Текст книги "С любовью, Майкл (СИ)"
Автор книги: Alexis Slytherin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
– Ты любишь Рождество?
– Конечно! – Майкл засиял почище елки, находившейся в центре катка, – это мой любимый праздник.
– Ты веришь в Бога? – Джексон кивнул, уже более задумчиво, – даже, когда в мире столько боли и страданий? Столько несправедливости?
– Это ведь не Бог создал, а люди. И люди же должны сделать все, чтобы залечивать боль, избавлять от страданий и не допускать несправедливость.
– Heal the world**, – кивнула Лисс, Майкл улыбнулся ей и вновь кивнул, начав напевать нежную мелодию простой и нравившейся девушке песни.
Она с удовольствием слушала тихий голос, покачивая головой в такт и даже чуть опустила голову ему на плечо, все еще крепко держась за ветки, чтобы не упасть. Ей почему-то было спокойно и легко. Майкл допел и глянул на нее с легкой улыбкой.
– А ты? – Спросил он, – любишь Рождество?
Лисс вдруг расхотелось радоваться, в горле встал ком, вопрос о празднике напомнил ей проблемы с друзьями. Зациклившись на Майкле, она совершенно забыла о ссоре, и ребята не спешили с ней связываться. Мужчине пришлось коснуться ее пальцев, чтобы привлечь внимание.
– У меня в этом году вряд ли будет счастливое Рождество, – передернув плечами, произнесла доктор. Джексон тут же поинтересовался причинами и стал убеждать ее поделиться.
– Расскажи, я попробую понять. Тебе станет легче, если ты поделишься.
– Я высказала общее мнение, а меня сделали крайней. Это кратко. Теперь друзья со мной не разговаривают, и я не знаю, стоит ли мне приходить на рождественскую вечеринку.
– Это неправильно, – вздохнул Майкл, – мне жаль. Но я уверен, что в праздник все конфликты между вами уйдут сами собой. А что ты вообще ценишь в людях?
– Верность, умение следовать данному слову и своим принципам.
– Шутишь? – Приподнял брови певец, Лисс заверила, что нет. – Я тоже. Еще искренность, трудолюбие, умение быть как дети и стараться жить по Евангелию.
– Как это у тебя получается? – Не удержалась девушка, – я имею в виду… люди ведь столько гадостей делают, и тебе наверняка делали, – Лисс прикусила изнутри щеку и подумала: «А сколько еще сделают, они практически распнут тебя за твою доброту!» – и ты все еще веришь всем и любишь всех.
– Как иначе? – Просто спросил он, – дети обижаются несколько минут и сразу же тебя прощают. Глядишь, уже обнимают и целуют, шепчут, как сильно тебя любят. Господь говорит, будьте как дети, вот я и стараюсь.
Он улыбнулся и опустил глаза. Лисс спросила, относит ли он себя к свидетелям Иеговы, и Майкл покачала головой. Мужчина немного погрустнел и рассказал, что во время съемок Smooth criminal, они выгнали его и его сестру за оружие, которое нужно было держать в руках в клипе. Общество поставило его перед выбором: они или карьера артиста. Это был тяжелый выбор, но ему пришлось его сделать.
– Я все еще верю в Бога, в Христа. Но ни к какой конфессии себя не отношу.
– Значит, ты ходил по квартирам и проповедовал как все свидетели? – Майкл кивнул. – То есть, люди открывали дверь и теряли челюсти, потому что на пороге стоял Майкл Джексон с Библией и спрашивал: не хотите поговорить о Боге?
– Почему-то из твоих уст это звучит очень смешно! Я наряжался, чтобы меня нельзя было узнать. Хотя все равно узнавали, но в целом так и было. Хочешь мороженого? Давай, на перегонки!
Джексон резво спрыгнул с ветки, и Лисс пришлось уцепиться ему за рукав, чтобы не упасть. Майкл терпеливо помог ей твердо встать ногами на землю и только потом со всех ног понесся по хрустящей от инея траве к ближайшему ларьку с мороженым. Девушка почему-то всегда ловила себя на отвращении, когда видела ребячество со стороны взрослых. Она не любила, когда ее роняли в сугробы, шумели в общественных местах, заставляли бегать и играть в салочки. Ее всегда это напрягало. Во всех. Кроме Майкла. В его ситуации вся эта инфантильность смотрелась как нельзя более органично. Когда Лисс добралась до мороженицы, мужчина уже с упоением выбирал лакомство. Он повернулся к ней, капюшон слетел с головы, и спросил, какое она будет. Продавец, только с третьей попытки выслушал его заказ, лицо своего покупателя он видел четко. Майкл расплатился, и тут же вернул капюшон на место. Он вручил Лисс фисташковое мороженое, а сам распаковал и тут же облизал ванильное. У девушки ноги ослабели, и она никак не смогла бы объяснить это логически. Майкл вновь взял ее за руку, чтобы не потеряться и повел по парковой дорожке, рассказывая, какие деревья ему нравятся и почему. Лисс только диву давалась, как можно столько всего видеть в обычных голых ветках! Похоже, именно этого ей и не хватало, чувства радости просто так, от созерцания мира, своей собственной жизни. Она давно такого не чувствовала. Лисс прикрыла глаза, их защипало от подступавших слез. Наверное, у нее изменилось лицо, потому что Майкл остановился.
– Ты плачешь?
– Нет, – тут же солгала она, заставив его нахмуриться, ах да, искренность, – да. Я… я давно не чувствовала себя счастливой и живой. Спасибо тебе.
– Пожалуйста, – расплылся в улыбке Джексон. – Тебе спасибо, я бы не смог позволить себе такой прогулки. Видела, как на меня смотрел мороженщик? Будто я привидение. Лисс, – он впервые назвал ее по имени за прогулку, – если тебе станет грустно – просто улыбнись. Мне всегда казалось, будто улыбку придумали ангелы. Ты улыбаешься, и тебе становится лучше, словно что-то вновь включается, и начинаешь чувствовать себя хорошо.
– Хотелось бы мне, чтобы все было так просто.
– Думаешь, мне не понять взрослых проблем? У меня репетиции по восемь часов, и шоу в Сочельник, когда мне хотелось бы вести подарки детям, которых некому поздравить. Но эти деньги пойдут на хорошее дело, и я люблю петь… ох, что-то я много говорю.
Майкл покачал головой и смущенно замолк.
– Ты молодец, – Лисс сжала его пальцы. – Я… я просто запуталась, пытаюсь за все отвечать, и ничего не выходит. Родители постоянно говорят, что я никто…
– Ты доктор! – С совершенно непередаваемым восхищением произнес Джексон, – ты помогаешь людям! И никогда не повторяй, когда в тебя кидаются такими вещами. Знаешь, мой отец говорил… много неприятных вещей обо мне, но это не делает меня хуже. И тебя.
– Он тебя бил, – кивнула Лисс, вспоминая интервью и тут же прикусила язык.
Майкл замер, точно каменный, лицо у него даже под пудрой стало пепельно-серым. Девушка сглотнула. Как она могла такое брякнуть? Джексон не шевелился, даже сжал свободную руку в кулак и спрятал ее в карман.
– Да. Раз об этом прочитала, значит, и остальное знаешь. Книга Латои***? – Не дожидаясь ответа, он кивнул, – я это пережил и простил. Какими бы методами он ни пользовался, посмотри, какой вышел результат.
Он чуть обогнал ее и развел руки, словно демонстрируя себя.
– И ты не позволяй никому сомневаться в себе. И особенно себе самой! Ты такая интересная, такая красивая…
Майкл будто подавился воздухом и замолчал. Они продолжили прогулку в молчании. Лисс чувствовала, как у нее загорелись щеки, и застучало сердце. Похоже, Джексон не собирался заходить так далеко, совсем как она минуту назад.
– О чем ты мечтаешь, – вдруг спросил он. Они уже долго шли молча, думая о своем, и вдруг Майкл решил продолжить беседу, – скажи первое, что придет в голову!
– О счастье, а ты?
– Не быть одиноким.
Они ушли далеко от людей, и Майкл уже сам снял с себя капюшон. Он растянул губы в улыбке и смотрел на Лисс, с трудом старавшуюся не моргать.
– Знаешь, – он взял ее за ворую руку и теперь смотрел прямо себе под ноги, – если… если у тебя с друзьями не заладится, или… ты просто захочешь… получить мои поздравления с Рождеством, то… может…
Теперь Джексон смотрел в пасмурное небо, с которого на его лицо стали опускаться мелкие снежинки, тут же таявшие. Майкл прикрыл глаза от удовольствия. Казалось, он вообще забыл об их разговоре, и только напряженные губы выдавали в нем попытку на что-то решиться.
– Дашь мне свой номер телефона? – Очень тихо попросил певец.
– Конечно, – почти засмеялась девушка, совершенно не представляя, как Майкл будет звонить ей в 2021. – Пиши.
Мужчина достал из кармана просто доисторический по меркам Лисс мобильник и записал цифры. Он выглядел очень довольным и расслабленным. Вскоре в кармане девушки зазвонил телефон.
– Это я, чтобы у тебя мой тоже был. Какой интересный звонок…
Девушка достала телефон и сбросила вызов.
– Это Uptown Funk****, – небрежно ответила Лисс.
– Откуда у тебя такой странный телефон?
По спине пробежал мороз, и к окружающей температуре он не имел никакого отношения. Майкл с интересом и недоверием разглядывал в ее руках сенсорный Айфон 12. В голове Лисс звучала целая куча ругательств. Она поспешила спрятать телефон в карман.
– Я тут вспомнила… у меня есть очень срочные дела, неотложные. Мне нужно бежать. Огромное спасибо тебе за все, но мне правда пора.
Девушка развернулась и со всей мочи бросилась прочь, стараясь не слышать, как Майкл зовет ее по имени. Ей нужно срочно покинуть 1991.
Интервью с Опрой Уинфри конец 1993 г
– Он сразу вас очаровал?
– Будет нечестно, если я отвечу «нет». Майкл всех очаровывает, не в романтическом смысле, скорее, в человеческом. Он всегда искренний и тактичный, может понять человека, всегда говорит вам о себе, как будто вы его ближайший друг. И вы никогда не поймете, на каком почтительном расстоянии он вас держит, пока не сблизитесь с ним по-настоящему.
Комментарий к Часть 5. The way you make me feel*
*– песня американского музыканта Майкла Джексона. Третий сингл из седьмого студийного альбома певца Bad, выпущенный в ноябре 1987 года. Весь бэк-вокал в композиции состоит из большого количества дорожек вокала Джексона, которые затем были наложены друг на друга. «The Way You Make Me Feel» – одна из самых энергичных на альбоме Bad песен, отличающихся быстрым развитием. Она представляет собой композицию в сложном двенадцатидольном размере 12/8. В тексте певец рассказывает девушке о чувствах, которые он к ней испытывает. Первоначально песня называлась «Hot Fever» (с англ. – «Горячая лихорадка»).
**– песня американского автора-исполнителя Майкла Джексона. Задумкой Джексона было написать композицию с социальным посылом, понятную всем слушателям, независимо от национальности, языка, культуры. Текст и идеи мелодии певец принёс в студию в 1989 году. Во вступлении «Heal the World» звучат голоса детей – музыкант попросил звукоинженера Мэтта Форджера записать детей, игравших на улице. Нетипично для Джексона было то, что и текст и музыка для этой композиции создавались одновременно. На альбоме Dangerous песня играет роль тематической точки опоры: отталкиваясь от неё, музыкант уводит слушателя от шумных, запутанных, житейских треков к утопии.
***– одна из трех сестер Майкла.
****– песня британского автора-исполнителя и продюсера Марка Ронсона и американского певца Бруно Марса
https://youtu.be/N9gDKuROl50 10 минута, Майкл проговаривает текст песни
========== Часть 6. Опасность кротовых нор ==========
Лисс активировала телепоратор за первым же поворотом и вывалилась в подъезде собственного дома в Детройте. Она закашлялась от морозного воздуха и быстрого бега, залетела в квартиру. Часы показывали десять минут шестого, хотя ее не было, наверное, несколько часов. Девушка быстро разделась и закрылась в туалете. Сердце долбило так, что Лисс даже свои собственные мысли плохо слышала. Руки отчего-то дрожали. Майкл видел ее телефон, у него, наверное, тьма вопросов. Нельзя больше так рисковать и прыгать во времени. У нее есть настоящая жизнь. От этого умозаключения хотелось завыть. Не могла же она после одной прогулки влюбиться в него? Нет, только не в этого странного Джексона. Такого милого, почти невинного. Да ведь Лисс даже влечения к нему никакого не ощущала. Майкл был ребенком в теле взрослого, да желать его все равно, что захотеть тринадцатилетнего мальчишку. Доктор Уэсли попыталась успокоиться. Они хорошо провели время, даже держались за руки, ну, это только чтобы не потеряться, мило болтали, не затрагивая ни его популярность, ни СМИ, ни личную жизнь. Может, у него даже девушка есть. Лисс бросилась к телефону проверить, встречался ли Джексон с кем-нибудь в 1991 г, но тут же себя осекла. Это не ее дело! У нее есть парень. Сердце тут же сильно толкнулось о ребра и заныло. Не может же она плевать на реальность из-за какого-то артиста. Успокоиться удалось с трудом и не полностью. На этот раз работала девушка не так активно, ей требовалось удерживать внимание, не давать мыслям скатываться на милую улыбку и черные кудряшки. Сама нежность. До чего этот настоящий Майкл не вязался у нее со сценическим образом. Лисс все-таки сохранила его номер и даже фото поставила, то самое черно-белое, которое Макс назвал страшным. Ей оно очень нравилось. На память. И Billie Jean на звонок.
К вечеру Лисс больше всего хотелось спать.
– Вик и Кейт позвали нас встретиться, ты пойдешь? – Спросил Макс, гладивший себе рубашку. По его мнению, Лисс делала это из рук вон плохо.
– Я очень устала.
– Что делаешь по ночам? Джексона своего смотришь?
Девушка опустила глаза. Да уж. У нее был режим 5D. Макс еще немного пошутил на эту тему, но не увидев отклика, прекратил. Вик и Кейт были их знакомой семейной парой, они с Лисс когда-то ходили в один молодежный клуб, где и познакомились друг с другом, поженились и теперь воспитывали маленького сына. Ребята всегда казались ей светлыми и добрыми. То ли в этот раз девушка была слишком усталой, то ли знакомые ее изменились. Макс рассуждал о дороговизне курортов в последнее время, и Вик с ним соглашался. Лисс уже и не помнила, когда в последний раз ездила на море, кажется, с подругой на третьем курсе, еще в колледже. Помимо рассуждения о высоких ценах и низких зарплатах, говорили о детях, отчего Лисс становилось грустно. В ее мечтах она уже должна была стать матерью лет как семь. Девушка допивала латте, не очень-то фокусируясь на разговоре. Ее телефон вдруг завибрировал, и на экране появился Майкл, заиграла басовая партия Billie Jean.
– Ты серьезно кого-то так подписала? – Усмехнулся Макс.
Лисс глаза вытаращила, не в силах даже звонок сбросить. Ей звонили из 1991 г, и звонок проходил. Или это какая-то шутка и ни в каком 1991 г она не была, а Майкл просто бессмертный вампир и вовсе не умирал. Не может быть. Девушка зажмурилась и замотала головой. Звонок прекратился. Ребята уже вовсю обсуждали Джексона.
– Он ужасно выглядит, не по-человечески.
– Посмотрела бы я на тебя, получи ты на репетиции перелом носа и ожоги головы 2-3 степени, – не удержалась Лисс, ее почему-то начинало злить постоянное осуждение человека, которого они даже не знали. И это она еще не упомянула волчанку и витилиго.
– Да? Я не знала, – Кейт сделала глоток чая, – поэтому он начал делать пластические операции?
– Их было всего две и те на носу.
– Ты слушаешь эти сатанинские песни?
– А вы хоть одну слышали? Он поет о проблемах экологии, войне, голоде, просит людей стать лучше и начать с себя. Майкл верующий человек, жертвует огромные суммы на благотворительность и никогда никого не обижал. – Не дав друзьям вспомнить о совращении, Лисс продолжила, – и домогательств никаких не было. Просто он поплатился за свою доброту.
Три пары глаз молча смотрели на нее. Девушку не удивляло, почему Майкл так стеснялся своей внешности, если каждый встречный и поперечный считал своим долгом проехаться по ней, никаких сил не хватит. Она сложила руки на груди и откинулась на спинку стулу, ей очень хотелось сказать: выкусите.
– Ты говоришь о нем так, будто он живой, – тихо заметила Кейт.
– Он вечен, – даже не моргнув, подтвердила Лисс.
Разговор, как явно неприятный и неловкий, быстро свернули, перейдя на что-то более нейтральное. Доктор Уэсли обиженно пила кофе. Ей было ужасно обидно за Майкла.
– Ты что же решила в него влюбиться? – Спросил дома Макс, когда они сели каждый за свой ноутбук.
– Глупости, – Лисс постаралась спрятаться за компьютером, потому что чувствовала, как краснеет.
– У него таких как ты были миллионы. Он их поди пачками трахал после концертов, на все готовых.
Лисс не ответила. Верить ей не хотелось. Она надела наушники и включила концерт 1993 г в Буэнос-Айросе. Два часа пролетели незаметно за красивым выступлением. Особенно девушку поразило, что Майкл позвал на сцену одну из зрительниц и обнимал ее половину песни. Фанатка вцепилась в него мертвой хваткой, ее еле смогли оторвать от певца и унесли, лишь забросив на плечо. Люди падали в обмороки, ревели и кричали. Почему он вызывал такие эмоции?..
Айфон вновь зазвенел. Лисс тут же захлопнула ноут и сбежала на кухню. Она никак не могла решиться ответить, так и стояла, кусая губы и боясь неудобных вопросов. Но ведь Майкл звонил второй раз! Девушка сжала зубы и приняла вызов.
– Лисс! – У нее что-то взорвалось внутри от волнения. Она не имела понятия, как звонок проходил через года, – прости меня, если я что-то сделал не так, я не хотел тебя обидеть.
– Что? – Только и смогла спросить девушка, – Майкл, не выдумывай, все…
– Тогда почему ты сбежала? – Лисс попыталась начать спорить, что никуда она не сбегала, у нее появились дела, – ты сбежала, – стоял на своем мужчина, – как подросток.
Она молчала, не зная, что ему сказать.
– Прости.
– Ты заставила меня волноваться. Я ждал тебя у входа в отель, но не дождался. Мне нужно вернуть тебе куртку и отблагодарить.
– Ты мне ничего не должен…
– Это мое желание, – Лисс даже в голосе слышала его улыбку, – ты занята в Сочельник? Приходи на концерт. Или лучше даже на репетицию сегодня, сможешь? Мы будем работать до самого вечера.
Девушка попыталась слить его предложение, но Майкл ее раскусил и заверил, что ей не о чем беспокоиться, он будет паинькой. Ему хотелось отплатить такой же добротой и исполнить какую-нибудь прихоть девушки. С концертом у нее точно не получалось, а вот прийти на репетицию пришлось пообещать. Джексон довольно хихикнул, быстро и сбивчиво продиктовал ей адрес и пароль, чтобы ее пустили. Вот ведь конспиратор!
Пришлось вновь ставить телепоратор на зарядку, чтобы к утру Сочельника надеть черное боди, клетчатые шорты и отправиться в 23 декабря 1991 г. Единственной недоработкой этого прибора по мнению Лисс была невозможность перенести ее в конкретное место в городе. Каждый раз доктор Уэсли оказывалась не пойми где. Время доходило двух часов дня. Такси, концертный зал. Толпа фанатов, которую девушка видела впервые. Они стояли плотной стеной, кто-то держал плакаты, кто-то был в шляпе или перчатке на одну руку. Лисс кое-как пробралась к ограждению и шепнула охраннику пароль. Он без эмоций на нее глянул, затем подхватил под мышки и перекинул через парапет. Мужчина быстро указал ей дорогу и остался контролировать толпу. Лисс сразу поняла, что идет в верном направлении, когда услышала музыку и смех. В зале было много людей, все гудели, явно торопясь успеть все до концерта. Майкл в темных брюках с белым поясом на бедрах, белой футболке и синей большой рубашке под счет прогонял с группой ребят танец. Зачем мужчина надел темные очки-авиаторы оставалось загадкой. Девушка замерла, не в силах оторвать глаз. Танцоры вдруг упали прямо на пол на живот и сделали несколько движений бедрами, заставив девушку прыснуть. Закончив с отработкой, Джексон отбил всем по ладоням и вдруг заметил ее. Он засиял, явно обрадованный и поспешил спуститься со сцены и подбежать к ней. Лисс даже подумала, что он ее обнимет, но Майкл поцеловал ее в щеку, заставив окаменеть.
– Я очень рад, что ты смогла выбраться! Позволишь?
Он помог ей снять пальто и похвалил внешний вид. Лисс смущенно улыбнулась. Волосы девушка собрала в две шишки и накрасилась чуть ярче обычного. Майкл отдал ее пальто кому-то из помощников, усадил на первый ряд и, довольный вернулся на сцену.
– Давайте теперь сами.
Он подал сигнал, заиграла музыка. Джексон уселся на край сцены и стал проговаривать текст песни, именно проговаривать, а не петь. Бэк-вокал и танцоры работали, пока поп-король таким вот интересным образом корректировал происходящее. Выглядело это очень забавно. Лисс знала эту песню, она ей нравилась. Когда музыка кончилась, Майкл первым захлопал всем.
– Следующая Billie Jean, – подсказала ему одна из сотрудниц, – можем пропустить.
– Нет, все пройдем, – настоял артист, – по порядку, чтобы не сбиваться завтра.
Он протянул руку, и как по волшебству, с него тут же сняли синюю рубашку и накинули на плечи черную куртку в пайетках. Майкл обменял авиаторы на шляпу и перчатку, кивнул помощникам и занял место в центре сцены. Когда заиграла музыка, у Лисс побежали мурашки. Она словно не была знакома с этим танцующим человеком. Это был явно не застенчивый Майкл, которому требовалось время, чтобы попросить ее номер телефона. Он сильно подавался вперед бедрами, заставляя Лисс сосредоточиться на его пахе, после чего Джексон запел, правда более низко, чем в записи. Где-то певец не пропевал слова, танцуя и оставляя такие мелочи своему бэк-вокалу. В широких штанах, похожих на спортивные, и большой куртке он выглядел фунтов на двадцать тяжелее, однако обманчивое впечатление ломалось, стоило присмотреться к декольте футболки певца: Лисс спокойно могла пересчитать его ребра. Она просто не представляла, как он вытворял голосом такие вещи, не говоря о теле. Складывалось ощущение, что местами Джексон откровенно импровизировал. Его бедра подавались вперед почти на каждом шаге, заставляя девушку кусать губы и ловить себя на совершенно неадекватных чувствах. Хотя это было вполне объяснимо, Майкл на сцене выглядел невероятно привлекательно. У Лисс участилось дыхание, она была уверена, что даже под макияжем видно, как покраснели ее щеки. Девушка закинула ногу на ногу, потому что в животе заныло от желания, и ей стало не по себе. Да она бы сейчас как обычная фанатка мечтала оказаться перед ним на коленях. И никаких предохранителей веры в этот момент не срабатывало. Лисс уже призналась себе: она хотела его. И особенно сильно почувствовала это, когда Майкл оставил микрофон и вновь, взявшись за промежность, стал танцевать. Как его ноги так быстро и грациозно двигались?.. Майкл закончил петь, запустив в зал шляпу. Девушка выдохнула и заморгала. Сердце никак не хотело останавливаться. Он был великолепен. Больше всего Лисс боялась, что сейчас мужчина глянет на нее и все поймет. Но он пытался отдышаться после танца. Танцоры показывали ему большие пальцы, однако лицо Майкла оставалось суровым.
– Еще раз! Половину шагов запорол.
Шляпу вернули, и Джексон начал заново, выкладываясь еще больше. Затем еще и еще, пока не остался относительно доволен и не объявил перерыв на час. Майкл спустился к ней, весь мокрый, распустил волосы и улыбнулся.
– Ну, как?
– Потрясающе. Вживую еще лучше смотрится.
Джексон довольно улыбался, затем попросил подождать, пока он переоденется и убежал, вернулся уже без пайеток и в голубой футболке. Лисс не могла отказать себе в удовольствии забраться на сцену.
– Мне здесь нравится, – прокомментировал он, держась самого края, – я всегда любил выступать и расстраивался, когда приходилось уходить со сцены.
Мужчина вдруг лег прямо на пол и закинул руки за голову, заставив девушку недоуменно на него уставиться. Майкл глянул на нее и похлопал рукой рядом с собой, похоже, приглашая ее улечься рядом. Лисс не сразу приняла его предложение. Он постоянно втягивал ее в какие-то невероятные события! Когда девушка устроилась на полу, Джексон довольно повернул к ней голову с чуть раскосыми глазами.
– Куртка в отеле, у меня в номере, если у тебя есть время, можем поехать вместе, и я ее отдам. С ней все в порядке, не волнуйся.
– Я не из-за куртки волнуюсь. – Мужчина попросил уточнить, – ты совсем другой на сцене.
– Да, здесь я чувствую себя раскованнее. Это доставляет… неудобства. Люди ожидают видеть меня таким, а получают, – он улыбнулся, – стеснительного мальчишку и не знают, как им себя с ним вести.
Майкл вытащил из кармана пластырь и принялся заклеивать пальцы.
– Что ты делаешь?
– О, это внимание к рукам привлекает, чтобы было видно движения в танце. Он вдруг перевернулся на бок и вдруг серьезно на нее посмотрел, – почему ты сбежала?
– Я испугалась.
– Чего? Меня? Я такой страшный?
– Нет! – Чуть резче, чем хотелось, выпалила Лисс, – нет… просто я поймала себя на мысли, с кем гуляю по парку, и меня это ужаснуло. Ты ведь звезда, а я…
Майкл прикрыл глаза и вновь перевернулся на спину, только тогда доктор Уэсли увидела, как сильно он устал. Ключицы выделялись на фоне почти полного отсутствия мышц.
– Это нервирует, когда не можешь быть просто Майклом.
– Я не видела в тебе короля вчера, – чуть толкнула его плечом Лисс, заставляя обратить на себя внимание, – только доброго парня, дорвавшегося до свободы.
Джексон засмеялся и перевернулся на живот. Он начал рассказывать, как хотел бы сходить в супермаркет, будто обычный человек. Он несколько раз пробовал, и работа магазина парализовывалась, все начинали скандировать, просить автографы. Лисс веселили его простые мечты. Она улыбалась и кивала, делилась, как тяжело в компании, когда узнают о ее профессии, тут же начинаются вопросы, чуть ли не консультации.
– Кстати, а чем тебя лечат?
– Тебе же не нравятся такие разговоры.
– Парадокс всех врачей.
– Ну, моя волчанка в ремиссии, поэтому я пью 1 таблетку Иммарда и все.
– И никакого Белимумаба? – Изумилась Лисс.
– Ты сейчас слова выдумываешь? – Девушка засмеялась, она отказалась объяснять, что это за лекарство, и Майкл чуть сменил тему. – Возвращаясь к репетиции, мы здесь будем еще несколько часов. Я могу… угостить тебя ужином, если ты останешься. – У Лисс екнуло сердце, – когда ты уезжаешь из Нью-Йорка?
– Пока не знаю…
Организаторы и танцоры уже начинали потихоньку возвращаться с перерыва. Майкл сел и заверил, что они обязательно вернутся к этому разговору. Он помог Лисс подняться на ноги и отряхнуться. Его лицо вновь приобретало суровые черты перфекциониста, настроенного на работу.
Интервью Опре Уинфри конец 1993 г
– Когда Майкл поднимается на сцену, это сводит с ума всех. Как будто это кто-то другой, уверенный в себе, агрессивно сексуальный и недоступный. Этот контраст с настоящим Джексоном, с человеком, очень разительный. Пожалуй, не будь его, и мир рухнул бы к его танцующим ногам.
========== Часть 7. He drives me wild* ==========
Пока Майкл с головой ушел в репетицию, Лисс пыталась собраться и продумать все. Так. Она жила в Детройте 1991 года, наступало Рождество, и ей нужно было возвращаться домой. Значит, лететь нужно было завтра. У нее просто не оставалось вариантов. Девушка даже приуныла. Сочельник и Рождество, когда вся голова занята…
Лисс пришлось отвлечься от своих мыслей, потому что заиграла знакомая мелодия одной из ее любимых песен Dangerous. В фонотеке Майкла было достаточно много композиций о развязно домогающихся до него девушках: Billie Jean, Dirty Diana и, конечно же, Dangerous. Словно мужчина боялся женщин и не подпускал их слишком близко. Лисс и самой не хотелось демонстрировать свое чрезмерное увлечение его отточенными техничными движениями. Ей казалось, заметь Джексон хотя бы намек на накрывшую ее страсть, увидь он в ее глазах желание, и он тут же закроется. Майкл словно всеми силами, даже своей детскостью, отгораживался от романтического интереса со стороны девушек. Впрочем, Лисс и так начала покусывать совесть за влечение к не своему парню. Ее попытки успокоиться провалились, стоило девушке увидеть Джексона в черном с иголочки костюме, белой рубашке с расстегнутыми манжетами, тонком галстуке и надвинутой на глаза шляпе. Он почти шептал текст, двигаясь то плавно, то резко, а когда танцоры встали в профиль и под звуки частого дыхания сделали несколько толчков бедрами с маленькой амплитудой, у нее просто внутренности свернулись от желания. Это было что-то невероятное, как бы часто во всех танцах Майкл ни акцентировал внимание на свою промежность, в Dangerous это выглядело особенно притягательно. Лисс даже дышать забыла. Когда музыка кончилась, она предусмотрительно сползла вниз, прикусив до боли запястье. Сейчас бы броситься на сцену, оплести его шею руками и впиться губами в эти губы, прижаться к его бедрам и взорваться только от одного контакта с ним даже через одежду…
– Лисс! – Позвал ее тихий высокий голос Майкла, – ты в порядке? Ты в порядке, Лисса? – Допел он, подходя к ней.
– Шпильку уронила, – девушка кое-как поднялась и отвела глаза. Джексон растерянно молчал, однако решился спросить еще раз. – Очень хорошо танцуешь и…
Майкл улыбнулся в пол и попросил ее не смущаться. Многие неадекватно реагировали на его выступления, мужчина уже к этому привык. Он шел переодеваться, и они могли ехать ужинать. Лисс была очень ему благодарна за минутную передышку. Певец вернулся в футболке, поверх которой надел рубашку, и шляпе. Они вышли из здания через черный ход. Майкл открыл перед ней дверь сначала концерт-холла, затем машины.
– Билл, отвези нас в мой любимый мексиканский ресторан. Ты любишь мексиканскую кухню? Какие рестораны?
– Да, но больше всего паназиатскую. Том Ям бар или Мари Кофу.
– Я таких не знаю, – нахмурился Джексон. – А ты, Билл? – Машина уже тронулась, певец задернул занавеску на окне, чтобы их не было видно, – кстати, это Лисс…
– Уэсли, – подсказала девушка.
– Она ревматолог из Детройта.
– Приятно познакомиться, мисс Уэсли, – Билл улыбнулся в зеркало заднего вида.
Это был самый странный поход в ресторан в жизни Лисс. Доехав до места и остановившись, они остались сидеть в машине. Билл же покинул водительское место. Его не было около двадцати минут. За это время они с Майклом поговорили о репетиции и предстоящем концерте. У него глаза загорались, когда мужчина рассказывал о творчестве и выступлении.
Прямо перед машиной вдруг начал танцевать совсем молодой парень в шляпе, явно пытавшийся походить на Майкла. Он успел сделать два движения, и его увели. Джексон засмеялся с легкой грусть и рассказал, что знает этого юношу. Ему никогда не давали дотанцевать, все время хватали и уводили.
– Тебя часто косплеят? – Мужчина нахмурился. – Ну, то есть, повторяют твой образ?
– Очень. Это в какой-то степени приятно.
Билл открыл дверь со стороны артиста и тихо что-то ему объяснял. Джексон кивнул и поманил за собой Лисс, на ходу надевая авиаторы и прося ее держаться рядом. Непонятно откуда, но возле ресторана уже была толпа поклонников. Майкл махал, пробегая вперед, чуть согнувшись. Билл положил руку Лисс на плечо и попросил тоже надеть темные очки, которые ей и протянул. Телохранитель провел ее следом за Джексоном. Еще не хватало оказаться в газетах 1991 г… внутри для них было готово отдельное помещение. Певец благодарил всех работников и просил по возможности не беспокоить их. Билл встал у входа в миниатюрный зал, наверное, для вип-гостей. Здесь было вполне уютно: приглушенный свет, забавные кактусы, самбреро. Место под стать самому Майклу. Он довольно улыбнулся.
