Текст книги "Красная помада для бибабо (СИ)"
Автор книги: Алёна Воля
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Глава 18
По дороге к выходу он меня приобнял и шепнул на ухо:
– Так говоришь, извращения любишь?
У меня от этого аж дух сперло. Не слишком ли послеоргазменная нега затуманила мой рассудок? В действительности я ведь ничего о нем не знала. Чтоб не получилось, как в той истории про голого мужика на роликах. Думаю, многие читали этот прикол на просторах интернета. Так вот сообщаю вам с полной ответственностью – это не шутка и произошла она с лучшей подругой моей тетки еще в девяностых.
Кто не в курсе, расскажу. Познакомилась женщина (имени ее, к сожалению, уже не помню) с мужчиной. Начали встречаться, все как положено – кафе, кино, цветы, конфеты. Ничего, как говорится, не предвещало. Дошло дело до первой близости. Дама была приглашена на романтический ужин. Короче полная классика жанра ровно до того момента, когда пора бы уже узнать друг друга поближе.
Воздыхатель отправляется в душ… и возвращается полностью раздетый, но зато на роликовых коньках. Ну и да. Очень настойчиво просит ее… как бы это помягче… покатать его по квартире удерживая за. На этом, как правило, история заканчивается примерно такими словами: «Убегала она от него дальше, чем видела». В жизни же все было несколько иначе. Желание свое он озвучивал на уровне принуждения, и женщина от этой картины вначале впала в ступор, а потом банально испугалась и потому вынуждена была исполнить его просьбу. После чего он чуть ли не ноги ей целовал и умолял продолжить отношения, суля всяческие материальные блага.
Мне было, наверное, лет десять на тот момент и услышала этот рассказ так сказать из первых уст, совершенно случайно. Наша семья в полном составе приехала в гости к родственникам на юбилей, где я и подслушала откровения охмелевших женщин.
После слов Марка Яновича, в голове почему-то сама собой вначале всплыла эта история, потом фильм «50 оттенков серого» и в довершение чудное воспоминание о красной помаде.
– Не напрягайся. – Он провел рукой по моей спине, словно пытаясь расслабить. – Сегодня тебе ничего не грозит. У меня на ближайшее время другие планы.
– И какие, если не секрет? – руки и ноги стали ватными.
– Я хочу, чтобы ты мне доверяла. – Помогая надеть пуховик, обнял сзади. – А для этого буду вылизывать твое прощение столько, сколько понадобится.
В ответ на это у меня отвисла челюсть и произошла перезагрузка. Что он собрался делать? И как у него вообще получалось употреблять обычные слова, придавая определенный подтекст? Обычно «просят» прощение, а не… Хотя с другой стороны – все прямо и без уверток. Но чтоб вот так, на постоянной основе человек в разговоре умел сформулировать и не стеснялся произносить…
Возвращаясь к роликовым конькам, ощущение в такие моменты было, словно едешь ты такой, ветер в ушах шумит, а потом вдруг возникает препятствие и вот ты уже в полете. А дальше все зависит от собственной собранности: или сгруппируешься и удержишься на ногах, или растянешься плашмя.
В тот раз найти слова для ответа не смогла, замерев и чувствуя, как смущение поднимается на новые вершины. А его смешок, на мою реакцию только добавил масла в огонь.
– Отомри. – Взяв за руку, переплетая пальцы, потянул за собой.
Квартира Марка Яновича меня впечатлила – пентхаус оформленный в модном стиле «лофт» в одном из новых жилых комплексов. Да, да, тех, на территорию которых обычному смертному не попасть: въезд через шлагбаум, вход – через проходную с охраной.
Не скажу, что я из диких племен, как-никак профессорская дочь, но остаться равнодушной не смогла. Вульф наблюдал за мной и мимоходом делал приготовления: открыл бар, достал бутылку шампанского и переместил ее в холодильник, выставил бокалы, фрукты.
– Нравится? – спросил, приближаясь.
– Необычно. – Ответила честно. – Смотрю и думаю: и зачем я так с ремонтом морочилась? Вот приеду домой, сдеру обои, куплю белила, шпатлевку и через день у меня будет такой же дизайн.
То, как он рассмеялся, надо было слышать. Обнял меня и не в силах сразу успокоиться, прижал к груди:
– Замечательно. – А буквально через минуту веселье резко пропало, и я даже тазовой костью почувствовала почему. Заглянул в глаза: – Ну что, поищем легендарную точку G?
Мое сердце тут же сбилось с нормального ритма. Видит бог, еще ни один мужчина в моей жизни не излагал свои интимные желания таким образом. И это будоражило не на шутку. Не знаю почему.
– Марк… Янович… мне бы в душ… желательно.
В этот момент в моей сумке зазвонил телефон. Директор нехотя отпустил и стал снимать пиджак, а потом расстегивать рубашку, наблюдая за моими судорожными движениями в попытках найти сотовый.
– Да, алло! Привет, Нель. – Выслушав от подружки тираду о том, что только сейчас узнала от Светки о моих неприятностях, и укоры, что я сама не позвонила ей, попыталась успокоить: – Не кипятись. Да, заявление написала, завтра комиссия придет. Составим акт, а там посмотрим. Соседка, что затопила, обещала все возместить.
– Сашка, даже не вздумай верить ей на слово. Она переспит с этой мыслью и еще не известно, что потом запоет.
– Понимаю, но повлиять то на это не могу.
Потом Неля порывалась приехать на подмогу, а услышав, что помощь не нужна, предложила:
– Тогда собирайся и дуй ко мне. Чего тебе в сырости сидеть еще и всю ночь дышать этим?
– А-а-э-э… я не дома.
– А где?
Я смущенно взглянула на Вульфа, который внимательно слушал и уже расстегивал брюки. Резко отвернувшись, проблеяла:
– Давай потом поговорим. Мне сейчас не совсем удобно.
– Ого! Я там часом ни с кого тебя не сняла? Так вроде дышишь ровно. – Развеселилась Нелли в ответ.
– Все, давай, пока. Наберу тебя завтра.
Отключив звонок, увидела сообщение от Михалины: «Комиссия пообещала быть в первой половине дня. Тебя на чай ждать?» Пока набирала ответ, Марк Янович подошел сзади, обнял и стал целовать в шею, отвлекая. Расстегнул пуговицу на моих джинсах, потянул вниз молнию…
– Ты в душ хотела? Так идем…
…
После той ночи я окончательно убедилась, что темперамент мужчины не зависит от возраста. Конечно же, я не считаю, что после сорока интимная жизнь людей прекращается, и, тем не менее, почему-то была удивлена. Возможно потому, что два моих брака со сверстниками (один официальный, а второй гражданский) не были столь… кгхм… бурными в этом плане.
Он меня снова уделал, понимаете? Меня, которая на десять лет младше!
А еще все было иначе. Совершенно не так, как в «Омуте». Ту ночь я не брала до этого в расчет потому, что она была первой и… цели у него тогда были другие. Месть способна и не на такие чудеса.
Все, что происходило между нами, больше не напоминало звериный гон в брачный период. Я смогла прочувствовать совершенно другую его сторону: когда тобой не мастурбируют, а с тобой занимаются любовью. И разница, уж поверьте, колоссальная. Нет, он не превратился вдруг в мягкого и пушистого заю, подобострастно заглядывающего в глаза, но и не напоминал больше бездушный перфоратор.
Утром проснулся раньше меня, обнял, поцеловал за ухом, запуская руку мне между ног, заставив непроизвольно дернуться – так чувствительно и даже чуть больно еще там все было.
– М-м-м? Погоди…те, дайте я хоть зубы почищу, что ли… – попыталась освободиться, ощущая губы и легкое покусывание по спине.
– Угу. – Протянул в ответ, не отпуская и требовательно подтягивая к себе.
…
Умываясь, увидела свое отражение в зеркале. Застыла. Когда, скажите мне, когда он умудрялся их ставить так, что я толком не могла и вспомнить такие моменты?!
– Марк Янович! – Распахнув дверь, вышла в коридор, направляясь в холл-кухню.
– Саш, прекращай…
– Вы… вы… – планомерно закипая, подошла к нему. – Вы это специально?! – Дернула свитер за горловину, опуская, несмотря на то, что и без этого засосы были прекрасно видны, поскольку одежда не закрывала их полностью. По тому, как он заулыбался – сомнений не оставалось.
– Вы же не шестнадцатилетний мальчик!
Он не дал мне договорить, обхватил и прижал, опуская руки ниже талии.
– Не злись. – Потянулся к моим губам, но я отклонилась насколько смогла.
– Меня, между прочим, врач спрашивала о домашнем насилии!
– Какой врач? Когда? – Остановился.
– В ноябре! Участковая!
– И что ты ей ответила? – Перехватил сзади рукой за плечи и добрался-таки ко мне, долго и нежно целуя. – Садись завтракать. Я тебе чай заварил. Черный. Или лучше сок?
Усевшись за стол и откусив бутерброд, раздраженно проговорила:
– Прекратите меня… метить. Иначе я буду носить гольф на работе, наплевав на дресс-код.
– Оштрафую. – Улыбнулся в ответ, намазывая тост какой-то ерундой цвета детской неожиданности. – Будешь?
– Нет, спасибо. Я не ем арахис.
– Почему? – искренне удивился.
– Марк Янович…
– Да, мой сладкий бибабо?
– Очень мило. – Приторно улыбнулась, отпивая горячий чай. – Вы только не забудьте в «Софитэль» меня так назвать, и желательно, чтобы как можно больше народу услышало. А вот это – натуральное свинство. – Показала пальцем на шею.
– Не злись. – Продолжая улыбаться, снова попросил он. – Я постараюсь… быть аккуратнее в следующий раз. – И по его тону было понятно, что говорит не искренне.
– Предупреждаю: отомщу. – Пригрозила, глядя исподлобья.
Вот так душевно общаясь, мы поели и выдвинулись из дома. Уже сидя в машине, я позвонила Татьяне Денисовне и взяла день за свой счет, объяснив ситуацию, после чего попросила:
– Где-нибудь возле метро, высадите меня, хорошо?
Надо было видеть его лицо. Благо, что в этот момент мы стояли на светофоре. Долго смотрел, после чего молча порулил дальше, не сказав ни слова.
Глава 19
Итак. В тот день Вульф приятно удивил меня трижды. Первый раз – когда довез до подъезда моего дома. Понимаю, конечно, что многие сейчас сделают круглые глаза со словами: «И что в этом такого сверхъестественного?»
Чтобы ответить на этот вопрос, стоит немного рассказать о моем бывшем муже. Артем был мало того, что махровым жлобом, но и в плане вот таких вещей – дубовым. Любая поездка пересчитывалась на литраж бензина и выводилась сумма затрат, после чего, как правило, меня ждала лекция об экономии и бережливости во имя высоких целей. Стремления у нас и правда, были затратными, но об этом позже.
Он изначально умудрился отучить меня от просьб куда-то подвезти или, прости господи, поехать специально. При том, что по своим нуждам ездил, не подсчитывая каждую копейку. Почему же закрывала на это глаза, ведь умом понимала, что между родными не должно так быть?
Мы с Артемом познакомились, когда мне было двадцать два. Папа доживал последние дни, я несколько месяцев металась в поисках новой работы, после увольнения из издательства. Чувства вспыхнули не сразу, скрывать не буду, зато потом накрыло по полной программе. Тёма помог мне в один из самых тяжелых жизненных периодов. Он был чутким, ласковым, добрым и терпеливым. И не смотря на то, чем закончилась наша семейная жизнь, я благодарна ему. Остаться сиротой в столь юном возрасте – не фунт изюма. А тут вдруг такая поддержка и тыл.
О том, что у него кроме любви присутствуют и вполне себе меркантильные цели, заподозрила еще в тот момент, когда он стал спешить со свадьбой, аргументируя тем, что моему папе было бы приятно на ней присутствовать и порадоваться за меня. Логично ведь? Вполне.
Сомнения мои возникли после того, как папы не стало. Буквально через месяц или два Артем вдруг спросил о завещании и наследовании по закону, если его нет. А узнав, что этот вопрос решен уже давно – приуныл и даже не смог скрыть этого.
Мой отец оформил дарственные на меня и Диану, как только врачи вынесли приговор. По две квартиры для каждой дочери. Жене оставалась четырехкомнатная в центре города и дача. Еще я унаследовала маленькую полуподвальную однушку, так как она принадлежала моей маме, но умелыми действиями мачехи, никакого барыша по ней не имела. Тамара Вячеславовна поселила туда какую-то родню, и на мои вопросы по поводу оплаты отбивалась изо всех сил, давя на совесть, маленького ребенка в семье, тяжелое материальное положение и уверяла что ситуация не продлится долго.
Беря в расчет крошечность жилья и то, что из окон этой квартирки можно увидеть только обувь проходящих мимо людей, я, здраво рассудив, что особо не разбогатею, а только наживу врага – отложила этот вопрос. Ну и как часто это бывает – нет ничего более постоянного, чем временное. Прошло семь лет, а воз и ныне там. Благо, что Артем не знал об этой жилплощади, а то, думаю, съел бы меня живьем, заставив вступить в конфронтацию с мачехой.
Учитывая прижимистость, перерастающую иногда в откровенное скопидомство, Артем в самом начале наших отношений сумел выстроить их так, что просить его о чем-либо, что касалось бы денег, мне и в голову не приходило. Мало того, я отчитывалась чеками за каждую покупку и если, по его мнению, где-то переплатила, мог дуться часами.
У второго парня, с которым я прожила два года, машины не было, а потому и тут стать разбалованной в таких вещах я не смогла. Был еще один ухажер, но тот довозил до дома, только пока была надежда «остаться на чашечку чая», а когда понял, что продвигаться в этом плане я не тороплюсь, вначале высаживал у ближайшей станции метрополитена, а потом и вовсе пропал, словно и не было трех месяцев свиданий.
Именно поэтому, когда Марк Янович привез меня к парадному, хоть самому по идее надо было торопиться на работу, это стало неожиданностью. Приятной и удивительной одновременно. Смешно, да. Директору. Спешить куда-то.
Второй раз изумилась, как только он вышел вместе со мной и пошел следом. Мало того, дождался комиссию из ЖКХ и выдержал вместо меня весь ад по описи испорченного имущества, нагнув исполнителей указать причину затопления, подробно описать ущерб каждой вещи, а так же написать выводы о том, что необходимо сделать и что причиной порчи было затопление.
И только после его ухода я осознала, чем именно он был занят все время ожидания, когда уселся на кухне и стал рыться в телефоне, не обращая на меня внимания. Судя по всему, изучал этот вопрос и почерпнул немало нужной информации, так как, общаясь с представителями коммунального хозяйства, напрягал он их не по-детски.
У меня вообще сложилось странное впечатление, что тетки, которые пришли составлять акт, пытались всячески или же быстрее закончить или специально приуменьшить причиненный вред моему жилью. Но Вульф не дал им этого сделать, чем раздражал неимоверно. Соседку-виновницу так вообще впритык не замечал, а на ее попытки влезть с комментариями, посоветовал помолчать.
Михалина, присутствующая как свидетель, стояла, округлив глаза и даже, по-моему, не моргнула ни разу за целый час. Мотала на ус, так как следующая квартира, куда должна была отправиться комиссия, была ее.
Марк Янович обнял меня на прощание, поцеловал довольно целомудренно и сказал:
– До вечера. Я наберу, когда буду выезжать.
– Хорошо. – Прошептала в ответ, а через секунду добавила: – Спасибо.
В ответ легкая усмешка и его силуэт, скрывшийся в лифте.
После составления акта Мишке, мы с ней побежали распечатывать фотографии и с ними отправились в офис ЖКХ, чтобы приобщить к делу, заверив подписями рассерженной комиссии.
Возвращаясь оттуда, она позвала меня на чай и сморщилась:
– Кошмар какой-то. Иду домой, и идти туда не хочется.
– И не говори. А я ведь только ремонт закончила. Благо чеки сохранились. Думала как-то сесть да подсчитать, во что он мне вылился, но все руки не доходили.
– Тебе в этом плане повезло. С экспертизой будешь меньше мучиться. А вообще, с таким Марком Яновичем, как по мне, ничего не страшно.
И в ее словах была истина. Кроме этого, имея в тот день достаточное количество свободного времени, я смогла проанализировать все то, что со мной произошло за последние сутки.
Как так вышло? Куда делась гордость и самоуважение? Понятное дело, увидев вместо квартиры общественную баню, это не могло не вызвать стресс, но не до такой же степени, чтобы залезть на мужчину, который так унизил.
То, что я ему понравилась намного раньше, не умаляло в моих глазах всего того, что произошло в «Омуте». Тем не менее, с чисто психологической точки зрения все было очень даже объяснимо.
Как ведет себя особь мужского пола, которой нужен только секс? Если не совсем тупой или алчный, для достижения своих целей он начинает девушку ублажать: цветы, театр, кафе, бутылка водки – следуя по сугубо индивидуальному списку.
Но совсем другие расклады наступают тогда, когда он начинает заботиться о ней. Это совершенно другая материя взаимоотношений и означает лишь одно – вы заинтересовали мужчину намного больше, чем физиологически.
Что делал Марк Янович, когда колол мне уколы? Или помогал убрать последствия потопа? Вот тут и был зарыт спусковой механизм. Любой человек отреагирует, а сирота – вдвойне быстрее. Я набросилась на него, забыв про обиду, словно дворовая кошка на кусок мяса. Он давал мне то, о чем я голодала, и это не могло не сыграть ключевую роль в том, что «бастионы пали». Защита и забота – два самых главных кита, на которых строятся любые долгосрочные отношения для женщины. Ну и любовь, куда ж без нее.
На тот момент о любви мне не думалось совершенно. Была страсть, было желание, был кураж. Я не закоренелый прагматик, но жизненный опыт и здравая логика подсказывали, что так ярко не бывает долго и что это довольно быстро закончится. Организм просто не способен вырабатывать эндорфины в таких лошадиных дозах в постоянном режиме. Плюс у меня была реальная причина не допускать в свою душу серьезные эмоции.
Сейчас мне смешно от собственной наивности. Разве можно управлять своими чувствами? Тем не менее, когда-то была просто уверена в этом.
Ну и вернемся к вкусному. Чем же он удивил меня третий раз за один день?
Марк Янович позвонил по телефону и сказал открыть дверь. Я, недоумевая, подошла к ней, и, посмотрев в глазок, увидела незнакомого мужчину.
– Там кто-то стоит. – Сообщила с долей страха.
– Это независимый эксперт, впусти его. Он проведет оценку разрухи и составит заключение.
– Э-э-э… хорошо.
– И еще одно.
– Что? – я замерла, взявшись пальцами за дверную ручку.
– Прекрати обо мне думать. Ты мешаешь мне работать.
– Что?! – не успев придумать достойный ответ, услышала: – Открывай и дай ему телефон.
А уже через полтора часа у меня на руках было два документа – заключение о причиненном ущербе и смета ремонтно-восстановительных работ.
Я паковала в мусорные мешки и коробки вещи из большой комнаты, готовясь ко второму заходу в пекло под названием «ремонт», когда услышала звонок в дверь. А открыв ее, тут же очутилась в крепких руках Вульфа.
– Собирайся. – Скомандовал, еле оторвавшись от поцелуя.
– Куда? – выныривая из плена возбуждения, отыскала глазами часы на стене. Он позвонил перед выездом, как и обещал, но в связи с кутерьмой по поводу сборов барахла, я совершенно упустила время из виду.
Марк Янович смотрел прямо в глаза и молчал. Тихо щелкала секундная стрелка, разделяя тишину на мелкие частицы.
– Что? – спросила, не понимая. – Что-то случилось?
Не ответил, продолжая смотреть. Что он за борьбу вел с собой, осознала, как только снова поцеловал, потому, как уже во время поцелуя поняла, что все сейчас закончится сексом. И не ошиблась.
…
Можно долго рассуждать о гормонах и прочих химических процессах происходящих в организме влюбленного человека. О том, что я на тот момент уже стала погружаться в, еще до конца не понимала, а просто наслаждалась происходящим.
Никто до этого не брал меня, вот так, с порога. И не заводил в течение нескольких секунд до дрожи в конечностях. И не смотрел голодными глазами, останавливая время во всей Вселенной. А потому мне очень нравилось находиться на острие собственной чувственности. Кто бы мог подумать, что есть особый кайф видеть, как суматошно бьется яремная вена на его шее, ощущать рваное дыхание, найти общий остро-сладкий такт в движениях и отдаваться на все сто забирая столько же.
– Саш, ты чудо какое-то. – Прошептал где-то сзади в шею, обнимая и тяжело дыша. Потом поцеловал, как делал всегда в конце, нежно и бережно. – Девушка-шок.
– Ты тоже… очень даже ничего. – Заулыбалась в ответ, не осознав, как к нему обратилась. Зато он отметил это сразу.
– Ну, наконец-то, дождался. – А увидев мой удивленный взгляд, тоже усмехнулся: – Выкать перестала.
– Это… минутная слабость. – Чуть шевельнулась, но он продолжал удерживать. – Пусти, я полотенце сейчас принесу.
– А мы еще не закончили. – Подался вперед, заставив охнуть.
– Железный человек?
– Не весь, но одна моя часть регулярно… железная. – Стянул пиджак и отбросил в сторону, после чего подхватил меня и понес в комнату…
