Текст книги "Красная помада для бибабо (СИ)"

Автор книги: Алёна Воля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Кто учил? – я чуть не поперхнулась.

– Ну… мама, папа… женщина не должна так себя вести.

– Тебя, по-моему, переучили. Подчиняться мужчине и позволять вытирать о себя ноги это разные вещи.

Мне было как-то неуютно от нашего разговора. Еще никогда в жизни я не давала никому подобные советы. Да и вообще, их давать – неблагородное дело. Но ситуация Илоны почему-то задела за тонкие душевные струны. Такое раболепство к мужчине выворачивало на изнанку.

Ох. Уже слышу чьи-то возмущения наполненные праведным гневом: "Учительница нашлась! Сапожник без сапог!" Все верно, только я не учила ее строить отношения, а пыталась вернуть чувство собственного достоинства, погребенное под непонятным слоем лже-науки.

С одним согласна: не мне, влюбившейся и подстраивающейся под абьюзера стоило давать советы, но рядом с ней не оказалось никого, кто попытался быть хоть как-то помочь и поддержать.

– Тебе не стоит больше пить, иначе не выдержишь, поплывешь и сдашься.

– Пожалуй, да. Сейчас я как раз в фазе храбрости. – К моему удивлению согласилась она.

– Вот и отлично. Завтра посмотрим на реакцию и решим как тебе лучше вести себя дальше. – Погладив ее по руке, ободряюще подмигнула.

У меня получилось невозможное: воодушевить ее настолько, что она заулыбалась в ответ. Появился блеск в глазах, и даже плечи расправила.

– Спасибо за пощечину. По поводу гордости. Не знаю, станет ли мне сил…

– Ничего. Откопаем. – Пообещала ей. Я сама когда-то выбиралась наверх из самого дна, когда мою самооценку на ноль умножили, а потому желание помочь было таким же необходимым как сделать следующий вдох. – Давай телефонами обменяемся?

В тот момент, когда я диктовала ей свой номер, на дорожке ведущей к беседке появился Марк. Благодаря освещению уличного фонаря он увидел нас издалека. Свистнул, оглянувшись назад и негромко сказал: – Вадь, здесь они! – а когда приблизился к нам, удивленно протянул: – Вот это да. Неожиданно. Девочки, час ночи. Вы что себе думаете?

Глава 43

О чем думаем? Ха! Если бы мужчины могли знать мысли женщин – сошли бы с ума. Уверена. Мышление, выводы, поступки – все отличается. Взять хотя бы тот момент, который больше всего драконил Вульфа в наших отношениях. Для меня это стало открытием. Я то считала, что яблоком раздора служило мое нежелание безоговорочно подчиняться, а оказалось нет. Основным раздражителем была моя внутренняя свобода и соблюдение определенной дистанции. Именно это заставляло его нервничать.

– Заведи себе второй номер. – Шепнула в последний момент Илона.

– Угу. Я это уже поняла. – Ответила, кивнув в знак согласия.

В ту ночь Марк много выпил, и, наверное, именно поэтому вдруг разоткровенничался на неожиданную тему. Мы лежали в обнимку: он – глядя в потолок, а я – прижимаясь к груди и слушая стук его сердца.

– Я не люблю этот дом. Здесь все напоминает об отце. Он умер пять лет назад: упал с лошади, а через два дня произошел геморрагический инсульт. Кровоизлияние в мозг по-простому.

– С лошади?

– Он был жокеем. Думаю, ты и так поняла, по кубкам и медалям на стенах… Я находился тогда в Лондоне. Поднял все связи, но спасти его не смогли. Даже попрощаться не успел. Когда садился в самолет уже знал…

– Мне жаль… терять родных очень тяжело…

– У нас были напряженные отношения. Грызлись не переставая. Думаешь, я жесткий? Это ты еще его не знала. Бескомпромиссный и несгибаемый. Твердый как камень. – Вульф надолго замолчал, мне даже в какой-то момент показалось, что уснул. Но потом вдруг продолжил: – В детстве я часто бывал на ипподроме. Приезжал, чтобы ухаживать за лошадьми, возился часами в конюшнях. И как-то приехал раньше, чем обычно. Нас отпустили с последних уроков в школе. – Тяжело сглотнул. – Зашел в хлев, а там, в деннике он… с одной из наездниц. Трахал ее в рот держа за волосы и не остановился, даже когда меня увидел.

– У нее… была красная помада на губах? – спросила еле слышно.

– Да… – выдохнул в ответ. – Я выскочил и побежал, не видя перед собой ничего… и случайно оказался слишком близко к крупу норовистой лошади… Потом кома. Когда смог вернуться на учебу… у нас в классе была девочка. Оксана. Считалась самой красивой. Стала насмехаться за спиной… дразнить… клички придумывать. Пить хочешь? – спросил без перехода.

– Нет.

– Погоди минутку. – Он отстранился, взял бутылку с тумбочки и сделал несколько больших глотков. – А потом, много лет спустя случайно оказался на встрече выпускников. Не ездил никогда до этого. Но я тот год вообще плохо помню. Митьки не стало, развод… короче приехал, а там она с красными губами. Нагнул ее буквально через пару часов. В тот же вечер.

Марк замолчал, видимо обдумывая дальнейшие слова. Выдохнул и сказал:

– Для меня красная помада и маркер шлюхи и моя слабость одновременно… не знаю, как объяснить…

– Ты хочешь, чтобы я…

– Не знаю… ты идешь с разрез… и заставлять никогда не стану… ты теперь второй человек на планете, кто знает об этом…

– А первый кто? – «Только не Алина, господи, только не она!» – взмолилась тут же.

– Вадим.

С самого утра меня начало знобить. В кровь бешеными дозами поступал кортизол. Если кто не в курсе – это гормон выделяемый надпочечниками. Его еще называют гормоном стресса. Мелко подрагивая, собирала по крупицам силы и завтракала через силу, лишь бы отвлечься на что-то. Марк чувствовал мое состояние, но вероятнее всего списывал на нервы по поводу пребывания в его семье.

У меня наверняка случился бы нервный срыв до всего основного, если бы не сестра Вульфа, наблюдая за поведением которой могла только порадоваться. То, что Вадиму не обломилось ничего ночью не вызывало сомнений. Он слишком усиленно демонстрировал свое спокойствие, но с тем же был напряжен и бросал в сторону Илоны тяжелые испытывающие взгляды. Она же сумела выдержать золотую середину: не пустилась в игнорирование, не стала сверх меры болтать и шутить, что часто бывает от перевозбуждения и не сидела с горем всего мира в глазах, чего я боялась больше всего.

Но вернемся к нашим печальным делам. По дороге назад, Марк, сам того не зная, подтолкнул разговор в нужном мне направлении.

– Давай ко мне заедем. – Попросила, когда впереди замаячил город.

– Зачем?

– Выгребу макулатуру из почтового ящика. За два месяца там наверняка куча рекламы и прочего набросали. Да и квартиру проверю: все ли в порядке.

– Хорошо. – Кивнул, явно что-то обдумывая. Собирался с силами минут десять, после чего огорошил: – Саш, ты думала о будущем?

– Если речь идет о домике в деревне на старости лет, то нет, не думала. – Попытка улыбнуться не удалась. Ладони стали мокрыми.

– Я не об этом. – Ответил, нервно постукивая пальцами по рулю. – Спрошу иначе. У тебя есть планы… или вообще видение жизни на ближайшие годы? Не знаю… пять, десять лет?

Чувствуя, как внутри начинает зарождаться мандраж, беспомощно выдохнула:

– Конкретных нет. А к чему такие вопросы?

Вульф притормозил у пешеходного перехода и повернулся ко мне.

– Ты… ты бы хотела семью, детей?

– Да. – Ответила совершенно искренне. Ну и плюс ко всему надо было сделать так, чтобы он отвез меня домой, поскольку не знала, чем закончится наш разговор. – Это было бы здорово.

– Сашка… – Марк замер, наверняка не ожидая такого ответа. Потом громко облегченно выдохнул и закатил глаза вверх, скорчив изумленную гримасу. – О, всевышний. Я думал, рехнусь сейчас. – Надавил на газ, и мы поехали дальше.

Конечно же, поступать так с ним было очень жестоко, а потому не выдержала:

– Почему? Неужели это так странно? Все нормальные женщины мечтают о таком.

Он на тот момент не уловил никаких нюансов в моем тоне, так как переключился на переваривание эйфории. Пришлось ударить по рукам, не дав возможности насладиться.

– Правильно ли я понимаю, что ты нарисовал эдакий сценарий своей жизни с моим непосредственным участием?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И только после этих слов Вульф пристально и настороженно посмотрел в мою сторону.

– Марк, притормози, пожалуйста. – Попросила, увидев впереди станцию метрополитена. – Каюсь, надо было раньше все объяснить, но не решалась.

Он остановил машину и повернулся, испепеляя таким взглядом, что слова застревали во рту, и мне приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы выталкивать их из себя.

– Я не создана для семьи и честно предупреждала тебя заранее, но ты никогда меня не слушал. – Проговорила с тоской, отвернувшись к окну. Выдохнула и села нормально, глядя вперед. – Давай я расскажу тебе кое-что. – Сделала вынужденную паузу, так как хладнокровие, увы, не мой конек. – Помнишь Яснопольского? Мы столкнулись с ним как-то в торговом центре. Мой первый служебный роман.

– Да. И что?

– Ты очень не любишь вранья… говорил мне не раз… – Задержала дыхание и набравшись сил, сказала: – Я тебя обманывала…

Не дождавшись никакой реакции и холодея от страха, объяснила:

– Глеб вынудил меня сделать аборт, и теперь я бесплодна. Противозачаточные покупала для отвода глаз и практически не пила. Они без надобности. – Эти слова были словно прыжок с моста. Сердце прекратило биться, а потом дернулось и неровно застучало. – Я не буду сейчас перекладывать всю вину на него. Так сложились обстоятельства. У папы обнаружили рак, травля на работе. Там многое сыграло роль. Главное – никакой поддержки. Мало того – он стал давить. Чуть ли не силком выпихивал к врачу. А я – совсем девочка. Только институт закончила…

Достав бутылку воды из ниши двери, сделала пару глотков и продолжила свой монолог все так же не глядя на Вульфа.

– О том, что могу остаться бездетной тогда не думалось. Страх заслеплял, а помощи было ждать неоткуда. Когда вышла замуж за Артема – я еще не знала, что сама себя пустышкой сделала. Это он меня так окрестил: «пустышка». – Горько усмехнулась. – Три ЭКО не дали результата. Мы постоянно копили деньги… Когда уходил – выставил мне счет на полную сумму.

Набравшись смелости, посмотрела на побледневшего Марка. Было очень непросто разрушать его мечты, но другого выхода не оставалось.

– Потом я встретила Гену и честно рассказала ему обо всем. Он уверил, что ничего страшного… что любит и все такое…

– И? – впервые за все время подал голос Вульф.

– На вторую годовщину совместной жизни позвали в гости друзей. Просто так, без излишеств: посидеть, отметить, пообщаться. – Выпив еще воды, потому что в горле беспощадно пересыхало, сделала, таким образом, маленькую передышку. – Вечером, когда ребята курили на балконе, случайно услышала Генкин комментарий о себе. Видимо кто-то его спросил, почему мы официально не поженимся. Ну а он и объяснил… что я – пустоцвет… неликвид, а потому ничего серьезного быть не может. Цель мужчины в браке – продолжение своего рода. Мол, в общем и целом тепло и комфортно, но временно. Плюс без презервативов куда приятнее…

Марк поменял позу.

– Тебе сразу не сказала… не знаю… Наверное, потому, что наши отношения… начались… нестандартно. И вначале у меня даже мысли не возникало, что из них может что-то получиться. А потом в какой-то момент поняла, что поздно. Втянулась…

– Втянулась?! – вопрос просвистел, как удар плетью. В нем было все: презрение, боль, отчаяние, злость и еще миллион составляющих.

– Хорошо. – Повернулась резко. – Влюбилась! Влюбилась я в тебя! Так лучше?! Тебе реально будет легче от этого?! – сорвалась на крик, но ударилась о его взгляд и сникла.

Тишина рвала меня на куски. Марк молчал. Громче крика молчал. И никакие внутренние стенания не могли изменить происходящего.

«Обними меня, скажи, что любишь и что все это не важно… Скажи, прошу! Не убивай… Я буду слушаться! Честно-честно! Стану самой покорной из всех покорных, если так нужно, только не бросай… умоляю, пощади… ну не молчи же..!» – но мои мольбы, как всегда никто не услышал.

– Теперь ты все знаешь. – Еле выдавила из себя, каким-то чужим голосом. – Поэтому я и держала всегда дистанцию. Поэтому не хотела отношений. Поэтому была против совместной жизни. – Трясущейся рукой нащупала рычажок и открыла дверь. – Прости.

Пока шла к метро, продолжала молиться. Без толку. Бог не слышал. Он был занят, судя по всему, куда более важными делами. За грехи надо платить.

Никто меня не догнал…

Глава 44

Прошли годы…

Ах, нет. Мне так показалось.

Я пролежала глядя в потолок двое суток. По-моему даже не спала, а если и отключалась, то урывками на несколько минут.

На третий день встала, выпила воды и набрала Нелю.

– Привет, родная, как ты там?

– Привет. Все хорошо. – Ответила, разглядывая свое отражение в зеркале. В тот момент я меньше всего была похожа на Елену Корикову. Скорее на смерть. Такая же отталкивающая и страшная. – Знаешь, я тут подумала, что никогда не говорила тебе о том, что очень тебя люблю.

– Ой. Ты ж не поменяла ориентацию, надеюсь? – хохотнула она в ответ.

– Нель, я очень тебя люблю.

– И я тебя тоже! Ты чего это?

– Ничего. Просто хочу, чтобы ты об этом знала.

– Сань… у тебя точно все нормально? – нюх Арапову никогда не подводил.

– Все отлично, не переживай.

– Может, отпросишься у своего Волка ко мне в гости? Посидим, о жизни поболтаем.

Горло схватила болезненная судорога, а потому вначале даже ответить не смогла.

– Алло! Сашка! Ты меня слышишь?

– Да, родная, отпрошусь… Я перезвоню позже. – Прошептала и нажала отбой.

В полусознательном состоянии вышла в коридор, взяла сумку и отправилась на край города. Куда? На кладбище. К маме с папой.

Приехав купила цветы у входа втридорога и пошаркала в нужном направлении. Еле дошла. Дальше помню плохо. По-моему упала на колени возле могил. Впервые в жизни просила их забрать меня. Выла. Даже кричала. Требовала. Лазила там… рвала траву… била кулаками о землю…

И в какой-то момент я была услышана…

Очнулась от того, что было ужасно больно. Мне словно сжатый воздух без грамма кислорода кто-то внутрь проталкивал. И что-то тяжелыми рывками сдавливало грудь. Вытаращила глаза, дернувшись всем телом и не столько зрением, сколько внутренним чутьем поняла кто рядом.

– Нея..?! – язык почему-то не слушался.

– Есть! Быстро мою аптечку! Лови! – голос Вульфа. Он подхватил меня за плечи снизу и стал бить по щекам. – Ты что надумала, а?! – заорал в самое лицо. – Я бл@дь тебя не отпускал! Дыши!! Дыши бл@дь! Я тебя и с того света достану! И сдохнешь ты не раньше, чем я тебе это позволю, поняла?! – Что-то бухнуло рядом. И раздался голос Нели:

– Вот!

– Нитроглицерин! Ну!! Давай же!! Рот открой! Живо я сказал! – залез пальцами куда-то под язык, после чего мое сердце затарахтело в груди как барабан под ударами. Перед глазами все плыло, словно мыльные пузыри кто туда вставил.

Потом меня перенесли в машину, и окончательно в себя я приходила уже в дороге, лежа головой у Нельки на руках. Она почему-то беззвучно плакала. Слезы котились по щекам и капали прямо на меня. Подружка больно сжимала мое запястье и периодически отчитывалась перед Марком, считая пульс.

А дальше калейдоскоп: каталка, больничная палата, капельницы.

Вечером принесли тарелку со странной субстанцией похожей на обойный клей. Оказалось, что это была манная каша.

– Солнце, давай поедим. – Вульф нажал какую-то кнопку на пульте, и кровать подо мной пришла в движение, заставляя практически сесть. Поднес ко рту ложку.

– Как ты меня нашел?

– Неля помогла. – Запихивая кашу в рот, объяснил он. – Она примерно помнила, в какой стороне похоронены твои родители. Глотай.

– А откуда ты вообще узнал, что я там?

– Следил. – Отправляя очередную порцию в меня, ответил кратко. – Глотай.

– Зачем?

Этот вопрос так и остался без ответа. Вульф продолжил молча меня кормить, не обращая внимания на протесты и убеждения, что и сама могу прекрасно справиться со столь несложной задачей.

После того, как поела, он отставил тарелку и отошел к окну, повернувшись ко мне спиной.

– У меня был инфаркт?

– Нет. Ты умудрилась замедлить ритм собственного сердца. – Проговорил бесцветно. Очень долго молчал и неожиданно спросил: – Пойдешь за меня?

Вначале я не поняла суть вопроса. Потом подумала, что ослышалась. В итоге замерла с круглыми глазами.

– Чего молчишь? – не оборачиваясь, задал следующий вопрос.

– Я не настолько эгоистка, Марк. У тебя еще есть все шансы иметь нормальную семью… детей… но не со мной. – Голос предательски дрогнул. Смотреть на Вульфа, который молча застыл у подоконника, опираясь в него кулаками, не было сил. – Как думаешь, через сколько времени ты начнешь жалеть? Год? Два? Пять?

Внезапно зазвонивший телефон прервал мою речь.

– Алло. Да. Хорошо. Где вы сейчас? Ждите. – Ответил он и отключил входящий вызов. Повернулся ко мне и сказал: – Я все понял. Можешь не распыляться. – После чего вышел не оборачиваясь.

Ти-ши-на. Пус-то-та. Безнадежность и отчаяние повисли в воздухе, а мое сердце зачем-то продолжало биться. Настенные часы беззвучно отсчитывали время, солнце за окном клонилось к закату. Вместе с шагами Марка из моей жизни ушел смысл.

У меня не было слез, так как выплакала их все за предыдущие дни. И истерики не было, – все самое страшное уже случилось. А потому сидела и просто смотрела в стену.

В какой момент дверь снова открылась, даже не знаю. Я лежала к ней спиной, пребывая в полудреме.

Вульф подошел сзади и попросил:

– Сядь, пожалуйста. – После чего положил на колени толстенную книгу и протянул ручку: – Распишись.

– Что это? – сонно и удивленно попыталась понять завитки чужого почерка. Мурашки пошли по коже. – Зачем я тебе… дефектная?

– Распишись.

– Марк… я не могу… не хочу ломать твою жизнь. Ты не понимаешь… пройдет время… будешь жалеть…

– Я повторил уже дважды. Мне еще раз это сделать? – он прессовал взглядом так, что заставлял невольно сжаться.

– Твое сочувствие плохой советчик, на нем отношений не построить. – Ответила уперто.

– Рассказать тебе как мой дед учил бабушку послушанию? – вдруг хрипло поинтересовался Вульф. – Он брал вожжи, загонял ее в хлев и хлестал до тех пор, пока она не падала. После чего насиловал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Громко сглотнув, спросила:

– Это ты… к чему?

– К тому, что они прожили вместе сорок семь лет и родили шестеро детей. А бабушка, после его смерти хотела повеситься. Ее вовремя из петли вынули. Но все равно не прожила долго. Умерла через полгода с тоски. – Он поднялся с края кровати и расстегнул ремень, после чего вытянул его из брюк. Положил рядом со мной и елейно добавил: – Расписывайся. Быстро.

Пребывая в полном ступоре, наклонилась и поставила подпись напротив своей фамилии.

– Теперь здесь. – Положил сверху свидетельство о браке.

После этого полез в карман и достал кольца. Одно надел на мой палец, а второе сам себе. Вставая, наклонился и целомудренно поцеловал в губы.

– Попробуешь снять – приклею «Супер-клеем». – Пообещал, забирая гроссбух и документ. Ушел и вернулся с журналом в руках. Протянул мне: – Выбери платье. У нас в пятницу венчание.

– А-а-а…

– Что? – спросил раздраженно, явно собираясь опять уйти.

– Ты вожжи свои забыл.

– Это мой подарок на свадьбу. Вернемся домой – повешу на самом видном месте. – Пообещал криво усмехнувшись.

Чувствуя, как начинаю закипать, схватила левой рукой ремень и швырнула ему вдогонку. Жаль не попала.

– Какая щедрость! Смотри сознание не потеряй от такого великодушия!

– Что? – он резко обернулся.

"Ну, все. Теперь точно убьет" – мелькнуло в голове.

– То! Меня не устраивает такой подарок! – прошипела в ответ, наблюдая, как Марк изменился в лице.

Он нагнулся, поднял свой свадебный презент и двинулся в мою сторону, заставляя вздрагивать в такт шагам. Подошел, наклонился, тяжело дыша и явно сдерживая ярость.

– А чего бы тебе хотелось, обезбашенная моя? – процедил хрипло прямо в лицо.

– Угадай! – Преодолевая страх, зарычала с раздражением. – Как думаешь, чего мне не хватает?!

Вульф застыл, буравя взглядом, задумался на несколько секунд, и вдруг его попустило, он даже сделал попытку улыбнуться.

– Люблю. Очень. И никогда не пожалею. – Прошептал в губы и поцеловал. Отбросил ремень куда-то в сторону, не глядя. – Ты у меня и без этого будешь шелковой. Дай время…

Чуть позже на пороге появилась Нелли. Увидев ее, я начала дурачиться.

– Ты фигово целуешься. – Сказала ей, припомнив, что искусственное дыхание рот в рот делала мне она. – С языком надо, а то, как маленькая. Нахекала без всяких прелюдий и все.

– Я тебе так по жопе надаю, что никаких прелюдий не захочешь. – Пообещала она, фыркнув. – Коза драная. Так испугала!

– Надо будет Нонне Карловне и Терезе Адамовне привет передать… – поразмышляла вслух.

– Что..? Ты о чем?

– Потом расскажу. В красках. Нель, у меня к тебе просьба будет.

– Какая?

– Купи мне, пожалуйста, красную помаду. Только нужна самая супер-стойкая, какую сможешь найти. Такая, чтоб ее нельзя было ни размазать, ни вытереть даже скипидаром. У меня венчание с Марком в пятницу. Очень надо! – а сама подумала: «Мы еще посмотрим, кто из нас шелковым станет…»