Текст книги "Лайк за любовь (СИ)"

Автор книги: Алёна Черничная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Черт, да… – глубокий животный стон вырвался из груди Егора.

Он сжал мое тело в кольце рук, прижал бедра к своим и одним движением перевернул на спину, простонав что-то из нецензурной брани. Я шёпотом протянула его имя, чувствуя, как накрывают огненные спазмы внизу живота.

– Люблю тебя, слышишь… Люблю… Безумно… Моя… – слова, произнесенные бархатным голосом, произвели окончательный выстрел мне в голову, доведя в одну секунду до самого пика, который накрыл с такой силой, что не могла дышать.

Я чувствовала лишь, как меня наполняет наслаждение, а мое сознание растворяется в этом до дна. Егор уже сам не сдерживал себя, уверенно двигаясь во мне, напряженно вдыхая и выдыхая воздух. Он грубо накрыл мой рот поцелуем и прижал к матрасу всем своим весом. Я тут же ахнула от тонкой боли, а его тело мучительно задрожало между моих ног.

Мы оба замерли, чувствуя, как громко стучат наши сердца, не выпуская друг друга из рук, крепко сплетя обессиленные тела между собой. Убрав мои растрепанные волосы с лица, Егор ткнулся носом мне щеку:

– Я, наверное, сейчас скажу приторную хрень, но ты охуительная.

Мой смех снова эхом разлетелся по полупустой тёмной комнате:

– Нежность с привкусом мата?

– Скорее, любовь с ароматом счастья…

– Почему счастья?

– Потому что ты пахнешь счастьем. Моим счастьем, – тихо произнёс он.

– Нет, Королев, вот это и есть приторная хрень, – улыбнулась я, потянувшись к его поцелую, но сердце не обманешь – оно дрогнуло в ответ.

Мы просто лежали и разговаривали ни о чем, иногда замолкая, слушая дыхание друг друга, и вылавливая взглядом в пустой темноте силуэт наших переплетающихся рук в воздухе.

– Такая ладошка маленькая, – усмехнулся Егор, в очередной раз складывая наши пальцы в замок.

– Смотри, выскользнет такая маленькая из твоей лапищи – потеряешь и даже не заметишь, – я аккуратно перебрала своими тоненькими пальчиками между его длинных пальцев.

Он вдруг с силой сжал мою ладонь, крепче переплетая наши руки.

– Я сдохну, если потеряю тебя.

Еще один предательский прыжок моего сердца в груди.

Егор достаточно быстро провалился в сон, не разжимая сплетенных пальцев, а я все лежала на спокойно вздымающейся мужской груди, не сомкнув глаз и на секунду. Аккуратно достав свою ладонь из цепкой лапищи, я не спеша высвободилась из объятий Егора, слегка приподнявшись над ним на локте. Мои глаза всматривались в темноте каждый сантиметр его лица. Он даже не пошевелился, продолжая глубоко сопеть.

Мои пальцы осторожно потянулись к его губам и, едва коснувшись их, я убрала руку обратно. Егор спал так тихо и спокойно, а внутри меня все сжималось в тиски, и воздух исчезал из моих легких. Я понимала, что это за чувство, и не знала, почему не сказала ему об этом там, в саду. Почему промолчала… Мой дрожащий шепот почти не нарушил идеальную ночную тишину:

– Люблю… И теперь сдохнуть захочется не только тебе…

Instagram

Нравится: 13 810

egor.korolev Может, не стоило говорить ей об этом. Рано. Необдуманно. Но я не мог молчать. В тот момент я задыхался от этой мысли и захлебнулся бы к чертям в этих трех словах, если бы промолчал.

Я и правда о ней практически ничего не знаю. Детдомовская девочка, брошенная собственной матерью и взятая под опеку строгой бабушкой, чтобы искупить свои грехи.

Я не знаю, какой ее любимый цвет? Что она слушает? Кто ее друзья? А есть ли вообще у нее друзья? Ее телефон все время молчит! Мне кажется, что она сама по себе в этом мире, но, даже не подозревая об этом, продолжает искренне смотреть на мир своими серыми глазами.

Три слова – и паника в ее взгляде. На меня смотрел загнанный в угол зверек.

Она как-то сказала, что ее можно любить, что не хочет связывать себя со своим прошлым. И я поверил, пока не увидел ее глаза. Тот кто верит в себя, никогда не посмотрит ТАК. Ей оказывается нужен повод для любви к себе.

А у меня его нет. Любовь есть, а повода – нет.

И я не испытал чувство охренительного счастья, произнеся эти слова. Какие на хрен полеты в эйфорию и ебучие разноцветные радости в голове? Лишь коктейль из страха и всратое чувство, что тебе скрутили все жилы и зашили легкие.

Я слышал, как она прошептала это в ответ, но боялся даже шелохнуться. Она что-то сломала во мне. Никогда и никого так, как люблю ее. Я вообще никогда не любил.

И это, блять, страшно, потому что мы теперь можем сдохнуть оба от этой любви…

Просмотреть все комментарии (1 235)

Глава 31

Тихое, с монотонной частотой жужжание медленно выводило меня из сна. Я, щурясь от яркого утреннего света, осторожно распахнула один глаз. Егор сидел лицом ко мне в позе лотоса, прикрывшись белоснежной простыней, сосредоточенно не сводя своего взгляда с телефона. Его большие пальцы обеих рук энергично касались экрана, выдавая ту самую монотонную вибрацию.

Не двигаясь и не подавая знаков, что уже не сплю, я одним прищуренным глазом наблюдала за ним. Выгоревшая от солнца шевелюра, смешно торчала в разные стороны, широкие, загорелые плечи, возбуждающе сильное рельефное тело, необычная татуировка на ребрах под сердцем, мощные, жилистые руки и ладони, которые всегда горячие.

«Он мой? Выкусите все вокруг! Он мой. И то, что происходит между нами – это только наша эйфория и наслаждение. Наш мир для двоих», – от этих мыслей по телу разошлось какое-то сладкое томное ощущение, и я непроизвольно потянулась на простынях с улыбкой на лице.

– О, проснулась… – встрепенулся Егор, – что так рано?

– Это ты чего… – не поднимая головы с подушки, я потянулась к его запястью с часами, поворачивая их циферблатом к себе, а мои глаза тут же расширились от удивления, – в половине шестого утра уже умудряешься залипнуть в телефон? С кем ты там переписываешься?

– Я не переписываюсь, а ставлю себе напоминание о просьбе отца сгонять сегодня в офис, – с серьезным лицом пояснил он, откладывая телефон под подушку. – Просто с тобой все вылетает, и остается лишь одна мысль в моей дурной голове: как ты стонешь, кончая и как бы скорее услышать это снова, – его разноцветные глаза сверкнули, плотоядно окинув взглядом мои формы, скрытые под тонкой простыней.

– Это уже две мысли, – хмыкнула я.

– Я же говорю – плохо соображаю…

– Ты съезжаешь с темы. Так говоришь, что не переписывался?

– Кажется, твоя ревность проснулась немного раньше тебя, – хитро подмигнул мне блондин, наклоняясь к моим губам.

– Не люблю целоваться по утрам, пока не приведу себя в порядок, – я увернулась от его соблазнительных губ, но он тут же впился поцелуем в шею.

Егор улегся снова рядом со мной, прижав мое все еще обнаженное тело к себе.

– А что ты вообще любишь по утрам? – спросил он, начиная исследовать влажными губами мою шею и ключицы.

– Тебя… – прошептала я, хаотично запуская пальцы в его и без того взъерошенные волосы.

– Любишь меня только по утрам?

– Я люблю тебя всегда, – сердце в моей груди застучало чуть быстрее.

Он довольно зафыркал носом мне в ухо, щекоча теплым дыханием:

– Ура-ура-ура! Ты все-таки любишь, а то я вчера уже и расстроился…Мало ли, вдруг ты со мной из-за денег.

Я уткнулась лбом в мускулистое плечо, обреченно вздохнув:

– Придурок!

***

– Я так понимаю, что дома теперь ночевать у нас не принято? – бабушка окинула меня холодным взглядом, встречая на нашей кухне.

– Так получилось… – я постаралась избежать с ней прямого контакта глаза в глаза, усаживаясь с кружкой чая за стол.

И не потому, что мне было стыдно. Мне просто не хотелось ей что-то объяснять. Видя ее неприветливую реакцию, я и не знала, как правильно реагировать. У меня с бабушкой никогда не было недопонимания. А тут…

– Интересно у тебя получается, Кира. Постыдилась того, что его родители в доме, а ты там проводишь почти каждую ночью. Ладно, первый раз была сильная гроза и это можно притянуть за уши к тому, что ты не ночевала дома. А что сегодня тебе помешало вернуться?

«Секс, бабушка. Жаркий, страстный секс», – тут же промелькнуло в моей голове, но я лишь промолчала, создавая ложкой в кружке водоворот из чая и не поднимая лица.

– Кира, скоро вернется Ангелина Семеновна домой, и мне будет очень стыдно смотреть ей в глаза, если подобные ночевки будут продолжаться, – бабушкин взгляд сверлил меня насквозь с такой энергией, что мне даже не надо было поворачивать и головы в ее сторону. – Ты меня слышишь?

Бабушка впервые за что-то меня отчитывала. И мне это жутко не нравилось.

– Ба, а если бы я ночевала в квартире у Егора, а не в доме его родителей? Ты бы тоже запрещала? – вдруг выдала я, не ожидая и сама от себя такого вопроса.

Я подняла голову и все же встретилась с бабушкой взглядом. Она стояла по другую сторону стола, вцепившись в резную спинку стула. Ее пальцы нервно постукивали по дереву, а лицо было напряжено так, что, казалось, вздрагивала каждая морщинка, в серых глазах, так похожих на мои, отчетливо читалось смятение и недовольство.

– Ты вообще не понимаешь, о чем я сейчас тебе говорю…

– Да, не понимаю. Не понимаю, почему ты против Егора.

– Мне не нравится то, как ты начинаешь себя вести. Есть рамки приличия, и сколько бы тебе не было лет, пока ты живешь в этом доме, пока Егор живет в доме своих родителей, пока вы оба сидите на шее у своей семьи, то будьте добры – соблюдайте эти рамки! Как-то быстро почувствовала себя взрослой, – отпарировала бабушка, не сводя с меня глаз.

– А как я себя веду? – мой вопрос прозвучал с вызовом, а чайная ложка со звоном стукнулась о чашку.

Бабушка резко набрала в легкие воздух, собираясь выдать мне речь, но лишь шумно выдохнула. Мне вдруг стало очень неловко. Я не должна была так реагировать на ее слова, ведь в них действительно есть смысл. Но лишь одна мысль, что что-то может препятствовать моим встречам с Егором, сразу выбивала из меня неприятные, неконтролируемые всполохи раздражения. Даже если это «что-то» просто намеки и слова.

– Извини, – я тут же потупила взгляд в кружку с чаем.

– Кирюш, давай не будем ругаться, – бабушка немного смягчила свой холодный и отчитывающий тон. – Если ты любишь меня, то прошу, прислушайся к тому, что я тебе говорю.

– Конечно, люблю, бабушка! – я опять подняла на нее взгляд, чувствуя, что где-то я была неправа… Наверное.

Немного помолчав, она нервно сглотнула ком в горле, прежде чем произнести то, о чем ей меньше всего хотелось говорить:

– Кажется, нам все-таки надо вернуться к нашнй беседе в то утро…

Я непроизвольно напряглась, чувствуя, что до сих пор не готова общаться на эту тему. Мне нечего было сказать ей. Да, ее поступок ужасен. Я, конечно, могла начать осуждать ее, но что это теперь изменит? Тот злополучный аборт не исправить. Обратно меня к моей матери не вернёшь. Если все же размышлять об этом, то могу свихнуться от терзаний. А мои мысли сейчас и так набекрень из-за лавины эмоций, накрывших меня за последние несколько недель.

– Не знаю, что тебе сказать, ба, – проговорила я уже спокойнее. – Давай оставим эту тему раз и навсегда.

– Нет, Кир. Мне нужно, чтобы ты…

– Пожалуйста, – я посмотрела на нее умоляюще.

Помолчав еще пару секунд, она по-прежнему мерила меня озабоченным взглядом, поджав губы и стуча пальцами по спинке стула:

– Надеюсь, что ты поймешь меня правильно, Кира, – это все, что она смогла ответить.

Я уверенно закивала головой в ответ. Бабушка уже собиралась выйти из кухни, как я тут же слегла замявшись, чуть ли не пропищала ей в спину:

– Ба, так во сколько я сегодня могу быть свободна?

– Кира…

***

– Судя по тому, как Нина Ивановна испепелила меня взглядом, то у вас с бабушкой по-прежнему какой-то напряг? – произнес Егор, отрываясь от нашего жаркого поцелуя.

– Ну, да… – грустно протянула я, усаживаясь поудобнее на сидение в машине. – Ей не особо нравятся мои ночевки в твоем доме – это неприлично.

– Неприлично, когда сын на соседа похож, – усмехнулся Егор, заводя машину. – Мне двадцать один, тебе – девятнадцать, мы поколение Z. Не в нарды же нам играть по вечерам. Да, и с завтрашнего дня в этом доме ближайшую неделю никого не будет, кроме нас, – он игриво дернул бровями и, убрав свою лапищу с руля, протянул ее мне.

Я без раздумий переплетая его чувственные пальцы со своими. Егор на секунду отвлекся от дороги, улыбнувшись мне разноцветными глазами, в которых можно было утонуть от той теплоты, что заполняла взгляд.

«Я люблю его», – и снова от этой мысли в груди все застыло.

– А где будут все? – поинтересовалась я, крепче сжимая его ладонь.

– Отец решил устроить Дашке небольшой тур по Европе, а на обратном пути они заберут из реабилитационного центра в Швеции Ангелину Семеновну домой. Не поверишь, но даже моя мать решила лететь вместе с ними.

– То есть мы будем в доме совершенно одни? – я таинственно понизила свой голос, наклоняясь к Егору ближе, и эротично задышала ему в ухо, слегка прикусив за мочку.

Не переставая смотреть на дорогу, он судорожно сглотнул и, расцепив наши пальцы, переместил свою ладонь на мое бедро, сжав в кулак однотонное бирюзовое полотно подола. Я наигранно издала тихий стон, а мотор машины угрожающе зарычал, вдавливая нас сильнее в спинки кресел.

– Кира, я за рулем, – Егор резко дернул головой и уверенным движением отодвинул меня подальше от себя на пассажирское сидение. – Не дури.

– Уже давно одурела от тебя, – усмехнулась я, поправляя свое платье.

И я даже нисколько не преувеличивала. Те чувства, которые играют во мне к Егору, можно назвать только так. И, черт возьми, мне это дико нравилось.

– Тогда нам место в психушке, – улыбнулся он, снова окинув меня секундным взглядом.

– Почему?

– Ты одурела от меня, а я схожу с ума по тебе.

– С тобой я и в психушку согласна, главное, чтобы нас поместили в одну палату.

Егор лишь тихо рассмеялся, снова протягивая мне ладонь.

Глава 32

– А зачем нам в офис твоего отца? – спросила я, вглядываясь в окно уже на подъезде к городу.

– Его компания переезжает на новое место, и сейчас там идет ремонт. Мне надо забрать кое-какие бумажки. Папе просто хочется больше времени с Дашкой провести, поэтому сегодня я у него вместо посыльного.

Офис Королева старшего располагался в небольшом трехэтажном кирпичном здании цвета бордо с огромной металлической вывеской на фасаде. В холле первого этажа от начищенного до блеска полов и керамогранитных серых стен невыносимо рябило в глазах. Вокруг вообще все сверкало бликами. Отдыхом для взгляда были только парочка диванчиков бордового винного цвета и какие-то ярко-зеленые растения, подстриженные шаром в огромных деревянных кадках. Если бы Егор не вел меня за руку, то я и шагу не смогла ступить в этой, колющей глаза, чистоте.

Мы ходили по третьему этажу из кабинета в кабинет, в каждом из которых шел на разном этапе ремонт. Коридор разительно отличался от сияющего холла внизу: пыльно, грязно, снующие рабочие с инструментами в руках, запах цемента и краски.

Егор все время что-то фотографировал, делал какие-то заметки в телефоне, параллельно переговариваясь с каким-то мужчиной, по всей видимости, прорабом. А я семенила за ними, пытаясь не чертыхнуться через мешки цемента или коробки с плиткой. Но пару раз я все же умудрилась знатно споткнуться и даже случайно перевернуть ведро с какой-то сухой смесью. Если бы я не была спутницей сына их начальника, то прораб бы меня тут же закатал в стяжку на полу.

– В конце коридора дверь. Жди там, – скомандовал Егор, видя, как нервно косится на меня прораб.

Я послушно кивнула и тихонько нырнула туда, куда мне сказали. В отличие от остальных кабинетов здесь ремонт, по всей видимости, был уже окончен. Светло-серые стены, потолочные карнизы цвета бордо, а все пространство было заставлено новой, еще даже не распакованной мебелью: парочка тумбочек, шкафы, кресла, стулья.

Потоптавшись по кабинету, я осторожно облокотилась на край новенького стола.

– А вот и я, – белобрысая голова появилась в дверях. – Ты еще не успела ничего тут расколотить? Мне нужно еще кое-что записать, и мы можем ехать, – парень положил какие-то бумажки на соседний стол и, склонившись над ним, принялся что-то переписывать на бумагу с экрана телефона.

Я наблюдала, как он сосредоточенно водит ручкой по листку, слегка прищурив глаза и закусив нижнюю губу. Его левая ладонь очень странно держала ручку в пальцах. Казалось, что ему ужасно неудобно писать, но он легко выводил какие-то буквы и цифре на бумаге. Даже такая мелочь, как вид пишущего Егора левой рукой, вызывало во мне необъяснимое чувство трепета и нежности. Хотя нет, все объяснимо – я просто его любила.

Снова окинув кабинет взглядом, я вдруг представила, как Егор будет работать здесь. Как будет сидеть за этим столом, важно подписывая документы. Как его мускулистое тело будет сексуально выглядеть в белоснежной рубашке, как он будет закатывать рукава на ней, обнажая свои жилистые крепкие запястья, его длинные сильные пальцы будут расстегивать верхние пуговицы на вороте, после каких-нибудь важных переговоров о тендере.

Я еще ни разу не видела его в строгом костюме – только джинсы и футболка. Одна фантазия о широких плечах, обтянутых тканью рубашки и запахе дорогого мужского парфюма с древесно-морскими нотками – и низ моего живота томно напрягся.

«А у него будет секретарша или помощница?» – я снова ощутила, как меня дернуло от ревности. – «Нет, так не пойдет… Находясь здесь у него должна быть лишь одна мысль – обо мне»

– Егор… – тихо позвала я, закусывая губы.

– А? – он даже не поднял головы в мою сторону, продолжая извращаться левой рукой на бумаге.

– Возьми меня к себе секретаршей.

Блондин расплылся в улыбке, но все еще напряженно смотрел на свои каракули:

– И что ты будешь делать, работая здесь?

– Ну… приносить тебе кофе, напоминать о важных встречах, – руками я прошлась по телу, сминая ткань платья, – готовить документы… – мои ступни выскользнули из босоножек, – а иногда ты будешь звать меня в кабинет и отчитывать…

– За что? – хохотнул он, переписывая что-то с телефона на бумагу.

– Егор Александрович, – мой хриплый голос заставил его вздрогнуть. Я легко поддела ногой свою кружевную часть нижнего белья, уже упавшую на пол, и перекинула их прямо на стол к Егору. – Тот отчет, что вы просили, не готов…

Он замер, и невероятно медленно поднял свой взгляд.

– Кира…

Но меня уже было не остановить. Я аккуратно села на стол, приподняв подол платья.

– Егор Александрович, – зашептала я, вызывающе раздвигая ноги в стороны, – вы же меня не уволите…

В глазах Егора пробудились бесноватые огни. Было сложно не заметить, как напряглось его тело, грудь стала неровно дрожать от сбившегося дыхания. Он нервно облизнул губы, а я спокойно разрешала возбуждению и похоти отключать свое сознание.

– Твою же мать, – Егор пытался отвести взгляд от меня, но он равно возвращался ко мне. – Что ты творишь… – Его голос срывался.

– Слабо? – я еще сильнее развела ноги, начиная сама буквально дуреть от желания внизу живота.

Мой пульс совершал тысячу ударов в секунду, разнося по венам развратные чувства, которые проникали в самые потаенные точки тела и подсознания.

– Где моя Кира, которая краснела только при одном моем взгляде? Ты сейчас хочешь взять меня на слабо? – его нервный шепот и потемневший от желания взгляд распаляли меня еще больше.

Я ощущала, как горит его тело, разум, как ему хочется взять меня прямо здесь и сейчас.

– У тебя два варианта: или я возьму тебя, или ты.

Даже не знаю, что это было: хрип, рычание или стон, но в одну секунду Егор оказался возле меня и, грубо взяв за руки, дернул к себе. Его бедра оказались прямо между моих ног, где никакое белье уже ничего не скрывало. Задержав лишь на мгновение свой обезумевший взгляд на моем лице, он жестко накрыл поцелуем мои губы. Мне хватило лишь одного властного движения его языка во рту, чтобы сбросить все тормоза.

Я схватилась за его шею, с силой вжимаясь него. Жадно, беспардонно руки Егора трогали волосы, путаясь в распущенных локонах, плечи, спину, талию, бедра. Он глубоко дышал через поцелуй, дразня мой язык в жарких, грубых ласках. Каждое его прикосновение все больше сносило крышу, причем не только мне. Так по-хамски и вызывающе Егор еще никогда не прикасался к моему телу.

Он сильнее приподнял платье вверх, судорожно скользя ладонями по моим обнаженным ягодицам, и уверенным движением закинул мои ноги к себе на бедра. Грубая ткань джинсов тут же неприятно зацарапала нежную кожу. Егор, не контролируя себя, прикусил мне губу, а протянула болезненный стон. В голове все кружилось от ощущения мужских пальцев между моих ног. Егор двигал ими так быстро, что я забывала, как дышать. Внутри меня крутился огненный шар, который с каждым движением пальцев становился все более неуправляемым.

– Хочу тебя… – с трудом простонала я в бешеный ритм нашего поцелуя.

Его футболка оказалась на полу. Я прижалась всем своим телом к обнаженному мужскому торсу, мои губы хаотично заскользили по горячей коже, начиная оставлять засосы. Я чувствовала, как неистово бьется его сердце, разгоняя кровь по венам в безудержном пульсе. Мои бедра уже сами двигались навстречу его совсем неласковым пальцам. Но понимание того, что у нас сейчас нет времени на прелюдии заставляло лишь действовать, а не разводить палитру ощущений.

Слегка отстранившись от Егора, я торопливо расстегнула ремень на джинсах, а следом ширинку. Мышцы на крепком прессе заметно напряглись, когда моя ладонь скользнула под боксеры, и одним четким движением рук я легко обнажила узкие мужские бедра. Егор тяжело выдохнул, возбужденно облизав губы. Его ладони приподняли меня за ягодицы, придвигая ближе к себе. Я уже плохо соображала и лишь выгнулась в спине, поддавшись всем своим желаниям.

– Черт, – он резко дернулся, оперевшись руками о стол, и выпустил из легких дрожащее дыхание, – презервативы. У меня их нет с собой.

И я снова произнесла это раньше, чем успела подумать. Меня слишком знобило от похотливого безумия, что всецело поглотило мой разум:

– Давай без них. – Мой голос даже не дрогнул.

Он поднял затуманенный взгляд с дико расширенными зрачками. Было заметно, как в его мыслях борются между собой адекватность и желание заняться сексом прямо сейчас. А во мне уже однозначно победило второе.

– Нет… – прохрипел Егор, замотав головой, словно пытаясь выкинуть противоположную мысль из сознания, – нет…

Он стоял передо мной стиснув зубы, до жути громко выдыхая воздух из напряженных ноздрей. Разноцветные глаза с вожделением смотрели на мои приоткрытые от желания губы, на мои ноги, которые обвивали его бедра, носильные жилистые руки по обе стороны от меня нервно сжимали край стола. Но не только ему можно было иметь власть надо мной…

– Королев, – зашептала я, стягивая вниз свое платье вместе с лифчиком, – почему мне всегда приходится тебя упрашивать? – взгляд Егора застыл на моей обнаженной груди, – Я тебя хочу.

Не давая ему даже опомниться, одной рукой я обхватила его шею, а ногами сильнее обвила бедра, придвигая их к себе. Идеальная высота стола. Все рассчиталось до миллиметров. Это было невыносимо горячо… В тысячу раз горячее, чем до этого те два раза.

– Остановись, Моя, – прохрипел он, обжигая мне шею, но движения совершал совершенно противоположные.

– Я люблю тебя, – мой шепот заставил Егора поместить меня, вздрагивающую от огненных толчков внутри, в свои крепкие, надежные руки.

Он сдался нашему безумию, как и я.

– Ты меня погубишь… – Его губы нашли мои, заставляя терять себя и окружающий мир окончательно.

Дальше полный провал. Жесткий, властный провал. Никакой романтики и нежности. Все было грубо и быстро. Я впивалась в его плечи и шею ногтями так, что тут же оставались яркие следы. Движения его бедер были настолько резкими и четкими, что мое тело вздрагивало от боли, но чертов адреналин творил со мной странные вещи – мне это нравилось и возбуждало еще сильнее. Грань между болью и наслаждением становилась все призрачнее.

Егор крепко держал меня за бедра, чтобы я и на миллиметр не могла сдвинуться на поверхности стола. Мы прижимались своими телами с такой остервенелой страстью, что могли переломать друг другу ребра. Он дышал сбивчиво, а сердце свирепо билось о грудную клетку. Его пальцы небрежно гладили мою грудь, пока я совсем не тихо стонала ему в шею от болезненно нарастающего возбуждения. Каждая мышца на его теле была пропитана желаем обладать мною полностью, без запретов. Егор, совершая мощные толчки внутри меня, напряжено хрипел:

– Моя девочка, ты такая горячая.

Хватая воздух, который закончился во мне уже давно, я дышала лишь им. Дышала его стонами, его грубостью, страстью. Его губы опять жалили синяками мои плечи и ключицы – мне было все равно. Мое тело само легко отзывалось на подобные ласки. Егор кусал губы, шипел, тихо матерился, сквозь стоны, которые с каждым его глубоким толчком становились громче. Он пытался закрыть мне рот поцелуями, но тщетно – я продолжала извиваться в его руках и стонать.

Огненные всполохи приближающейся разрядки, окончательно вывели меня в безумие. Я резко прижала бедра Егора к себе, чувствуя, как низ живота дрожит и сжимается. Мое сознание провалилось в глухой омут. Он, крепко обхватив мою талию, слегка приподнял меня над столом. Мое тело расслабленно прильнуло к горячим напряженным мышцам, нежно обхватив руками мужские плечи и спину. Сквозь туман наслаждения я видела, как задрожали ресницы парня, а зрачки заволокло пеленой экстаза. Я как можно сильнее сжала на весу свои ноги вокруг мужских бедер, давая свободу Егору двигаться во мне. Его глухие низкие стоны заполняли все свободное пространство вокруг. Ему нужна была всего лишь еще секунда…

Но резкий стук в дверь окатил нас обоих ледяным обухом, возвращая в реальность.

– Егор, можешь выйти? Это Георгий Иванович. Ты мне нужен, – раздался глухой мужской голос по ту сторону кабинета.

Несколько мгновений полной тишины и жуткой неловкости.

– Сейчас. Минутку, – хрипло выкрикнул Егор, опуская меня на пол и поспешно натягивая белье и джинсы.

Дрожащими руками я пыталась вернуть свои кружева туда, где ему место, попутно чувствуя, что щеки сейчас покроются ожогом. Мы с Егором нервно переглянулись, приглаживая свою одежду. Его разноцветные глаза все еще горели, а лицо точно так же пылало, как и мое.

– Люблю, – прошептал он, бешено сверкая глазами.

– И я люблю… – и сошла с ума. Сердце снова рухнуло вниз.

– Уже можно? – дверь слегка приоткрылась.

– Да, Георгий Иванович, заходите, – судорожно переводя дыхание, произнес Егор, продолжая смотреть на меня.

На пороге кабинета возник седовласый мужчина средних лет в строгом бежевом костюме. Он осторожно оглядел нас с ног до головы.

– Простите, что помешал, – Георгий Иванович сделал недвусмысленный акцент на последнем слове. – Решил, что лучше постучать. Вас очень хорошо было слышно за дверью. Здравствуй, Егор и…?

В моей голове пронеслись все известные мне матерные слова от «А» до «Я», и только после этого я сгорела со стыда.

– Кира, – смущенно пролепетала я, стараясь не думать, что этот мужчина слышал, как я только что жарко стонала.

– Очень приятно, – ему, видимо, было так же неловко, как и мне, потому что он старательно избегал со мной зрительного контакта. – Егор, ты мне нужен на пару слов.

– Да, конечно, сейчас, – он сдержанно улыбнулся и кивнул мне на ключи от машины лежащие на столе. – Кир, подожди внизу, пожалуйста.

А я была только и рада исчезнуть из этой комнаты. Я вылетела из офиса быстрее, чем скорость звука и перевела дыхание лишь тогда, когда захлопнула дверь черного кроссовера.

«Господи, чем я вообще думаю?» – я закрыла лицо руками, стыдливо пряча горящие щеки.

– И кто это был? – осторожно спросила я, когда Егор вернулся в машину.

– Это папин партнер, – помолчав секунду, он кинул на меня косой взгляд.

– Боже-е-е, – я посмотрела на него, растерянно хлопая глазами. – Извини.

– Моя, – Егор потянулся ко мне, беря мое напряженное лицо в ладони, – то, что ты вытворяла в кабинете… Если бы ты знала, как я связан тобой по рукам и ногам.

Я молча уткнулась ему в шею, краснея и улыбаясь одновременно.

– Отец звонит, – усмехнулся Егор, доставая из кармана вибрирующий мобильник и отвечая на звонок. – Да, пап. Я помню, что документы срочно. Уже забрал. Едем обратно, – отчеканил он и, задорно подмигнув мне, протянул ладонь.

Это становилось своеобразным ритуалом – наши переплетенные пальцы. Мы уже практически выехали из города, как у Егора снова засветились цифры на экране.

– Наверное, опять отец с корпоративного номера звонит. Нажми ответ, пожалуйста, – попросил меня Егор, бросив короткий взгляд на телефон.

Я послушно нажала зеленую кнопочку на экране, а следом за ней кнопку громкой связи.

– Егор Александрович? – Раздался приятный женский голос в динамике.

Мой вопросительный взгляд буквально пропилил блондина насквозь.

– Вас беспокоит заведующая медицинской клиники. Вы просили позвонить вам лично, когда результаты будут готовы. Как мы и договаривались, вы можете забрать их в моем кабинете.

Я изумленно уставилась на Егора, чувствуя, как начинают холодеть его горячие пальцы. Он медленно освободил свою руку от моей и схватился за руль с такой силой, что костяшки пальцев приобрели белесый оттенок.

– Я вас понял. Спасибо, скоро буду. – Металлический тон голоса неприятно отозвался в моих ушах.

Резко нажав по тормозам, что я буквально вписалась руками в переднюю панель, Егор развернул кроссовер через две сплошные.