Текст книги "Ключ (СИ)"

Автор книги: Алёна Моденская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Пролетят пустые годы».

Василиса зажмурилась. Хоть бы они замолчали. Сжав палку, упирающуюся в кочку, Василиса навалилась на неё и почувствовала, что та куда-то провалилась. Открыв глаза, Василиса обнаружила, что конец палки воткнулся в почву. Ещё не хватало, чтобы эта штука под ней развалилась.

Попытавшись вытащить палку, Василиса так сильно её дёрнула, что она выскочила вместе с травой, какими-то корнями и кучей чудны́х палочек. Василиса стала их стряхивать и обомлела. Быть не может.

Василиса наклонилась и руками чуть разгребла ямку, оставшуюся от палки. Из-под земли и трав на неё таращились пустые глазницы старого потемневшего черепа. И вдруг череп стал будто вырастать из земли.

Вскрикнув, Василиса вскочила на ноги, оступилась и повалилась на спину. Уже приготовилась плюхнуться в воду, но её что-то удержало под лопатками и слегка толкнуло вперёд.

Василиса шлёпнулась на колени, а руками упёрлась в черепушку, уже показавшуюся на поверхности. Под ногами что-то шевелилось, вся кочка будто шла волнами и разваливалась.

Не удержавшись, Василиса всё-таки плюхнулась в ледяную воду. Её тут же стали хватать с разных сторон и тянуть вглубь. А потом вдруг дёрнуло вверх. Мига хватило, чтобы уцепиться за ивовую ветку и выбраться. Но ногу что-то удерживало.

Намереваясь лупануть по русалке со всей силы, Василиса обернулась, но в последний миг заставила руку пройти мимо облысевшей головы, показавшейся над водой. Землистое лицо, уродливое и искажённое, почти слезло с костей. Но оно всё же узнавалось.

Русалка вцепилась в ладонь Василисы, но тянуть в воду не стала. Ослабила хватку, глянула на неё сузившимися глазами и ушла под воду, оставив в руке Василисы что-то маленькое. Сжимая кулак, Василиса ломанулась сквозь заросли, лишь раз обернувшись, чтобы посмотреть на болото, куда только что нырнуло то, что осталось от Сонечки Савельевой.

Глава 12. Пора брать лопату в свои руки

Василиса продиралась сквозь заросли, пока снова не вывалилась в высокую траву. На четвереньках проползла немного, добралась до обычного лугового пространства и плюхнулась на землю. Перевернулась на спину и некоторое время просто таращилась в серое небо, глубоко дыша.

Когда пульс пришёл в норму, Василиса согнула руку и разжала кулак. На её ладони поблёскивало золотое колечко, которое зачем-то ей отдала Соня Савельева, Васина жена. Вот куда, значит, определила её та девица, похожая на Зою. Васю замучила, его жену утопила. Или… Василиса припомнила, как Зоя заколачивала короб, из которого торчало что-то похожее на свадебное платье и фату. Так ведь это же было где-то тут, поблизости. А эти плавающие кочки… Всё сходится. Зоя упаковала Соню в ящик и пустила плавать в Чарусы. Какая милая девушка.

Лежать на влажной земле, да ещё в промокшей одежде, стало холодно. Василиса перевернулась, встала и поплелась обратно к заводи. Она же обещала ждать Гаврила три часа. Интересно, сколько времени. Оказалось, доходило семь. Ещё час – и домой. Ладно, два.

Но ждать не пришлось. Когда Василиса обошла большую иву, Гаврил как раз переворачивал под ней лодку.

– Гаврил! – выкрикнула Василиса, бегом спускаясь по откосу. – Ты уже вернулся? Что там было? Нашёл часовню?

– Ничего там не было, – хмуро ответил Гаврил. – Просто непролазное болото, и всё. Никаких часовен.

– А русалки? – выдала Василиса и тут же об это пожалела.

Потому что Гаврил усмехнулся и снисходительно спросил:

– Какие ещё русалки?

– То есть… – промямлила Василиса. – Понятно. Значит, ничего не вышло.

– Там просто заросшая топь, и всё. Даже плыть на лодке нельзя – одни сухие камыши и коряги торчат. Даже воды не видно. – И тут Гаврил подозрительно глянул на Василису. – А ты чего вся мокрая?

– Я… – Василиса шумно выдохнула. – Да какая разница. Главное, ты вернулся.

– Толку-то, – прошептал Гаврил. – Ладно, пошли домой. Тебе надо переодеться. Где ты так намокла?

Василиса только отмахнулась, прибавляя шаг. Джинсы действительно были сырыми насквозь, а на ветру обдавало ноги ледяным холодом. Уже зубы начинали стучать от стылости. Пришлось двигаться почти бегом, чтобы совсем не окоченеть.

Вдвоём Василиса и Гаврил быстро миновали набережную, почти пустую из-за дождливой погоды. У дома Зои Гаврил замедлил шаг.

– Ты опять к ней? – спросила Василиса, мрачно глядя на избу. – Ну, давай. Пока.

– Ядвиги Мстиславовны-то нет, – проговорил Гаврил, глядя то на дом, то на Василису. – Она же там одна.

– Страшно, поди, одной-то, – сымитировала интонацию Ядвиги Мстиславовны Василиса.

– Я же говорю, вы похожи, – выдал Гаврил.

Василиса только закатила глаза и уже побежала было домой, но притормозила. Вернулась.

– А куда бабка уехала? – спросила Василиса у Гаврила, уже открывшего калитку.

– Понятия не имею. А что?

– Надолго? – продолжала выспрашивать Василиса.

– Не сказала. Тебе зачем?

– А другая? Лариса? Тоже уехала? Это точно?

– Ну да, – кивнул Гаврил. – Ещё вчера вечером.

– Ясно, – протянула Василиса, вытягивая шею, чтобы рассмотреть колодец. Кажется, горстку пепла, оставшуюся от скелета Васи, уже убрали.

Гаврил хотел сказать что-то ещё, но глянул за спину Василисы и замолчал. Обернувшись, Василиса столкнулась взглядом с Ядвигой Мстиславовной, ковылявшей к дому, опираясь на клюку.

– Здрасьте, – процедила Василиса, глядя в разноцветные бабулины глаза.

– Здравствуй, – подозрительно произнесла Ядвига Мстиславовна, окидывая Василису взглядом. – По какому поводу собрание? И чего так болотом несёт?

– Гаврил пришёл к Зое, а я… – Василиса резко вдохнула, потому что не решилась задать интересующий вопрос.

– Ну? А ты? – Ядвига Мстиславовна перекрыла Василисе путь, обеими руками опираясь на клюку.

– А у меня к вам есть вопросы, – как можно более нагло произнесла Василиса.

– Ну-ну, – закивала бабуля. – Штаны высуши и приходи. Поговорим.

– Обязательно приду, – прошипела Василиса, обогнула бабулю и быстро пошла по поселковой дороге.

За спиной раздался приглушённый бабулин голос, бурчавший «иди уже». Через полминуты Василису нагнал Гаврил.

– Чего ты всё ей хамишь?

– Не твоё дело, – огрызнулась Василиса, и сама не понимая, с чего Зоина бабушка вызывала у неё такое раздражение.

Гаврил шагал рядом и недовольно сопел.

– Тебе сегодня больше никуда не нужно? – спросила Василиса, мечтая поскорее оказаться дома.

– Я тебя тоже нервирую?

– Меня уже всё нервирует, – буркнула Василиса.

– Это заметно.

– Ну и хорошо. – Василиса прибавила шаг, но Гаврил всё не отставал. Правильно, он-то не хромает.

– Подожди. – Гаврил взял Василису за локоть и развернул к себе, но она быстро скинула его руку. – Я просто хотел сказать…

Что он там хотел сказать, Василиса слушать не стала. Хватит. У него, наверное, есть ещё куча бредовых идей по возвращению Зои, и вряд ли хоть одна из них чего-то стоит. Так пусть он там сам разбирается, без Василисы.

Минут через пять кросса по посёлку Василиса осторожно осмотрелась. Она топала к таунхаусам в гордом одиночестве. Наконец-то.

Дома Василиса долго сидела в горячей ванне с лавандовым маслом. И прогрелась, и нервы немого успокоились. Отец отправился поливать мамины цветы по инструкциям, оставленным на записочках, а Василиса пораньше легла спать. Завтра трудный день. Довольно ей быть марионеткой, пора брать ситуацию и лопату в свои руки.

Садовый инструмент она с утра пораньше утащила из маминой садовой кладовки. Оставив отца проводить выходной за любимыми пазлами и сериалами, Василиса, прихватив лопату, вышла из дома.

Решительно дошла до дома Ядвиги Мстиславовны. У калитки решимость чуть поугасла, и Василиса некоторое время топталась в сомнениях. Её затея грозила обернуться большими проблемами. Но разве их до сих пор не хватало? Да что там мямлить, пора действовать.

Василиса прошла во двор и оставила лопату в зарослях барвинка, так чтобы её не было видно ни со двора, ни из дома.

Подошла к двери и громко постучала. Через полминуты ей открыл Гаврил. Василиса на миг опешила, но потом собралась и спросила:

– Бабка дома?

– У неё вообще-то имя есть, – сухо отозвался Гаврил.

– Ядвига Мстиславовна дома? – переспросила Василиса, тщательно выговаривая имя по слогам.

– Могла бы для начала поздороваться.

Василиса протиснулась мимо Гаврила в сени и прямо в уличных кедах прошла в кухню. Во весь голос произнесла:

– Ядвига Мстиславовна, вы дома?

Дом ответил тишиной. Тем лучше. Василиса развернулась и вышла на улицу. И тут же увидела Ядвигу Мстиславовну, ковыляющую по двору.

– А, явилась, – проскрипела бабуля.

– И вам доброе утро, – съехидничала Василиса. – У меня вопрос. Что стало с Васей Савельевым?

– С кем? – тихо спросил Гаврил, оказавшийся рядом.

– А мне почём знать? – сыграла невинность Ядвига Мстиславовна.

– Мне Наталья Львовна сказала, что вы историю этого семейства хорошо знаете. Даже очень хорошо, – выразительно добавила Василиса.

– Чушь. – Ядвига Мстиславовна внимательно смотрела Василисе прямо в глаза.

Ясно, про их кровное родство – это всего лишь слухи. Ладно. Второй-то вопрос остался открытым.

– Так что стало с Васей? – Василиса тоже смотрела бабушке прямо в глаза.

– Помер, – просто ответила та.

– От чего именно? – продолжала выспрашивать Василиса.

– Кто его знает.

– Вы знаете.

– Он просто пропал, – невозмутимо произнесла Ядвига Мстиславовна. – В горячке ушёл из дому, и всё. Говорят, утоп. Или повесился. От горя. – Тут бабуля бросила короткий взгляд на Гаврила. Тот опустил глаза.

– Чушь, – злорадно повторила Василиса бабкино словечко.

– Ишь ты, – прошипела Ядвига Мстиславовна, продолжая сверлить Василису взглядом.

– А мы сейчас проверим. – Василиса улыбнулась и достала из густых зарослей барвинка лопату. Примерилась, выбирая место, где в тот раз рассыпался прахом Вася. Мысленно попросила его не подвести. Потому что если она ошиблась, то ей уже нельзя будет нигде показаться. Придётся уехать, причём сегодня же.

– Ты чего? – удивлённо наморщил лоб Гаврил.

Василиса размахнулась и вогнала лопату в землю.

– Эй! Ну-ка! – окрикнула её бабуля. – А ну, прекрати!

Василиса, помогая себе ногой, воткнула остриё лопаты поглубже и вывернула корни барвинка. Не обращая внимания на окрики Ядвиги Мстиславовны, продолжала вырывать растение и выбрасывать комья земли из ямы.

– Ты что творишь? – тихо шептал где-то рядом Гаврил.

Василиса не отвечала, только продолжала копать.

– Я тебя сейчас огрею! – замахнулась на неё клюкой Ядвига Мстиславовна.

Василиса бросила на бабку хмурый взгляд и налегла на лопату. Яма становилась глубже, гора земли – выше. Ничего не находилось.

– Ты смотри, что делается! – причитала бабуля во весь свой мощный голос.

– А что здесь… Василиса, что вы делаете? – Это подошёл растерянный отец Павел. Прекрасно, только его тут не хватало.

– Чью-то совесть ищу, – отчеканила Василиса, у которой уже руки ныли. Но она не сдавалась.

– Правильно, – закивала бабка, у которой лицо побелело. – Свою-то совесть ты давно потеряла. Как и стыд.

– Кто бы говорил про стыд, – выплюнула Василиса, мрачно глянув на бабулю.

– Может, майору позвонить? – шёпотом спросил у кого-то отец Павел.

– Давай, – бросила Ядвига Мстиславовна через плечо. – Скажи, что у него дочь умом тронулась.

Василиса уже запыхалась. Прекратила копать, окинула всю компанию мрачным взглядом. Действительно, все смотрели на неё, как на умалишённую. Если так ничего и не отыщется у колодца, её, пожалуй, в психушку и отправят.

Перехватив поудобнее лопату, Василиса продолжила копать. Где-то сбоку отец Павел что-то бубнил, называя её имя. Отцу ябедничает, святоша. Ну и ладно.

– Устала, поди? – притворно пропела Ядвига Мстиславовна.

– Не больше, чем от ваших идиотских затей, – прохрипела Василиса, у которой уже одежда намокла от пота.

– Он сейчас придёт, – тихо проговорил священник. Потом спросил: – Что вы всё-таки ищете?

На остроумный ответ не было ни сил, ни фантазии. Пот катился водопадом, руки скользили, дышать было трудно. Но Василиса не собиралась сдаваться. Потому что отступить сейчас значило проиграть насовсем и так и остаться ни на что негодной девочкой для битья.

– Что случилось? – спросил голос отца, но что ему ответили, Василиса уже не услышала.

Лопата ткнулась во что-то твёрдое. Василиса отбросила её, потом села на колени и стала голыми руками разгребать землю. Рыла, не обращая внимания на содранную кожу и поломанные ногти. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Над головой звучали голоса, перетекающие друг в друга. Вот он.

Василиса вытащила из земли старый тёмный человеческий череп. Стала бережно стряхивать песчинки с гладкой макушки.

– Господи помилуй, – выдохнул где-то рядом отец Павел.

Василиса аккуратно положила череп на горку земли и стала дальше выкапывать руками остальные кости. Но её схватили за плечи и оттащили на пару метров. И ладно. Что хотела – она нашла. И даже успела кое-что припрятать.

– Стой здесь! – скомандовал отец и присел на корточки у разрытой могилы с костями.

– От тоски Васенька помер, да? – едко проговорила Василиса, оттирая с ладоней грязь. Глянула на Ядвигу Мстиславовну. У той губы сжались в ниточку.

– Какой Васенька? – спрашивал отец Павел, глядя на всех по очереди. – Чья это могила?

– Васи Савельева. – Василиса, поняв, что просто так руки не отчистить, бросила это занятие. – Сына хозяина Скиркудово. Он вроде как пропал. Теперь вот нашёлся.

– Кости совсем старые. Лежат здесь, похоже, очень давно, – произнёс Василисин отец, поднимаясь на ноги. Потом промокнул платочком лысину и выдохнул: – Будем оформлять, ничего не поделаешь.

Ждать приезда полиции пришлось в доме Ядвиги Мстиславовны. Василиса уселась на какую-то скамейку в сенях и наотрез отказалась проходить в комнаты. Даже руки мыть не стала, демонстративно игнорируя все приглашения.

– Ты сам-то чего здесь? – тихо спрашивал её отец у священника, пока они топтались на крыльце дома.

– Да пришёл Зою пособоровать. А тут такое.

Раздались шаги, и в сени вошли папа Василисы и отец Павел. Священник молча проследовал в кухню, прикрыв за собой дверь.

– Ты откуда узнала, что там кости? – шёпотом спросил отец, нагнувшись к Василисе.

– Сам-то как думаешь? – тихо отозвалась дочка.

– Ясно. – Отец помолчал. Он ведь в курсе, что творится в окрестностях Покрова. – Почему мне не сказала?

– А что бы ты сделал? – Василиса смотрела в накрытое сумрачной тенью сеней лицо отца. – Уж никак не разрешил бы мне тут копать.

Отец упёрся локтем в стену и провёл ладонью по лицу.

– Как мы всё это объяснять будем, ума не приложу.

– Есть идея. – Василиса вскочила. – Я мигом.

Она выбежала во двор, потом – за калитку. Метрах в десяти уже стояла группка местных кумушек, активно обсуждающих что-то шёпотом.

Василиса помчалась было по основной дороге посёлка, но передумала. Бежать до таунхаусов слишком далеко. Тогда рванула к старой церкви, туда явно ближе. Во дворе отца Павла подбежала к конуре и выманила оттуда Бобика. Причмокивая, повела с собой. Но у калитки Ядвиги Мстиславовны собака притормозила и ни в какую не хотела входить во двор. Так и пришлось Василисе, по уши испачканной в земле, сидеть рядом с собакой на старом берёзовом пне у забора. А мимо по разным делам прошли чуть ли не все жители Покрова.

Потом приехала «Газель» с полицией и криминалистами. Василиса, изображая невинность, лгала в глаза следователю о том, что кости случайно выкопал пёс. Как и почему она оказалась с чужой собакой в чужом дворе, ещё и в отсутствие хозяев, объяснять не стала, да её и не спрашивали.

Гаврила и отца Павла отправили прочь из дома ещё до полиции, так что им лгать не пришлось. А Ядвига Мстиславовна умела актёрствовать не хуже заслуженных артисток. Охала, ахала, кряхтела и причитала на все лады, пока Василиса, сидя за забором, давилась от смеха. Хорошо, что священник, уходя, захватил с собой всех любопытствующих зевак.

Из калитки вышли отец Василисы и пожилой криминалист.

– Останкам не меньше ста лет, – приятно растягивая слова, произнёс эксперт, загружая чемоданчик в машину. – Скелет мужской. На вскидку – молодой парень. Остальное позже.

Васины кости забрали, и полиция уехала. Василиса проводила их грустным взглядом. Какие бы ни были эти Савельевы, Васю всё-таки жалко. А Сонечку жаль ещё больше – вообще ни за что пострадала.

– Я тебя в доме запру, – произнёс отец, когда «Газель» его городских коллег укатила из посёлка.

– Неа. – Василиса поднялась на ноги. – Я почти совершеннолетняя.

Дома снова пришлось отмокать в ванной, чтобы вся въевшаяся в кожу земля отмылась. Пока Василиса гоняла по воде смешных жёлтых уточек, вернулась мама. Предоставив объясняться отцу, Василиса добавила в ванну горячей воды, потом долго вытиралась и сушила волосы.

Когда вышла, мама уже успела немного успокоиться.

– Ну вот и как тебя одну в город отпускать? – спросила мама, копаясь в привезённых от бабушки пакетах. – Там сколько костей-то зарыто по закоулкам.

– Я же не буду их все выкапывать. – Василиса потрепала по спине Изюма, вертевшегося под ногами и интересующегося пакетами. Да, надо будет Бобика отблагодарить большим мешком корма. А лучше – двумя.

– Вот, – радостно произнесла мама и что-то достала из бабушкиных посылок. Выпрямилась и развернула жемчужно-серое платье с рукавами-фонариками. – Это в Растяпинске была ярмарка, всего один день. Я тебе купила. Уже постирала. Надеюсь, подойдёт.

Пришлось мерить. Глянув на себя в зеркало, Василиса мигом вспомнила свои путешествия по снам в похожем наряде. Однако кислая мина маму бы не обрадовала, так что Василиса изобразила восторг и обещала платье носить как можно чаще.

– Тебе вообще надо чаще надевать платья и юбки, – говорила мама, продолжая разбирать пакеты. – Ты же девочка, а ходишь всё как пацан.

– Угу, – наугад произнесла Василиса, у которой ум давно был занят другими мыслями. – Пап, а реально установить, чьи это кости?

– Я ей про платья, а она всё про кости, – недовольно пробурчала мама.

– Не знаю, – пожал плечами отец, топтавшийся на кухне в ожидании ужина. – Они же старые. Это генетическую экспертизу надо заказывать, а с кем сравнивать-то? У этих Савельевых из родни только начальница почты с дочками, да и те – седьмая вода на киселе.

– Они – потомки Савельевых? – удивилась мама.

– Ну да, – снова пожал плечами отец. – А ты думаешь, откуда у них столько гонора. Так мы ужинать будем, или как?

Глава 13. Желаю тебе счастья

Весь следующий день Василиса провела дома, выполняя данное отцу обещание никуда не выходить. Ночью ей снился Вася Савельев, опутанный лианами барвинка, как верёвками.

Интересно, как он оказался во дворе дома Ядвиги Мстиславовны? Ну, если предположить, что его приворожила и сжила со свету её дальняя родственница, то всё становится ясно. Дом-то у них наверняка семейный. Родовое гнездо, так сказать.

А эта девица хороша, ничего не скажешь. Замучила парня и прикопала у себя под боком. Чтобы был всегда рядом, но только для неё. Вот оно, желание обладать кем-то.

Чтобы порадовать маму и вообще задобрить родителей, Василиса надела новое платье. Даже соорудила подобие причёски. Взяла на поводок Изюма и вошла в гостиную, где папа попивал чай с печеньками над пазлами и с любимым сериалом.

– Па, я схожу за кормом для Бобика. Он нас так выручил. Вернее, меня.

Папа окинул дочку хмурым взглядом.

– Тебе идёт платье.

– Спасибо. Так я пойду? Обещаю никаких могил не раскапывать.

– Ладно, – нехотя согласился отец. – Туда и обратно.

Василиса вышла на улицу. Потеплело, но не настолько, чтобы снимать джинсовую курточку. Изюм весело бежал рядом, кругом благоухали цветники, покачивающие разноцветными головками на летнем ветру.

Встречные посельчане вежливо здоровались и старались поскорее пройти мимо Василисы. Прятались за заборами и отворачивались, делая вид, что очень заняты. Кое-кто даже на другую сторону улицы переходил.

Понятно. Все уже в курсе вчерашней истории. И общее мнение о Василисе как о ведьме усилилось. Но думать об этом и беспокоиться быстро надоело. Так что Василиса просто зашла в магазин и, притворившись, что не замечает косых взглядов, купила мешок собачьего корма.

Приволокла ношу к отцу Павлу, без стука вошла в сени и оставила у лавки. Раз уж он не запирает двери, пусть привыкает, что к нему заходят все подряд и без стука.

– Да не поможет тут отчитка, – глухо говорил священник в кухне. – К тому же, я этим не занимаюсь. И никого не знаю, кто умеет.

– Что ж делать, – вздохнула Ядвига Мстиславовна.

– Молитесь, – просто ответил отец Павел. Ну правильно, что он ещё посоветует.

– За что же ей такое, – продолжала причитать Ядвига Мстиславовна. Видимо, речь шла о Зое. – Разве она самая грешница?

– Каждый отвечает за своё.

– Нет, ну она не ангел, конечно. И мальчишку этого присушила, и потом там ещё. Ну, вы знаете. Но чтоб такое.

– Ядвига Мстиславовна, при всём уважении. – Отец Павел говорил медленно, будто подбирая слова. – Вы же знаете, что самоубийство – самый тяжкий грех. А она дважды пыталась…

– Да чего она там пыталась, – перебила его бабуля. – Так, выпендривалась, да и всё. На жалость давила. Вот Февроньке об этом не надо было говорить. Глядишь, не прискакала бы.

Голоса их затихли. Наверное, они перешли из кухни в комнату.

Василиса медленно вышла из сеней и прикрыла за собой дверь. Вот это поворот. Такого она не ожидала. А ещё никак не могла подумать, что кое-кто будет от неё это скрывать.

Снова взяв Изюма, игравшего с Бобиком, на поводок, Василиса быстро направилась к таунхаусам. Уже не обращала внимания ни на косые взгляды, ни на шепотки за спиной. Придя домой, сразу пошла на задний двор, где мама возилась с грядками.

– Мам, ты почему мне про Зою не сказала? – требовательно спросила Василиса, отпустив Изюма.

– Чего не сказала? – Мама вроде искреннее удивилась. Но не слишком.

– Что она пыталась покончить с собой.

– Так. – Мама вышла из теплицы и прикрыла за собой дверь. – Во-первых, все её так называемые самоубийства – это просто спектакли. Для одного единственного зрителя. Догадываешься, для кого?

– Догадываюсь, – глядя в сторону, проговорила Василиса.

– Таблеток она наглоталась, ага. – Мама говорила раздражённо, будто выплёвывая слова. – Бабкиных ферментов для пищеварения. Лучше бы уж слабительных налопалась, глядишь, вся придурь бы и вышла.

– Ну мам, – прыснула со смеху Василиса.

– Тебе смешно, – улыбнулась мама. – А твой приятель у её кровати часами сидел, пока она стонала да глаза закатывала.

Василиса, представив эту картину, скрестила руки на груди и спросила:

– Так почему ты мне-то не сказала?

– Чтобы ещё ты себя виноватой считала? – снисходительно проговорила мама.

Василиса помолчала. В маминых словах определённо был резон.

– А когда это было?

– Осенью. Она тогда ещё как бы вешаться хотела, да бабка ей мозги вправила.

– Ладно. Извини за претензии, – виновато произнесла Василиса. Действительно, нечего было на маму наезжать. Не из-за Зоиных закидонов с родителями ссориться. – Можно я пойду прогуляюсь?

– Да иди уже, – отмахнулась мама, усаживаясь рядом с клумбой. – Ты везде себе приключений найдёшь, запирать тебя теперь, что ли.

Василиса обняла маму, кликнула Изюма, и они снова пошли гулять по посёлку. Только вот окружающие были этому не так чтобы очень рады. Какие-то мелкие мальчишки, пробегая мимо, крикнули Василисе «ведьма!», а один, видимо, тот, что посмелее или поглупее, даже плюнул в её сторону. Изюм их честно облаял.

Посетовав, что не успела их всех запомнить, чтобы потом отомстить, Василиса просто ускорила шаг. В «Подсолнухе» не протолкнуться, там два туристических автобуса припаркованы. На набережной тоже полно людей. Оставалось всего одно направление.

Обойдя ручей, Василиса и Изюм направились через луга к Скиркудово. Изюму это место до сих пор не очень нравилось – он всё поскуливал и беспокойно бегал вокруг хозяйки.

А вот самой Василисе усадьба теперь казалась близкой и хорошо знакомой. Если честно, ей почти постоянно хотелось сюда вернуться. Даже иногда появлялось ощущение, что это не то чтобы её второй дом, а, скажем, дача. Или тут живут её близкие друзья. Которые не будут обзывать ведьмой и плевать ей вслед.

Василиса дошла до цветочных изгородей и смело шагнула в арку. Кода заметила в одном из проходов полупрозрачного человека в соломенной шляпе, даже не испугалась, лишь помахала ему рукой и спокойно пошла дальше. Нашла более или менее сохранившуюся лавочку. Ту самую, на которой прикорнула после перепрыгивания костров.

Уселась. И спустила Изюмку с поводка. Поначалу он припадал к земле, поджимая хвост, потом потихоньку стал обнюхивать кусты и развалившуюся многоярусную клумбу, с которой свисали шапки разноцветных петуний. Мама говорит, они в открытом грунте не зимуют. Но это если за ними не ухаживает привидение.

Наблюдая за пёсиком, Василиса откинулась на спинку скамейки. Ей, кажется, надо привести мысли в порядок. Во-первых, у неё теперь есть аж два обручальных кольца. Одно сунула ей в руку русалка, похожая на Соню Савельеву. А втрое она сама стащила с костяного пальца Васи, когда откопала его скелет. И что теперь с ними делать?

Отец сказал, что если останки не признают криминальными или представляющими какую-нибудь археологическую ценность, то их, скорее всего, просто захоронят на местном кладбище. И очень маловероятно, что удастся найти живых родственников. Даже если они работают на почте. Потому что это только в кино по пыли от древних костей за пять минут находят ныне живущих потомков. А в реальности такую сложную экспертизу надо заказывать, а главное – оплачивать. Вряд ли кто-то станет в это ввязываться.

Останки Сони вообще не найти. Может, та Зоя на самом деле упаковала её в ящик. А может – Соня умерла от болезни. А в болоте – это её дух. Зоя вон тоже лежит окаменевшая, но живая. Не гинёт. Стало быть, её дух просто где-то бродит. И кое-кто в лепёшку готов расшибиться, чтобы вернуть его на место.

Сильно же она привязала Гаврила чувством вины. И надо же, он тоже ничего Василисе не сказал, хотя они тогда уже встречались. Но нет, кажется, что-то такое всё-таки было. Ну да, Зоя тогда перестала появляться в школе, потому что вроде как приболела. А он ходил её навещать. Василису с собой не брал. Якобы чтобы лишний раз своим счастьем глаза Зое не мозолить.

И что теперь? Кто теперь счастлив? Зоя и их отношения разбила, и себе карму испортила. Ни себе, ни людям.

Василиса достала из кармашка золотые обручальные кольца. Даже не заржавели за столько лет, надо же. Блестят как новые.

Василисе ни одно такое не светит, а тут сразу два чужих. И зачем они ей?

Так, может, не ей. Вот и ответ. Всё же так просто. Василиса поднялась, осмотрелась. Как обычно – в уме всё понятно, в реальности попробуй разберись. Подбрасывая кольца на ладони, Василиса всё искала подходящее место. Поляна с жертвенником? Это вряд ли. Купальня? Тоже нет. Там наверняка Васин папа всякие непотребства устраивал. Беседка? Где Вася с любовницей кувыркался? Определённо не подходит.

Да чего далеко ходить. Василиса просто подошла к цветочной клумбе. Сжала кольца в руке. Прикрыла глаза и попыталась освободить разум, как в тот раз, когда вызывала призрачный автобус. Когда в голове стало тихо, Василиса представила, что перед ней стоят Вася и Соня.

Вася в тёмном костюме и белой рубашке. Соня – в длинном белом платье.

Открыв глаза, Василиса непроизвольно крякнула. У клумбы действительно стоял Вася Савельев. Только вместо половины лица у него проступали кости черепа, а по белой рубашке расползлись красные пятна, оставленные Зоиным клинком.

Соня же была мумией с позеленевшим уродливым лицом без глаз. На ней болтались рваные длинные обноски.

– Мн-не кажется, это в-ваше, – кое-как выдавила Василиса, протягивая им кольца на раскрытой ладони.

Вася протянул костяную руку и молча взял одно из колец. Надел его на мумифицированный Сонин палец. Она же, двигаясь еле-еле, чуть не шибанула Василису по руке. Потом всё-таки сумела подхватить колечко негнущимися пальцами и натянуть его на Васину оголённую фалангу.

Они стояли, глядя на искалеченные лица друг друга и держась за руки. Потом поцеловались, и на миг превратились в тех, кем были – молодого светловолосого мужчину и красивую миниатюрную девушку с бледной кожей и тёмными волосами.

И вместе растаяли в тумане. А Василиса осталась стоять посреди площадки заброшенного сада, тупо глядя на растрескавшуюся от времени клумбу.

Интересно, она сделала доброе дело, или нет? Наверное, всё-таки да. Потому что Вася с Соней столько лет болтались призраками непонятно где, а теперь соединились. Всё правильно Василиса угадала – Вася просто влюбился в Соню, и та девица, похожая на Зою, стала ему не нужна.

Но она его так и не отпустила. И надо же, как всё вывернула – спрятала в своём дворе. Там, где никто не найдёт. То есть, сохранила его только для себя. Ужас какой. Так отнестись к живому человеку. Как к вещи.

И Соню не пощадила. Наверняка ещё и её обвиняла. Мол, увела Васеньку. Хотя Соня тут вообще ни при чём. Вася-то, может, и заслужил наказание за такое отношение к Зое, но Соню-то за что?

Да уж, вот где кошмары. Подумаешь, гуляющие мертвецы, русалки, привидения и призрачные автобусы. Люди бывают куда страшнее любых призраков.

Ещё немного поплутав по саду, Василиса кликнула Изюма, взяла его на поводок и направилась домой. Когда проходила мимо заводи, заметила там движение. Подошла поближе и увидела, что к воде спускался Гаврил.

– Привет, – позвала Василиса.

Гаврил обернулся и пару секунд смотрел на неё удивлённо, будто не узнавая.

– А, это ты, – наконец произнёс Гаврил. – Я тебя сразу не узнал. Платье тебе идёт.

– Спасибо, – вяло ответила Василиса. – Ты зачем здесь? У вас же в кафе аврал.

– Туристы уже уехали. А я хочу ещё раз попробовать заплыть в эти болота. – Гаврил потёр руки, глядя на перевёрнутую лодку Антона.

– Почему ты мне про Зою не сказал? – решилась спросить Василиса.

– Что именно?

– Что она тогда таблеток наглоталась.

– Ты как узнала? – удивлённо спросил Гаврил. Потом кивнул, будто что-то понял. – Ясно, тебе мама сказала.

– Вот и нет. Я подслушала, как её бабка разговаривала со священником, – с вызовом произнесла Василиса. Пусть попробует её опять обвинить в вынюхивании.

– Не сказал, потому что… не знаю. – Гаврил покачал головой. – Я пытался с ней поговорить, всё объяснить. Ничего не помогало, она только всё плакала. Говорила, что жить не хочет. А я не поверил. Потом она таблеток наглоталась.

– Так это чтобы тебя разжалобить.

– И ты туда же, – вздохнул Гаврил.

– Ладно, – махнула рукой Василиса. – Только не начинай свою песню про то, что я ничего не понимаю, и как Зоиньке было тяжело. Просто когда на самом деле любишь кого-то, желаешь ему счастья.

– То есть, ты на её месте просто сказала бы: «ну хорошо, иди, желаю тебе счастья с другой». Так?