Текст книги "Гвендолин (СИ)"

Автор книги: Алеся Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю, тряхнув головой, дабы развеять туман в голове.

– Мне Санна сказала сюда идти, – тихо отвечает девушка, закусывая губу.

Отгоняю тут же заполнившие мою голову нескромные мысли, которые достаточно красочно описывают, что можно сделать с этой малышкой, так опрометчиво оказавшейся в моих покоях. – Я покажу тебе, где ты будешь ночевать. Я назвал тебя своей наложницей, дабы защитить от других, но не собираюсь спать с тобой.

Гвен недоверчиво смотрит на меня исподлобья, но ее плечи облегченно расслабляются. Эх, знала бы она, что в моих планах, ей все равно суждено быть моей.

– Я еще спросить хотела, – делает она шаг ко мне. – Что ты собираешься делать со мной? С нами всеми? Зачем мы тебе? И где мои друзья?

– Слишком много вопросов, а я устал, – ее голова опускается и я не выдержав, добавляю. – Ничего плохого с вами не случится. А, может, некоторые из вас и обретут свободу со временем.

Услышав эти слова, в ее глазах загорается надежда, а я чувствую себя последним подонком, ведь она уж точно не получит от меня то, на что надеется.

Провожу девушку в комнату для женщин, выделив ей еще одно теплое одеяло, наверняка она не привыкла к холодным северным ночам у себя на родине, и стараюсь не замечать благодарность в ее взгляде, зная, что ничем ее не заслужил.

Глава 26

Гвендолин

Викинг удивил меня своими словами, и, несмотря на усталость, я беспокойно верчусь на лежанке, ломая голову над его мотивами. Не понимаю я такой доброты, не верю в нее, тем более что жадный горящий взгляд свирепого воина говорит совсем о других желаниях. Комната наполнена умиротворенным сопением и храпом, утомившись за день женщины, с которыми я уже успела подружиться, спокойно спят. Я тоже прикрываю веки в желании поскорее отправится в царство грез, наконец, отбросив все мысли о загадочных мотивах ярла, но тихое мелодичное пение заставляет в изумлении распахнуть глаза. Раздраженно сажусь на кровати недоумевая, кому пришло в голову нарушать покой ночи. Голоса звучат громче, но мои товарки по комнате никак не реагируют на звук, а меня наоборот, он словно манит, зовет за собой.

Против воли откидываю одеяло, зябко повожу плечами и, подумав, все-таки накидываю шерстяной плед. Зов не прекращается, и сил ему сопротивляться у меня не хватает.

Чтобы никого не разбудить, осторожно обхожу спящих, и шагаю за дверь. Некая сила словно ведет меня сама, я лишь успеваю перебирать ногами, да крепко сжимать на груди теплую накидку. Босые ступни бесшумно ступают по дощатому полу, я тенью скольжу вдоль стены, быстро миновав вход в общий зал, где все еще пируют некоторые мужчины. Пересекаю коридор и отворяю дверь во двор, делая шаг за порог.

На улице, освещенной лишь несколькими светильниками у самого дома, царит темнота, но пение продолжает звучать и я, не задумываясь, иду ему навстречу. Как я прохожу через двор, напрочь стирается из памяти. В голове лишь упрямой мыслью пульсирует острая нужда увидеть тех, кто меня так настойчиво зовет.

Врата, как ни странно, приоткрыты, я легко проскальзываю в небольшую щелку между их створок и ошеломленно замираю. Прямо передо мной тихо колыхаясь стоят дивные тени. Они не похожи на духов, хотя и бестелесны, и не похожи на умертвий, но выглядят так, будто пролежали в земле много лет. Они вообще не похожи ни на одно из известных мне созданий. Это их клич, их пение будоражит и влечет меня. Испугано вздрагиваю и начинаю пятиться назад. Кто они? Почему пришли? Нужно немедленно предупредить остальных!

Я уже разворачиваюсь, чтобы поспешить за помощью, но на моем плече стальной хваткой смыкаются чьи-то пальцы.

– Сбежать надумала? – шипит мне кто-то прямо ухо и я, обмирая от страха, узнаю Свана.

– Н-н-н-нет, – сдавленно хриплю. – Я предупредить хотела! Меня звали жуткие существа!

– Какие существа? Ты все врешь! – волочит меня в дом воин. – Нет тут никого!

Испуганно оглядываюсь и понимаю, что холм за вратами на самом деле совершенно пуст. Страшные твари исчезли, словно их никогда и не было. Я едва поспеваю за мужчиной, всерьез опасаясь, что викинг в гневе, если я споткнусь и упаду на землю, будет продолжать меня тащить даже волоком по земле. С него станется…

Мы в одно мгновение пересекаем двор, сени и останавливаемся перед дверью в покои Ингвара. Стук мощного кулака о деревянную створку набатом раздается в ночной тишине, но голос ярла раздается за нашими спинами. Я подпрыгиваю от неожиданности, Сван резко разворачивается.

– Вот, полюбуйся, Ингвар. Сбежать хотела. Я ее уже за воротами словил, – дергает меня за руку варвар.

– Неужели? – поднимает брови ярл, и его взгляд, остановившийся на мне, буквально обжигает адским пламенем.

– Нет! Нет! Я не хотела, – отчаянно мотаю головой, молясь всем богам, чтобы он мне поверил. На Свана плевать, пускай думает, что хочет, но Ингвар за очередную попытку к бегству обещал наказать не только меня, но и остальных. А я не хочу, чтоб они пострадали. Тем более, что это неправда.

– Что ты врешь? – шипит змеей Сван и снова дергает меня. Я всхлипываю от боли в плече, но все равно упорно продолжаю отрицать его слова.

Ингвар еще несколько минут изучающе смотрит на нас, но выражение его лица я прочесть не могу, и это меня очень пугает.

– Спасибо, друг, – наконец, выдает он. – Я с ней разберусь.

Сван коротко кивает, и, развернувшись, уходит, а я остаюсь с ярлом один на один. Мужчина, не долго думая, заталкивает меня в свою комнату и, закрыв дверь на ключ, поворачивается ко мне.

– Ты совсем с головой не дружишь, я так вижу?

– Я не собиралась убегать. Правда! – задираю подбородок, пытаясь говорить твердо и убедительно.

– Что же ты тогда делала за вратами, маленькая Гвен? Как умудрилась поднять тяжелый засов? – он делает шаг ко мне и хватает пальцами за подбородок, заглядывая прямо в глаза. Сердце пропускает удар, а затем начинает стучать так, словно стремится вырваться из груди.

– Я услышала зов, – мой голос кажется хриплым и чужим. – И пошла за ним. А ворота были уже открыты.

– Обманываешь меня? Снова решила испробовать на мне свои коварные чары? – хмурится викинг, а его пальцы начинают медленно поглаживать нежную кожу на скуле.

– Нет, я говорю правду, – продолжаю настаивать, стараясь не обращать внимания на мурашки, пробегающие по коже, от этой неожиданной ласки. Усыпляет мою бдительность? Не очень-то и хитрый трюк, я на раз его раскусила.

– Но я лично их проверял. Они были закрыты, – недоумевает мужчина, не отрываясь от своего занятия.

– Это вопрос не ко мне, а к твоим людям, – вырываюсь из захвата и отступаю подальше от лукавого викинга и его прикосновений, сеющих смуту в моей душе. – Тем более после того, что я увидела за ними.

– И что же увидела? – снова делает шаг ко мне Ингвар, но на этот раз не делает попыток дотронуться.

– Я не знаю, что это было, – прикрываю веки, пытаясь восстановить в памяти образы жутких чудовищ. – Они выглядели как мертвые, но были прозрачны словно духи.

– Унандэ? – уточняет Ингвар.

– Кто такие унандэ? – удивленно распахиваю глаза.

Глава 27

– Унандэ это духи. Опасные. Жадные. Безжалостные. И ненасытные, – мрачно говорит Ингвар. От его тона у меня по спине толпой пробегают мурашки.

– Духи? Ненасытные? – эти два понятия никак не вяжутся воедино у меня в голове, но я понимаю, что оговорки здесь нет. – И что же они едят? – дрожащим голосом спрашиваю я, хоть и страшусь услышать ответ.

– Человеческие души, маленькая ведьма. Они пожирают человеческие души, – на лице викинга играют желваки, а руки в бессильной злобе крепко сжимаются в кулаки.

Сердце ухает куда-то вниз, я испуганно прижимаю ладонь к груди, только сейчас поняв, что была на волосок от гибели.

– Больше не ходи ночью за ворота, – хрипло добавляет воин, буравя меня взглядом.

– Не буду, – горячо обещаю я. – Даже если очень сильно будут звать.

Ингвар коротко кивает и, повернувшись ко мне спиной, откидывает покрывало на постели.

– Так я пойду? – взволновано пячусь к двери, не в силах оторвать взгляд от его рук.

– Нет? – не поворачиваясь ко мне, чеканит варвар.

– Как “нет”? Почему? – я чувствую, как мои брови взлетают от удивления вверх. Что он надумал себе?

– Так, – выпрямляется мужчина и наконец кидает взгляд на перепуганную меня, каменным истуканом замершую у двери. – Будешь спать здесь.

– Где? Здесь? Не буду! – отрицательно мотаю головой и толкаю деревянную створку, напрочь забыв, что варвар ее закрыл на ключ.

– Будешь! – спокойно заявляет ярл, словно не замечая моих попыток выбраться из комнаты.

Он невозмутимо шагает к сундуку, извлекает оттуда теплое одеяло и пушистую шкуру какого-то зверя и кидает этот сверток мне. Я с трудом ухитряюсь поймать вещи, но все равно выпускаю их из рук, и они валятся прямо на землю. Поспешно приседаю и начинаю быстро сворачивать поклажу.

– Можешь лечь, где хочешь, – выдает мой хозяин и, стянув через голову рубашку, берется за шнуровку на штанах. Я чувствую разливающуюся жаром красноту на щеках, и поспешно отвожу взгляд, делая вид, что увлечена сбором своей будущей постели. Осмеливаюсь подняться с колен, только когда раздается тихий скрип кровати, указывающий на то, что мужчина уже лег.

Подумав несколько минут, выбираю место подальше от его лежбища у противоположной стены и, быстро расстелив постель, укладываюсь спать. Но, несмотря на усталость, уснуть не получается. И виной всему отнюдь не пережитый ужас, а жуткий, пробирающий до костей холод, от которого не спасает ни теплая шкура, ни толстое, слегка колючее шерстяное одеяло, ни плед, в который я была завернута поверх сорочки. Через некоторое время мои зубы начинают выстукивать дробь, а сама я трястись от холода, как осиновый лист.

– Гарм тебя раздери, – резко поднимается со своего ложа Ингвар и, шагнув ко мне, неожиданно подхватывает на руки. Я даже не успеваю пискнуть, как оказываюсь на мягкой кровати, завернутая в одеяло, словно гусеница в кокон.

– Что ты делаешь? – испуганно шепчу, высовывая нос из своего укрытия.

– А разве не видно, – хмыкает варвар и огромной лапищей привлекает меня к себе, укрывая нас обоих еще одним одеялом.

Моя трясучка снова возобновляется, но на этот раз уже от страха. Говорил, что не тронет, а сам в кровать к себе уволок. Как отбиться от такого огромного, когда он начнет приставать? Рука на талии непомерно давит, так, что даже трудно сделать вдох. Тихо вздыхаю, боясь пошевелиться и спровоцировать викинга на разврат. А он лежит. Спокойно. Не двигается. Даже дыхание, щекочущее мою шею сзади, чувствуется глубоким и размеренным. Бдительность мою усыпляет? А как только я успокоюсь и начну засыпать, накинется с похотливыми домогательствами. В голове отсчитываю время. Раз… Два… Три... Никто на мое невинное тело набрасываться не спешит. Уснул? Притворяется? Тихо всхлипываю от напряжения, терпеть тяжесть руки становится совсем невмоготу. Осторожно ерзаю, дабы переместится чуть ниже, и подвинуть наглую увесистую конечность в более удобное положение.

– О боги, женщина! Ты дашь мне выспаться или нет? – душераздирающе стонет варвар совершенно не сонным голосом.

Сдавленно охаю и замираю испуганным кроликом.

– Ты меня сейчас… ты принудить меня хочешь? – дрожащим голосом отваживаюсь, наконец, спросить и напряженно жду ответа.

Рык варвара клокочет где-то у него в груди, и я вжимаю голову в плечи.

– Я придушить тебя хочу. Может тогда мне удастся в конце концов уснуть! – гаркает мужчина, переворачиваясь на спину.

Испуганно икаю, поглубже зарываясь в свой кокон.

– Если хочешь знать, ведьма, я предпочитаю спать с женщинами, которые испытывают ко мне желание, а не страх… – выдает он. – А если ты еще хоть раз пикнешь или продолжишь трястись и стучать зубами, то я действительно удавлю тебя этой подушкой.

Угроза, вместо того, чтоб меня еще больше испугать, внезапно успокаивает. Тело против воли расслабляется, наконец, полностью согревшись, веки наливаются свинцом и я, неожиданно даже для самой себя, засыпаю.

Глава 28

На рассвете меня будят тихие голоса за дверью и легкий, едва слышный стук. Жизнь на мызе начинается спозаранку и я, не рискуя навлечь на себя гнев хозяйки поместья, осторожно выскальзываю из-под одеяла.

Стараюсь не думать о том, в какой именно позе спала. Во сне Ингвар крепко прижал меня своей рукой к груди, а я, не стесняясь, использовала его плечо в качестве подушки, обнимая руками и ногами жаркое тело мужчины, бессознательно ища тепло. Теперь же я густо краснею, ощущение столь откровенной близости смущает меня и заставляет чувствовать себя неловко.

Моя одежда осталась в комнате женщин, и приходиться вновь натянуть праздничное красное платье, откопав его в сундуке викинга, а на плечи накинуть плед.

Тихо выбираюсь из спальни, стараясь, чтобы меня никто не заметил, и быстро бегу в общую опочивальню, где торопливо накидываю серый наряд и обуваю башмаки, и только после этого являюсь пред светлые очи Санны. К моему глубокому удивлению, я оказываюсь одна из первых проснувшихся. Мои вчерашние товарки, с которыми я мыла пол, встают чуть позже, сейчас же хозяйничают лишь те, кто отвечает за уход за скотом и готовку завтрака.

– Хорошо, что ты уже встала, – одобрительно щурится Санна. – Куховарить умеешь?

Я неуверенно киваю, внутренне радуясь, что сегодня не придется скрести полы. Готовить мне нравится в разы больше, нежели убирать.

– Отлично. Тогда помоги Уте. Во всем ее слушайся, – приказывает Санна. И, внезапно добавляет. –  А вздумаешь дерзить или снова попытаешься сбежать, я тебя накажу! А потом еще и Ингвару пожалуюсь.

– Хорошо, – тихо отвечаю и делаю шаг в сторону очага, над которым уже висит большой котел с дымящейся кашей. У меня даже не возникает и толики сомнения в том, откуда сестра Ингвара узнала о моей ложной попытке побега. Как пить дать, гадкий Сван пожаловался.

Ута, пожилая крепкая женщина в голубом платке и такого же цвета платье, сосредоточенно помешивает кипящую кашу и не обращает на меня ни малейшего внимания. Растерянно переминаюсь с ноги на ногу возле нее, не зная, что сказать.

– Голодная? – внезапно ворчливым тоном спрашивает кухарка и, не дожидаясь моего ответа, кивает на небольшую полочку возле стены. – Возьми там краюху вчерашнего хлеба и немного молока, позавтракай. Поди, умаял тебя ночью наш ярл.

Я, беспрекословно повинуюсь приказу, отчасти испуганная угрозой Санны, отчасти из-за острого ощущения голода, и стараюсь не замечать, как из-за последнего замечания жаром опаляет щеки.

А после завтрака, мы принимаемся замешивать тесто на хлеб. Я во всем слушаюсь Уту, выполняю все, о чем она меня просит. Хоть старая кухарка и скупа на похвалу, но я явно вижу по глазам, что женщина довольна моей работой. Мужчины планируют отправиться на охоту, и к обеду у нас будет жаркое из кабана.

Я изо всех сил пытаюсь не смотреть в сторону Ингвара. Но мой взгляд все равно время от времени невольно останавливается на викинге. За столами прислуживают Ауд и еще одна девушка приблизительно моего возраста, с которой я вчера не успела познакомиться. Она услужливо улыбается молодым воинам, подливая эль или поднося добавку кушанья, но я прекрасно вижу, что особенно часто она крутится возле самого ярла, стараясь как будто невзначай задеть его то плечом, то ладонью. Подобное внимание к Ингвару отчего-то вызывает у меня раздражение, и даже гнев, и я поспешно отворачиваюсь от них.

– Ну, чего ты распереживалась-то, – хмыкает за спиной Ута. – Если Ингвар взял тебя к себе в постель, то другую привечать не будет. Тем более что Лива уже года два пытается туда пролезть, да все без толку.

– Да я даже и не думала, – безразлично фыркаю и принимаюсь яростно чистить уже пустой котел. Пускай хоть с потрохами его забирает, мне-то, что до того. Со мной как раз викинг и не спал, ну, то есть спал, но не в этом смысле, так что волен идти к кому душа его желает.

– Ага, – понимающе кивает кухарка. – Только смотри дыру не протри в казане, у нас он один такой большой…

Я, скрипнув зубами, в ответ начинаю скрести еще сильнее и останавливаюсь лишь тогда, когда появляется чувство, что кто-то стоит рядом. Осторожно поднимаю глаза, опасаясь увидеть перед собой Свана. Он уже минут двадцать сверлил меня свирепым взглядом, продолжая подозревать в побеге. Но оказывается, что от работы меня отвлек вовсе не противный Сван, а Ингвар собственной персоной.

– Когда мы вернемся с охоты, будь готова, – заявляет он, видя, что я обратила на него внимания. – Сходишь в баню, переоденешься в другое платье, и после обеда наведаемся к Йорун.

– Хорошо, – удивленно киваю.

– Хорошо, мой господин, – с нажимом произносит Ингвар.

Я моментально вспыхиваю, но послушно повторяю, стараясь слово “господин” выделить особенно. Пускай эта Лива перед ним стелется, уж она-то с радостью и господином, и королем его называть будет, стоит только попросить.

Викинг, правильно истолковав мой демарш, отчего-то довольно улыбается.

– Так-то лучше, – удовлетворенно кивает он и, протянув руку, заправляет под край моей косынки выбившуюся из-под нее прядь волос, а затем разворачивается и, насвистывая, уходит.

А у меня больше нет казана, чтоб яростно его скрести. Одни деревянные миски остались.

Глава 29

Мыло кажется жестким и неприятно пахнет, но грязь отмывает отменно. Но я не капельки не удивлюсь, если вместе с этой самой грязью у здешних женщин еще и кожа облазит.

Кидаю искоса взгляд на Санну, которая натирается таким же точно бруском, и тихо вздыхаю. Сестра викинга сама меня отвела в баню и показала, как тут что устроено, не прекращая себе ворчать под нос, что такая дикарка как я, небось, впервые видит купальни. Обиду я проглотила молча и теперь вот, намыливаясь, с тоской вспоминаю родной замок, наши купальни и ароматное нежное мыло, которые мы варили с мамой каждый год. Я предпочитала лавандовое, а мама любила аромат роз.

– Ну! Чего застыла, – снова ворчит Санна. – Скоро брат за тобой придет, а ты еще не готова. Поторапливайся!

От ее окрика вздрагиваю и принимаюсь быстро намыливать волосы. Чувствую, что они после такого обращения точно превратятся в паклю. Благо, сейчас короткие, я и думать боюсь, что было бы, оставь я прежнюю длину… Руку даю на отсечение, что не расчесала бы свою копну после  мытья таким жутким средством.

– Госпожа Санна, – отваживаюсь на вопрос, не забыв использовать уважительное обращение. – А кто у вас мыло варит?

– Никто не варит, – оборачивается ко мне девушка, выжимая из волос воду. – Мы его на соседей мызе покупаем или обмениваем на что-то.

Я закусываю губу от волнения, не зная, что делать. С одной стороны Санна сама меня спрашивала, что я умею делать, а с другой, это же вчера было…

– Говори! – приказывает сестра Инвара, сразу же заметив мое беспокойство. – Я же вижу, что ты хочешь что-то сказать.

Она, завернувшись в простыню, тоже принимается печально разглядывать прядь своих светлых волос.

– Я умею варить мыло, – заявляю, твердо глядя на нее. И зачем-то еще добавляю. – И свечи делать. От них света больше, чем от масляных светильников.

– Правда умеешь, – недоверчиво щурится Санна. – Хорошее?

– Отличное, – киваю. – Мыло могу с разными запахами делать, только цветы нужные найти бы… А для свечей воск нужен или сало. Но воск лучше, света дает больше и не так коптит…

– Я подумаю, – благосклонно кивает девушка. – Ты закончила уже?

Я молча киваю, и, вытершись простыней, заворачиваюсь в нее так же, как это сделала Санна.

Одеваться приходится в предбаннике, где мы заблаговременно оставили чистые вещи. Сестра Ингвара быстро натягивает сорочку и платье а, увидев, что я еще вожусь со своей рубашкой, запутавшись в завязках на вороте, снова ворчит:

– Ох, и кулема же ты. Мне некогда тут с тобой прохлаждаться, надо за ужином проследить. Живее одевайся и ступай к Ингвару.

– Хорошо… Госпожа, – смиренно соглашаюсь я, внутренне кипя от гнева.

Разве я виновата, что веревка затянулась на узелок? Мне и самой стоять почти обнаженной в прохладном предбаннике не очень-то нравится.

Санна меряет меня недовольным взглядом, видимо почувствовав толику язвительности в, на первый взгляд, кротком тоне, но ничего не говорит, хотя дверь нарочито громко хлопает, возвещая о ее уходе.

Присаживаюсь на лавку и, наконец, поддеваю петлю пальцем. Еще минута, и в ворот теперь можно свободно просунуть голову. Разворачиваю простынь и накидываю рубаху, но в этот момент чувствую, как по ногам проносится прохлада, вызывая толпу мурашек. Неужели кто-то зашел? Санна вернулась? Другие женщины решили после работы привести себя в порядок?

Поспешно просовываю голову в вырез и испуганно застываю. На меня тяжелым немигающим взглядом смотрит Сван. На его лице играют желваки, а на руках вздулись вены. Кажется, еще чуть-чуть и он схватит меня и повалит на лавку.

Тихо вскрикнув, хватаю платье и прижимаю его к себе, готовая в любую секунду кинуться наутек. Хотя куда мне тут бежать? Обратно в само помещение бани, из которого нет выхода? Или проскользнуть мимо варвара?

Сглатываю, чувствуя, как от страха пересыхает в горле, и сжимаю до побелевших костяшек платье. Но викинг внезапно встряхивает головой, словно отгоняя наваждение, и делает шаг назад.

– Проклятая ведьма, – тихо говорит он сквозь зубы и, обернувшись, стрелой вылетает из здания.

Мои руки безвольно падают, разжимая пальцы с уже изрядно помятым нарядом, но сердце до сих пор испуганно бьется где-то в горле. Что это сейчас было? Зачем он приходил? Почему выбежал, как ошпаренный?

Вопросы роятся в моей голове, но сама я от испуга не в силах двинутся и с места, продолжаю сидеть на скамейке, пока страх не проходит окончательно, а кожа не покрывается мурашками озноба, показывая, что мне давно пора одеться. Натягиваю платье, и, застегнув броши на плечах, пытаюсь разгладить примятую ткань ладонью, но она все равно остается некрасивой и пожмаканой. Как в таком виде показаться на люди? Ингвар же велел красиво одеться…

В общем зале царит суматоха и веселье. Мужчины продолжают праздновать удачную охоту, но я, как ни стараюсь, а найти своего викинга среди всех остальных не могу. Где же он делся? Да и Свана тоже не видать… Снова чем-то недовольная Санна кидает на меня цепкий взгляд,  и указывает глазами на коридор, ведущий в комнату брата. И я, не мешкая, отправляюсь туда, опасаясь снова наткнуться на злобного варвара.

Быстро прохожу коридор и замираю у знакомой двери, откуда слышатся негромкие мужские голоса.

– Ингвар, говорю тебе, она погубит всех нас, – шипит змеей Сван. – Ты принял ее на ложе, польстившись на милую мордашку, но она не та кем кажется, ее сердце столь же черно, как и волосы...

– Она спасет нас всех, – перебивает Ингвар. В его голосе я явно слышу едва сдерживаемую ярость. – Так сказала Йорун.

– Инг, ты мне не чужой. Мы скоро станем братьями, но я вижу, что она околдовала тебя. Тебя и других воинов. Вы слишком мягки с ведьмой!

– Не тебе, брат, указывать, как мне вести себя с женщинами, – едва не рычит Ингвар. – Я прощаю тебе эти слова лишь только потому, что Санна тебя искренне любит, а я желаю ей счастья. Но впредь воздержись и подумай, прежде чем начнешь возводить напраслину на Гвендолин.

Дверь резко отворяется, едва не ударив меня по лбу. Я поспешно отскакиваю в сторону и прижимаюсь к стене, стараясь сделаться как можно невидимее, но выскочивший из комнаты Сван меня сразу же замечает. Он, захлопнув деревянную створку, делает шаг ко мне и, склонившись, тихо говорит:

– Тебе не удалось провести меня, маленькая дрянь. Будь уверена, я за тобой слежу. И не поддамся твоим обольстительным чарам… А, как только, ты сделаешь то, что нужно, я найду способ от тебя избавиться…

Над моей головой в стену врезается кулак, и я от страха зажмуриваю глаза, всерьез опасаясь, что следующий попадет мне по голове, но слышу лишь удаляющиеся шаги рассерженного варвара. И за что он меня так ненавидит?

Глава 30

Заходить в комнату мне немного страшно. Я еще с минуту стою прижавшись к стене и приходя в себя. А вдруг Сван таки зародил сомнения в душе Ингвара, и тот на самом деле поверил в мои колдовские способности и нечистые намерения? И хоть позиция моего викинга была с самого начала достаточно тверда и понятна, но мне прекрасно известно, как могут злые слова заронить зерно недоверия даже в самом верном сердце.

Глубоко вздохнув, все же набираюсь смелости и толкаю дверь. Ингвар встречает меня хмурым взглядом, ворча что-то о том, как долго женщины умудряются собираться, и больше ничем не выказывает своего недовольства. На столь ранивший меня разговор ничего в его настроении не указывает.

–  Ты же просил меня быть красивой, – пожимаю плечами, тоже стараясь казаться невозмутимой. Вряд ли Ингвару понравиться, что я подслушивала под дверью.

Он награждает меня подозрительным взором и, беря за локоток, молча выводит из комнаты.

Йорун живет в отдельном домике на краю поселка. Ее деревянная, чуть покосившаяся избушка, тем не менее, выглядит уютной и приветливой. С приоткрытой двери ведьминского жилища робко выглядывает снежно-белый безрогий козленок.

– А ну, кыш отсюда! – прикрикивает Йорун, выгоняя его из помещения. Животное, испуганно мекнув, кидается наутек, а колдунья, заметив нас, расплывается в широкой улыбке.

– Ну, наконец-то сподобились! – восклицает она. – Ты, Ингвар, можешь идти. Мне нужно с девочкой поговорить с глазу на глаз.

Я хватаю викинга за руку, крепко стискивая его пальцы. Старуха до сих пор меня немного пугает. Что она задумала?

Викинг тоже хмурится, явно не желая оставлять меня одну, и это мне не нравится еще больше.

– Да, не бойся, – с губ колдуньи срывается смешок. – Верну я твое сокровище в целости и сохранности. – Заберешь ее, когда солнце сядет.

Мои пальцы невольно расслабляются, и я сама делаю шаг на встречу Йорун. Словно так и надо, словно это правильно. Игвар, еще некоторое время потоптавшись на месте, разворачивается и уходит, но перед этим, остановив меня, берет за руку и, заставив посмотреть себе в глаза, четко произносит:

– Помни, Гвендолин, я никогда никому не позволю тебе навредить.

Изумленно киваю, за моей спиной тихо фыркает колдунья.

А спустя несколько мгновений я и сама не понимаю, как оказываюсь сидящей на полу внутри хижины. Старуха, сунув мне в руки ступку с пестиком, показывает растереть в порошок какие-то остро пахнущие сухие листья. Аромат растения, от которого тут же начинает крутить в носу, мне совершенно не знаком, и я пытаюсь детальнее рассмотреть высушенные коричневые листочки.

– Это мурха, – правильно понимает мой взгляд ведьма. – Очень важная травка. Без нее вступить в разговор с духами никак не получится.

Озадаченно хмурюсь, но послушно принимаюсь стучать пестиком. Мне-то что до того. Не я же буду ее употреблять. Общения с духами мне хватило и без всяких там вспомогательных средств, и лучше я б их не видела.

– Руны сказали – ты встретила унандэ? – словно невзначай замечает ведьма, расстилая свою неизменную красную косынку на полу возле меня. – Они к тебе пришли. Почувствовали в тебе душу ларайны.

– Душу кого? – пестик в моих руках замирает.

– Глухая, что ли? – грубовато одергивает меня колдунья. – Ларайны. Ты должна отправить всех неупокоенных в небесные чертоги к Уну. И тогда они перестанут пожирать души наших людей.

– Как отправить? – непонимающе моргаю.

– Откуда мне знать? Руны этого не рассказали, – пожимает плечами ведьма. – А ты не отвлекайся, мурху надо меленько-меленько растолочь.

Я снова возвращаюсь к своему занятию, а ведьма, что-то прошептав над мешочком с гадальными камушками, запускает туда руку и принимается выкладывать их на расстеленный платок.

– Хорошо… Очень хорошо… – бубнит она себе под нос, перебирая руны.

Тихое мерное бормотание  и монотонная работа усыпляют, и я едва не начинаю клевать носом. Едкий запах мурхи становится сладковатым и успокаивающим. Он заполняет не только легкие, но и само сознание, обволакивая мысли теплым розовым туманом и заставляя время от времени широко зевать. Меня выдергивает резкий гневный вскрик старухи.

Вздрагиваю всем телом и испуганно смотрю на Йорун, та же вовсе не обращает на меня внимания, лишь сердито собирает камушки обратно в мешок.

– Что случилось? – дрема мигом слетает с меня, и я отодвигаю в сторону посудину с перетертой в порошок коварной травкой.

– Не случилось… – хмуро отвечает Йоруй, буравя меня немигающим взглядом черных очей. – Случится. Но от судьбы не убежишь… Ты закончила?

Молча передаю ей ступку, и ведьма одобрительно хмыкает. А то! Знала бы она, сколько я снадобий переделала в своей жизни, помогая маме, так бы не удивлялась.

Увидев, что ведьма подобрела, решаюсь на еще один вопрос, который терзает меня с самого начала нашего разговора.

– А если я должна этих ваших унандэ упокоить, то зачем вам остальные? Может, отпустите их домой?

– Руны сказали – они нужны, – произносит Йорун, ковыряя пальцем порошок мурхи. Видимо выискивая в нем плохо перетертые кусочки.

– Для чего? – продолжаю допытываться.

– Ох, любопытная ты! – сердито возмущается колдунья. – Для чего-то... Нужны и все... А теперь замолчи! Твои вопросы раздражают меня. Иди вон лучше корень мандрагоры порежь. Он мне тоже сгодится.

– Приворожить кого-то хотите, – не удержавшись, ехидничаю, слегка обиженная ее тоном, но старуха отвечает вполне серьезно.

– Не я. Лива...

Глава 31

Лива? Вот хитрая лисица! Не добилась внимания Ингвара и решила таким образом завоевать его любовь. Волна гнева поднимается в душе. Я уже открываю рот, чтобы высказать все, что думаю и о самой девушке, и о беспринципной ведьме, которая ей помогает, но Йорун предупреждающе выставляет ладонь и замирает, склонив голову на бок, словно к чему-то прислушиваясь.

– Собирайся, – спустя секунду объявляет она. – За тобой уже пришли.

Не прекословя, откладываю нож и вытираю измазанные в соке мандрагоры руки тряпкой. Попасть домой хочется больше, чем выяснять отношения с ведьмой. А что делать с этим зельем я и сама придумаю, во всяком случае, прослежу, чтоб оно не попало в еду викинга, или предупрежу его.

Отряхиваю подол платья от крошек, и зачем нужно было красивый наряд надевать, и поспешно выбегаю из хижины.

– Постой, торопыга, – кричит мне вслед Йорун и догоняет уже у порога. – Возвращаю твое. Она  скоро понадобится.

В руках у меня оказывается потерянный дневник Дэглана. Сжимаю до боли в пальцах важную для меня вещь, чувствуя, как она буквально пульсирует в ладонях от накопленной в ней силы и знаний. Теперь у меня еще больше причин вернутся домой. Любой ценой.

Ингвар терпеливо ждет меня на поляне возле домика старушки и, кивнув ведьме, тут же хватает меня за руку, как только я оказываюсь в пределах досягаемости.