Текст книги "Красная помада для бибабо (СИ)"

Автор книги: Алёна Воля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7

Приснилась мама. Вернее женский образ, я не видела ее лица, но знала, что это она. Мы с ней стояли у реки, разговаривали. О чем – не помню. На горизонте вставало солнце. Только оно было таким непривычно большим, что закрывало полнеба сразу. Глазам стало больно. Потом местоположение вдруг изменилось, и я оказалась в странном деревянном доме. Бегала по длинным гулким коридорам, звала и пыталась ее найти…

Проснувшись, долго не могла отдышаться. Сны забываются практически сразу и лишь немногие остаются в памяти. Этот был именно из этой серии.

Собираясь на работу, решила, что на выходных надо бы съездить на кладбище к своим, проведать.

На территорию «Софитэля» заходила с тревогой быстро перерастающей в панику. Даже задумалась о том, что зря вчера проигнорировала звонки Вульфа. Надо было перезвонить и попытаться поговорить, однако напряжение на тот момент съело всю выдержку и отвагу.

И вот теперь приходилось расплачиваться за собственную трусость нервными клетками. Кортизола мой организм в тот день выработал на месяц вперед как минимум, а может и на два.

Больше всего угнетало то, что я ведь ровным счетом ничего такого не делала. Жила себе мирно и спокойно, не ища приключений на свой фасад, а судьба почему-то решила, что со спокойствием и расслаблением пора заканчивать, а то еще чего доброго передоз от безмятежности случится.

Помимо страха, мучил дисбаланс из-за собственных ощущений. Одно дело, когда к тебе пристает тот, кого не хочешь, и совсем другое, когда тот, кто заводит. Так вот я без лишних сантиментов понимала что хочу. Очень. Со всего размаху и в омут с головой. Влекло и тянуло не по-детски, но я знала, чем все закончится, а потому чтобы уберечься от очередной депрессии, вынуждена была гасить в себе любые зачатки подобных чувств. И поверьте, у меня были все основания для подобной категоричности.

Но Марк Янович имел свое мнение на этот счет, чем не преминул поделиться при первой же возможности. Он заявился к нам в ресторан с самого утра. Я в тот момент сидела у себя в кабинете, заполняя таблицу посещения работы сотрудниками «Милана», подбивая итоги за прошедший месяц, разбирая больничные листы и всякого рода заявления.

Постучал, и, не дожидаясь приглашения, открыл дверь. Прислонился к деревянному косяку, остановившись на пороге, и посмотрел своим замораживающим взглядом.

– Добрый день, Марк Янович.

– Здравствуйте, Александра Анатольевна. – После этого подчеркнуто-вежливого приветствия Вульф уставился на меня со снисходительной усмешкой на лице.

С каждой секундой молчание сгущалось, словно наползающая ночь на город, становясь все мучительнее. И только когда моя выдержка дала ощутимый крен, а боевой дух исчез, и армия бежала, директор подал голос:

– Не отвлекаю?

– Нет, конечно. Начальство не может отвлекать.

– Я отниму у вас буквально минуту.

И снова замолчал, как будто не зная как сформулировать мысль в слова, но за этой неспешностью скрывалось нечто другое, заставляющее мое сердце перекачивать кровь в два раза быстрее нормы.

– Один древнегреческий философ сказал: «Желающего судьба ведет, а нежелающего – тащит». Подумайте над этими словами на досуге. Хорошо подумайте. – После чего развернулся и ушел, не закрыв за собой.

Объяснять суть его посыла, думаю, не имеет смысла. Несмотря на камуфляжность для меня все было предельно ясно. Не отстанет. Глупо было ожидать чуда, но надежда вырулить из сложившейся ситуации все же не оставляла. Я наивно полагала, что стоит лишь найти подходящий момент и поговорить по душам, как все само собой утрясется, и в дальнейшем мы сможем нормально работать. Ага.

Через несколько дней нам сообщили о собрании и попросили всех прийти на шесть вечера в зал для переговоров админ-корпуса.

Ожидая очередную головомойку по поводу опозданий сотрудников и несвоевременных подач заявок по кухне и расходникам, мы со смирением расселись и тихо переговариваясь, стали ждать Анну Дмитриевну. И она пришла, но не одна. Марк Янович зашел следом и уселся во главе стола.

Сделав закономерный втык по рабочим моментам, нам сообщили, что в средине ноября для сотрудников будет проведен тренинг на тему «Антистресс-саморегуляция и методы стрессоустойчивости в сфере обслуживания», а потому попросили скоординировать на определенные числа месяца своих заместителей, с тем, чтобы локации в эти дни не оставались без присмотра.

Собрание продлилось не больше получаса, и когда всем дали отбой, я с радостью поднялась, да так и застыла, услышав от директора:

– Александра Януш и Елена Самсонова, задержитесь. У меня есть пара вопросов к вам.

Переглянувшись с Леной-Детсад, и показав ей глазами, что не в курсе, о чем пойдет речь, посторонилась, пропуская тех, кто пошел к выходу.

Когда же зал освободили, Марк Янович кивнул, указывая на стулья перед собой:

– Присаживайтесь.

Мы молча подошли и синхронно уселись по бокам от стола.

– Елена Евгеньевна, поступила жалоба о том, что на площадке вчера был травмирован ребенок. Прокомментируйте, пожалуйста.

– Да, это так и я подала сегодня объяснительную Анне Дмитриевне. Мальчик подбежал к качелям и его задел ногами другой.

– Где были аниматоры в этот момент?

Дальше я особо не концентрировалась на их разговоре, так как внутреннее чутье стало подсказывать, что вслед за ней получу и я. Мысленно разбирая произошедшие неурядицы в своей локации, стала прикидывать за что именно сейчас выгребу: за испорченные продукты из-за сломавшейся морозильной камеры или за частые перекуры официантов, которые чихать хотели на распоряжение «раз в час».

Сделав выволочку Лене до тремора рук и заикания, директор перевел взгляд на меня:

– Я вас больше не задерживаю, Елена Евгеньевна. И решите вопрос с качеством мойки надувных горок.

– Да, конечно, Марк Янович. – Бедная Ленка уже стала покрываться бордовыми пятнами, а потому с облегчением мышью выскользнула на волю, прикрыв тихо дверь за собой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вульф долго смотрел, а потом спросил:

– Чего ты хочешь?

– Извините? – не понимая вопроса и все еще блуждая мыслями в выуживании косяков по работе, с недоумением уставилась на него.

– Все имеет свою цену. Назови свою.

«Прекрасный разговор. Просто великолепный. И это с женщиной, которую вознамерился затянуть к себе в постель» – мелькнуло в голове, заставив натянуто улыбнуться.

– Вы о чем?

– У нас есть свободная вакансия на место менеджера в отделе бронирования. Я предлагаю тебе перейти туда. И зарплата будет гораздо вкуснее прежней.

– Ух ты. – Вырвалось у меня зло.

Он это понял и сощурился.

– Марк Янович, вне зависимости от оклада и занимаемой должности, мое мнение по поводу неуставных отношений не изменится.

Директор вдруг встал и отправился к двери. Достал ключ и закрыл ее. От этого звука у меня мурашки пошли по спине. «Господи, неужели он сейчас меня насиловать станет?» – понимая, что, кажется, основательно в этот раз встряла в неприятности, поднялась.

– И все же я попробую тебя… переубедить. – Он направился ко мне, пряча ключ в карман брюк.

Непроизвольно отступая, нашла в себе силы смотреть ему в глаза:

– Пожалуйста, откройте дверь, иначе я позову на помощь.

– Зови. – Улыбнулся. – Все разошлись по домам еще час назад.

– Не подходите! – Огибая стол, по мере того, как он пытался приблизиться, отступала спиной назад.

– Глупая… ну чего ты? – проговорил ласково. – Иди сюда…

То, как мне было страшно в тот момент – даже описать не берусь. Вместо крови, словно кипяток пошел по венам и артериям, обжигая изнутри с головы до пят.

Не знаю, сколько бы мы так ходили, если бы в какой-то момент ему не надоело и к моему ужасу, этот седеющий мужчина со сноровкой орангутанга не перелетел через стол, помогая себе одной лишь рукой, которой он уперся в столешницу, с легкостью перебрасывая себя в мою сторону. Еще секунда и я оказалась прижатой к стене между окнами.

– Нет! Пустите! – бесполезно дергаясь, пыталась оттолкнуть, с отчаянием чувствуя, что физически намного слабее и силы улетучиваются как вода сквозь сито.

– Тц-с-с-с… – прошептал, выдыхая в рот и закрывая его своими губами.

Он удерживал меня минут пять, пока я окончательно не ослабла и не… ответила на его поцелуй. Дура? Разумеется. Тут даже без вариантов. Что тогда во мне переключилось – вот не спрашивайте даже. Сработал ли таким образом инстинкт самосохранения, или же внутренняя тяга по отношению к нему пересилила – не знаю. Только химический процесс запустился, и попытки разума остановиться вдруг стали квелыми.

– М-м-м… – Марк Янович замычав от удовольствия, оторвался от меня. – Ты ж моя хорошая… – После чего прокурсировал губами к шее, шаря руками по моему телу.

– Ак… аккуратнее… – прошептала, уже толком и не соображая ничего.

Он успел расстегнуть мою рубашку наполовину, и даже грудь освободить, вытащив ее поверх бюстгальтера, жадно целуя, как вдруг у него зазвонил телефон.

Судя по всему, звонок был из тех, которые Вульф не мог проигнорировать. И по приветствию, я даже поняла, что на проводе новый хозяин «Софитэль».

– Да. Привет, Богданыч. – Ответил, со стоном отстранившись чуть в сторону. – Что? Когда?

Неясное решение невидимой вуалью пронеслось, не давая толком осознать, но, уже заставляя действовать: потянулась к его шее, целуя и покусывая; провела руками по его груди, сжимая; обняла, стискивая; посмотрела в глаза, чуть улыбаясь; мазнула языком по своим губам…

Он усмехнулся, провел ладонью по моей щеке, безмолвно прося подождать пару минут.

– Сейчас запишу. – Оглянулся на стол, но я пришла на выручку – достала из кармана крошечный блокнот и ручку, которые всегда носила с собой на работе.

Марку Яновичу все же пришлось отклеиться от меня. Он пристроился на подоконнике, чуть отстранившись и записывая что-то, а я, вынырнув, обошла его, и обняла, прижимаясь сзади. Прошлась ладонями по бокам, опустилась ниже и стала расстегивать ремень. Запустила руку внутрь брюк и несильно сжала возбужденный центр вселенной для всех мужчин, ощущая, как он вздрогнул, качнув бедрами вперед. Усмехнувшись, в тот же момент двумя пальцами другой руки достала из его кармана ключ.

Ну а дальше, как говорится дело техники и по уже привычному сценарию: застегиваясь и поправляя все, что можно на ходу, с первой же попытки попала в замочную скважину и вылетела вон из кабинета, встретившись на мгновение взглядом с оглянувшимся директором. А потом вставила ключ с другой стороны и провернула. Дважды.

В «Милан» прилетела за пять минут, чувствуя, как адреналин начинает бить по конечностям.

Вы бывали в бане? Когда выбегаешь такой весь распаренный, горячий и прыгаешь в бассейн с холодной водой? Пробовали? Вот примерно такое со мной и происходило.

Я набрала Анну Дмитриевну и отпросилась с работы, придумав на ходу, что разболелся зуб. Дала краткие указания Кире, и, вызвав такси, вырвалась прочь из комплекса, словно меня кто-то в спину толкал.

Глава 8

По дороге набрала по очереди Нелю и Свету, чтобы позвать в гости. Нелли сидела дома, обмотав голову мокрым полотенцем, страдая от приступа мигрени; Светка сбросила вызов, а потом отписалась, что говорить сейчас не может, так как находится в командировке в Беларуси. Вот так жизнь в очередной раз повернулась ко мне задом, не дав никого в моральную поддержку и заставив мучиться от страха в полном одиночестве.

Вечер провела на сайтах по поиску работы, загружая свои данные, где только смогла. Выпила полбутылки белого сухого в одно лицо, что для меня, непьющей оказалось сверх нормы. Но благодаря этому умудрилась вырубиться, как только голова коснулась подушки, а не думать о завтрашнем дне, который вызывал панические атаки.

Утром в служебной маршрутке столкнулась с Яной Сакурой и ее заместителем Виталиком. Они вкратце поинтересовались, почему нас с Леной вчера оставили после собрания, а услышав в ответ, что для получения персональных клизм, переключились на общие темы. Все их разговоры сводились к стройке новой локации и о мероприятиях, которые придумывал наш неутомимый маркетолог. В общем, жизнь вокруг продолжалась в привычном режиме, и только я колотилась, не зная как пережить ближайшую рабочую смену.

Распрощавшись с ними у входа, так как локация «Милан» находилась в другой стороне комплекса, вытащила на ходу купленные вчера успокоительные таблетки и проглотила пару штук. День предстоял еще тот.

Попав к себе в кабинет, первым делом достала из сумки кулек и опустошила стол, собирая вещи. Потом сходила к своей ячейке в хостеле. Забрала все оттуда. Дождь шел, не переставая, а потому клиентов было очень мало. Это радовало, так как существовала высокая вероятность того, что освобожусь раньше и смогу посидеть подольше дома за компьютером, продолжая рассылать резюме. Если доживу, блин.

Вернувшись в кабинет, достала заявление об уходе и поставила дату, после чего, трясясь от волнения, направилась к административному корпусу. Там зашла в бухгалтерию.

– К кому с заявлением? – спросила, обводя взглядом терминаторов в юбках.

– Каким? – кто-то нехотя отвлекся после длительного молчания.

– Об увольнении.

– Ко мне. – Подняла голову барышня возле окна.

Я прошла вперед и протянула ей лист. Она пробежала глазами, и, кивнув, открыла какой-то файл на компьютере. Зарегистрировала и сказала:

– Как подпишут, я сообщу.

– Все?

– Все.

Спускаясь вниз по лестнице, боялась лишь одного – столкнуться с Марком Яновичем. А когда подходила к своей локации – меня стала бить крупная дрожь. Отходняк.

Как ни странно, все мои страхи оказались практически напрасными. Вульф не появился в ресторане, чего я боялась до чертиков. Зато мне позвонила Анна Дмитриевна, и разговор у нас состоялся не радужный. Она предлагала повысить оклад, говорила, что подставляю ее, просила дождаться зимы, когда уже будет «не сезон» и прочие вещи. Сказать ей напрямую о том, почему решила уволиться и что зимой мне куда сложнее будет найти работу, чем сейчас – не могла из чувства этики, а потому покаянно бубнила о том, что остаться никак не могу и даже попросила прощение.

На следующий день Марк Янович вошел в павильон, как ни в чем не бывало. Минут пятнадцать пил кофе с водой, буравя меня взглядом, но не сказал и слова. Только поздоровался, когда входил. Зато за эти минуты я смогла дословно вспомнить молитву «Отче наш» на старославянском и убедиться в том, что все сделала правильно.

После того, как он ушел, с облегчением выдохнула, но, как оказалось, рано радовалась. Вульф позвонил мне на мобильный буквально через десять минут. Обычно я не отвечаю на звонки с незнакомого номера, но учитывая, что на тот момент находилась в активном поиске работы – ответила, не вглядываясь.

– Девочка моя… мой сладкий бибабо… – послышался вкрадчивый хорошо знакомый голос. – Ты делаешь ошибку за ошибкой… – После чего раздались гудки.

Рассказывать, как меня трясло после этого, не буду, так как все равно словами не передать весь спектр эмоций.

Ближе к вечеру мне позвонил кто-то из бухгалтерии и казенным голосом бесстрастно сообщил: «Александра Анатольевна? Ваше заявление подписано. Две недели отработки и можете забирать трудовую у Елены из отдела кадров».

Отличная новость не принесла радости. Предчувствие подсказывало, что просто так история не закончится, и я, как всегда, оказалась права.

Видя, как Марк Янович делает странные передышки между раундами, меня уже не удивило, что несколько дней кряду я не наблюдала его поблизости. Закончилась первая неделя моей отработки, и я решила, что вечером расскажу Кире о том, что увольняюсь, так как сверху, почему-то никто никому ничего не сообщал.

Услышав просьбу секретаря прийти к директору, выпила двойную дозу успокоительных, отдышалась, и, набравшись мужества, отправилась слабеющими ногами на пытку.

Всю дорогу повторяла и придумывала, что буду отвечать, но даже и предположить не могла, что меня ждет в кабинете управляющего.

Войдя внутрь, застыла. В помещении, кроме Марка Яновича, находилось еще двое: юрист и моя младшая сестра. Сердце больно дернулось в груди.

– Проходите, Александра Анатольевна. Присаживайтесь.

Мой взгляд был прикован к зареванной Диане, и я, словно робот, сделала то, о чем меня попросили.

Следующие десять минут юрист очень умными фразами заколачивал гвозди в гроб моего самообладания. Если вкратце – Дианку поймали на воровстве. Она работала в отделе снабжения. Откаты с проводимых тендеров и прочих закупок были доказаны документально и возложены передо мной для ознакомления.

Дрожащими руками, ничего толком не соображая из-за ужаса, я пересмотрела несколько листов и подняла глаза на сестру. Та съежилась и опять заплакала. Тихо, беззвучно, вздрагивая всем телом.

– Сколько..? Сколько она должна?

– Около двадцати тысяч. Сумма приблизительная, сами понимаете. Плюс издержки. Более точную мы сможем дать к концу завтрашнего дня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍То, что речь шла о долларах, почему-то и сомнений не вызывало. А вот где теперь ей взять такие деньги – мне даже думать не хотелось. В конце концов – продадут со своей мамой дачу.

– Какой у нас срок, чтобы вернуть?

– До конца текущего месяца. – Сообщил юрист. Директор все это время молчал, глядя на меня.

Я снова посмотрела на Диану. Ей отмерили двадцать с лишним дней. Не так уж и плохо. Должна выкрутиться. Но я совершенно не подумала о другом и мне незамедлительно об этом сообщили. Ей светило увольнение по статье. Мало того – по закону полагалось уголовное дело.

В тот момент, когда я чуть не завалилась на бок от шока, в разговор вступил Марк Янович.

– Решение о том, будет ли подан иск в суд, я пока не принял. Поговорим об этом завтра, после окончания проверки. Жду вас всех к шести.

У меня вдруг начала появляться смутная догадка. Поднимаясь со стула, оступилась:

– Мы можем сейчас идти?

– Александра Анатольевна, задержитесь ненадолго. – Распорядился, откинувшись на спинку кресла.

После того, как Диана с юристом покинули кабинет, директор молча уставился на меня. Я не столько видела, сколько чувствовала его взгляд, так как, поставив локти на стол, уткнулась лбом в ладони, продолжая переваривать все услышанное.

Он встал и отошел к окну, уперся кулаками в подоконник.

– Мой вердикт по поводу твоей сестры будет зависеть от тебя, надеюсь, ты понимаешь это? – Не дождавшись ответа, продолжил: – На сегодня ты свободна. Езжай домой. Подумай. Говорить будем завтра. – Вернулся к столу, и, взяв какой-то свернутый в квадрат лист бумаги – протянул мне. – А будешь вести себя хорошо – я даже долг ее прощу.

– Я не буду вести себя хорошо. Так что прощать ничего не надо. – Диану следовало наказать, так как иначе она не вынесла бы никакого урока на будущее, да и я не самаритянка, чтобы за свой счет ограждать ее от проблем. Это не я их ей принесла, а наоборот – она мне!

Вышла из корпуса, не видя перед собой дороги. Прошла немного вперед и развернула то, что он мне дал. Это было мое заявление об уходе. Лист был испачкан. На нем расписывали ручку, рисовали затейливые узоры, которые люди обычно делают, разговаривая с неинтересным собеседником, отчетливо проступали коричневые отпечатки чашек и прозрачные разводы после стаканов, а в довершение – нарисованы губы. По центру. Красной ручкой.

Руки задрожали. Мне словно выстрелили в затылок. Резко обернувшись, увидела силуэт директора в окне. Он смотрел на меня. Описать свои чувства не могу. Это была дикая смесь из ненависти, отчаяния страха и разочарования. В нем. Разве так поступают мужчины, которые хотят завоевать женщину? Мерзко. Низко. Подло.

Я ушла в локацию «Техас» к конюшням и стала звонить. Вначале соседке. Ее сын работал в какой-то гос-конторе адвокатом. Узнала его телефон и сразу же набрала. Объяснила кто я, попросив проконсультировать и чуть не села на землю. Моей дуре-сестре грозил срок лишение свободы от семи до двенадцати лет с конфискацией имущества, так как, учитывая сумму, дело классифицировалось, как кража в особо крупных размерах.

Заткнув ладонью рот, замычала, и, припав плечом к стене какого-то небольшого хозяйственного строения, так как силы отказывали, трясущимися пальцами набрала номер Дианы. Она не ответила, а перезвонила, когда я уже ехала в маршрутке к метро.

– Дин, скажи – все так и есть или тебя подставили? – спросила безжизненным тоном.

– Не знаю. – Ответила глухо. – Я не считала.

Легкая надежда тут же погасла. Отключила полностью телефон и отправилась домой, чтобы провести весь вечер и ночь бросаясь на стены.

Мы с сестрой были родные по отцу. Мама умерла, когда мне было четыре. Через год отец женился второй раз, а еще через год родилась Диана. Она росла залюбленным ребенком, не зная слова «нет» и не чувствуя почвы под ногами. Ей было всего двадцать три, а за плечами уже официальный развод из-за собственной глупости и чрезмерной любви к шикарной жизни. Непростой характер и язык без костей добавляли проблем в жизни, и, как ни странно, выводов никто не делал.

У нас не было особой сестринской любви и близости, но, не смотря на это, я понимала, что она единственная кровно-родная душа на всей планете Земля. Что захочет взамен ее свободы наш шеф – примерно понимала, и от этого тошнотворный ком поднимался к горлу.

На следующий день ехала на работу, покачиваясь от изнеможения. Переодевшись в униформу, посмотрела на свое отражение в зеркале. Вместо себя увидела персонаж из фильмов-ужасов: серое лицо, синяки под глазами, обескровленные губы.

Помимо всего, что мне предстояло пережить в тот день, очень болезненным осознанием проскакивала мысль, что все окружающие, узнав о Динке, будут в дальнейшем относиться ко мне иначе. Это своего рода психологический фактор, с которым ничего не сделать. Хочешь – не хочешь, а тень падет и на мою голову. Отныне и я буду восприниматься как меченная. Есть такие слова: «дурная кровь». И они полностью дают определение людскому предубеждению относительно других. Клеймо ставится без разбору.

День прошел обычно, если не считать мое состояние в целом и вполне себе человеческое желание девочек узнать все ли у меня в порядке. От их вопросов хотелось сбежать, что я и делала периодически, отлучаясь от работы без зазрения совести.

Чем ближе к вечеру – тем градус моего напряжения все сильнее и сильнее повышался, затапливая тело горечью и покалывая то тут то там. В полшестого мне позвонила секретарь, вызвав «на ковер», и я, как зомби отправилась в логово зверя.