Текст книги "На перекрестках фэнтези"

Автор книги: Алексей Пехов

Соавторы: Виталий Зыков,Наталья Турчанинова,Елена (1) Бычкова,Андрей Уланов,Анастасия Парфенова,Дмитрий Казаков,Роман Афанасьев,Олег Синицын,Михаил Кликин,Юрий Погуляй
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

По баку разнеслась грустная мелодия. Один из фруан играл на скрипке. Насколько могла заметить волшебница, фруане не принимали никакого участия в повседневной работе команды. Большая часть абордажников совсем не поднималась наверх, предпочитая скрываться в недрах корабля. Те же, кто находился на палубе, занимались чем угодно, но только не работой. Как всегда разряженные в шелка и бархат, эти изящные ребята, манерам которых могли бы позавидовать придворные из любого приличного островного королевства, били баклуши, пили вино, играли на скрипке или декламировали стихи. Двое абордажников точили страшного вида изогнутые тесаки. Льнани вообще не понимала, как эти люди могут владеть столь неподходящим для них оружием. Утонченным красавцам гораздо больше подходили шпаги или рапиры, а не эти громадины. А если учесть, что у каждого из абордажников было припасено по паре подобных клинков… Волшебница могла только догадываться, какой вид у ребят Бельфлера, когда они идут в бой. Сам же Бельфлер сейчас устроился на пустом бочонке из-под пороха и, ни на что не обращая внимания, занимался своим маникюром, ловко орудуя маленькой женской пилочкой для ногтей.

Самое же интересное в этой ситуации было то, что остальные члены команды «Хапуги» воспринимали отдых фруан как само собой разумеющееся. Никто из наемников не роптал, что он, мол, работает, а эти разряженные павлины отдыхают и не то что паруса поднять, даже палубу вымыть не хотят.

А между тем ломота в висках нарастала. Если так пойдет и дальше, то часа через два она рискует потерять сознание от боли. Хватит! Пора действовать? А там будь что будет!

Словно отвечая на ее призыв, появился капитан. Льнани решительными шагами направилась к нему.

– Мы опережаем время прибытия на целых два часа… – услышала Льнани слова ван Дога.

– Подождем. Нам торопиться некуда.

– Капитан, нам нужно пого… – начала Льнани, но ее перебили.

– Корабль! – раздался вопль впередсмотрящего. «Хапуга» как раз вышел из-за скалистого мыса, Лошадиные Зубья остались позади, и перед взорами всей команды появился пузатый трехмачтовый бриг. Корабль стоял в бухте, на спокойной воде. Паруса спущены. Сейчас он казался размером не больше игрушечного.

– … на…! – с чувством произнес Том.

– Это и есть ваш каньийский курьер, мой капитан? – очень спокойно поинтересовался Бельфлер.

Гулли ничего не сказал, а достал подзорную трубу. Достал лишь для того, чтобы потянуть время. Он и так прекрасно видел, под каким флагом этот бриг. Это был не флаг Малой Каньи. Это был флаг Утуги. Государства, с которым команда шхуны сражалась без малого целый год.

– Похоже, нас надули, кеп. Не было никакого курьера.

– Похоже, – угрюмо бросил ван Шайрх, отчаянно решая, как выбраться из возникшей ситуации.

Боль ударила в виски Льнани, заставив ее покачнуться.

– Капитан! – Голос женщины зазвенел. – Я должна с вами поговорить!

Гулли ван Шайрх не обратил на волшебницу никакого внимания.

– Месье Бельфлер, готовьте своих ребят. Чуга! Свистать всех наверх!

Раздался свисток боцмана. Команда забегала.

– Том! Орудия к бою!

– Наши шестнадцать пушек против его двадцати. А еще маг. Плохой расклад, – покачал головой ван Дога.

– Посмотри на его осадку! Он же едва воду пушечными портами не черпает! Никакого маневра. Прорвемся!

– Капитан! Я должна…

– Не сейчас! – рявкнул он. – Поднять Милорда Кугеля!

Кто-то из наемников стал поспешно поднимать флаг. Черный. Белым пятном на черном полотнище выделялся силуэт к'ника и две скрещенные берцовые кости.

– Что вы делаете?

– Щиплем цыпленка, Льнани! Это военный бриг Утуги. Враг. К тому же груженный. Не знаю, как они здесь оказались и кого ждут, но если мы оставим их на плаву, то корабельный маг передаст послание утугской эскадре, которая, узнав о нашем визите, устроит за шхуной такую охоту, что из Зубьев выберется разве что Милорд Вонючка. Да и то только если неожиданно отрастит крылья.

К'ник, услышавший это заявление, возмущенно завопил.

– Капитан, дело серьезное…

– Очень. Вы можете нам помочь?

– Нет, я не… Я не о том хотела пого…

– Раз не можете, не крутитесь под ногами! Идите в каюту, здесь может быть небезопасно!

Льнани упрямо затрясла головой. Виски сдавило стальным обручем тупой боли.

Милорд Кугель, дабы удобнее было наблюдать за предстоящим боем, взгромоздился прямо на треуголку капитана и теперь гордо обозревал окрестности и, как видно, собирался «командовать» битвой.

Бельфлер, сейчас необычайно серьезный и собранный, стоял на палубе вместе со своими людьми. Вокруг двух дюжин фруан крутилось несколько матросов с вешалками. Абордажная команда фруан поспешно снимала с себя дорогие одежде и передавала матросам. Те в свою очередь уносили принятые камзолы парики, сапоги, перевязи и прочий ворох одежды с палубы. Кто-то тащил страшные абордажные тесаки для Бельфлера.

– Вам не стоит на это смотреть, Льнани, – сказал ей капитан, засыпая в пистолет пороху.

– Уверяю вас, я видела голых мужчин и раньше. – Я не о том…

– Я знаю.

Сейчас Льнани ни за какие сокровища всех Девяти морей не ушла бы с палубы. Магичка была достаточно умна, чтобы всей душой желать оказаться как можно дальше от предстоящей битвы. Но глухая боль, сдавившая голову, означала опасность куда более серьезную, чем вражеские ядра, и, похоже, никто, кроме нее, этого не понимал. А значит, если схватку с утугцами можно было смело оставить на наемников, то со всем остальным придется иметь дело ей самой. И попытка спрятаться в каюте вряд ли окажется очень продуктивной.

На вражеском корабле наконец заметили пиратов, и началась суета. Горн трубил тревогу, кто-то поднимал якорь, кто-то открывал пушечные порты, кто-то поспешно лез на мачты и спускал паруса.

– Чуга! Снимай всех канониров с левого борта! Поведешь свою группу за фруанами!

– Понял, кеп! Наемники суетились вдоль правого борта, заряжали мушкеты. Рулевой держал курс прямо на вражеский бриг. Льнани двумя руками вцепилась в поручень мостика и расширенными глазами смотрела, как корабль Утуги увеличивается в размерах.

К ним подошел Бельфлер. Абсолютно голый, несущий на каждом плече по огромному двуручному тесаку и не испытывающий по этим поводам ни малейшего смущения.

– Атакуем на сближении, мой капитан?

– Да, месье Бельфлер.

– Команда?

– На ваше усмотрение. Но не бесчинствуйте понапрасну.

Фруан кивнул и ушел к своим соратникам. Льнани задумчиво проводила глазами его фигуру, размышляя про себя обо всех подтекстах, которые крылись в последней фразе ван Шайрха.

– Проклятье!

Вокруг вражеского корабля замерцало едва видимое поле. Морской маг противника не зря ел свой хлеб.

– Все! Теперь пушками с ними не справишься! Мы не можем по ним стрелять!

– А они по нас?

– А они могут, – ответил за капитана первый помощник. В подтверждение его слов громыхнуло, и на носу брига взвилось дымовое облачко. Спустя секунду выпущенное ядро упало в воду, не долетев до «Хапуги» каких-то двадцать ярдов.

Милорд Кугель от переизбытка чувств навалил на треуголку шкипера. Тот с проклятьем отбросил к'ника вместе с изгаженной шляпой в сторону.

– Пристрелочный! – сплюнул ван Дога. – Через минуту они будут дырявить нам корпус. Вы сможете создать нам такой же щит?

– Нет, – с сожалением покачала головой волшебница. Она уже достаточно рассмотрела защищающее корабль противника поле, чтобы понять, что не сможет его продублировать. Это была монолитная энергетическая полусфера, питавшаяся силой плещущихся у борта брига волн и опиравшаяся на какой-то артефакт, скорее всего специально созданный именно для этой цели. Структура заклинания проста и элегантна: форма задана одним-единственным уравнением, напряжение равномерно распределено по всей поверхности. Ни слабых мест, ни уязвимых точек, с помощью которых так удобно ломать заклинания на кристаллической основе. Среди морских магов считалось, что взломать подобный щит, после того как тот был уже установлен, просто невозможно.

С другой стороны… Льнани ведь и не была морским магом. Что может оказаться для привыкшего к традиционным, ставшим уже почти ритуальными схваткам противника неприятным сюрпризом.

Начнем хотя бы с того, что она не видела особой необходимости ломать чужое заклинание. Достаточно просто найти снаряды, которые пройдут сквозь него, не задев основа ной структуры. А если потом изнутри рикошетом ударит импульс энергии… Так, живую материю, те же абордажные команды, этот щит пропускает без труда. А если взять неживую материю?

– Я могу попытаться разрушить их защиту, – чуть рассеянно сообщила магичка.

– Что?! – И капитан и ван Дога воззрились на нее во все глаза.

– Могу! – уже решительно сказала Льнани. – Мне нужны куриные яйца!

– ?!

– Яйца?! – рявкнула она, выводя их из ступора.

– Сковородка! Сковородка! – Ван Дога уже бежал к коку.

– Есть чем рисовать?!

Каждый вопрос волшебницы ставил капитана в тупик.

– Мел, краска, смола, чернила! Хоть что-нибудь?! Забери меня Темные пески, не стойте столбом! А!

Она схватила валявшуюся треуголку шкипера, без всякой брезгливости зачерпнула с нее помета Милорда Кугеля и на глазах изумленной команды начала рисовать на досках палубы пентаграмму. Прибежал запыхавшийся ван Дога с десятком куриных яиц.

– Скажите мастеру-канониру, чтобы не стрелял, пока я не закончу, – пробормотала волшебница.

У нее не было времени вычислять стороны света и ориентировать рисунок строго по канону. Небрежно очерченный круг должен был уравновесить энергии и свести ущерб от этой небрежности к минимуму. Два пересекающихся треугольника. И знак-открывающий-врата-Нис – основополагающий знак всей школы Ниссэ.

– Сколько пушек по правому борту корабля?

– Девять.

Льнани осторожно положила девять яиц в фокус пентаграммы и начала речитатив. От знака Нис потянуло могильным ветром, привычная волна ледяного холода ударила в позвоночник, пробежала по телу, по пальцам – врата в пространство не-жизни были открыты. Не прекращая литанию, Льнани подняла руку и резко, с выдохом опустила раскрытую ладонь на ближайшее яйцо. Крик духа нерожденного цыпленка, теперь накрепко связанный с покоящимся в пушке ядром, слышала лишь она одна. Из-под пальцев волшебницы потек густой яичный желток, в глазах на мгновение потемнело из-за потери силы, ушедшей, чтобы привязать к духу кудахтающей птицы нечто, извлеченное из пространства Нис. Не давая себе передышки, Льнани подняла руку и ударила по следующему яйцу. Тихо скрипнула раздавленная скорлупа.

После пятого яйца она вынуждена была остановиться, чтобы судорожно втянуть воздух в разрываемые болью, точно после изнуряющего бега, легкие. После седьмого из ее носа начала капать кровь. Для того чтобы удержать перед глазами образ желаемого результата, требовались почти болезненные усилия. Восьмое. Сплюнуть кровь. Девятое.

Льнани дрожащей, измазанной в помете, белке и чем-то еще рукой завершила знак Нис, замыкая заклинание. Выдохнула: «Готово!» – в изнеможении падая на палубу. Из обеих ноздрей шла кровь. Она запрокинула голову. Кто-то расторопный сунул ей в руку мокрую тряпку. Виски были готовы взорваться от боли.

Бриг и «Хапуга» поравнялись, и обе команды пушкарей дали залп одновременно. Весь обзор заволокло клубами вонючего порохового дыма. Шхуна содрогнулась по крайней мере от шести прямых попаданий. Ядра разбивали правый борт и рвали паруса. Заряд картечи ударил по баку, где сейчас находился первый помощник, Милорд Кугельи несколько моряков. Послышались крики боли и стоны.

Но какие бы повреждения ни нанесли шхуне пушки утугцев, они не могли сравниться с залпом, который сделали канониры Тома. Вместо ядер из девяти орудий, находящихся по правому борту «Хапуги», вылетели призраки. Девять серых полупрозрачных черепов, не то птичьих, не то драконьих, издающих что-то среднее между замогильным воем и надрывным кудахтаньем. Они ударили в щит, выставленный морским магом, прошли сквозь него, будто и не заметив, и спустя секунду обрушились на несчастный бриг. Волшебница закрыла глаза, концентрируясь, направляя полет девятого, последнего ядра на сияющий перед ее мысленным взором бирюзово-синим огонек силы морского мага. Море содрогнулось от предсмертного крика так и не понявшего, что с ним случилось, волшебника. Щит, окутывавший утугский корабль, лопнул. Теперь схватка будет идти без всякой магии.

Льнани подняла голову, чтобы посмотреть на причиненные ядрами разрушения. Четыре сквозные дыры (одна из которых была ниже ватерлинии) и вырванная и отброшенная далеко в море грот-мачта. Шевельнула губами, опуская духов обратно в Нис.

Экипажи обоих кораблей начали стрелять друг в друга из мушкетов.

– Крючья! – проорал Гулли, перекрывая своим громоподобным голосом шум перестрелки. – Убирай паруса!

Внимание Льнани отвлек низкий раскатистый рык…

Абордажники Чуги метнули «кошки» на длинных веревках, но фруане не стали ждать, когда суда коснутся друг друга бортами, и, нисколько не смущаясь тому, что расстояние между двумя кораблями все еще превышало семь ярдов, прыгнули. Уже в полете взывая к Дару своего народа.

Однажды Льнани присутствовала при трансформации оборотня. Обычного оборотня. Человек превращался в волка в течение пятнадцати бесконечно долгих, наполненных агонией, и воем, и ужасом минут. Темному магу много чего доводится видеть за свою жизнь, но то была сцена, прочно поселившаяся в ее кошмарах.

Здесь же метаморфоза произошла практически мгновенно. Волшебнице оставалось, только догадываться, каких затрат энергии это потребовало и из каких источников ее черпают фруане. Но в Темные пески теорию! Сейчас Льнани было не до высоконаучных объяснений процесса трансформации фруан. Она во все глаза смотрела на стремительно мелькнувшие тела тех, кто ранее был людьми. Каждый ростом не уступал троллю, под черной тусклой шерстью перекатывались жгуты мышц. Фруане в своем истинном облике были зверски сильны, убийственно стремительны и отталкивающе некрасивы. Больше всего оборотни походили на обезьян: клыкастые приплюснутые морды, мощные ноги и очень длинные руки. Дюжина черных чудовищ на мгновение взмыла в воздух, а затем рухнула среди ошеломленной и явно испуганной команды вражеского брига. Началась рубка.

Теперь Льнани понимала, почему абордажники пользуются такими тяжелыми саблями. Оружие в их руках казалось изящным, почти игрушечным. А те, кто оказывался на пути этого оружия, становились безнадежно мертвыми. Форменное избиение.

Абордажные тесаки мелькали стремительно, сея среди противников панику и смерть. Остальные пираты поддерживали своих товарищей огнем из мушкетов, но это казалось почти излишним.

Корабли столкнулись бортами, наемники зафиксировали веревки «кошек» и с ревом бросились на подмогу фруанам. Том уже покинул орудийную палубу и, восседая на плечах Уя, палил по засевшим на мачтах вражеским стрелкам из пистолетов. Несколько врагов то ли по глупости, то ли со страху перед фруанами решили перебраться на шхуну пиратов. Шестеро оказались в непосредственной близости от лежащей и пытающейся остановить текущую из носа кровь Льнани. Первого противника Гулли ван Шайрх убил из пистолета, выстрелив ему прямо в лицо. Второго зарубил абордажной саблей. Третий, подбиравшийся к шкиперу со спины, на свою беду, попался на глаза Льнани. Темная щелкнула пальцами, и враг, извергая из себя остатки завтрака, рухнул на палубу. Очень простое заклинание. И очень действенное. Уничтожает у человека внутреннее ухо со всеми вытекающими из этого последствиями. Противник мгновенно становится безобиднее полевой ромашки.

Еще одного храбреца застрелил Том, а двух последних Уй с утробным боевым кличем горного тролля швырнул за борт. Через всю палубу отнюдь не маленького корабля. Льнани несколько отстранение подумала, что тролли, если не поручать им поиск морских магов, могут быть весьма ценным дополнением к команде. Особенно в бою.

Схватка постепенно затихала. Фруане сделали свое дело, всякое сопротивление было подавлено, и подавлено жестоко. Те, кому повезло уцелеть, поспешно побросали оружие и сдались на милость победителей. По бухте разнеслись торжествующие крики наемников.

– Как вы, Льнани?

– В порядке. – Она встала, опираясь на руку капитана. Кровь вроде остановилась, хотя во рту до сих пор ощущался противный привкус. – Мы победили?

– Да, тысяча морских демонов! И не без вашей помощи! Чуга!

– Да? – На щеке у боцмана появилась свежая царапина.

– Потери?!

– Считаем. По крайней мере семеро. И Милорд Кугель пропал. Среди ребят Бельфлера никого.

Послышался топот, тихая, злая ругань. Четверо матросов несли плащ, в котором лежало что-то тяжелое, окровавленное и неподвижное.

– Капитан…

Сверток положили на палубу. Ван Шайрх опустился на одно колено, вглядываясь в бледное, искаженное болью лицо своего первого помощника.

– Сальвар…

Ван Дога был еще жив, но вряд ли надолго. Вряд ли даже на час. Гулли сжал кулак, глядя на своего Старого не столько друга, сколько наставника. Замер… Повернулся к магичке, даже зная, что лучшие целители не способны лечить такие раны. Льнани молча покачала головой.

Капитан резко встал, хрипло каркнул:

– Отнесите ко мне в каюту. Если придет в себя, немедленно позвать меня.

И, прочистив пересохшее горло, рявкнул уже своим обычным громовым голосом:

– Мистер Грин, Одноглазый, Сантьяго! В трюм! Проверьте груз этого корыта! Джоки, Красавчик! В пороховой погреб! Месье Бельфлер! Пусть ваши ребята перероют судно снизу доверху! Скоро бриг затонет.

Капитан был прав. Из-за пробоины в борту корабль набирал воду. Уже был заметен легкий крен.

Одно из чудовищ проворно подбежало туда, где стоял капитан и Льнани. В ноздри ударил резкий, почти приторный запах мускуса и шерсти.

Волшебница узнала Бельфлера по глазам. Это то единственное, что не подверглось метаморфозе. Огромный рост, длинные руки, изогнутые клыки… Грудь чудовища была окровавлена, в клочьях шерсти смутно угадывалась уже начавшая затягиваться рана. Создавалось впечатление, что командир абордажной команды почти в упор получил залп из мушкета, но, если так оно и было, он никак не показывал свою боль или неудобства Льнани мысленно кивнула. О регенерационных способностях фруан ходили легенды.

– Што делать с пленными? – Во фразе не было ни одного рычащего звука, но фруан все равно смог ее прорычать.

– Сажайте их на баркас, и пусть убираются к морскому демону! – резко бросил Гулли. – Хватит на сегодня крови!

– Золото, шкипер! Мы нашли золото! – радостно завопил тот, кого ван Шайрх назвал Сантьяго.

Эту благую весть экипаж «Хапуги» принял дружным ревом.

– Сколько?!

– Ящик! Похоже, здесь жалованье для части эскадры утугцев!

– Уй! Тащи все на шхуну! Да поживее!

Гулли ван Шайрх перебрался на бриг и подошел к немногочисленной кучке уцелевших пленников.

– Кто капитан?

– Убит, – хмуро ответил один из матросов. – Кто старший по званию?

Молчание.

Один из фруан шевельнулся и как бы невзначай поднял тесак.

– Я, – неохотно признался лысеющий мужчина в рваной форме.

– Для кого золото?

– Плата охорцам.

Гулли, конечно, слышал, что Утуга ведет с царями-колдунами Охоры переговоры о заключении договора, но он понятия не имел, что все зашло так далеко. Если Утуга получит такого союзника, Агильо остается лишь сдаться на милость, победителя. С другой стороны, теперь, после того как золото перекочевало на «Хапугу», заключение этого союза представлялось весьма сомнительным. Что, скорее всего, и являлось целью Юция. Абордажные крючья ему в брюхо!

– Как вы здесь оказались?

– Ждали охорцев. – Одни?

– Колдуны настаивали на том, чтобы корабли сопровождения не подходили к точке рандеву ближе, чем на три мили. На борту какая-то важная шишка; И они опасались предательства.

Милые, доверчивые охорцы. Всегда в своем стиле.

– Месье Бельфлер? – Гулли следил, как пыхтящий Уй тащит на своем торбу тяжеленный ящик с золотом. – Баркас готов?

– Да.

– Ссаживайте эту падаль. Не забудьте дать им воды.

– Все готово, шкип! Огонек кидать? – спросил вернувшийся из крюйт-камеры тип с отталкивающим лицом, отзывавшийся на кличку Красавчик.

– Погоди. Пусть юнга перетащит наш выигрыш. Чуга, как только добыча окажется на борту – убираемся отсюда!

Наемники сновали по бригу, ища, чем бы еще поживиться. Все найденное сваливали в одну кучу на палубе «Хапуги», дабы потом разделить по законам берегового братства. Мимо Гулли прошел ухмыляющийся Том. Он едва нес в своих маленьких ручонках вещи из капитанской каюты. Золотая шпага, подзорная труба и айская шкатулка. Настоящая, а не та подделка, что всучил ему проклятый Юций. Кстати, теперь, когда и тупому Ую ясно, что их обманули, неплохо было бы знать, что за бумаги спрятаны в проклятом сундучке.

Шкипер зашел в свою каюту. Постоял над телом ван Доги, все еще находящегося без сознания. Вокруг первого помощника крутился Гнойник – судовой врач.

– Полчаса. Не больше. – Маленький человек развел руками. – С такими ранами…

Кеп, витиевато выругавшись, достал из тайника черный ящичек. Точнее, попытался достать. Шкатулка оказалась зверски горячей. Гулли выругался и озадаченно нахмурился. Достал кинжал, думая вскрыть замок и все-таки заглянуть внутрь, но в последний момент остановился. «Маленькие ящички, несущие в себе смерть». Пожалуй, не стоит торопиться с исследованиями.

Гулли снял с себя камзол, обмотал шкатулку и взял груз «Хапуги» в руки.

На палубе царило оживление. У всего экипажа было приподнятое настроение. Да, погибло несколько товарищей, в том числе и опытный ван Дога, да, пропал Милорд Кугель (троекратное ура!), но зато за каких-то полчаса экипаж обогатился, полностью окупив себе год безделья.

Пока капитан отсутствовал, боцман взял командование на себя. Веревки, скрепляющие два корабля, были перерублены, и «Хапуга» уже успел отойти от порядком накренившегося брига на приличное расстояние. На борту утугского корабля остался только Красавчик. Джоки поджидал его в шлюпке. Красавчик кубарем скатился в шлюпку, и два пирата что есть сил налегли на весла, стремясь к поджидающей их шхуне. Спустя минуту раздался оглушительный взрыв – и разломанный на две половинки бриг пошел на дно.

Льнани, порядком ослабевшая после волшебства, повернулась к капитану, чтобы задать наконец мучавший ее все нарастающей мигренью вопрос. И увидела в руках у него шкатулку.

Глаза волшебницы широко раскрылись. В ноздри, сбивая с ног, ударил ощутимый лишь для нее одной запах гнилого тропического дождя, в ушах зазвенело от, звука падающей с неба воды.

На мгновение волшебница застыла, отказываясь верить. А затем метнулась вперед.

– Идиот! – Льнани отвесила ошеломленному капитану звонкую пощечину. – Вы хоть знаете, что там такое?! Ван Шайрх, автоматически поймавший запястье напавшей на него фурии и теперь удерживавший шипящую, точно змея, волшебницу на расстоянии вытянутой руки, мог только ошеломленно открывать и закрывать рот. Льнани, как-то вывернувшись из его хватки, цапнула шкатулку. Не обращая внимания на то, что раскаленный металл обжигает ее ладони, сжала проклятую вещицу, положила ее на палубу и навалилась сверху коленом, со всей силы прижимая крышку. Свободной рукой нашарила прицепленное к поясу длинное ожерелье, обмотала шкатулку несколько раз, стягивая концы. Почти тут же темные жемчужины начали светиться мрачным, черным светом.

– Вы имеете хоть малейшее представление, ЧТО вы принесли к себе на корабль, капитан?!

Волшебница смотрела на него снизу вверх, всем своим весом навалившись на шкатулку и тряся в воздухе обожженными пальцами.

Команда ошеломленно молчала.

Ван Шайрх ответил лишь коротким:

– Нет.

– Оаш! Дикий дождевой демон! И сдерживающее его заклинание с минуты на минуту прекратит действовать!

Дружный вздох. Гулли качнулся на каблуках, непроизвольно отшатываясь назад. Его руки помимо воли отшвырнули камзол, в который была завернута шкатулка.

– Но дождевики могут быть только там, где есть колдуны с Охоры!

– Потому высшие иерархи Охоры – единственные, кто способен управлять этими тварями! А поскольку на «Хапуге» такого колдуна нет, то, как только демон выберется на свободу, он тут же набросится на тех, кто окажется поблизости. То есть на нас!

Ван Гулли отступил еще на шаг. Потом качнулся вперед, в бешенстве сжав зубы.

– Юций…

Так просто, что даже смешно. Корабль с охорским демоном, на борту атакует утугский бриг, перевозящий золото. Разумеется, утугцы тут же решают, что «союзники» их предали, и в праведном гневе обрушиваются на мерзких колдунов. Охорцы в свою очередь вряд ли стерпят подобное оскорбление. И неизбежная после этого свара будет на руку только губернатору Агильо. Который, в добавление ко всему, еще и сохранит положенную по годовому контракту плату наемников.

– Блестящий план, Юций. А я все это время считай тебя полным идиотом. – Капитан хищно оскалился. – Вы сможете сдержать эту тварь, Льнани?

– Какое-то время, – сквозь зубы ответила прочно угнездившаяся на крышке шкатулки волшебница, – но лучше найдите какую-нибудь бездонную пропасть, куда ее можно сбросить, и побыстрее!

Ван Шайрх отвернулся, выкрикивая приказы. Широкими шагами пересек палубу.

– Чуга, поднимай все паруса! Если мат успел послать предупреждение на корабли конвоя, у нас может появиться нежелательная компания! Хватит дрожать, ребята! И не таких демонов видели! За работу, иначе эскадра утугцев превратит нашу малышку в дырявый сыр!

Это подействовало и хоть как-то привело испуганную команду в чувство.

«Хапуга» грациозно развернулся, устремляясь прочь от места гибели утугского брига, обогнул окруженные белой пеной набегающих волн скалы… и вылетел прямо навстречу спешащим на всех парусах трем утугским кораблям.

«Маг успел», – сделал вывод капитан, одним прыжком взлетая на мостик.

– Право руля! Право руля, канальи! Уходим! Рулевой отчаянно заработал штурвалом. Паруса резко хлопнули.

Нос первого из атакующих кораблей окутало дымом, и над мачтами «Хапуги» смертоносным свистом пронеслись два ядра. Пиратская шхуна многоопытно развернулась под обстрелом и устремилась в сторону открытого моря.

Еще одно ядро пролетело над палубой «Хапуги», снеся одну из рей.

«А вот мы не успеем, – с отстраненным спокойствием подумал Baн Шайрх. – Юций, ты мелкий предатель, слишком ядовитый, чтобы на тебя польстились даже пьяные акулы!»

Значит, провинившиеся вассалы получали ритуальные желтые шнуры, на которых они должны были повеситься в знак признания власти своего господина?! Гадюка наверняка наслаждался иронией своего плана, этой барской небрежностью, с которой он посылал экипаж «Хапуги» на верную смерть. Маленькие ящички, несущие в себе смерть. Хм…

Ядро продырявило один из парусов на фок-мачте. Еще одно ушло в сторону и взволновало море.

– Пли! – послышался голос Тома, и две кормовые пушки «Хапуги» ответили преследователям.

Этот залп морские маги утугцев прозевали, но вряд ли их растерянность продлится долго. «Если у вас одна проблема, ее придется решать. Если у вас две проблемы, почему бы не позволить им решить друг друга?»

Как ему сейчас не хватало ван Доги!

– Мастер Чуга, уводите корабль!

Гулли кубарем скатился с мостика, метнулся к отчаянно чертящей что-то вокруг себя и шкатулки волшебнице.

– Льнани, вы сможете взять под контроль демона?

– Я не из охорской школы, капитан. – Она огорченно покачала головой. – Мне не справиться с этой тварью, пока она так голодна.

– А что, если мы отправим ее подкормиться? – Он ткнул пальцем в сторону преследующих их утугцев.

Волшебница остолбенела. Посмотрела на капитана. На корабли противника. Вновь на капитана. Попыталась что-то произнести, но только беспомощно пошевелила губами. Черные глаза остекленели, как будто темная была не здесь и не сейчас.

Ядро ударило в корму, и шхуна вздрогнула.

Наконец Льнани подняла голову, и во взгляде ее черных глаз было что-то страшное.

– Мне нужна человеческая жертва. Прямо сейчас – Голос волшебницы звучал обыденно и сухо.

Ван Шайрху показалось, что он ослышался. Затем он проследил за взглядом темной, смотревшей прямо на дверь его каюты.

– Нет! – Он пролаял это короткое слово, будто пытаясь ударить им глупую бабу, вздумавшую предложить такое. – Даже не смейте…

– Я могу заставить демона избавить нас от преследователей! Или же преследователи полюбуются, как демон будет избавляться от нас. А то и просто отправят нас на дно вместе с демоном. Думаете, мне самой приятно делать ЭТО? Выбор за вами, капитан.

В этот момент шкатулка рванулась, подпрыгнула, точно ретивая лошадь, едва не сбросив вцепившуюся в нее волшебницу. На мгновение ван Шайрх уловил резкий запах сырости и гнили.

– Выбирайте скорее!

Гулли сжал кулаки. Он плавал с Сальваром ван Догой долгих десять лет. Он доверял ему, как, наверное, никому из своей команды. Он считал его другом.

Но Сальвара уже не спасти. А на «Хапуге» оставалось еще несколько десятков душ, каждая из которых находилась под его, Гулли ван Шайрха, ответственностью.

– Мне нужна только жизнь, – тихо, понимающе произнесла Льнани. – Не душа, не… что-то еще. Только жизнь.

Ван Шайрх резко кивнул в сторону своей каюты, и, развернувшись на каблуках, тяжелыми, злыми шагами пошел обратно на мостик.

Льнани коленом уперлась в шкатулку, не рискуя ослабить давление, постаралась затянуть охватывающее ящик, пылающее черным ожерелье. Неожиданно сильная рука легла поверх ее ладони, помогая.

Бельфлер уже успел принять привычный ей человеческий облик, переодеться и, кажется, даже надушиться. Фруан молча помог волшебнице подняться на ноги, поддерживая ее за локоть, проводил до капитанской каюты.

– Не вовремя мы отпустили пленников. Гнойник, выйди. Лекарь без всяких вопросов оставил умирающего и вышел.

Фруан закрыл за ним дверь.

– Что мне делать, госпожа Льнани? – Бельфлер протянул ей сверток, в котором волшебница без всякого удивления узнала свой собственный мешок.

– Очистите место на полу. Мне понадобится открытое пламя – свеча, лампа, что-нибудь. И сажа или пепел.

– Подойдет? – Фруан взял со стола погасшую трубку капитала и выбил из нее табачный пепел.

– Вполне. Вы знаете медитационные литании?

– Да.

– Тогда начинайте речитатив защиты. И не мешайте мне!

Она дунула на пепел, заставляя тонкое черное облачко взвиться в воздух, осесть на мебели, на их одежде и лицах. Извлекла из своего мешка тонкий белый стержень, уверенными, быстрыми движениями набросала на полу треугольник. На этот раз никаких сложных знаков, ничего причудливого. Линии на темных досках тут же начали светиться зеленоватым, нездоровым цветом.

Повинуясь жесту темной, Бельфлер осторожно поднял с койки бессильное тело ван Доги и положил его на пол, так, чтобы плечи первого помощника накрыли треугольник. Льнани сняла с запястья один из браслетов и надела его на руку жертвы. Затем извлекла откуда-то черный грифель и нарисовала на лбу у бесчувственного моряка знак Нис. Раненый застонал, и она коснулась пальцами его шеи, отправляя ван Догу в глубокое, похожее на сон беспамятство.