходит.
– Я хочу увидеть маму, – снова хнычет Макс.
– Разве, чемпион? Ты уверен? Потому что твоя мать там, униженная твоим поступком и той компанией, которую ты ведёшь.
– Не знаю, Кэл, – говорит Кен, поправляя бейсболку. – Может, нам стоит сдать его матери, – он наклоняется вперёд. – Я бы с удовольствие посмотрел, как он завоет, когда она лишит его коготков.
Макс рычит, но его рычание превращается в скулёж, когда входит его Альфа в сопровождении Джуно и Мика. Я виновато шепчу Мику «Извини», беспокоясь о том, что у него будут неприятности, что он сходил отлить и оставил меня на минуту. Он машет мне рукой, и в комнате воцаряется тишина, все сосредоточились на Лоу, словно его присутствие обладало гравитационным притяжением. Даже я не могу смотреть в другом направлении и оставляю свой палец на растерзание его незавидной судьбе. Лоу выглядит таким ледяным в своей ярости, что меня бросает в дрожь. А может это из-за кондиционера, обдувающего мою обожжённую кожу.
– Ана в порядке? – спрашивает Джемма.
Лоу кивает. – Играет с Мишей, – сцепив руки на бёдрах, он окидывает комнату взглядом. Все взгляды мгновенно опускаются в пол.
Кроме моего.
– Кто хочет рассказать мне, что, блять, только что произошло? – спрашивает он, глядя на меня. Я ожидаю, что все взорвутся потоком объяснений, но у оборотней дисциплина получше. Тягостное молчание повисло в воздухе, нарушаемое только тем, что Лоу подходит и встаёт передо мной. Я готова произнести свои последние слова, но он лишь снимает свою толстовку на молнии, накидывает мне на дрожащие плечи, а затем слишком долго любуется результатом.
Все взгляды по-прежнему устремлены в пол.
– Кэл, – говорит он. Мне стыдно признавать, но я испытываю облегчение от того, что он обратился не ко мне.
– Всё шло по плану, – начинает Кэл. – Как и ожидалось, Макс пытался увести Ану. Мы следили за ним, чтобы узнать, с кем он встретится, когда…
Он поворачивается ко мне, и я резко оказываюсь в центре внимания. Моё облегчение оказалось преждевременным.
– Простите, – я сглатываю. – Я понятия не имела, что это какая-то хитрая засада. Если я вижу, как парень, который вёл себя по отношению ко мне как полный мудак, сбегает с ребёнком, то естественно, что я… – Что я? Почему я снова вмешалась? Теперь, когда адреналин иссяк, я не могу вспомнить, что мной двигало. Я никакой не герой, да и не хочу им быть.
Кен фыркает. – Ты что, наблюдала за нами из окна?
– Ну… да?
– Жутковато. Тебе нужно какое-нибудь хобби.
– Ты прав. Я слышала много хорошего о полётах на параплане или соревнованиях по пастьбе утят. Может, я могла бы… ой, подожди. Я забыла, что буквально заперта в комнате площадью тридцать девять квадратных метров двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
– Почитай книжку, клыкастая.
– Хватит, – Лоу пересекает комнату и приседает перед Максом, который мгновенно пытается отползти. Его тон твёрдый, но на удивление мягкий, когда он спрашивает: – Куда ты собирался отвезти Ану?
Макс не отвечает, поэтому он продолжает: – Тебе пятнадцать, и я не собираюсь наказывать тебя как взрослого. Не знаю, с кем ты связался и как, но я могу тебе помочь. Я тебя защищу.
По лбу Макса стекает пот. Он гораздо моложе, чем я думала.
– Ты просто избавишься от меня. Если я скажу тебе, ты…
– Я не причиняю вреда своим, особенно детям, – рычит Лоу. – Я не Роско.
– Нет, – Макс переводит взгляд на меня. – Он никогда бы не заключал альянсы с вампирами или людьми, никогда бы не взял одну из них к себе и не оставил убивать оборотней…
– Ты прав. Роско любил сам убивать оборотней, – Макс опускает глаза. Он всего лишь мальчик. – Разве альянс с вампирами хуже, чем новые смерти оборотней от их рук?
Макс, кажется, осмысливает этот вопрос, кадык дёргается. Затем он вспоминает свою ярость и выпаливает: – Ты не полноправный Альфа.
Очевидно, это большой промах. Потому что каждый оборотень в комнате делает шаг вперёд, чтобы вмешаться, но сразу останавливается по взмаху руки Лоу.
– Кто тебе это сказал? – спрашивает он, угрожающе и беспощадно. – Возможно, это справедливая ошибка. Может быть, их просто не было, когда Роско проиграл мне бой. Я послал сообщение Лоялистам, сообщив им, что с радостью приму вызов от любого из них. И все же… – Лoу встаёт. – Несогласие и обсуждение приветствуются. Я не Роско, и я не буду избавляться от тех, кто со мной не согласен. Но попытка похитить ребёнка, саботировать важные объекты инфраструктуры, жестоко атаковать своры, которые меня поддерживают… Это насильственное восстание. И пока я Альфа этой стаи, я не собираюсь мириться с этим. Кто послал тебя сюда, Макс?
Он мотает головой. – Я не знаю.
– Ты забыл? – Кен подходит и встаёт рядом с Лоу. Макс отшатывается. – У нас есть способы заставить тебя вспомнить.
– Но он ещё ребёнок, – возражает Кэл.
– Он решил работать с Лоялистами, – говорит Кен, хрустя костяшками пальцев.
К моему шоку, Кэл лишь пожимает плечами. – Полагаю, ты прав, – он тоже хрустит костяшками.
Я изучаю лицо Лоу в поисках признака того, что он не собирается позволить своим приспешникам… ну, не знаю, устроить мальчику пытку водой. Его выражение бесстрастно, он с радостью делегирует полномочия. Не то, чего я ожидала от кого-то, кто планирует разрядить обстановку.
– Погодите! – кричу я. Кажется, сегодня мне суждено совать нос не в своё дело. – Не причиняйте ему вреда. Я могу вам помочь.
Все головы резко поворачиваются ко мне с разной степенью раздражения.
– Кажется, ты уже достаточно сделала, пиявка, – говорит Кен.
Я закатываю глаза. – Во-первых, я росла среди людей, и пиявка, паразитка, упырь, живоглот, клещ, кровопийца, сука летучая – это не такие уж новаторские оскорбления, как ты думаешь. – Вампиры действительно пьют кровь, чтобы выжить, и мы этого не скрываем. – Я могу выяснить, кто послал Макса. Без вырывания ногтей или чего бы вы там ни планировали.
– Не знаю, – говорит Кэл. – Он заслуживает какого-то наказания.
Но Макс трясётся как лист. И, должно быть, я не такая садистка, как мне хотелось бы думать.
– Пожалуйста, – умоляю я Лоу, игнорируя остальных в комнате. – Я могу помочь.
– Как? – он, похоже, скорее любопытен, чем раздражён.
– Это легче показать, чем рассказать. Вот, – я встаю и протискиваюсь мимо него к Максу. Он останавливает меня, сжав пальцами моё запястье. Когда я удивлённо оборачиваюсь закидывая голову вверх, глядя на него, он смотрит прямо перед собой.
– Почему? – спрашивает он, не глядя мне в глаза. Его голос тихий, предназначенный только для меня.
Я не совсем понимаю, что он хочет знать, поэтому говорю то, что кажется мне правильным.
– Ана меня навещает, – шепчу я, подстраиваясь под его тон. – Она мне составляет компанию, и хотя она ужасно произносит моё имя и явно не знает, то ли ей шесть, то ли семь… – я сглатываю. – Я бы не хотела, чтобы её, ну знаешь… похитили и продали.
Наконец он смотрит на меня. Он всматривается в моё лицо целую вечность, и, судя по всему, я прошла его проверку, какой бы она ни была. Он кивает и отпускает меня. Я не двигаюсь.
– Вообще, не мог бы ты мне помочь? Я в этом не спец, – он хмуриться, и я спешу добавить: – Но кое-что могу.
Мне так кажется? Практиковалась я только с Сереной, которая настояла, чтобы я развивала единственный полезный вампирский навык и отрабатывала его на ней. Она заставляла меня усыплять её и снимать на наш общий телефон видео, где она: целуется с кочаном капусты; декламирует Клятву верности с немецким акцентом; признается в целой серии пошлых снов с месье Люмьером, нашим преподавателем французского, в качестве приглашённой звезды.
Надеюсь, я не забыла, как это делается.
Опускаюсь на колени перед Максом, игнорируя его тошнотворный, пропитанный страхом стук сердца и его шипение, требующее меня убраться. – Чувак, я пытаюсь помочь тебе избежать железного стула или как у вас тут информацию вытягивают, так что…
Что-то мокрое падает мне на майку.
Потому что Макс плюнул в меня.
– Фу! – восклицаю я с отвращением, но прежде чем я успеваю… ну, не знаю, плюнуть в ответ? Рука Лоу опускается на грудь Макса и вдавливает его в диван.
– Какого чёрта ты только что сделал? – рычит он.
– Она вампир!
– Она моя… – рука Лоу резко поднимается, хватая Макса за челюсть. – Извинись перед моей женой.
– Прости. Прости. Пожалуйста, не… Мне очень жаль, – Макс начинает всхлипывать.
Лоу поворачивается ко мне. – Ты принимаешь?
– Принимаю… плевок?
– Его извинения.
– А-а. – О боже. Что происходит? – Конечно, почему нет? Это было так… искренне и спонтанно. Только держи его голову неподвижно и не позволяй ему двигаться – да, руки на подбородок. Хорошо, это займёт секунду, не позволяй ему выкрутиться.
Я начинаю с того, что кладу большой палец к основанию носа Макса, а указательный и средний пальцы – на его лоб. Затем я жду, пока Макс успокоится и встретится со мной взглядом.
С четвертой попытки у меня получилось. Мозг Макса оказался податливым, перевозбуждённым и в него легко погрузится. Я связала его разум со своим, а затем немного взбаламутила – временное вмешательство. Я не остановилась, пока не убедилась, что держу его крепко, а когда отступила, его тело сразу расслабилось, зрачки резко расширились. За спиной я слышу бормотания и тихое «Какого хрена?», но их легко отстранить, так же легко, как позволить своим глазам делать то, что они должны.
Для подчинения.
Люди говорят, что у нас есть магические способности управлять разумом. Что наши души могут вселиться в их тела и связать их, как индейку на День благодарения. Однако, как и со всем остальным, это простая биология. Дополнительная внутриглазная мышца позволяет нам быстро вращать глазами и вызывать гипнотическое состояние. Вампиры, одарённые подчинением, как мой отец, могут делать это, вообще не прикасаясь к своей жертве, и намного быстрее. Но такие таланты встречаются редко, а для посредственных, вроде меня, которым нужно, чтобы жертва была обездвижена, чтобы начать подчинение, это может оказаться неловкой практикой.
Есть и оговорки. Подчинение действует только на другие виды, и не каждый мозг одинаково восприимчив. И, конечно же, проникновение в чужой разум без согласия является актом насилия и глубоко неэтично. Только потому, что мы можем, не означает, что должны. Но Макс попытался причинить вред Ане, и он может сделать это снова. Кроме того, моя мораль не так уж крепка.
– Хорошо, – я откидываюсь назад, энергично растирая глаза. Подчинение требует много энергии. – Он весь ваш.
Все ошеломлённо смотрят на меня. И, возможно, мой разум меня обманывает, но я почти уверена, что все они отошли от меня на шаг.
Кроме Лоу, который стоит слишком близко.
– Вам, ребята, лучше поторопиться. Это продлится всего минут десять или около того, – я указываю на оцепеневшего Макса. – Он не будет просто выкладывать вам историю своей жизни. Вам нужно задавать ему вопросы. – Все молчат. Неужели я случайно и их подчинила? – Что-то вроде: «Почему ты пытался похитить Ану, Макс?».
– Мне было поручено отвезти её к Лоялистам, где её можно было бы использовать в качестве рычага давления, чтобы заставить Лоу уйти с поста Альфы, – монотонно отвечает он.
Комната взрывается шквалом испуганных, подозрительных бормотаний, которые никак не связаны с ответом Макса. Вообще-то, я почти уверена, что слышу «Промыла ему мозги».
– Подчинение, – бормочет Лоу.
– Ага. Именно. Обошлось без промывки, – я встаю и морщусь, глядя на плевок на своей майке. Он начинает просачиваться сквозь ткань – противно.
– Я думал, это миф, – шепчет Кэл. – Наши старейшины нас им пугали.
Тут я его понимаю. В детстве я тоже всерьёз верила, что если плохо себя вести, то из туалета вылезет оборотень и откусит мне задницу. – Вовсе нет. Я на самом деле не очень в этом хороша. – Кажется, лучше не рассказывать, на что способен кто-то вроде отца.
– По мне, так ты прекрасно справляешься, – говорит Кэл. В его голосе слышно восхищение, в то время как Кен подозрительно смотрит, Мик хмурится, Джемма качает головой, а другие оборотни переглядываются. Джуно, как всегда, выглядит встревоженной и сердитой, а Лоу…
Понять Лоу я уже и не надеюсь.
– Как мы можем быть уверены, что ты не вкладываешь ему в голову ложь? – спрашивает Кен.
Я пожимаю плечами. – Спросите его о чём-нибудь, чего я не могу знать.
– Что случилось, когда ты пригласил Мэри Лейкс на свидание? – спрашивает Джуно.
– Она отказала, – монотонно говорит Макс.
– Почему?
– Потому что у меня из носа торчал огромный пузырь соплей.
Это смешно, но никто не смеётся. Группа, похоже, оправилась от первоначального недоверия, и Кэл начинает допрашивать Макса.
– Тебя послала пара Роско, чтобы забрать Ану?
– Полагаю, да, хотя я не разговаривал с Эмери напрямую.
Кэл качает головой. – Ну конечно же, блять.
– Остановились, – прерывает Лоу, и в комнате снова воцаряется тишина. Он поворачивается ко мне. У меня перехватывает дыхание, когда его рука проскальзывает под кофту, которую он накинул на меня. Его ладонь на мгновение ложится мне на талию, затем движется вверх, касаясь груди, и о боже, что…
Он вытаскивает телефон из внутреннего кармана и отстраняется.
Мои щеки горят.
– Отведи её в комнату, потом возвращайся, – приказывает он Мику, а Джуно: – Проверь как там Ана, пожалуйста.
Меня выпроваживают. Видимо, я на самом деле жутко любопытная Варвара, потому что меня так и подмывает попросить остаться. Разобраться, из-за чего может разгореться эта странная война между оборотнями. Вместо этого я послушно следую за Миком по лестнице.
– Надеюсь, я не доставила вам проблем, – говорю я ему, – но я видела, как Макс уводит Ану, и я знаю, что вы мне не верите, но он напал на меня, так что…
– Никто не сомневался в вас, – мягко говорит он.
Я смотрю на него. – Лоу точно сомневался.
– Лоу знал, что Макс напал на вас первым. Он очень хорошо чует ложь.
– О. В смысле… буквально чует?
Мик кивает, но ничего не объясняет. – Он знал, что Макс что-то задумал, знал, что это было связано с Аной, и хотел вытянуть из него как можно больше информации. Для Лоу это хождение по канату. Он не станет допрашивать каждого, кто ему не нравится, иначе станет таким же, каким был Роско под конец. Но Лоялисты причиняют вред своим же, и их нужно остановить.
– Но он, похоже, был готов позволить другим пытать Макса.
– Это было шоу, рассчитанное на то, чтобы напугать Макса. И это сработало бы, мы все это почувствовали. Но вы облегчили задачу своими… – он улыбается и кивает в сторону моих глаз. – Просто пообещайте, что не будете делать этого со мной, ладно? Вы там были ужасающей.
– Я бы никогда не стала. Вы мой самый любимый надзиратель, – я улыбаюсь одними губами, не показывая клыков. – Кроме того, это мне стоит бояться.
– Почему?
Я указываю на шрам на его шее. На ряд зубов на ключице. – Это вы тут разгуливаете с этим, словно ваше любимое занятие – ввязываться в драки, – я наклоняю голову набок. – Так вы обратились в оборотня?
Он вопросительно приподнимает бровь. – Мы – полноценный вид, а не инфекционное заболевание.
– Просто хочу убедиться, что если меня кто-нибудь укусит, я не превращусь в вас.
– А если вы кого-то укусите, он превратится в вампира?
Я задумываюсь на мгновение. – Ладно, touché.
Он мягко смеётся и качает головой, внезапно погрустнев. – Это след от укуса моей пары.
Пара. Снова это слово.
– А у неё тоже есть след? У вашей пары?
– Да, конечно.
– Я с ней встречалась?
Он отводит взгляд. – Её больше нет с нами.
– Ох, – я сглатываю, не зная, что сказать. Надеюсь, это сделал не кто-то из моих людей. – Мне жаль. Похоже, пары – это очень важно.
Он кивает. – Парные связи – основа любой стаи. Но я не думаю, что мне стоит обсуждать с вами обычаи оборотней, – он бросает на меня взгляд, который умудряется быть одновременно укоризненным и мягким. – Тем более, если вы болтаете со своим братом на языке, которого никто не понимает.
Вот же, блин. – Это не то… я просто скучала по дому. Хотела услышать что-то знакомое.
– Неужели? – мы останавливаемся перед моей дверью. Мик открывает её и жестом приглашает меня войти. – Вы не производите впечатление человека, у которого когда-либо был дом.
После его ухода я ещё несколько минут позволяю его словам крутиться в моей голове, размышляя, прав ли он. Когда они замедляются, я понимаю, что нет: у меня был дом, и её звали Серена.
Я переодеваюсь в другую майку, с меньшим количеством ДНК Макса, и бесшумно выхожу из своей комнаты. Пока все отвлечены суматохой, проникнуть в кабинет Лоу оказывается подозрительно легко. Существует множество способов взломать компьютер, но лишь немногие из них мне доступны. К счастью, у меня достаточно опыта с методами полного перебора4, чтобы сохранять оптимизм.
Солнце садится, но я не включаю свет. Стол Лоу выдаёт фотография, на которой широко улыбается Ана. Я на цыпочках подхожу к нему, опускаюсь на колени перед клавиатурой и начинаю возиться.
Это не моя специализация, но взлом довольно простой и не отнимает много времени. Очевидно, оборотни не ожидают вторжения изнутри, и компьютер практически не защищён. Мне требуется всего несколько минут, чтобы взломать их базу данных, и ещё несколько, чтобы запустить три параллельных поиска: Серена Пэрис, дата её исчезновения и «Вестник», на случай, если мои подозрения верны, и Лоу был как-то связан с историей, которую она собиралась осветить. Это только начало, но я надеюсь, что если её упоминали на каком-либо устройстве связи, которое автоматически резервируется на…
Что-то мягкое трётся о мою икру.
– Не сейчас, – бормочу я, рассеянно отгоняя чёртового кота Серены. Терминал начинает выдавать результаты поиска. Я нажимаю несколько клавиш, чтобы их максимально отобразить. Пока ничего обнадёживающего.
Мокрый нос кота прижимается к моему бедру. – Я занята, Искорка или как тебя там. Иди, поиграй с Аной.
Он начинает мурлыкать. Нет, рычать. Честно говоря, уровень его наглости меня бесит.
– Я же сказала тебе… – я смотрю вниз и тут же отскакиваю назад, чуть не падая на задницу.
В тусклом свете сумерек жёлтые глаза серого волка сердито смотрят на меня.
Глава 9
Ана прерывает сказку на ночь, чтобы сообщить ему важную и срочную информацию: «Мирези такаааая красивая! Я обожаааю её ушки».
Он сжимает губы, прежде чем продолжить читать.
Среди вампиров клыки – это не просто зубы, а показатель статуса.
Возьмите, к примеру, мускулы у людей. Было ли время, миллионы лет назад, когда наличие у партнёра накаченных, упругих бицепсов означало лучшую защиту от… динозавров? Я не историк, я преуспела в математике и, пожалуй, ни в чём больше. Суть в том, что физическая сила давала эволюционное преимущество, которое сейчас, в эпоху атомных бомб, довольно устарело. И всё же люди по-прежнему считают её привлекательной.
Похожая история и с клыками у вампиров: их считают символом силы и власти, потому что в старые времена мы охотились на добычу, впиваясь зубами в их плоть, чтобы полакомиться кровью. Чем длиннее, острее и больше – тем лучше.
А клыки этого волка… они могли бы побеждать на соревнованиях. Править цивилизациями. Обеспечить своему владельцу помолвку, свадьбу и бурную личную жизнь на любой вечеринке вампиров. А ещё они могли бы растерзать меня в кровавые ошмётки.
– Ты настоящий волк? – спрашиваю я, борясь за то, чтобы голос не дрожал. – Или ты оборотень, который иногда обращается?
Единственным ответом становится низкое, протяжное рычание, от которого хочется наложить в штаны.
– Будет лучше или хуже, если я зарычу в ответ?
– Ничего не измениться, – раздаётся голос с порога.
Лоу. Опирается о дверной косяк, расслабленный, как модель домашней одежды на фотосессии.
– Спасибо, Кэл, – говорит он, подходя ко мне. – На этом всё.
И, как по волшебству, волк с последним вялым рычанием в мою сторону стряхивает свою красивую серую шерсть и уходит трусцой. Он останавливается возле Лоу и бодает его головой в бедро.
– Кэл? Как… – он поворачивается ко мне, а я вглядываюсь в его лицо, ища сходства. Я ожидала, что у оборотней облик в форме зверя будет как-то схож с человеческим, но у Кэла рыжие волосы. Я тяну шею, чтобы лучше разглядеть волка, но Лоу встаёт передо мной, загораживая обзор.
– Что, ты, блять, делаешь, жена? – он звучит как гремучая смесь усталости и раздражения. Любые мысли о фенотипах оборотней мгновенно исчезают.
Меня только что поймали. За очень плохим делом. И я в реальной опасности.
– Просто искала… – Что? – Стикеры.
– Вампиры хранят стикеры внутри компьютеров?
Чёрт. – Я пыталась проверить свою почту, – я сглатываю. – Связаться с друзьями.
– У тебя нет друзей, Мизери.
Не знаю, почему это ранит, ведь это правда.
– Я, конечно, не айтишник, но это, – он указывает на мой код, который всё ещё усердно обрабатывается, – не похоже на Yahoo.
– Yahoo? Лоу, ты реально отстал от жизни.
– Заходи, – приказывает он, и я не могу понять, как я не заметила Алекса, который бездельничал у двери. Наверное, слишком была занята размышлениями о своей скорой кончине. – Сможешь выяснить, что она делала?
– Уже работаю над этим.
Зажмурившись, я прокручиваю в голове возможные варианты действий. Можно врезать Лоу коленом в пах и попытаться убежать, но я не знаю, так ли чувствительна эта зона у них, как у нас, да и вообще… вокруг бродят волки. – Ты подставил меня, – говорю я. Слова прозвучали нытливо, что полностью соответствовало моему настроению. – Ты специально попросил Мика уйти у меня на глазах, зная, что я воспользуюсь моментом.
– Мизери, – он цокает языком с укором и подходит ближе, словно чувствует, что я подумываю рвануть с места. Его сердцебиение обволакивает меня – ровное, решительное. – Ты сама себя подставила, потому что ты в этом никудышняя.
– В чём?
– В том, чтобы копаться в чужих вещах.
– Я не…
– Зачем ты пошла в мою комнату? Зачем рылась в моём шкафу и комоде? – он наклоняется вперёд. Его голос понижается до полушёпота, предназначенного только для моих ушей. В нём слышится мучение, будто ему физически больно. – Почему моя кровать пахнет так, словно ты в ней спала?
Меня даже не посетила мысль о том, что я могла оставить после себя свой запах. Что Лоу почувствует его на каждой поверхности своей комнаты.
Чёрт.
– Каюсь, – выдыхаю я.
– Как и должна, – бросает он в пространство между нашими губами. Интересно, билось ли когда-нибудь моё сердце так громко? Прямо под кожей.
– Она, должен сказать, проявила настоящее мастерство, при этом используя лишь примитивные инструменты, взломала наши серверы, – сообщает Алекс, не скрывая восхищения в голосе, что льстит.
– Это ты создал файрвол для оборотней? – спрашиваю я.
– Ага. Я возглавляю нашу команду безопасности, – он звучит рассеянно, прочёсывая мой код. Кажется, весь страх, который он испытывал наедине со мной, испарился в присутствии его Альфы.
– Хорошая работа, – странно, я разговариваю с Алексом, но смотрю в глаза Лоу, которые буквально в дюйме от моих. – Довольно непробиваемая.
– Спасибо. Не ты ли та, кто несколько недель назад пытался её пробить?
Я сглатываю. Глаза Лоу скользят вниз по моему горлу и задерживаются там.
– Не помню.
– Альфа, она проводила поиск в наших базах данных… три поиска, если быть точным. Один по дате чуть больше двух месяцев назад, один по «Вестнику» – местной газете у людей, я полагаю – и один по имени Серена. Серена Пэрис.
Волна ужаса захлёстывает меня. В лёгких не остаётся воздуха.
– И кто же это мог быть? – пробормотал Лоу, облизывая губы. Он глубоко и нарочито вдохнул, втягивая мой запах. – Как интересно. За прошедшую неделю я стал свидетелем двух покушений на твою жизнь, но никогда ты не пахла так сильно страхом, как сейчас. Почему, вампирша? – его суровое лицо, словно высеченное из камня, было резко очерчено светящимися бликами монитора. Полные и безжалостные губы шевелились. Я не могла оторвать взгляда. – Кто такая Серена Париж, Мизери?
В его голосе звучит искреннее любопытство, и я задумалась, может, он действительно не имеет никакого отношения к её исчезновению. Но а вдруг имеет? Может, он притворяется. Может, он не знал её имени, но всё равно причинил ей боль.
Я толкаю его в грудь. Всё равно что попытаться сдвинуть целый горный хребет. – Отпусти меня.
– Мизери, – его взгляд впивается в меня. – Ты же знаешь, что я не собираюсь этого делать. Алекс, – говорит он громче на этот раз, не отрывая от меня глаз. – Верни Кэла. Похоже, нам придётся вытащить Габи и нарушить перемирие с вампирами.
Я краем уха слышу приглушенное «Да, Альфа». Шаги удаляются из комнаты, пока я бессвязно лепечу: – Что?
– Я вынужден считать это актом агрессии со стороны твоего отца и всего Совета вампиров. Они под видом Залога внедрили шпионку на территорию оборотней, – его челюсть напрягается. – И твой запах… они изменили его, не так ли? Знали, что он отвлечёт меня…
– Нет! – я задыхаюсь, чувствуя себя загнанной в угол. – Это никак не связано с моим отцом.
– Кому ты собиралась отправить эту информацию?
– Никому! Пусть Алекс проверит. Я не настраивала никаких передач.
Он сокращает дистанцию. Я почти чувствую вкус его крови на языке.
– Алекса здесь больше нет.
Я знала, что мы одни, но сейчас это ощущается острее, так же, как и его обжигающее тепло, проникающее в меня. Это тепло имеет предсказуемый эффект: мой желудок скручивает и сводит судорогой. Голод. Жажда. – Я же сказала, просто баловалась.
– Это не игра, Мизери, – его слова вибрируют у меня в костях. – Этот альянс нов и хрупок, и…
– Остановись. Просто остановись, – я упираюсь руками ему в грудь, умоляя о каком-то пространстве, потому что… голова кружится, полная жарких, дурманящих, странных мыслей, мыслей о венах, шеях и вкусе. – Пожалуйста. Прошу тебя, не предпринимай ничего. Это не имеет никакого отношения к альянсу.
– Ладно, – он отходит на шаг назад, но ладони по-прежнему упираются в стену по обе стороны от моей головы. Это облегчение. Его кровь начала пахнуть так вкусно, что…
Со мной никогда такого не случалось. Должно быть, я забыла поесть.
– Ладно, – повторяет он. – вот твои варианты. Первый: ты расскажешь мне кто такая Серена Пэрис и придумаешь правдоподобное объяснение этому крайне неудачному шпионскому квесту. Твоё дальнейшее будущее зависит от моего решения. Второй: я исхожу из того, что ты шпионка, собирающая сведения об оборотнях, и использую твой труп, чтобы послать твоему отцу чёткий сигнал.
– Серена была моей подругой, – выпаливаю я. – Моей сестрой.
Всё тело Лоу напрягается. Словно у него были какие-то догадки, но мой ответ не входил в их число. – Значит, вампирша.
Я качаю головой. – Человек. Но мы выросли вместе. Первые месяцы в качестве Залога я вела себя ужасно. И постоянно грустила. Пыталась сбежать, попадала в опасные ситуации, один раз даже… Со мной были только опекуны, и они меня ненавидели. Тогда люди решили, что компания другого ребёнка сделает меня более послушной. Они нашли сироту моего возраста и поселили её со мной.
Он раздражённо фыркает, и я боюсь, что он мне не поверит. Но потом он говорит, спокойно и в то же время нет: – Гребаные люди.
Я сглатываю. – Они старались, как могли. По крайней мере, пытались.
– Недостаточно, – это звучит как явное осуждение. С которым я спорить не собираюсь.
– Серены нет. Она пропала несколько недель назад, и…
– Ты думаешь, её забрал оборотень?
Я киваю.
– Кто?
У меня нет другого выбора, кроме как сказать ему правду. И если он хоть как-то причастен к её исчезновению… То и к моему тоже будет причастен. – Ты.
Кажется, он не удивлён. – Почему я?
– Это ты мне скажи, – я поднимаю подбородок. – Твоё имя было написано в её ежедневнике в день её исчезновения. Может быть, она собиралась встретиться с тобой. Может быть, ты был частью статьи, которую она писала. Я не знаю.
– Статьи? А, вот почему «Вестник». Она была журналисткой.
Это не вопрос, но я киваю.
Наконец Лоу отстраняется. Он по-прежнему стоит между мной и дверью, хмурится куда-то вдаль проводя рукой по щетине, словно пытаясь что-то вспомнить. Если он притворяется растерянным, то он первоклассный актёр. А уж зачем ему лгать мне, я и представить не могу. Следующий год я проведу взаперти, с ограниченной и строго контролируемой возможностью выходить на связь с внешним миром. Он мог бы признаться, что управляет пятью наркокартелями и угнал самолёт президента, и я бы не смогла никого предупредить.
– Это чистая авантюра, – задумчиво произносит он, вглядываясь в моё лицо. Словно видит меня впервые. – Отдать себя в качестве Залога. Выйти за меня замуж. Всё из-за того, что кто-то написал моё имя в её ежедневнике.
Я прикусываю нижнюю губу. Мой желудок опускается при мысли, что он действительно может ничего не знать. Единственный след, ведущий к оврагу. – Моя лучшая подруга, моя сестра, пропала. И никто её не станет искать, кроме меня. И единственное, что она оставила после себя, единственная зацепка, которая у меня есть, это имя, твоё имя, Л. Э. Морленд…
– Лоу! – Дверь распахивается. Я ожидала Алекса, или Кэла, или целую стаю бешеных волков, которые пришли меня растерзать. Не жалобного «Где ты был?», за которым следовало шарканье ног в носках по паркету.
Обо мне мгновенно забыли. Лоу опускается на колени, чтобы приветствовать Ану, и когда она обхватывает его шею своими тонкими ручками, его большая ладонь поднимается, чтобы нежно обхватить её голову.
