Текст книги "Любимая для мастера смерти (СИ)"

Автор книги: Алеся Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Дотрагиваюсь рукой до таблички, смахивая сор и грязь, обвожу пальцами каждую родную буковку и поднимаюсь с земли. Уже пора идти, но я задерживаюсь, замечая за табличкой темно-красную, почти до черноты, розу. Наклоняюсь, чтобы поднять цветок и вместе с ним поднимаю прикрепленный к нему небольшой конверт, на котором выведено мое имя.

Настороженно оглядываюсь по сторонам, но, конечно же, никого не замечаю. На кладбище несколько склепов и добрая половина могил с красивыми вычурными и объемными памятниками, спрятаться при желании можно легко. Хотя точно с таким же успехом неведомый почтальон мог уже давным-давно убраться восвояси.

Зябко передергиваю плечами, решаясь, наконец, открыть послание.

«Времени почти не осталось. Найди Гиллагана О’Ши»

Озадаченно хмурю брови. Кто такой этот Гиллаган? Насколько я помню, никаких О’Ши, с таким именем, среди родственников Джерома нет. Да и про время это не совсем понятно… Но размышлять мне некогда, я и так задержалась тут дольше чем положено. Прячу послание в карман и с розой в одной руке, поддерживая подол платья другой, бегу к замку.

Я успеваю почти вовремя, то есть помахать Мелисанде и Рорку рукой и вздохнуть с облегчением, когда за ними опускается решетка. Отбытие «родственников» словно дает второе дыхание, и мне кажется будто я могу перевернуть мир. Ощущения, конечно, обманчивые, но весьма вдохновляющие. Разворачиваюсь к Киану, собираясь уточнить позвал ли он сагарта для совершения обряда, да и про записку не мешало бы рассказать, но натыкаюсь на мрачный взгляд некроманта, направленный куда-то вниз.

─ Киан… ─ запинаюсь я, так и не договаривая фразу до конца, наконец понимая, что я все еще продолжаю держать в руке розу, и мужчина смотрит именно на нее. Меня одновременно пугает этот взгляд и немного тешит. Неужели муж решил, что этот несчастный цветок от поклонника и теперь ревнует? Хотя… Я, как всегда, придумываю наверно, и вижу то, что где-то в глубине души хотелось бы. Слегка тряхнув головой, прогоняю ненужные мысли и продолжаю: ─ Нам нужно поговорить.

Муж саркастически поднимает бровь, молча разворачивается и, открывая дверь в общий зал донжона, приглашает войти. Я сначала хочу отдать цветок Гертруде, дабы не сердить супруга ─ может у него именно к этому виду растения какая-то особенная антипатия, но потом меняю решение, полагая, что роза может быть важна при разговоре, и с ней в руках ступаю в зал.

В помещении никого нет, лишь только стол накрыт для поминального обеда с приставленными к нему скамьями, прикрытыми покрывалами. Кладу цветок и записку на угол стола, а сама приседаю на лавку, ибо ноги гудят и побаливают, и я рада возможности отдохнуть.

─ Что ты хотела, Айне? ─ на сей раз муж смотрит мне прямо в глаза, излучая ледяное спокойствие. Я немного тушуюсь от его такого пристального взгляда, но быстро беру себя в руки. В конце концов, я его жена, а не ученица, даже если он и будет меня подтягивать по академической программе.

─ Во первых, я хотела спросить ─ послали ли за сагартом, и когда он прибудет?

─ Послали, ─ складивает руки на груди Киан. ─ Только в деревне Кинлох нет его, скончался. Прибудет из соседней где-то через час. За ним Юстас отправился.

─ Хорошо, ─ вздыхаю я, значит, время еще есть. Беру в руки письмо и разворачиваю белый прямоугольничек. ─ Взгляни на это? Нашла на могиле Джерома. И розу тоже.

Киан поджимает губы и принимается читать, я же с интересом наблюдаю, как холодная отрешенность сменяется удивлением.

─ Ты знаешь, кто этот Гиллагана О’Ши? ─ спрашивает он, сразу же, как только дочитал.

─ Нет, ─ качаю головой. ─ И кто бы мог для меня оставить эту записку, тоже не знаю. Одно лишь могу сказать ─ сорт этих роз вывела Рианон ─ мама Джерома, и больше нигде, кроме как в нашем саду, они не растут, не приживаются почему-то. Значит это кто-то либо из замка, либо недавно там бывал, потому как срез на стебле еще свежий…

Киан невозмутимо прячет послание в карман, берет в руки розу, пристально разглядывает ее, хмыкает в ответ на какие-то свои мысли, а затем снова вопросительно поднимает брови:

─ Это все?

─ Нет, не все! ─ непонятно почему начинаю закипать. ─ А ты знаешь, кто такой Гиллаган О’Ши? И почему времени почти не осталось? ─ я вижу как на лице некроманта начинает появляется его фирменная едва уловимая едкая усмешка, и он уже открывает рот, чтобы мне ответить, но я перебиваю, ─ Если ты мне сейчас ответишь: «Возможно», я тебя укушу!

─ Вот даже теперь и не знаю согласиться на твое предложение или ответить на твой вопрос… ─ разводит руками муж, ехидно улыбаясь.

Из моего горла вырывается сдавленный рык. Это я что ли? Не знала, что так умею…

─ Киан! ─ сквозь зубы шиплю я. ─ Ты можешь хоть минуту не ерничать?

─ Могу, ─ серьезно кивает некромант, и я облегченно вздыхаю. Может, значит. Чудесно… ─ Но не хочу! А тебе стоит менее остро реагировать на подначки, тогда и у меня желание тебя поддеть не будет возникать.

Закатываю глаза, видя, что это бесполезно, ибо мой супруг обладает на редкость ядовитым характером, и такое не исправляется…

─ Но все же, Киан, кто такой Гиллаган? ─ возвращаюсь к нашим баранам.

Мужчина вздыхает, видя, что я не отстану, садится напротив меня за стол и принимается рассказывать.

Оказывается Гиллаган О’Ши, это предок моего Джерома, который жил приблизительно лет эдак пятьсот назад. Он обладал весьма серьезным магическим даром и довольно-таки острым и любознательным умом. Но с возрастом талант ученого у него напрочь вытеснил все человеческие качества, и Гиллаган принялся проводить эксперименты на людях. Узнав об этом, ковен магов выгнал отступника из академии, в которой тот преподавал, и запретил проводить опыты. Да только запрет запретом, но, когда это он останавливал творческую натуру. Вот и наш мастер не особо обратил внимание на табу и продолжал творить, правда только уже в своей домашней лаборатории, что привело к весьма неожиданным и потрясающим открытиям и не менее трагическим последствиям. Более глубокая информация о данном индивидууме засекречена и никому, кроме нескольких лиц не известна.

─ Тоесть, что Гиллаган изобрел, ты не знаешь? ─ спрашиваю я, прекрасно понимая, что Киан вполне может являться одним из тех самых лиц, которым все известно.

Но тот разочаровано пожимает плечами.

─ Я знаю лишь одно ─ Гиллаган О’Ши осуществил прорыв в науке, но тем самым уничтожил много людей. На него войной пошли не только ближайшие соседи, но даже его собственные дети. Ну а помогла остановить его, его же собственная жена, пожертвовав собой.

Да, не удивительно, что О’Ши всячески скрывали наличие в семье такого индивидуума. И теперь мне нужно его найти. А где искать, если могила неизвестна? И, главное, зачем? Зачем мне останки давно усопшего полоумного ученого? Хорошо, а если подойти к вопросу с другой стороны  То бишь, разобраться со второй частью послания.

─ А к чему это ─ времени не осталось? ─ задаю следующий вопрос.

─ На этот вопрос у меня есть всего лишь теория, и пока она не подтвердилась, позволь ее не озвучивать, ─ заявляет некромант, и я по его взгляду понимаю, что даже если и не позволю, то все равно из него даже словечка не вытащу. У-у-у партизан!

─ Ладно, ─ с видимым смирением опираюсь подбородком на руки, удобно разместив локти на столе. ─ Но только в том случае, если ответишь на мой следующий вопрос.

Киан кривовато усмехается, кивая, и в его глазах мелькает какая-то тень уважения. Приятно, однако.

─ Что ты почувствовал, когда мы были на постоялом дворе? Почему был столь настороженным?

Я цепко слежу за малейшим изменением выражения его лица, дабы убедится, что его слова будут довольно искренними.

─ Ну, во-первых, такой постоялый двор и сам по себе не очень безопасное место, надеюсь, ты это понимаешь? ─ я лишь молча киваю, пропуская шпильку мимо ушей. ─ А во-вторых, мне показалось, что за нами кто-то следит. Хотя со временем это ощущение пропало, и я думаю, что подобные чувства были вызваны всего лишь тревогой за тебя, ибо, я полагаю, приличные леди там редко останавливались, а ты молодая красивая и вызываешь у мужчин интерес и желание. Кто знает, чтобы в голову пришло той подвыпившей компашке, или колдуну, который сидел за угловым столиком.

─ Ты прям описываешь меня, будто я штабелями укладываю доблестных риддеров своей неземной красотой… ─ удивляюсь таком необычному комплименту. Муж правда считает меня красивой? ─ Подожди, ─ внезапно доходит до меня. ─ Какой колдун? Разве там был какой-то колдун.

─ Был, ─ подтверждает Киан. ─ Но на нем был амулет отвода глаз.

─ Как же ты тогда увидел? ─ удивляюсь я.

─ Это уже третий вопрос, а ты обещала один…─ улыбается Киан. ─ К тому же я слышу, что приехала повозка с сагартом, и нам бы не мешало встретить этого доброго господина.

Я понимаю, что муж прав, но у меня накопилось столько вопросов, что заловив его сейчас, не хочу прекращать нашу содержательную беседу, ибо не знаю, когда мне выпадет еще такой случай. Но сагарта и вправду нужно встретить, поэтому поднимаюсь со своего места и следую за мужем.

Обряд Бас Сохради нельзя сейчас провести по всем правилам, но мы стараемся сделать его как можно ближе к традициям.

Вначале полагается дать откуп Маннану ─ богу смерти, повелителю черного моря Лета, в которое попадают все грешные души и там, на глубине, где повелевает Владыка вечного покоя, служат ему. Также туда попадают души из пограничья, которым пожадничали родственники и не дали хотя бы пару шиллингов.

Потом приносим в жертву доброму Луде, повелителю небесных чертогов, сладкий пирог и кувшин пенистого эля, дабы он позволил душе Джери переродиться, и прийти снова в наш мир, родившись заново.

А так же закапываем возле могильного холмика посуду, одежду, обувь и оружие, чтобы, пока не нашлось подходящего тела для перерождения, там, в небесных чертогах Джером не чувствовал себя забытым, и у него был какой-никакой скарб, чтоб прожить на небесах некоторое время.

Сагерт читает над могилой, полагающеюся такому случаю, молитву и все мы кидаем по три горсти земли, прощаясь с Джери и желая ему скорейшего возвращения назад.

Именно сейчас, под промозглым вечерним ветром я чувствую, что это и правда конец, и отпускаю любимого дальше. Пускай его дух будет свободным, я не желаю его держать возле себя своим горем. Я хочу, чтобы он переродился, жил, был счастлив и любим снова. Пускай не мной, но кем-то очень хорошим и верным.

Отряхиваю с ладоней прилипшие крупинки земли, запрокидываю голову вверх, смотря на бескрайнее серое небо, и одними губами шепчу: «Прощай, Джери…»

Глава 7

На счастье я ошибаюсь в своих выводах и на следующее утро помощь из деревни все-таки прибывает. Мама Юстаса, того самого риддера, который ездил за сагертом, и две его сестры с радостью соглашаются нас выручить с уборкой. Госпожа Юфимия сразу же уверяет меня, что ни капли не сомневается в моей невиновности, а затем, закатив рукава, интересуется, где у нас тут ведра и тряпки, и принимается убирать общий зал, который в данный момент напоминает больше Авгиевы конюшни.

А мы, отправив Шона в Рейрок за людьми, не медля, тоже беремся наводить чистоту, но в жилых покоях на втором этаже, решив третий, где всегда обитала прислуга, убирать по мере поступления новых жителей.

Сначала приводим в уже основательный порядок покои Гертруды, потом мои, в которых я жила раньше, до смерти Джерома, а в конце Киана, он поселился в хозяйских, где раньше жили Линшех и Рианон. Комнату Джери тоже приходится убрать, как и гостевые спальни, а так же коридор, ступени и даже стены, сметя паутину, соскоблив сажу и заменив светильники новыми. Тут нам помогают две дочери Юфимии Райвен и Обри.

Дело двигается споро, и к концу дня замок обретает все более и более ухоженный вид. К сожалению, все проданные и украденные вещи нам уже не вернуть, но некоторые необходимые и незаменимые Киан попросил привезти все того же Шона.

Сам муж, приказывает выловить где-то бывшего, уволенного Мелисандой, управляющего и закрывается с ним в кабинете, принявшись проверять все учетные записи. Когда беднягу вели к некроманту, он был бледнее полотна и чем-то неуловимо напоминал обычных для Киана собеседников, и я сейчас не про его работу преподавателем.

Короткий перекус хлебом, сыром и молоком, а дальше вновь на «баррикады». После обеда Гертруда остается с Юфимией наводить порядок на кухне, в кладовой и купальне, Обри и Райвен готовить комнаты для себя и матери, а я направляюсь в святая святых ─ свою лабораторию, которая находится в соседней с кладовой комнате. Осторожно открываю двери, боясь даже представить, что меня там ожидает. Гарда, обыскивая мои запасы, не аккураничала. Стражы, естественно, ничего не нашли, но потоптались и побезобразничали знатно. Повсюду валяются глиняные черепки от ступок и плошек, стеклянное крошево разбитых колб, деревянные ложки и лопатки, и только чугунная сковородка для плавки некоторых ингредиентов возлежит нерушимо, как памятник на каменном столе. А вот спиртовая горелка канула в море Лета, как, впрочем, и все запасы редких составляющих для зелий.

Неожиданно в груди поднимается волна злости. Не моей, Айне, но я не сопротивляюсь. Не хочу. Я беру в руки чугунную сковороду и, резко замахнувшись, опускаю ее на чудом уцелевшие горшочки с остатками свиного жира для приготовления мазей, плошками с подсолнечным и абрикосовым маслом, баночкам с воском. Я бью изо всех сил, не сдерживаясь, крушу то, до чего не добрались загребущие руки О’Ши. Достается и медному кувшину, и оловянным чашам, и мензуркам.

Мне хочется орать, что есть мочи, кричать и плакать. Это моя вина, это я во всем виновата! Если б я не настолько увлекалась алхимией и медициной, если б не изобретала в лаборатории столь разные яды и противоядия, если б не была столь беспечной и увлеченной, возможно Джери был бы жив, возможно, убийцам не представился бы случай погубить его.

Я вою, как раненое животное, руки уже устали махать сковородой, повсюду не осталось ни одной целой посудины, пол покрывают обломки, на столе лужи из растительных масел, полки под стеной сломаны и раскурочены. Опускаюсь на пол и прислоняюсь спиной к стене, наконец чувствуя себя опустошенной и спокойной, как удав. Дверь отворяется и в комнату вбегает перепуганный Киан, которого, наверное, позвали Гертруда и Юфимия, услышав шум.

─ Айне, что случилось? ─ становится он возле меня на колени и убирает с лица упавшую прядь, которая в пылу битвы высвободилась из косы. Я поднимаю на него взгляд и вижу в его глазах глубокое беспокойство и страх.

─ Ничего, ─ тихо отвечаю пересохшими губами, стараясь выровнять дыхание. ─ Все хорошо.

Муж молча оглядывает учиненный мной погром, многозначительно поднимая брови.

─ Я просто прощалась со старой жизнью, ─ пожимаю плечами, стараясь объяснить свои неадекватные действия.

─ Ты мне ничего не хочешь сказать? ─ некромант осторожно забирает из моих рук сковородку и отставляет на безопасное расстояние.

─ Нет, ─ качаю головой. ─ У девушки должны быть свои секреты. У тебя же есть.

Неожиданно некромант давится смешком:

─ Это ты меня только что девушкой назвала?

Фыркаю в ответ, стараясь сдержать улыбку. И правда смешно получилось.

─ Ни в коем случае, ─ в притворном ужасе округляю глаза, а то не приведи Бригитта, еще примется доказывать свою мужественность, и кто его знает, к каким результатам это все приведет.

─ Так все же, что произошло? Мне не удается сбить с толку мужа, и он снова спрашивает.

Опираюсь на его руку и поднимаюсь на ноги, вытирая грязные ладони о передник.

─ Я решила больше не заниматься зельеварением, ─ безразлично отвечаю и беру в углу метлу, для того, чтобы подмести пол. ─ Моим ядом отравили Джерома, если бы я настолько не увлекалась их изобретением, возможно, он был бы жив.

─ Айне, ─ забирает у меня из рук метлу Киан и заставляет посмотреть ему в глаза. ─ Не было бы твоего яда, они взяли бы другой.

Сжимаю до хруста зубы, стараясь сдержать эмоции.

─ Ты прекрасно знаешь, что ни один из них не действует так быстро, и все имеют специфические запахи, я бы мигом их узнала и приготовила антидот. А теперь, верни мне метлу, пожалуйста, ─ протягиваю я руку. ─ Мне нужно тут убраться и подумать для чего бы подошла эта комната, раз лаборатория больше без надобности.

Некромант молча качает головой и, неожиданно, обнимает меня, привлекая к себе.  Я, опешив от такого, упираюсь в его грудь руками и стараюсь вырваться. Вот не надо этого всего сейчас, не надо… Я же расплачусь. Как пить дать, расплачусь. А я за последнее время и так много лила слез, что пора прекращать уже с этим.

Только некроманты мысли читать не умеют, и никто не думает меня отпускать, а наоборот еще сильнее прижимает к себе. Понемногу успокаиваюсь и начинаю дышать ровнее, ощущая, как меня мягко поглаживают ладонью по спине, заставляя расслабится.

─ Ты не виновата, ─ шепчет Киан мне куда-то в макушку. ─ Запомни это и перестань изводить себя. Лаборатория так и останется тут, не хочешь больше в ней работать ─ не надо. Буду я. А виновных в смерти Джерома мы найдем. Обещаю. У меня есть распоряжение самого короля провести по этому делу самое тщательное расследование. Ты веришь мне?

Я поднимаю голову и недоверчиво вглядываюсь в его глаза. Распоряжение самого короля? Не может быть?

─ Может, ─ отвечает Киан. Ой, я что это в слух сказала? ─ Так что, Айне? Ты мне веришь?

─ Верю…

Очень хочу верить.

Наконец Киан выпускает меня из объятий, а я, чтоб как-то успокоить немного разбушевавшиеся в душе чувства, вызванные его такой неожиданной лаской и сочувствием, снова хватаю метлу и принимаюсь сгребать в кучу осколки на полу. Киан, еще минуту понаблюдав за моими действиями, видимо считает, что его миссия закончена и уходит по своим делам, оставив меня дальше убирать.

К вечеру мы все с ног валимся от усталости, и сил на готовку ужина ни у кого не остается. Довольствуясь хлебом с ветчиной и вареными яйцами, запив все это элем, расходимся по своим комнатам спать. Завтрашний день обещает быть не легче.

Опускаю голову на подушку, с наслаждением вдыхая запах свежести. Мы еще с утра перед уборкой их все, как, впрочем, и перины вынесли на улицу для просушки, а некоторые распороли и наново набили пухом и ароматными травами. Сон пришел сразу же, мгновенно. Еще секунду назад я натягивала на себя одеяло и перебирала в голове дела, которые предстояло переделать завтра, а сейчас уже иду по темному, сырому, покрытому паутиной коридору. Я узнаю это место. Крипта. Тут покоится Кинлох О’Ши, который построил замок, его жена, дети и внуки, это позже хоронить стали наверху, а тогда склепом служили катакомбы, самые глубокие и древние. Над ними бывшая тюрьма, а уж после первый этаж Кинлоха.

Босые ноги ступают по каменному полу, маленькие руки держат тяжелый и слишком большой для них фонарь. Мне восемь лет и я совсем не знаю, как я тут оказалась. Засыпала я в своей постели, послушав на ночь сказку мамы Рианон, а теперь иду по коридору. Мне страшно и холодно, фонарь вот-вот погаснет, масла в нем осталось на самом донышке. Крипта меня пугает, кажется, что вот-вот послышится шорох отодвигаемой крышки гробницы, и покажется полуистлевшая рука какого-нибудь давно усопшего предка Джерома. Огонек трясется пугливым зайчиком, отбрасывая причудливые тени на каменных стенах, которые вызывают не меньший страх. Мне очень хочется плакать, но я смелая девочка и должна держаться и искать дорогу назад.

Этот коридор я уже проходила, и этот тоже ─ вон там, на стене моя метка копотью. Значит, теперь сверну направо. Снова оставляю метку и ныряю в правый коридор, который расширяется большой округлой комнатой. В центре возвышается каменный постамент, а на нем массивный саркофаг. Почему-то эта гробница вызывает во мне не просто страх, а панику. Волосы на голове становятся дыбом, а по спине пробегает дрожь самого настоящего ужаса. «Гиллаган О’Ши» ─ старательно читаю я на табличке, от напряжения шевеля губами. Каганок мигает раз, второй и гаснет. А с темнотой приходит гул. Он доносится прямо из… Из гробницы! От страха все внутри обмирает, и я даже не сразу реагирую на резкий толчок под ногами. Гул нарастает, и толчки становятся сильнее и чаще. Роняю фонарь и стараюсь кинуться наутек, но тут же в темноте натыкаюсь на стену. Когда до моего плеча дотрагивается холодная ладонь, я едва не падаю замертво от страха.

─ Айне, девочка моя… ─ шепчет мне женский голос и я, обернувшись, вижу перед собой девушку, потрясающе красивую и молодую. ─ Пошли со мной, тебе нужно уходить как можно быстрее. Она поднимает с пола мой светильник, снова зажигая его, хотя там больше нечему гореть.

─ Мама? ─ спрашиваю я, вкладывая свою ладошку в ее холодную руку, но девушка не тратит больше время на разговоры, а уверенно меня ведет куда-то вперед, оставляя за спиной гул и ужасную гробницу.

Мы спешим, и коридоры мелькают друг за дружкой. Теперь дрожит не только пол, но и стены, покрываясь мелкими черными трещинками, похожими на маленьких юрких змеек, а с потолка порой сыпется на голову каменная крошка. В конце пути мы уже бежим, пока не достигаем, наконец, лестницы наверх.

─ Айне, ─ девушка останавливается и поворачивается ко мне. ─ Помни, ты должна сюда вернуться. Во что бы то ни стало, вернись сюда! Вернись и закрой его! Иначе быть беде…

Она мягко подталкивает меня к ступенькам, и я начинаю быстро по ним подниматься, в последний раз оглядываясь на свою спасительницу. А на полпути меня уже встречает встревоженный Линшех. Он быстро хватает меня на руки, крепко прижимая к себе, и бежит наверх…

Открываю глаза, просыпаясь в своей комнате. То, что случилось тогда, уже давным-давно мной забылось. Я и правда в детстве ходила во сне и один раз непонятно как оказалась в крипте, заблудившись в ее коридорах. Выбралась сама, Линшех меня уже нашел почти у выхода. Тогда, будучи маленькой, я была уверенна, что меня спасла моя умершая мама, но, повзрослев, поняла, что если там и был чей-то призрак, то уж точно не моей матери, которая с миром покоилась где-то на городском погосте. Передав меня на руки перепуганной Рианон, папа Джерома спустился обратно в крипту, а через полчаса гул прекратился, и он вернулся. Больше об этом я не вспоминала, и ходить во сне перестала…

Осторожно потягиваюсь, ощущая боль от вчерашних «физических упражнений». Судя по всему, уже утро и пора вставать, а за завтраком обязательно рассказать Киану о том, что я нашла этого самого Гиллагана.

Умываюсь и натягиваю вчерашнее уже немного грязное платье, ─ все равно сейчас снова работать на благо замка. Сегодня мы хотели пересмотреть и перемыть всю посуду, начистить мелом серебро, натереть воском полы и вообще привести дом в более-менее приличный, а не просто убранный вид.

За столом уже сидят Гертруда и Юфимия, о чем-то тихо переговариваясь. Когда я присаживаюсь рядом с ними, передо мной тут же возникает миска с горячей дымящейся кашей и чашка со сладким ягодным компотом. С улыбкой благодарю за заботу Обри и принимаюсь за еду.

─ Здравствуй, деточка. Как спалось? ─ тут же отвлекается от беседы Гертруда.

─ Отлично, ─ улыбаюсь в ответ и дую на ложку с кашей. ─ А вы Киана не видели?

Почтенные матроны со странным выражением лица переглядываются и Гертруда, откашлявшись, отвечает:

─ Он с самого утра отбыл по делам, обещал к завтраку вернуться.

Вот как? Интересно… Куда это мужа понесло ни свет ни заря? Отправляю в рот ложку каши и задумчиво пережевываю. Помню в бытность мою Алиной на Земле, советовали раз двадцать пять клацать зубами на съедаемом объекте, чтобы хорошо переваривалось и быстро насыщало. В данный момент это еще и отвлекает от мыслей. Сосредотачиваюсь на еде, чтобы не думать о некроманте и его секретных делах, и не замечаю, как спустя некоторое время ложка начинает скрести по дну пустой тарелки. А, когда уже принимаюсь за компот, в зал заходит хмурый муж собственной персоной. Он, пробурчав в ответ приветствие, садится за стол. Да и, поставившей перед ним завтрак, Обри в отличие от меня не улыбается, ограничившись лишь кратким «Спасибо».

─ Киан, у меня к тебе разговор, ─ ловлю его взгляд, краем глаза замечая, что Гертруда и Юфимия, обладая тактичностью и деликатностью, незаметно выбрались из-за стола и удалились по своим делам.

─ У  меня к тебе тоже, ─ хмыкает он. ─ Кто начинает первый?

Я секунду раздумываю закусив губу, а потом встряхиваю головой и произношу:

─ Давай я. А то могу забыть какие-то важные подробности.

Муж заинтересовано поднимает брови и приготавливается слушать, отодвинув в сторону полупустую миску. Я, старательно подбирая слова, рассказываю свой сон-воспоминание, пытаясь не упустить ни одной детали. И по мере моего повествования, замечаю, как выражение его лица меняется со скучающе-заинтересованного на настороженно-хищное. У меня даже мелькает где-то на задворках сознания, что муж сейчас похож на взявшую след охотничью собаку, которая вот-вот кинется искать добычу.

─ Ты сможешь мне показать этот склеп? ─ спрашивает он сразу же после моего рассказа, нетерпеливо постукивая пальцами о столешницу.

─ Думаю, попробовать можно, ─ нерешительно киваю головой. ─ Только боюсь, что это было слишком давно, и я вообще могу ничего не вспомнить.

─ Не получится, так не получится, ─ машет рукой Киан. ─ Но попытаться стоит.

Пожимаю плечами и допиваю свой компот.

─ А ты о чем со мной хотел поговорить? ─ внезапно вспоминаю о том, как начинался наш разговор.

Некромант минуту смотрит на меня неотрывно, прожигая взглядом, затем подвигает к себе миску с завтраком и принимается за еду, невзначай замечая:

─ Я знаю, кто тебе оставил цветок и записку.

Я едва не давлюсь остатками компота.

─ Откуда?

─ То есть тебя совсем не интересует, кто это был? ─ улыбается он уголком губ.

─ Конечно же интересует? ─ возмущенно фыркаю, отставляя пустую чашку. ─ Я как раз хотела об этом спросить.

─ Тогда отвечаю сразу на все твои вопросы, даже те, которые ты не задавала, ─ заявляет он, искренне забавляясь моей реакцией. ─ Розу и записку тебе оставила Мелисанда.

─ Как Мелисанда? ─ неверяще трясу я головой. ─ Не может быть?!

─ Может, ─ кивает в ответ Киан. ─ Ее видел сын поварихи, помнишь ее? Оказывается, он часто помогал маме на кухне, и в тот день ребенок, собирая овощи на огороде, ясно видел леди Мелисанду, направляющуюся с розой на кладбище. Сегодня  с самого утра я съездил к твоим родственникам, которые в данный момент остановились на постоялом дворе в Лохвудшире, и подробно расспросил ее. Так вот, тетушка утверждает, что ничего подобного не делала, а была все время в своей комнате и собирала вещи. Больше того, я тебе скажу, она не врет.

Я чувствую, как мои глаза становятся размером с золотой фунт. Уж кого-кого, а ее я точно не представляла на месте загадочного автора записки. Только вот почему тогда Мелисанда  все отрицает? Или это действительно была не она?

Пока я перевариваю информацию, муж окончательно расправляется с завтраком и, встав из-за стола, спрашивает:

─ Ну что? Идем?

─ Куда? ─ не сразу понимаю, полностью погрузившись в мысли о загадочных проделках либо Мелисанды, либо ее двойника.

─ Как куда? ─ хмыкает Киан. ─ В крипту, конечно. Чего ждать? Нужно удостовериться есть там этот Гиллаган или нет, и, вообще, понять, зачем тебе нужно его найти.

Почему-то слова некроманта вызывают во мне непонятную дрожь и чувство, поднимающейся откуда-то из глубины души, паники, словно я опять маленькая заблудившаяся девочка. В склеп спускаться, откровенно говоря, не хочется, но пытаюсь побороть страх и соглашаюсь с мужем.

Вход в казематы я нахожу без проблем. Старые дверные петли покрыты ржавчиной, как, впрочем, и замок, доски потемнели от времени и кое-где прогнили. Сразу видно ─ этим помещением давно уже никто не пользовался. Ключ с трудом входит в замочную скважину, а провернуть его у меня и вовсе не хватает сил. С минуту понаблюдав за моими жалкими потугами, Киан отбирает у меня сие орудие пыток, немного повозившись, отпирает надсадно скрипящую дверь и шагает внутрь. На руках остаются рыжие крупинки, и я брезгливо вытираю их о передник, а затем ступаю вслед за мужем, который уже начинает спускаться по лестнице вниз.

Ступенек совсем не много, и мы быстро их преодолеваем, а затем проходим по широкому и короткому коридору, попутно зажигая светильники на стене, долив туда немного масла. Темница небольшая, с двумя камерами, предположительно, для задержанных, парочкой каморок, в которых раньше на случай осады хранили припасы, и ледником.

Вход в крипту выглядит еще хуже, чем в подвал. Но, если на протяжении всей дороги нам приходилось отмахиваться от паутины и разгонять ее творцов, то тут все чисто. Двери заперты лишь на старый железный засов. Его тоже, естественно, приходится открывать Киану.

Ступаю в затхлую прохладу каменных стен крипты, стараясь держаться за спиной Киана. Сердце внезапно начинает выскакивать из груди, и я еле сдерживаюсь, чтоб не кинуться наутек. Фонарь в руках некроманта с трудом разгоняет темноту, она тут ощущается густой и вязкой, словно ядовитая патока. Кажется, я вдыхаю ее вместе с воздухом, забивая легкие и горло горькой чернотой. Тут на стенах нет ни одного светильника, и тьма за нашими спинами только и ждет, чтобы сомкнуться и поглотить нас и маленький кружок света, который дает небольшой каганок.

Первыми идут усыпальницы тех, кого схоронили позже, но чем больше мы углубляемся в недра катакомб, тем старше попадаются гробницы. Блуждая по ответвлениям галерей, мы с легкостью находим всех предков Джерома, и даже знаменитого Кинлоха. Всех, кроме Гиллагана О’Ши. Иногда закрадывается такое ощущение, что кто-то водит и водит нас по кругу, не давая приблизиться к вожделенному склепу. Точно также, помню, было и в прошлый раз, но тогда я не могла наоборот найти выход.

─ Киан, ─ шепчу я тихо, опасаясь нарушить покой усопших. ─ Тут нет пауков и паутины… ─ озвучиваю я странность, которая не давала мне покоя с самого начала, словно острый камешек, застрявший в ботинке. ─ Раньше была. Я, помню, тогда вся в ней извозилась.

─ Да, я заметил, ─ кивает он. ─ Зато тут много мертвой энергии. Слишком сильной и слишком, как бы это странно не звучало, живой. Ты же сама ее чувствуешь…

Чувствую, правда. С каждым маленьким вдохом во рту ощущается привкус чего-то горького, как полынь, и неприятного, а еще отвратительный запах. Наверное, если б не артефакт на шее, мне снова стало бы плохо, как тогда на дороге.

Еще немного походив кругами, мы решаем вернуться, поняв, что так просто могилу Гиллагана нам не найти.

Дорога назад словно сама стелется нам под ноги, мы довольно-таки быстро доходим до ступенек и поднимаемся наверх. Задвигаем засов, плотно запирая двери крипты, гасим в коридоре казематов все светильники и, наконец, выбираемся на поверхность.