Текст книги "Мой враг (СИ)"

Автор книги: Алена Невская

Соавторы: Елена Сергеева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глав 17.2

Максим перехватывает мои руки и встряхивает меня, словно желая, чтобы мозги встали на место. Я, обездвиженная, с обидой смотрю на него.

– Успокойся, – добавляет он, когда я, очухавшись, пытаюсь вырваться, и не отпускает, а тащит меня на кухню.

– Объясни мне, что ты здесь делаешь? И почему психуешь? – отпустив, требует он.

– Это я должна тебе объяснять? – мое возмущение зашкаливает. – Может, ты мне объяснишь, что эта девица делает у тебя? Ты говорил о честности, о верности, а сам…

Хватаю первую попавшуюся тарелку и швыряю на пол, рассчитывая вывести подобным образом весь свой негатив. Она разлетается на мелкие кусочки, как и мое сердце в груди, а легче не становится.

– Ника, что за бред! Прекрати истерику и не веди себя как ребенок!

– А как я должна себя вести?

Демонстративно швыряю на пол еще одну тарелку, давая волю своей ярости. Он ловит мой сумасшедший взгляд и произносит:

– Совсем недавно я приезжал к тебе и застал тебя с твоим полуголым бывшим за накрытым праздничным столом. Что ты мне сказала тогда, помнишь?

В голове всплывает та двусмысленная картинка, и я как-то сразу затихаю, а он продолжает:

– Ты застала нас в постели?

Молчу, онемев, и лишь хлопаю ресницами.

– Ника, что ты увидела? Девушку в моей квартире – и что?! Ты знаешь, кто она и почему она здесь?

Сглатываю комок в горле и продолжаю молча смотреть на Максима, надеясь, что он сам ответит на эти вопросы и мне не надо будет просить его об этом.

– Прежде чем устраивать истерики и бить посуду, надо сначала во всем разобраться, – укоряет он. – Это моя троюродная сестра. Она приехала на пару дней к Марине, но та, увидев ее, выставила из дома, решив, что она слишком хороша и не стоит соблазнять Вадима. Вот и все.

Виновато смотрю на него, чувствуя себя полной идиоткой. Макс в подобной ситуации повел себя куда более адекватно. И тут я вспоминаю про Марину. Вот стерва! Она прекрасно знала, кто будет у Макса сегодня, и специально написала мне, чтобы я в припадке ревности приехала и, не разобравшись, наломала дров, что, в принципе, и произошло, с той только разницей, что я не ушла, не разобравшись, а дождалась ее брата и узнала правду.

– Прости меня… – бормочу я, но, к его удивлению, кидаюсь не ему на шею, а из кухни.

– Ника! – кричит он мне вслед, не понимая, что происходит, но я не останавливаюсь, а вылетаю из квартиры и несусь вниз.

Я слышу, что он выбегает за мной на лестничную площадку и кричит вслед:

– Ника!

Но я не отвечаю и не останавливаюсь, а снедаемая кипящей во мне злостью, сломя голову бегу по ступенькам, чтобы посмотреть в глаза своей обидчице.

На ходу забронировав в приложении такси, я прыгаю в машину, даже не думая, как дорого мне обойдется эта поездка.

Дорога, тишина помогают мне немного успокоиться, и я, наконец, отвечаю звонившему все время Максу.

– Да.

– Ника, что опять случилось? Куда ты убежала? – его голос звучит раздраженно, но я сама нахожусь на взводе.

– Макс, не спрашивай и просто не трогай меня сейчас. Пожалуйста. Я чуть позже все тебе расскажу.

– Где ты?

– И не задавай мне вопросы.

– Ника… Как я должен это понимать? – возмущается он, и я произношу намного мягче:

– Не сердись, пожалуйста. Я была неправа. Но мне надо ее увидеть.

– Кого?

– Твою сестру! – не сдержавшись, выпаливаю я.

– При чем тут Марина?

– При том, что это она мне сказала, что ты мне изменяешь! Именно она прислала мне эсэмэс, чтобы я приехала и убедилась в этом!

Я не хотела быть ябедой. Я вообще не хотела говорить ему об этом, но это вышло как-то само собой.

– Ты едешь к ней?

– Да.

– Ника, пожалуйста, держи себя в руках! Я еду за тобой! – восклицает он с мольбой в голосе, но я прошу:

– Макс, не надо.

– Ника, подожди меня. Не ходи к ней одна.

Ничего не отвечаю и кладу трубку. Чтобы он не звонил мне больше, отключаю телефон.

Выхожу из машины, дохожу до забора и звоню. Охранник, который открывает мне дверь, узнает меня и, ничего не спрашивая, пропускает на территорию.

Не замечая красоты сада, просто литерным дохожу до крыльца и вхожу в дом. Повинуясь злости, все еще клокочущей внутри, не прошу кого-то из прислуги позвать Марину вниз, а сама поднимаюсь наверх.

В коридоре несколько дверей, и я по очереди начинаю открывать их и заглядывать внутрь. С третьего раза я открываю нужную и встречаюсь с ошарашенным взглядом Марины. Уж кого-кого, а меня она точно не ожидала увидеть. Не торопясь, вхожу внутрь и закрываю за собой дверь.

– Чего ты добиваешься? Разлучить меня с Максом?

Она быстро отходит от моего неожиданного появления и, взяв себя в руки, надменно смотрит на меня.

– Макс не заслуживает наказание в виде тебя, – она даже морщится, договаривая последние слова, показывая, как я ей противна. – Он такой красивый, воспитанный, образованный, а ты…

– А я страшная, вульгарная пэтэушница? Так, по-твоему?

– Ты безалаберная авантюристка, прыгающая из кровати в кровать. Но, впрочем, чему удивляться – ты такая же, как твоя сестра.

Мои глаза метают молнии, но я держу себя в руках.

– Не смей так говорить о Вере! Ты не знала, какая она была чудесная!

– Да уж, чудесная шлюха, которая спала с чужим мужем и решила, что этого ей мало! – издеваясь надо мной, заявляет гадина.

Марина видит, как болезненно я воспринимаю обвинения в адрес сестры, и пользуется этим, чтобы побольнее задеть меня.

Повинуясь внезапному порыву, я хватаю шкатулку, которая попалась мне под руки, и запускаю в нее. Она не долетает до цели и с грохотом падает, рассыпав содержимое по полу.

Та в ярости кидается на меня и, вцепившись в мои волосы, вопит:

– Она была шлюхой, и ты такая же шлюха, и я не дам портить жизнь своему брату. Я люблю его и хочу, чтобы он был счастлив!

Мне больно. Я пытаюсь вырваться из ее рук, но у меня не получается. Стараюсь тоже ухватить заразу за волосы, чтобы уравнять наши позиции. Когда у меня это получается, сильно дергаю ее в ответ, и она от неожиданности размыкает пальцы, так что я отлетаю на пол и ударяюсь головой о дверь. На глазах от боли выступают слезы.

Марина оборачивается и, тяжело дыша, угрожающе шипит:

– Так и знай – ты никогда не будешь с Максом! Рано или поздно я разлучу вас!

– Кем ты себя возомнила! – кричу в ответ и случайно замечаю знакомую золотую цепочку с кулоном в виде буквы В, как у меня, под кроватью рядом со мной.

В этот момент в мое сердце словно вонзились тысяча ножей. Я едва не вскрикиваю от боли. Передо мной стоит убийца моей сестры. Ей, как никому другому, мешала беременная любовница мужа, к которой он планировал уйти. В голове словно складываются все разбросанные пазлы, и сразу находится объяснение, почему после того, как мы наняли сыщика, прекратились эсэмэс, откуда тот, кто писал мне, прекрасно знал, нахожусь я в Москве или в Питере…

Хочу кинуть ей в лицо свои обвинения, но дверь отворяется и в комнату влетает Макс.

Увидев меня на полу, он бросается ко мне.

– С тобой все в порядке?

Киваю, стараясь не смотреть на него. В свете открывшихся фактов не могу.

Он оборачивается к сестре.

– Что случилось?

– Спроси у этой ненормальной, – фыркает гадина.

– Марина!

– Что? – взрывается та. – Почему из миллиарда прекрасных девушек тебе надо было выбрать эту…

Она, видно, хотела добавить что-то еще, но, встретившись с ним взглядом, осекается.

Максим помогает мне подняться, а я не знаю, что мне делать и как себя вести.

Я в шоке! Я в растерянности!

Но однозначно сейчас, в присутствии Максима, я не хочу обвинять Марину. Мне надо подумать, как и когда это сделать. Мне необходимо разобраться в самой себе. Я еще не понимаю, как это известие отразится на нас с ним, ведь он брат убийцы моей сестры.

Я даже не знаю, как пережить это!

Я в таком смятении, что уже не чувствую боли от падения, и единственное, чего желаю, это скорее уехать из этого дома, чтобы не видеть эту женщину, ненависть к которой жжет мое сердце адским огнем. А еще поскорее оказаться на безопасном расстоянии от Макса, чтобы сейчас не сказать ему что-нибудь, о чем потом я, возможно, буду жалеть.

Ничего никому не говоря, я разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Он догоняет меня.

– Ника. Ты куда?

– Я возвращаюсь в Москву, – не оборачиваясь, отвечаю я.

– Почему?

– У тебя гостья.

– И что? Она же не спит в моей кровати.

Максим заставляет меня остановиться.

– Да, но я буду чувствовать себя неловко после скандала, который устроила, – вру я. Хотя сейчас, после произошедшего, мне фиолетово на то, что обо мне подумает эта его сестра, но я должна как-то заставить его отпустить меня.

МММ поднимает меня за подбородок, вынуждая взглянуть в глаза.

– Ты веришь мне?

– Да, – отвечаю я и тут же убираю взгляд.

Он прижимает меня к себе, а мне впервые хочется поскорее вырваться из его рук. Меня преследует мысль, что он – брат убийцы моей сестры, и я ничего не могу с этим поделать.

– Отвези меня на вокзал, – устало прошу я и аккуратно вырываюсь из его объятий.

– Ты не передумаешь?

– Нет. Пожалуйста.

Впервые в его машине с тех пор, как мы стали встречаться, я чувствую себя так неуютно. Даже когда он разоблачил мой обман и вез меня на вокзал, было не так. Мы злились друг на друга, но это было не так невыносимо. Сегодня салон машины кажется мне очень тесным, маленьким, так что катастрофически не хватает воздуха.

Пытаясь отвлечься, покупаю себе онлайн-билет по дороге (несмотря на все его доводы, что он купит мне на вокзале сам), однако прощание оказывается самым главным мучением. Я не могу найти в себе сил, чтобы смотреть в глаза Макса, я не хочу прикасаться к нему и, когда он прижимает меня к себе, стараюсь скорее освободиться. Я даже ни разу не позволяю поцеловать себя.

– Ника, тебе что-то сделала Марина? Я не понимаю, что с тобой происходит, – обеспокоенно спрашивает он, когда я в очередной раз выскальзываю из его рук.

– Ничего. Я просто переволновалась.

– Тогда иди ко мне. И прекрати от меня шарахаться, – возмущается он.

Делаю над собой усилие и позволяю себя обнять.

– Я надеюсь, ты завтра проснешься и станешь моей прежней Никой.

Я тоже надеюсь на это, но сейчас я хочу поскорее сесть в этот поезд и уехать от него подальше.

Никогда я так не радовалась тому моменту, когда проводницы стали приглашать в вагоны, как в этот раз. Заставив себя чмокнуть Макса в щеку, тороплюсь, чтобы как можно скорее сбежать от него. Он расстроенно смотрит на меня, ничего не понимая, а я сейчас ничего не могу ему объяснить…

Глава 18

Новый день – как чистый лист, и мы каждое утро имеем возможность все начать заново. Изменить что-то в себе, поменять мнение о ком-то. Вот и я, проснувшись утром, понимаю, как глупо вчера вела себя по отношению к Максиму. Наверно, тот груз новостей и событий, что свалился на меня одним махом, был не по силам для моей нервной системы, и она дала сбой и отказалась адекватно работать. Она словно зависла и отложила принятие важных решений на следующий день, когда я буду в состоянии делать это в нормальном режиме, и сегодня, проснувшись со свежей головой, я осознаю, что никто не в ответе за грехи другого, что Макс – это Макс, а Марина – это Марина. Они могут и должны отвечать только за свои действия и поступки.

Приняв это как данность, я чувствую, что мне становится намного лучше, и, схватив свой телефон с тумбочки, пишу Максиму, как всегда, «Доброе утро».

На удивление, мне тут же приходит его «Доброе утро», а после он спрашивает, как я.

Подумав, отвечаю ему:

«Со мной все хорошо. Прости меня за вчерашний день. Я люблю тебя!».

Мне быстро прилетают его ответные строчки с признанием в любви.

Однако, несмотря на то, что вопрос наших с ним отношений решается сам собой, вопрос с Мариной так и остается открытым. Я не знаю, как лучше поступить. Я не могу просто пойти в полицию и заявить на нее. Для начала мне надо поговорить с Максимом, и я понимаю, какой непростой это будет разговор. Благо у меня еще есть время до выходных, чтобы я морально подготовила себя к нему.

Оставшиеся дни недели пролетают в раздумьях. В пятницу я наконец решаю, что прежде чем начну обвинять Марину, я должна получить дополнительные доказательства ее вины. Я не могу, не имея стопроцентных улик, говорить такое Максу и придумываю простой, на мой взгляд, план.

Купив с рук левую сим-карту, я отправляю Марине сообщение, в котором от имени мнимого шантажиста обвиняю ее в смерти Веры и в покушении на убийство меня; ссылаюсь на доказательства, которые якобы имею, и требую передать мне выкуп за молчание. Мы договариваемся о встрече в том же месте, где она назначала встречи мне.

В тот же день я отправляюсь в Санкт-Петербург, сказав Максу, что приеду в субботу.

Приезжаю на встречу заранее, чтобы найти наблюдательный пункт, с которого можно будет снять видео, как Марина войдет в подъезд.

Все идет гладко – я приезжаю вовремя и стою в максимально возможной близости за углом у гаражей. Минут за десять до оговоренной встречи я замечаю женщину в платке и очках, нервно озирающуюся и спешащую к подъезду. Я сразу узнаю в ней сестру Макса и снимаю ее на телефон, пока она не скрывается в доме.

Пересмотрев видеозапись, понимаю, что даже максимально приближая, невозможно разглядеть лицо вошедшей женщины, и направляюсь за ней. Я нисколько не боюсь Марину и, подходя к дверям, чувствую не страх, а только нетерпение поставить все точки над i и выплеснуть ей в лицо все мои обвинения.

Открываю дверь и вытаскиваю из сумки фонарь, который на всякий случай захватила с собой. Мощный луч его света освещает знакомую грязную лестницу. Поднимаюсь на пару пролетов и кричу:

– Я знаю, что ты тут! Выходи!

Тишина в ответ. Скорее всего, она в шоке, услышав мой голос.

Освещая себе дорогу, поднимаюсь еще на два пролета.

– Марина, давай не будем играть в прятки. Я видела тебя, когда ты заходила в дом. Наберись мужества и выходи ко мне.

Тишина в ответ начинает раздражать.

– Значит, ты смелая только исподтишка? – пытаясь зацепить ее, кричу я в пустоту.

Поднимаюсь еще на пролет и вздрагиваю, почувствовав, что кто-то набрасывается на меня. В тот же миг я падаю и проваливаюсь в черноту.

Когда прихожу в себя, то понимаю, что сижу на полу, а руки у меня связаны. Кто-то направляет мой фонарь мне в лицо, ослепляя меня светом.

– Ну что, оклемалась? – звучит голос, по которому я сразу узнаю Марину.

Ничего не отвечаю на вопрос и только, закрыв глаза, прошу:

– Убери фонарь.

Она направляет потоки света в потолок, тем самым освещая помещение и никого не слепя.

– Я ждала, когда ты очухаешься. Можно было, конечно, сразу тебя скинуть с лестницы, но я хотела насладиться этим моментом. Ты спрашивала, кем я себя возомнила, – она усмехается. – Ну, для тебя точно вершительницей судьбы. Так же как и для твоей шлюхи-сестры.

– Не смей так говорить! – воплю я. От злости, закипевшей во мне, я даже не чувствую страха. – Моя сестра была в тысячу раз лучше тебя, и она любила Вадима.

– Я тоже люблю его и никогда никому не позволю вставать на моем пути, – кричит она диким голосом.

– Тебя не мучает совесть? Кошмары ночами не снятся?

– Нет. Я просто помогла ей сделать то, что она и так хотела сделать.

– Она не хотела выпрыгивать из окна!

– Она была такой жалкой. Все жалела, что сделала аборт, – продолжает глумиться Марина, и в меня острой болью впивается каждое ее слово. – Она уже сама сломала свою жизнь, я просто облегчила ее страдания.

– Она бы пережила это. Вадим бы помог ей.

Злодейка прыгает на меня, как разъяренная кошка, и трясет, ухватившись за крутку:

– Вадим – мой муж! Он должен был помогать мне! Я была беременна! Я нуждалась в нем. А она хотела отобрать его!

Помолчав пару секунд, Марина добавляет:

– Я отомстила ей за все мои страдания!

– Мне просто не верится, что Макс – твой родной брат, – шепчу я.

– Да, Макс – мой брат! Мой любимый брат! Единственный близкий мне человек! Такая шлюха, как ты, недостойна быть с ним!

Она бросается на меня и ставит на ноги.

– Мне надоело с тобой трепаться. Пора тебе отправляться к сестрице.

В этот момент я со всей силы пытаюсь развести руки в стороны, и тонкая ткань шарфа, обмотанная вокруг моих запястий, которую я незаметно разрезала все это время, как только пришла в себя, о край острого камня, поддается, освобождая меня из плена.

Марина не ожидает этого и, вцепившись в меня со всей силы, начинает тянуть к краю лестницы, чтобы столкнуть вниз. Я отчаянно сопротивляюсь, но она сильнее меня, и я с каждой секундой все ближе и ближе подвигаюсь к чернеющему провалу.

Внезапно в моей голове отчетливо звучит голос Макса, шутя говорящего мне: «Знаешь, при всех раскладах, думаю, с тобой это у нее не получится».

Марина оступается, видно, наступает на камень, и ослабевает хватку, и я, воспользовавшись моментом, толкаю ее со всей силы от себя. Она по инерции пятится, натыкается на что-то, меняет траекторию движения и, потеряв равновесие, хватается за остатки поручня и вместе с ним падает в пропасть между лестницами, оглушая меня истошным воплем.

Мое сердце стучит в висках, а я замираю, как изваяние, не веря тому, что сейчас произошло.

Через какое-то мгновение, спохватившись, подбираю фонарь с пола и бегу вниз.

Жуткое зрелище, открывшееся моим глазам, я не забуду никогда в жизни.

Дрожу всем телом и начинаю рыдать.

«Я убила сестру Макса! – эта мысль стучит сумасшедшим пульсом в моей голове. – Он никогда не простит мне этого!».

В слепой надежде, что в теле женщины еще теплится жизнь, я достаю телефон и неслушающимися пальцами вызываю «скорую». Не в состоянии больше находиться там, выбегаю из подъезда и жмурюсь от яркого света. Привыкнув, начинаю нервно ходить взад-вперед с одной не покидающей меня мыслью – я убила сестру Макса.

Я даже не осознаю всю серьезность ситуации, я не думаю, что мне будет за это, меня преследует только одно – как я когда-нибудь смогу посмотреть в глаза любимому человеку?

Сможет ли он когда-нибудь простить меня?

Раньше, находясь в сложных ситуациях, я всегда могла рассчитывать на Максима – позвонить, попросить помощи, – но теперь… Даже мое нахождение в Питере обман, а еще по факту именно я позвала Марину на встречу, и никто, кроме меня, не знает, что это она пыталась столкнуть меня с лестницы, а не я ее.

В голову приходит мысль о Вадиме, но к нему я тоже не могу обратиться за помощью. Я не знаю, как он отреагирует на произошедшее, поверит ли мне, да и вообще, согласится ли хотя бы выслушать.

Я обещала ему не лезть в это дело, а в итоге ослушалась и убила его жену. Вспоминаю про его светловолосых сыновей, и мне становится еще хуже. Я лишила их матери. Я не понаслышке знаю ужас переживаний от потери родителей и вою от отчаяния. Что я наделала!

Бросаю взгляд на гаражи, возле которых стояла совсем недавно и снимала видео, и думаю: какой черт меня потянул за ней?

Как же я хотела перемотать время, чтобы все пошло по другому сценарию! Но ничего изменить уже невозможно.

Все дальнейшее напоминает действие какого-то нелепого и странного кино. Сначала приехали врачи и констатировали ее смерть, потом приехала полиция, и меня, запихнув в машину, увезли в участок. Я находилась в шоковом состоянии, и происходящее со мной протекало как в тумане. Были допросы, обвинения, уговоры, камера и не выходящая из головы действительность – я убила сестру Макса…

Глава 19

Я просидела в камере больше двух суток и за это время передумала обо всем. Моя история началась с того момента, как я приехала в Питер с раздирающим все существо желанием мести за сестру, но обстоятельства сложились так, что я узнала, что человек, которого я столько времени ненавидела, невиновен и что существовал кто-то другой, кто убил Веру.

Тогда я могла остановиться.

Да, стоило только послушаться Макса, но желание отомстить двигало меня дальше, пока я не уперлась в горькую правду. Но даже тогда я не остановилась, и теперь произошла трагедия, за которую мне придется отвечать перед законом; но самое страшное, что мне придется отвечать перед тем, кого я люблю всем сердцем.

Я думала и о Марине… Ее тоже снедало желание отомстить сопернице. И к чему привела ее месть? К смерти…

Однозначно, месть – это хищник, который пожирает в нас изнутри все хорошее и превращает в монстров, неспособных к человеческим чувствам.

Ход моих мыслей нарушает лязг ключей, и показавшийся охранник гаркает:

– Сотникова, на выход!

Послушно иду к двери и, выполняя его указания, направляюсь в показанную сторону.

Когда в коридоре я замечаю Вадима, то не знаю, куда себя деть. Чувствую панику и желание вернуться обратно в камеру, лишь бы не встречаться с осуждающим взглядом его глаз. Но я в безвыходной ситуации, здесь от меня ничего не зависит.

Охранник перекинулся с Вадимом парой предложений, и я неожиданно понимаю, что Вадим внес залог и меня освобождают.

Не могу поверить в услышанное, ведь это означает, что он не чувствует ненависти ко мне – иначе зачем ему это делать?

Поднимаю на него глаза, пытаясь разгадать мотив его поступка.

– Пойдем, – произносит он, хмуро смотря на меня, и поскольку я не двигаюсь, берет за руку и тянет к двери.

Молча доходим до его машины, молча садимся в нее.

– Я слушаю твой рассказ в мельчайших подробностях, начиная с того момента, когда тебе пришло первое эсэмэс и ты отправилась в заброшенный дом.

Тяжело вздыхаю и начинаю честно, с подробностями рассказывать события последних месяцев. Когда я дохожу до того момента, когда увидела у Марины кулон сестры, замечаю, как Вадим сильно бледнеет.

– Твой кулон идентичен тому, что был у Веры?

– Да, родители купили нам их в один день в одном магазине.

Продолжаю повествование о том, что хотела получить дополнительные подтверждения виновности Марины, чтобы оперировать ими в разговоре с Максимом, и описываю фатальные события, случившиеся в заброшенном доме.

Я вижу, как ходят желваки на его лице, как он хмурится, и очень надеюсь, что Вадим поверит моим словам, что, толкая Марину, я просто пыталась освободиться и спасти саму себя, а не хотела, чтобы она погибла.

– Я просил тебя не лезть туда, – мрачно произносит он. – Почему ты никогда никого не слушаешь?

– Она убила мою сестру! – восклицаю я в свое оправдание.

Вадим тяжело вздыхает и говорит:

– По факту ты заманила Марину в заброшенный дом, ты столкнула ее с лестницы. Ты даже призналась в мотиве, заявив, что она убила твою сестру.

– Мне все равно, – выдыхаю я и отворачиваюсь. – Мне важно только то, что думает Макс. Отдай мне мой телефон.

– Дай ему время, не звони сейчас, – просит Вадим, и я чувствую, как все холодеет внутри меня. Это означает: он все знает и не хочет общаться со мной.

– Дай мне телефон, – повышаю голос.

Вадим вздыхает и протягивает мне его.

Включаю его, пролистываю бесчисленные пропущенные от Макса в пятницу и с бешено стучащим сердцем нажимаю на его номер.

Длинные гудки действуют как раздражители. Хочется поскорее услышать любимый голос и все объяснить, но абонент никак не подключается.

Спустя несколько секунд вызов автоматически сбрасывается, и я снова набираю его.

– Дай ему время.

Глотая слезы, отсоединяюсь и прошу Вадима:

– Можно мне немного пожить в твоей квартире?

– Я везу тебя к себе, – отвечает он.

– Нет! – ужасаюсь я его решению.

– Вероника!

– Нет! – почти кричу я. – Как я посмотрю в глаза твоим детям? Я убила их мать!

– Ты не убивала ее! Это была самооборона!

– Вадим, пожалуйста! Мне сейчас и так очень тяжело, не делай мне еще больнее.

Он внимательно смотрит на меня и сдается.

– Хорошо. Но ты шагу не сделаешь оттуда без моего ведома.

Оставшись одна в квартире, первым делом залезаю в душ и, смыв с себя въевшийся запах тюрьмы, звоню бабушке в Москву и ставлю ее в известность, что поживу неделю у Макса, также связываюсь со старостой и решаю вопросы с учебой.

Остается самое важное и самое сложное – разговор с Максимом. Я опять набираю его номер, но он не отвечает, в этот раз вообще сбросив вызов.

Я не могу больше ждать. Внутри меня раздирает желание рассказать ему правду. И хоть я понимаю, что это будет самый сложный разговор в моей жизни, я хочу, чтобы МММ знал, что и как произошло там, а потом сам решил – виновата я или нет.

Едва накинув на себя одежду, я вылетаю на улицу и спешу к нему.

Под бешеный стук своего сердца звоню ему в дверь, но он, едва приоткрыв, тут же молча захлопывает ее перед моим носом.

Начинаю звонить снова – не открывает. Принимаюсь колотить в нее, решив для себя, что не сдвинусь с места, не поговорив с ним.

Стучу по его двери минут пять, пока из соседней квартиры не выглядывает женщина и не грозит, что если я не прекращу это безобразие, то она вызовет полицию.

Сажусь на ступеньки в надежде взять его измором и принимаюсь ждать. Мне все равно некуда спешить, а я надеюсь, что Максим не будет сегодня сидеть весь день дома и зачем-нибудь наконец выйдет.

Примерно часа через два он выходит, и я, подскочив с лестницы, спешу к нему. Его взгляд не предвещает ничего хорошего, но меня ничто не может остановить.

– Макс, выслушай меня, – прошу я.

– Ты убила мою сестру, – ледяным голосом чеканит МММ.

– Нет, – выдыхаю я, собираясь объяснить, как все произошло, но он перебивает меня:

– Ты убила ее за то, что она убила твою сестру.

– Макс…

– Я никогда не прощу тебя за это, а ты всегда будешь помнить, что Марина убила Веру. Уходи, Ника, у нас ничего не получится, – он говорит спокойно, без эмоций, ледяным голосом, но каждое слово вонзает в мое сердце новое острие.

– Макс…

Он отстраняет меня и начинает быстро спускаться по лестнице, а я, сев на ступени, роняю голову на руки и заливаюсь слезами.

«Я никогда не прощу тебя за это», – звучит в моей голове, и я понимаю, что это означает конец.

Какие парадоксальные вещи случаются в нашем мире – я приехала в Санкт-Петербург с желанием отомстить за свою сестру и избавиться от жуткой боли, которую чувствовала после ее смерти. И вот теперь я отомстила, но, сама того не желая, нанесла жестокий удар тому, кого люблю до умопомрачения, и, потеряв его в итоге, получила такую рану в сердце, что испытываю боль еще более сильную, чем была раньше.

Разве моя месть стоила того? Разве она принесла мне удовлетворение или счастье?

Я не помню, как долго сижу там, как выхожу на улицу, куда направляюсь… Я помню только нескончаемый телефонный звон, который раздражает меня и на который я, в конце концов, отвечаю.

Из динамика в сознание врывается сердитый голос Вадима:

– Вероника, где ты?

– Не знаю.

– Посмотри вокруг и скажи, что видишь.

Оглядываюсь.

– Я возле метро Чернышевская.

– Стой и не уходи оттуда никуда!

– Вадим, я хочу исчезнуть, раствориться, перестать существовать!

– Ника, прекрати! – кричит он, потом, взяв себя в руки, мягче произносит: – Давай поговорим о Вере.

– О Вере… – растерянно бормочу я и слышу его спокойный завораживающий голос, рассказывающий о моей сестре.

Слушаю его, как зачарованная, и с удивлением чувствую, что на моем лице появилась улыбка – грустная, трогательная, но улыбка. Не знаю, сколько минут мы говорим с ним о ней, но прихожу я в себя, когда он, схватив меня в охапку, прижимает к своему телу.

– Как ты меня напугала.

Поднимаю на него удивленные глаза, а Вадим, не спрашивая моего согласия, доводит до своей машины, усаживает в нее и командует водителю ехать.

– Я не хочу в квартиру. Я хочу еще погулять, – упрямо заявляю я.

– Мы туда не поедем.

Вопросительно смотрю на него, требуя взглядом объяснений.

– Мы едем ко мне. Там ты сможешь гулять, читать или ничего не делать. И я не желаю слушать твои возражения, – непререкаемым тоном заявляет он.

– Вадим! – возмущаюсь я

– Вероника, будь благоразумна. Я пытаюсь тебе помочь. Одну тебя я больше не оставлю. Это не обсуждается.

Смотрю на него и понимаю, что спорить с ним бесполезно. Ну что, забрав меня из государственной тюрьмы, он везет меня в другую, из которой меня никто не выпустит без его согласия. Печально.

Тяжело вздыхаю, но сейчас у меня нет даже сил спорить с ним, а после разговора с Максимом я ничего не хочу, мне некуда стремиться, так что я добровольно соглашаюсь сдаться ему в плен.