Текст книги "Хроники Алталеона. Возвращение."

Автор книги: Алёна Дмитриева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Так интересно, – улыбнулась Вика, представив такую идиллию, – а другие части души тоже в Алталеоне воплотились?

– Нет, – закачал головой Дарэй, – один в Солдее, как и ты. Другой в Иделии, как Мил Олари.

– Здорово, – почему-то засмеялась Вика, – а в Солдее где? В какой стране?

– В России. В Новосибирске.

– Серьезно? – снова рассмеялась Вика, – а зовут как? Он похож на тебя?

От любопытства она даже перестала переживать.

– Совсем не похож, – улыбаясь, ответил Дарэй, – могу хронику показать.

– Да! Давай! – оживилась Вика.

Дарэй начертил хроноэкран, на котором появилось изображение молодого парня. Звука не было. Парень действительно ни сколько не был похож на Дарэя. Высокий, худой, немного не складный, хмурый, сосредоточенный на чем-то важном, крупный нос с горбинкой и темные, почти черные глаза.

Он был одет в серую рубашку поло и джинсы. Сидел за компьютером, что-то читал, рядом гора учебников и книг, тетрадки, ручки, карандаши в стакане. Вика вспомнила себя, как она еще совсем недавно точно также грызла гранит науки и не подозревала, что совсем скоро ее жизнь так внезапно и кардинально изменится.

– Ты симпатичнее, – повернулась она к Дарэю и попыталась повернуть хроноэкран так, чтобы получше разглядеть лицо парня, – и как его зовут?

– Денис Никитин, – ответил Дарэй, – экстерном окончил лицей с золотой медалью, победитель нескольких олимпиад по математике, физике и химии.

– Ого! – воскликнула Вика, – таких заслуг даже у меня нет. Хотя я тоже не плохо училась.

– Я знаю, – кивнул Дарэй, – здесь он уже на третьем курсе университета. Эта хронозапись сделана за неделю до аварии, в которой он «погиб».

– Вы подстроили ему аварию? – ужаснулась Вика.

Дарэй кивнул.

– На мотоцикле упал с моста в реку. Мотоцикл нашли, его нет.

– Но на самом деле он не падал в реку. Да?

Дарэй снова кивнул.

– Обычная инсценировка. Чаще всего мы именно так забираем алталеонцев из Солдеи.

– А меня как планировали забрать? Ведь ситуация с Машей была как я понимаю форс-мажором.

– Ножевое ранение в подъезде со смертельным исходом. Потом, кукла-копия вместо настоящего тела.

У Вики мурашки побежали по коже от его слов. Но она уже начала немного привыкать к прямолинейности Дарэя. И снова посмотрев на хроноэкран, спросила:

– А Денис тоже долго не соглашался?

– С ним работал другой сотрудник. Насколько мне известно, согласился со второго раза. Сотрудник показал ему хроники детства в Алталеоне, после чего выяснилось, что Денис почти все помнит. Это довольно редкое явление.

– Здорово, – восхищенно прошептала Вика, – а я вот ничего не помню, даже смутно.

– Ну, это может быть по тому, что ты была совсем маленькая, всего два года. Мне перед воплощением было почти четыре.

– А другого покажи, – почти потребовала она, – иделиец который.

Дарэй что-то произнес и на экране появился ангельски красивый молодой человек. Вика даже села от изумления на диван. Он был похож на Мил Олари, как брат. Такая же перламутровая кожа, яркие синие глаза, светлые, почти белые волосы до плеч, одежда из тонкой ткани похожая на древнеримские тоги.

– Мамочки! – воскликнула Вика, – неужели такие бывают?

Дарэй засмеялся.

– Зовут его Нэло Ниори, – добавил он и закрыл экран.

– И где они сейчас? – спросила Вика.

– В нашем замке в Лагроге, в Новилле.

Вика, загадочно улыбаясь, разглядывала Дарэя.

– А у них какие суперспособности? У тебя, как я поняла способность к телепортации. Да?

Дарэй согласно кивнул.

– Только это называется не суперспособности, а сенс-способности, – поправил Дарэй, – у Дениса способность к телекинезу. Он двигает предметы силой мысли. А Нэло Ниори может любого убивать взглядом.

– Убивать взглядом? – повторила Вика, – но он же ангел... Разве так бывает?

– В семье иделийцев, где родился Нэло Ниори, эта способность иногда передается по мужской линии. Для многих было большой неожиданностью, что Нэло Ниори ее унаследовал. В основном у воплощенных в Иделии, проявляется способность, управлять временем, как у Мил Олари.

– Так интересно, – Вика, снова улыбаясь, разглядывала Дарэя, – и когда состоится ваше возвращение?

– Завтра, как и твое. Только может быть на час или два раньше, – спокойно ответил Дарэй.

– И ты будешь маленьким, четырехлетним мальчиком?

Дарэй развел руками и кивнул.

– А как его зовут?

– Эйсон, – ответил Дарэй, – хочешь хроники посмотреть? Пятнадцатилетней давности.

– Да! – закивала головой Вика.

Дарэй снова начертил хроноэкран, и на нем появилось изображение двух маленьких детей. Мальчика и девочки. Они сидели в комнате на полу и строили башни из разноцветных кубиков. Рядом были две незнакомые женщины, и что-то говорили им.

– Это ты?! – воскликнула Вика, показывая на мальчика, Дарэй кивнул в ответ. Эйсон был одет в джинсовые шорты, оранжевую футболку и серые кроссовки, – такой хорошенький! Даже лучше, чем сейчас.

Дарэй засмеялся над ее откровенностью.

– А это ты, – показывая на белокурую девочку, сказал он.

– Ты серьезно?! Я думала, что это твоя сестричка.

Вика даже потеряла ненадолго дар речи, разглядывая маленькую Элесию. Девочка была ангельски хорошенькой. Ободок с бантиком на голове, бледно-розовое платье с пышной юбкой, белые носочки, бледно-розовые туфельки с цветочком.

– Невероятно, – прошептала Вика, качая головой, – я до сих пор не могу поверить, что такое возможно, – а это кто? – спросила она, показывая на женщин.

– Это няни, – ответил Дарэй.

Вика долго не сводила глаз с детей, ей даже захотелось понянчиться с ними.

– Такие хорошенькие! – снова воскликнула она, – сейчас бы достать их оттуда и потискать!

Дарэй снова рассмеялся.

– Завтра вечером, если не передумаешь, снова будешь такой, – сказал он, закрывая экран.

– Не знаю, – пожала плечами Вика, – мне почему-то все равно страшно. А сколько лет нам будет? Если мне было два года, пятнадцать я отсутствовала. Семнадцать что ли? А тебе девятнадцать?

– Нет, – рассмеялся Дарэй, – тебе снова будет два года. А мне четыре. Годы воплощения не учитываются. Сколько бы их не было.

Вика снова уставилась на него, размышляя, о чем еще спросить.

– Теперь ты все знаешь, – сказал Дарэй, – у тебя остается несколько часов для принятия решения. Надеюсь, оно будет верным.

Вика поняла, что Дарэй прощается, но ей не хотелось его отпускать. Вдруг она забыла спросить что-то важное.

– Больше мы с тобой никогда не увидимся, как Дарэй и Вика, – пояснил он. – А Эйсон Ладерс и Элесия Медмелис встретятся недели через две или месяц. Все будет зависеть от твоего решения и того, как пройдет реабилитация после возвращения. И если все будет в норме, то ни ты, ни я ничего не будем помнить о наших воплощениях.

– И что вообще никогда не узнаем о них? – спросила Вика.

– Когда нам исполнится лет десять-двенадцать, нам снимут коррекцию памяти, и возможно мы что-то вспомним.

– А почему в десять-двенадцать?

– Чтобы воспоминания не мешали развиваться, соответственно возрасту, – пояснил Дарэй.

Вика глубоко вздохнула и с грустью посмотрела на него, подумав о том, что уже завтра ни его, ни ее не будет. От этой мысли, сердце опять неприятно кольнуло.

– Можно тебя в щечку поцеловать на прощание? – улыбнулся Дарэй, – так привык к тебе за это время. Наверно еще немного и влюбился бы.

Вика немного смутилась, подумав о том же.

– Можно, – кивнула она и подставила щечку.

Дарэй подошел и поцеловал. Но Вика ничего не почувствовала. Он же голограмма! Вспомнила она. Дарэй засмеялся, видимо подумав о том же.

– Надо было мне живьем телепортироваться, – сказал он, – не предусмотрел этот момент. – И глубоко вздохнув, добавил, – до встречи в следующей жизни.

Вика от переизбытка чувств даже не сообразила, что ответить и только кивнула молча. Дарэй взглянул на нее, улыбнулся и в эту же минуту исчез.

Глава 34.

День Победы.

После разговора с Дарэем Виктория не спала всю ночь. Сначала она не сомневалась в том, что возвращаться нужно. Выбора у нее нет. От ее решения зависит судьба и может быть даже жизнь Лао, Мил Олари и маленькой Элесии. Но потом, она вспомнила, что это может быть очень опасно. Что были случаи, когда кто-то погибал. Сама она об этом вспомнила или ей подсказал тот зловредный голос, который ближе к утру становился все громче.

Ей казалось, что он схватил ее за плечи, трясет со всей силы и кричит в оба уха одновременно: «Ты умрешь сегодня! С сегодняшнего дня тебя не будет! Тебя не будет навсегда! Никто даже имя твое не вспомнит!»

«Замолчи!» Отвечала она ему мысленно, чуть ни рыдая. «Я все равно сделаю это. Я уже решила».

«Тогда я до последней минуты твоей жизни, буду напевать похоронный марш», ответил голос на ее возражения и протяжно затянул мелодию, от которой у Вики всегда бежал неприятный озноб по коже. Но в его исполнении это было еще отвратительнее, как пилой по нервам.

Вика встала с кровати, попыталась походить по комнате, отвлечься. Включила хроноэкран, нашла солдские песни, сделала звук погромче. Голос не сдавался, тоже становился громче и противнее с каждой минутой.

– Заткнись! – закричала она ему вслух, – у меня теперь еще одна веская причина, чтобы согласится на эту процедуру, я не буду тебя слышать!

Голос не реагировал. Более того, он начал сочинять стихи на эту музыку. «Скоро ты издохнешь! Скоро ты подохнешь! Сегодня ты умрешь навсегда! Как я буду счастлив! Как же это здорово!»

Ну, хоть кого-то порадую, усмехнувшись, подумала Вика. Ей постепенно надоело бояться и злится. Она включила солдскую комедию и с полным равнодушием слушала сквозь нее скрипы, и завывания голоса.

Под утро он все же стих. Слышны были отдельные, тихие ноты и слова, но такой настырности, как ночью уже не было. Наверно ему не нравиться, что я не обращаю на него внимания, подумала Вика.

– Виктория, – кто-то позвал ее.

Повернувшись, Вика увидела Коридени.

– Доброе утро Виктория, – поклонилась та, – позвольте я возьму вот это, – показывая на оберег, сказала Коридени.

Вика удивилась ее просьбе, но все же сняла оберег и подала ей. Коридени положила оберег в деревянную шкатулку.

– Пройдемте за мной, – сказала она, выходя из гостиной.

Виктория нерешительно отправилась следом. У нее было чувство, что ее ведут на смертную казнь. Голос молчал. Так спокойно без его визгов, подумала Вика. И не так страшно.

Пройдя несколько метров, она подняла голову и увидела Лао, и Мил Олари. От неожиданности у Виктории кольнуло сердце. Конечно, Вика знала, что они будут здесь, но их присутствие, словно точное подтверждение того, что сейчас состоится казнь.

Иделийка и лирийка пристально смотрели на Викторию. Поравнявшись с ней, они тихо поздоровались. Вика молча кивнула в ответ.

Коридени не оглядываясь, шла вперед, девушки угрюмой шеренгой следовали за ней. Вскоре помощница остановилась перед дверью, которая гостеприимно распахнулась, как только Коридени произнесла пароль.

Войдя внутрь, Виктория увидела три большие непонятно что. Напомнившие ей по форме горизонтальные солярии. От их вида, у нее снова началась легкая паника. Ей захотелось, развернутся и уйти. Взглянув на Лао и Мил Олари, она заметила, что им тоже не по себе.

Возле «соляриев» с самым торжественным и официальным видом стояла небольшая группа алталеонцев, среди которых были господин Эндриан, госпожа Анабель, господин Рацлав, госпожа Валесса и еще какие-то люди, которых Вика видела впервые. Когда девушки зашли, все почти хором поздоровались с ними.

Вика не очень-то была рада их видеть. Но машинально открыла рот, чтобы поздороваться в ответ. И тут она с удивлением обнаружила, что не в состоянии вымолвить ни единого слова. Решив сначала, что это от волнения Вика похлопала себя по груди, стараясь прокашляться, но даже это у нее получилось совершенно беззвучно. Они сделали меня немой? Или нас? Посмотрев на Лао и Мил Олари, она увидела их глаза полные сочувствия и поддержки.

В это время прямо перед ними появилась проекция большого стеклянного шара, в котором спала маленькая девочка, завернутая в бело-голубые, кружевные одеяльца.

Из толпы алталеонцев вышла женщина с гордой осанкой, орлиным носом и пронзительным, цепким взглядом. Виктория догадалась, что это Таманея верховная жрица Алталеона, Дарэй показывал ее изображение на хроноэкране, когда рассказывал о ней на банкете. Подойдя к ним, она заговорила властным, но тихим голосом словно боялась разбудить младенца.

– Мы знаем, что каждая из вас уже информирована, тем или иным образом об эксперименте по развитию сенс-способностей, непосредственными участницами которого вы являетесь. Решились мы на подобные эксперименты в силу политических причин, уточнять которые не имеет смысла. Замечу только, наши жрецы надеются на то, что в случае их успешного проведения, цивилизация алталеонцев поднимется на новую ступень своего развития.

Суть эксперимента очень проста. Расскажу о нем вкратце. Когда-то ваша душа была одним целым и жила в теле этой маленькой девочки. С помощью сложной техники, мы разделили личность малышки на три части. Каждая часть была рождена в индивидуальном теле и в разных мирах. Девочка при этом находилась вне времени.

Вы успешно развили в себе способности, которые были запрограммированы. И вот настал день, когда мы можем объявить о том, что миссия ваша выполнена. Пришло время, завершить эксперимент. Три ваших сознания, личности и души, должны снова стать одним целым. А тела, которые вы покинете, будут выставлены в музее истории династии Медмелис...

Девушки, да и все присутствующие слушали Таманею, затаив дыхание. Все что она говорила, они знали. Но авторитарность и помпезность с которыми, верховная жрица преподносила знакомую всем информацию, заставляли прислушиваться к каждому ее слову.

– От вашего решения, – продолжала она, глядя при этом почему-то только на Вику, – которое вы примете сейчас зависит будущая жизнь каждой из вас. В продолжении эксперимента, должны участвовать либо все трое, либо никто. В случае вашего отказа от продолжения эксперимента эта девочка погибнет, – махнув рукой в сторону шара, заявила Галазинея, – отказавшаяся будет возвращена в свой мир, после чего мы обязуемся не вмешиваться в ее дальнейшую жизнь. Остальным мы предоставляем право выбора, остаться в Алталеоне или вернуться обратно в свои миры. На раздумье вам дается ровно семь минут. После этого времени вы должны сообщить нам о своем решении.

В воздухе, в метре от девушек появились часы, отсчитывающие время назад. После визефона Виктория знала алталеонские цифры и старалась не смотреть на часы, понимая, что это последние секунды ее жизни. Когда прошло минуты полторы, Вика подумала, что это ожидание наверно намного страшнее, чем сама процедура. Хорошо еще, что зловредный голос притих. Наверно выдохся за ночь, усмехнулась она, вспомнив его завывания.

Тишина вокруг стояла гробовая. Вика посмотрела на Лао и Мил Олари. Ей показалось, что они выглядят более уверенно, чем она. Ее рука машинально потянулась к оберегу, как всегда когда ей было страшно. Его не было. Вика вспомнила, что отдала его Коридени. Зачем надо было его забирать? Она разозлилась на помощницу, и на всех кто мог приказать ей, сделать это.

Вспомнив про оберег, Вика вспомнила и про Аду, в очередной раз, чувствуя угрызения совести. Так и не помогла ей, с досадой подумала она. И даже спасибо за семь лет не сказала.

Время так медленно тянулось, что Вика засомневалась в исправности часов. Она вспомнила рассказы о том, что перед смертью вся жизнь проноситься перед глазами. У нее почему-то такого эффекта не наблюдалось. Она просто стояла и разглядывала все, что попадалось ей на глаза. Пол, стены, потолок, «солярии», Таманею, группу алталеонцев, Лао, Мил Олари. Затем, Вика посмотрела на крошечную малышку, лежащую в огромном шаре и почувствовала, что-то странное.

Вика вдруг вспомнила себя маленькой. Не той, что жила в семье Одинцовых, а совсем другой. Сначала она вспомнила мальчика, ее лучшего друга. Неужели это и был Эйсон? Затем безумно обожавшую ее бабушку Алази, Анабель, Эндриана и даже Валессу и Рацлава только немного других не таких какими они были сейчас. Затем она вспомнила куклу Лили, няню которую она звала Коси.

Затем каких-то алталеонцев и странных существ, которые часто бывали у них в гостях. И даже кромонов прилетавших на переговоры, но Вика всегда их безумно боялась. А затем она вспомнила, что Эндриан и Анабель очень ее любили. Она помнила это совершенно точно. И звали ее Элесия.

Виктория посмотрела на Лао и Мил Олари. Интересно, а они вспомнили что-нибудь или нет?

В этот момент раздался тихий звон. Часы остановились. И Таманея обратилась к ним.

– Время истекло. И мы с нетерпением ждем от вас ответа. Мил Олари ты согласна завершить эксперимент?

Мил Олари кивнула в знак согласия. Виктория была уверена, что решение у Мил Олари было принято давно и, скорее всего она даже не сомневалась.

– Зги Лао ты согласна завершить эксперимент?

– Да, – ответила Лао на чистейшем алталеонском. Тоже обработали визефоном, подумала Вика.

– Виктория ты согласна завершить эксперимент?

– Да, – улыбнувшись, ответила Вика.

– Ну, тогда прошу, – сказала Таманея, махнув рукой на «солярии».

– Подождите, – остановила ее Вика, – а Дарэй... где?

– Дарэй, – улыбнулась ясновидящая, – уже час, как вернулся в свое прежнее обличие.

– С ним все в порядке?

– Конечно.

Виктория глубоко вздохнула и робко направилась в сторону ящиков, которые открылись, как только девушки приблизились к ним. Таманея жестом показала, что надо лечь, хотя это и так было понятно. Как только они легли, крышки плотно закрылись. В темноте Викторию снова охватил дикий ужас, словно ее хоронят заживо.

Но затем загорелся слабый, бледно-голубой свет, заиграла тихая музыка, кабинка наполнилась ароматом цветов. Прощай Виктория. Здравствуй Элесия, подумала она и незаметно для себя начала засыпать. А перед тем, как уснуть окончательно, Вика почувствовала, как по щеке медленно катится слеза... Тело прощается с душой? Мелькнула последняя мысль в ее голове.

И через минуту в соседней комнате проснулась, и заплакала маленькая девочка. К которой бросились родители, няньки и врачи.

– Элесия снова с нами, – облегченно вздохнув, сообщила Таманея, – приборы показывают, что эксперимент благополучно завершен. Все в норме.

Анабель не выдержав нервного напряжения, судорожно всхлипнула и зарыдала. Эндриан обнял ее, попросив Коридени принести успокоительное.

– Удивительно, как Виктория так легко согласилась? – спросила Валесса, подойдя к Таманее.

– Дарэй сам того не ведая, очень помог нам. Ведь такую новость она смогла «переварить» только благодаря тому, что услышала ее именно от Дарэя. Если б ей рассказал об этом кто-нибудь другой, то завершение эксперимента, было бы под угрозой. К тому же этот ужасный оберег... Он всю ночь отговаривал ее возвращаться.

– Оберег? – удивилась Валесса.

– Да, – кивнула Таманея, – ей подарила его очень сильная деревенская колдунья. Он отлично защищал ее долгие годы. И заранее почувствовал смертельную опасность. Но он заговорен оберегать Вику, а не Элесию и поэтому всячески пугал ее, пытаясь отговорить от возвращения.

– Как пугал? Он разговаривал с ней? – еще больше удивилась Валесса.

– Не то, что разговаривал, – засмеялась Таманея, – он орал на нее и песни какие-то пел. Телепаты рассказали.

– Но как оберег может разговаривать, орать и петь? – сомневалась Валесса в словах Таманеи.

– Такие как этот, – показывая на деревянную шкатулку, ответила ясновидящая, – могут и не такое.

Анабель немного успокоившись, подошла поблагодарить Таманею за помощь и поддержку.

– Утро было тяжелым. А день будет еще тяжелее,– многозначительно заявила ясновидящая.

Собравшиеся молчали.

– Сегодня у нас праздник, – продолжала она, – день Победы. Кромоны решили поздравить нас. Летят сюда на всех парусах. Так давайте же встретим «дорогих гостей» с распростертыми объятиями.

* * *

Война в Алталеоне началась через пять часов.