355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алёна Черничная » Лайк за любовь (СИ) » Текст книги (страница 7)
Лайк за любовь (СИ)
  • Текст добавлен: 25 октября 2020, 08:30

Текст книги "Лайк за любовь (СИ)"


Автор книги: Алёна Черничная



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 13

Машина остановилась на выезде из города неподалёку от того самого места, откуда неделю назад началось наше путешествие.

– Давай, доктор, проводи осмотр, – Егор повернулся ко мне лицом и измученно закатил глаза.

– Две руки надо, – улыбнулась я, поднимая в воздух ладонь, которая все еще утопала в его руке.

Усмехнувшись, он разъединил наши пальцы и прислонился головой к сидению, терпеливо ожидая, когда начнутся медицинские манипуляции.

– Будет немного щипать, – предупредила я, перед тем, как залить рану на губе перекисью.

– Кир, я немаленький уже. Знаешь сколько раз кости себе ломал, а количество вывихов и не сосчитать, – горделиво произнёс он.

Раствор зашипел на коже, и Егор, закрыв глаза, с тихим стоном поморщил нос.

– Немаленький, говоришь? Давай, – рассмеялась я, принимаясь слегка дуть на рассеченную губу, держа в своих ладонях его лицо.

Он покорно сидел с закрытыми глазами. Я непроизвольно провела большим пальцем по гладко выбритой щеке, всматриваясь в его лицо: в эти высокие скулы, широкие брови, чётко очерченные губы, которые отекли от полученного удара и теперь смотрелись еще крупнее, в широкий волевой подбородок. Совершенно не смазливым красавчик, зато от него исходила какая-то мужская сила, от которой у меня скручивало все жилки внутри.

Я влюбилась в Егора по уши меньше, чем за две недели. Влюбилась так, что в моей голове больше не было места для других мыслей и переживаний. Я больше не принадлежала себе.

Он приоткрыл свои глаза и придвинулся еще ближе ко мне. Теперь мы сидели, соприкоснувшись лбами и слушая тишину в машине. Его пальцы едва ощутимо перебирали пряди спутанных волос возле моего лица, в то время как моя ладонь все ещё скользила по его щеке.

– По закону жанра сейчас я должен тебя поцеловать, но… – Егор дотронулся до разбитой губы и издал протяжный вздох.

– Зато это можно сделать мне, – чуть отстранившись, я осторожно прикоснулась губами к его щеке.

– Мне этого мало, – он опять глубоко вздохнул, издавая страдальческий стон. – Ты, кстати, молодец. Даже не скривилась при виде моего разбитого лица.

– Поверь, в детдоме приходилось видеть после драк раны и похлеще, – усмехнулась я и тут же осеклась, поняв, о чем ляпнула.

«Вот идиотка!» – очень хотелось озвучить в свой адрес и не только это, и не только мысленно.

– В детдоме? – Егор изумленно вскинул свои брови вверх.

Язык мой – враг мой. Убрав руки от его лица, отвернулась и уставилась в окно, злясь на саму себя. Совсем не хотелось рассказывать об этом ему, тем более сейчас. Хотя я прекрасно понимала, что всегда скрывать про детский дом не получится. Все равно пришлось рассказать ему, но совсем не хотелось говорить на эту тему сейчас.

– Кир. – Тихо позвал бархатный голос.

Я сидела, не поворачиваясь и считая в голове мерцающие вдалеке огоньки ночного города. Все же лучше, чем общаться на подобную тему.

– Чего ты замолчала?

– По-моему, уже наговорилась, – пробормотала я.

– Кир, иди ко мне. – Руки Егора обхватили мою талию и уверенно потянули к себе на сидение.

Обняв мускулистыми руками, Егор крепко прижал меня к своей груди. Напряжение, которое завладело мною несколькими минутами ранее, тут же испарилось, и я расслабленно откинулась назад, прильнув к тёплому, мужскому телу. Его аромат, ставший по-своему родным, позволял растворяться в кольце сильных рук.

– Если это болезненная тема для тебя, то больше никогда… – начал Егор, но я прервала его на полуслове.

– Просто это не то, о чем можно говорить на первом свидании.

– А у нас и не свидание. Забыла?

– На самом деле там ничего сверхъестественного нет, – рассмеялась я, осторожно проводя кончиком пальца по его руке, которая тут же покрылась гусиной кожей. Лёгкие набрали воздуха, давая мне возможность говорить дальше, а Егор, словно поддерживая, очень осторожно сжал ладонь, снова переплетая наши пальцы. – Все банально: моя мать родила меня и оставила в роддоме. Ей только исполнилось восемнадцать. Одна в чужом городе, без денег, студентка первого курса, живущая в общежитии – видимо, этими причинами она руководствовалась. До двенадцати лет я жила в детском доме. Потом судьба решила, что хватит с меня и появилась моя родная бабушка, забрав к себе, пройдя адский путь бумажной волокиты. Вот собственно и все, – выдохнула я, стараясь не выдать свое внезапно появившиеся волнение.

– А твоя мать? Где она сейчас? – напряженно спросил Егор.

– Живет в другом городе. У нее муж и все хорошо, – иронично усмехнулась я.

– Подожди, он не знает о тебе? – в голосе блондина было слышно искреннее изумление. Егор был явно поражён озвученной мной информацией.

– Нет. И даже не догадывается.

– Как так? – повысив тон голоса, он дернулся на сидении. – А твоя бабушка, она разве не общается с дочерью?

– Последний раз они виделись, когда бабуля забрала меня из детского дома, – произнесла я, перебирая пальцами складки из ткани на платье. – Мила, моя мать, приехала тогда единожды и больше не появлялась в нашем доме. Только поздравления по телефону.

– Ничего не понимаю, – хмуро изрек он.

Мне пришлось снова набрать полную грудь воздуха:

– Не вникала во все подробности, но знаю, что бабушка воспитывала мою мать одна. Она всегда хотела жить у моря, поэтому отправила свою дочь учиться сюда. А моя мать, вырвавшись на свободу, расслабилась, да так, что сразу после первого курса родила меня, скрыв при этом свою беременность от бабули, – я перевела дыхание и продолжила. – Потом Мила встретила нынешнего мужа, который гораздо старше нее, выскочила замуж, так и не окончив институт. И после этого отношения бабушки и моей матери совсем испортились…

– А как Нина Иванова узнала о тебе?

Я хмыкнула:

– Видимо, Милу совесть заклевала. Ей понадобилось двенадцать лет, чтобы сознаться в том, что оставила ребёнка. А после этого признания они вообще не общаются. Только одно помню, что когда Мила всё-таки приехала к нам, нормального разговора не вышло. Бабушка кричала, что ее дочь самое настоящие чудовище, а моя мать, перед тем как захлопнуть дверь, произнесла: «Да, я чудовище, но я и была воспитана таким же чудовищем».

В моей голове всплыло воспоминание того дня – заплаканная бабушка, искривленное от злости лицо матери и я, тихо затаившийся на лестнице ребенок, который испугано наблюдал, как кидают друг в друга омерзительные слова два самых близких на свете человека.

– А твой отец?

– Понятия не имею кто он, – пожала я плечами, прильнув щекой к груди парня.

– Охренеть, – натянуто произнес Егор. – Поражает, что ты так спокойно рассказываешь об этом. Меня всего трясёт изнутри, – он сильнее прижал к себе, зарываясь лицом в мои волосы.

В ответ я вжалась в его руки с диким трепетом – еще никто и никогда не обнимал меня так.

– Егор, – мне приходилось унимать свое нарастающее сердцебиение, даже несмотря на то, что рядом с ним было невероятно уютно, – я не могу иначе. В детском доме почти каждый ребенок с похожей историей испытывает страх, боль, чувство вины. Слишком много обиды внутри. Я хочу жить нормально, не зацикливаясь на том, что сделала Мила. Мне проще ее простить. Это не моя вина в том, что случилось. Она должна нести ношу за свое решение, но никак не я. Не хочу больше ощущать себя не нужной, – мой голос ненамеренно сошел в дрожащий хрип.

Егор вдруг резко приподнялся в кресле, развернув к себе лицом.

– Ты теперь нужна мне, – он прижался своим лбом к моему. – Боже, как я хочу сейчас поцеловать тебя.

Мое тело вмиг задрожало, то ли оттого, что только что я рассказала о том, чего не слышал ни один человек на белом свете, то ли потому, что хриплый шепот Егора обжигал мне губы.

– Представить не могу, как у тебя там в душе, – его ладонь легла на середину моей груди, – но знаю одно – она бездонная. Я не понимаю, как можно простить то, что не прощается никогда.

Егор прижимал к себе так властно, словно я могла вот-вот исчезнуть в его руках. Мое сердце начинало бешено колотиться, разгоняя пульс до запредельной скорости. Уткнувшись носом ему в шею, я уже без какого-либо стеснения, вдыхала ее аромат, круживший сознание каруселью. Его руки гладили мою спину, плечи. Каждое касание отдавалось теплом где-то глубоко внизу живота, но когда мужская ладонь аккуратно прошлась по обнаженной коже под тканью моего платья, оставляя горячий след от прикосновений, меня затрясло так, что ему пришлось остановиться и отодвинуться.

– Это какая-то дикая пытка, – простонал он, бессильно закрывая, словно одурманенные, глаза. – Даже поцеловать тебя не могу. Моя крыша скоро съедет на хрен.

Егор убрал от меня руки и протёр ладонями лицо, шумно выдохнув, а я сглотнула нервно возбужденный ком в горле. Наше тяжёлое дыхание прервало монотонное жужжание в моей сумочке.

– Это бабушка, – прошептала я и, пересев обратно на пассажирское сидение, достала гудящий мобильник.

– Кирочка, – обеспокоенный бабушкин голос в трубке вернул меня в реальность, – скоро домой? Ты просто без ключей ушла, а я спать собираюсь.

– Уже едем, ба, – я взглянула на Егора, который все так же сидел, закрыв глаза и откинувшись на подголовник.

Не сказав ни слова, она отключилась, а я со вздохом убрала телефон обратно в сумку.

– Н-да, наши с тобой встречи не обходятся без каких-либо приключений, – осторожно улыбнулся Егор, чтобы не задеть губу. – Хотел тебя покорить своими супер не типичными идеями, а вышло…

– За этот вечер эмоционально я испытала столько всего, что и за всю жизнь не испытывала.

– Это все потому, что ты… Кира с кабачками, – сдерживая смех, произнес он.

– Егор! – я с силой ткнула кулаком в его плечо.

Как же я давно хотела это сделать – стукнуть этого белобрысого. Но он даже не шелохнулся, а лишь схватил мою руку и, переплетая наши пальцы, завел мотор машины. Домой мы ехали молча, размышляя каждый о своем. Даже не могу предположить о чем думал Егор, но знала точно, о чем думала я.

Первое, я была влюблена в него. Сильно, трепетно и бесповоротно.

Второе, я ни капли не жалею, что рассказала ему о чем всегда молчала. И почему-то теперь мне стало еще легче. Как будто непросто перевернула страницу той жизни, ведь перевернута она уже давно, а теперь я пригладила ее, выровняв оставшиеся мелкие заломы.

И третье, шаурма все-таки была действительно нереально вкусная.

Глава 14

Во мраке комнаты, освещённой только одной неоновой лампой, на кровати лежали двое. Её пухлые чувственные губы скользили вниз по его рельефным широким плечам и мужской груди. Задержавшись возле татуировки, темноволосая девушка провела острым ноготком по ее контуру:

– Я скучала, – жарко прошептала она, продолжая скользить своим кошачьим маникюром по животу парня, опускаясь все ниже к ширинке на джинсах.

Тот шумно вдохнул, покрываясь мурашками, но перехватил запястье девушки, останавливая ее.

– М-м-м, хочешь поиграть? – произнесла темноволосая и тут же перекинула свою ногу через его бедро, садясь сверху.

Он облизнул сухие губы и скривился от неприятных ощущений. Девушка опустила его ладони к себе на талию:

– Как всегда, горячие…

Парень попытался отодвинуть девушку в сторону, но она одним движением пальцев щелкнула застёжкой лифчика. Сквозь плотную пелену пьяного тумана в сознании, его взгляд выхватил очертания обнажённой крепкой женской груди. Он замотал головой, пытаясь поменять картинку перед глазами, но стало только хуже: пространство хаотично завертелось.

Взяв мужские широкие ладони, она приложила их к своей груди и, слегка сжав, издала протяжный стон. Даже приличный уровень алкоголя в крови не помешал возбуждению распространиться по венам. Почувствовав тёплое напряжение между своих ног, он закрыл глаза, пытаясь не поддаваться своим инстинктам, но черт… Сколько у него не было секса? Месяц? Два? Это слишком много. Нужна была разрядка.

«Надо валить отсюда», – вертелось у него в голове, но темноволосая уже опускала поцелуи всё ниже. Он сделал попытку подняться, но тело, накаченное то ли виски, то ли коньяком, плохо слушалось, голова шумела, а еще эта чёртова эрекция – так и притягивала обратно к кровати. Парень плохо помнил, как очутился в этой комнате, да еще и именно с ней наедине.

– Если нельзя целовать тебя в губы, то можно попробовать в более интересные места, – шептала девушка, медленно расстёгивая ширинку.

Ладонь с длинными коготками проскользнула под натянутую ткань мужского белья, сжимая пальчики. Темноволосая собрала свои волосы набок и без стеснения опустила боксеры, склоняясь над пьяным телом на кровати.

Он со свистом втянул воздух сквозь зубы, ощущая, как ее губы обхватывают его, начиная плавные движения. С трудом разлепив глаза, парень приподнялся на локтях. Ему кое-как удалось сконцентрировать взгляд в одной точке, но мельтешащая голова девушки над его бедрами заставила ощутить головокружение и опять откинуться на спину. Застонав от пульсирующего чувства возбуждения, он безвольно расслабил свое тело, поддавшись похотливому желанию. Его мутный взгляд устремился в потолок, на котором висела зеленая неоновая лампа, имеющая форму в виде надписи NEON.

– Ты должна собрать свои вещи и съехать с моей квартиры, – прохрипел он, взлохмачивая пальцами светлые волосы.

Девушка замерла и подняла голову, округлив свои почти черные глаза.

– Чего?

Собрав все силы и остатки совести, блондин, сдвинув темноволосую с бедер, рывком поднялся с кровати. Сдерживая подступившую тошноту от резких движений, он ухватился за стену.

– Я хочу, чтобы ты съехала, – голос прозвучал уже громче.

Продолжая облокачиваться рукой о стену, он натянут белье и джинсы.

– Егор, ты охренел? – девушка явно не ожидала подобного поворота. – Из-за тебя я осталась здесь.

Она сидела на кровати в одних шортах и изумленно хлопала ресницами, смотря на широченную спину парня.

– Третий раз повторять не буду. Ключи от квартиры оставишь у консьержа, – шатаясь, он направился к двери, попутно захватив с тумбочки свою черную футболку.

Его ужасно мутило и даже больше не от алкоголя, а от мерзкого чувства, что он дал себе слабину. Пора завязывать. Девушка подскочила с кровати и, забыв прикрыв свою голую грудь, истерично запричитала:

– Ты хочешь закончить все эти три года вот так? Это из-за неё, да? Из-за той девицы из инсты? С меня хватит! Я-то уйду, но больше не стану возвращаться к тебе!

Раньше Егор сходил с ума по ней, а сейчас ничего. Только раздражение от тошнотворно сладкого запаха ее духов.

– А мне больше и не надо.

Он натянул футболку и уже собирался выйти из комнаты, как в его спину прилетело что-то тяжёлое и с глухим стуком упало на пол. Егор дернулся от резкой боли в районе лопаток и опустил взгляд под ноги, удерживая очередную волну тошноты. На полу валялась крупная статуэтка железного слона.

Парень ошарашенно повернулся к полуголой девице:

– Ты совсем охуела?

– Иди к черту, мудак, – прошипела темноволосая, прожигая его ненавистным взглядом.

– С удовольствием, – равнодушно произнес он, закрывая за собой дверь.

Шатаясь, Егор побрел по коридору в сторону ванной, стараясь не давать звукам музыки и голосам проникать в голову. Или иначе она взорвётся. В дверях блондин столкнулся со своим долговязым другом, чьё тело практически полностью было покрыто татуировками.

– Ого, быстро вы сегодня, – усмехнулся он, кивая в сторону комнаты, где осталась девушка. – Даже ширинку не успел застегнуть.

– Отвали, Гер, – поморщился Егор и, оттолкнув друга, протиснулся в ванну.

Закрывшись на замок, блондин упёрся руками в раковину и вгляделся в свое отражение в зеркале. Взъерошенные светлые волосы, торчащие в разные стороны, красные пьяные глаза, которые из-за своей разноцветной особенности смотрелись совсем дико и небольшая рана, красовавшаяся на губе, как напоминание о том, что сейчас он должен быть не здесь. Не пьяный и не здесь.

Забравшись под душ, парень просидел нам около получаса, сгоняя ледяными струями туман в голове. Постепенно чистое сознание стало проникать сквозь бесчисленные промилле алкоголя. Выйдя из ванной, Егор просто завалился в первую попавшуюся свободную комнату с диваном, в надежде, что хоть несколько часов беспробудного сна позволят ему прийти в адекватное состояние. Он мог бы сесть за руль и сейчас, толком не протрезвев. Не привыкать, опыт вождения в подобном состоянии имеется и не один. Но приехать именно к ней в таком виде Егор не мог. Ему хотелось прикоснуться к ее сладким, манящим губам не находясь в пьяном угаре. Отключая свое сознание, он думал о ней.

Уже ближе к полуночи, блондин пришел в себя после почти двухдневного запоя.

– О-о-о, выспался? – все тот же друг в татуировках встретил его на кухне, затягиваясь сигаретой.

– Гера, а есть кофе?

– Егорыч, только растворимый остался.

– Плевать. Давай.

За стеной кухни послышался дикий гогот, разнёсшийся эхом в полупустой квартире. Егор дёрнулся от боли, которая сдавила ему виски.

– Они ржут, как кони.

– В бутылочку играют, – усмехнулся Гера, засыпая кофе в кружку. – По хер, лишь бы квартиру мою не трогали.

Блондин потер пальцами голову:

– Есть обычные сигареты?

– Совсем плохо, да? – Гера с сочувствием посмотрел на «помятое» лицо своего собеседника и протянул ему пачку.

– Надо прийти в себя и ехать домой, – произнёс он, раскуривая сигарету.

«Или не домой», – проскочило в его голове, а глубокая затяжка жгла горло.

– А чего ты так нажрался? Давно тебя в таком состоянии не видел. Случилось чего? Опять трахнул кого-то, пока был в разводе с Беллой, а она теперь полоскает мозг тебе? – с сарказмом произнес долговязый, стоя спиной к курящему.

Не ответив, Егор вытолкнул едкий дым из своих лёгких, заполняя пространство вокруг мутным облаком. Теперь в его голове была лишь она: девочка с дымчато-серыми глазами в смешных нарядах. Сделав глоток горького кофе, он тут же выплюнул его обратно в кружку и поморщился:

– Гер, ты на кой хрен коньяка добавил?

– Эту растворимую бадягу в чистом виде пить невозможно.

– Мне сейчас за руль.

– Да тебя не узнать, – Гера закатил свои темно-карие глаза.

Затушив сигарету о кружку и достав телефон из кармана, Егор смахнул с экрана массу уведомлений от инстаграм, ожидая увидеть другой значок. Но нет – сотни лайков и сообщений в директ. Теперь не только его интересует все о ней…

«Обиделась? Время – половина двенадцатого. Еще успею», – Не допив кофе, блондин смел со стола ключи от машины, телефон и прямиком направился из кухни на выход.

– Егор, слушай, а она действительно существует? Или это так, позлить Беллу? – Гера задал вопрос в спину уходящего друга.

– Ты о чем?

– Ну, эта мадам… в неоновом наряде. Просто кто, вообще, покупает платья такого цвета?

Егор лишь хмыкнул, ощущая, как в груди встрепенулось опьяневшее сердце, и молча вышел из квартиры.

Глава 15

Он опять пропал. Просто взял и пропал, мать вашу, не позвонив и не написав ни разу за двое суток.

Хотя нет, следующим утром, после нашего приключения на набережной, Егор прислал мне сообщение: улыбающийся смайлик с фразой: «Весь день буду занят по просьбе отца. До вечера».

А в полночь первого дня ожидания я из прекрасной порхающей принцессы превратилась в обычную продинамленную девушку, где вместо хрустальных туфелек старая пижама, вместо замка – крошечная комната, и не чёрный кроссовер за окном, а бабушкина тыква в огороде. Про принца было лучше промолчать…

Я не спала всю ночь. Вертелась в кровати юлой, периодически хватая телефон, но видела только пустой экран. И весь следующий день я слонялась по дому, как неприкаянная, сжимая в руке раздражающе молчащий телефон и ничего не могла с собой поделать. Моя эйфория с каждым часом молчания завязывалась где-то в животе тугим узлом, который мерзко холодел при одной лишь мысли, что Егор просто слился. А они как противная мелкая мошка, так и норовили роем влезть поглубже в мою голову.

Впервые в жизни мне было не комфортно оставаться наедине самой с собой. Чем больше я находилась в одиночестве, тем сильнее сжималось мое сердце. Мне хотелось быть с ним. И я не знала, куда теперь приткнуться со своими новыми ощущениями.

И как назло, Маша тоже пропала – не отвечала на мои звонки и сообщения. Лишь вечером пришел ответ от нее:

«Кира, извини-извини. Вчера пришлось ночевать прямо на работе. Разгребаю косяки прошлого заместителя. Времени нет совсем даже телефон взять, не то что общаться. Целую. Обещаю, как только возьму выходной, то сразу к тебе!»

Поэтому весь вечер я преследовала бабулю и практически без умолку болтала о всякой ерунде, чтобы не дать моим мыслям даже помахать мне ручкой издалека.

– Кир, а с тобой все нормально сегодня? – бабушка уставилась на меня намекающим взглядом.

– Да, а что?

– Ты просто уже целый час сидишь со мной и смотришь про колеровку садовых деревьев, так еще и вопросы задаёшь между делом.

– А мне нельзя провести время с любимой бабулей? – я невинно похлопала своими глазками, ласково прижимаясь к ее плечу.

– Нет. Нельзя, – она, нахмурив брови, внимательно вгляделась в мое лицо, – здесь что-то нечисто, дорогуша. Вчера порхала, сегодня раз сто дом шагами измерила, а потом за мной, как хвостик. Ты не заболела?

«Ой, бабушка… Заболела. И мой молчаливый вирус где-то носит», – проползла в голове тоскливая мысль.

– Я просто соскучилась. Давно время вместе не проводили, – приврала я, кинув с надеждой взгляд на часы – половина двенадцатого.

Ждать больше не имело смысла. Бабуля вздохнула и грустно поцеловала меня в лоб:

– Да, мой ты золотой. Соскучилась она… Знаю я, о ком твоя скука. Ложись спать, Кирюш. Утро вечера мудренее.

– Ба, не называй меня так, – состроила я недовольное лицо. – Ужасное прозвище – Кирюша!

– А Егор как тебя называет? – вдруг спросила она.

От одного только имени у меня внутри все завертелось в режиме сальто.

– Никак не называет, – с плохо скрываемой грустью ответила я, целуя ее в щеку. – Спокойной ночи.

Но в дверях меня остановил ещё один бабушкин вопрос:

– Так, ты сегодня дома?

– Конечно. Время-то уже.

– Хорошо, – мне показалось, или она облегченно выдохнула? – Спокойной ночи, милая.

Я вяло улыбнулась и поплелась наверх к себе в комнату. Переодевшись в пижаму, разлеглась на середину своей кровати в позе звезды, уставившись в потолок.

«Может, надо самой позвонить, написать? В двадцать первом веке живем…», – Я дотянулась до телефона, который все так же предательски молчал, но одумавшись, стёрла буквы на экране. – «Нет, одна барышня уже написала письмо первая, оставив урок будущим поколениям таких же влюблённых дурочек».

Чувствуя, что сойду с ума вконец, если останусь в комнате, я тихо выскользнула в коридор, наступив только на одну скрипящую ступеньку лестницы. За столько лет жизни в этом доме, мне так и не удалось запомнить, какие половицы скрипят. Сто процентов проведённых здесь ночей я всегда спала в это время. Но не сегодня… Бесшумно закрыв за собой дверь, я вздохнула тяжелый, влажный воздух. Вокруг играла ночь, ворковали сверчки и плыла моя дурная голова. Это было шикарно, но всего пять секунд, пока взгляд не выхватил из темноты очертания черного автомобиля, припаркованного прямо на дороге перед нашим домом.

Сердце в груди подпрыгнуло так, что его стук нокаутом сбил мое дыхание. По телу прошлась мелкая дрожь, которая прошибла до коленей. Обхватив голые плечи, пыталась удержать саму себя в руках в прямом смысле этого слова. Я стояла на ступеньках перед домом в ожидании непонятно чего, а из машины никто и не думал выходи́ть.

Чёрный автомобиль игриво подмигнул мне фарами, словно подзывая к себе.

«Серьёзно? Егор думает, что я сразу побегу, а он даже не соизволит выйти?» – я скептически уставилась на машину, будто бы вела немую беседу.

Кроссовер опять подал световой сигнал несколько раз подряд, но я не двигалась с порога, посылая сердитые взгляды в сторону зовущего автомобиля. Мотор машины яростно зарычал, газуя на месте.

– Придурок, он сейчас всех перебудит в округе, – возмущенно зашептала я.

Фыркнув, мигом спустилась к калитке, попутно схватив лежащий на табуретке бабушкин старый кардиган, так как мою наготу скрывала лишь пижама. Закутавшись в него, выскочила за калитку, поздно вспомнив про ключи, но возвращаться в дом – значит, разбудить бабушку, а это было не в моих интересах…

Глубоко вздохнув, я поправила собранные в растрепавшийся пучок волосы, крепче сжала края кардигана вокруг талии и, с трепещущим сердцем и на ватных ногах, направилась к машине Егора.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю