Текст книги "Невеста (ЛП)"
Автор книги: Али Хейзелвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
А я чертовски хороша.
После того, как я узнала от отца, что Лоу – оборотень, секретность наконец обрела смысл. Их файрволы всегда были исключительными, их сети взломостойкими. Я бы с удовольствием познакомилась с тем, кто это поддерживает, чтобы либо стать его фанаткой, либо врезать ему. Но бродя по красивому дому Лоу, который оказался даже больше, чем я думала, я понимаю, что это больше не будет проблемой. Потому что, хотя есть несколько вещей, которые я не могу сделать удалённо, если я физически нахожусь перед компьютером? Всё получится. И как только я войду в систему, я просмотрю каждый документ и каждое сообщение оборотней, найду Серену, а потом…
Потом.
«Ну, каков план?» – спросила бы Серена, будь она здесь, хотя те мелкие интриги, которые она затевала, никогда не срабатывали. Ей нравился сам процесс организации больше, чем исполнение, и моё обычно непроницаемое сердце немного сжимается при мысли о том, что я не могу её за это поддеть.
У меня нет плана – только пропавший из моей жизни единственный человек, о котором я когда-либо заботилась. И возможно, это немного по-любительски с моей стороны, разгуливать по полутёмным коридорам в надежде найти доску с надписью: «Список людей, исчезнувших благодаря Лоу». Я хватаюсь за любую соломинку, понимая, что вся эта затея вполне может рухнуть.
Довольно тошнотворная мысль.
– А вот и она.
Я подпрыгнула, испугавшись. Хорошая новость: Лоу не вернулся домой раньше с чего-то, что определённо не было пробежкой, чтобы найти свою вонючую невесту-вампира, притворяющуюся, будто она перепутала его кабинет с бельевой кладовкой.
Плохая же…
– Ты очень красивая, не правда ли? – говорит оборотень.
Он моложе меня, наверное, лет восемнадцати. Когда он подходит ближе, я пытаюсь вспомнить его, гадая, видела ли я его коренастую фигуру и орлиный нос на церемонии. Но его там не было. И, думаю, он тоже видит меня впервые.
– Не думал, что вампиры могут быть красивыми, – он не пытается польстить, приставать ко мне или напугать. Просто констатирует факт, затем делает ещё один шаг ко мне, и я вдруг остро осознаю, что нахожусь в конце коридора. А он стоит между мной и выходом.
– Кто ты?
– Макс, – отвечает он, но не вдаётся в подробности. Он кажется каким-то рассеянным, будто его мысли витают где-то далеко. Будто он собирался поплавать в озере, но очутился здесь непреднамеренно. – Интересно, нравится ли Лоу видеть тебя рядом? Потому что ты такая красивая, – размышляет он бесчувственно.
– Сомневаюсь. – Мне хочется отгородиться от Макса дверью, но единственная, до которой я могу дотянуться – это кабинет Лоу, закрытый на ключ. Я оглядываюсь в поисках другого пути к бегству, но вижу только картину с жирафом сомнительного качества.
Возможно, я перегибаю палку.
– Или, может быть, он тебя ненавидит, потому что ты заставляешь его вспоминать.
– Вспоминать что? – Это тревожно. – Не хочу тебя пугать, но не возражаешь, если я пройду мимо?
– Вспоминать то, что твой народ отнял у него. Почти столько же, сколько и у меня. И при этом он заключает с ними альянсы, как последний предатель. Он женился на тебе, приказав не причинять тебе вреда, – Макс проводит рукой по тёмным волосам, затем качает головой, словно не веря своим словам. Он выглядит таким потерянным, что я забываю о своём беспокойстве и спрашиваю:
– Ты в порядке?
Его взгляд становится острее. – Как я могу быть в порядке? – он делает ещё один шаг вперёд, почти прижимая меня к стене. Меня обдаёт жаркий, неприятный запах его крови. Его сердцебиение стучит у меня в ушах, громкое и невероятно быстрое. – Как я могу быть в порядке, когда ты здесь, в доме моего Альфы, после того, как твои сородичи охотились на мою семью и развесили их бальзамированные головы по стенам.
Во мне взыграла та часть, которой когда-то было четырнадцать лет, и которую чуть не заколол борец с вампирами, притворявшийся инспектором газовой службы. – Тогда, возможно, мы квиты, раз уж твои сородичи делали вино из крови моих, а потом смешивали его с кормом для скота, – я сую руку в карман джинсов, надеясь найти какое-нибудь оружие. Ключ, зубочистку, даже клок ворса – ничего.
Блин.
– Скажи мне, – он подходит ближе. Я заставляю себя не отступать. – Твой отец жив?
– Насколько я знаю.
– А мой нет. И моя старшая сестра тоже, – его зелёные глаза блестят и кажутся влажными. – Её убили, когда мне было девять, во время патрулирования границы на Северо-Востоке, которую вампиры иногда пересекают просто ради развлечения. Она умерла, защищая меня и других детей-оборотней, и… – слова застревают у него в горле. Я чувствую прилив сострадания. Сердце упало, отягощённое уверенностью, что он сейчас расплачется.
Но я жестоко ошибаюсь, и понимаю это слишком поздно.
Он бросается ко мне во внезапном взрыве яростной энергии. От его удара у меня на мгновение вышибло дух, но я быстро оправилась. Он оборотень мужского пола, намного сильнее, но я привыкла к тому, что меня хотят убить, и когда его рука хватает меня за запястье, часы тренировок всплывают в моей мышечной памяти. Моё колено бьёт его в пах, и он воет. Я использую этот момент, чтобы оттолкнуть его, это нелегко, это больно, но к тому времени, как я снова могу дышать, моё предплечье прижимает его горло к стене, и наши лица находятся всего в нескольких дюймах друг от друга.
Я не хочу причинять ему боль. Я не собираюсь его трогать, даже если он осыпает меня оскорблениями: «Я тебя уничтожу», «Убийца» и «Кровопийца».
Поэтому я обнажаю клыки, показывая ему их.
Рёв в его горле мгновенно стихает до скулежа. Его взгляд опускается к полу, напряжение в мышцах ослабевает. Я делаю глубокий вдох, убеждаясь, что он не притворяется, что он действительно успокоился и не набросится на меня, как только я отступлю, и…
Пара рук, в миллион раз более сильных, чем у Макса, оттаскивают меня прочь. Дальше всё происходит слишком быстро, чтобы разобрать, но через мгновение я уже сама прижата к противоположной стене. Спиной чувствую раму картины с жирафом, а грудью – что-то столь же твёрдое, но тёплое.
«Какого чёрта?» – думаю я, а может, и говорю вслух.
Не уверена. Потому что открыв глаза, всё, на чем могу сосредоточиться – это пристальный взгляд Лоу Морленда устремлённый на меня.
Глава 5
Она стойкая. Он пытается представить, каково бы ему было на её месте – одинокому, отвергнутому, использованному и брошенному. Он испытывает к ней невольное уважение, и это его злит.
В отличие от хватки Макса, хватка Лоу не причиняет боли.
Впрочем, она крепкая. И то, как он прижимает меня к стене, словно пытается своим большим телом отгородить меня от всего мира, затрудняет вдох без того, чтобы не прижаться к нему всем телом.
– Мисс Ларк, – произносит он хриплым голосом, почти рыча.
Я сглатываю внезапную сухость в горле, благодаря которой понимаю, где находится его рука: она почти полностью обхватывает мою шею. Его пальцы такие длинные, что касаются ложбинок за моими ушами.
– Что, по-твоему, ты делаешь? – спрашивает он низким, глубоким голосом. Его необычные глаза впиваются в мои. Моё сердцебиение, которое чудом оставалось ровным во время моей стычки с Максом, внезапно учащается, а затем переходит в медленное трепетание, когда Лоу опускает голову, чтобы прошептать мне в висок: – Мы женаты меньше суток. У богомолов медовый месяц длится дольше.
Макса я бы одолела, довольно легко. Лоу – ни за что. Это как разница между щенком и ужасным волком.
– Просто, ну, понимаешь… – мой голос звучит неуверенно, чем я совсем не горжусь. – Пытаюсь избежать быть убитой.
Лоу на мгновение напрягается, затем отстраняется. Но держится рядом, ладони прижаты к стене по обе стороны моей головы – одна из них всё ещё забинтована после вчерашней раны. Это похоже на клетку. Сделанная наспех тюрьма, которую он строит из своего тела и пристального взгляда, чтобы держать меня на месте, когда он поворачивается, чтобы спросить Макса:
– Ты в порядке?
Макс поднимает глаза и кивает, губы дрожат. К настоящему времени вокруг него собралось несколько оборотней. Алекс, который смотрит то на Лоу, то на меня с таким виноватым выражением, что, вероятно, признался бы в махинациях с ипотекой, если бы его слегка подтолкнуть. Но также и Джуно, тщательно осматривающая Макса на предмет смертельных ран, которые я могла бы ему нанести, и пожилой мужчина с рыжим парнем с церемонии, которые смотрят на меня так, будто я только что сказала детям из приюта, что Санты не существует.
Все в этом коридоре выглядят так, будто готовы раздробить мне коленные чашечки, а может, и съесть костный мозг позже. Что ж, нет уж.
– Разреши мне выйти, – я пытаюсь выбраться из клетки Лоу, чтобы уйти. Он опускает одну руку, запирая меня ещё крепче.
– Что случилось? – спрашивает он меня.
Джуно опережает меня с ответом. – Она собиралась высосать его досуха. Мы все это видели, – она проводит рукой по сырому лбу Макса. Он выглядит немного растерянным, а затем заикаясь произносит:
– О-она напала на меня. Прежде чем я смог что-либо предпринять. И… – он склоняет голову, словно не решаясь продолжить.
Все глаза в комнате обращаются ко мне. – Ой, да ладно, – фыркаю я.
– Её клыки были так близко, – слабо шепчет он, и теперь я начинаю раздражаться. Понятно, что метод актёрской игры – его конёк, но он же реально пытался на меня напасть.
– Так, ладно, – я закатываю глаза. – Пожалуйста, не втягивай меня в свои эротоманические2 бредовые фантазии…
– Пусть врач осмотрит Макса, – рявкает Лоу, а затем его рука смыкается на моём запястье, одновременно нежная и непреклонная. Это происходит так быстро, что я чуть не теряю равновесие. Не успеваю опомниться, как уже едва поспеваю за его длинными ногами, пока он тащит меня в свой кабинет.
Я сразу же оглядываюсь по сторонам. Меня беспокоит, что он собирается со мной сделать, но это отличная возможность. Он не использовал ключ, значит, у него какая-то умная дверная ручка…
– Что случилось? – спрашивает Лоу. Он отпустил меня, но всё равно стоит слишком близко, хотя в комнате полно места, чтобы не тесниться. Это вызывает у меня флешбэки со свадьбы, и на этот раз я даже не на каблуках, а значит, он может надо мной возвышаться так, как это мало кому удаётся.
Дверь резко открывается. Входит Джуно, но взгляд Лоу не отрывается от меня.
– Мизери, – рычит он, – может, хоть раз ответишь мне, мать твою?
– Пришёл Макс, увидел меня, решил предаться лёгким дневным убийствам, – я пожимаю плечами. – К этому я привыкла. А вот к последующей лжи, которая…
– Чушь собачья, – говорит Джуно.
Я поворачиваюсь к ней. – Я не прошу тебя верить мне. Но поразмысли – зачем мне нападать на оборотня в первый же день пребывания на вашей территории, когда последствиями станут, в лучшем случае, моя смерть, а в худшем – полномасштабная война между оборотнями и вампирами?
– Думаю, ты просто не можешь сдержаться. Наверное, увидев его, ты захотела полакомиться, и…
– …и мне было лень пройтись к холодильнику с кровью в каких-то пятнадцати метрах? – я решительно шагаю к ней, позабыв о Лоу. – Вообще-то, кормление так не работает. Давай просто признаем, что мы ничего не знаем о видах друг друга. Макс вошёл, начал рассказывать мне о том, как кучка людей, с которыми у меня есть какое-то далёкое родство, убили его семью, что Лоу предатель, раз женился на мне, а потом он… что?
Джуно меня больше не слушает. Её взгляд встречается с взглядом Лоу. За доли секунды между ними происходит целый разговор.
Затем она снова смотрит на меня. В ярости.
– Если ты пытаешься намекнуть, что Макс работает с Лоялистами…
– Нет, не пытаюсь. Потому что я понятия не имею, кто такие Лоялисты.
– Макс не Лоялист.
– Конечно. Он и ручьевой форелью не является. Я не делаю никаких заявлений о его сущности, но он напал на меня.
– Ты… – она сердито шагнула вперёд, – лживая тварь.
– Оставь нас, – резкий голос Лоу напоминает нам, что мы не одни в комнате. Мы одновременно оборачиваемся. И одинаково шокированы, увидев, что он обращается к Джуно.
– Она лжёт, – настаивает Джуно. Это становится немного нелепым, то, как она тычет в меня пальцем, будто я грабитель, вырвавший у неё сумочку. – Ты должен её наказать.
Я фыркаю, не сдержав смешка. – Да, Лоу. Отшлёпай меня и запрети смотреть телевизор.
– Ах ты, кровопийца остроухая.
– Джуно. Вон.
Как бы ни была устроена иерархия среди оборотней, она, должно быть, очень строгая. Потому что Джуно явно хочет остаться и вцепиться в меня когтями, но она склоняет голову в знак уважения, затем тихо бормочет «Альфа» и выходит из кабинета.
Закрывшаяся за ней дверь ощущается как передышка, благословенная тишина. До тех пор, пока Лоу не подходит ближе, и я внезапно сожалею об отсутствии третьего человека в комнате. Оказывается, плохое всё равно лучше, чем худшее.
– Мизери, – говорит он. В его голосе звучит укор и некая резкость – тон человека, у которого полно неотложных дел, и он привык решать большинство из них одним взглядом и, возможно, небольшой угрозой насилия.
Мы смотрим друг на друга, только я и он, и да, я чувствую это громко в своей крови: мы одни. Впервые, но далеко не в последний раз. Сомневаюсь, что после вчерашнего Лоу планировал когда-нибудь снова проводить со мной время по-хорошему.
За исключением щетины, он выглядит так же, как и на церемонии: суровое лицо с чёткими чертами. Очевидно, пока мой визажист рисовал на моём лице вторую Сикстинскую капеллу, ему и улучшать-то ничего не пришлось. Я замечаю, как его взгляд опускается к моей ключице, где под буйством волн, оставшихся от кос, всё ещё видна слабая тень тёмно-зелёных меток. И снова мышца на его челюсти дёргается, а зрачки внезапно расширяются.
Тут ситуация патовая. По идее, Залог должен быть неиграбельным персонажем в видеоигре. В течение следующего года мне нужно быть незаметной, не создавать проблем, пока я буду искать Серену. А не той помехой, которую поймали за убийством молодого оборотня.
Ха, наверняка они называют их щенками.
– Ты мне не веришь, не так ли? – спрашиваю я.
Он моргает, словно забыл, что мы посреди разговора. Он прочищает горло, но его голос остаётся хриплым. – Во что не верю?
– В то, что я не нападала на Макса.
Он сжимает свои полные губы.
– Ты показывала ему клыки.
– Ревнуешь? – хлопаю я ресницами, не понимая, откуда эта безрассудность. Не думаю, что хочу его провоцировать. – Хочешь взглянуть на них?
Его взгляд молниеносно падает на мои губы и задерживается на долю секунды дольше, чем следовало бы. Почти смешно, насколько отталкивающими кажутся оборотням наши зубы. – Меня больше волнует то, что моя жена-вампир может себя угробить. Придётся хоронить её труп на высокой грядке под свинчаткой, и следующая партия вырастет не такой красивой.
Я театрально ахнула. – Только не под свинчаткой!
– Это любимые цветы моей сестры.
– А она очень милая.
Он резко подался вперёд, так близко, что я почувствовала его дыхание на своих губах.
– Это угроза?
– Нет, – я нахмурилась, сбитая с толку. – Нет, – выдавила сдавленный смешок. – Не было никакого подтекста вроде «будет жаль, если с ней что-то случиться». Несмотря на фанфики, которые строчили обо мне Макс и Джуно, я, как правило, не планирую гибель детей, – я подумала о разговоре с Алексом. Который, наверное, сейчас где-то нервно грызёт ногти до мяса. – К тому же, это ты решил, что я должна жить здесь.
Он приподнимает бровь. – Уверен, у тебя есть отличные советы о том, где ещё мне разместить дочь самого могущественного вампира в Совете, которая, по-видимому, сама по себе является грозным бойцом.
– Грозным? – Я… польщена?
– Для не-оборотня, – добавляет он чуть ли не скрепя сердце, словно жалея о комплименте. Готова поспорить, этот тип просто обожает таить обиды. У него скверный характер: суровый и властный. Я же всегда считала себя слишком живучей, чтобы огрызаться, но вот я тут. Достающая.
– И всё же. Похоже, ты уж слишком вживаешься в роль, поселив меня в спальню по соседству с твоей.
– Я сам решу, что слишком. – Снисходительный он. И непреклонный. Вероятно, ещё и придурок.
– Ну тогда конечно, давай чтить традиции. Разрежем мне ладонь, капнем крови на простыни? Вывесим их на площади?
Он на мгновение закрывает глаза и выдавливает сквозь зубы:
– Сомневаюсь, что кто-то ожидает от тебя девственности.
– Замечательно. Люблю удивлять.
Вижу замешательство, промелькнувшее на его приоткрытых губах, прежде чем он его подавляет и возвращается к своему обычному суровому выражению.
Меня забавляет сама мысль, что кто-то, прочитав краткое описание моей жизни, решит, будто у меня когда-либо были романтические отношения. С кем? С вампиром, который видит во мне только предательницу? С человеком, который сочтёт меня монстром?
Противозачаточный укол, который мне сделали перед приездом сюда, был просто смешон. Не только потому, что секс с Лоу так же вероятен, как и начало нашего совместного подкаста, но и потому, что он оборотень, а я вампир. Мы не смогли бы зачать ребёнка, даже если бы захотели. Межвидовые отношения неслыханны, хотя… пожалуй, не совсем, судя по всему тому порно снятое людьми, которое мы с Сереной смотрели. Мы ели попкорн и смеялись над бездарными актёрами в фиолетовых линзах и фальшивых зубах, которые гордо демонстрировали своё невежество относительно анатомии вампиров. Да и оборотней тоже. Я не эксперт, но, уверена, их члены не застревают в отверстиях таким образом.
– Где ты научилась драться? – спрашивает Лоу. Вероятно, чтобы сменить тему с секса с его наименее любимым разумным видом.
– Разве это не было указано в твоей вводной записке?
Он качает головой. – Мне было интересно, как ты ещё жива после семи покушений на твою жизнь.
– Как и мне. И их было больше, хотя большинство были халтурой. Нам надоело сообщать о них.
– Нам?
– Моей приёмной сестре и мне, – я скрещиваю руки, теперь зеркально отражая его позу. Вот мы снова слишком близко, мои локти почти касаются его. – Мы вместе ходили на курсы самообороны.
Ты же её знаешь, не так ли? Она тебя знает. Расскажи мне хоть что-нибудь. Что угодно.
Он говорит, но не то, что я хочу услышать. – Никаких драк на территории оборотней.
– Конечно. Значит, в следующий раз, когда кто-то на меня нападет, я должна позволить им поразвлечься? Опять же, ты можешь быть следующим, кто на меня нападет. Раз уж ты не особо меня жалуешь.
Последовавшее за этим молчание не обнадёживает.
– Пока ты живёшь на территории оборотней, ты находишься под моей защитой. И под моей властью.
Я издаю тихий, сдержанный смешок. – Тогда каковы твои приказы?
Он делает шаг вперёд, и напряжение в комнате мгновенно меняется, становясь более густым, более опасным. Страх пронзает мой желудок, возможно, я перегнула палку. Поэтому оборотень надо мной нависает: напомнить, какая я жалкая, и процедить: – Мне нужно твоё послушание, Мизери.
Его голос, словно набор резких согласных, сопровождается прищуром глаз. Холодная, электрическая дрожь пробегает по моему позвоночнику. В голове сплывают слова Алекса: «Даже его запах был правильным. Все знали, что в нём есть задатки Альфы». Я не оборотень, и если вдыхаю, всё, что чувствую, это чистый пот и сильную кровь, но думаю, я понимаю, что он имел в виду. Каким-то образом я чувствую это – желание кивнуть, согласиться. Сделать то, что хочет Лоу.
Мне приходится активно сопротивляться этому порыву. И дрожать при этом.
– По крайней мере, у тебя хватает ума бояться, – бормочет он.
Я стискиваю зубы. – Просто холодно. Ты держишь здесь слишком низкую температуру.
Его ноздри раздуваются. – Делай то, что я тебе, блять, говорю, Мизери.
– Разумеется, – мой голос спокоен, но он знает, как я встревожена. И я знаю, что вывожу его из себя. – Можно мне выйти?
Он резко кивает, и я бросаюсь к двери. Но тут я вспоминаю кое-что важное, о чём давно хотела спросить.
Я оборачиваюсь к нему. – А можно моему коту…
Я замолкаю, потому что глаза Лоу были закрыты. Он глубоко вдыхает, словно собирая в свои лёгкие все молекулы воздуха в комнате. И он выглядел…
Измученным. В чистой, абсолютной агонии. Заметив мой взгляд, он попытался скрыть выражение лица, но было уже поздно.
Мой желудок скрутило противным, липким чувством вины. – Я приняла ванну. Неужели он не стал лучше?
Его взгляд был пуст. – Что не стал лучше?
– Мой запах.
Он тяжело сглотнул. Его тон стал резким. – Ситуация для меня не улучшилась.
– Но как…
– Что ты собиралась спросить, Мизери?
А. Точно. – У меня есть кот.
Он нахмурился так, словно я сказала, что держу дома в качестве домашних животных сороконожек. – У тебя есть кот.
– Ага. – На этом я остановилась, потому что Лоу не заслужил никаких объяснений по поводу моих жизненных выборов. Не то чтобы что-то, связанное с чёртовым котом Серены, было выбором. – Сейчас он заперт в моей комнате, если только твоя сестра не выпустила его своим украденным ключом. Могу ли я позволить ему бродить по дому, или Макс попытается обвинить его в рэкете?
– Твой кот – желанный гость в нашем доме, – сказал Лоу. Ну, это явный сарказм.
– Интересно, каково это, – легкомысленно сказала я и выскользнула из комнаты, больше не взглянув на него.
