Текст книги "Невеста (ЛП)"

Автор книги: Али Хейзелвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Что-то вспыхивает между нами. Что-то неразрешённое.

– Неужели ты думаешь, что я молчу из-за того, что её чувств будет недостаточно? – рычит он. – Считаешь, мне будет дело, если она будет любить меня меньше, чем я её? Что для меня это вопрос гордости? Алчности? Вот почему ты думаешь, я веду себя по-детски?

Я пытаюсь что-то сказать, но слова застревают в горле. Волна жара: смесь стыда, замешательства, чего-то ещё – накатывает на меня. – Я…

– Ты строишь догадки, но ничего не знаешь. Ты не понимаешь, каково это – найти свою вторую половину, – продолжает он низким и резким голосом. – Я приму всё, что она готова мне предложить – будь то самая малость или весь её мир. Я бы провёл с ней одну ночь, зная, что потеряю её к утру, и держал её так крепко, что никогда бы не отпустил. Я приму её любой: здоровой, больной, уставшей, злой или сильной – и это будет моей гребаной привилегией. Я бы принял на себя её проблемы и таланты, перемены настроения и страсть, шутки и её тело – всё до последнего, если она позволит мне.

Моё сердце колотится в груди, отдаётся стуком в щеках, пульсирует в кончиках пальцев. Я забыла, как дышать.

– Но я не стану отнимать это у неё, – его взгляд отрывается от моего и медленно скользит вниз по лицу. Он останавливается на вырезе моего платья. Сегодня я ношу наше обручальное кольцо на цепочке, и он пристально изучает, как оно исчезает за изгибом груди. Его взгляд задерживается на нём, и хотя кажется, что это длится часами, на деле это краткое мгновение. Затем он снова поднимается вверх. – Прежде всего, я не буду отнимать у неё свободу. Не после того, как так много других уже сделали это.

Вся та агрессивная энергия между нами рассеивается так же быстро, как и возникла, растворяясь, словно соль в воде. Медленно, расслабленно, бросив последний взгляд на мои губы, Лоу опускается обратно на кровать. Его руки поднимаются и сцепляются за головой.

– Она бы никогда этого не признала, возможно, даже не осознаёт сама, но она из тех, кто чувствовал бы себя обязанным мне. Она бы подумала, что я нуждаюсь в ней. Когда на самом деле, мне просто нужно, чтобы она была счастлива, будь то со мной, одна или с кем-то другим.

Его глаза снова закрываются. Сделав судорожный вздох, я наблюдаю, как напряжённое, словно натянутая струна, тело Лоу расслабляется, возвращаясь к прежней спокойной силе.

Мне переполняет стыд. И ещё целый ворох чувств, которые я просто не могу выразить словами. Мои руки дрожат, поэтому я сжимаю их в кулаки, впиваясь в хлопковое покрывало.

– Прости. Я зашла слишком далеко.

– Со своими чувствами я разберусь сам. Не ей это делать.

Не могу сдержаться. Я облизываю губы и произношу:

– Просто…

– Мизери.

Снова этот тон. Тон Альфы. Тот, который заставляет меня соглашаться с ним снова и снова.

– Прости, – повторяю я, но думаю, что уже прощена. Кажется, Лоу просто слишком великодушный человек, чтобы держать обиду. Кажется, Лоу слишком чертовски принципиален для своего же блага, и не заслуживает того, чтобы его сердце было разбито, а жизнь – лишь наполовину полной. – Может, мне со стыдом удалить в гардеробную? Чтобы ты меня не видел?

Его губы дёргаются. Определённо прощена. – Я могу просто отвернуться.

– Точно. Тебе придётся снова… метить меня? Завтра?

Его улыбка исчезает. – Нет. Послание дошло. Теперь они думают, что ты много для меня значишь.

– Ладно, – я почесала висок и не стала зацикливаться на том, что он сказал «они думают» вместо «они знают». Пора готовиться ко сну. Скоро взойдёт солнце. Но это такая редкая возможность понаблюдать за Лоу без спешки. Он просто… такой невероятно красивый, даже для меня, такой другой, настолько хронически странной, что мне редко выпадает привилегия замечать подобное в других. И тем не менее, чем больше я его узнаю, тем больше нахожу его привлекательным. Неповторимым. По-настоящему порядочным, в мире, где, кажется, таких не осталось.

И я уверена, что его пара со мной согласилась бы, но не стану развивать эту мысль. Даже представить не могу, чтобы кто-то мог ему отказать. Даже если я испытываю к нему влечение, а я даже не принадлежу к его виду.

– Ты можешь переодеться перед сном. Я не собираюсь к тебе приставать, даже если на твоей пижаме милые капельки крови.

– Я не собираюсь спать, – бормочет он.

Я хмурюсь. – Это особенность оборотня? Ты спишь только раз в три дня?

– Это моя особенность.

Я отрываю взгляд от его пухлых губ. – Точно. Бессонница. В подростковом возрасте у Серены было то же самое.

– Да ну?

Он не шелохнулся, но в его голосе звучит неподдельный интерес, поэтому я продолжаю.

– У неё были ужасные кошмары, которые она никогда не могла вспомнить. Вероятно, это было связано с какими-то событиями первых лет жизни, о которых у неё… не осталось никаких воспоминаний.

– И что она делала?

– Она не спала. Всегда выглядела измождённой. Мы с миссис Майклс, нашей тогдашней опекуншей, славной женщиной, очень беспокоились. Перепробовали всё: машины белого шума, таблетки, красные лампы, которые якобы должны были стимулировать выработку мелатонина, а на деле просто превращали комнату в бордель. Ничего не помогало. И тут совершенно случайно мы нашли решение, причём самое простое.

– Какое решение?

– Я, – тело Лоу напрягается. – Ей нужен был кто-то рядом, кому она доверяла. Поэтому я проводила время в её комнате. И… почёсывала её.

– Почёсывала? – звучит скептически.

– Нет… то есть да, но не так, как ты думаешь. Просто мы так это называли. Вот так… – я поднимаю руку к его лбу, немного поколебавшись, прижимаю ладонь к его волосам. Они одновременно колючие и мягкие, недостаточно длинные, чтобы их можно было пропустить сквозь пальцы. Я пару раз их глажу, позволяя ногтям мягко поскрести его кожу головы, ровно настолько, чтобы дать ему представление о том, что когда-то нравилось Серене, а затем отстраняюсь…

Его руки молниеносно взмывают вверх.

Глаза он не открыл, но его пальцы сомкнулись на моём запястье с убийственной точностью. Моё сердце падает в пятки – чёрт, я перешла черту – пока он не подносит руку обратно к голове, словно желая, чтобы я…

Ох.

Ох.

Он не отпускает меня, пока я не возобновляю почёсывание. В моём горле встаёт ком.

– Тебе намного больше повезло, – говорю я, надеясь, что шутка поможет это сгладить.

– Почему? – хрипит он.

– Я только поела. Это уменьшает то ощущение холода, как от осьминога, с которым приходилось иметь дело Серене.

Он не улыбается, но вокруг нас витает его веселье. Его тёмные волосы короткие, очень короткие, и я задаюсь вопросом, не стрижёт ли он их так, потому что за ними легче ухаживать – не нужно укладывать их, никогда. Я думаю о том, сколько исследований я провела, чтобы найти лучшие стрижки, скрывающие мои уши, о том, как Серена любила покупать одежду и косметику, соответствующие её настроению. А потом представляю, что у Лоу нет времени ни на что из этого. Нет времени на себя.

Как и сказала Джуно, вся его жизнь – сплошное самопожертвование. Его постоянно о чём-то просили, а он всегда соглашался, снова и снова.

О, Лоу. Неудивительно, что ты не можешь спать.

– Ты не такой уж ужасный муж, каким мог бы быть, – говорю я без особой причины, продолжая гладить его. – Мне жаль, что тебе пришлось отказаться от всей своей жизни ради стаи.

На этот раз он точно улыбается. – Ты сделала то же самое.

– Что? – я склоняю голову набок. – Нет.

– Ты провела годы среди людей, зная, что при нарушении хрупкого перемирия ты будешь первой, кого убьют. После этого ты потратила годы, создавая жизнь среди людей, а теперь ты здесь, оставив её позади. Столько хлопот ради своего народа, о котором ты, по собственным словам, не сильно беспокоишься.

– Не ради них, а ради Серены.

– Да? Тогда какой у тебя план после того, как ты её найдёшь? Сбежать вместе? Исчезнуть? Ввергнуть альянс между вампирами и волками в хаос?

Не то, чтобы я об этом не задумывалась. Просто мне не нравится зацикливаться на ответе.

– Этот брак всего на год, – бурчу я.

– Да? Думаю, тебе, Мизери, стоит кое о чём себя спросить, – он звучит более устало, чем я когда-либо его слышала.

– О чём?

– Если бы Серена не исчезла, смогла бы ты сказать «нет» своему отцу? Или ты бы всё равно оказалась в этом браке?

Я думаю об этом очень долго, наблюдая за тем, как мои пальцы рисуют узоры в волосах Лоу. И когда, как мне кажется, у меня появляется ответ – разочаровывающий, удручающий ответ, – я не произношу его вслух.

Потому что Лоу, который страдает от чего-то, что определённо не пневмония, тихо дышит, погрузившись в безмятежный сон.

Глава 16

Он представлял её во время принятия её ванн. Его терзали похабные, непристойные мысли. Он слишком устал, чтобы им сопротивляться.

На следующий день Лоу куда-то исчезает, по своим волчьим делам. Проснувшись ближе к вечеру со смутными воспоминаниями о том, как залезла во встроенную гардеробную, я обнаруживаю под дверцей записку. Это белый лист бумаги, сложенный вдвое.

«На пробежке», – написано на нём.

И с новой строчки: «Будь умницей».

А ниже: «Л. Э. Морленд».

Я фыркаю. По непонятной причине я не выбрасываю записку в мусорную корзину, а засовываю её во внешний карман своего чемодана.

Я набираю ванну и погружаюсь в тёплую воду. Хранить мусор – глупость, но у меня есть оправдание: именно так поступала Серена с обёртками от редких импортных шоколадных батончиков. По-моему, это было похоже на манию – она прикалывала их к стене. Верный признак будущего серийного убийцы, наряду с пироманией и мучением мелких животных. «Когда я смотрю на обёртки, я вспоминаю вкус», – сказала она мне, когда нам было тринадцать, и я попыталась их выбросить. Это привело к тому, что я закатила глаза, что привело к тому, что мы два дня не разговаривали, что в свою очередь привело к тому, что я пассивно-агрессивно захламила наше обще пространство использованными пакетами крови, что после привело к мухам, а позже к бурному противостоянию, в котором она не могла решить, назвать меня кровопийцей или сукой, и выпалила «Кровосука!», что заставило нас расхохотаться и вспомнить, за что мы, собственно, друг другу нравимся.

– Мизери? – голос Лоу возвращает меня к реальности. Я рассеянно смотрю на витражи, на губах играет слабая улыбка. – Где ты?

– В ванной!

– Ты одета?

Я смотрю вниз и стратегически перемещаю пену. – Ага.

Через мгновение дверь открывается.

Мы с Лоу смотрим друг на друга через всю комнату – он моргает, я пялюсь – с одинаково ошеломлёнными выражениями лиц. Он прочищает горло, дважды. Затем вспоминает, что есть вариант отвернуться. – Ты сказала, что одета.

– На мне пена невинности. А вот ты, с другой стороны…

Он хмурится. – На мне джинсы.

Плюс изрядный слой пота и ничего больше. Шторы задёрнуты, но просвечивают. Проникающий свет падает на Лоу, окрашивая его кожу в красивый золотистый оттенок – его широкие плечи, его широкую, мускулистую грудь. Его лицо всё ещё светится здоровым румянцем, оставшимся после пребывания на природе. Он выглядит здоровым, даже с большим количеством шрамов, чем должно быть у человека его возраста – узкие тонкие полосы и узловатые рубцы. Да, мне нравится любоваться свои мужем, хоть он и принадлежит к другому виду и предназначен другой. Что поделать. Подайте на меня в суд. Конфискуйте моё несуществующее имущество.

– Я не буду обращать внимания на твою наготу, если ты не будешь обращать внимания на мою, – предлагаю я.

Лоу поднимает руку, чтобы потереть затылок. – Я снял рубашку перед тем, как обратиться, и куда-то её дел. Давай я найду чистую.

– Мне всё равно. К тому же ты потный и противный.

Он приподнимает бровь. – Противный?

Я пожимаю плечами, что, возможно, приводит к нежелательному перемещению пены. Не уверена, да и проверять не собираюсь, ответ может быть унизительным. – Значит, ты резвился в грязи с Эмери?

Он фыркает. – С Коэном. Он приехал рано утром.

– Звучит весело. – Ему удалось пару часов пообщаться с тем, кого он явно любит и кому доверяет. Расслабиться.

– Так и было.

Должно быть, именно поэтому его глаза светятся радостью, словно у мальчишки, полного задора. Поэтому он выглядит моложе, чем вчера вечером. Поэтому, когда он заходит внутрь и садится у моих ног, на край ванны, кажется, будто он улыбается.

– Знаешь, – размышляю я, расслабляясь в воде, – кажется, я хочу тебя увидеть.

Он смотрит вниз на своё тело. – Хочешь увидеть меня.

– Нет, не голым.

Он склоняет голову в замешательстве.

– В обличии волка.

Его «А» звучит мягко и удивлённо.

– Можешь быстро обратиться? Прямо сейчас? Но держись на расстоянии, пожалуйста. Животные, как правило, меня ненавидят.

– Нет.

– Почему? – я сажусь прямо, прикрывая грудь руками. – О боже, а это больно, обращаться?

– Нет, – он выглядит оскорблённым.

– Фух. А сколько времени это занимает?

– По-разному.

– Сколько времени это занимает у тебя, в среднем?

– Несколько секунд.

– Это ещё одна особенность Альфы? И твои моторные белки просто сууупер доминантны? – поддразниваю я.

Его сверлящий взгляд подтверждает, что я на верном пути. – Обращение – это не забава, Мизери.

– Очевидно, это и не суперсекрет, потому что я видела Кэла в его… – я ахаю. – Я поняла.

– Что поняла?

Я улыбаюсь, обнажая клыки. – Ты не хочешь показывать мне, потому что твоя волчья шерсть ярко-розовая.

– Не волчья шерсть, а просто шерсть.

Я плескаю в него водой ногой. – Может, она фиолетовая?

Он вздрагивает и зажмуривает глаза.

– А может, блестящая? – я плескаю ещё немного. – Ты должен сказать мне, если она блестящая…

Его пальцы сжимают мою лодыжку железной хваткой.

– Ты закончила? – он вытирает глаза тыльной стороной свободной руки, и она становится мокрой.

Моя икра, скользкая от воды и мыльной пены, кажется совсем бледной на фоне с кожей Лоу. Почувствовав, что его хватка ослабла, он повернул запястье, чтобы поудобнее держать мою лодыжку, и его прикосновение стало нежнее, больше похожее на ласку.

Ладно.

Так.

Со вчерашнего дня мы часто прикасаемся к друг другу.

И сейчас мы часто касаемся друг друга.

– Насчёт сегодняшнего вечера, – начинает он, сменив тему, но рука по-прежнему остаётся на месте. – Я поговорил с Коэном. Он выиграет нам немного времени. Отвлечёт Эмери.

– Как?

– Посмотрим. Коэн – творческая личность.

– Он знает, что мы задумали?

– Пока нет, – он опускает мою пленённую ногу под воду, но не отпускает лодыжку, словно не доверяет моему поведению. Или же просто не хочет отпускать. – Может, подозревает, но лишних вопросов задавать не станет. Правдоподобное отрицание.

– Мудро. Эй, почему здесь Коэн?

– Эмери – сестра его матери.

– Его тётя?

– Верно. Раньше она была в стае Северо-Запада, потом переехала, когда встретила Роско. Поэтому меня и отправили к нему.

– Ничего себе. И он всё равно тебе поможет?

– Он не в восторге от Роско. И от своей семьи тоже.

Так знакомо. – Значит, после ужина.

– Ты скажешь, что тебе нужно выпить крови.

– И ты пойдёшь со мной, потому что ты мой обеспокоенный и защищающий Альфа-муж, а у меня ужасные навыки ориентации. Всё, что нам нужно сделать, это добраться до кабинета, установить устройства и выбраться, – я закусываю нижнюю губу. – Я могла бы и сама справиться.

– Я не пошлю тебя туда одну.

Кажется – хотя я не уверена из-за воды, пены и полной нереальности происходящего – но мне кажется, Лоу проводит кончиками пальцев по своду моей стопы.

Должно быть, тактильная галлюцинация.

– Ты вампир. Если охрана Эмери тебя обнаружит, они сначала нападут, а потом уже будут разбираться, – он сжимает губы. – Держись рядом, ладно?

– Я умею драться, – говорю я. Чтобы дать ему лазейку. Чтобы не думать о том, что происходит под водой.

– Мне плевать. Я не стану рисковать, тем более тобой.

Не уверена, польщена я или возмущена. Поэтому выбираю сухое «Ладно».

Он кивает и наконец-то отпускает меня. Я наблюдаю за игрой его лопаток, пока он уходит, и долгое время после его ухода наслаждаюсь теплом, которое оставила на моей коже его рука.

Коэн – засранец, но в самом восхитительном и забавном смысле этого слова. Кажется, у него есть чёткие предпочтения, твёрдые взгляды и слабый интерес к тому, чтобы держать их при себе.

– Давайте все поблагодарим Лоу за то, что сегодня вечером нам не придётся затыкать уши от очередной тирады Роско, – громко объявляет он, садясь за обеденный стол. Я чуть не подавилась слюной, но никто больше, похоже, не обеспокоен тем, что вот-вот может разгореться драка, даже Эмери.

Я испытала облегчение, поняв, что он меня не ненавидит. Наоборот, на самом деле: при встрече он обхватил меня за плечо и заключил в медвежьи объятия, заставившие меня задуматься, знает ли он, что я вампир, или о том, что наш брак с Лоу не настоящий. Он, должно быть, на десять лет старше нас, что-то среднее между старшим братом и фигурой отца для Лоу. Но перед ужином, наблюдая за их разговором – двое высоких мужчин в одинаковых рубашках на пуговицах, тихо и непринуждённо переговаривающихся – взаимная привязанность и уважение были очевидны.

И всё же, они настолько разные, как день и ночь. Лоу может быть временами отстранённым, но в нём есть нечто фундаментально доброе, бескорыстное и терпеливое. Коэн же дерзок. Самоуверен. И немного злобен. Он, безусловно, не поклонник Эмери и готов заявить об этом как можно решительнее.

Среди других гостей больше родственников и несколько бывших приближенных Роско, которые решили сохранить нейтралитет во время смены руководства. Большинство, похоже, поняли, что Лоу – их лучший выбор, или, возможно, на них также влияет его альфа-сила, и они ведут себя почтительно. Но один из них, Джон, носит ожерелье с пузырьком чего-то пурпурного, очень похожего на вампирскую кровь. Лоу, заметив это, смотрит на него так долго, что я уверена, вот-вот разгорится драка, и я тянусь к одному из ножей для мяса, на всякий случай. Через какое-то время Джон опускает глаза – явный знак подчинения, – и напряжение в комнате, кажется, спадает.

В следующий раз, когда я вижу Джона, ожерелье исчезло.

Во время ужина поднимается тема новых альянсов с вампирами и людьми, и возражает только Эмери.

– До меня дошли слухи, что вы с новоизбранным губернатором людей… встречаетесь, – говорит она Лоу.

– Мэдди Гарсия, да.

– Вы действительно собираетесь заключить альянс с…

– Уже заключил, – отвечает он, не сводя с неё глаз. – Осталось проработать некоторые детали, но оборотни и люди станут союзниками сразу же, как только она вступит в должность.

Эмери берет себя в руки. – Конечно. Но не является ли это оскорблением памяти оборотней, которые сражались и погибали в войнах против других видов? – спрашивает она тоном человека, который просто задаёт невинный вопрос.

Аманда, молодая женщина, приехавшая с Коэном, и сидящая напротив меня, театрально закатывает свои тёмные глаза. Когда она улыбается мне, я улыбаюсь ей в ответ.

– Это не входит в мои намерения, но если бы и входило, то это всё равно меньшее зло по сравнению с гибелью ещё большей части моей стаи, – подчёркивая слово «моей», Лоу делает недвусмысленное напоминание.

– Полагаю, я понимаю, почему все стремятся к перемирию, – произносит она, бросив на меня взгляд. – Разве ты не беспокоишься за свою стаю, Коэн? Люди граничат с вашей территорией.

– Нет, – отвечает Коэн, откусывая от своего стейка. Словно престарелая чета, они с Лоу спорили, кому достанется мой, так что я отдала его Аманде. Видишь, Серена, я завожу друзей. – Не все мы живём, чтобы разжигать конфликты с другими видами, Эмери.

– Точно. У некоторых из вас даже супруги вампиры, – её тон холоден. А я-то думала, она одобряет нашу любовь.

– Некоторым из нас повезло, – говорит Лоу искренним тоном, словно наш брак – одно из его самых гордых достижений, кульминация долгих лет глубоко скрытой любви. Хороший актёр. – Тебе нужно подкрепиться? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне, голос мгновенно становится более интимным, и да.

Превосходный актёр, как раз вовремя.

– Пожалуйста, – я с обожанием улыбаюсь своему заботливому супругу, делая вид, что не замечаю подавляемых рвотных позывов вокруг.

Он удерживает мой взгляд и бормочет: «Тогда пошли». Мы выходим из столовой как раз в тот момент, когда Коэн обзывает Джона кретином.

– Он любит наживать врагов? Затевать драки? Наблюдать за тем, как мир горит?

– Коэн большой сторонник… – Лоу ищет нужные слова. – Неотфильтрованной честности.

Да ладно. – Кому он бросил вызов? Чтобы стать Альфой, я имею в виду.

– Никого. Его мать была Альфой до него. Когда она умерла, Коэн просто занял её место.

– Какая прелестная монархия. И стая просто смирилась с этим?

– Не все из них.

– И?

Его рука ложится мне на поясницу, безмолвно прося свернуть направо. – Были претенденты.

– И?

– Он Альфа уже больше десяти лет, не так ли?

– М-м-м. Верно. А он с Амандой…?

– Она его заместительница.

– Ну, а они…?

Короткая пауза. – Традиционно, Альфа Северо-Западной стаи даёт обет безбрачия.

О, Боже. – А ты дал?

Лоу качает головой. – Хотя, по ощущениям, так оно и есть, – бормочет он, когда мы подходим к кабинету. Я тут же вынимаю шпильку с затылка и опускаюсь на колени перед замком, платье задирается на бёдрах. Через несколько секунд я открываю дверь с театральным жестом, подобным дворецкому.

– Что? – шепчу я, заметив приподнятый уголок рта Лоу.

Он юркает первым, осматривает комнату, затем манит меня внутрь. – Просто представил, как ты делаешь то же самое… – он закрывает дверь за собой и включает свет. Я вижу камин, настолько большой, что в нём могла бы с комфортом разместиться семья среднего размера, и подозрительно большое количество рогов на стенах. – Чтобы вломиться в мою комнату.

– А. Точно, – я вздрагиваю. – Насчёт этого, извини, за то что…

– Ты рылась в моём нижнем белье?

– Да, за это.

Он улыбается краешком губ и указывает на компьютер на столе. Я бросаюсь туда, обходя рога стороной, радуясь возможности переключиться на что-то другое.

– Я скрою твой запах, но постарайся ничего лишнего не трогать, – напоминает он. Времени мало, поэтому я киваю и спешу. Лоу уже установил несколько жучков по дому, но то, что делаю я, позволит отслеживать и просматривать весь обмен данными со всех устройств Эмери. А так как у неё нет кого-то вроде Алекса, она об этом никогда не узнает.

– Нужна моя помощь? – тихо спрашивает Лоу, пока я проникаю в сеть.

Я киваю между нажатиями клавиш. – Подключи Ubertooth и дай мне LAN Turtle, – я фыркаю, видя его выпученные глаза, будто он только что узнал, что эссе сдавать сегодня, а его съела собака. – Шучу, просто карауль.

– Слава богу, – его облегчение могло бы завести грузовик. – Сколько времени тебе нужно?

– Шесть минут, максимум. Долго?

– Нет. Вряд ли они знают, как быстро ты кормишься.

Я лучезарно улыбнулась ему. – О, спасибо большое.

– Это было комплиментом? – он склонил голову набок в замешательстве.

– А разве нет?

– Не намеренно.

– Разве ты не пытался сказать, какая я неприхотливая?

– Нет.

– Облом, – я склонила голову и быстро напечатала код. – Ладно, я беру назад своё тёплое принятие твоего не-комплимента.

– Если ты думаешь, что это был он, то тебе явно нужны получше.

– Что получше?

– Комплименты.

Я снова поднимаю взгляд. Он пристально смотрит, его взгляд непроницаемый и загадочный одновременно. – Что ты имеешь в виду?

– Тебе нужно, чтобы тебе говорили правильные слова, – он небрежно пожимает плечами, но это движение совсем не кажется небрежным. – Что ты умная, невероятно искусна в своём деле, и храбрая. Что, несмотря на твою странную веру в свою бессердечность, ты заботливее, чем кто-либо из тех, кого я встречал. Что, твоя несокрушимость меня поражает. И что ты… – он замолкает. Смачивает губы. Моё сердце замирает. – Невероятно красивая. Всегда такая красивая. И то…

Он резко останавливается, поднимая ладонь. Его плечи напрягаются, переходя в состояние острой бдительности.

– Кто-то идёт, – шепчет он.

– Эмери? – шевелю я губами. Я не могу разобрать никаких звуков, но слух у оборотней лучше, чем у меня.

Лоу качает головой, и через две секунды я тоже слышу их. Голоса. Два голоса. Двое мужчин спускаются по лестнице.

– Охранники Эмери, – говорит он едва слышно.

Возможность быть пойманными парализует меня. Затем в голове всплывает образ Аны: то, как Эмери пыталась её схватить, как сильно она могла её ранить, и леденящий душу страх пронзает меня, как копье. Мы не можем вернуться домой с пустыми руками.

– Не надо, – шепчу я, когда Лоу собирается выключить компьютер. Шаги звучат ужасающе близко. – Ещё пару минут.

– Если они войдут и обнаружат нас…

– Не обнаружат, – я выключаю монитор. – И мы…

У меня появилась идея, но её легче показать, чем объяснить. Поэтому я хватаю Лоу за руку и тяну его к себе, пятясь назад, пока не упираюсь в одну из квадратных колонн по бокам камина. От этого банального клише у меня сводит зубы, и если охрана Эмери хоть немного разбирается в СМИ, даже на уровне третьего класса, то на такое они не поведутся. Но это может выиграть нам пару минут, а это сейчас главное.

– Поцелуй меня, – приказываю я, притягивая его ближе. Он должен быть вплотную ко мне, нависая надо мной.

– Что? – Лоу нахмурился, на его лбу залегла глубокая складка.

– Давай просто притворимся, что мы… молодожёны и, не знаю, возбудились, и… – И оказались в случайном кабинете. Может, мы извращенцы. Может, мы идиоты. Может, мы жалкие.

Чёрт, охранники никогда на это не купятся. А они на подходе.

– Они думают, ты кормишься, – шипит Лоу сверху. Если бы я могла хоть каплю внимания не тратить на панику, я бы закатила глаза.

– Я знаю, но раз уж мы здесь, а они практически тут…

– Кормись. От меня, – он выглядит совершенно серьёзным.

– Что?

– Притворись, что мы пришли сюда именно за этим.

– Нет! Это…

Вообще-то, довольно неплохая идея. Даже очень хорошая. Только всё равно не объясняет, почему мы здесь. Можно сказать, что мы заблудились и это первая незапертая дверь, которую мы нашли.

– Ладно, – я киваю. Шаги становятся ближе. – Наклони шею, я сделаю вид, что пью из твоей вены.

– Мизери, – его глаза впиваются в мои. – Тебе нужно меня укусить.

– Зачем?

– Они оборотни. Они учуют, если ты не будешь пить по-настоящему.

– Что? Что? Я никогда не…

– Мизери, – не то приказ, не то мольба слетает с губ Лоу. А, может быть, моё имя – просто слово, которое ему нравится произносить, слово, о котором ему нравится думать.

Через секунду мои клыки вонзаются в вену у основания его шеи.

Ещё через две секунды дверь в кабинет открывается.