Текст книги "Год Собаки I. Среди Теней (СИ)"

Автор книги: Алеш Тай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

День Второй. Сцена 9-10

9.

Арбитр Юга дал Грегу свое разрешение на выход.

Синеглазый ступил на ковер и приветствовал арбитров и публику. Ма удостоилась лишь мимолетного жеста.

Публика реагировала противоречиво: приветствия смешались с возмущением, разгром команды Грега был слишком очевидным.

Чтобы все исправить, требовался реванш.

Синеглазый вышел на позицию и замер. В его движениях читалась собранность и решимость действовать. И, похоже, он знал, как.

Он долго наблюдал за Ма, и теперь у него созрел план.

Арбитр дал команду к началу поединка.

Право атаки было за Грегом, он поднял палаш и медленно приближался к центру ковра, глядя Ма прямо в глаза.

Ма так же медленно двигалась с северной стороны, с опущенным клинком, изучая синеглазого взглядом.

Она чувствовала какой-то подвох.

Меня окликнули.

Раздвигая зрителей, к нам пробирался опоздавший репортер. Он где-то раздобыл фотографа и жизнерадостно махал нам рукой, в другой руке над собой он держал громоздкую магниевую вспышку.

Фотограф остановился напротив Ма, навел камеру и громко сказал:

– Принцесса Ма, снимок для истории!

Ма посмотрела на фотографа, и в ту же секунду он нажал на спуск.

Фотовспышка ослепила Ма… Ослепила всех.

И, воспользовавшись моментом, синеглазый шагнул вперед и нанес разящий удар.

Удар нацеливался плоской частью клинка в голову и был равносилен пощечине. И в случае пропуска, безусловно, приводил к проигрышу Ма, не смотря на ее лидерство и отрыв по очкам.

Это не было джентльменским жестом фехтовальщика.

Стальная пощечина почти наверняка сбила бы Ма с ног, оставив после себя болезненный кровоподтек. Грег срывал свою злость, и хотел быстрой и убедительной победы над бесстрашной девчонкой.

Я увидел, как клинок Грега летит в лицо Ма. Рефлекторно посмотрел доступные пять секунд будущего, и меня подбросило с места. Сам того не заметив, я вошел в магический стек, включая рапид.

Время тут же замедлилось в сто раз.

В магическом стеке все воспринималось и оценивалось иначе. Многие вещи становились просто известны, их не надо было объяснять и доказывать. Я знал, что Грег вовсе не собирался бить плашмя. Он довернет палаш в воздухе и ударит лезвием.

Будущее показывало два варианта, почти равнозначных. Либо острие рассекает лицо, либо идет ниже и… отсекает голову.

Я сфокусировался.

Теперь основным был первый вариант, а вариант с отсеченной головой таял, становился призрачным… Видимо, синеглазый передумал убивать Ма на глазах у всех.

Увидел будущий эффект удара.

Как клинок соприкасается со щекой Ма, движется дальше, рассекая кожу и ткани, отделяя часть губы и челюсти, выбивает зубы и выходит с другой стороны лица, оставляя за собой окровавленную маску.

И как Ма, сраженная ударом, падает на ковер и теряет сознание в луже крови, растекающейся возле ее головы.

Потрясенный замыслом синеглазого, я в безмолвной ярости смотрел на Грега истинным зрением. Он уже приступил к исполнению задуманного, доворачивая в воздухе клинок.

Я никак не мог этого допустить.

Время замедлилось еще сильнее, и я безучастно отметил, что вошел в стек боевой магии, запрещенной в этом зале, в этом городе, на этой планете жуткими карами и вечными муками в аду.

Толкнул Ма с траектории поражения.

И в то же мгновение оказался между ней и клинком, принимая удар внешней стороной согнутой правой руки. Левой ладонью сжал лезвие, не давая ему провернуться.

Боковым зрением видел, как Ма медленно отклоняется в сторону, падая на пол… Но слишком медленно.

Глянул на синеглазого.

Грег, как и я, был в рапиде. Он вместе со мной замедлял время, и тоже смотрел на меня истинным зрением.

Наши взгляды пересеклись, и мы вошли в магический поединок.

Теперь все уже не могло разрешиться так просто.

Острая часть клинка, двигаясь миллиметр за миллиметром, неумолимо резала руку. Я удерживал его пальцами, не давая окончательно совершить поворот. Лезвие уже прошло верхний слой кожи и погружалось все глубже, кровь текла по руке под рубашку, капала на ковер.

Я не решался использовать силу в полную меру: простые мечи непредсказуемо реагировали на магический стек, металл мог неожиданно потерять стабильность и расплавиться. Для магических поединков ковались особые клинки.

И я не хотел привлекать внимание публики, интуиции подсказывала, что следует оставаться незамеченным. Я был осторожен, используя отсвет силы. Лезвие не плавилось, но быстро и ощутимо нагревалось.

Со стороны казалось, что я просто блокировал удар плечом и поймал клинок ладонью, каким-то чудом удерживая его.

Увидеть же реальный ход событий можно было только истинным зрением.

Называть настоящее, подлинное, истинное зрение «магическим» было бы неправильно. Потому что к магии оно не имело отношения: ты просто видел, – что есть, и как есть – в подлинном свете.

Синеглазый изменил намерение. Он хотел вырваться из захвата и тянул клинок вниз и на себя.

Клинок уже нагрелся так, что на металле начинала закипать кровь.

Грег увидел это и поменял вектор атаки. Раскаленная сталь снова медленно погружалось в руку, но удк под другим углом, он смотрел в глаза сквозь синее пламя истинного взгляда и ухмылялся.

Но я чувствовал, ощущал на себе, что кто-то еще смотрел и видел подлинную суть происходящего…

Еще один или два истинных взгляда.

Боковым зрением я отметил, что большинство зрителей обычные люди, их глаза были словно в расфокусе, затуманены. Настоящий взгляд и в рапиде оставался четким и ясным. Колючим.

Мне хотелось оглянуться и узнать, кто еще из гостей смотрит на нас истинным зрением, но разрывать зрительный контакт во время магического поединка было категорически запрещено.

Это приводило к мгновенному, фатальному поражению.

Поэтому, лучше было проиграть бой, получить увечье и отступить, не отрывая взгляд. Чем закрыть глаза, отвести взгляд, прервав зрительный контакт, и вспыхнуть как факел.

И тут были варианты…

Кто-то вспыхивал, исчезая в пламени, кто-то рассыпался на огоньки, распадался на юниты, базовые элементы, кто-то превращался в пыль или ветер. Все зависело от магии и силы противника.

Люди же вообще не могли удержать взгляд: моргали, и их мозг вскипал. И они просто тихо опускались вниз.

Фактически, первое, чему обучался маг, – держать удар, не отводя взгляда.

Поэтому я смотрел синеглазому прямо в глаза, сдерживаясь, чтобы не закричать. Лезвие погрузилось в руку почти до кости.

Все длилось не больше секунды… Ма ушла с траектории удара, и мы с Грегом одновременно отпустили время, выключая рапид.

Ма поднялась, ошеломленно тряхнула головой, и крикнула:

– Да ты с ума сошел! Я бы справилась!

Время ускорилось до нормы, звуки вернулись, щелкнула и снова полыхнула магниевая вспышка. Кто-то заметил судорогу боли на моем лице, текущую по руке кровь и воскликнул от изумления.

Синеглазый дернул клинок на себя, и в этот же момент я отпустил его.

– Фланк! – сказал Главный арбитр синеглазому. – Минус один.

И сделал мне знак рукой:

– Возвращайся.

Грег отошел на позицию и, отвернувшись, протер клинок. Я опустился на колено, справляясь с головокружением и приступом боли. Приложил руку к ране, останавливая кровь, и она исчезла.

Незаметно проведя ладонью по ткани, убрал ее подтеки с рубашки и джинсов, с ковра на полу. Теперь все выглядело как обычно, за исключением магических ожогов от клинка на руке и ладони.

Бросил взгляд на Грега и увидел еле заметный кивок: «благодарю».

Он, как и я, по каким-то своим причинам, хотел оставить магическую часть поединка в тайне.

#

10.

Меня осмотрел медик, посветил в глаза кристаллом. Арбитр Севера кивнул, и я вышел на ковер.

Теперь мы были двое против одного.

Ма передала мне два пригласительных балла, теперь мой счет был «минус три», и я мог пошалить…

У меня был для Грега сюрприз.

Прозвучала готовность к атаке, я приблизился к синеглазому и дал ему ударить первому. Отбил и ударил сам.

Грег защитился, но в тот момент, когда наши клинки должны были соприкоснуться, я на миг изменил прозрачность оружия, и мой клинок, не встречая сопротивления, пересек клинок Грега и хлестко ударил его по лицу, оставляя на щеке багровый след.

Синеглазый отшатнулся, прижав ладонь к месту удара.

Это была пощечина… Я сделал с ним то, что он хотел сделать с Ма.

Теперь он знал.

Арбитры Востока и Запада заметили нарушение и почти одновременно объявили:

– Фланк… Минус один.

И вскинули руки в запретительных жестах.

– Минус четыре, – сказал мне Главный арбитр.

Я потерял одно очко из двух, но было не жаль. Вернулся на позицию и бросил взгляд на Ма.

Ма по-своему оценила металлическую пощечину Грегу.

Она улыбалась.

Я в ответ улыбнулся ей глазами, сфокусировался на Грега и после паузы начал атаку.

Но в этот раз все пошло не по плану…

Синеглазый вместо того, чтобы парировать выпад, скользнул навстречу, пропуская мой клинок слева и ударил прямой левой в челюсть. От неожиданности я качнулся назад и выронил клинок. И, добивая меня в развороте, Грег со всей силы двинул правым локтем в лицо.

Я отлетел к северной стороне метра на три. Физически Грег был гораздо сильнее.

Немедленно вскочил.

Губы, нос и лицо были разбиты. Боль была резкой, почти нестерпимой. Я знал, что все кончено…

– Минус пять! – сказал Главный Арбитр. – Аут!

И рукой приказал покинуть площадку.

Я потерял клинок, последний балл и с позором вылетел…

Зрители молчали. Все происходило почти в полной тишине.

Грег пнул мой клинок по полу, он зазвенел. Секунданты Грега подобрали оружие и осмотрели синеглазого.

Он отмахнулся от них.

Я провел рукой по лицу, по губам, останавливая кровотечение. Но кровь не желала останавливаться. Магия не действовала.

Подошел к умывальнику и посмотрелся в зеркало. Рядом стоял таз со льдом и кувшин с холодной водой. Появился медик, снова осмотрел меня.

Я прикоснулся языком к губам и ощутил горький вяжущий вкус. Сплюнул в плевательницу и прополоскал рот. Обильно намочил свежее полотенце и умылся несколько раз, вытираясь нетронутыми участками.

Токсин… Яд черного паука.

Известная уловка некоторых фехтовальщиков, обрабатывать ядами оружие и ударные поверхности. Яд замедлял реакцию, блокировал магию, ускорял кровотечение, притуплял чувство опасности.

Значит, в поединке с Принцем клинки были отравлены…

Мне подали свежее полотенце, смоченное в ледяной воде, и я снова приложил его к лицу. Полотенце медленно окрашивалось в алый, кровь все не останавливалась.

Я насыпал в него льда и сделал компресс.

Грег, посмеиваясь, говорил с Принцем. Они поглядывали на меня с южной стороны площадки.

Ма с арбитрами обсуждала бой и эмоционально жестикулировала.

Видимо, что-то пыталась доказать… Но это всегда бесполезно. Арбитры не меняют своих решений.

Синг вынырнул из толпы, посмотрел на меня, понюхал алые полотенца в тазу. И снова растворился среди гостей.

Все вернулись на свои места. Арбитры сторон света сообщили о готовности.

Главный арбитр дал команду к началу.

Ма посмотрела на меня:

– Я справлюсь, не волнуйся.

Синеглазый услышал Ма, сверкнул очами и пошел на нее.

Я присел на скамейку. Теперь я наблюдал стиль Грега со стороны.

Он был на полголовы выше Ма, значительно сильнее и быстрее. Двигался плавно и агрессивно, скользил над ковром. Бил хлестко, точно, коротко, без замахов и красивостей.

Даже без учета боевого стека, Грег был опасным противником.

Ма, напротив, выглядела наивно и почти безобидно, домашней девочкой в руках которой случайно оказался клинок.

Казалось, что Грег сейчас размажет Ма по ковру.

Он и правда так думал… В глазах его светилось торжество и предвкушение жестокой игры.

Ма встретила начало его атаки, и я успокоился.

Она парировала выпады Грега и перешла в контратаку. Ма «склеивала» его клинок со своим, словно тянула или отталкивала в нужном направлении. Она не нарушала правил, используя магию в разрешенном диапазоне.

В этом не было ничего необычного: базовой магией владели многие люди, при желании кто угодно мог научиться. Вопрос заключался лишь в мастерстве…

Ма находила такую точку контакта, время, вектор и скорость приложения силы, что противник постоянно выходил из равновесия. Растрачивал энергию впустую.

Ма же оставалось невозмутимой, даже безучастной.

Со стороны казалось, что синеглазый поддается, но это было не так. Ма не спорила с его силой, а управляла ей. Я впервые видел технику неустойчивых состояний в безупречном исполнении хрупкой девушки.

Токсин, наконец, перестал действовать, и я смог остановить кровь и привел себя в порядок.

Несколько минут Ма и Грег с нулевым счетом кружили по ковру, по очереди атакуя друг друга. Все выглядело так, будто они потеряли к поединку интерес…

Затем Ма вернула право на атаку Грегу.

Она изучила синеглазого, и теперь была готова покончить с ним немедленно. Пятисекундный интервал будущего просто кричал об этом.

Я уже знал, как это произойдет, но вскочил и подошел к ковру, желая увидеть своими глазами.

Ма ожидала начала опустив клинок. Грег воспринял это как признак усталости и бросился в атаку.

В зале было неестественно тихо. Слышалось дыхание Грега, его шаги навстречу своему поражению.

Ма начала двигаться с задержкой.

Она подняла палаш и встретила Грега скользящим ударом, склеивая клинки. Но не стала вырывать, а, потянув, усилила движение противника и отпустила. Ма сделал два шага и зеркально повторила его недавний прием. Но не ударила локтем в лицо. А, сделав оборот, ударила всей плоскостью клинка по спине Грега, все еще двигающегося по инерции.

Удар прозвучал в тишине как выстрел из пушки. Как раскат грома. Так звучал магический удар.

Грег рухнул, словно подкошенный. С размаха, лицом в пол.

Следом в тишине раздался звук падения. Палаш вылетел из его руки и подпрыгнул с жалобным звоном.

Публика несколько мгновений молчала, а потом завизжала, завопила от восторга. Сквозь вопли пробивались свист, крики разочарования и презрения. Кто-то сделал не ту ставку, и все подчистую проиграл…

Арбитры переглянулись.

Север и Запад показали знаками, что не видели момент удара. Юг и Восток отрицательно покачали головами.

Ма не вкладывала свою магическую силу в удар, а использовала аккумулированный момент Грега. Они подтвердили жестами отсутствие нарушений. Все было в рамках дозволенного.

И тогда Главный арбитр поднял руку, и указал на Ма:

– Тотал вин!

И в сторону Грега другой рукой:

– Аут!

Я с восторгом смотрел на Ма. Она его проучила.

Конферансье вскричал:

– У нас победитель! Принцесса Ма в бескомпромиссном поединке размазала по ковру нашего любимца Грега! Наш герой сдулся, не выдержал изящного напора и мастерства юной леди… Грег повержен! Да здравствует Ма!

Публика, ликуя, окружила Ма, приветствуя и поздравляя с победой.

Фотографы выбирали ракурс, снимая Ма на фоне распростертого Грега, и его самого, жалкого, униженного, пытающегося подняться.

Этот мир был жесток.

Я подумал, что точно такое же торжество было бы вокруг обезглавленной Ма, лежащей в белом брючном костюме в луже крови. Если бы воле Грега было суждено исполниться…

Но таков Ритуал.

Я, кажется, начинал понимать его суть. Ты должен раскрыться, поставить на кон все, что у тебя есть, и идти до конца.

И… либо победить, либо проиграть…

Либо исчезнуть с доски.

Навсегда.

Магниевые вспышки сверкали почти непрерывно, выкрикивали вопросы журналисты, публика гудела.

Наконец, толпа, окружившая Ма, расступилась, образуя коридор. Покрасневшая и взволнованная Ма подошла ко мне, и мы посмотрели в глаза друг другу.

– Ну, ты даешь! – единственное, что смог сказать я.

Ма взяла меня за руку. Ладонь оказалась горячей, ее била дрожь.

– Пойдем отсюда скорее… – прошептала она.

Где-то раздался звон и грохот. Это упал стеллаж с закусками и фужерами. Донеслись проклятия, хохот и восклицания, затем выскочил перемазанный тортом Синг. Он тащил за хвост жирную крысу, которая отчаянно извивалась, норовя цапнуть его за нос.

Глаза Синга смеялись, он подмигнул нам и исчез с добычей в коридоре.

Мы сделали несколько шагов в глубь зала, подальше от площадки. Там было свободнее и тише, и тут Ма окликнули.

Арбитр в белой рубашке с красной бабочкой совещался с другими, и жестом попросил Ма подойти к судебной коллегии.

Они что-то решали.

– Я сейчас… – сказала мне Ма.

Наэлектризованная атмосфера поединка, витавшая в зале над серым ковром, быстро рассеивалась. Уже никто не помнил о поверженном Греге, о его растоптанном самолюбии и уничтоженной гордости.

Я обернулся.

Синеглазого поднимали за руки секунданты, сам он не мог. Лицо Грега выглядело обескровленным, опустошенным. Его публично унизила девчонка… Под носом и на уголке рта показалась кровь. Грег закрыл глаза, переживая позор поражения.

Один из репортеров подкрался почти в упор и сделал снимок, фиксируя ужасный для Грега момент. Вспышка белым огнем высветила синеглазого и склонившихся над ним секундантов.

– Хватит снимать! – крикнул один из секундантов и сбил фотографа с ног. Началась потасовка между прессой и помощниками Грега.

Снова закружился людской водоворот.

#

День Второй. Сцена 11–13

11.

Знакомый женский голос позади меня произнес:

– Динь-дон…

Я быстро обернулся и вновь увидел прекрасного ангела в полупрозрачном платье цвета морской волны.

– Тут каждый раз такой кавардак… – сказала девушка.

И снова представилась:

– Фрея.

– Я еще помню… – улыбнулся я.

– Не была в этом уверена. Тебя били по голове.

Фрея смотрела на меня, не решаясь спросить.

И, пытаясь ей помочь, я пошутил:

– Как третья нога?

– Прекрасно себя чувствует, спасибо… Мирно лежит себе в футлярчике, отправила с посыльным домой.

Она вздохнула и решилась:

– Так как насчет прогулки по городу?

– В силе… Если твой брат будет не против.

Фрея снова вздохнула:

– Будет… Но он отходчивый.

Она подняла на меня свои черные глаза, но ничего не успела сказать, потому что появилась Ма, держа в руках мечи в подарочных ножнах, статуэтку и диплом в инкрустированной металлом рамке.

– Вижу, мило болтаете… – проговорила Ма, и я сразу понял, что сейчас будет буря. Ее голос не сулит ничего хорошего.

Фрея смерила Ма взглядом:

– Твой мальчик-колокольчик ничего…

Ма положила статуэтку с дипломом на консоль, а палаши бросила на пол. Они глухо загремели по паркету.

– Девушка по вызову? – спросила Ма и быстро оглядела Фрею. – Решили уединиться?

Ма кивнула на пустой альков с открытыми портьерами.

В длинной стене залы их было несколько, портьеры почти везде были задвинуты, слышались разговоры, скрипка и женский смех. Гости собирались компаниями в уютных комнатах. Мимо сновали с подносами официанты.

Фрея холодно ответила:

– Жду брата… Который недавно проучил одного выскочку.

– И получил по филейной части? – уточнила Ма.

И добавила мне:

– Подождем? Его скоро должны принести.

Разговор, похоже, шел о нас с Грегом. Фрея открыла рот и не нашла что ответить. Она была рассержена, растеряна и расстроена.

– Девочки… Зачем? – сказал я.

Фрея покачала головой, и глядя в пол, пошла прочь.

– Ма? – удивленно произнес я.

Она посмотрел мне в глаза:

– Ты прав… Не знаю, что на меня нашло.

Ма в два шага догнала Фрею и остановила за руку:

– Извини, я сама не своя… До сих пор трясет.

– И ты тоже… – сказала Фрея, – прости. Вырвалось… Ребята расстроены.

– Как Грег?

– Неважно. Но бодрится.

– Черт… – Ма прикусила губу. – Я не хотела. Не думала, что так выйдет.

Фрея подняла на нее свои глубокие черные глаза и спросила просто и открыто, как меня, когда приглашала прогуляться по городу:

– Будем друзьями?

Ма посмотрела в них и без колебаний ответила:

– Всегда.

Сзади раздались голоса, Фрея обернулась:

– А вот и они… и Принц тоже.

В голосе Фреи тенью скользнул страх. Или мне показалось?

Портьеры ближнего алькова раздвинулись, и из нег вышла шумная компания. Последним появился Принц в элегантном парадном костюме, как всегда белом.

Он шел под ручку с двумя девушками, о чем-то по очереди с ними беседуя. Принц склонил голову к одной из них и слушал, благосклонно улыбаясь. Вторая в свободной руке несла скрипичный футляр.

Компания была возбуждены беседой и тонизирующими напитками.

Все, за исключением Принца, в одинаково черных сценических костюмах: кожаные штаны и шелковые рубахи. Видимо, предстояло еще одно выступление.

Случись встреча на Земле, я решил бы, что они выпили для храбрости, но в Ритуале алкоголь недопустим. Никто не станет вливать в себя парализующий яд.

Я знал почти всех.

Принца сопровождали скрипка и вокал. Бас-гитара шла чуть спереди, оживленно споря с клавишными: Мелиссу я видел за роялем, а Ольгу в глубине сцены, она играла с Ильей. Близнецы Марк и Виктор в авангарде. За ними молчаливый ударник Бонзо и ритм-гитара Алекс с черным платком на голове. Еще троих я видел впервые.

Наиболее шумно и вызывающе вели себя близнецы. Они были раздосадованы поражением Грега и выкрикивали оскорбления, я с удивлением обнаружил, что большая часть посвящена мне.

Компания заметила нас и не торопясь взяла в полукольцо.

Большинство из них участвовали в поединках и уже сталкивались с Ма. Поэтому держались от нее подальше.

От группы отделились близнецы. Видимо, они решили второй раз наступить на те же грабли.

– Где Грег? – спросила Ма.

Фрея пожала плечами:

– Понятия не имею… Сейчас спрошу.

Она пробралась к Принцу и что-то шепнула на ухо, тот кивнул, но ничего не предпринимал.

Ма сделала Принцу приветственный знак рукой. Но тот либо не заметил, либо притворился, что увлечен рассказом скрипки.

– Даже так? – сказала Ма. – Ладно…

Подняла с пола палаш, но пока не вынимала его из ножен.

И тут я заметил, что Принц исчез.

Марк и Виктор медленно приближались ко мне готовясь к броску. И вновь в пяти секундах доступного мне будущего ничего не было.

Абуминог появился внезапно…

Вышел из-за колонн. В том же костюме-тройке без галстука. Посмотрел на всех, снял пиджак, отдал Ма.

Удивленно сказал:

– И чего ты стоишь, пернатый? Забыл, как нечисть по двору гоняли?

– Не вижу будущего. Пустота.

– И что? – с интересом спросил Илья.

– Никогда не делаю бесполезных ходов пешками.

– Глубокая мысль…

И сделал шаг к близнецам:

– Так… Что за шум, а драки нету? Абобусы…

Те с любопытством разглядывали нового кандидата на роль сакральной жертвы. Близнецов смущали серебряные запонки, жилетка и насмешливые желто-зеленые глаза аьуминога.

Совершенно спокойные.

– Не терпится познакомиться поближе… – проговорил один из них.

Илья сложил пальцы в кулак и вскинул на уровень груди. Это был жест, почти что неприличный:

– Узнать каковы мы на вкус?

Близнецы оскалились. Лица исказило негодование и отвращение.

Второй с презрением произнес:

– Я не ем детей… Я их пью.

Он стоял к нам ближе всего.

– Марк, прекрати! – сказала Фрея.

– Слушай мамочку, – Илья кивком показал на Фрею. – И не распускай тут свои мандибулы, насекомое…

– Или что ты сделаешь?

– Обломаю хоботок.

Ненависть проступила в усмешке Марка, и он протянул руку к лицу абуминога, словно намереваясь скомкать его.

Илья плавным и быстрым движением уклонился, делая шаг в сторону, поймал запястье Марка. Выкручивая, поднял его руку, продолжая двигаться.

Это был танец.

Марк издал крик боли и, кувыркнувшись в воздухе, с размаху упал на пол. Хлесткий звук падения сообщал, что Марк будет жить плохо, но недолго.

Настроенная на легкий загон добычи и глумление, стая абобусов вздрогнула, опешив от стремительной развязки.

Они застыли в параличе изумления.

Лицо второго близнеца зеркально исказилось состраданием.

– Виновны ль мы… коль хрустнет… – бормотал Илья, перешагивая Марка, корчащегося на паркете, – …в тяжелых нежных…

Абуминог продолжал танец, ставя суставы на излом, и через секунду Марк лежал на животе, а Илья возвышался над ним, удерживая запястье.

По лицу Марка было видно, что он готов закричать в голос.

Фрея выбежала вперед:

– Хватит, хватит… Отпусти его… Пожалуйста.

Она подошла к Илье и коснулась его руки. Их взгляды встретились.

– Ладно… – абуминог мгновенно разжал хватку. Было видно, что он смутился и покраснел.

И подал Марку ладонь:

– Извини, грубо получилось… Давно не практиковался.

Марк, потирая плечо, морщась, поднялся:

– Красиво… Что за борьба?

– Рукопашный бой, с Земли.

– Покажешь еще?

– Обращайся…

В этот момент вернулись Принц с синеглазым, они вышли из коридора, в котором скрылся Синг. Вперед выступил Грег в темно-синем смокинге, и стало понятно, кто у абобусов главный.

Невозмутимый Грег выглядел будто вообще ничего не случилось, он умел держать удар.

#

12.

Сняв белые перчатки, Грег медленно хлопал в ладоши.

– Браво! – сказал он. – Принцесса, мое нижайшее почтение.

Грег поклонился Ма, прижав руку к груди:

– Ваш стиль безупречен, как и ваша красота… Приглашаю вас на вечернюю прогулку по историческим местам, закончим за полночь.

– Я занята, – сказала Ма, не глядя на Грега.

Она все еще сжимала в руке ножны, готовая в любой момент выхватить клинок.

– Жаль это слышать… – Грег не смутился прохладным ответом и посмотрел на меня.

– А ты занят?

– Занят… – с легким удивлением ответил я.

Он приглашал развлечься, как ни в чем не бывало… Будто не было намерений убить Ма, искалечить ее навсегда. Не было боя на отравленных клинках, магического поединка, яда на локте.

Будто не было стычек с близнецами.

Грег смотрел на меня с симпатией и интересом, он и правда этого хотел.

Поехать веселой компанией на побережье и гулять вдоль линии прибоя, пригубив силийское синее. Играть в бильярд, смеяться, болтать о пустяках…

Я не произнес ни слова.

Синеглазый отвел от меня взгляд и потрепал Илью по плечу:

– А ты… Пойдешь с нами?

Илья глянул на Фрею, потом на нас с Ма.

И просто сказал:

– Пойду.

– Тогда мы забираем его, – решил Грег. – Вы похитили нашу принцессу, мы похищаем вашего друга.

Я дернулся, но Ма мягко остановила меня.

– Пусть идет, – сказала она, а Илье махнула рукой:

– Иди… на три буквы, на стороны все четыре… Но возвращайся.

Илья просиял:

– В лес?

– В закат… – буркнула Ма.

– Это пять букв.

– Исчезни, пока не передумала…

Увидев на моем лице беспокойство, добавила:

– Мы не сможем удержать его в клетке… – она вздохнула. – Можешь мне поверить.

И положила палаш на пол.

Я огляделся, пытаясь отыскать взглядом Принца, но его снова нигде не было.

Он ушел, не попрощавшись… И я ощутил, что с очередным ходом мы стали еще дальше друг от друга на игровой доске Ритуала.

Интересно, чувствовал ли он ту же самую грусть, что чувствовал я?

Принц не врал.

Ходы были необратимы, ничего нельзя исправить. Сказанного не вернуть. Противостоять игре было невозможно. Можно было только полностью и без остатка подчиниться ей.

Ма уловила мое настроение:

– Давай уйдем отсюда… Как можно скорее.

– Давай… – прошептал я.

Илья стоял с абобусами и внимал живописному повествованию Марка о ночных руинах, в которых прямо сейчас начиналось шоу, посвященное открытию сезона. Они выступали на площадке через час, глаза Ильи горели…

Илья ощутил наши взгляды и, прощаясь, помахал рукой. Группа собиралась к отъезду. Он подхватил кофр и чью-то черную сумку с логотипами «Восемь из Восьми».

Отдав последние распоряжения музыкантам, Грег подошел к нам.

– Благодарю вас за участие в турнире, за увлекательные поединки, за ваше великодушие и благородство… Принцесса Ма, может, передумаете?

Ма смотрела в сторону, она словно не замечала Грега. Но потом вдруг в упор глянула ему в глаза:

– Не сегодня.

Ма подала руку, и Грег, склонившись, поцеловал ее. Затем приложил ладонь в перчатке к своей груди.

«Вы разбиваете мне сердца…» – понял я и сказал.

– Ма остается со мной.

Он снял перчатку и протянул руку:

– Мир?

Я молча пожал сильную ладонь. Грег в ответ сжал мою и, подойдя вплотную, прошептал:

– Спасибо за урок… И что не выдал.

И добавил:

– Обидишь ее, наваляю…

В глубине сцены барабанщик ударил по тарелкам, вступила скрипка, а контрабас с виолончелью подхватили ритм, и вальс поплыл волнами в воздухе.

Закружились пары.

Я вел Ма среди вальсирующих, оставив Грега одного.

Мы направлялись к балкону, откуда я появился несколько часов назад. Раздвинув портьеры вышли в сгущающиеся сумерки.

– И что теперь? – спросила Ма.

В ее голосе не было сомнения. Просто нетерпение.

– Летим… – сказал я и передал ей кванты воздуха.

Гравитация исчезла.

Глаза Ма округлились от изумления и неожиданности. Она приоткрыла рот и схватила меня за плечо.

Мы воспарили над лепными перилами и поднялись в вечернее небо к огненному разрыву в черно-синих облаках. Ветер относил их в сторону моря.

До ночи небо должно полностью очиститься, и стать таким, каким оно бывает в августе – полным звезд.

У облаков я посмотрел вниз на гостиницу и разглядел на балконе маленькую фигурку в белом костюме.

Принц смотрел, как мы – два легких силуэта – влетаем в пламенеющий разлом в небесах, переходя из области тьмы в область света, исчезая в последних лучах.

Мы пересекли эту границу, и солнце ослепило нас…

Снова был закат. Такой же, как и вчера.

Мы летели к другому берегу залива над холмами облаков. В оранжевом свете вечернего солнца, под темнеющим небесным сводом.

Ма несколько мгновений смотрела на меня, а потом спросила:

– Что-то случилось?

Я отрицательно покачал головой.

И вдруг рассказал…

Про рог морского льва и разумных рыб. Как нес Кэна в небесах, и как он уснул. Как падали в бушующий океан.

Ма взяла меня за руку, и мы какое-то время летели молча. После паузы я продолжил. Рассказал весь вчерашний день, кроме событий в спальне.

Мы никогда не говорим о некоторых вещах. То, как мы применяем свой дар, спасая жизни, исцеляя… или убивая… остается исключительно внутри нас.

Ма слушала не перебивая. В ее глазах, пронзенными оранжевыми лучами заката, блестели маленькие солнца.

– Положил рог на стол и прошел сквозь стену? – Ма рассмеялась. – Илья, наверное, подпрыгнул и сказал: «эй, бро… через дверь не пробовал?»

– И едва не уронил гитару… Как ты узнала?

Она стала серьезной, но глаза еще улыбались.

– Илья мой брат.

И я неожиданно вспомнил, кто был третьим в нашей банде.

Это была Ма.

Как я мог забыть? Как я мог не понять этого сразу? Просто поразительно…

Ма была третьим приглашенным. Третьим участником Ритуала.

– Мой братик… – задумчиво сказала Ма. – Но будто не совсем мой. Лицо немного другое, и напряженный какой-то. Ты об этом не говори ему, ладно?

– Почему? – спросил я.

– Отличия не имеют значения. Он моя семья, моя кровь… А остальное неважно.

Облака расступились, образуя провал.

Мы несколько минут летели смотря вниз, виднелся берег залива и редкие огоньки.

Я размышлял о любви и верности Ма к своему брату, которые никак не проявлялись внешне.

Потом спросил:

– А что за странная фраза про три буквы?

Ма улыбнулась.

– Это тайный язык… «Иди, но будь осторожен». «На три буквы» – отпускаю на три часа. «Пять букв» – пять часов.

– А «четыре стороны»?

– Места, где буду искать. В клубе, у друзей… – рассмеялась Ма. – Ты выведал все наши тайны.