Текст книги "Гвендолин (СИ)"
Автор книги: Алеся Лис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Когда за поворотом показывается соломенная крыша домика Йорун, с моих губ невольно вырывается облегченный вздох.
– Когда солнце коснется вон тех деревьев, – викинг машет рукой в сторону реденького перелеска. – Ты должна быть готова. Я ждать не буду.
С этими словами он выдергивает у меня из рук козуб с обедом, словно он ничего не весит, и топает в сторону полей. Я еще секунду смотрю укоризненно ему в спину – если Свану так легко с ним управляться, то мог бы и подсобить – и спешу к хижине ведьмы с гостеприимно распахнутыми дверями, и выпасающимся чуть поодаль уже знакомым козленком.
– Йорун! Ты здесь? – приподнимаю кусок ткани, закрывающей от мух вход, и осторожно заглядываю в наполненную сумраком и дымом комнату.
– Здесь, здесь, – хрипло отвечает ведьма и заходится в кашле. – Заходи Гвендолин. Я тебя ждала…
Переступаю порог, невольно морщась от неприятного запаха воскуряемых колдуньей трав, и принимаюсь осматриваться.
– Я тут, дитя, – снова хрипит Йорун, и только после этих слов я, наконец, вижу окутанную клубами дыма женскую фигуру.
Ведьма как обычно сидит перед расстеленным красным платком, что-то спрашивая у своих рун. Над очагом вздымается едкий дым, а в котле, висящим над огнем побулькивает какое-то густое темно-зеленое варево.
– Я спросить хотела... – присаживаюсь напротив колдуньи, копируя ее позу.
Ведьма отрывает взгляд от гадальных камешков и, зачерпнув кружкой из котла бурую жижу, сует ее мне в ладони.
– Пей! – приказывает она.
Невольно морщу нос, хоть запах у напитка вполне приличный, консистенция отвратительная.
– Пей, я сказала! – повторяет Йорун. – Иначе не получишь свои ответы.
Еще несколько минут колеблюсь, а затем залпом опрокидываю в себя гадкую густую, как патока жидкость и брезгливо вытираю губы рукавом.
– Вот и умничка, – треплет меня по щеке ведьма. – А теперь слушай.
Мысли начинает обволакивать туман, перед глазами все двоится, только образ старухи остается четким и незыблемым. А ее голос звучит, словно, внутри моей головы.
– Сегодня в полночь проведем обряд, – шепчет Йорун. – Это должна сделать ты и только ты!
– Но Ингвар запретил! Сказал, что нашел другой выход, – мотаю головой, разгоняя марево, охватившее сознание. – Я просто беспокоюсь о нем… Лива…
Йорун громко фыркнув, машет на меня руками.
– Не о том думаешь, глупая девчонка! О доме своем думай! Спасешь нас – спасешь и Кинлох.
– Кинлох? – как завороженная повторяю я. Меня кидает будто в жар и холод одновременно. – Откуда ты знаешь о нем?
– Глупая-глупая Гвен, – качает ведьма головой. – Не забудь, ты должна быть в полночь тут.
– Я...я не смогу, – во рту пересыхает от страха. Как я сумею ускользнуть? Как вырвусь из-под опеки своего варвара? Но я должна что-то придумать, должна! Моя семья, мои люди нуждаются во мне.
“Спасешь нас – спасешь Кинлох!” звучат в голове слова Йорун.
– Сумеешь, – хитро улыбается ведьма, искоса взглянув на казан со своим жутким варевом. И мне отчего-то совсем не нравится эта улыбка.
Глава 43
Жар, невыносимый, обжигающий, мучительный. С каждым мгновением он нарастает все больше и больше, заставляет хотеть неведомо чего, страдать от желания и необъяснимой тоски.
Мой взгляд то и дело останавливается на Ингаваре, его я постоянно ищу глазами в полутемном помещении общего зала. А как только наши глаза встречаются, я, словно падаю в казан с кипящим сиропом, тягучим и сладким, как патока, как расплавленные мед.
Моя кожа пылает огнем, каждое дуновение ветерка, каждое прикосновение приносит невозможное болезненное томление. Дыхание из груди вырывается рваными судорожными толчками, и даже это движение посылает толпы мурашек бежать по моей коже, по позвоночнику, от затылка и до поясницы.
Опускаю глаза и забиваюсь в уголок, стараясь казаться меньше и незаметнее. Не понимаю, что со мной происходит. Мне и плохо, и хорошо одновременно. Может, я заболела, и у меня лихорадка?
Его я чувствую мгновенно. Мне даже не нужно поднимать голову, чтобы взглянуть на того, чья тень падает на меня.
– Идем со мной, Гвен, – его непривычно хриплый голос заставляет мое тело дрожать в предвкушении. В животе просыпается доселе неизвестное мне томление и трепет. Я словно завороженная вкладываю свои дрожащие пальцы в его обжигающе горячую ладонь, чувствуя, как она тут же смыкается на моей руке, словно обещая никуда не отпускать. Только сейчас это во мне не вызывает и капли возмущения, лишь тихое удовольствие и покой.
Как мы добираемся до комнаты, я помню с трудом. Ноги словно сами по себе шагают вслед за викингом, а в голове звучит настойчивый призыв: “Быстрее! Быстрее!”
Звук закрывшейся двери, словно сигнал для моего измученного желанием тела. Я поднимаю руки к ключицам и одновременно развязываю узлы, держащие тунику на плечах. Она с тихим шелестом падает к моим ногам, и я, оставшись в одной лишь тонкой сорочке, без сожаления переступаю ее и обвиваю руками шею Ингвара.
– Гвен? – от удивления его брови взлетают вверх, но ладони уже крепко сжимают мою талию, привлекая ближе к себе.
Я и сама удивленна своей смелостью и отчаянностью. Только внутреннее убеждение в правильности происходящего наполняет меня и стирает напрочь все сомнения. Я чувствую себя легкой, дерзкой, безрассудной и свободной. Я уже и забыла насколько прекрасны эти ощущения. Но мои мысли тут же тают как туман в солнечных лучах, стоит Ингвару меня поцеловать.
Я не замечаю, как мы оказываемся на кровати. Это все не имеет значения. Сейчас важен лишь он, мой викинг. Его губы, его руки, его слова, которые он шепчет в перерывах между поцелуями. От этих слов сердце замирает, а все внутри переворачивается. Он обещает, что мы будем вместе, говорит, что никуда не отпустит, будет защищать и оберегать всю жизнь. Он много чего говорит, только слова любви так и не звучат из его уст, хоть я сама понимаю, что уже по уши влюблена в дикого варвара с северных островов.
Прижимаюсь губами к его губам – не желаю ничего слышать, не желаю ничего знать. Скоро нам придется расстаться, хоть он и не подозревает об этом, а у меня нет сил обманывать себя. Я просто хочу в эту ночь почувствовать, что означает любовь мужчины, как это принадлежать кому-то телом и душой, как это наслаждаться близостью любимого… А обо всем остальном я подумаю завтра…
Косой луч лунного света падает из окна прямо мне на лицо, заставляя резко распахнуть глаза и приподняться над подушкой. Голову обхватывает стальным обручем боль. Я с тихим стоном сдавливаю виски и обратно валюсь на кровать, но глаза то и дело возвращаются к не закрытому ставнями окну. Обрывки фраз и воспоминаний, словно кусочки мозаики начинают складываться воедино, а когда картина произошедшего полностью восстанавливается, я зажимаю рот ладонями, чтобы не вскрикнуть от испуга. Это я такое натворила? Я так себя вела? Не может быть!
Осторожно поворачиваю голову и вижу мирно спящего возле себя викинга с блаженной улыбкой на губах. Его рука покоится на моей талии, плотно прижимая мое абсолютно нагое тело к своему. О, святая Бригитта?! Что же я наделала? Или это не я? Во всем виноват напиток Йорун. Что она мне подмешала туда? И зачем?
Но раздумывать совсем нет времени. Уже полночь, и я едва не проспала. Нельзя медлить ни минуты.
Аккуратно высвобождаюсь из хватки Ингвара, за эти ночи, проведенные вместе, я уже порядком овладела этим умением, и быстро одеваюсь. Дневник Дагды тоже кидаю за пазуху – вдруг понадобится, и выскальзываю из комнаты – прикрыв за собой дверь.
Поместье спит. Двигаясь осторожно вдоль коридора, я то и дело слышу сладкое сонное посапывание или громогласный мощный храп, которые доносятся из жилых комнат.
Сейчас мне страшно, как никогда. Даже больше, чем, когда я бежала из лагеря викингов еще на территории Эри. Уже тогда, в глубине души, я знала, что варвары не причинят мне вреда. Но сейчас, стоит только кому-нибудь меня заметить, так сразу же полетят обвинения в пособничестве унандэ и мерзким богам Кату и Кате.
Но удача благоволит мне, и я без приключений выхожу из здания и напрвляюсь к плотно закрытым на засов вратам. Оба стражника крепко спят, и где-то на задворках сознания такое поведение вызывает у меня несказанное удивление, но я быстро заталкиваю его поглубже – не время сейчас об этом думать. Меня ждут, у меня есть обязательства.
Врата приоткрываю лишь на небольшое расстояние и легко проскальзываю в образовавшуюся щель. А затем, просунув руку между створок, возвращаю щеколду на место – она сама легко падает в пазы, как только я чуть сильнее толкаю одну из створок, и кидаюсь по тропинке к дому Йорун. На миг мне кажется, что я вижу неясную серую тень возле куста, но, приглядевшись внимательнее, понимаю, что мне это только показалось, и ускоряю шаг.
Глава 44
Маленький домишко на холме на фоне ночного неба кажется сидящим на корточках и скукожившемся троллем. Еще чуть-чуть, еще миг и он встанет со своего места и кинется на меня. В жилах стынет от ужаса кровь, сердце в груди сдавливает, словно от боли, кажется, оно вот-вот разорвется от страха и ужаса. Но вместе с тем в моей крови словно бурлит какое-то странное, непонятное возбуждение, которое толкает меня вперед, заставляет дрожать от нетерпения, пробуждает невыносимое желание совершить то, для чего меня сюда привезли, то для чего я была создана.
– Ты готова! – кивает ведьма. Она стоит прямо возле меня, хотя, даю руку на отсечение, что еще минуту назад Йорун тут не было. За спиной у нее темным уродливым горбом торчит мешок, который она сразу же передает мне.
Тоже киваю в ответ, хотя старуха меня вовсе и не спрашивала, скорее, подтверждала очевидное, и беру в руки поклажу. К дереву Кары идти всего ничего, и мы довольно-таки скоро оказываемся на месте.
Дерево Кары прекрасно в своем величии и божественном великолепии. Пока колдунья готовит все для ритуала, я подхожу к нему и прижимаю раскрытые ладони к темной шершавой коре, внутренне задаваясь вопросом, как на такое бедной и истощенной почве выросло подобное растение. Откуда в нем столько силы и воли к жизни? Не иначе, как сама богиня любви питает его своей энергией.
К моему глубокому удивлению ладони постепенно наливаются теплом, становятся горячими, как раскаленный котел, кора под ними пульсирует, словно живая. Словно дерево само живое существо. В испуге отдергиваю руки, но они прилипли намертво, будто испачканные сосновой смолой.
Дерево шумит, я слышу, как внутри его ствола бежит сок, чувствую, как глубокие корни впитывают воду из глубин земли, ощущаю, как она наполняет ветви, листья и вливается мощным потоком света в меня. Закусываю губу от боли, стараясь удержаться на ногах. Голова начинает кружиться, и я не подумав, прижимаюсь лбом к дереву. И вместе с потоком силы в меня вливаются воспоминания о тех, кто был тут, просил у Кары помощи, молил о благословении. Яркие фигуры людей, пестрыми бабочками возникают перед внутренним взором.
– Пресветлая Ката, пошли моей дочери хорошего мужа – шепчет Текла.
– Сделай так, чтоб мы всегда были вместе, – повязывает красную ленту на ветку девочка лет двенадцати.
– Мы так хотим ребенка, светлая Каты, благослови нас быть родителями, – плачет молодая женщина, закапывая под корнями небольшую рубашечку для новорожденного.
– Я хочу…
– Я желаю...
– Благослови нас…
– Помоги-и-и-и-и…
Людские голоса сливаются в гул, а затем стихают. Их силуэты осыпаются сухими пожелтевшими листьями и подхваченные ветром разносятся вокруг. Дерево, наконец, отпускает…
Обессилено оседаю на землю и приваливаюсь спиной к стволу. Всецело занята своими делами, Йорун даже и не заметила, что со мной происходило, и я могу незаметно привести мысли в порядок и успокоится. Но разложить все по полочкам в голове не удается. Внезапно стихает ветер, шумевший в кронах, стрекот насекомых, шум воды. Тишина обволакивает все вокруг мягким коконом.
Вскакиваю на ноги и расширенными от ужаса глазами вижу прямо перед собой унандэ. Их настолько много, что невозможно различить, где конец всей этой толпы.
– Нет-нет, – где-то сбоку шепчет испуганно Йорун. – Они слишком рано. Еще ничего не готово. Обожди, Гвен.
Но я понимаю, что это лишнее. Совершенно лишнее…
Я еще успеваю услышать, как охает где-то уже за спиной старуха, а затем делаю шаг навстречу неупокоенным душам.
– Ты пришла…
– Пришла…
– Пришла…
Раздаются тихие голоса, измученные проклятием духов…
Они тянут ко мне свои иссохшие руки, дотрагиваются до ладоней, плечь, проводят костлявыми пальцами по волосам. Мне и жутко до дрожи, и жалко их. Сердце сжимается от боли каждый раз, когда я на миг заглядываю в их пустые страшные глазницы, и вижу в них отголоски прежней жизни, когда они еще были людьми.
Пытаясь охватить взглядом толпу потусторонних сущностей, не сразу понимаю, что они стоят достаточно упорядочено. Даже слишком.
Ближайшие ко мне не отрывают конечности от моего тела, а все последующие берут друг друга за руки, формируя цепочку, или, точнее сказать, сеть.
– Гвен! Что ты делаешь? Опомнись! – яростно восклицает невидимая для меня Йорун. – Ритуал нужно провести по правилам!
Но я не обращаю ни малейшего внимания на ее гневные возгласы. Почему-то мне кажется – я лучше знаю, что нужно делать.
Земля под ногами начинает подрагивать, а в следующую секунду вспышка яркого белого света ослепляет меня. А за ним приходит тьма.
– Гвен!
– Гвен!
– Гвен!
Жалобные крики унандэ разрывают мое сердце, но я не вижу их, не чувствую. Если я сейчас откроюсь, чтобы найти всех неупокоенных, то они в считанные мгновения выжгут дотла мою душу, как та девочка, когда я спасала Ове. Но она была одна, а этих сотни. Что же делать?
Прижимаю руку к груди и ощущаю под ладонью что-то твердое… Дневник… Как я могла забыть? В голове всплывают строчки, которые я в нем прочла. Мне нужно стать нитью, проводником, ведущей. Не тащить их на себе, а указывать путь. Но как указать, если кругом тьма?
– Гвен!
– Гвен!
– Гвен!
Снова зовут призраки, плачут, всхлипывают, стонут... И я, не зная чем помочь, словно вспыхиваю изнутри... горю... сияю, чувствуя жалость, тоску и безграничную скорбь… Сердце пылает невыносимым жаром, жжет, раздирает грудь невозможной болью. А затем я вижу свет! Я знаю куда идти. И знаю, что они идут за мной… Ведь я – нить, которая их ведет...
Глава 45
Ингвар
Словно от толчка открываю глаза, сперва даже не поняв, что меня разбудило. Но отсутствие привычного рядом теплого податливого женского тела мигом расставляет все по местам. Сомнений в том, куда делась моя строптивая рабыня, нет совершенно. Ярость ослепляет меня, руки непроизвольно сжимают льняную простынь, а из горла вырывается приглушенный рык.
Что ж, надеюсь, она не успела слишком далеко убежать, и я смогу ее догнать прежде, чем она натворит глупости.
Вскакиваю с кровати и, накинув одежду и схватив меч, выбегаю из комнаты. Разбудив нескольких самых верных мне воинов, отправляюсь в погоню за маленькой глупышкой.
Эта девчонка снова обвела меня вокруг пальца, маленькая упрямая ведьма. Моя ведьма! Которая должна меня слушаться. Ведь я мужчина, ее хозяин, разве нет? Разве не должна женщина во всем слушаться мужчину? Разве не должна она кориться его словам? Я ведь говорил ей, что запрещаю проводить обряд? Говорил!
Но Гвен, как всегда, решила по-своему. Была б на ее месте другая девушка, я бы мигом придумал для нее наказания, заставил бы пожалеть о своих деяниях. Нет, бить бы я никого не стал, негоже мужчине поднимать руку на слабое создание. Есть более приемлемые способы. Можно было бы отправить очищать свинарник, или… собирать ягоды гойды, которые невыносимо воняют, но стоит их сварить в меду – нет лучшего лакомства на всем северном острове.
Но почему-то когда эта маленькая ведьма смотрит на меня своими аквамариновыми глазами, у меня словно сжимается что-то в груди, и я понимаю, что не могу заставить ее страдать. Но сейчас…. Сейчас у меня руки просто чешутся задать ей хорошенькую трепку. Да такую, чтобы она сесть потом не могла еще неделю.
Что делается в голове у этой своенравной ведьмы? Неужели она не понимает, что справится с унандэ ей не под силу? Эта самоуверенная девчонка не думает ни обо мне, ни о себе.
Разум мне подсказывает, что ритуал, как и положено, должен проводиться в капище пред ликами всех пресветлых богов, но какая-то неведомая сила буквально тянет меня в сторону дерева Каты.
Резко останавливаюсь, застыв в нерешительности. Ошибка может стоить жизни моей несносной ведьме.
– Ингвар? – удивленно поднимает брови Сван.
Я качаю головой и, впервые с тех пор, как вошел во взрослый возраст, слушаю свое сердце, а не глас разума, сворачивая к алтарю богини любви.
Мои люди, привыкнув мне доверять, не задают лишних вопросов, и следуют за мной.
В том, что я не ошибся, становится заметно издалека.
Одинокая тоненькая девичья фигурка в окружении полчища жутких тварей сразу притягивает взгляд. В сердце будто врезается обжигающе-холодный осколок льда, замораживая все внутри. Я словно и сам превращаюсь в ледяную глыбу, не в силах сделать и шагу. Возникает опасение, что как только унандэ почувствуют в нас угрозу – тут же набросятся на хрупкую девушку, которая так бесстрашно согласилась им помочь.
Но немертыве и не думают нападать. Они, соединившись руками, создают вокруг Гвен странную пугающую сеть, ближайшие “звенья” которой прижимаются ладонями к телу колдуньи.
Гнев вскипает в груди, я уже готов кинуться на них, расшвыривая со своего пути, главное добраться до своей ведьмы, до своей Гвен, схватить в охапку и унести из этого страшного места даже ценой собственной жизни.
Рука привычно сжимает меч, я чувствую, как напрягаются мышцы на плечах, предчувствуя будущую схватку. А потом мое сердце обрывается…
– Гарм тебя раздери! – хрипит где-то рядом Сван.
Я же глаз не могу отвести от маленькой ведьмы. Ее словно пронзает ослепительно белый луч, выходящий прямо из-под земли, с самого царства бога смерти Сепа. Он проходит сквозь ее тело, устремляясь прямо в ночное звездное небо. Девушка пылает, и постепенно рядом с ней начинают светиться застывшие статуями унандэ. Свет идет по цепочке, охватывая все больше и больше звеньев, словно дождевая вода заполняющая пересохшие русла рек. Прямо на моих глазах тела немертвых начинают рассыпаться прахом, а их души, очищаясь в потоке божественного огня, поднимаются в небо.
И это все моя девочка, моя Гвен! Хрупкая… Нежная... Честная... Самоотверженная… Но чем ей придется платить за свою доброту? Жизнью? Душой? Я не могу этого позволить.
– Ингвар, у нас проблемы! – слышу я обеспокоенный голос Бригера.
– Я вижу, – цежу сквозь зубы, прикидывая, как бы прекратить ритуал, при этом не навредив Гвен.
– Нет, не эти, – отрицательно покачивает головой старый вояка и указывает куда-то за наши спину.
Резко оборачиваюсь и крепко сжимаю рукоять меча.
– Вот значит как?
Кто б сомневался, что злобные близнецы Кат и Ката просто так отпустят тех, кто веками собирал для них души. Дети бога смерти призвали себе в помощи своих питомцев, жителей подземного царства, его несменных охранников – четырехглазых псов смерти – гармов.
– Гарм тебя раздери, – по привычке снова ругается Сван, но его хлопает по плечу Бригер.
– Сплюнь! – фыркает он. – Выстоим. Нам нужно их задержать, пока Гвен не закончит.
Я достаю из голенища сапога сакс, чувствуя, как удобно ложится в ладонь шероховатая рукоятка кинжал.
– Их около двадцати… Справимся, – моментально оцениваю количество противников. – Но это пока… Главное не подпускайте их к шее. Укус гарма ядовит. Если яд попадет в основной кровоток – пиши пропало.
Глава 46
Первых троих мы уничтожаем еще на подлете. Меч и сакс слушаются меня, как продолжения рук. Встречаю гарма ударом меча, а пока тварь не пришла в себя, быстро перерезаю глотку кинжалом, удерживая вонючую тушу на острие клинка. Первый есть! Краем глаза замечаю, что Сван своего противника уже добил и теперь помогает старику Бригеру, которому в силу возраста намного сложнее, чем нам.
Узрев в нашем лице достойных врагов, волки Сепа меняют тактику, и теперь мне приходится сражаться против двоих, периодически отвлекаясь на третьего, не позволяя ему зайти со спины. Сейчас мне не помешал бы щит, или копье. Подпускать к себе ядовитых псов опасно. Но приходится довольствоваться тем оружием, которое имеем.
Увлекшись сражением с одним из нападающих, второго опрометчиво подпускаю слишком близко, и едва успеваю подставить вместо обнаженной руки, запястье с наручью. Гарм вгрызается зубами в металлическую защиту, но прокусить ее не может, а там уже и я добиваю тварь кинжалом, отшвырнув первого, раненого мечом, сильным ударом ноги. Он жалобно скулит, грудная клетка пару раз поднявшись, опадает и больше не двигается. И этот сдох.
Мы сражаемся плечом к плечу, как привыкли во многих битвах, – по бокам я и Сван, а в центре Бригер. Псы все наступают и наступают, кажется, что им не будет конца и края. Земля теперь напоминает кровавое месиво из грязи и остатков тел.
Но, когда я думаю, что все уже закончилось, провожая взглядом последнюю тварь, которая, поджав хвост, увенчанный ядовитым жалом, трусливо сбегает, на меня накатывает острое ощущение опасности. Несмотря на адреналин в крови, сердце холодеет, сжимаясь в ледяной комок. Гвен! Что с ней?
Поворачиваюсь в поисках ведьмы и вижу ее на том же самом месте, где проходил ритуал, но уже бессильно опустившуюся на колени. Столп света пропал, будто его никогда и не было, и теперь колдунья ничем не отличается от обычного человека. Водопад темных волос струится мягкими волнами, закрывая ее лицо, а руки бессильно повисли плетями, она едва держится, чтобы не упасть на влажную истоптанную сотнями ступней землю. Унандэ тоже, слава богам, нигде не видно. У нее получилось! Получилось!
Я хочу уже кинуться к своей ведьме, но меня буквально на несколько шагов опережает Сван. Он мчится к девушке, воинственно занеся над головой окровавленный меч, и у меня внутри все переворачивается от ужаса. Я ясно понимаю – добежать до нее и защитить я не успеваю никак. Гвен испуганно вскидывает голову, в ее огромных глазах, которые в ночной темноте кажутся почти черными и глубокими, как лесной колодец, отражается страх, который выворачивает мою душу наизнанку.
Выдергиваю из ближайшей туши животного сакс и заношу руку, чтоб кинуть его в лучшего друга. Я не позволю навредить ей, просто не позволю. Внезапно мое предплечье перехватывает Бригер.
– Что ты делаешь? – яростно рычу, стряхивая руку старика, но теряя драгоценные минуты.
– Смотри, – не моргнув и глазом, отвечает старый вояка, кивая в их сторону.
Сван, не добежав несколько шагов, неожиданно кидает меч. Клинок со зловещим свистом пролетает буквально в дюйме от лица Гвен и с мерзким чавкающим звуком врезается во вставшую на задние лапы за спиной девушки тварь. Гвен тихо вскрикивает, кидаясь в сторону. Длинный чешуйчатый хвост гарма в предсмертной судороге описывает широкую дугу и открывает сочащееся ядом жало, но на его пути встает мой лучший друг, закрывая своим телом ведьму. Ядовитый шип с размаху врезается Свану прямо между лопаток, его тело конвульсивно дергается и падает вперед, подминая под себя глухо охнувшую девушку.
Глава 47
– Гвен, детка, – Йорун осторожно приподнимает мою голову и вливает остро пахнущую жидкость мне в рот. В первый момент я закашливаюсь, поперхнувшись, а потом начинаю жадно глотать. Напиток оказывается вкусным и питательным, он напрочь прогоняет сосущее чувство голода, которое я даже не ощущала, пока не сделала первый глоток.
– Все, не могу, – поднимаю руку и отклоняю прижавшуюся к губам плошку.
Ведьма послушно забирает посудину и ставит ее на табурет, а сама присаживается на кровать.
– Ты как себя чувствуешь? – кладет руку мне на лоб старуха, проверяя, есть ли жар.
Прислушиваюсь к своим ощущениям и с удивлением понимаю, что чувствую-то я себя очень даже неплохо, не сравнить с тем, что было в прошлый раз.
– Хорошо… – осторожно сажусь на кровати, все еще опасаясь делать резкие движения. Ощущения могут быть обманчивы, кому-кому, а мне прекрасно это известно... – А... как Сван?
Я чудесно помню, как он закрыл меня собой, подставляя под удар спину, как с тихим хрустом вошло ядовитое жало в живую плоть, как обмякло на мне тело викинга, придавив своей тяжестью. До сих пор мои руки дрожат от напряжения, а мышцы невыносимо тянут, из-за того, что я пыталась удержать мужчину, стараясь не позволить ему упасть, пока Ингвар добивал гарма. И хоть, в конце концов, мы все же оказались на земле, и я больно приложилась лопатками о твердую поверхность, но к тому времени опасный хвост был уже извлечен и не смог навредить еще больше, создавая дополнительные увечья в ране.
А потом начался кромешный ад. Я не смогла уследить, когда вокруг нас начали появляться люди. Это были жители мызы и близлежащей деревушки, они все кричали, что-то требовали, перебивали друг друга.
Когда с меня стащили Свана, уже пребывающего в беспамятном состоянии, я увидела заплаканную Санну и молча стоящую позади нее испуганную Ливу, за ней Уту, Ауд и других женщин. Свана, дабы не тревожить рану, переложили на кусок полотна лицом вниз, и двое мужчин, ухватив его за концы, понесли пострадавшего в сторону поместья, Санна и Йорун последовали за ними.
А меня тут же заключил в объятья Ингвар. Он настолько тесно прижал меня к себе, что я в первый момент не могла сделать и вдох.
– Глупая, непослушная девчонка, – шептал он мне в волосы. – Как ты могла такое натворить? Как посмела ослушаться? – корил он меня, осыпая поцелуями, а я тихо млела в его объятьях, совершенно забыв, кто я для него, вообразив себя любимой и желанной, единственной на свете.
– Прости, прости меня, – едва слышно каялась, зная, что ни капли не жалею о содеянном. – Я просто не могла иначе. Ты меня накажешь?
– А ты как думаешь? – хмыкнув, обнял меня еще крепче. – Месяц сесть не сможешь! А то и два… И слушаться меня будешь… И не прекословить больше...
Его слова звучали сурово, но я совсем не верила, что он и правда такое со мной сотворит.
– Что будет со Сваном? – кинула искоса взгляд на удаляющуюся процессию.
Вина за то, что мужчина пострадал, защищая меня, глодала изнутри, словно червь спелое яблоко.
– Не беспокойся, о нем позаботятся, – Ингвар, обхватив пальцами мой подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. – А я позабочусь о тебе. Ты сама с ног валишься, а беспокоишься о других...
– Он… он спас мне жизнь, – хрипло ответила, еле сдерживая набежавшие на глаза слезы. – И чуть не погиб из-за меня. Разве я могу...
– Это был его выбор… И не твоя вина… – снова привлек меня к себе викинг и начал успокаивающе гладить по спине.
Напряжение, сковавшее мое тело, понемногу отступало, а за ним пришло глухое и зыбкое опустошение.
– Господин мой, Ингвар, все уже закончилось? Мы свободны? – внезапно послышался осторожный вопрос.
За спиной викинга стояла взволнованная Ута, беспокойно мнущая в руках передник, а за ней в ожидании настороженно застыли другие женщины и мужчины.
– Да, мы свободны! – громко заявил Ингвар. А затем подхватил меня на руки и приподнял вверх. – Мы все свободны, благодаря Гвендолин!
– Гвендолин!
– Гвендолин!
– Гвендолин!
Отовсюду доносились громкие возбужденные голоса.
– Спасибо, Гвендолин!
– Слава Гвендолин!
Я спрятала пылающее от стыда лицо на плече у викинга, изо всех сил желая оказаться где-нибудь подальше отсюда. Те, кто готовы были еще неделю назад разорвать меня в клочья, теперь, что есть силы, восхваляли, а я ведь ничего такого не сделала, просто воспользовалась своим даром и получила взамен способность спасти свой замок. Не так уж чисты и благородны были мои помыслы, как они думают, и оттого мне было неловко и гадко.
–Лива соврала!
– Лива сказала неправду!
Вместе с хвалебными речами по толпе прокатился едва слышный шепоток.
– А что говорила Лива? – тихо спросил у Уты Ингвар, продолжая прижимать меня к себе, пока в запале скандирует народ.
– Она сказала, что Гвен собирает армию унандэ, чтобы повести ее на мызу и отдать им наши жизни, – так же тихо ответила повариха. – Но многие ей не поверили. Мы шли сюда, чтобы защитить нашу Гвендолин.
– А еще, что она говорила? – в голосе Ингвара послышалось едва ощутимое рычание.
– Что Гвен и в прошлый раз открывала ворота, – дрожащим голосом продолжила женщин. Видимо не только я почувствовала еле сдерживаемую ярость ярла. – Что из-за нее пострадал Ове. Лива утверждала, что сама видела, как Гвендолин в тот вечер сломала запор, и из-за этого открылись врата, когда пришли унандэ.
– Сломала запор, говоришь, – задумчиво изрек Ингвар. – А ведь об этом кроме меня и Свана никто не знал…
Викинг медленно поставил меня на землю, продолжая поддерживать за талию, и поднял руку, призывая к порядку.
– Гвендолин спасла наши жизни, спасла наши души, – тихо проговорил он. – Не мне вам объяснять, сколько наш народ пережил, я лишь хочу объявить, что отныне Гвендолин свободный человек, как каждый из вас. Теперь она часть нашей семьи, это самое меньшее, чем мы можем ей отблагодарить, чем я могу ее отблагодарить, – по толпе пронесся одобрительный шепот. – Я знаю, что не все из вас по-доброму отнеслись к ней, хотя она ничем не заслужила такое отношение. Не помня плохого, эта отважная девушка все равно кинулась вас спасать, – ропот в толпе стал чуть громче. – Она простила вам ваши заблуждения. А я нет, – глаза Ингвара вспыхнули каким-то потустороннем страшным светом, и даже у меня сердце ушло в пятки. – И самый гнусный поступок я не могу оставить безнаказанным, – продолжил он, и хриплый шепот ярла, казалось, услышали все. – Среди вас есть человек, который не только возводил на невинную девушку напраслину, а еще в порыве мести подверг всех нас опасности, открыв врата унандэ, и не единожды, а дважды!
– Кто это?
– Кто?
– Лива? Это Лива?
Удивленные гневные голоса слились единый в гул.
– Это Лива! – подтвердил Ингвар.
Девушка, стоящая в толпе, тихо охнула и принялась расталкивать локтями людей, чтобы выбраться.
– Держи ее! Держи! – кричали в ярости жители острова, хватая беглянку за руки и подводя к ярлу.
– Я не хотела, не хотела, – всхлипывала та, падая перед ним на колени. – Господин мой, Ингвар, простите. Я не хотела. Я случайно забыла, случайно, – несчастная захлебывалась в рыданиях, загребая скрюченными пальцами влажную землю.
– Я верю тебе, – внезапно проговорил ярл, чуть наклонившись к ней. – Первый раз случайно. А второй? Второй нет! Второй раз ты намеренно это сделала, когда услышала, что Сван обвинил в этом Гвендолин, не так ли Лива? – девушка содрогнулась и еще ниже опустила голову. – Я бы мог тебя отдать разъяренной толпе, Лива. И меня никто не посмел бы обвинить. Но я сделаю так, как подобает по закону. Мы созываем тинг. Тебя ждет суд.
