Текст книги "Отверженный VIII: Шапка Мономаха (СИ)"

Автор книги: Алексис Опсокополос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

По лицу виконтессы Карингтон было хорошо заметно, что решение погостить у нас она приняла не сама. Но тут уж ничего не поделаешь – если бабушка решила кого-либо пригласить в гости, то желание приглашённых учитывалось не всегда, а вариантов отказаться зачастую не было. Гостеприимство княгини Белозерской вообще было необычным – кто будет у неё гостить, как долго и на каких условиях, она решала сама. Иногда этот процесс затягивался – например, «гостившие» у нас финны, явно здесь задержались, но вариантов, при котором они могли бы покинуть «гостеприимные» подвалы бабушкиного замка я пока не видел.

Конечно же, виконтессу с детьми ожидали другие условия содержания, но хорошего во всём этом для них было мало, и женщина это прекрасно понимала. Ещё когда я увидел супругу и детей Карингтона, часть моих вопросов к бабушке тут же отпала – например, где она была в то время, когда я разрушал офис магического отдела МИ-6.

И стало понятно, почему бабушка не возражала, чтобы я рассказал о планируемом нападении на тюрьму Миле и Романову, почему мы отпустили аиста-шпиона и почему тренировались с мечом за территорией замка. Англичане должны были поверить, что мы готовимся штурмовать тюрьму. Это всё было понятно, но всё же некоторые вопросы остались.

В первую очередь меня интересовало, почему меня не посвятили во все детали нашей операции. Было довольно-таки обидно, что мне не доверили план всех мероприятий по спасению Ольги Никитиной и её мужа и отправили просто отвлекать внимание, уничтожая, по сути, никому не мешавшие здания. Мне ещё и пришлось рисковать при этом жизнью.

Скорее всего, у бабушки на этот счёт имелись какие-то логичные объяснения, и стоило лишь подождать, когда она мне их предоставит, но всё равно было обидно. Злость, конечно, прошла, но вот обида осталась – тут уж я ничего не мог с собой поделать.

Я прошёл на середину кабинета и по-английски поздоровался с нашими «гостями». Бабушка, тоже по-английски, меня представила:

– Мой внук Роман. Он, кстати, только что прибыл из Лондона. Как тебе Лондон, Роман? В последних новостях рассказывали, что там произошло нечто ужасное – какие-то террористы уничтожили чуть ли не целый район города. Надеюсь, ты был далеко от того места; я очень за тебя волновалась.

– Там, где я был, всё было спокойно, – ответил я, оценив в очередной раз бабушкино необычное чувство юмора.

Мы немного поговорили о Лондоне, супруга Карингтона поучаствовала в разговоре, но по тому, как тяжело ей давались слова, я ещё раз убедился, что она чрезвычайно напугана. Бабушка не стала долго мучить виконтессу и предложила ей отдохнуть, та, разумеется, согласилась.

После того как охрана увела жену и детей Карингтона, бабушка сказала:

– Тебя можно поздравить с настоящим боевым крещением, мой мальчик?

– Не могу сказать, что это был бой, – ответил я. – Скорее, это были попытки убежать от сильного противника, одна из которых увенчалась успехом.

– Но здание офиса МИ-6 ты разнёс подчистую, до основания, в присутствии сильнейших английских магов, – заметила бабушка. – А это кое-что да значит.

– С мечом мастера Ёсиды это было не так уж и трудно сделать, – сказал я. – Об этом действительно говорят в новостях?

– Конечно же, нет. В новостях тишина, будто ничего и не произошло.

– Удивительно.

– Ничего удивительного. Это же англичане – когда их едва заденешь, они устраивают крики на весь мир, строят из себя несчастных и обиженных, придумывают миллиардный ущерб и требуют компенсацию. А когда англичане действительно несут серьёзные потери, они предпочитают об этом не говорить. Для них это нормально. К тому же нам всё равно, как они на это отреагируют, главное – мы сделали то, что нам было нужно, и пока всё идёт по плану. По нашему плану!

– К сожалению, меня никто ни с каким планом не знакомил, – сказал я. – Но я очень рад, что всё идёт так, как Вы запланировали.

– В твоих словах чувствуется укор, – заметила бабушка. – У тебя, наверное, есть ко мне вопросы?

– Наверное? – переспросил я. – Вы смеётесь? У меня есть вопросы, и их много.

– Ну задавай тогда.

– Главный вопрос – почему Вы мне ничего не рассказали? Зачем Вы отправили меня атаковать эту тюрьму, если знали, что сестры Милы там нет?

– Я услышала два вопроса, – сказала бабушка. – Какой из них главный?

– Никакой, – ответил я, психанув. – Не хотите ничего объяснять, так и скажите. Зачем смеяться надо мной? Я ещё не отошёл от нашей вылазки в Лондон. Ваш друг Гарри, между прочим, хотел меня убить, и у него это почти получилось. Поэтому мне вообще не смешно. Ни капли!

– Не возмущайся, присаживайся.

Княгиня Белозерская снова улыбнулась, а я сел на диван.

– Сразу было понятно, что Никитину и её мужа нам не спасти обычными методами, – сказала бабушка, в момент став очень серьёзной. – Они не заложники, они наживка. А наживка никогда не выживает, это расходный материал. Поэтому вариант их освобождения силовым путём я даже не рассматривала. Обмен на кого-то более ценного – оптимальный вариант.

– И Вы решили их обменять на семью Карингтона?

– А ты догадливый.

– Но почему Вы не сказали об этом мне? Опасались, что я расскажу Миле, а её как-то прослушивают? Или думаете, что она всё-таки работает на англичан?

– Я думаю, что предусматривать надо всё. Твоя подружка – милая девушка, и как мне кажется, она действительно в тебя влюблена. Сильно влюблена. Но предусматривать надо всё. Например, что я сняла с неё не все метки. Однако о деталях плана я не сказала тебе по другой причине, но об этом чуть позже, – бабушка выдержала паузу, снова улыбнулась и продолжила: – Мы не могли не использовать такой прекрасный шанс.

– Шанс на что?

– Шанс навести в Лондоне шороха по-крупному.

– Навести шороха? – удивился я. – Вы для этого меня туда отправили? Чтобы навести шороха?

– Шучу, – сказала бабушка, у неё, видимо, было очень уж хорошее настроение. – Конечно же, не для этого. Мы не могли не использовать возможность провести уникальную тренировку. Настоящую тренировку в боевых условиях, в ситуации, когда всё на пределе, с по-настоящему сильным противником, который не щадит. Такая возможность представляется нечасто. Мы с тобой хорошо потренировались, но ты же сам видел, это было не то. Никакие тренировки не сравнятся с настоящим боем. А нам нужно было понять, чему ты научился и что ты действительно можешь. Это был уникальный шанс для тебя. Его нельзя было упустить. И хотелось щёлкнуть по носу Гарри. Не без этого. Ну и, в конце концов, англичане так ждали этого штурма тюрьмы, так к нему готовились. Разве мы могли обмануть их ожидания?

Неожиданно бабушка стала очень серьёзной, она выдержала небольшую паузу и продолжила:

– Не буду скрывать, меня сильно зацепило, что Гарри перешёл все мыслимые и немыслимые границы и устроил уже как минимум вторую серьёзную провокацию в отношении меня и моей семьи. Надо было поставить его на место. Осадить так, чтобы ему было очень больно. И это должен был сделать ты. Мечом мастера.

– Он очень хотел получить этот меч.

– Могу себе представить. Думаю, когда Гарри увидел меч у тебя в руках, он сразу же представил, как через пару минут будет сам сжимать его рукоять.

– Всё так и было, – подтвердил я. – И чтобы полноценно завладеть мечом, он собирался меня убить.

– И меня собирался, – сказала бабушка. – Ведь изначально он думал, что я тоже буду там. И всё это мне очень не нравится. Впрочем, теперь, когда Гарри не смог справиться даже с тобой, он может хоть немного призадумается, стоит ли продолжать меня злить. Хотя Гарри и «призадумается» – вещи из разных плоскостей, и вряд ли им суждено пересечься.

– Но всё же Вы могли меня предупредить, что там нет сестры Милы, – сказал я. – Ведь я не поверил Тойво, почти сунулся проверять и мог попасть в засаду.

– Мог, – согласилась бабушка. – Но ведь не попал. Риск в нашем случае был оправдан. По большому счёту я могла вообще не рисковать – отправить туда Тойво с десятком бойцов или вообще никого не отправлять. Мне ведь не нужно было отвлекать силы англичан, семью Карингтона мы выкрали бы и без этого. Их на удивление плохо охраняли. Но нам нужно было, чтобы туда отправился ты и сделал то, что сделал. А если бы я тебе всё рассказала, мой мальчик, ты бы вёл себя иначе.

– Вы полагаете, я не смог бы серьёзно отнестись к делу?

– Полагаю, смог бы. Но ты бы отнёсся к этому как к тренировке, а ты не должен был знать, что это тренировка. Нам нужны были настоящие эмоции – желание восстановить справедливость и спасти невинно пострадавших. Иначе никак. Только искренние сильные эмоции помогут тебе когда-нибудь ощутить пульс меча. Ну и тренировался ты намного отчаяннее, будучи уверенным, что тебе через три дня выходить одному против отряда английских магов. Желание стать сильным, предвкушение скорой битвы во имя справедливости – меч это всё чувствует, мальчик мой. Поэтому позволь поздравить тебя с успешным прохождением очень тяжёлого испытания и давай уже забудем об этом. У нас впереди серьёзные и тяжёлые переговоры и, я надеюсь, обмен. Не хочется мне держать этих милых детей здесь слишком долго.

– Я не заметил на виконтессе ни браслетов, ни ошейника, – сказал я. – Вы наложили на неё какое-то особое заклятие?

– В этом нет необходимости, – ответила бабушка. – Жена Карингтона не одарённая. Её обыскали на предмет амулетов, я лично проверила, нет ли на ней и на детях печатей, и на этом всё. Неодарённому сбежать отсюда невозможно, и уж тем более, с двумя маленькими детьми.

– Не одарённая? – удивился я.

– Да, и у англичан такое бывает – браки по любви. Редко, но бывает. У виконта это второй брак, и я надеюсь, он свою жену ещё не разлюбил.

– Ну детей-то он точно любить должен.

– Очень на это надеюсь. Хотя как я уже тебе сказала, к их охране Карингтон отнёсся крайне наплевательски. Впрочем, это объяснимо. Англичане – удивительные создания, волшебные. Они воруют и убивают людей, орков и эльфов по всему миру, но почему-то уверены, что в отношении их самих так поступать нельзя. Для достижения своих целей подданные британской короны с лёгкостью идут на любые зверства и подлости, но от других они ожидают честных действий и игры по установленным ими правилам. Поэтому Карингтон, скорее всего, просто не ожидал, что мы можем ответить ему и Гарри в их английском стиле и что в этот раз правила будем устанавливать мы.

– А если они откажутся идти на обмен?

– Мы пригрозим убить семью виконта.

– Но мы же не сможем их убить.

– Не сможем, – согласилась бабушка. – Детей уж точно. Но англичане в нашей ситуации убили бы всех, ни секунды не колеблясь. А так как судить они нас теперь будут по себе, а блефовать я умею, то шансы на успех у нас неплохие.

– Хотелось бы надеться.

– Всё будет хорошо, теперь главное – правильно провести переговоры.

– А когда мы будем их проводить? – спросил я.

– Да вот скоро и начнём, – ответила бабушка, посмотрела на часы и добавила: – Минут через пять – десять.

*****

Помощник княгини Белозерской стоял у пропускного пункта британского посольства в Берлине. Его сверлил взглядом начальник службы безопасности посольства, ещё трое охранников стояли рядом. Англичане нервничали: не каждый день к ним приходил русский высокоуровневый маг и, не называя своего имени, требовал аудиенции с послом.

– Мне жаль, но я ничем не могу Вам помочь, – сказал начальник службы безопасности. – Господин посол не принимает посетителей без записи, тем более, тех, кто не называет своего имени. К тому же сегодня он чрезвычайно занят. Поэтому я прошу Вас покинуть территорию посольства.

– Но я не могу уйти, не встретившись с господином послом, – возразил Ристо. – У меня есть нечто важное для него.

– Вы можете передать это через меня или через секретариат, – сказал начальник службы безопасности.

– Хорошо, – согласился Ристо. – Думаю, через Вас будет удобнее. Передайте, пожалуйста, господину Карингтону привет.

– Привет? – удивился эсбэшник. – Но от кого?

– От его супруги.

Начальник службы безопасности был готов ко многому, но не к такому. Буквально два часа назад пришла ужасная новость – семью посла, его супругу и двух маленьких детей, похитили из их особняка в предместье Лондона. Было неизвестно, кто за этим стоит, похитители не выходили на связь и не выдвигали никаких требований, но дерзость преступления и его идеальное исполнение намекали на то, что это сделали высочайшие профессионалы. И вот теперь в посольство пришёл некий русский эльф и передаёт послу привет от супруги.

– Так что? Передадите? – спросил Ристо у ошарашенного эсбэшника.

– Передам, – процедил сквозь зубы тот.

– Отлично! А я тогда подожду, вдруг господин посол захочет у меня лично спросить, при каких обстоятельствах миссис Карингтон попросила меня передать этот привет.

Начальник службы безопасности посольства смерил дерзкого русского ненавистным взглядом, молча развернулся и ушёл. А Ристо остался ждать. Он знал, что ждать ему придётся недолго – уже через пять минут помощник княгини Белозерской входил в кабинет британского посла в Священной Римской империи.

– Потрудитесь представиться и объясниться! – произнёс возмущённый Карингтон, едва Ристо вошёл к нему в кабинет. – Что значат Ваши слова о моей супруге?

– Она просила передать Вам привет, – ответил Ристо, проигнорировав просьбу представиться. – Что я, собственно, уже и сделал.

– Если Вы не блефуете, я хотел бы знать: когда, где и при каких обстоятельствах она попросила Вас об этом!

– Я готов ответить на Ваши вопросы, но предпочёл бы сделать это наедине.

– Оставьте нас! – приказал посол стоявшим за спиной у Ристо эсбэшникам.

– Но, милорд… – начал было начальник службы безопасности, однако быстро понял, что лучше не спорить, и вместе с помощниками покинул кабинет.

– Это чтобы Вы не думали, что я блефую, – сказал Ристо, после чего достал из кармана телефон, включил на нём воспроизведение видеозаписи и протянул аппарат послу.

На экране телефона появилась виконтесса Карингтон, она выглядела испуганной, смотрела с экрана прямо на мужа и обращалась к нему срывающимся голосом:

– Дорогой, забери нас отсюда! Прошу тебя, сделай то, что нужно этим эльфам! Ради наших детей! Умоляю!

Виконт Карингтон ощутил сильнейшее желание испепелить наглого русского эльфа, однако невероятным усилием он заставил себя сдержаться и произнёс:

– Кто Вы и что Вам от меня нужно?

– Я просто посыльный, которому велели показать Вам эту запись. Всё, что мне было от Вас нужно – чтобы Вы её посмотрели. И Вы это сделали. Больше мне от Вас не нужно ничего. Дальше с Вами будет разговаривать тот, у кого сейчас находятся Ваша супруга и дети, – спокойно ответил Ристо и принялся дозваниваться до княгини Белозерской.

*****

Мы разговаривали с бабушкой о возможностях меча мастера Ёсиды и моих перспективах, если я смогу изучить хотя бы половину из этих возможностей, как вдруг у неё зазвонил телефон. Бабушка взяла аппарат и приняла видеовызов. На весь экран высветилось лицо взволнованного и злого мужчины.

– Рада Вас видеть, милорд! – произнесла княгиня Белозерская, глядя в камеру телефона. – Как поживаете?

– Прекратите ёрничать! – ответил англичанин, и неожиданно для меня он ответил на довольно сносном русском.

Я сразу же понял, что это виконт Карингтон, и он довольно неплохо выучил наш язык за два года работы консулом в Санкт-Петербурге.

– Что Вы себе позволяете?! – возмущался виконт. – Ваши методы возмутительны!

– Да бросьте, милорд, – совершенно спокойно ответила бабушка. – Мы позволяем себе ровно то же самое, что позволяете себе вы. Используем старые добрые английские методы.

– То, что Вы делаете – подло и чудовищно!

– Так в этом вся суть английского метода – поступать максимально подло и чудовищно, уж Вам ли об этом не знать?

– Вы переходите все границы! – уже практически кричал англичанин.

– Спасибо, я знала, что Вы оцените. Но давайте всё же перейдём с крика на нормальный тон, иначе мне придётся сбросить звонок.

Карингтон покраснел, запыхтел, но кричать перестал и спросил уже довольно спокойно:

– Где Камилла? Где мои дети?

– С ними всё в порядке, они отдыхают. Очень скоро они смогут вернуться домой, и Вы знаете, что надо для этого сделать.

– Я дипломатический работник! Похищая мою семью, Вы делаете огромную ошибку! – снова начал возмущаться Карингтон. – Немедленно отпустите их, иначе Вы очень сильно пожалеете!

– Я считала Вас умнее, – сказала бабушка, театрально вздохнув. – Вы так ничего и не поняли?

– Что по-вашему я должен был понять, кроме того, что Вы похитили мою семью?

– То, что обмен вашей семьи на графиню Никитину и её супруга в первую очередь в Ваших интересах! По большому счёту, они мне чужие – эта Никитина и её муж, просто мой внук попросил их спасти. Не получится, значит, так тому и быть; я сделала всё, что могла. А вот Ваша жена Вам явно дорога, я уж молчу про детей. Они сильно напуганы, милорд, и очень хотят домой. Поэтому начинайте прямо сейчас, после нашего разговора объяснять герцогу Эджертону, как важно провести этот обмен. А я подключусь к процессу позже. Мне спешить некуда.

– Я хочу поговорить с Камиллой! Немедленно!

– Вечером.

– Немедленно! – повторил виконт.

– Вечером, – в свою очередь повторила бабушка и добавила: – Может быть.

Карингтон покраснел ещё сильнее, но ничего не сказал. Бабушка сбросила звонок, выключила телефон и заметила:

– Совсем не держит удар наш виконт.

– Он искренне считает, что мы поступили с ним так, как он не заслуживает, – сказал я.

– Ну а что ты хотел? Он же англичанин. Подлости и гадости устраивать может только он, в отношении него нельзя, – ответила бабушка и рассмеялась.

– Главное – чтобы ни он, ни этот Ваш Гарри не догадались, что мы не сможем ничего сделать с семьёй Карингтона.

– Что значит, ничего не сможем сделать? – удивилась бабушка. – Я сказала, что не смогу убить его детей, но прожить в этом замке до своего совершеннолетия они вполне могут. А жену и убить можно, если очень уж надо будет.

Я не понял, была ли это очередная шутка или бабушка действительно могла убить жену Карингтона. Скорее всего, шутка, но прозвучало зловеще, и я предпочёл не развивать эту тему. К тому же в этот момент постучали в дверь.

Княгиня Белозерская разрешила войти, дверь открылась, и через порог кабинета переступил Тойво. И тут же принялся просить прощения. Руку ему к этому времени уже восстановили, и эльф выглядел на все сто. Разве что был невероятно расстроенным.

– Успокойся! – перебила Тойво бабушка. – Ты ни в чём не виноват, я ещё благодарить тебя должна, что помог моему внуку выбраться оттуда.

– Это князь помог нам всем выбраться, – возразил Тойво. – А я провалил операцию и подверг жизнь князя риску.

– Ты ничего не провалил и ни в чём не виноват! – отрезала бабушка. – Это мой промах. Да, иногда такое бывает – я ошибаюсь. Я знала, что у Романа больше сердце, но не думала, что до такой степени. Я рассчитывала, что он разрушит часть здания, ты сообщишь ему, что в тюрьме никого нет, и вы спокойно уйдёте. Но иногда возникают ситуации, когда действует не разум, а эмоции, тем более, если тебе девятнадцать. Я забыла об этом.

– В любом случае там в Лондоне я потерял контроль над ситуацией, – стоял на своём Тойво. – Князь мог погибнуть.

– Не мог он погибнуть, – возразила бабушка. – Человек с большим сердцем в груди и мечом мастера Ёсиды в руках может погибнуть лишь в одном случае – если он полный идиот. Рома, конечно, часто чудит, но он не идиот.

Здесь ни Тойво, ни уж тем более я возражать не стали, бабушка улыбнулась и добавила:

– В Лондоне всё прошло хорошо, даже лучше, чем я могла думать. А что касается риска и всего прочего, не забывайте: чтобы стать сильнейшим, надо драться с сильными!

– Мне кажется, Ваша Светлость, что драться с герцогом Эджертоном князь пока не готов, – осторожно заметил Тойво.

– Пока! – сказала княгиня Белозерская и опять стала очень серьёзной. – Но пока и необходимости такой нет. Однако рано или поздно она возникнет, и нам надо сделать всё, чтобы к тому моменту Роман был готов.

– Думаете, возникнет? – спросил я.

– Думаю, надо быть готовым, – ответила бабушка.

Глава 13

Екатерина Александровна Белозерская вышла из портала.

– Добро пожаловать в Потсдам, Ваше Сиятельство! – учтиво преклонив голову, произнёс пожилой сотрудник администрации императора Священной Римской империи. – Его Величество ожидает Вас в зале приёмов!

Белозерская ответила на приветствие лёгким кивком, на её холодном лице не читалось совершенно никаких эмоций. Помимо трёх немцев, в комнате присутствовал Ристо – он заранее прибыл в резиденцию Вильгельма Пятого, чтобы установить во дворце императора портальный маяк для княгини и обеспечить безопасность её прибытия.

– Прошу за мной! – произнёс пожилой немец и направился к выходу из комнаты, Белозерская пошла за ним.

В зал приёмов императора Священной Римской империи Екатерина Александровна вошла одна, сопровождавшие её немцы и Ристо остались за порогом. В зале, помимо самого Вильгельма Пятого, присутствовал герцог Эджертон. Завидев Белозерскую, мужчины улыбнулись – немецкий император искренне, британский премьер-министр натянуто.

– Добрый день, друзья мои! – поприветствовала княгиня своих старых товарищей на немецком языке. – Рада видеть вас в добром здравии и, надеюсь, в хорошем настроении!

– И мы рады тебя видеть, Кэтхен! – произнёс Вильгельм Пятый.

Эджертон же многозначительно промолчал, и Белозерская не смогла не прокомментировать этот момент.

– А ты не рад меня видеть, Гарри? – спросила княгиня у англичанина. – Сколько лет прошло с момента нашей последней встречи? Тридцать? Сорок? Неужели ты по мне не соскучился?

– Сорок семь лет, – ответил Эджертон.

– Ты считал? Это так мило. И неожиданно, я тронута.

– Кэтти, прекрати, – англичанин нахмурился. – Я не понимаю, что тебя так веселит.

– Я просто рада видеть старых друзей, – ответила Белозерская и обратилась к Вильгельму: – Ещё раз спасибо тебе, Вилли, что согласился организовать эту встречу.

– Должен же кто-то проследить, чтобы вы не поубивали друг друга во время дружеского общения, – вздохнув, ответил немецкий император.

– Да с чего нам друг друга убивать? – наигранно удивилась Белозерская. – Мы сейчас по-быстрому договоримся с Гарри об обмене семьи виконта Карингтона на графиню Никитину и её мужа, да можем приступать к обеду. Ты же пригласишь нас на обед, Вилли?

Вильгельм Пятый улыбнулся и кивнул, давая понять, что обед со старыми друзьями он запланировал.

– Так что, Гарри? Сразу хлопнем по рукам и потратим оставшееся время на дружеское общение, раз уж собрались? – обратилась Белозерская к Эджертону и улыбнулась.

– Нанесённый ущерб тоже сразу компенсируешь? – поинтересовался англичанин, натужно улыбнувшись в ответ.

– Какой ущерб, Гарри? – удивилась княгиня. – Ты о чём?

– Я о разрушенном твоим внуком офисе магического отдела Секретной разведывательной службы.

– Не смеши меня, Гарри! В этом отделе служат самые сильные маги Англии. Ты хочешь сказать, что один мальчик смог разрушить офис секретной службы на глазах у этих магов?

– Мальчик был не один и в руках у него был меч мастера, и ты это прекрасно знаешь, Кэтти! – произнёс Эджертон с заметным раздражением. – Поэтому хватит улыбаться! Я прибыл сюда для серьёзного разговора!

– Хватит, значит, хватит, – сказала Белозерская, и лицо её стало серьёзным. – Да, я знаю, что там произошло. Если хочешь это обсудить, то я готова. Начнём с того, что ты, Гарри, хотел убить моего внука.

– Я лишь оборонялся, – возразил Эджертон. – Твой внук пришёл с оружием на нашу землю. И если бы я хотел его убить, то убил бы. Но я дал ему уйти.

– Ты не смог его остановить, а это другое. Но ты хотел убить Романа, и я это знаю. И хочу, чтобы ты знал, что я это знаю.

– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

– Сейчас поясню. Помнишь, обещание, которое мы дали мастеру? Мы поклялись никогда не причинять друг другу вреда что бы ни случилось. Так вот, в отношении тебя для меня это обещание больше не работает. Это не значит, что теперь я тебя убью, нет. Но теперь меня в случае чего ничто не остановит. И совесть меня мучить после этого не будет – ты нарушил нашу клятву первый, подняв руку на члена моей семьи!

– Звучит как угроза, Кэтти, а я не люблю, когда мне угрожают.

– Это не угроза, Гарри, это предупреждение. Но если хочешь, можешь воспринимать как угрозу, сути это не меняет – за внука я тебя убью!

– А не слишком ли громкое заявление?

– Ты забыл, Гарри, кто больше всех положил народа, когда мы во время Первой магической принуждали воюющие стороны к миру? – улыбнувшись, поинтересовался Вильгельм Пятый, решивший наконец-то принять участие в разговоре.

– Нори, – ответил Эджертон.

– Хорошо, – согласился немецкий император. – А кто занял, скажем так, второе место?

Англичанин промолчал, а Белозерская решила повторить угрозу:

– Я убью тебя Гарри! Клянусь памятью учителя, убью! И меня не будет мучать совесть. Оставь моего внука в покое! Ну и меня заодно.

– Хватит уже сыпать угрозами, Кэтти, – совершенно спокойно сказал Эджертон. – Ты же понимаешь, что я тебя не боюсь. А твой внук мне не нужен. Но он служит Романову, поэтому я не могу тебе ничего обещать.

– Он не служит Романову, – возразила Белозерская. – Но я не собираюсь сейчас это всё обсуждать. Главное – я тебя предупредила! Если что, пеняй на себя. И давай уже перейдём к переговорам об обмене заложниками.

– Но ты проигнорировала мой вопрос о компенсации за нанесённый ущерб.

– Не будет никакой компенсации. Радуйся, что Букингемский дворец не снесли до основания.

– Ты забываешься, Кэтти! – с раздражением произнёс Эджертон.

– Я забываюсь? – переспросила Белозерская. – А может, это ты потерял связь с реальностью, когда позволил себе похитить Никитину, сделать из неё приманку и отправить ко мне её младшую сестру? Может, это ты, Гарри, перешёл все границы? Ты решил ловить меня на живца? Ты, вообще, в своём уме? Ты действительно думал, что я куплюсь на эту дешёвую провокацию, что я во всё это поверю и помчусь спасать Никитину?

Эджертон насупился, но ничего не ответил, а Белозерская продолжила.

– Ты спрятал заложников в тюрьме при офисе Секретной службы, Гарри! Ты ждал, что мы за ними придём. Это был твой план. Твой, Гарри! И мы пришли. Мы всё сделали, как ты планировал. Что не так? Ты первый начал эту игру, мы в ней участвуем не по своей воле. Но вот только играем, как умеем, и не всегда по твоим правилам. Однако ещё не поздно остановить эту игру, и давай это сделаем, пока кое-кто не доигрался.

Англичанин с нескрываемой ненавистью оглядел Екатерину Александровну и произнёс:

– Не надо мне угрожать!

– Я не угрожаю, я предупреждаю! – сказала Белозерская. – Возможно, мой немецкий не очень хорош, и прозвучало обидно, но английский у меня ещё хуже. Поэтому давай не будем отвлекаться на мелочи и перейдём к обсуждению обмена заложниками.

Эджертон хотел что-то сразу на это ответить, но передумал. Он некоторое время молчал, затем произнёс:

– Ты похитила детей, это некрасиво.

– Я сейчас заплачу! – воскликнула Белозерская, театрально всплеснув руками. – От стыда и осознания собственной чудовищности. Ах, какая я плохая – похитила детей. Гарри, тебе самому не смешно? Хватит уже с меня этих ваших английских двойных стандартов! Накушалась, общаясь с Карингтоном! Тут, мой дорогой, или никто никого не трогает, или держите по полной! А вы начали первые, поэтому держите! И насчёт компенсации. Радуйся, что я предлагаю простой обмен, а не требую компенсации за моральный ущерб. Никитиной и мне!

Эджертон насупился, покраснел, видимо, очень хотел вспылить, но всё-таки сдержал себя и спокойно сказал:

– Обмена не будет. Как минимум до тех пор, пока ты не возместишь ущерб, нанесённый твоим внуком. А он не малый. И так как я в первую очередь думаю о своей стране…

– А я, Гарри, в первую очередь думаю о своей семье! – перебила княгиня герцога. – О стране пусть Романов думает, ему за это платят. И полагаю, Карингтон сейчас тоже больше думает о семье, а не о Британии. И он очень ждёт, что ты спасёшь его семью, а ты вместо этого торгуешься о каком-то ущербе.

– Кэтхен, разреши задать тебе вопрос? – снова влез в разговор Вильгельм Пятый. – Зачем ты тратишь столько сил на то, чтобы спасти этих двух эльфов? Кем они тебе приходятся?

– Пока никем, – ответила Белозерская и, усмехнувшись, добавила: – Но есть у меня ощущение, что это мои будущие родственники. Но сейчас главное не это. Мне был брошен вызов. Прислав ко мне младшую Никитину, меня поставили в очень неприятную ситуацию: или я спасаю её сестру, или отказываю в помощи. А я не отказываю в помощи тем, кто когда-то спас жизнь моему внуку. В общем, вариантов Гарри мне не оставил. И лишь из уважения к нашей общей прекрасной юности, мой ответ симметричен, и я всего лишь хочу вернуть домой старшую Никитину и её мужа. Я решила никого не наказывать за эту выходку.

Глаза княгини сверкнули ярким синим светом, и она уточнила:

– В этот раз не наказывать.

Эджертон смерил Белозерскую презрительным взглядом и произнёс:

– Обмена не будет!

– Будет, – сказала Екатерина Александровна. – Вопрос лишь когда он будет и кого на кого мы будем менять. Сейчас семью виконта Карингтона на Никитину и её мужа или чуть позже, после того как я убью виконтессу, мы обменяем детей Карингтона опять же на Никитину и её мужа.

Эджертон на это ничего не ответил, возникла пауза. Глаза у княгини зажглись ещё ярче, а у герцога вокруг кистей рук появились небольшие искорки, похожие на маленькие прозрачные бриллианты. Напряжение росло с каждой секундой.

– А вот поединок мне здесь не нужен! – воскликнул Вильгельм Пятый. – Вам обоим по сто с лишним лет, а ведёте себя как подростки. В первую очередь ты, Гарри. Кэтхен предлагает хороший вариант – решить конфликт миром. Хочешь, я компенсирую тебе этот ущерб? Сколько там надо, чтобы заново отстроить все эти разрушенные здания? Не думаю, что очень много. Я оплачу, лишь бы вы помирились.

– Дело не в деньгах, Вилли, – ответил Эджертон.

– Да понятно, что не в деньгах! – воскликнула Белозерская. – Тебе плевать на этот ущерб, Гарри, ты просто пытаешься сорвать обмен. Ты не хочешь пойти на мировую и таким образом признать, что твой план провалился. У тебя не получилось заманить в ловушку меня и моего внука и завладеть мечом учителя. Но тебе придётся это признать!

– За все эти годы, Кэтти, ты нисколько не изменилась, – сказал англичанин. – Как и раньше, ты хочешь всегда и во всём быть победительницей, а так не бывает.

– Да я вообще с тобой не собиралась ни в чём соревноваться, Гарри! – возмутилась Белозерская. – Я тихо-мирно жила себе в лесу и никого не трогала. А вот ты до сих пор не можешь смириться с тем, что учитель отдал мне свой меч. Ты первый начал вот это всё: сначала прислал ко мне финнов, потом придумал эту историю с Никитиными. Я всего лишь тебе отвечаю! И отвечаю пока что симметрично. Но если тебя так беспокоит, что я могу вдруг посчитать себя победительницей, то давай мы поступим так: отдай мне Никитину с мужем, а победителем будем считать тебя.