Текст книги "Лайк за любовь (СИ)"

Автор книги: Алёна Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава 29

В сумерках сад дома Королевых выглядел, словно из сказки. Витиеватые дорожки были подсвечены множеством крошечных фонариков, в свете которых стоящие фигурки садовых гномиков смотрелись волшебно живыми.

Пока Егор занимался подготовкой мангала, а Дашка радостно плясала вокруг, я скромно присела на скамейку в беседке, думая о том, что несколько недель назад пришла в этот дом даже не подозревая, что здесь живет человек, которому отдам и сердце, и мысли, да и саму себя полностью.

– Ты, кстати, на этом же месте и сидела тогда. – Бархатный шёпот раздался у меня над ухом, заставив вздрогнуть, только уже не от испуга, а от трепетной дрожи, которую вызывал его голос.

Тёплые ладони заскользили по моим плечам, а шеи коснулся чувственный поцелуй.

– Егор… – я смущённо сдерживала улыбку, но внутри все переворачивалось от ощущения тепла его рук и губ.

– Хорошо, что я твой телефон разбил, – вдруг выдал он, не убирая своего дыхания с моей шеи.

– Почему?

– Потому что у меня и в планах не было заводить дальнейшее знакомство с тобой. Но в тот вечер, как-то совесть задергала за разбитый телефон… Потом наблюдал за тем, как ты реагируешь на то, когда я приближаюсь к тебе. Было сначала забавно. – Его губы стали медленно подниматься выше, – потом интересно, а позже и сам втянулся, начиная охреневать оттого, что так же реагирую на тебя в ответ, – Егор слегка прикусил мне мочку уха, обдав обжигающим шёпотом мою кожу. – А потом вообще понял, что пропал…

– Прекрати, – прохрипела я, чувствуя, как плывут мысли в моей голове, – мы тут не одни.

Я тяжело перевела дыхание, когда его руки и поцелуи оказались на безопасном расстоянии от меня. Сидеть среди его семьи с изнывающим чувством внизу живота – так себе перспектива.

На столе в беседке быстро появились нарезанные овощи, фрукты, сыры и еще какие-то закуски. Я все порывалась помочь, но Егор просто вцепился в меня руками, приставив к себе возле разгорающегося костра.

– Ничего, для этого есть специально обученные люди, – он кивнул в сторону Дашки, которая сосредоточенно решала: поставить посредине стола тарелку огурцов или помидоров? Вскоре появился его отец уже в домашнем спортивном костюме, неся в руках огромную чашу с маринованным мясом, от которого шёл невероятный аромат лука и специй, что аж сводило живот от голода.

– Так, детки-конфетки, а, ну брысь от костра и мяса, – Александр шутливо топнул ногой, отгоняя меня и Дашку к беседке. – Шашлык должен готовиться только в мужской ауре и флюидах и под божественный купаж восхитительного коньяка тридцатилетней выдержки, – проговорил он, откупоривая округлую бутылку.

Мы с Дашкой послушно уселись в беседку, болтая о всякой всячине. Оказывается, ребенок посещает и курсы английского, французского, немецкого, два раза в неделю скачет на танцах и вдобавок занятия по экономической культуре. Теперь в планах с нового учебного года заниматься ещё и плаванием. В моей голове возник лишь одни вопрос: а детство-то где?

– А у вас с Егором все серьёзно? – вдруг поинтересовалась она, после моих расспросах о ее учёбе и увлечениях.

– Наверное…

– И ты замуж за него выйдешь? – Даша похлопала своими наивными, зелёными глазками.

– Ну… – замялась я, косясь на Егора, стоявшего с отцом возле мангала, держа в руках бокал с коньяком и разговаривая о чем-то. Заметив мой взгляд, он расслабленно улыбнулся и игриво подмигнул мне. – Не знаю, я не думала об этом…

– А если позовёт?

– Куда?

– Замуж! – Сестра Егора нетерпеливо заерзала на скамейке.

– Даш, еще рано говорить об этом.

– Почему? – она все так же с искренней наивностью заглядывала мне в глаза.

– Мы с ним знакомы всего несколько недель, – произнесла я, продолжая кидать косые взгляды на ее брата.

– И что? Ты же любишь Егора?

У меня в груди с силой встрепенулось мое сердце, больно стукнувшись о ребра.

– Пока не думала на эту тему… – как под гипнозом я смотрела на широкоплечего парня, чьи безумно сексуальные пальцы, проворачивали в руке пухлый бокал с янтарной жидкостью, а разноцветные глаза светились спокойствием.

Мой растерянный ответ заставил Дашку улыбнуться.

– Кир, а ты вообще хоть иногда думаешь? – она хитро растянула свои губы.

– Так, Даша! – залившись пунцовым цветом, я схватила со стола яблоко и всунула его ей руки. – Лучше, вот, витамины жуй!

Девочка показала мне язык и, продолжая сверлить меня взглядом, с хрустом откусила яблоко. Вот же мелкий жук! Вроде ребенок, а вопросы задавала совсем не про азбуку…

– Дашулик, бегом за мамой. У нас все готово, – отец Егора уже ставил на стол дымящееся, румяное, сочное мясо.

Радостная Даша с яблоком в руке ускакала по волшебным тропинкам в сторону дома. На улице уже совсем стемнело, и большая часть приусадебного участка погрузилась в сумрак. Только дорожки и беседка оставались островком света, который кружил голову умопомрачительным ароматом специй.

– Все нормально? – Егор нежно коснулся моих губ, оставляя на них терпкий привкус алкоголя.

Он сел рядом, по-свойски расположив меня между ног, пытаясь откинуть мое тело спиной на себя. Мне было жутко неловко устраивать такие фривольные объятия прямо за столом перед его семьёй, которая будет в сборе с минуты на минуту. Но Егор не замечал мои попытки пересесть просто рядом с ним или делал вид, что не замечает.

Бесполезно. Королев все равно делал, так как ему хотелось. Он крепко обхватил меня за талию, удерживая перед собой и спокойно уложил подбородок мне на плечо. Да и его отца это, видимо, никак не напрягало. Он лишь периодически, улыбаясь, переглядывался с сыном.

«Сейчас появится хозяйка дома, и будет веселье. Особенно мне», – от этой мысли по моему позвоночнику прошелся холодок.

Мать Егора с таким же непроницаемым лицом уселась за стол, ставя между тарелками бутылку вина.

– Ага, значит, девочки на вине сегодня. Без проблем, – Александр легко откупорил и эту бутылку, начиная разливать красное тягучее в хрусталь.

– Мне не надо, я не пью, – моя рука метнулась к пустому бокалу, накрывая ладонью.

– Что уже? Так быстро, как кролики? – Елизаветта ехидно улыбнулась, кинув на меня холодный острый взгляд.

Я сжалась в комок, понимая на что она намекает. Но к моему удивлению Егор даже не напрягся. То ли это алкоголь в его крови расслабил его мысли и ощущения, то ли присутствие отца, а, может, и то, и другое.

– А ты, Лиза, разве внуков не хочешь? – непринужденного спросил отец Егора, наполняя бокал своей жены вином.

– Нет, – равнодушно ответила она, а ее выражение лица потеряло вообще какие-либо эмоции.

– Зря, а я вот не против, – улыбаясь, он подмигнул нам обоим. – Стать дедом, когда уже останется только вставной челюстью чавкать, как-то не хочется. А так хоть перед детьми своих детей можно оправдаться за столько лет потерянного времени. Как только появится внук или внучка, брошу компанию к чертям.

Его жена лишь закатила глаза и отпила вина из бокала, а Егор тихо усмехнулся мне в затылок. Ох, слышала бы моя бабушка эту пламенную речь про внуков… Я была готова провалиться сквозь землю и уже оттуда молить о смене темы: погода, цветы, кабачки или политика, на крайний случай. Но беседа сама собой плавно перетекла от детей и внуков к разговорам о делах в бизнесе отца.

До этого я никогда не задумывалась, чем занимается папа Егора. И только из семейного обсуждения этой темы мне стало понятно, что у Королева старшего какая-то строительная компания. Все члены семьи активно поддерживали разговор за столом. И даже Дашка умудрялась вставлять свои пять копеек, за что ее мать все время пыталась одернуть и не всегда корректно у нее это получалось. Мне казалось, что Егор, сидящий позади меня, каждый раз вздрагивал, когда Лиза шипела на дочь. А вот отцу, наоборот, нравилось, что Дашка проявляет интерес в беседе: он смешно взъерошивал ей волосы и заботливо целовал в макушку.

Даша и Королев старший были совершенно не похожи внешне. Сестра Егора больше походила на свою мать, только являлась обладательницей шикарных темно-каштановых волос. Но даже внешне различие отца и дочери ни капли не мешало выглядеть им, как одно целое. Невооружённым глазом было заметно, как трепетно и с любовью Александр смотрел на свою дочь, а та очень тянулась к отцу. Заметив, что я наблюдаю за этой парочкой, Егор вдруг ближе наклонился к моему уху, зашептав:

– Знаю, что он любит ее больше, но у меня нет даже и капли ревности… Дашку надо любить, пока непоздно.

Не совсем понимая, к чему относится его фраза про сестру, я лишь тихонько закивала головой в ответ. Его руки скрестились на моем животе, прижимая меня сильнее к своей груди. Егор слегка прикоснулся влажными от коньяка губами к моей щеке:

– Моя, – прошептал он, на секунду выдергивая меня из реальности.

Но тут же пришлось нервно сглотнуть ком в горле, поймав на себе прищуренный, ядовитый взгляд его матери.

– Так, а чем ты занимаешься, Кира? – Александр вдруг повернулся ко мне. – Где учишься?

– Я только в этом году поступила. Архитектура.

Поглаживающие движения горячих ладоней Егора по моим рукам и животу позволяли хоть как-то не трястись под цепким взглядом хозяйки дома.

– Архитектура, – отец блондина, кажется, был рад подобному ответу. – Тогда я могу быть спокоен за будущее своей компании. Один юрист, вторая – архитектор, еще бы Дашулика пристроить в нужное русло, и бате можно на пенсию, – он вальяжно потянулся руками в стороны.

– Знаешь, Саш, я бы так не радовалась раньше времени, – подала голос мать Егора, допивая остатки вина. – Наш сын очень непостоянный – сегодня архитектура, а завтра? Кто знает… – она посмотрела мне в глаза с нескрываемой издевкой.

Меня прошибло холодом, а Егора за моей спиной дёрнуло так, что мне пришлось тут же впиться в его руку ногтями, чтобы он чего не натворил сейчас. Трясущаяся волна гнева прошлась от него сквозь меня, подчистую смывая во мне единичные крупицы хоть какого-то спокойствия. Егор буквально вдавил меня в свое тело, будто бы опасаясь, что я могу куда-то исчезнуть.

Всеми фибрами своей души я ясно понимала, что хозяйку этого дома я конкретно раздражаю. И ее фраза про непостоянство ее сына доказала это в прямом виде. Неужели эта женщина была настолько змеиной натуры?

– Да, ладно тебе, Лиз, – усмехнулся Королев старший, даже не заметив возникшего напряжения за столом. Почти допитая бутылка коньяка делала свое дело. – Наш сын и понятие «постоянство» не совсем чужие друг другу. У него отлично получается постоянно прибухивать и на пересдачи ходить. Да, Егор? – он весело блеснул своими уже пьяными глазами.

Лиза вздернула брови вверх, Дашка хихикнула себе в тарелку, а Егор молча вздохнул, опрокидывая в очередной глоток коньяка.

– Спасибо за ужин, муж, – сделав акцент на последнем слове, Елизавета поднялась из-за стола. – Было очень вкусно.

– Я рад, что хоть где-то ты осталась довольной, Лиза… – с такой же интонацией последовал ответ от отца.

Хоть на его губах играла улыбка, его глаза перестали светиться пьяным огнём. Он, не отрываясь, смотрел на свою жену. Несколько секунд они молча перекидывались взглядами, словно ведя немой диалог.

– Всем доброй ночи, – натянуто произнесла она и, захватив недопитую бутылку вина, не спеша направилась к дому.

Я выдохнула раз сто. Нет, триста. Мать Егора и я – подружками нам точно никогда не бывать. Он озабоченно развернул меня к себе, пытаясь поймать мой взгляд:

– Что-то не так?

– Все хорошо. Просто немного непривычная для меня обстановка. Семейные ужины, как факт, незнакомая мне вещь, – тихо ответила я, ковыряя вилкой одинокий кусочек помидора в тарелке.

Да и откуда было взяться подобным посиделкам? Моя семья – это только бабушка.

– Придется тебе привыкать. Отец после длительного отсутствия дома всегда устраивает шашлык, коньяк и разговоры.

В моей голове тут же промелькнула мысль, от которой мерзко кольнуло у меня под грудью: а часто ли Белла была здесь? Или теперь я на ее месте… Но нежные, сильные объятия Егора решительно откинули неприятные мысли. В этот вечер с ним была я, а не она.

Он ластился ко мне, как мартовский кот, налакавшийся валерьянки, так еще и действительно начиная помурлыкивать мне на ухо, безумно щекоча меня своим дыханием. Я старательно уворачивалась от фыркающего носа блондина, сгорая со стыда от прилюдных заигрываний. Но, кажется, оставшиеся за столом Даша и отец даже не замечали нас, увлеченно о чем-то беседуя и хихикая.

– В машине ты была не такая стыдливая, – усмехнулся Егор, целуя меня в шею.

– А тебе, походу, пить нельзя. Ведешь себя, как похотливый котяра, – я в очередной раз дернулась от его попыток добраться до моей шеи.

– Что я там выпил? Пять глотков коньяка. Не смеши… – буркнул он в ответ, даже и не пытаясь утихомирить свой пыл.

Егор уже без какого-либо стеснения сжал меня в объятиях с дикой силой, утыкаясь мне носом в шею, остервенело делая глубокие вздохи. С ним определённо что-то происходило… Я сама не заметила, как закрыла глаза, давая своему телу расслабиться.

Да, мы сидели перед его отцом и сестрой, растворяясь друг в друге. Наверное, это было некультурно, но, черт…

– Ты тлеешь и тлеешь во мне,

Во мне разгораешься ты… – Раздался тихий голос его отца.

–...На мерно-извечном огне

Кристальной своей чистоты*, – шепча мне в волосы, подхватил слова четверостишья Егор.

Меня до крошечных молекул пробрало дрожью. Я открыла глаза. Александр, улыбаясь, пристально смотрел на нас. А мне было и стыдно, и буря эмоций сжигала меня изнутри от чувств к его же сыну.

– Красиво…. – раздался восхищенный девичий голосок.

Даша, так же как и отец, улыбаясь, уставилась на нас.

– Пойдем спать, Дашулик, – мужчина охапкой прижал дочь к себе, уводя ее за собой от беседки. – Сейчас здесь место только для двоих и явно не для нас. Спокойной ночи, молодежь, – его голос проникся загадочными намеками.

Мы оба только промолчали в ответ. Егор даже не поднял своей головы. Он сидел, уткнувшись лицом в мои волосы и вцепившись в меня мёртвой хваткой. Не знаю, что творилось у него в голове, но я однозначно ощущала хаос в своих мыслях – напряжение, смятение, вызванные семейным ужином, вперемешку с острым чувством привязанности. Наконец, Егор ослабил объятия, расслабленно откинувшись на спинку лавочки в беседке и принял позу полулежа. Моя голова расположилась на его плече так, что, повернув ей, я могла легко прикоснуться губами к лицу парня.

Вокруг стояла идеальная тишина. Даже не было слышно пения сверчков. Полупустая бутылка коньяка бликовала от светящихся фонариков вдоль дорожки. Не знаю зачем, но мои руки сами потянулись за ней.

– Ого, тяжёлая, – я начала вертеть бутылку, осматривая ее.

Пробку на коньяке украшал небольшой бюст из металла.

– Интересно, кто это?

– Егише Чаренц, – ответил Егор, целуя меня в висок.

– Мне, конечно, стыдно, но я не знаю кто это.

– Армянский поэт. Этот коньяк в честь него и назван – Чаренц.

– Ты разбираешься и в армянских коньяках, и в поэзии, – рассмеялась я, ставя бутылку обратно на край стола. – А скажи что-нибудь на армянском?

– Эс кез сирумем, – не задумываясь произнес он, слегка охрипшим голосом.

– Что означает?

– Я тебя люблю.

– Красиво… – улыбнулась я, – наверное, эта фраза на всех языках будет звучать красиво. А еще?

– Эс кез сирумем, – повторил Егор и вдруг напрягся всем телом, а его сердцебиение ударами стало отдавать мне в спину.

– Ну, это я уже слышала. А еще?

– Я тебя люблю.

– Да, Егор! Я же не тормоз, чтобы мне по десять раз повторять, – я недовольно надула губы, искоса поглядывая на его лицо.

– А по-моему, ты сейчас конкретно тормозишь, Кира… – усмехнулся он и слегка приподнялся, поворачивая меня лицом к себе.

– Издеваешься? – я уже начинала возмущенно поднимать тон своего голоса. – Мне прекрасно понятно, что ты меня лю…

Я осеклась на полуслове, чувствуя, как начинает неметь у меня в груди. Егор молча встретился со мной взглядом, а мои пальцы машинально зажали ткань его футболки в кулак. Дыхание прерывисто сбилось, сердце с размаху, кувыркаясь, рухнуло куда-то вниз, оставляя за собой огненный след.

Я замерла, боясь даже отвести глаз от его лица.

– Я люблю тебя, – опять повторил он.

Три слова – и моя душа разлетелась на миллион мелких осколков.

_________________

*Егише́ Чаре́нц – армянский поэт, прозаик и переводчик. Классик армянской литературы.

Глава 30

За мои девятнадцать лет слова «Я люблю тебя» мне приходилось слышать только от одного человека – бабушка. И первый раз мое сердце скакало от радости, в душе было так тепло и уютно, что, казалось, весь мир такой прекрасный и светлый.

Но не сейчас…

Меня, как будто с силой вшибли в стену, а сердце и душа в этот момент разошлись по разным полюсам. Я действительно ощутила, как внутри под ребрами что-то рассыпалось на части.

– В чем дело? – Егор приподнял настороженно брови.

Я пыталась рассмотреть в его взгляде пьяные отблески, но нет. Совершенно трезвые глаза.

– Просто неожиданно.

– О, простите, что не предупредил за несколько дней.

– Егор, – я перебила его, переводя взгляд на свои руки, которые нервно теребили мужскую футболку, – ты же знаешь меня всего несколько недель…

Проговаривая это, в моей голове пульсировала лишь одна мысль: «Боже, что я несу! Я должна в ответ сказать совсем не то…»

– И что? Кира-зануда знает точные сроки, когда ее можно полюбить? Что за бред? – голос Егора сердито дрогнул, а мне страшно было даже поднять обратно на него глаза.

– За что тебе меня любить?

– Ты о чем сейчас вообще… – он попытался меня перебить, но меня уже понесло.

– Понятно, за что меня любит бабушка: мы родные, кроме меня у нее нет никого, и, возможно, она своей любовью ко мне как-то пытается искупить вину перед прошлыми, но ты… Я просто девочка-соседка, которая…

– Ты мне не веришь, – он раздраженно оборвал мои причитания. – Просто не веришь… супер, – хмыкнул Егор.

Его явно задевала такая реакция. Мое лицо горело от стыда так, что я машинально закрыла его ладонями, кусая губы до боли, чтобы не дать себе разреветься.

«Я дура! Конченая дура, которая все испортила».

– Ты знаешь, не собираюсь сейчас красиво рассказывать, что к чему. Я сам не знаю, – Егор глубоко вдохнул и шумно выдохнул ночной августовский воздух. – Люблю и все. Мне плевать на поводы или причины. У меня их нет. Я тебя люблю просто так.

Его пальцы обхватили мои запястья, оттаскивая ладони от моего лица, переместив их к себе на плечи. Я все ещё сидела, крепко сжав губы и зажмурив свои глаза. Мне бы произнести то, что он, наверное, хочет услышать в ответ, но я продолжала молчать. Мое горло будто бы связали металлическими нитями: тяжело было просто дышать, не говоря уже о том, чтобы подать голос.

Егор легко усадил меня к себе на колени, расположив мои ноги по обе стороны своих бедер, а его руки медленно прошлись по моему телу вверх. Он аккуратно убрал резинку с волос, расправив мои светлые локоны по плечам.

– Глаза открой, – произнёс он, запуская мне в волосы пальцы, поглаживая затылок.

Распахнув глаза, я тут же замерла, оказавшись под пристальным, потемневшим от эмоций, взглядом. Соприкоснувшись со мной лбом, он погладил кончиком носа мой нос.

– Я тебя люблю. Люблю. Люблю. Люблю, – с каждым произнесенным словом он прижимал к себе еще сильнее, а дыхание было так близко, что я могла ощущать горячий аромат коньяка. – И буду повторять это столько раз, пока ты не выкинешь из своей головы вопрос: «за что?». Ни за что. Запомни это раз и навсегда.

Его губы с терпким привкусом алкоголя нашли мои, пытаясь начать поцелуй. Но невозможно было целоваться и шептать одновременно. Они лишь едва соприкасались с моими в беспорядочном движении, постоянно повторяя одно и то же. Каждое его «люблю» отдавалось таким острым ударом в груди, что у меня перехватывало дыхание, и до одури кружилась голова.

– Егор, я… – мой голос дрожал, а пальцы беспорядочно перебирали его мягкие пряди волос.

– Не надо, Кир. Я и без слов это знаю.

Легко подхватив меня на руки, он, не прекращая поцелуй, направился к дому. Я даже не сообразила, как быстро оказались в его комнате. Только тогда он опустил мои ноги на пол. Мы стояли в зыбкой темноте комнаты друг напротив друга, в такой идеальной тишине, что наше с ним тихое неровное дыхание оглушающе разносилось по комнате.

Поцелуи, пропитанные букетом коньяка, дарили не только разливающиеся тепло по венам, но и обжигающий вкус алкоголя. Сердце снова стало выдавать дозы опьяняющего жара. Обхватив Егора за шею, я сильнее прижалась к его губам и телу, давая понять, что в этот момент не хочу больше ни о чем думать и говорить. Я хотела его.

Он протяжно застонал, а его пальцы быстро нашли застёжку платья на спине. Одно движение – и оно с тихим шуршанием оказалось на полу под ногами. Я быстро стянула с Егора футболку, отбросив ее куда-то в угол. Мои ладони заскользили по его груди, по животу, опускаясь к ремню на брюках. Каждый сантиметр его горячей кожи вздрагивал по моими пальцами.

Оставляя огненные поцелуи на моей коже, Егор медленно опускал их вниз. Щелкнула застёжка лифчика, и он тоже устремился на пол. Пальцы тут же дотронулись до изнывающей по ласке груди, осторожно погладив соски. Еще секунда, и мужские тёплые губы оказались у низа живота, уже налившегося жгучей тяжестью. Оставшееся на мне белье так же быстро отправилось на пол. Рисуя влажные узоры, его язык, дразня меня, прошелся по внутренней стороне бедра. Вид широких и мускулистых плеч у моих ног заводил меня так сильно, что с губ непроизвольно слетел дрожащий стон.

Пока его горячие ладони возбуждающе гладили мои бедра, язык уверенно скользнул вниз. Я шумно схватила глоток воздуха ртом, а пальцами вцепилась в волосы парня. Медленно, слово издеваясь надо мной, Егор выводил бесстыжим языком плавные линии, вокруг самого пульсирующего места, то слегка погружаясь в меня, то снова возвращаясь к нужной точке. С каждым ласкающим движением между ног в моих легких становилось все меньше воздуха, а сил сделать новый вдох не было. Тёплая волна приближающегося оргазма сковывала меня до дрожи, ноги становились ватными, а пальцы все яростнее тянули парня за волосы, заставляя его оставлять обжигающие стоны на моей нежной коже. Каждый миллиметр чувствительной точки наливался горячей влагой. Это был настоящий дикий кайф. Но это был бы не Егор, если бы не заставил меня в очередной раз негодующе вскрикнуть его имя:

– Егор! Нет… нет… нет… – запричитала я, почувствовав, как его губы стали подниматься обратно выше по животу.

Своими руками я попыталась надавить на мужские плечи вниз, но его тело даже не сместилось и на миллиметр в нужном направлении. Мне захотелось в очередной раз стукнуть по его белобрысой голове.

– Да… да… да… – с издевкой прошептал он над ухом и, схватив мое голое тело в охапку, переместил нас в сторону импровизированной кровати на полу.

Мы буквально рухнули на матрас с белоснежными простынями. Егор навис надо мной, приподнявшись на локтях. Я чувствовала, как его горячие и требовательные губы не спеша двигались вдоль моей шеи вниз, опускаясь к груди.

Он словно издевался надо мной, нежно лаская своим языком поочерёдно то одну, то другую грудь. Я податливо выгибалась в спине, ухватившись за его крепкую шею, разрываясь от похотливого, острого желания. Мои ладони заскользили по плечам, по накаченному прессу, чувствуя, как дико горит его кожа под моими прикосновениями. Я потянулась к застежке на ремне, но Егор одним грубым рывком схватил меня за запястья, заводя их на вверх над моей головой.

Он хищно облизал губы, пристально смотря в глаза, а я просто была готова сгореть дотла в этом человеке.

Мои губы потянулись за поцелуем, но он так крепко прижимал меня к полу, что невозможно было и пошевелиться. Продолжая удерживать запястья в своих горячих тисках, он покрывал поцелуями мою грудь, а его пальцы, нежно пройдясь по рёбрам, по животу вниз, оказались между моих ног. Я прогнулась в спине в ответ на его прикосновение, а тело судорожно напряглось, выпуская из легких глубокий стон. Мне безумно хотелось двигать своими бедрами, но Егор властно держал меня под собой. Одновременные ласки груди и самого горячего чувствительного места сливались в такой клубок адской похоти, что я начинала извиваться под мужским телом.

– Королев… прошу… – я даже не узнавала свой ломаный голос.

Но его пальцы между ног лишь замедляли движения. Егор сам дышал уже через раз. Он измученно стонал, дразня языком мои соски, постепенно ослабляя хватку на моих руках. Собрав всю свою смелость и силу в один комок, я резко толкнула парня за плечи, переворачивая его на спину. Егор, не ожидавший подобных действий, легко поддался на мои манипуляции. Теперь он был подо мной. Не давая ему даже опомниться, я жадно впилась в его крупные полуоткрытые губы.

– Может, ты наконец разденешься? – зашептала я.

Без лишних слов он расстегнул ремень. Я разрешила ему снять с себя только джинсы. Опуская свои далеко не скромные поцелуи к низу живота парня, я ощущала, как реагирует его тело на меня. Егор тяжело и прерывисто дышал, кусая свои губы. Мышцы вздрагивали под рисунками, которые вызывающе чертил мой язык, описывая контуры его татуировки. Мне нравилось его дразнить, нравилось прикасаться губами к горячему телу.

– Скажи, а ты ласкал себя сам когда-нибудь? – зашептала я, отзеркалив его же недавний вопрос и заглядывая в разноцветные глаза, положив руку точно на выпирающий бугор под боксерами.

Мое лицо тут же запылало с непривычки произношения таких вопросов, но меня начинали заводить подобные вещи… Его глаза, устремленные в потолок мгновенно расширились, и Егор издал звук очень похожий на шипение с нотками хрипоты.

– Твою ж… Кира-а…. А что ты хочешь услышать?

– Правду, – мои губы и язык снова оставили влажные следы на его татуировке, а рука все так же была «на пульсе».

Егор хмыкнул:

– Кира, запомни, все мужчины мастурбируют. Все. До единого.

– И когда ты занимался этим в последний раз? – моя рука осторожно скользнула под ткань боксеров.

Егор напрягся всем телом, жарко облизав свои крупные губы языком.

– Скажем так, после знакомства с тобой такие мысли появлялись достаточно часто, – прошептал он, сощурив лоб и потер двумя пальцами переносицу.

Дав волю своему возбуждению, я стянула с него боксеры. Мой взгляд заскользил по всему телу Егора: широкие плечи резко контрастировали с узкими бедрами, мускулистые длинные ноги, прекрасный пресс, заметная дорожка волос, вызывающе спускающаяся в самый низ живота. Я нарочно очень медленно склонилась над мужскими бедрами, а он лишь мучительно стонал, закрыв глаза. Обдав своим горячим дыханием напряжённую мужскую плоть, я осторожно провела по ней кончиком языка. Мне показалось, что было слышно, как заскрипели зубы Егора. Осмелившись продолжать, я все увереннее начинала плавно двигать языком и губами, но теперь уже было понятно, что он и слова мне не скажет. Егор был полностью в моей власти.

Я не сбавляла движений своего языка, чувствуя, как начинает дрожать каждый мускул на теле блондина. Даже мое собственное возбуждение ушло на второй план, когда я видела, как тяжело он дышит, как от скользящих и плавных движений моих губ, запрокидывает голову, что-то бормоча себе под нос и хрипло стонет, вытягиваясь в струну.

Он был беззащитен передо мной. Это заводило до чёртиков, до настоящего бесстыдства. Заводила лишь одна мысль, что я вообще могла иметь власть над ним, могла заставить его трястись от возбуждения, стонать до хрипоты, терять ориентацию в пространстве. Я с нескрываемым для себя наслаждением наблюдала, как мои ласки действуют на Егора. Почувствовав мой взгляд на себе, он приподнял голову и встретился со мной глазами, которые тут же дико расширились, и он откинулся обратно на подушки.

– Кира… я долго не выдержу, – это прозвучало как хрип отчаяния.

Он резко потянул меня за плечи вверх, переворачивая на спину. Я уже мучилась от возбуждения, кипящего в моей крови. Его ладонь скользнула куда-то под подушку, вытягивая оттуда блестящую упаковку.

– Сам справишься или мне помочь? – невинно поинтересовалась я, замечая, как по-детски нахмурились брови парня.

– То есть так, да? – зашипел он, легко разрывая зубами блестяшку. – А кто поможет тебе, когда ты будешь стонать подо мной? – склонившись, парень сжал мои бедра и придвинул их ближе к себе. – Кто поможет, когда твоя голова перестанет соображать, а твое тело станет полностью моим… – хриплый шёпот у шеи пустил по мне сладкую дрожь.

Я тихо ахнула, чувствуя, как медленно Егор накрывает меня приятной тяжестью своего тела. В этот раз было все по-другому – не было тянущей боли. Только лёгкий дискомфорт и ощущение, как от низа живота распространяется тепло. Он хрипло застонал, на секунду замерев во мне.

– Ты круче любой наркоты, – прошептал Егор, не отрывая от меня застывший взгляд.

Я приподняла бедра вверх, чувствуя, что хочу большего. Шумно засопев и не переставая терзать мои губы, он начал осторожно двигаться во мне. Замирая от сладкой боли, я разрешала ему целовать меня так, как ему хочется, кусать, сжимать и ласкать руками мое тело, как ему нравится. Я выгибалась, тонула в глубоком нервном дыхании, начиная постепенно терять контроль над собой, когда отголоски боли внизу живота стали сменяться на пылающие спазмы.

Наши тела сплетались в один ритм, сжимая друг друга в горячих объятиях. Он покрывал мое лицо беспорядочными поцелуями, обжигая мои щеки, подбородок прерывистым дыханием. В секундном порыве я сильнее обвила его бедра ногами и двинулась всем телом вперёд. Егор не сопротивлялся и, обхватив мою талию, уверенным движением усадил меня сверху. Его широкие плечи стали опорой для моих ладоней, и я полностью отдалась своим чувствам. Закусив губу, я тихо стонала от удовольствия, которое тонкими горячими нитями сплеталось между ног, медленно опускаясь и поднимаясь над ним, чувствуя все так глубоко, что мы оба вздрагивали от остроты ощущений.

– Моя… – прохрипел он, сжимая мне ягодицы горячими пальцами. – Любимая…

– Твоя… только твоя… всегда, – прошептала я, прижимаясь к нему.

Это было одуревшее чувство наслаждения и власти. Его дикий взгляд, наглые руки, скользящие по моей спине, бёдрам, ногам, груди, животные стоны. Мое тело само начинало двигаться быстрее. Соприкоснувшись лбами, я ненасытно кусала Егора через поцелуй, а он не отводил от меня своего взгляда, еще больше распаляясь от моих рваных от наслаждения вздохов. Я уже не стонала, а тихо вскрикивала ему в губы, двигаясь все резче и быстрее, чувствуя, как меня всю заполняет мой любимый мужчина.

Мы оба уже не сдерживали себя. Наше сумасшедшее дыхание и стоны эхом заполняли комнату. Мне было плевать, что мы не одни в доме. Мои пальцы стали с силой впиваться в мужские плечи, когда внизу живота горячее напряжение достигло такой точки, что я сама ощутила, как начинаю непроизвольно сжиматься внутри.