Текст книги "Красная помада для бибабо (СИ)"

Автор книги: Алёна Воля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 40

На самом деле и сама прекрасно знала, что не балую его проявлениями чувств. Ведь сдерживала себя вполне осознанно, чтобы не быть крайней потом, когда… На глаза непроизвольно навернулись слезы.

– Я думала о тебе постоянно. – Ответила сдавленным голосом. – А что?

– Почему ни разу мне не позвонила, не написала?

– Ты же был на охоте. Или я что-то путаю?

Он не ответил. Долго думал о чем-то, потом снова спросил:

– Помнишь правило, о котором я тебе говорил?

– Помню. – Буркнула, отвернувшись и глядя в окно. «Ну, слава богу! Отрезвил! Теперь хоть не разревусь!»

– Вслух скажи.

– Угождать, ублажать и уступать. – Проговорила высохшими губами.

– Повторяй это себе как мантру: утром в обед и вечером. Хорошо? – попросил ненавистным давящим тоном.

– Обязательно. – Кивнула в знак согласия. Помолчала какое-то время и повернулась к нему. – У меня вопрос. Как ты к татуировкам относишься?

Вульф сбавил скорость и за все время впервые посмотрел на меня. Удивлять я умею, да.

– Негативно.

– Очень жаль. Хотела посоветоваться, где лучше набить. – Сообщила спокойно, даже не удивившись, что он свернул на обочину и остановил машину. – Что? Ты же сам просил предупреждать, если захочу что-то сделать. Вот. Говорю заранее.

Марк смотрел на меня таким взглядом, что хотелось перекреститься на всякий случай, но я сдержала в себе этот христианский порыв. Что зря воздух рукой гонять, если толку не будет? Тут вариант был такой, что скорее надо вокруг себя мелом круг обводить, только где ж мне его было взять в тот момент?

– Саш, ты же шутишь сейчас? – спросил осторожно.

– Нет. Вполне серьезно. – Выдержав приличную паузу и наблюдая за неимоверным спектром чувств, которые отражались в его глазах, добавила: – Это не блажь, а необходимость. Наколю где-нибудь на видном месте твое правило, и если вдруг забуду один из пунктов – тут же вспомню.

И все же надо было прежде окрестить себя и сплюнуть трижды для верности, потому как с чувством юмора у Вульфа в тот момент отношения не складывались. Он застыл, а потом молча отстегнул ремень безопасности. Казалось бы, такие простые действия, но мое сердце почему-то боязливо дернулось в груди.

– Я очень скучала. – Слова вырвались сами собой. – И еще постоянно думала об Алине. Мне никогда не стать такой утонченной и светской леди… Не знаю, что между вами на самом деле произошло, но она по-прежнему тебя хочет…

Договорить Марк мне не дал. Потянулся и прежде чем поцеловать, прошептал:

– Дурочка.

Расскажу немного о сокровенном. Не только ж Вульфа полоскать с его пунктом по поводу красной помады. У каждого человека есть свои «звоночки» сексуального порядка. Нелька, к примеру, уходит в астрал от мужских рук с красивыми часами, у Светы подгибаются ноги от мужчин на внедорожниках, а я… я замираю от вида военной формы. Не кители-погоны-фуражки, а тактической. Сейчас есть модное слово «милитари», так называемый камуфляж.

К чему это я. Пока ехали – непроизвольно посматривала на Марка и пыталась совладать с непристойностями, которые атаковали мою фантазию. А когда мы вышли из автомобиля на подземном паркинге и он достал из багажника связку убитых птиц, даже замерла от нахлынувших чувств. Пещера. Добытчик. Ловила каждое движение как завороженная, непроизвольно сглатывая, и пытаясь понять, из каких сакраментальных глубин прорывается животная тяга.

Дуся на появление любимого мужчины отреагировала примерно так же. Еще ее очень интересовали пернатые тушки. Она нервно принюхивалась, подергивала хвостом, наяривала восьмерками между ног, мешая идти, и негромко повякивала не в силах совладать с заложенными природой инстинктами.

Наше с ней возбуждение всколыхнуло пространство и Вульф, словно зверь осмотрелся, сощурив глаза. Постоял с минуту, словно прислушиваясь к ощущениям, бухнул свою добычу на столешницу кухни, заглянул в холодильник.

– Ты завтракала?

– Нет. – Подойдя к нему, провела рукой по перьям одной из птиц. – А что с ними теперь делать? Это как-то ощипать надо?

– Сейчас я все сделаю. – Доставая судки, успокоил он. – Разогреешь?

– Да, конечно.

Пока возилась с едой, с интересом и странным волнением наблюдала за его действиями.

Марк достал охотничий нож из чехла на поясе и… началось. Вначале делал надрезы около лап, после чего отрезал крылья, голову и снимал кожу чулком вместе с опереньем, полностью. Потом разрезал внизу брюшка и вытягивал внутренности. Все движения словно отточенные: уверенные, быстрые, сильные. Как будто только этим всю жизнь и занимался. Когда закончил, вымыл руки, мельком взглянув на меня. Застыл.

– Ты себя нормально чувствуешь?

– Да, вполне. – Смутившись, отвернулась и отошла к вовремя зазвеневшей микроволновке.

– А ну иди сюда. – Подошел ко мне. Взял за кисть руки, вглядываясь при этом в глаза. – У тебя зрачки расширены. И пульс повышен.

– Профессия врача это диагноз, да?

– Голова не кружится?

– Все нормально. – Прижалась к нему, обнимая и вдыхая такой аромат, от которого давление между ногами стало вдруг болезненным. О, боги. Это был запах, в котором смешались все мои личные афродизиаки: верхняя острая нота пороха, средняя – его естественный чисто мужской с примесями то ли земли то ли травы и еле уловимым шлейфом дыма в самом конце.

– Давай я тебе давление измерю. – Проговорил куда-то в макушку.

Тонометр явно не привнес бы в мое настроение романтических нот, а потому потянулась вверх к его губам, вцепившись в пряжку ремня руками, расстегивая. Целуя, забралась одной рукой внутрь, чувствуя, как с каждой секундой желание отвердевает и приобретает ту форму, которая могла успокоить разыгравшееся либидо.

Вульф вначале немного опешил, но быстро оценил ситуацию. Такой открытой инициативы и напора я ни разу с ним не выражала хотя бы потому, что в этом не было надобности. Марк в них никогда не нуждался, проявляя активность сам. Понятное дело, что потом в процессе я не лежала бревном, но первые шаги как-то всегда делал он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍…

Что было дальше рассказывать не буду. Мы с Дусей сходили с ума: я сидя на, а она от головы фазана.

…

– Солнце, а что за кнопку я нажал и не заметил? – спросил озадаченный поклонник патриархата, поглаживая мою спину. Ну да. Где это видано, чтобы не он, а его.

– Ты о чем? – делая вид, что не понимаю, проследила за кошкой, которая благостно растянулась на ковре после сытного перекуса.

– Боюсь даже предположить, что тебя так… завело.

– Неужели так много вариантов? – усмехнулась.

– Не много. Но некоторые из них откровенно пугают. – Сдерживая смешок, попытался заглянуть в глаза. – Посмотри на меня.

– Обойдешься. Мне и без того стыдно. Накинулась, словно голодающая, а теперь еще оказывается, что испугала взрослого мужчину.

– Сашка, колись. В чем твой наркотик?

Я помолчала для виду и совершенно серьезным тоном сообщила:

– Мертвые птицы.

– Что?! – он даже дышать перестал.

– Именно этого варианта ты боялся больше всего, да? – закусила до боли нижнюю губу, стараясь не рассмеяться. Благо лежала у него на груди, а потому видеть моего лица Вульф не мог. Прошло долгих полминуты гробового молчания, после чего он подхватил меня за плечи, поднимая над собой.

– Ты шутишь.

Вы бы слышали этот голос! В нем были все оттенки от ужаса до надежды.

– Ай-ай, больно! – поморщилась, освобождаясь. – Марк, ну ты как маленький. Или я чувство юмора где-то потеряла. – Улыбнулась ободряюще. – Идем кушать.

Уже сидя за столом, он не выдержал:

– Выбирай. Если признаешься сама – обещаю не злоупотреблять, а если вычислю я… – Его многозначительное молчание было красочнее любых слов. И все же сделала попытку выкрутиться:

– Стечение обстоятельств: соскучилась, самоутвердилась после встречи с твоей бывшей женой, хотела помириться, ну и тушки фазанов с тетеревами сыграли не последнюю роль. – Заметив, как уставился немигающим взглядом, сдалась: – Шучу. О птицах – шучу. На самом деле совокупность того, что перечислила и один маленький нюанс. Но даже если ты о нем узнаешь, то это не означает, что я каждый раз буду на тебя набрасываться.

– Как интересно. – Протянул с ухмылкой. – Хорошо, бибабо. Поиграем.

С такой переменной облачностью мы прожили еще два месяца, до средины августа. Но любой сказке рано или поздно приходит конец. Правда должна была раскрыться. Это непреложная истина.

В субботу во время завтрака Марк сообщил, что мы поедем в пригород на шашлыки.

– А куда? И что за компания? – поинтересовалась с удивлением.

– Увидишь. – Ответил туманно.

Мое чувство проницательности в тот день дало сбой. Не знаю почему, но мысли были направлены в сторону бомонда, в котором побывала на дне рождения Бортнича. Встречаться с Марианной или Алиной у меня не было ровным счетом никакого желания. Почему Вульф не хотел рассказывать подробности – не понимала и пребывала в легком смятении.

Немного позже, переодеваясь, не выдержала:

– А что за секретность? Мы к кому-то в гости? Или на природу?

– Скоро все увидишь. – Чмокнув мимоходом в висок, рыкнул на кошку, которая примостилась точить когти о диван: – Дуся! – Потом снова повернулся ко мне: – Мы с ночевкой.

Мой удивленный взгляд был проигнорирован, а на вопрос брать ли запасные футболки, ответил:

– Как хочешь. Возьми, если есть такое желание. Вернемся завтра.

Предчувствие торкнуло уже на подъезде, когда остановились у ворот частного дома и Марк достал из бардачка пульт, нажав на кнопку. Заехали во двор вымощенный тротуарной плиткой. Что происходит, еще до конца не понимала, но невидимая волна изо всей силы вдавила меня в сидение.

– Идем. – Выбираясь из автомобиля, распорядился Вульф.

Не успев выйти, услышала женский голос.

– Марк! Ты почему вне зоны? Уже час не могу дозвониться. Телефон отключил или что? Мам! Иди, встречай своего ненаглядного!

Я вот как поставила ногу на землю, так и забрала ее назад. «Мам?!»

Глава 41

Мою панику Вульф уловил моментально. Обошел мерседес и требовательно протянул руку, не оставляя выбора. Пришлось подчиниться.

– Что ты делаешь? – прошептала, поймав его взгляд.

– Идем знакомиться. У моей мамы сегодня день рождения.

– Ты нормальный? Марк?! – простонала, прежде чем развернуться и приклеить улыбку к лицу.

Сказать, что я была ошарашена происходящим – ничего не сказать! Во мне все бурлило и переворачивалось внутри, а кроме всего прочего, судя по реакции его родных, их тоже никто не предупреждал. Но смятение быстро уступило место радушию и любопытству.

После того как мы были представлены друг другу, все вошли в дом.

В просторной гостиной сидело две женщины и мужчина – все возрастом семьдесят и выше. После приветствий представлений и поцелуев, Марк без зазрения совести оставил меня в этой компании и ушел забрать покупки из багажника. Выручила Илона, сестра, которая буквально через пять минут забрала к себе на кухню со словами:

– Тереза Адамовна, вам еще ликерчику подлить? И хватит курить в доме. Давайте-ка, перемещаемся все дружно на веранду. – Она открыла окно, а проходя мимо меня, спросила: – Поможешь стол накрыть?

– Да, конечно. – Согласилась с готовностью, находясь в странном оцепенении. Первый шок прошел, и второй волной накатило раздражение. Показывать ее окружающим было бы глупо, а вот сказать пару ласковых Вульфу, язык ну очень чесался.

Он и сам понимал, в каком расположении духа я нахожусь, потому, как чуть позже выловил меня в коридоре и запихнул в какую-то кладовую.

– Иди сюда. Я тебя немножко успокою.

– Марк, ты с ума сошел?! – зарычала сквозь зубы, не имея больше сил сохранять спокойствие. Вызвать такси и убраться оттуда меня сдерживала лишь воспитанность и чувство такта.

– Тихо, тихо, не шипи. – Обнял и крепко прижал к себе, впечатав лицом в грудь так, что могла только дышать носом. – Успокойся. Все хорошо, слышишь?

– Мым-ма-мыкх! – промычала, пытаясь отстраниться, но он не дал этого сделать.

– Саш, мы вместе. Я не собираюсь тебя прятать.

– М-ма-кх!

– Мои решения для тебя – аксиома. И они ни в согласовании, ни в обсуждении не нуждаются. Это понятно? – Поцеловал меня в волосы. – Давай, покипи недолго и мирись. Когда остынешь – кивни.

Сопела ему в грудь минут пять, пытаясь периодически вырваться. В итоге поняла, что бессмысленно. Зная его характер – он и полчаса мог так простоять. Расслабившись, затихла еще на некоторое время, после чего дернула головой в знак согласия.

– Уверена? – уточнил на всякий случай, продолжая удерживать.

Кивнула еще раз.

– Хорошо. – Отпустил и заглянул в глаза пытаясь рассмотреть, насколько можно мне доверять.

– Ты должен был сказать мне. – Прошептала бессильно.

– Мы поговорим об этом завтра. – Коснулся губами моего лба и открыл дверь, выпуская на волю.

После этого Вульф следил за мной и периодически напоминал о себе, появляясь рядом.

Дом оказался с двумя выходами. Второй вел на открытую огромную веранду с видом на сад, где и располагались гости в дальнейшем.

Как оказалось, моя помощь понадобилась совсем немного – перенести несколько тарелок с закусками на праздничный стол. В самой кухне готовкой и сервировкой блюд занималась домработница (!) – женщина лет пятидесяти с детским именем Ася. Мужчины жарили мясо на углях. Все остальные отдыхали, поздравляли, болтали, угощались.

Описывать все происходящее в тот день не стану, так как надписи на клавишах сотрутся быстрее, чем смогу закончить. Расскажу лишь вкратце о том, что узнала и что запомнилось.

Народу в итоге собралось человек тридцать. Виновница торжества, Мария Константиновна оказалась хирургом высшей категории, кандидатом медицинских наук и доцентом в одном лице. Кроме соратников-эскулапов, приехали еще какие-то родственники, племянники, сестры. Запомнить всех не смогла, но выделила двух тетушек, от которых балдела весь вечер.

Нонна Карловна и Тереза Адамовна полностью соответствовали своим именам. Это было что-то! Благодаря им я поняла, какой хочу быть в старости. Их общение надо было записывать на папирусе или скрижалях.

– Тереза, кляча ты старая, дыми в другую сторону. У меня от твоих сигарет скоро мигрень станется.

– Нонна, я тебя умоляю. Ты в конце вечера еще лезгинку будешь плясать, устрашая окружающих своей грацией. Мигрень у нее. – Выдыхая сизую струйку и совершенно не заботясь, куда при этом падает пепел, отвечала та. – Плесни-ка мне настойки для куражу.

– Какого еще куражу? Ты отравляешь собой пространство в радиусе трех метров. Не хватало еще дом Машке поджечь.

– Карла Нонновна, хватит скрипеть. Тебя словно с утра не смазал никто.

– Можно подумать тебя кто смазал, овца крашенная. Скоро восьмой десяток разменяешь, а все не угомонишься никак?

– Какая ж ты зануда, Нонна. Иди, проветрись, не мешай мне жизнью наслаждаться.

– Ага. Хочешь весь графин настойки в одно лицо жахнуть?

– Ну, так налей нам и угомонись уже. Закусок полон стол. Помаду она бережет. Кому ты тут сдалась, скажи на милость?

– Тереза, то, что тобой больше не интересуются мужчины, это лично твои половые трудности.

– Ой, можно подумать ты нарасхват.

– Представь себе.

– Если ты кому еще и интересна, так это врачам, Нонна. В качестве пациентки с ярко выраженной сенильной деменцией.

От их негромких перебранок я беззвучно истерила от смеха и кайфовала, позабыв о дурном настроении. Это было нечто. А самое классное, что подобного плана диалог продолжался между ними постоянно, как особая манера общения друг с другом. Высший пилотаж!

Узнать маму и сестру Марка толком не смогла из-за большого количества людей. И, тем не менее, их настрой по отношению ко мне несколько обескуражил. Мария Константиновна попыталась укорить Илону за то, что та попросила меня, гостью, помочь с сервировкой стола, на что получила ответ:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Мам, ну ты ж понимаешь, что раз он привез ее к нам, то это уже не гостья? – а увидев мои круглые глаза, подмигнула. – Да и что ей делать в компании представителей эры палеозоя?

Я не стала их разубеждать, так как знала, что вижу первый и последний раз. Вульф не понимал, что своим поступком только усугубил ситуацию. Заставил посмотреть правде в глаза. Сколько бы я не занималась самообманом и пыталась продлить минуты своего иллюзорного счастья, пришла пора платить по счетам.

День выдался каким-то очень длинным, тягучим, выматывающим. Бороться с тоской переходящей в отчаяние и при этом улыбаться было очень сложно. Спасали только разговоры колоритного дуэта тетушек. А поздно вечером за все мучения получила вишенку на торте с легкой подачи Илоны.

Как оказалось, у Марка был близкий друг – Вадим. Какой-то сын от первого брака жены троюродного брата отца по материнской линии. Чтобы не сломать мозг – вытрите из памяти последнее предложение. Короче родственник, но не кровный. Это важно. И вы позже поймете почему.

Вадим жил в Прибалтике и виделись они, соответственно не часто. Периодически созванивались по скайпу и Вульф, даже как-то нас познакомил таким образом. Так вот. Благодаря его присутствию на празднике я и узнала много интересного о себе и об отношении ко мне моего ненаглядного.

Все произошло совершенно неожиданно.

Когда основная масса гостей разъехалась, и Мария Константиновна смогла добраться с расспросами, чувство неловкости переполнило все чакры. Отвечая на вполне безобидные вопросы, старалась не выказывать напряжения, но, по-моему, это получалось неважно.

– Ма, не приставай к Саше. – Появился в дверном проеме неожиданно Марк. – Идем. – Кивнул мне. – Я покажу тебе, где будем ночевать.

Мы поднялись на второй этаж.

– Это моя комната. – Пропуская вперед, сам остановился у двери, закрыв ее за собой и подперев спиной.

Я осмотрелась, прошла вперед и взяла в руки семейную фотографию, которая стояла на комоде. Это было старое студийное фото: муж, жена, двое детей.

– Ты очень похож на отца. – Тут же озвучила свою первую мысль.

– Мама не сильно тебя достала? – никак не отреагировав на мои слова, спросил он в ответ.

– Нет. Все нормально. Ее любопытство вполне объяснимо. – Сказала, не оборачиваясь, и через мгновение почувствовала его руки на своих плечах.

– Солнце, завтра мы отсюда уедем, потерпи немного. – Прошептал на ухо.

Мой нюх уловил запах спиртного.

– Не переживай, все хорошо. – Постаралась успокоить, выдавив улыбку.

– Я чувствую твою тревогу. Иди ко мне…

…

– Ничего, если я тебя оставлю? Хочу с Вадимом посидеть еще немного. – Спросил, целуя в висок.

– Конечно, иди. – Ответила, судорожно сглатывая от внутренней боли. На самом деле мне очень не хотелось его отпускать. О том, что это была последняя наша ночь, Марк еще не знал.

После его ухода я полежала какое-то время, вытирая непрошеные слезы, слушая звуки чужого дома и подавляя истерику, потом собралась с силами и отправилась в душ, а возвращаясь в комнату, столкнулась в коридоре с Илоной.

– Вот ты где. – Прошептала она. – Идем.

– Куда?

– Т-с-с. – Прижала палец к губам. – Тихо.

Мы спустились на первый этаж, а там прошли в какое-то хоз. помещение: с одной стороны стеллажи с консервацией, с другой – разный садовый инвентарь. Все это я рассмотрела уже в процессе, так сказать, потому, как сразу в темноте вообще перестала ориентироваться в пространстве.

– Тебе что, действительно тридцатник? – поинтересовалась сестра Вульфа еле слышно.

– Да. – Кивнула в знак согласия.

– Хочешь узнать мысли мужчин? Тихо. Ступай аккуратно. – Она тенью проплыла к приоткрытому окну и поманила рукой. Словно зачарованная, последовала за ней и услышала негромкие голоса.

Вадим с Марком сидели где-то рядом на улице, явно выпивали и болтали по душам. Да-да, я прекрасно знаю, что подслушивать нехорошо. И по уму надо было развернуться и уйти, но услышав буквально первых пару слов, застыла не в силах шелохнуться.

– … реально жесть, как в фильме «Аватар», помнишь? Как узнать, что это мой дракон? Очень просто – он захочет тебя убить. Так вот я хочу ее убить несколько раз на день, понимаешь?

Глава 42

– Да ты гонишь. – Со смехом отозвался Вадик.

– Стабильно дважды: утром и вечером. Когда она достает свою бл@дскую складную зубную щетку из сумки чтобы почистить зубы, а потом прячет назад. Вадя, полгода, ты представляешь? Полгода!

– Тише, не кричи, гостей разбудишь.

– Идеальная. Во всем идеальная. – Продолжил Вульф понизив тон, но не менее эмоционально. – Нереальная просто. Но вот эта ее броня непробиваемая – выбешивает так..! Меня подрывает постоянное чувство, что она может в любой момент развернуться и уйти. Убью! Нет. Вы@бу и убью! А потом опять вы@бу.

– А че ты тупишь я не понимаю? Сделай ей ребенка, женись, в конце концов. Ты как маленький.

– Какое «женись»? Ты бы видел, как она вещи по полкам раскладывала, когда нагнул ко мне переехать. – Зло процедил Марк. – Ее практически выкручивало. Думал, истерика случится. – После этого последовала пауза. Наверное, мужчины отвлеклись на выпивку. – Регулярно, как маленькому напоминает, что мы любовники. Это чтоб не забывал и не раскатывал губу. Мне в такие моменты по стене ее размазать хочется.

– Эк тя плющит. – Беззлобно рассмеялся Вадим.

– Ты дымел когда-нибудь на бабу? Я с ней как мальчик двадцатилетний. Хочу всегда и везде. Вначале думал, что скоро попустит. Нифига. Сдерживаюсь через раз, чтоб не сбежала. Это бл@дь наваждение какое-то.

– Еще раз говорю – заделай ей малого. Куда она денется?

– Тут я сглупил. – После небольшого перерыва отозвался Вульф. – Посадил изначально на таблетки. Да кто ж знал?! Пару месяцев назад перестал покупать, думал, поймет. Если и поняла – реакции ноль.

– В смысле «ноль»?

– Не сказала ни слова и начала сама отовариваться.

– М-да, согласен, нетипично для женщины. Им бы лишь охомутать бл@, а тут не пойми что. Ты уверен, что ей не бабло надо?

– Уверен. Нет. Она вообще странная в этом вопросе. Вот ты встречал такую, которая никогда не говорит, что ей нечего надеть? Или собирается в течение пяти минут? Не любит побрякушки, не лазит по сайтам с барахлом?

– Супер. У нее сестры нет?

– Есть. Но там не приведи господи. Еле откроил.

– Жаль. – Продолжал веселиться Вадим.

– Она никогда не ноет, не жалуется, если работаю все выходные. И не любопытная. Вообще не любопытная. Сколько раз было, что оставалась в квартире одна. Смотрел потом: сидит на диване, ковыряется в планшете. Максимум – приготовит себе чай. Все. Другая уже все ящики-комоды перешерстила бы.

– Ты про шмару Алину сейчас?

– Не только. Все бабы от природы любопытные. А она – нет. С одной стороны вроде классно, а с другой странно как-то. У нее внутренняя прошивка не стандартная. Или вирус бл@.

– Не знаю, Марк. Может в прошлом у нее что?

– Там да. И кажется мне, что связано это со вторым еб@рем. Жила с ним два года. Гена, бл@дь. Прижал сестру ее. Пообещала фамилию и прочие координаты узнать. Хоть бы не покалечить при встрече. Как подумаю, что к ней кто-то прикасался – крышу рвет.

Слушая беспрерывный поток клокотания и желчи, при имени гражданского мужа непроизвольно обхватила себя руками. Запахло жаренным. Если до этого момента я еще не теряла крохи надежды, то после стало окончательно ясно: конец.

– Ты это… держи себя в руках. А то, бл@, наворотишь делов. – Опять развеселился Вадим. – Не ожидал, если честно. Такие страсти…

– Да ну их в жопу, эти страсти. – Продолжил рычать Вульф. – Как только выясню в чем дело – вытрясу из нее всю дурь и пусть только попробует в сторону рыпнуться. Убью.

Они замолчали. Послышался звон стекла.

– Давай еще за встречу.

– А давай. Фуф. Хоть выговорился. Аж полегчало.

– Ерунда. Главное, чтобы это все не оказалось ловко расставленной сетью. Ты б пошерстил немного: чем интересуется в свободное время? По каким сайтам лазит. Да и вообще с кем и о чем общается.

– Уже. Проверяю регулярно. Притом все: и домашний и рабочий. Телефон тоже. Или чиста или есть левая труба, о которой не знаю.

– А ты уверен, что она не в курсе?

– Вадь, я ж не пальцем деланный. Там нормальные кейлоггеры. И везде разные.

– Ну, давай.

Они, судя по заминке еще раз выпили.

– А что у тебя? Как вообще?

– Вообще без изменений. Бабье меняю, чтоб не привыкать особо. По работе все в поряде. По коттеджам – тебя жду. Не потяну сам. Ты когда с Бортом разойдешься? Вы ж на год спорили?

– Да. Две недели осталось, но буду смотреть. Вначале надо Сашку в стойло загнать, тогда можно сосредоточиться нормально хоть на чем-то. Я тебе свистну в октябре. Хочу хоть на недельку в отпуск смотаться.

– Как думаешь, какие у тебя шансы? Выиграешь?

– А черт его знает. – Хмыкнул Марк в ответ. – По предварительным результатам – да. Ты мне лучше скажи, что у вас с Лонкой. Сколько лет уже канителитесь и все никак. Ты б или женился или свалил. Без обид. Лезть не хочу, но и в обиду не дам, пойми правильно.

– Лоночка хорошая девочка. – Ответил Вадим после паузы. – Но ей не нужен такой скот как я. Она будет отличной женой кому-то. Утешу сегодня ее. Сам знаешь – ждет. И обещаю не трогать боле.

– Ну, смотри. Я за язык не тянул.

Илона тихо притронулась к моей руке, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Идем. – Беззвучно проговорила одними губами.

Мы вышли из дома и направились к беседке в углу сада.

За эти несколько минут сознание полностью сложило картинку происходящего в течение последних шести месяцев. Стали понятны вспышки злости, его предусмотрительность в некоторых моментах и то, как ловко он манипулировал мной в разных ситуациях…

О кейлоггерах я знала от Светы. Был у нее как-то такой ухажер ненормальный, который отслеживал любое сказанное слово и каждый шаг. Ну и вот – приплыли. Теперь сама лично столкнулась.

– Присаживайся. – Хрипло пригласила Илона, протягивая плед. – Набрось на себя. – После чего сама закуталась во второе покрывало, и, потянувшись, взяла с другого края стола позабытую кем-то бутылку с вином. Отхлебнула прямо с горлышка и поставила ее между нами. – Я знаю, что ты не пьешь, но если захочешь – присоединяйся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Скажу честно, мне было не по себе от всего услышанного и страшно за грядущий день, но та боль, которая светилась у Лоны в глазах, заставила окаменеть на месте. Не часто с таким сталкиваешься. И слава богу. Чувствовалось, что ей не просто плохо, ее горе проступало настолько остро, что казалось о него можно пораниться.

– Ты Марка любишь? – Спросила негромко.

– Люблю. – Ответила так же, и, взяв бутылку, сделала глоток.

– Значит, все хорошо у вас будет. – Коротко резюмировала. Подумала немного. И опять уставилась мне в глаза: – Скажи мне… научи… как привязать мужчину? Чтоб хотел не из жалости, а… а… а… – По ее щекам покатились крупные слезы, но она продолжала смотреть прямо не моргая при этом. – Как тебя. Безумно. Бешено. Дико.

Глядя на девушку мне стало жутко. Из нее ключом било отчаяние, граничащее с чем-то страшным, таким, чему не было названия и узнавать его не хотелось. Выпив еще вина, вернула бутылку на место.

– Я не знаю. Это же от людей зависит. Нет одинаковых ситуаций.

– Откуда ты силы берешь? На расстоянии его держать… Откуда?

– У меня нет выбора.

– Марк тебя не отпустит. – Ответила, криво улыбнувшись и вытерев слезы. – Сломает, но не отпустит.

Мне очень не понравился этот приговор, да и обсуждать с ней ее брата не возникало никакого желания, а потому спросила:

– Это из-за Вадима?

– Да. – Выдохнула и простонала одновременно. Минут пять собиралась с мыслями, после чего заговорила: – Я люблю его всю жизнь. Сколько себя помню, столько и люблю. Какое-то время мне даже казалось, что это взаимно. Он мой первый мужчина и единственный с кем я кончаю. Пять лет назад уехал в Вильнюс, и теперь появляется периодически… – По ее горлу прошел спазм, и она, судя по всему, чтобы справиться с ним, сделала несколько глотков вина. – Ты себе даже не представляешь, каково это – ждать встречи, месяцами считая каждую минуту. Всякий раз надеяться услышать, что ты нужна. Задыхаться от оргазма, чтобы на следующее утро сгорать со стыда из-за собственной слабости и унижения… что опять пожалел…

Мне стало не по себе от ее безысходности. Даже дрожь по телу прошла. Чем тут поможешь?

– Вадик никогда не спал со мной без презервативов. – Продолжила она самобичевание, перескакивая с темы на тему. – Роди Марку ребенка и он землю к твоим ногам положит. Мне бы так… А сегодня он придет в последний раз… слышала? – голос Илоны словно треснул, из-за чего мое сердце больно дернулось в груди.

– Выгони его. – Слова вырвались сами, еще даже не успев сформироваться в мозгах.

– Как? – обреченно уставилась на меня. – Где взять сил?

– Не пускай к себе. Любыми способами. Хоть дверь забаррикадируй или закройся и выбрось ключ в окно. Отключи телефон. Его номер занеси в черный список. Делай что хочешь, но последнее слово должно быть за тобой. Если и можно еще что-то изменить, то только так. Заглядывая собачьими глазами и выпрашивая, ты ничего не добьешься.

Илона молча слушала, впитывая каждое слово. Я непроизвольно давала надежду, хоть и не задавалась подобной целью, но видеть такую открытую рану не было сил.

– И что… потом? – несмело и явно сомневаясь, спросила она.

– А потом самое главное. Утром выйдешь, как ни в чем не бывало. Не избегай его ни в коем случае. Смотри спокойно, как смотрела бы на меня или Терезу Адамовну. Он должен четко прочувствовать отличие вежливости от слабости. И в дальнейшем будь предельно учтивой, можешь даже улыбаться, но никаких ужимок или тоски в глазах.

– Думаешь… это поможет?

– Мужчины не ценят того, что достается без борьбы. Охота на самку заложена в крови. И еще одно. Уважай себя. Человек не имеющий элементарной гордости ни у кого не вызывает положительных эмоций. – Я говорила ей все это, поражаясь сама себе. Меня словно прорвало и несло, настолько обидно было за эту бедную девушку. Но и обнадеживать попусту не имела права, а потому добавила:

– Илона, послушай меня. Я не гарантирую тебе успеха, но хуже, чем есть, ты точно этим не сделаешь. Зато сможешь в дальнейшем чувствовать себя достойно.

Мы по очереди приложились к бутылке, и я продолжила:

– Знаешь, есть такая фраза «Любить всю жизнь и разлюбить в четверг»? Так вот разлюби завтра. В воскресенье. Или сделай так, чтобы он поверил в это. Мужчина может считать только ту женщину своей, которая сама себя считает ему принадлежащей. Дай Вадиму понять, что ты ему больше не принадлежишь. И если он после этого не забегает как ужаленный, значит и жалеть тут уже не о чем. Понимаешь?

– Кажется… да. – И наконец, в ее потухших глазах появилось хоть немного жизни. – Ты так… объяснила мне все… даже странно… меня учили совершенно иначе. Девушку красит покорность.