Текст книги "Год Собаки I. Среди Теней (СИ)"

Автор книги: Алеш Тай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Пианистка вскочила в ужасе.

Синг развернулся, скребя лапами на одном месте, его занесло, он сшиб микрофон.

Раздался электронный вой. Крыса, обезумев, прыгнула прямо в публику, на первые ряды. Я увидел, как она приземлилась на даму с глубоким декольте.

Дамы завизжали, послышались крики возмущения и мужской хохот. Синг со счастливым выражением на морде прыгнул следом.

Крыса метнулась под портьеры и пропала. Чудовище проследовало за ней.

Пользуясь суматохой, я поспешил убраться подальше с глаз долой: от сцены, от Синга и от Принца с его загадками…

И оказался в полумраке коридора за колоннами.

На стене горели магические бра, имитирующие живой огонь. Но этот огонь не обжигал, и не мог ничего воспламенить. Было очень уютно, пахло восточными благовониями, горячим свечным воском.

Между бра в стене были широкие проходы с полукруглым верхом, сквозь которые виднелся другой коридор с колоннами, а за ним еще один зал.

Я разглядел сервированные столы, официанты разносили блюда с закусками и бокалы. Скрипка и контрабас что-то оживленно и страстно играли, но не единого звука не доносилось с той стороны.

Я пригляделся и увидел в арках магические экраны корпорации Зен.

Магические экраны не пропускали звук. Музыканты играли что-то неуловимо быстрое, как в немом кино.

– Динь-дон… – произнес позади женский голос. – Привет, мальчик-колокольчик.

#

День Второй. Сцена 3–5

#

3.

Я обернулся и увидел чудесного ангела.

– Фрея… – представилась девушка.

Шагнула ко мне и протянула руку.

На ней было свободного кроя полупрозрачное платье нежно-зеленого морского цвета. Обнаженные руки, несколько браслетов на запястье.

Густые темные волосы, черные глаза.

Я старался не опускать взгляд.

Потому что… под платьем ничего не было. Сквозь волны ткани легко различалось красивое стройное тело.

Лицо ее показалось мне смутно знакомым.

– Вас я знаю… – сказала девушка. – Видела в газетах.

Я улыбнулся:

– Какой кошмар…

– Ничего, – успокоила она. – Хоть кто-то выглядит естественно.

Фрея подошла ближе и коснулась рубашки.

– Ты мокрый?

– Летел сквозь дождь.

– Пройди экран, сразу высохнешь.

Я указал на метку:

– Уже пробовал вчера… Закоротило.

– А… – произнесла она удивленно. – Вот почему света не было…

Девушка посторонилась, пропуская официанта с подносом в поднятой над головой руке, и на секунду прижалась ко мне.

У Фреи под платьем на уровне пояса торчало что-то твердое. Я рискнул опустить взгляд, и сразу отвел.

Сквозь полупрозрачные сине-зеленые волны платья виднелись изгибы тела и очертания груди. Она, улыбаясь, смотрела в глаза, смущая меня все больше.

– Третья нога? – глупо спросил я.

– Меч… – сказала Фрея с улыбкой. – Ношу между ног. Не знаешь, чего ожидать, все только выглядят милыми.

Она оглянулась, а потом снова посмотрела черными глубокими глазами. От этого взгляда и мятного запаха ее дыхания, сердце билось глухо и часто.

Я спросил, сдерживая странное волнение:

– Как же ты… его достанешь?

– Быстро. Не успеешь глазом моргнуть.

Я посмотрел вокруг. Короткие мечи в ножных были у многих. А еще мне показалось, что за колоннами я заметил Илью.

Фрея провела ладонью по невидимым складкам на платье:

– Это особый покрой, с секретными карманами.

А потом спросила:

– Ты первый раз здесь?

– Ага, – сказал я, глядя ей в глаза. – Это заметно?

– Еще бы…

Я снова посмотрел в залу, пытаясь отыскать Илью среди гостей.

– Ты мне нравишься, – просто сказала она. – Давай как-нибудь встретимся, покажу город.

И тут неожиданно из-за ближней колонны с жутким воплем выпрыгнул окровавленный зомби.

Я отшатнулся, а Фрея приложила к сердцу ладонь.

Зомби, вскинув руки, с оскаленным лицом шел на нас… Из его рта текла кровь. Потом он выплюнул вставную челюсть с остатками крови, рассмеялся, и я узнал Илью под слоями грима.

Челюсть и кровь на полу исчезли. Это оказался театральный реквизит.

Фрея отступила на шаг, рассматривая Илью в сценическом образе.

– А это что за чудесное явление? – спросила она меня. – Познакомишь?

Илья, кинул взгляд на Фрею, на ее платье и тотчас же деликатно отвел глаза. Он смутился куда больше, чем я, но виду не подал.

– Пернатый, я нашел тебя! – воскликнул он. – Станцуем?

И мы исполнили «танец крыльями» в расширенной версии. Илья чувствовал на себе взгляд девушки и старался произвести впечатление.

В конце мы обнялись и похлопали в ладоши за спинами друг у друга. Это выглядело как маленькие крылья.

Фрея с улыбкой наблюдала наш маленький спектакль.

Илья проговорил:

– Эффектновыступил… Меня чуть не снесло со сцены твоим заклинанием.

В его глазах читалась мольба: «Кто это? Познакомь…»

Я вздохнул.

– Познакомься с ангелом… – сказал я. – Он настолько прекрасен, что следует смотреть очень осторожно, иначе потеряешь голову.

И повернулся к девушке, указывая на зомби:

– Это Илья. Абуминог пернатохвостокрылый ачешуевший.

– Фрея…

Девушка сделала шаг к Илье и взяла абуминога за руку. Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Потом, опомнившись, отступили назад.

Илья опрометчиво опустил взгляд на платье Фреи и застыл. Он расширившимися глазами уставился на ее грудь под зелеными волнами и не мог отвести взгляд. Я двинул его локтем в бок.

Илья закрыл глаза.

– Извини… Я боюсь на тебя смотреть. Мне… надо сдавать костюм…

И абуминог убежал по коридору в сторону гримерной.

Фрея проводила Илью взглядом:

– Если бы мое сердце было свободно, то я влюбилась бы мгновенно и навсегда…

Это прозвучало по-взрослому грустно. Она положила ладонь на мою мерцающую метку:

– Береги его… Чего бы это не стоило.

Фрея тоже повернулась и смотрела на сцену в глубине зала. Оживилась и показала рукой.

– А это мой брат…

Я увидел на сцене парня в белом пиджаке конферансье. И только сейчас вспомнил, почему они с девушкой казались знакомыми. Это были мальчик и девочка с фотографии в кабинете Принца. Только уже повзрослевшие.

Треугольники пальцев вместо сердец…

Грег и Фрея.

В этот момент на сцене появился Илья, он успел переодеться. Абуминог держал в руках гитару и, сидя на стульчике у колонок, настраивал струны.

Я понял, что он задумал и улыбался.

– Что он делает? – спросила Фрея.

– Перестраивает на полтона ниже. В ми-бемоль… Есть у него такой бзик.

– Странно… Что с обычным строем не так?

– У абуминога абсолютный слух, – пошутил я. – Это его наказание…

Фрея смотрела непонимающе.

– Он не может… – пояснил я. – Ему нужно, чтобы звучало, как он помнит. Как слышит в голове.

Илья перестроил гитару, подключился и встал у края сцены. Лучи прожекторов сошлись над его головой.

Грег поднял микрофон и проговорил:

– Мы давно не наслаждались реликтовой музыкой древних цивилизаций. Наш гость с Земли приготовил сюрприз… Встречайте!

Илья ждал.

Конферансье объявил:

– Арпеджио. Си бемоль минор.

Прожекторы изменили цвет.

Абуминог начал играть медленное вступление с диссонансного перебора струн, в два такта развернул его в гармоническое. Сделал переход, и я понял, что это фрагменты мозаики: мелодии, ритма и баса сплетенные в аккомпанемент.

И узнал композицию: Илья играл «Единственного».

– О, боги… – выдохнула Фрея. – Как красиво…

Он исполнил несколько тактов и записал цикл, нажав ногой педаль. На полу загорелся голубой прямоугольник. Перебор продолжил звучать сначала, а Илья уже вплетал в него звенящую мелодию. Он снова нажал педаль, загорелся второй прямоугольник. Перебор и мелодия продолжили вместе. Абуминог записал бас и стал накладывать новую партию.

Через минуту звучал целый ансамбль.

Публика постепенно собиралась у сцены, подходя со всех сторон.

Это было любимым развлечением Ильи на Земле. Он мог играть так часами, перебирая в медитации струны.

Вскоре у его ног мигало несколько прямоугольников. Какие-то из них он останавливал, а потом запускал снова. Какие-то стирал.

На каждой новой композиции прожектора меняли схему освещения и окраску.

Это было попурри. Мелодия сменяла мелодию. Одна тема переходила плавно в другую.

Грег в пиджаке конферансье стоял с Принцем у кулис, и они о чем-то переговаривались, глядя на Илью.

Фрея отвела от сцены взгляд:

– Почему такое название?

– Си-бемоль минор? – спросил я. – Не знаю… Он не говорил.

Абуминог последовательно исполнял фрагменты рок-баллад двадцатого века, выдерживая их в одном стиле, словно играл одно большое произведение.

Это было воспоминанием, размышлением о Земле.

За тысячи световых лет от дома.

Здесь. В городе Снов.

#

4.

Мы смотрели на, стоящего в цветных лучах, Илью.

– Один раз я потерял его… – проговорил я.

Фрея вопросительно обернулась:

– Что значит потерял? Ты о своем друге?

Я молчал, глядя на Фрею.

– Что случилось? – спросила она.

– Умер у меня на руках.

– О, боже… – сказала Фрея. – Как?

– Ударили ножом. Истек кровью.

Она снова бросила взгляд на сцену, где абуминог в меняющемся перекрестии лучей, начал новую тему. Зазвучала «Дым опускается вниз». Мы молча слушали музыку, не в силах произнести ни слова.

Илья сыграл завершающее соло и перешел к следующей композиции. Прожектора в очередной раз сменили цвет и позицию.

– Источник вернул его… – прошептала Фрея и замолчала.

Спустя минуту заговорила. Видимо, мой рассказ разбудил в ней воспоминания:

– Знаешь, с этим местом связана грустная история…

Теперь я молчал, глядя в черные глаза.

– Одного Летчика прирезали прямо на балу… – тихо сказала она. – Грег всадил клинок ему в живот, выпустил внутренности, а потом отрубил голову.

Я замер…

Пятый сезон длился всего два дня. Вот почему.

– Он был просто доверчивым ребенком. Не владел никакой магией. Думал, что попал в сказку.

Запись сезона была скрыта, но я легко представил, как все случилось и пережил события, словно Пятым был я сам.

Фрея вздохнула.

– Следующий был взрослым… Сезон развивался неожиданно и интересно. У него были шансы пройти, даже победить… Узнал о случае с Пятым. Случайно… Стер с лица земли город. Перерезал всех, кто был приглашен, до кого смог дотянуться.

Я уже понял, что произошло… Словно ощущал ярость и леденящую скорбь Шестого.

Фрея посмотрела на меня:

– Извини… что говорю об этом.

– Чем закончилось?

– Ничем хорошим. Вмешалась стража Ритуала… Охота, суд, казнь.

Она подошла так близко, что твердое под ее платьем уперлось мне в живот. На секунду показалось, что это не меч…

Ее лицо было совсем рядом с моим, я ощущал анисовое пьянящее дыхание.

– Ты сказала, что Грег твой брат? – спросил я.

– Да.

– И что он убил Пятого прямо здесь…

– Да… – удивилась она.

– Как это возможно? – спросил я.

– Что возможно?

– Ритуал проводится раз в год… Но, бывает, и реже. Сейчас тридцать первый сезон. Ты смертная, обычный человек… Тебе должно быть около пятидесяти.

Фрея странно посмотрела на меня.

– То, что я говорю – правда… – спокойно ответила она, но в голосе звенела обида. – Мне столько, на сколько выгляжу.

Я сместился чуть выше к магическому уровню и прошел сквозь Фрею. Задержавшись в ее пространстве на долю секунды. И теперь достоверно знал, как минимум, три вещи.

Она говорила правду. Ее помыслы были чисты. Это в самом деле был меч.

Сердце девушки билось чаще обычного, она была взволнована. Похоже, я ей нравился.

Фрея охнула, обернулась, в глазах мелькнул страх:

– Ты прочитал меня…

– Обычно я так не делаю, – сказал я. – С теми, кто мне нравится.

Она покачала головой.

– Мне пора… А тебе надо переодеться. Для дуэли.

Внутри пробежал неприятный холодок, но я не боялся. Ждал чего-то подобного. Заглянул прямо в глубину ее черных глаз:

– Этого не случится.

– У тебя не будет выбора… – тихо сказала она.

Уходя, Фрея повернулась и бросила тот самый взгляд, от которого волнуются и тают сердца мальчиков:

– Еще увидимся…

Я отвернулся и направился по проходу мимо колонн, огибая пространство зала по периметру. Шел вдоль стены с магическими бра и поглядывал на сцену.

Я хотел зайти со служебного хода, чтобы попасть за кулисы.

И в этот момент в зале погас свет. Остались только бра на стенах и прожектора. Зрители издали крики восторга. Некоторые зажигали в руках магические огни и поднимали их над головой.

Илья начал играть следующую композицию, и я с первых тактов узнал «Страх темноты». Я ожидал привычное вступление, но вместо второй гитары зазвучала скрипка.

Я остановился у колонны и стал смотреть на сцену.

Из ее глубины, из темноты, медленно шла на свет девушка с белой скрипкой, она постепенно подхватывала мелодию. И вот, уже всю без остатка забрала у Ильи.

Он встретил ее, улыбаясь.

Девушка вошла в лучи прожекторов, ее светлые волосы были собраны в хвост. Белый брючный костюм и скрипка меняли свой цвет с каждым тактом в прожекторном свете.

Скрипка словно дышала в ее руках, рассказывая историю странника, блуждающего во тьме.

Илья уступил тему, увел гитару на второй план. И со следующим тактом вступила бас гитара и ударные, а еще через некоторое время рояль.

Музыка закружилась вихрем.

Это подключились музыканты местной рок-группы, незаметно ожидавшие момента в полной темноте.

Сумасшедший вихрь продолжался еще минуту, а потом оборвался. Остались только скрипка и гитара, выхваченные из тьмы лучами прожекторов, они заканчивали свой рассказ, повторяя вступление.

Зрители в такт мелодии качали огнями в воздухе над головами. Скрипка и гитара все больше замедляли темп.

И остановились…

В зале зажегся свет, публика закричала. Музыканты вышли на край сцены и дважды поклонились. Конферансье выкрикнул их имена.

Я не запомнил всех, но обратил внимание, что девушку со скрипкой назвали как-то необычно.

Принцесса Ма.

Илья с девушкой спустились со сцены под рукоплескания. Их окружили зрители и репортеры. Сверкнули вспышки, прозвучали вопросы.

Принц взял у ведущего микрофон и объявил:

– Под волнующую скрипку завершилось выступление наших гостей с Земли… Они отправляются в путь в кромешной мгле… Смогут ли они преодолеть страх темноты? Не погаснут ли в ней юные сердца?

Он подождал, когда смолкнут крики толпы:

– Страх темноты… Куда он приведет их?

И добавил:

– Совсем скоро узнаем… А мы продолжаем нашу программу реликтового андеграунда. Бессмертная группа «Восемь из восьми» подхватывает знамя тридцать первого сезона.

Публика расходилась к столам с закусками, которую в темноте принесли официанты. На некоторых рядами стояли пустые фужеры и открытые бутылки с напитками. Силийское синее, красное, зеленое и белое. Местный эквивалент земных игристых вин.

Считалось, что синее расширяло сознание и соединяло с духовной природой, красное с памятью и мудростью умерших, зеленое с жизненной силой человеческого рода, а белое с пустотой абсолюта.

Я увидел, что толпа вокруг Ильи и девушки редеет, и пошел к ним, лавируя среди гостей.

Илья замахал мне рукой, и тут отходящий от них репортер, глядя в блокнот, наткнулся на мое плечо.

Поднял взгляд, и мы узнали друг друга.

– А, это вы… – сказал он. – Решили, наконец?

– Что именно?

– Когда убьете кого-нибудь… Кто будет первым?

В его глазах светилось профессиональное любопытство.

– Это обязательно?

– Разве нет? Конечная цель жизни, есть смерть.

– Это вы сказали.

– Не я… просто задал вопрос.

Он заторопился.

– У меня встреча… Когда определитесь, найдите меня, – он положил в мою руку значок. – Приходите все вместе. Принцесса Ма рассказывала о вас, хочу сделать репортаж…

– Мы с ней даже не зна… – начал я, поднял взгляд и осекся.

Девушка смотрела прямо на меня и улыбалась. Не знаю откуда, но я хорошо знал ее. Знал ее губы, ее сияние глаз.

Илья сделал страшные глаза: «пернатый, ты чего застрял?».

Репортер спешно распрощался:

– Найдите меня… Лучше до, чем после.

И растворился в толпе.

Я посмотрел ему вслед и шагнул навстречу девушке:

– Что ты… – начал я.

И больше ничего не успел добавить.

Потому что…

#

5.

Она шагнула ко мне, поцеловала в губы и обняла.

Это не был сестринский поцелуй, но он и не был страстным. Это был поцелуй любимой.

Я стоял в растерянности опустив руки.

Девушка отстранилась и посмотрела мне в глаза:

– Ты меня помнишь?

– Принцесса… – Илья обнял нас и прошептал, – прекращайте лизаться… На нас смотрят. Пернатый уже весь трепещет.

И он был прав, я трепетал.

Ма просто стояла и смотрела, в ее глазах можно было утонуть. Сияние этих глаз, чистота и ясность вызывали во мне внутреннюю дрожь.

– Что ты здесь делаешь? – тихо сказал я.

– Пришла посмотреть… Это я тебя звала, ты не видел?

Она догадалась, что я не понимаю:

– У сцены, где зомби… Илья просил тебя встретить, а сам…

– Маша… – строго сказал Илья, и представил девушку. – Принцесса абуминогов Альтернии.

– Просто Ма.

– А это… – Илья указал на меня.

– Я помню, – сказала Ма. – А ты помнишь меня?

Я окунулся в ее сияние глаз и ответил:

– Всегда.

Илья критично осмотрел меня: зеленого оттенка безрукавку, выгоревшие джинсы, почти белые, и кеды.

– Кстати, – проговорил он. – Ты пришел без смокинга? Я захватил твой размер, он в гримерке.

Илья отступил на шаг, оценивая мой внешний вид.

– Впрочем… тебе это не нужно.

– Пойдемте погуляем… – сказала Ма. – Я бы что-нибудь съела.

Я оглянулся, выбирая место поспокойнее.

Разумнее всего было пройти через магические экраны в соседний зал с классической музыкой и сесть за столик, скрытый миниатюрными соснами.

Осматриваясь, догадался о причине поспешного отступления репортера.

К нам приближался мэр.

Он медленно двигался сквозь толпу, и через каждый шаг с мэром кто-нибудь заговаривал. Здоровался или задавал вопрос.

Мэр останавливался и, посматривая на нас, отвечал.

Похоже, стоило поскорее убраться отсюда…

Илья придержал меня за руку. В его глазах читался немой вопрос. И я понял, что он о Фрее.

Указал пальцем направление, в котором скрылся чудесный ангел в зеленом полупрозрачном платье с мечом между ног.

Наши взгляды с Ма снова пересеклись, и задержались друг на друге больше, чем обычно.

Илья засуетился:

– Я пока вас оставлю, пернатые… Не спешите вить гнездо.

И растворился в круговороте гостей.

– Ты слышал? – сказала Ма удивленно. – Куда это он?

– У абуминога появился объект воздыханий…

– Да не может быть… – смеялась она. – Что-то кроме бемолей?

Мы отошли от сцены, и двинулись по коридору мимо колонн к проходам в другой зал, как на сцене конферансье объявил выступление.

Зазвучал рояль, и я почти мгновенно узнал мелодию.

Рояль проиграл вступление, сделал паузу… И певица страстным голосом запела знакомые слова.

Это был «Недостаток тепла».

Я остановился. Ма изумлено смотрела то на меня, то на сцену.

Забытые слова вспыхивали во мне одно за другим, строка за строкой… До тех пор, пока я не вспомнил песню полностью.

Я написал ее на первой Земле, и у песни был всего один куплет. Я не придумал больше.

Не успел.

Моя мелодия отличалась, хоть и несильно. Она была чуть диссонансной, со странными переходами, что делало ее пронзительной.

Певица начала второй куплет…

В нем зазвучали незнакомые слова, и песня стала чужой.

– Пойдем… – сказал я Ма.

И мы пересекли магический экран в другой зал. Отыскали свободный столик за живым ограждением.

В книжке меню пальцем выбрали блюда и напитки. Ма заказала салат, рыбу и чай с жасмином. Я просто черный кофе.

Скрипка, альт и виолончель играли вторую сонату до-минор в полной тишине.

Официант принес все сразу, как того требовал протокол зала. Он посмотрел на нас и поднял табличку:

«Желаете выпить?»

Потом поднял следующую:

«Рекомендую силийское синее 1113 года»

В зале классической музыки нельзя было говорить. Ма улыбнулась ему и подняла карточку:

«Спасибо, в другой раз».

Ма съела салат и половину рыбы, вторую отдала мне. Наши взгляды, встречаясь, словно примагничивались… Мы, глупо улыбаясь, допили свои напитки и под сонату соль мажор беззвучно покинули зал, держась за руки.

Перед арками перехода я обернулся. Публика сидела на полу и стояла вокруг музыкантов.

И мы прошли сквозь экраны в следующий зал.

В третьем зале царила атмосфера силы, крови и стали, хотя он был неотличим по убранству от первых двух.з

Чистый и строгий, почти грозовой воздух. Терпкий, еле заметный аромат трав. В зале не оказалось сцены.

В его центре лежал большой серый ковер, а по его периметру были установлены зрительские сидения в несколько рядов.

И на этом сером ковре Грег убил Пятого…

А Шестой убил их всех.

Размышляя о роковом месте, я вел Ма к следующему залу, и мы наткнулись на веселых гостей. Двоих милых дам с кавалерами.

– Вот они где! – воскликнули женщины и подбежали к нам по проходу.

Мужчины, не торопясь, шли следом, куря сигары.

Гости представились как граф и графиня Ложкины, графиня де Буа, а ее спутник Барон Суббота.

– Мы рады с вами познакомиться, – наперебой говорили дамы. – Вы прекрасная пара!

– Мы не… – начал я.

Мы посмотрели друг на друга, и я утонул в глазах Ма.

– Сейчас у вас будет поединок, – сказала первая, а вторая добавила. – И вы всех убьете…

– Да… – сказала Ма, – показательное выступление.

– Нет-нет… – воскликнула де Буа. – Вам не сказали? Настоящий бой на клинках.

Мы переглянулись.

– Но вы ничего не бойтесь, – сказала она.

И пояснила, будто это решало все проблемы:

– Мы будем болеть за вас.

– А если что, то он… – Графиня Ложкина указала на Барона Субботу, – разнесет ваших обидчиков в клочья из своих пистолетов.

– Что скажешь? – спросила меня Ма. – Похоже, нас пригласили за стол, но не в качестве гостей, а в качестве еды…

– Действует принцип свободы воли, – ответил я. – Второй пункт Ритуала и восьмой Кодекса. Мы можем отказаться от поединка.

– Это правда… – заметил граф Ложкин.

Графиня обратилась к мужчине в черной шляпе и длинном плаще.

– Дорогой Барон… Покажите молодым людям свои чудовищные штуки, чтобы они не волновались.

Барон Суббота откинул полы плаща, и мы увидели две кобуры, лежащие на его бедрах. В них покоились револьверы невероятных размеров.

Ма наклонилась, рассматривая резьбу на рукоятке:

– Какие громадные пистолеты…

– Револьверы, – поправил ее Барон.

И мгновенно выхватил один из них. Секунду подержал на весу. И так же мгновенно вернул в кобуру.

Движение оказалось невозможно заметить обычным зрением, настолько оно было стремительным.

– Можно потрогать? – спросила Ма.

– Нельзя… – Барон Суббота прикрыл револьверы плащом.

Его темный красный плащ выглядел скорее бордовым. Он был похож на кожаный, но необычная текстура делала материал странным.

И я спросил Барона:

– Варан или ящерица?

– Дракон.

– Убили дракона? – удивилась Ма.

– Подарок…

Барон посмотрел на наши лица и понял, что ему не верят.

– Мы друзья. Старую кожу отдал… – с улыбкой проговорил Суббота. – Поменялись с ним на двух мальчиков и одну девочку. Не в меру любопытных.

И расхохотался.

В конце коридора появилась делегация молодых людей, ведомая Грегом. Они, совершенно определенно, искали нас с Ма. Даже издалека чувствовалась их враждебность.

Наши новые знакомые тоже заметили Грега и компанию.

Граф Ложкин и Барон Суббота смотрели совершенно спокойно, но женщины заторопились.

– Мы покидаем вас… – мило улыбаясь сказали дамы, – займем места в первом ряду, пока они еще есть.

– Помните про его большие штуки… – добавила де Буа.

– Пиф-паф – и в дамках! – сказала Ложкина.

Граф пожал мне руку, а Барон Суббота коснулся пальцами кончика шляпы.