Текст книги "Ключ (СИ)"

Автор книги: Алёна Моденская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Ну да, куда уж мне. Всё я делаю не так. – Василиса поставила музей на сигнализацию.

Выйдя на улицу, Василиса направилась через площадь к зданию администрации.

– Тебе зачем туда? – вдруг спросил Гаврил.

– Ключи отнесу. А что?

– Ничего. Просто так спросил, – сказал Гаврил, глядя в сторону. – Просто мать оттуда не вылезает.

– Работа такая, – произнесла Василиса избитую фразу. Непонятно было, почему Гаврил так мрачно реагировал на частые мамины визиты в администрацию. С другой стороны, именно эти визиты плодили нехорошие слухи о его семье. – А ты в кафе?

– Нет, я к Зое зайду. – Гаврил повернулся, чтобы уйти.

– Подожди, я с тобой.

– Это ещё зачем? – удивлённо спросил Гаврил, останавливаясь.

Василиса и сама не знала. Пришлось импровизировать:

– Чтобы вы все не думали, что я такая уж стерва. И ещё потому, что бабку жалко. У неё ведь кроме Зои и нет никого.

Гаврил молчал, щурясь на вечернее солнце. Видимо, был не в восторге от Василисиной идеи. Сама она, правда, тоже не до конца понимала, зачем это предложила.

– Ладно. Раз уж там мне будут не рады, то иди один. – И Василиса направилась к администрации. Хорошо, что нашёлся повод не ходить к Зое, да ещё при этом сыграть оскроблённость.

Василиса оставила ключи у секретарши Эдуарда Юрьевича. Из-за закрытой двери его кабинета не доносилось ни звука. Наверное, там тихо обсуждались важные проекты.

Вот и хорошо. А ещё – надо бы зайти в «Подсолнух» за печеньками. Там как раз сейчас самый наплыв посетителей. Интересно, если состроить злобную гримасу, Василису пропустят без очереди? Или лучше надменно на всех поглядывать? Или мило улыбаться, как будто держишь за спиной топор?

– Ладно. Пошли. – Оказалось, Василиса чуть не налетела на Гаврила, который так и топтался у входа в усадьбу администрации.

– Куда? – тупо спросила Василиса, за фантазиями о «Подсолнухе» успевшая напрочь забыть об идее навестить Зою.

– Так ты идёшь или нет? – раздражённо спросил Гаврил.

– Иду, – с вызовом сказала Василиса. – Только сначала к вам в «Подсолнух».

– Это ещё зачем?

– Не с пустыми же руками в гости идти, – оправдала Василиса своё желание купить печенек.

Глава 3. Чужой дом, чужие правила

Раньше Василиса никогда не бывала у Зои и Ядвиги Мстиславовны дома, лишь видела избу снаружи да пару раз заходила в сад. Зоя и её бабушка жили на самой окраине посёлка, отгородившись от соседей высокими заборами.

Когда Василиса и Гаврил в полном молчании подошли к дому, он совсем не выглядел колдовским или страшным. В который раз Василиса про себя отметила, что никогда бы не подумала, что в этой довольно симпатичной избе живут ведьмы.

С другой стороны, во время «урагана», начавшегося из-за неудачного жертвоприношения два года назад, этот дом стал одним из очень немногих в посёлке, которые не пострадали вообще ничуть. И крыша уцелела, и резные ставни, и наличники. О чём-то это, наверное, говорит.

Гаврил уже открыл деревянную калитку, но притормозил. Обернулся и спросил:

– Ты правда хочешь пойти туда?

– А почему нет? – отозвалась Василиса, отвлекаясь от раздумий о ведьминых домах.

– Ну, не знаю.

– Потому что все думают, что это я виновата? И Ядвига Мстиславовна тоже? – Внутри начинало закипать, а здесь важно вовремя остановиться. Или лучше вообще уйти.

– Нет, вот кто-кто, а она точно так не думает. Ладно, пошли. – Гаврил отвернулся и направился по тропинке к дому.

Василиса прошла в сад и закрыла за собой калитку. Всё здесь оставалось по-прежнему, ровно так, как помнилось по прошлому визиту – раскидистые деревья, цветущие кусты и овитый барвинком колодец, под которым Лета нашла приворот. Интересно, Гаврил в курсе? Сказать ему или нет?

Наверное, лучше не надо. Не успела Василиса так подумать, как из неё уже вылетело:

– А ты знаешь, что твой приворот был вот здесь, у колодца. Ну, один из двух.

Гаврил обернулся, мельком глянул на колодец и пошёл дальше. А Василиса притормозила. Подошла поближе. Обычный густой барвинок – тёмно-зелёные листья, крепкие тонкие стебли. Каменная чаша колодца словно стояла посреди пышной изумрудной подушки. Как будто тут никакой гадости и не было спрятано.

– Интересно, вода там есть? – тихо спросила Василиса, вытягивая шею, чтобы заглянуть внутрь. Но оказалось, что колодец был плотно прикрыт дощатой круглой крышкой. Цепь на катушке под деревянной крышей уже успела проржаветь, и никакого ведра поблизости видно не было. Да уж, если вода там и есть, её определённо лучше не пить.

– Ты идёшь? – раздражённо крикнул Гаврил от крыльца.

Василиса не ответила, только недовольно цыкнула и подошла ближе. Все окна были плотно зашторены светлыми занавесками, ни одна складка которых не колыхнулась. Точно внутри и нет никого. По-честному, входить туда совсем не хотелось. Что поделать – они уже пришли.

Нехотя доковыляв до крыльца, Василиса подождала, пока Гаврил открыл дверь и вошёл первым. В сенях разулся, надел старые тапочки, сделанные из валенок. Василисе поставил шлёпанцы, вырезанные из старых сандалий.

– Я же буду топать, как лошадь, – пробормотала Василиса, снимая кеды и влезая в жёсткие мыски. Поднялась, сделала пару шагов, нещадно стуча по полу подошвами, будто вырезанными из дерева. В такой жуткой обуви хромота выпирала сильнее обычного.

Гаврил, наблюдая за жалкими потугами Василисы приноровиться к кошмарной обувке, прыснул со смеху.

– Спасибо, очень приятно, – злобно выдала Василиса.

– А Зоя нормально в них ходит, – давился смехом Гаврил.

– Что ещё Зоя лучше меня делает? – скрестила руки на груди Василиса. – Всё?

Гаврил перестал улыбаться и молча подошёл к умывальнику, приделанному у двери над жестяным тазом. Тщательно вымыл руки и вытер полотенцем. Василиса, проглотив вопрос, зачем это нужно, просто сделала то же самое. Чужой дом – чужие правила.

– Наверное, Зоя и руки моет лучше меня, да? – всё-таки не удержалась Василиса, вешая полотенце на крючок.

– Откуда в тебе столько злобы? – тихо спросил Гаврил. – Раньше же не было.

– Ты-то откуда знаешь, – пробормотала Василиса, отводя взгляд.

– Знаю, – просто ответил Гаврил. – Ты же не была такой.

– А теперь вот стала, – развела руки Василиса. – Обстоятельства, знаешь, располагают.

– Проще всего всё валить на обстоятельства. – Гаврил отвернулся и потянул за ручку тяжёлую деревянную дверь.

– Твоя Зоя с подружками меня недавно чуть не утопили в заводи, – сказала Василиса его спине. – Ещё и Изюма поломали.

– И ты теперь злорадствуешь? – повернулся боком Гаврил, переступив через порог.

– Было бы отчего позлорадствовать, – буркнула Василиса.

Гаврил просто молча пошёл дальше, в полутёмную довольно просторную прихожую. Конечно, чтобы Зое помочь, он из кожи вон лезет. А на Василису, что бы Зоя с подружками ни сотворили, ему наплевать.

– Жалко тебе, да? – спросила Василиса, прикрывая за собой дверь и осматриваясь.

– Чего жалко?

– Что я выжила. Утопла бы – и с Зоей ничего бы не случилось.

Гаврил секунду смотрел в глаза Василисы, потом покачал головой и вдохнул сквозь зубы. Как будто снова не сумел что-то объяснить конченому дебилу. Но не говорить же ему, что она тогда ввязалась в то путешествие по Чарусам именно из-за него.

– Тётя Ядвига, вы где? – спросил Гаврил, заглядывая в кухню.

Ответа не последовало.

Василиса высунулась из-за плеча Гаврила, ожидая увидеть что-нибудь… ну, что-нибудь этакое. К примеру, полки с кучей склянок, веники, всякие баночки, заросшие паутиной. В общем, чтобы всё как у ведьм. Но оказалось, что кухня у Ядвиги Мстиславовны вполне обычная – с добротным буфетом, полочками с посудой за занавесками, белой печкой и иконами в углу.

Гаврил прошёл чуть подальше, упёрся руками в косяки прохода в соседнюю комнату и громко произнёс:

– Тётя Ядвига, вы где?

– Да тут я, чего разорался, – раздался над плечом Василисы тихий голос, отчего она мигом отскочила в кухню метра на полтора.

– Здравствуйте, – Гаврил подвинул Василису плечом. – Я сегодня не один.

– Да уж слышу, – бубнила Ядвига Мстиславовна, шаркая по кухне. – Гремит подошвами по избе, что лошадь по булыжникам.

– Извините, – пожалуй, чересчур резковато бросила Василиса. – Хожу, как умею.

– Могла бы поздороваться, – прошипел Гаврил.

– Извините, – повторила Василиса, уже помягче. – Здравствуйте.

– И тебе не окочуриться, – язвительно произнесла бабуля. – По что пришла?

– Так, Зою навестить, – растерялась немного Василиса. И задала глупейший вопрос из возможных: – Как она там?

– Поди да погляди, – злобно выдала Ядвига Мстиславовна.

– Куда идти? – как можно наглее спросила Василиса, осматриваясь.

– Я покажу. – Гаврил пихнул её в плечо, оттесняя прочь из кухни. Уже в прихожей рывком развернул к себе и прошипел прямо в лицо: – Ты чего хамишь?

Василиса резко сбросила его руку с плеча. Опять началось – все об неё ноги вытирают, а она виновата, что не хочет прикидываться ковриком. Гаврил снова схватил её за руку, чуть выше локтя, но Василиса сумела быстро вывернуться из хватки, да ещё влепить ему звонкую оплеуху. Господи, как же это прекрасно! Наконец вмазать ему по физиономии. Оказывается, именно это ей хотелось сделать все два года, что они знакомы.

– Не смей ко мне прикасаться, – просвистела Василиса, глядя ему в глаза. Гаврил, ошарашено потирая щёку, отступил на пару шагов.

Ядвига Мстиславовна, выглянувшая из кухни, быстро окинула их взглядом, хмыкнула и тут же скрылась.

Василиса прочистила горло и спросила, стараясь придать голосу непринуждённости:

– Так куда идти?

Гаврил только кивнул на дверь, ведущую из прихожей в боковую комнату. Василиса вошла, осмотрелась. Обычная просторная комната в деревенском доме – шкаф, стол, книжные полки, два окна. Кровать у стены. Под светлым тюлевым балдахином. На кровати кто-то лежит. Хотя почему – кто-то. Ясно, что это Зоя.

Василиса подошла ближе. Остолбеневшую Зою она видела в день Выпускного, когда её пытались снять со стола. Но теперь даже не было понятно, что там, за балдахином. Просто рыжеволосая фигура, укутанная покрывалами.

– Она хоть дышит? – спросила Василиса, пятясь от кровати. Почему-то смотреть туда было жутко.

– Никто точно не знает, – тихо произнёс Гаврил, усаживаясь на стул у кружевных краёв балдахина.

– И часто ты тут бываешь? – спросила Василиса, избегая смотреть на Зою – в окно, на потолок, да куда угодно, лишь бы не на кровать.

– Почти каждый день. Вот, читаю ей вслух. – Гаврил открыл какую-то книгу в цветастой обложке. – Думаю, может, знакомый голос ей поможет вернуться.

– Откуда? – обернулась Василиса.

– А куда её утянуло? – спросила Ядвига Мстиславовна, входя в комнату. В руках она держала светлую ступку, в которой разминала деревянным пестиком что-то пахучее.

– Куда? – переспросила Василиса, не отрываясь от мерных скрипучих движений пестика.

– Никто не знает, – вздохнула Ядвига Мстиславовна, усаживаясь на стул у стола и продолжая переминать травы.

Гаврил перелистывал страницы с цветными картинками. Видимо, он читал Зое какие-то сказки. Ядвига Мстиславовна всё переталкивала травы. Василиса не знала, куда ей деваться. Тишина, перемежающаяся с сухим перелистыванием страниц и расталкиванием трав, давила.

– А где её мама? – спросила Василиса, чтобы разогнать молчание.

– Да кто её знает. Усвистала. Да и слава Богу. Только её тут не хватало. – Последнюю фразу бабуля пробурчала угрюмо.

– Она вообще знает, что случилось? – продолжала спрашивать Василиса, только чтобы не молчать.

– Может, и знает. – Ядвига Мстиславовна снова стала перетирать травы в ступке.

Василиса вдруг вспомнила, как видела погибшую Дашу в заброшенном санатории «Черноречье». Но Даша тогда умерла взаправду. А Зоя – ни там, ни здесь. С другой стороны, чего тут только не бывает. Может, Ядвига Мстиславовна права, и если хорошенько поискать, можно и Зою где-то отыскать. Может, бродит по округе невидимая, ищет дорогу домой. А если не по округе? Если её утянуло куда-то далеко? Кто должен за ней туда отправиться?

Василиса осторожно глянула на Гаврила, разглаживающего книжные страницы. Щека у него от её шлепка здорово покраснела. Эх, наверное, зря она так. Всё-таки руки распускать – это последнее дело. Но ведь он же первый начал – нечего было её хватать, да ещё так больно. У неё, может, теперь синяки останутся.

Гаврил случайно поймал Василисин взгляд. Она быстро отвернулась. Чего хуже – кажется, ещё и пятнами пошла. Ну и прекрасно – теперь двое покрасневших в комнате.

Василиса сделала шаг к большому старому шкафу с резьбой над дверцей и огромным зеркалом, которое давно пошло волнами. Из-за плотно занавешенных окон и полумрака казалось, что отражение в зеркале движется, да ещё как-то криво. Сама Василиса в этом кошмарном стекле казалась искривлённой, зигзагообразной. И не хромала, а ковыляла.

Вдруг дверь сама собой стала медленно открываться. Протяжный скрип – и показался ряд цветастой одежды, развешанной на плечиках. Да тут целый гардероб, раза в три больше, чем у самой Василисы. Так значит, у Зои был полный шкаф разных платьев, а она всё время ходила в каких-то страшненьких мешковатых тряпках.

Дверь шкафа резко захлопнулась. Ядвига Мстиславовна прижала её рукой. Хмуро глянула на Василису и пошла на место, где на столе остались ступка и пестик.

– Что у вас там за травы? – хрипло спросила Василиса, чтобы отвлечь внимание от шкафа.

– Сбор для хорошего сна, – деловито ответила Ядвига Мстиславовна. – Хочешь, и тебе отсыплю?

– Нет, спасибо, у меня со сном всё нормально, – быстро протараторила Василиса. Ещё не хватало у этой бабки какие-то травы брать.

– А мне бы не помешало, – подал голос Гаврил. – И чтобы силы быстро восстанавливать. Бывает такое?

– Бывает, – с готовностью кивнула Ядвига Мстиславовна. – Я тебе наберу.

– Спасибо, – улыбнулся Гаврил. – А то устаю сильно, работы полно.

– И ещё сюда шастаешь каждый день, – вздохнула бабуля.

– Да, я вам вот печенек принесла, – спохватилась Василиса, доставая из рюкзака пакет, купленный в «Подсолнухе». – К чаю.

– Спасибо, в самый раз, – чуть удивлённо произнесла Ядвига Мстиславовна, принимая пакет. – Пригодится.

– Я рада, – выдавила Василиса последнее, что сумела придумать. Понятно было, что её присутствие здесь явно нежелательно, и все ждут её ухода, а значит, пора бы ретироваться. С другой стороны, уходить сразу, как пришла, вроде как невежливо. Но сейчас, кажется, самое время попрощаться. – Что ж, мне, наверное, уже пора.

Василиса хотела ещё пожелать Зое выздоровления, да желать некому. Хотя, возможно, Зоя и в таком состоянии что-то слышит.

– Надеюсь, всё будет хорошо, – придумала Василиса обтекаемую фразу.

– Пойдём, провожу. – Ядвига Мстиславовна поднялась с места и пошаркала прямо на Василису.

Пришлось быстро выбегать из комнаты в прихожую. Однако Василиса всё же успела заметить маленькую дверцу, ведущую в какое-то боковое помещение, откуда доносился запах, очень похожий на тот, что испускали бабкины травы в ступке.

Но Ядвига Мстиславовна быстро оттеснила Василису в сени, где она наконец-то сняла жутко неудобные сандалии и влезла в свои кеды. Будто кто-то ласково обнял ступни.

– А скажите честно. – Василиса поднялась на ноги с маленькой скамейки, где переобувалась, и кивком указала на комнату, где лежала Зоя. – Вы тоже считаете, что это всё из-за меня?

Ядвига Мстиславовна сидела на трёхногом табурете и тоже переобувалась. Громко сопя, стаскивала мягкие тапочки и влезала в лёгкие спортивные кроссовки.

– Хотелось бы мне всё на тебя свалить, – наконец проговорила бабуля, ставя тапочки в общую шеренгу домашней обуви. – Тогда бы я тебя в порошок перетёрла.

Василиса только усмехнулась, но на всякий случай слово «посмотрим» произносить не стала.

– Что, думаешь, не сумела бы? – бабка вперила в Василису пронизывающий взгляд разных по цвету глаз. – Я бы тебя в мелкую тёрку постругала, пережгла и по ветру развеяла.

– И почему не развеяли? – Василиса заставляла себя говорить спокойно и даже с нагловатой улыбкой, хотя в животе всё дрожало, пальцы занемели, а колени грозились подогнуться.

– Потому что бесполезно. – Ядвига Мстиславовна наконец отвернулась, и Василиса сумела-таки пошевелить пальцами. – Конечно, всё из-за тебя. Если бы вы не притащились сюда, то ничего бы и не было. А мы бы сейчас уже к их свадьбе готовились. – Бабка дёрнула головой, указав на боковую дверь. – Но видно, судьба была тебе сюда прикатить и всё перебаламутить. И этот ещё, костяной, тут же откуда-то вылез. Его до тебя здесь, почитай, лет семьдесят никто не видал.

– Знаете что, – с усилием улыбнулась Василиса. – Если бы не я, моя семья, и этот костяной, как вы его называете, то вы бы сейчас не к свадьбе готовились, а поминки справляли. Потому что их обоих скинули бы под гору ещё два года назад. А если бы вы тогда как-то выкрутились, то они оба всё равно бы сгинули. Просто не вернулись бы из Ведьминой пустоши. Это ведь я карту достала, по которой мы вышли. И если бы не я, то ваша дочурка в компании с Зоей и остальными сейчас разметала бы весь Покров до основания.

– Ишь, какая деловая, – снова уставилась на Василису Ядвига Мстиславовна. – Если бы не ты. Много на себя берёшь.

– Ещё чего, – фыркнула Василиса. – Очень надо.

– Смотри, лишнего на себя не взвали. А то не унесёшь. – И Ядвига Мстиславовна повела глазами, снова глянув на боковую дверь.

– Вы хотите сказать, – медленно произнесла Василиса, – что это ответка? Что Зоя сунулась туда, куда не следовало?

– Вот именно, – одобрительно кивнула бабка. – Учись на чужих ошибках. Ладно, пошли.

Василиса вышла на улицу и сразу глубоко вдохнула. Как будто долго пробыла в очень душном помещении. Солнце садилось, окрашивая небо в розово-сиреневый цвет. Становилось прохладно, хотя к вечеру стали благоухать ночные цветы.

– Ты домой? – вдруг спросила Ядвига Мстиславовна.

– Ну да. А что?

– Нет, это я так. – Ядвига Мстиславовна покряхтела, театрально осматриваясь. Видимо, ждала, пока Василиса уйдёт. А куда это, собственно, бабка намылилась на ночь глядя? Ещё и Гаврила дома оставила.

– А у вас в колодце есть вода? – беззастенчиво тянула время Василиса. – И почему он закрыт?

– Много будешь знать, морщины рано появятся. Марш домой! – И Ядвига Мстиславовна пошла прямо на Василису, так что ей пришлось пятиться к калитке.

Василиса сделала пару неуклюжих шагов, потом наступила на что-то мягкое, и за спиной кто-то громко ойкнул.

Глава 4. Ни в какие ворота

Обернувшись, Василиса лицом к лицу столкнулась с седоватой женщиной. Лицо вроде бы показалось знакомым, но вспомнить точно не дала Ядвига Мстиславовна, ловко выпихнувшая Василису за калитку.

– Добрый вечер, – приятным голос произнесла гостья, причём обращалась, кажется, больше к Василисе. Даже чуть отошла, чтобы окинуть её внимательным взглядом с ног до головы.

– Добрый, – вяло отозвалась Василиса, которой от такого пристального осмотра отчего-то захотелось уменьшиться в размерах.

– Здравствуй, здравствуй, – пропела Ядвига Мстиславовна, за руку таща гостью в сад. Когда новоприбывшая повернулась к Василисе спиной, они с Зоиной бабушкой расцеловались в обе щёки. – Ты извини, что я тебя не встретила. Не успела. Меня, вон, задержали.

И Ядвига Мстиславовна хмуро кивнула на Василису.

– Да ничего страшного, – заулыбалась гостья. – Я сама от остановки дорогу нашла. Хотя давненько я тут у вас не бывала. – И она с довольным видом осмотрелась.

– До свидания, – громко произнесла Василиса и уже повернулась, чтобы уйти, но её остановил возглас визитёрши.

– Куда? – удивлённо спросила носатая дама.

Василиса остановилась и вопросительно глянула на гостью.

– Да это не она, – суетливо замахала руками Ядвига Мстиславовна. – Пошли в дом, там всё покажу.

И Зоина бабушка стала чуть ли не под лопатки толкать свою знакомую к избе. Та ещё раз удивлённо обернулась и будто бы хотела ещё что-то сказать Василисе, но её уже впихивали в сени.

– Дурдом, – пробормотала Василиса, прикрывая за собой калитку, которую две тётеньки оставили болтаться на скрипучих петлях.

Василиса передёрнула плечами и глянула на часы. Может, «Подсолнух» ещё открыт и есть возможность затариться там печенками для себя? Если прибавить шаг, можно, наверное, просочиться в закрывающуюся дверь, ведь отец Гаврила и вторая буфетчица тётя Клава обычно трудятся там аж до темноты.

Правда, прибавлять шаг Василисе до сих пор удавалось с трудом и через раз. Но сегодня нога, видимо, посочувствовала её желанию наесться на ночь печенья и почти не беспокоила.

Интересно, что это за женщина прибыла в гости к Ядвиге Мстиславовне. Где-то её Василиса уже видела и, кажется, не один раз. Лицо такое знакомое, с длинным носом. И почему Зоина бабушка так не хотела, чтобы они с этой носатой дамой встретились? А Гаврил, видимо, их делишкам не помеха, раз ему позволили остаться в доме.

Может, это тоже какая-то ведьма, прибывшая на помощь Зое? Скорее всего, именно так.

Василиса посторонилась, пропуская ехавшие по дороге автомобили. Они, кстати, чуть замедляли ход, когда приближались. Вежливые тут всё-таки люди. Или пугливые. Не хотели, наверное, обдавать Василису летней пылью. Из страха? Вообще-то Василиса пару раз замечала, что, к примеру, Ядвигу Мстиславовну все авто пропускают, где бы она ни намеревалась перейти дорогу. И всегда уступают место в церкви или на концертах. И пропускают без очереди на почте и в магазине. Так что, Василиса теперь – вторая Ядвига Мстиславовна? И бабка к ней так неприязненно относится, потому что видит конкуренцию?

Остановившись у высокого забора, Василиса провела ладонями по волосам. Кажется, ум переполнился мыслями, и её унесло куда-то в дикую страшную степь. Надо бы вернуться.

Так. Машины замедлили ход просто из вежливости. Это раз. Не так уж плохо относится Ядвига Мстиславовна к Василисе. Это два. Самокопание – вред. Это три. «Подсолнух» скоро закроется. Это четыре. Так что вперёд, за печеньками.

Василиса почти вприпрыжку добежала до «Подсолнуха», из которого как раз выходило семейство местного ветеринара с маленькими детьми, разворачивающими мороженое. Отец, довольно приятный человек, придержал для Василисы дверь. И в этот же момент постарался отодвинуть детей за спину. Подальше от Василисы.

– Спасибо, – громко произнесла Василиса, проходя в кафе. И уже в зале спросила: – Вы ещё открыты?

– Да-да, проходи, – раздался из-за прилавка голос тёти Клавы.

Василиса подошла ближе и встала у прилавка. Перед ней своей очереди ждала Маша Пасечник с подружками. При появлении Василисы они стали говорить тише, потом и вовсе замолчали, сделав вид, что очень интересуются социальными сетями в смартфонах. Ну, допустим. Их ведь ещё несколько месяцев назад настроили против Василисы Зоя с мамашей.

Девчонки закупились слойками, сладкими сухарями и лимонадом. Сели за столик. Парень из числа сотрудников конезавода, оказавшийся перед Василисой в очереди, сделал приглашающий жест, пропуская её вперёд.

– Спасибо, я не тороплюсь, – изобразила Василиса светскую улыбку. Парень, которого слегка перекосило, быстро купил пирожков и убежал. – А вы долго ещё будете открыты? – всё так же по-светски спросила Василиса у тёти Клавы.

– Да почти дотемна. Пока посетители есть, работаем, – улыбнулась буфетчица.

– Тогда будьте добры, взвесьте мне, пожалуйста, полкило курабье и столько же песочных с лимонным джемом. – Когда печенье было завешено, Василиса, поразмыслив, добавила: – Ещё будьте любезны три кофейные булочки, одну слойку с вишней и чашку иван-чая.

Пока тётя Клава наливала чай, Василиса осмотрелась и как бы невзначай спросила:

– Вы сегодня одна работаете, да?

– Приходится, – весело ответила тётя Клава.

– Трудно, наверное, дотемна одной вкалывать.

– Да нормально. – Тётя Клава поставила перед Василисой чашку с чаем, блюдце со слойкой и пакет с булочками. – Народ тут у нас хороший, сама знаешь. Не то что приезжие.

– А что – приезжие? – остановилась Василиса, уже взявшая чай и слойку.

– Подай-принеси, – махнула рукой тётя Клава. – А некоторые ещё и с гонором. Мол, тут у нас деревня, так значит, вежливость ни к чему. Можно хамить.

– Теперь, говорят, их ещё больше станет, – произнесла Василиса, сочувствуя тёте Клаве.

– Ну да, – вздохнула буфетчица. – Ну что ж, придётся как-то с этим разбираться. Хотя мне уже трудновато. Гаврил вон как-то умеет с ними общаться, пошутит там, анекдот расскажет, заболтает. Слова какие-то знает. А я-то ещё в советское время работала, где уж мне переучиваться на эти новые смузи, шейки и кейки. Половину не понимаю, чего они заказывают.

Василиса понимающе кивнула и направилась к столику у окна. Пошловатые фигурки, которыми пару месяцев назад заполнили подоконники, пропали, зато снова появились вещицы из советского обихода – старый телефон, лампа, фигурка самолёта, бюстик Пушкина. Ведь изначально кафе-то открывалось как ностальгическое.

Правда, Василисины рисунки и пазлы на стенах антуража не добавляли. Зато неплохо вписывались в общую цветовую гамму.

Девчонки за соседним столиком разговаривали тихо, да ещё постоянно оглядывались на Василису. Когда это стало раздражать, Василиса доела слойку, а потом просто уставилась на этих девиц. Подолгу таращилась на каждую, пока та не отводила взгляд. В конце концов они просто встали и ушли.

Кажется, Василиса лишила «Подсолнух» посетителей. С другой стороны, заказ-то они оплатили. И точно вернутся, ведь кафе – единственное на всю округу. Так что всё нормально. Только вот кажется, что теперь при появлении Василисы любое помещение будет быстро пустеть. И ничего с этим, увы, не сделаешь. Каждому не объяснишь. И пытаться не стоит, потому что любой намёк будет принят как признак колдовства или сумасшествия. Приехали.

Кроме Василисы, в зале больше не осталось посетителей. Тётя Клава тоже скрылась где-то в недрах кафе. Солнце почти зашло, отражаясь в окнах и на занавесках алыми всполохами. Пора домой.

Подхватив пакеты с печеньками и булочками, Василиса поставила чашку с блюдцем на стол для грязной посуды и громко произнесла:

– Спасибо! До свидания!

Никто не ответил, и Василиса просто вышла на улицу. Постояла немного, вдыхая прохладный вечерний воздух и рассматривая последние алые отсветы в окнах музея, школы и здания администрации.

Когда Василиса добралась до таунхауса, солнце полностью зашло, и посёлок погрузился в аквамариновые летние сумерки.

– Чего так долго-то? – спросил отец, с большим бутербродом проходя в гостиную, где на журнальном столике пестрел детальками очередной пазл.

– В «Подсолнух» зашла, взяла булочек и печенья. – Василиса стягивала кеды в прихожей, пока Изюм кружил у пакетов, норовя засунуть туда мордочку.

Василиса с ним, конечно, поделилась, когда села у телевизора заедать стресс. Папа включил свет и невозмутимо выискивал детали мозаики. Мама на кухне возилась с заготовками на зиму. А Василисе хотелось выть. Но не нагружать же их россказнями о том, что она медленно, но верно превращалась в местного изгоя. Тем более что они в курсе. Так незачем перетирать одно и то же, как Ядвига Мстиславовна травы в ступке.

Ядвига Мстиславовна. Травы в ступке. Ступка. Чашка. Василиса чуть не подпрыгнула, когда в уме ярко, как уличный фонарь ночью, засияла догадка.

– Ты чего? – спросил отец, поднимая взгляд от пазла.

– А? – сыграла удивление Василиса. – Ничего, так просто. Поперхнулась немножко.

Папа кивнул и вернулся к мозаике.

А Василиса с трудом удерживалась, чтобы не вскочить и не начать бегать по комнате, наворачивая бессмысленные круги. Она только что вспомнила, где именно видела гостью Ядвиги Мстиславовны.

Это же та самая седоватая длинноносая женщина, что вошла тогда в кафе на набережной в Нижнем. На которую кивнула мама, сказав, что это представительница кофейной компании, распространяющей знаменитый нижегородский кофе. А ещё она как-то заходила в «Ойме» в Растяпинске. И вроде бы тоже по чайно-кофейным делам.

И вот теперь она гостит у Ядвиги Мстиславовны. В доме, где на кровати лежит остолбеневшая Зоя. Нет, это точно неспроста. Кто же она такая? И почему так внимательно смотрела на Василису? Вспомнила, что видела её раньше? Ну, если она подруга Ядвиги Мстиславовны по «ремеслу», то ничего удивительного в этом нет.

Зачем бабка её пригласила? Уж точно не о продвижении кофейной марки толковать. Что-то тут другое. Гаврил наверняка в курсе. Он ведь остался там, когда Ядвига Мстиславовна стала выталкивать Василису из дома. И он явно не хотел вообще брать её с собой к Зое.

Наверное, они там сейчас какие-нибудь обряды проводят, чтобы Зою выручить. Ну и прекрасно. Значит, Василисина помощь не нужна. Сами справятся.

– Ты чего? – вдруг снова спросил отец.

– А что?

– Насупилась. Сериал не нравится? Хочешь, переключим?

– Да нет, всё нормально. – Василиса расслабила руки. Оказалось, она скрючилась знак вопроса да ещё обхватила себя так, что локти торчали. Распрямилась. Действительно, сразу стало легче дышать. И в голове больше не стучит.

Стоп. А с чего это вдруг папа предлагает переключить? Обычно он чуть ли не прячет пульт, только чтобы никто его сериалы не прерывал. Что, он тоже теперь считает её ведьмой и побаивается? Нет, это уже ни в какие ворота.

– Я пошла спать, – буркнула Василиса, чтобы не наговорить родителям лишнего. – Спокойно ночи всем.

Отец угукнул, мама что-то сказала из кухни. Но Василиса не дослушала – она уже ковыляла по лестнице наверх, чтобы запереться в комнате и хотя бы попытаться успокоиться.

Что-то странное творилось. Допустим, местные решили превратить Василису во вторую поселковую ведьму. Ну, они всё-таки местные, для них мистика Черноречья – это нормально. Но не могли же и родители во всё это окунуться. Нельзя же бояться собственной дочери. Или можно?

Василиса сплюнула зубную пасту в раковину. Умылась холодной водой. Кажется, дело не в местных и не в родителях. А в ней самой. Наверное, длительные стрессы дают о себе знать. Гаврил прав – она и в самом деле в последнее время стала какой-то озлобленной. Раздражается даже без повода. Но что поделать, нервной системе не прикажешь. Может, попросить у Ядвиги Мстиславовны успокаивающих травок? Хотя нет, лучше уж сходить в аптеку за какими-нибудь таблетками.

Уже приготовившись полночи ворочаться и маяться от мыслей, Василиса легла в кровать. Изюм тут же устроился рядом на коврике. Хотя бы он от неё не прячется. Уже неплохо. Будет ведьма не с котом, а с собакой.

Так они и будут жить вдвоём на окраине посёлка. Только не в заросшей мхом старой тёмной избушке, а в просторном доме со всеми удобствами. Желательно ещё иметь сад. Можно даже с бассейном. Ведь как это прекрасно – выходишь летом с веранды и окунаешься в прохладный бассейн. Только он должен быть большим, чтобы даже можно было чуть-чуть проплыть.