Текст книги "Хроники Алталеона. Возвращение."

Автор книги: Алёна Дмитриева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Ну, хорошо, – первой растаяла Маша, – поиграем, если не долго, – сказала она чуть более высоким голосом, чем обычно.

– Тогда угадывай, в какой руке, – пробурчала Маринка, явно не довольная тем, что Андрей, так мило общается с городскими девчонками.

– В этой, – не глядя, ткнула пальцем Маша в ближайшую к ней Маринкину руку.

– Мимо! – сообщила довольная Маринка, иди туда, махнула она на ту половину поля, где скучал Вадик-Владик.

И повернувшись к Вике, уже хотела, было перепрятать монетку, но та ее остановила.

– Не надо. Я не буду отгадывать. Пойду в ту команду.

Зная вспыльчивый и упрямый характер Маши, Вика решила во избежании вероятных конфликтов, находится к ней, как можно ближе, чтобы иметь возможность в случае чего заступиться за сестру.

– Ну, хорошо, – равнодушно пожала плечами Маринка, – тогда все по местам, – сказала она и бросила на ходу свою монетку. – Орел! Мы начинаем!

– Я «орел»! – снова принялся спорить Вадик-Владик.

– «Орел» тот, кто бросает монетку! – парировала Маринка.

– Это ты только что придумала! – не сдавался брат.

Маринка равнодушно отвернулась от него, всем своим видом показывая, что не собирается тратить время на глупый спор.

– Оксана! Вставай на ворота! – крикнула она сестре, которая итак уже стояла в центре кирпично-каменной кладки, имитирующей футбольные ворота.

При этом, чем дольше затягивалось начало матча тем меньше становились ворота противника. Оксанка потихоньку перекладывала кирпичи и камни ближе к центру, утверждая, что кто-то их разбросал, и они неправильно лежат.

Хорошо, что Вадик-Владик этого не заметил, усмехнувшись про себя, подумала Вика, представив его бурную реакцию и очередной конфликт с сестрами.

Вадик-Владик, не скрывая своего недовольства по поводу состава команды, тихо ворчал что-то себе под нос, но в последнюю минуту видимо смирившись со своей незавидной участью, повернулся к сестрам Одинцовым.

– Ты будешь стоять на воротах, – скомандовал он Маше.

Выбор пал на нее только потому, что она стояла к ним ближе, чем Вика.

– А где они? – удивленно спросила девочка.

– Кто? – выпучил глаза Вадик-Владик.

– Ворота твои! – начала немного раздражаться Маша.

– А это что?! – подбежал к ней возмущенный Вадик-Владик, указывая на неровную, прерывающуюся линию из камней и обломков кирпича.

– Это ворота?! Я думала это мусор! – искренне удивилась Маша.

– Сама ты мусор! – огрызнулся Вадик-Владик. – Стой тут! – добавил он, еле сдвинув крепенькую, упитанную Машу своими тоненькими ручонками в центр «ворот».

И вот началась-таки долгожданная игра.

В считанные секунды мячом завладел Андрей, ловко и умело, обводя других игроков. Обе команды не сводили с него глаз. Андрей быстро приближался к воротам соперника, и... не успела Маша и глазом моргнуть, как мяч просвистел в миллиметре от ее лакированной туфельки, подняв столб пыли и сбив пару кирпичей на своем пути. Но Маша даже бровью не повела, продолжая невозмутимо стоять «руки в боки».

– Один-ноль! – весело запрыгали Маринка с Оксанкой.

– Ты... ты... ты почему его не ловила! – запинаясь от возмущения, кричал Вадик-Владик.

– Он же промазал, – удивилась Маша.

– Как промазал?! Он... да он, в десятку попал! – уже не сдерживаясь, орал Вадик-Владик.

– В какую десятку?! Вот же край ворот! – ткнула Маша уже сильно запылившейся туфелькой, в неприметный камень.

– Это просто камень! – хрипел сорвавшимся голосом Вадик-Владик. – Край ворот здесь! – показывая на кирпич, находившийся в полуметре от них, объяснял мальчишка. – И называется он штанга! Штанга! А не край ворот!

– Чё ты орешь?! Я не глухая! К тому же, с каких это пор кирпичи стали называться штангой?! – съязвила в ответ Маша.

Вика знала, что второй стадией раздражения у Маши является язвительность и сарказм. И чтобы мальчишка не довел ее до третьей, истерической стадии быстро вмешалась в их диалог.

– Давай я на воротах постою, – предложила Вика.

– Шило на мыло, – фыркнул Вадик-Владик. – Какая между вами разница?!

Вы, как двое из ларца, одинаковы с лица!

В пылу гнева мальчик начал переходить на оскорбления. Маша и Вика тоже начали сердиться.

– Вы бы хоть имена свои на лбу себе написали, а то даже не знаешь, как вас называть! – не унимался он.

– Это тебе надо на лбу написать Вадик ты или Владик! – выпалила разгневанная Вика.

Мальчишка остолбенел, вытаращив глаза, – так это одно и то же!

Маша с Викой переглянулись и занудно промычали, – это разные имена!

Причем сделано это было настолько синхронно, будто они долго репетировали. Со стороны получилось так забавно, что Андрей, Маринка и Оксанка разом покатились со смеху.

Сестры Одинцовы насупились еще больше и собрались уходить, но тут из соседнего дома раздался грубый, хриплый крик. Все обернулись на него.

– Это из дома старика Полякова, – испуганно прошептала Оксанка.

– Пойдемте, посмотрим, что там, – неожиданно для всех предложила Вика.

– Вдруг, там что-то случилось. Может, помощь нужна.

– Какая помощь?! – хмыкнул Вадик-Владик и с самым серьезным видом, полушепотом добавил, – это привидение старика.

Сестры Одинцовы решили, что он из вредности их разыгрывает.

– Вика и Маша правы, – повернувшись к девочкам, неожиданно сказал Андрей. – Привидение так кричать не будет. Надо пойти, посмотреть, что там случилось.

– Ну и идите, – испуганно покосившись на неказистый домик, сказал Вадик– Владик. – Мне Саня Архипов рассказывал, как они с рыжим Толиком позавчера лазили туда. Зашли, а двери захлопнулись потом в темноте, они в подпол провалились и всю ночь сидели там пока Санькины родители, их не нашли.

– Да, – закивали головами, подтверждая слова Вадика-Владика, Оксанка и Маринка, – мы тоже слышали этот рассказ. Саня был так напуган, что теперь по вечерам даже из дома не выходит.

– А еще, – почти шепотом добавил Вадик-Владик, – он сказал, что они с Толиком видели там привидение старика Полякова.

В этот момент из дома опять донесся пронзительный крик, почти визг. Уже другой, более высокий больше похожий на женский или детский.

Вся компания даже ахнула от неожиданности.

– Похоже, там опять кто-то в подпол провалился, – сказала Вика и, взяв за руку сестру уверенным, и быстрым шагом бросилась в сторону злополучного дома.

Андрей и ринулся вслед за ними.

– Может, тоже пойдем. Посмотрим, – неуверенно предложила Марина, оглядываясь на сестру с братом, – нас много, что он нам сделает?

– Темнеет уже. Бабушка будет ругать, если мы вовремя не придем, – отводя глаза в сторону, ответил Вадик-Владик.

– Трусишка-трусишка, – начала дразнить брата Оксанка, – ну и беги быстрее домой, а то дедушка нашлепает и в угол поставит. А мы с Мариной пойдем, привидение смотреть, потом на ночь будем тебе рассказывать.

– Я не боюсь, – разозлился Вадик-Владик, – просто я более ответственный, чем вы, – гордо заявил брат довольный тем, что подобрал удачный аргумент.

Маринка и Оксанка громко засмеялись в ответ на его заявление.

– Ну, тогда ты единственный кому можно будет доверить мытье посуды после гостей, – сказала Марина, продолжая посмеиваться над братом.

– Не буду я один ее мыть, – возмутился Вадик-Владик, – я тогда тоже пойду в дом старика. К тому же, – неуверенно добавил он, – мне кажется, что крики вообще не оттуда были, а из дома Иващенковых.

– Нет, – почти одновременно выпалили Маринка и Оксанка, – из их дома не слышно было бы он слишком далеко.

Подойдя к воротам, дети остановились в нерешительности. Андрей и сестры Одинцовы, скорее всего, были уже внутри, по крайней мере, в той части двора, которая просматривалась с улицы, их не было.

– Андрей, – шепотом позвал Вадик-Владик своего друга, выглядывая из-за забора.

Сестры снова захихикали над братом.

– Тебя и летучие мыши не услышат, если ты так звать будешь.

– Андрей! – в полный голос крикнула Оксанка, – девчонки! Кстати, а как у них фамилия? – обернулась она к брату с сестрой.

– У кого? – рассеянно спросил Вадик-Владик, от страха став совсем недогадливым.

– У городских! – возмутилась бестолковостью брата Оксанка.

– Лаврентьевы наверно, – предположила Маринка.

– Нет, – замотал головой Вадик-Владик, – Лаврентьева у их бабушки фамилия, а у них другая. А какая не помню.

– Андрей! Лаврентьевы! Или как вас там! – снова крикнула Оксанка.

На улице быстро темнело. И беспокойство брата передалось Маринке.

– Чё-то не отзываются, – констатировала она всем очевидный факт. – Может, ушли уже?

– Да, наверно, – закивал Вадик-Владик.

– Эй, что вы там орете, – спросил приглушенным тоном Андрей, выходя на веранду.

– Мы думали, что вы ушли, – разочарованно пробормотал Вадик-Владик.

– Сейчас пойдем. Нет здесь никого, – сказал Андрей, возвращаясь в дом.

– Вот видите, никого там нет! – сообщила Оксанка, – а говорят, что старик Поляков, собирал монеты старинные. Пойдемте, поищем. Может, клад найдем.

На это предложение брат с сестрой откликнулись быстро. Войдя в дом, дети почувствовали резкий, навязчивый запах сырости и плесени. Вокруг было так темно, что передвигаться они могли только на ощупь.

Вадик-Владик чихнул, несколько раз подряд и громко шмыгая носом, недовольно заявил сестрам:

– У меня же аллергия на пыль, теперь опять целую неделю таблетки придется пить.

– Вы зачем сюда пришли?! Уходите отсюда! – увидев Рубцовых, грубо заворчал Андрей. – Я же сказал, что мы скоро уходим. И вы домой идите, вас бабушка с дедом потеряли уже!

– А чё это ты нас домой гонишь? – возмутился Вадик-Владик.

– Сам-то, поди клад ищешь? А нас домой выпроваживаешь!

– Ты же только что жаловался, что у тебя аллергия, а здесь все в пыли, – нервно оглядываясь по сторонам, ответил Андрей.

– Ничего, я через футболку буду дышать, – сказал Вадик-Владик, натягивая край футболки на шмыгающий нос.

– Ну, оставайтесь если такие смелые, – равнодушно пожав плечами, ответил им Андрей, быстро удаляясь куда-то в темноту, – ищите свой клад, – усмехнувшись, добавил он.

Глаза детей, быстро привыкли к темноте, и они молча пялились друг на друга в нерешительности. Такой грубости от всегда вежливого и учтивого Андрея никто из них не ожидал и как на это реагировать, они не знали. Да и с чего начинать поиски клада они тоже понятия не имели.

В дальней, самой маленькой комнате, судя по звуку, упало что-то деревянное. В доме вообще вся мебель, почему-то была перевернута и переломана.

– Наверно здесь уже многие клад искали, – грустно предположила Марина.

– Да, – разочарованно протянул Вадик-Владик, – если старик и спрятал какой-нибудь клад, то его наверняка уже откапали.

– А где городские-то? – вспомнила вдруг Оксана о сестрах Одинцовых.

– Им Андрей, почему-то разрешил клад искать, а на нас всех собак спустил, – ревниво пробормотала Марина.

Комнат в доме было не много, дети насчитали четыре и две кухни или вторая была кладовкой, разбираться они не стали. Окна были заколочены снаружи, свет проникал через большие щели между досками, но оттого, что на улице становилось все темнее с каждой минутой, в доме быстро сгущался мрак.

– Вот они, – обрадовался Вадик-Владик, заглянув в самую дальнюю комнату.

Вика сидела в старом кресле, склонившись над какой-то книгой, и держала в руках огарок быстро оплывающей свечи. Рядом на табуретке или сломанном стуле сидела Маша, и непрерывно дергая сестру за платье, звала ее домой.

– Викааа, – ныла она, – пойдем отсюда, здесь страшно и воняет чем-то. Я уже задыхаюсь, кхе-кхе, – покашляла она для убедительности.

– Да, да, – кивала Вика, – сейчас пойдем, еще минутку подожди, я дочитаю, здесь немного осталось.

– Ты уже целый час так говоришь, – не унималась Маша.

У стены возле старинного шкафа с высоким зеркалом стоял, скрестив руки на груди, Андрей и наблюдал за сестрами.

– Это очень редкая книга, – улыбаясь, сказал он, глядя на заинтересованность Вики, – и не обычная, – добавил мальчик после небольшой паузы.

– Я так и подумала, – подняв на него глаза, холодно ответила девочка, – не бойся, я не заберу ее, почитаю и положу обратно, где взяла.

– А я и не боюсь, – усмехнулся мальчик, – тебе все равно не позволят ее забрать.

Маша испуганно посмотрела на Андрея.

– Кто не позволит? Старик Поляков? – шепотом спросила она и принялась еще более настойчиво, и отчаянно дергать сестру.

В эту минуту в комнату бесцеремонно ворвались Рубцовы, с криками: «вот они». Но, увидев прислонившегося к стене Андрея, демонстративно развернулись и вышли, показывая всем своим видом, что общаться с ним не собираются.

Вика захлопнула книгу и поднялась с кресла. Огарок свечи она тушить не стала, решив, что через несколько минут, он догорит сам. К тому же не хотелось, искать выход в кромешной темноте. Блюдце с неопрятной кляксой от парафина и крошечным огоньком по середине она поставила на тумбочку и повернулась к сестре.

– Ладно, пошли уже, – сказала Вика, рассерженной на ее неторопливость Маше.

– Я бабушке все расскажу, – пригрозила сестра, – и маме, – мстительно добавила она, увидев, что Вика не испугалась.

Неожиданно им путь преградил Андрей.

– Я думаю, – сказал он очень тихо, оглядываясь назад, словно проверяя, далеко ли дети Рубцовы, – вам придется, задержаться здесь не надолго, сейчас начнется, незабываемое для вас шоу.

– Ты с ума сошел! – рявкнула Вика, – отойди от двери!

– С радостью, – улыбаясь, ответил мальчишка, – более того я вообще сейчас уйду, время уже подошло, – добавил он, глядя на висевшие в комнате часы.

И тут произошло, что-то невероятное. Из большого зеркала на шкафу выплыло привидение старика Полякова, немного светящееся или отражающее, падающий на него тусклый свет. Очень четкое по форме, с вполне различимыми даже мелкими деталями внешности и одежды. С седоватой бородой, косматыми, давно не чесанными волосами, хмурыми бровями и крючковатым носом. В телогрейке, застегнутой на все пуговицы, одна из которых висела на нитке и в белых или светло-серых явно новых валенках. Призрак медленно и меланхолично проплыл на высоте двадцати сантиметров от пола, мимо Андрея и сестер Одинцовых совершенно не обращая на них внимания, уплывая все дальше и дальше, во мрак комнат.

Оглушительный визг Маши вывел Вику из оцепенения. Андрей рассмеялся и вышел из комнаты.

– Сейчас старик шуганет этих назойливых малявок, – услышала Вика его комментарии, за секунду до еще более оглушительных криков и визгов детей Рубцовых, которые спотыкаясь и падая, расталкивая друг друга локтями, кинулись к выходу.

– Счастливо оставаться, – помахал Андрей Вике и, улыбнувшись во весь свой белозубый рот, захлопнул дверь.

Виктория подбежала к двери и, подергав ручку, поняла, что Андрей зачем-то закрыл их.

– Маша, пойдем! Надо выбираться отсюда скорее, вдруг старик вернется! Еще этот придурок зарыл нас, придется дверь выбивать, – она потянула Машу за руку, но сестра словно ополоумела от страха. Она забилась в дальний угол комнаты и сидела там, с выпученными глазами не реагируя на слова Виктории. При этом ее так трясло, что казалось, будто весь дом дрожит вместе с ней.

– Маша! Машечка! – трясла ее за плечи Вика, слезы ручьем полились из ее глаз, – Маша, очнись! Нам надо уходить! Очнись скорее!

Виктория, так испугалась за сестру, что готова уже была на руках вытащить ее из проклятого дома. Она схватила ее и волоком потащила к двери.

– Я сама пойду, – услышала она, тихий голос Марии.

Немного пошатываясь, Маша начала медленно подниматься, опираясь на стену и тут, они услышали легкий, еле различимый щелчок. Резко повернувшись на него, Вика не поверила своим глазам. Маша издала протяжный стон и плавно сползла вниз по стене, распластавшись на грязном полу без чувств. Виктория закрыла лицо руками, отказываясь верить в происходящее.

Прошло несколько минут или всего лишь одна Вика этого не знала. Стоя с зажмуренными глазами, она вслушивалась в каждый шорох, но в комнате ничего не происходило, тишина стояла гробовая. Еле набравшись смелости, она заставила себя повернуть голову и в ту же секунду пожала об этом. Неужели она действительно это видит? Может от страха, у нее просто помутился разум?

В центре комнаты, в кресле в том самом в котором еще совсем недавно Виктория читала старинную книгу, сидела высокая, темноволосая женщина. Ее поза была по-королевски властной и элегантной. Она молча, с интересом наблюдала за сестрами.

– Ада, – еле шевеля губами, выдохнула Вика имя колдуньи.

Та равнодушно кивнула в ответ, продолжая в упор смотреть, на до смерти перепуганную девочку.

У Виктории от страха начала кружится голова и подкашиваться ноги, спиной она навалилась на стену, а рукой оперлась на тумбочку, чтобы не свалится на пол вслед за Машей.

– Мне кажется, я вас немного напугала, – явно в этом не раскаиваясь, прохрипела колдунья.

У Вики от ужаса перехватило дыхание она как рыба, открывала рот, чтобы ответить ведьме, но у нее выходило, что-то бессвязное и нечленораздельное.

– А! Ты наверно хочешь узнать, как я здесь оказалась? Ведь дверь была заперта, – с еле уловимым самодовольством, спросила Ада.

Виктория молча кивнула в ответ, не предпринимая больше попыток говорить. Огарок свечи стоявший на тумбочке, начал догорать и гаснуть. Ада щелкнула пальцами, и свеча вспыхнула с новой силой ярче прежнего.

– Судя по ужасу в твоих глазах, ты наверно думаешь, что я вышла из зеркала, как призрак старика?

Вика в ответ снова кивнула головой. Колдунья тихо и хрипло рассмеялась.

– Нет, я всего лишь была в кладовке, которая находится за шкафом. В темноте вы ее просто не заметили.

Вика продолжала молчать, но страх начал понемногу отступать.

– Не буду скрывать, караулила я именно тебя. А теперь ты наверно хочешь узнать, зачем я так упорно, ищу встречи с тобой?

– Да, – наконец-то вымолвила Виктория.

Ада немного помолчала, глядя на огонек догорающей свечи, а затем продолжила.

– Мне всего лишь нужно отдать тебе, кое-что очень важное. Если бы в первый раз, когда мы встретились, твои родственники не помешали бы нашему разговору, то мне бы не пришлось устраивать сегодняшний спектакль. Мне даже пришлось уговорить Андрея, чтобы он заманил тебя сюда.

– Андрея? – удивилась Виктория, – я, конечно, заметила странность в его поведении, но никогда бы не подумала, что вы с ним в сговоре, – тихо проговорила она, стараясь не смотреть на Аду.

– Смышленый мальчишка я им очень довольна сегодня, – улыбнулась колдунья. – Сам догадался притащить вас на футбол поближе к этому дому крики, конечно, пришлось инсценировать.

Виктория удивленно подняла глаза на Аду.

– Так это вы кричали? – спросила она.

– Конечно же, нет! Глупая, – ухмыльнулась ведьма. – В этом доме достаточно призраков, чтобы поднять на уши всю деревню. Их услугами я и воспользовалась.

– А я думала, что здесь только дед Поляков жил, – снова глядя куда-то в сторону, сказала девочка.

– Что за чушь. Поляков переехал сюда около десяти лет назад. А до этого здесь жила многодетная семья, большая часть которой погибла при пожаре.

– Бедняжки, – тихо сказала Вика. – И что они с тех пор стали призраками этого дома?

– Именно так, – кивнула ведьма. – И как я уже говорила, мне пришлось сегодня, попросить их о помощи. Дети из многодетной семьи привлекли ваше внимание своими криками и заманили в дом, а старик с легкостью избавил меня от ненужных свидетелей. Сама я никому кроме тебя показываться не собиралась.

– Ну, привидения понятно, – еле прошептала Виктория, словно сомневаясь надо ли вообще поддерживать беседу с колдуньей, – а Андрей-то причем здесь? Почему он вас слушается?

Ада расхохоталась, услышав ее вопрос.

– Деточка, меня все слушаются. А что по поводу Андрея, так и быть открою тебе «страшную» тайну. Он мой сын.

Виктория резко подняла голову.

– Он ваш что? – переспросила она, решив, что ослышалась.

– Мой сын, – улыбаясь, повторила Ада. – Моя гордость, мое счастье, моя надежда и отрада.

Вика видела, что глаза колдуньи действительно засветились от счастья.

– И он что, живет с вами в лесу? – она вдруг вспомнила рассказ бабушки об Аде Беде, которая живет в избушке, в лесу.

– Нет, – резко выпалила ведьма, – конечно нет. Он бывает там, но очень редко. Как только он родился, я вынуждена была отдать его на воспитание одной очень хорошей женщине. Ведь я немного сумасшедшая, уверена, ты уже слышала об этом и не раз, – захохотала ведьма. – Меня все здесь считают сумасшедшей. Вообще-то так оно и есть, поэтому я боялась ему навредить. Он узнал, что я его настоящая мать, когда ему исполнилось десять лет. До этого он считал меня своей тетей. А теперь он тоже мной гордится, – Ада снова засветилась от счастья. – Только это тайна, – сказала колдунья, грозно глянув на Вику, – проговоришься кому-нибудь, язык отсохнет. Я не шучу, – нахмурившись, добавила она.

– Зачем вообще было рассказывать, – тихо пробубнила девочка, – мне не нужны ваши тайны.

– Вот и хорошо, что не нужны, – еле заметно улыбнулась Ада, – тогда перейдем к самому главному, для чего ты вообще здесь оказалась. Только позволь мне еще немного предисловия, – и, не дожидаясь ответа, колдунья продолжила. – Когда родился Андрей, мое сумасшествие стало таять, как весенний снег. Извини за столь поэтичное сравнение, – горько усмехнулась ведьма, – разум стал ко мне возвращаться оттого, что я впервые в жизни стала счастлива.

Вика бросила на колдунью вопросительный взгляд, не понимая, зачем та опять принялась делиться своей «страшной тайной».

– Так вот, – продолжила Ада свое повествование, не обращая внимания на взгляд девочки, – вместе с разумом ко мне стала возвращаться память, а с ней и понимание того, что сумасшедшей я стала отнюдь не по своей воле. На меня было наложено очень сильное проклятие. Но теперь его сила ослабевает с каждым годом. Я знаю, кто это сделал. И собираюсь жестоко отомстить, – при этих словах она с такой яростью посмотрела на Викторию, что у той опять пропал дар речи.

Собрав последние крохи своего самообладания, Вика прошептала:

– Это не я. Я вообще не умею проклинать.

Колдунья, отвлеклась от своих мрачных мыслей и громко расхохоталась.

– Конечно не ты, глупая. Тебя и на свете не было, когда это произошло.

У Виктории гора упала с плеч, когда она услышала, что ее никто и не собирался обвинять в страшных злодеяниях.

– Тогда при чем тут я? – спросила она, немного осмелев от радости.

– Ты? – удивилась ее не пониманию Ада, – ты поможешь мне отомстить.

– Отомстить? – прошептала Вика и опять расстроилась, представив, как колдунья заставляет ее, бегать с ножом или пистолетом за обидчиком, – но мстить я тоже не умею, – чуть не плача, добавила девочка.

Увидев ее озадаченное лицо, колдунья снова хрипло рассмеялась.

– Не волнуйся, это будет очень не скоро. Тебе сначала нужно вырасти, а главное выжить.

Виктория снова вопросительно посмотрела на нее, не понимая намеков колдуньи.

– Я знаю, что ты очень необычный ребенок. У тебя есть способности, которые я ни у кого не встречала. Скоро на тебя начнется охота, причем даже не из-за твоего таланта.

– А из-за чего? – спросила взволнованная Вика.

– Не важно. Вернее, – осеклась колдунья, – я и сама не могу понять, в чем причина. По-моему это как-то связано с твоим рождением.

– А что там особенного? – удивилась девочка, стараясь вспомнить какие-либо разговоры в семье на тему ее рождения, но ничего подозрительного, память ей не подсказывала.

– Еще раз говорю тебе это не важно. Твоя главная задача просто выжить.

– Но за что меня убивать? И как я смогу выжить? – снова собралась плакать девочка.

Ада взяла с тумбочки совершенно неприглядную, деревянную шкатулку на которую Вика за весь вечер ни разу не посмотрела.

– Вот что тебя спасет, – доставая что-то маленькое из шкатулки, сказала колдунья.

– Что это? – удивленно спросила Виктория.

– Это оберег. Очень мощный. Я готовила его три года. По всем законам магического и колдовского искусства. Он обережет от любого зла против тебя и сделает тебя не видимой для врагов. Пока ты его носишь, они не будут тебя замечать, даже если будут смотреть на тебя в упор.

– А если сниму? – на всякий случай, поинтересовалась Вика.

– Тогда тебя ждет не завидная участь, – ухмыльнулась Ада. – Подойди ко мне, – немного властно потребовала колдунья.

Виктория постояла несколько секунд в раздумьях и на негнущихся ногах направилась к ведьме. Подойдя вплотную к старухе, она всеми силами, старалась не смотреть на нее, панически боясь ее тяжелого, цепкого взгляда. Огонь от свечи, так странно плясал в ее глазах, что теперь они казались еще более зловещими, чем обычно.

– Я не буду тебе его одевать. Оденешь сама, когда посчитаешь нужным, – с этими словами колдунья положила ей в руки маленький, деревянный медальон, на плетеной тоненькой веревочке.

Медальон был в виде человечка в кружочке, на котором, мелкими буквами, было что-то написано.

– Человечек это ты, – пояснила Ада, – круг, в котором он стоит твоя защита. А слова и символы, которые нанесены на них это древние обережные заклинания из той самой книги, которую ты сегодня пыталась читать.

Вика немного смутилась, словно ее поймали на вранье и промямлила что-то невнятное в свое оправдание. Ада перебила девочку, давая понять, что не собирается ругать ее за книгу.

– Подойди к своей сестре, – повелительным тоном потребовала колдунья.

Вика положила оберег в крохотный карман платья, в который даже мобильный телефон не помещался, и подошла к Маше.

– Помоги ей подняться, – все тем же тоном сказала Ада, пристально наблюдая за Викой.

Девочка села на колени возле сестры и осторожно похлопала ее по щекам, реакции не было. Тогда Виктория попыталась поднять ее за руки, но Маша опять не реагировала. Услышав уже знакомый щелчок, Вика повернулась к колдунье.

– Через минуту она очнется. Отведи ее домой и уложи спать. Главное не разговаривай с ней до утра и смотри, чтобы другие тоже не разговаривали с ней. Утром проснется и все забудет. А если что-то и вспомнит, будет думать, что ей приснилось.

Вика так обрадовалась такому повороту событий, что не знала, как и благодарить колдунью. Повернувшись к сестре, она заметила, что та заморгала глазами, позади снова раздался щелчок и Вика, как обычно обернулась на него, с ужасом подумав о том, что же будет, если Маша опять увидит колдунью. Но Ады в комнате уже не было.

Маша молча поднялась, опираясь одной рукой на стену другой на сестру. И ничего, не говоря, направилась к двери. Вика последовала за ней, вспомнив, что дверь закрыта. Подойдя к шкафу, она заглянула за него, чтобы проверить слова колдуньи, будто бы там есть какая-то кладовка, в которой Ада их поджидала. Но ничего кроме стены с обвалившейся штукатуркой, там не оказалось. Посмотрев на зеркало, она увидела в нем какую-то тень, и уже не удивившись этому, и не испугавшись, подошла к двери. Дверь открылась сразу, как только Вика толкнула ее, и сестры беспрепятственно вышли из заброшенного дома.

На улице было совсем темно. Маша молчала. А Вику так захлестывали эмоции, что она прикусывала себе губу, чтобы не заговорить с сестрой.

Сначала она решила отвести Машу домой к бабушке, уложить спать, как велела колдунья, а потом позвонить бабушке на мобильный и сказать, что они уже дома.

Кое-как найдя дорогу в малознакомой местности, девочки доплелись до своего дома. К счастью, по пути они никого не встретили, и разговаривать им, ни с кем не пришлось. Маша шла, как зомби глядя перед собой ничего не видящими, стеклянными глазами. Вика уже не беспокоилась за нее, она верила словам Ады, что утром с сестрой все будет в порядке.

Ключ от дома бабушка всегда оставляла на веранде, в вазе. Когда они уходили к Рубцовым, Вика заметила, как бабушка привычным жестом бросила его туда, поправляя на ходу скатерть на столе и задвигая стул с высокой спинкой, который всегда мешал ходить по веранде. Ключ действительно оказался в вазе. Вика достала его, открыла дверь. Маша все это время стояла на лестнице, как истукан, глядя в одну точку и не обращая на действия сестры ни малейшего внимания.

Затем, войдя в свою комнату, Маша прямиком направилась к кровати и улеглась на нее в грязном платье, в котором ходила весь день. Вика растерянно смотрела на это безобразие, не зная как, не разговаривая, объяснить сестре, что ей нужно переодеться и решив, что один раз можно сделать исключение, накрыла Машу одеялом повыше, чтобы бабушка ничего не заметила, сняла с нее туфли и вышла с телефоном на веранду.

Трубку бабушка взяла только со второго дозвона.

– Викушенька это ты? – услышала Вика радостный голос бабушки на фоне громких криков, смеха и хорового пения.

– Бабушка не волнуйся. Мы уже дома. Маша спит, – почти скороговоркой проговорила девочка заранее придуманную фразу.

– Вот и молодцы! – обрадовалась бабушка, – а мы тут песни поем!

– Я так и подумала, – закатив глаза и снисходительно усмехнувшись, ответила внучка.

– Хочешь послушать, как мы с Наденькой сейчас дуэтом будем петь?

– Нет, я лучше спать пойду, да и телефон разряжается скоро батарейка сядет, – начала отмазываться Вика.

– Ну, беги моя хорошая, – нисколько не обидевшись, сказала Анна Николаевна, – спокойной ночи. Приду через часик.

Глава 5.

Помощь Горбатого.

Проснулась Вика от громких голосов, доносившихся из кухни.

– Бабуль, а что у нас те конфетки в синенькой обертке уже закончились?

– Сейчас посмотрю, – ответила бабушка, хлопая дверцами кухонного шкафчика, – да моя хорошая, нету их.

– Ну вот, – скуксилась Маша, – а я хотела с ними чай попить.

Вика встала, натянула джинсы с футболкой и заглянула в карман платья, в котором ходила вчера. Оберег лежал, свернувшись калачиком, такой хорошенький и аккуратненький. Вечером в темноте Вика даже не заметила этого. Поднеся его к окну, она стала разглядывать оберег. Оказалось, что он был так искусно вырезан и так тщательно отполирован, что даже не верилось, что это ручная работа. Незнакомые буквы и символы были крошечные, но при этом совершенно отчетливые. Веревочка, на которой он висел, напоминала тоненькую косичку, сплетенную из лыка или бересты или чего-то подобного, Вика в этом совершенно не разбиралась. Попробовав веревочку на прочность, она убедилась, что порвать ее совсем не просто, даже при желании.

Чтобы бабушка и Маша не услышали, что она проснулась, Вика на цыпочках подошла к зеркалу и одела оберег. Издалека он напоминал обычную бижутерию. И даже, несмотря на его аккуратность и некоторую эстетичность, Вика честно призналась себе, что покупать такой она бы не стала. Но подарок из рук самой Ады, сделал оберег такой ценностью для нее, что теперь Вика не отказалась бы от него за все сокровища мира.

Повертевшись немного перед зеркалом, она с грустью сняла оберег. Вообще-то в глубине души она надеялась, что, надевая его, будет происходить что-то чудесное. Может свечение какое-нибудь или может она, и в правду будет становиться невидимой, или хотя бы немного прозрачной, но ничего не произошло. Даже мурашки по коже не пробежали.