Текст книги "На перекрестках фэнтези"

Автор книги: Алексей Пехов

Соавторы: Виталий Зыков,Наталья Турчанинова,Елена (1) Бычкова,Андрей Уланов,Анастасия Парфенова,Дмитрий Казаков,Роман Афанасьев,Олег Синицын,Михаил Кликин,Юрий Погуляй
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

– Еще раз привествует вас, о ничтожные черви, трудом в поте лица своего зарабатывающие пропитание… – нараспев проговорил он, а потом обратил к Геру лицо и сказал по-простому: – Так вот ты где, а я уж обыскался!

– Видишь! – торжествуя, повернулся Гер к соседу. Онемевший Пим, вытаращив глаза, изумленно взирал на мага.

– Ты подумал? – спросил маг. – Я вернулся за Ортенк-руотом.

– А разве не вы…

Гер хотел было вежливо поинтересоваться, не маг ли самым наглым образом спер из подвала эту округлую штуковину, вокруг которой столько всего закрутилось, но осекся. Конечно же, если маг вернулся и если он требует эту вещь, значит, ее у него нет. Но где же она тогда?

Гадать можно было бесконечно. И для поисков уже не оставалось времени.

– Да, – сказал Гер. – Я подумал. Я верну ее вам, но не прямо сейчас и не здесь, а через несколько минут в лесу, что на севере отсюда. Там на опушке растет единственная на весь лес сосна, ее видно издалека. Ждите меня там.

Гер говорил настолько уверенно, что маг не стал ничего уточнять. Он кивнул, кинул под ноги горсть порошка и исчез – должно быть, в мгновение ока перенесся на опушку леса.

– Так вот, – вернулся Гер к разговору с соседом. – Если ты не поможешь, то всем нам сегодня лежать на пепелище мертвыми. – Он дождался, пока взгляд Пима станет чуть более осмысленным, и, тщательно подбирая слова, выложил свой план.

Час, отведенный Черным Псом Геретегом, истекал.

Но об этом знали лишь Гер и его сосед Пим. И они спешили, торопились на назначенную встречу, желая как можно быстрей закончить опасное и рискованное дело.

Впрочем, все видели одного только Гера, быстро шагающего по деревенской улице по направлению к захваченной чужаками околице. Он нес тяжелую сумку, в которой, судя по всему, лежал какой-то округлый предмет – скорее всего камень.

– Ты куда? – окликнул Гера мельник Кеир. – Они никого не подпускают, стреляют сразу же.

– Потом расскажу, – не замедляя шага, откликнулся Гер… Добравшись до огородов, он перехватил сумку так, чтобы ее можно было рассмотреть издалека, и крикнул:

– Черный Пес! Я принес что ты хотел! Долго ждать не пришлось.

– Иди сюда! – донеслось из-за кустов смородины, и Гер двинулся на голос.

Бородатый бандит вышел навстречу. Вожака охранял целый отряд вооруженных головорезов, и Гер убедился, что Черный Пес все еще его боится.

– Вот, – сказал он и протянул сумку с самым обычным камнем, который совсем недавно придавливал круглую крышку в кадке с огурцами.

Черный Пес шагнул вперед, потянулся за трофеем.

И в этот момент произошло нечто странное.

Тяжелая сумка вырвалась из неподвижных рук Гера, отлетела в сторону, но не упала, а стремительно заскользила по воздуху, уносясь прочь.

Черный Пес и его бандиты оторопели. А Гер, указывая пальцем на летящую сумку, завопил во весь голос:

– Это маги! Они отняли ее у меня! Маги! – Он не стал дожидаться, пока разбойники придут в себя, и немедленно бросился следом за сумкой, не прекращая возмущенно вопить и размахивать руками: – Отдайте! Верните! Проклятые маги! Верните Ортен!.. Отрен!.. Верните мою штуковину!..

– За ним! – рявкнул опомнившийся Черный Пес и взмахнул рукой.

Они бежали со всех ног.

Первым несся невидимый Пим с сумкой в руках. За ним по пятам мчался орущий Гер. Чуть поотстав, бежал задыхающийся Черный Пес Геретег, за ним вся его многолюдная банда, растянувшаяся едва ли не на километр, грохоча доспехами и вооружением, железной лавиной катилась через луг к уже недалекому лесу.

Пим вбежал под сень деревьев и нырнул в кусты. Ползком забрался в самую чащобу, сжался в комочек, накрыв рыхлымживотом сумку с камнем. А Гер словно и не заметил исчезновения преследуемого, он бежал и кричал, размахивал руками, уводя банду Черного Пса от деревни.

Возле огромной сосны, растущей на опушке, его поджидал маг. Но Гер не остановился и даже не замедлился, он стремительно пронесся мимо, успев лишь крикнуть:

– Бежим!

Маг, завидя преследователей, сорвался с места. Он не бежал, а парил над землей рядом с Гером, ловко огибая стволы деревьев и уворачиваясь от ветвей.

– Что произошло? – спросил он.

– Они отняли у меня вашу штуковину, когда я нес ее вам, хотели убить меня, но я вырвался и убежал, – на одном дыхании выпалил Гер.

– У кого именно Ортенкруот? У Геретега?

– Нет. Не знаю. Кажется, у кого-то из его воинов.

– Но их пятьсот человек!

– Ага.

– Они уже использовали Ортенкруот?

– Не знаю.

– О Великий Прародитель Регерист! – вскричал маг. – Что делать мне, твоему ничтожному отпрыску, перед лицом опасности в условиях неопределенности?

– Бежать, – ответил Гер за отца всех магов.

Лес трещал под ногами сотен воинов. Испуганные шумом, взмывали ввысь пичуги; встревоженные белки взлетали на макушки деревьев и швыряли шишки на головы бегущих людей.

Гер не боялся, что его догонят. В этом лесу он знал все тропки, каждую полянку. Сейчас он мог бы легко ускользнуть от воинов Геретега, но не этого он добивался.

– Я потерял артефакт, но зато узнал, где находится человек, его сделавший, – сказал Гер.

– Ты про отступника Уатриата?

– Да.

– Говори!

– Он возле оврага, сразу за лесом. Рядом со своим железным драконом. Мы вот-вот будем там.

– Прощай, ничтожный червь, оказавший мне услугу! – вскричал маг, на мгновение остановившись и выхватив из кармана горсть искрящегося порошка..

Гер уже знал, что за этим последует, и проскочил мимо. За его спиной раздался гулкий хлопок, и яркая вспышка озарила лес.

– Маг! – во весь голос завопил Гер. – Вот он!

Воины, бегущие за ним, отозвались кровожадным ревом…

Лес кончился как раз тогда, когда Гер начал уставать. Он остановился на опушке, увидел овраг и огромного металлического дракона, зарывшегося носом в землю, раскинувшего железноперые крылья. Убедился, что оба мага там – сцепившись, они катались по земле, напыщенно ругались, колотили друг друга, рвали волосы и одежду.

– Вот они! – крикнул Гер и, размахивая руками, бросился навстречу воинам Черного Пса…

Конечно же подобные истории без битв обойтись просто не могут.

И битва случилась.

Войско Черного Пса налетело на дерущихся магов, и те были вынуждены, забыв вражду, на время объединиться. Силы оказались примерно равны, потому никто не собирался отступать, и схватка получилась горячая. И, как в любой горячей схватке, выживших осталось немного.

Маг-недоучка Уатриат, запутавшись в своих бесчисленных приспособлениях, не успел отклонить все стрелы, что летели в его сторону, и одна из них пронзила ему горло. Рана была пустяковая – от таких маги не умирают, но, лишившись голоса, Уатриат уже не мог произнести ни одного заклинания. Практически беспомощный, он еще долго отбивался от наседающих врагов, орудуя волшебным коленчатым валом, снятым с потерпевшего аварию железного дракона. И погиб от меча какого-то грязного наемника, словарный запас которого был скуден настолько, что впоследствии этот боец так и не сумел внятно рассказать о том, как закончил свою жизнь уникальный маг-отщепенец, способный своими экспериментами нарушить равновесие мира и повернуть ход истории.

Черный Пес Геретег в ходе горячего боя опалил свою шкуру. Старый маг, размахивая полыхающим посохом, бил людей молниями, швырял в них плазменные шары, прятался за огненным щитом. Почти все люди Геретега погибли, прежде чем он сам смог прорваться к магу вплотную. Они сошлись в тесном поединке, и каждый думал, что Ортенкруот находится у противника. Закончилось все печально: Черный Пес Геретег срубил магу седую голову в тот самый момент, как пламенеющий посох расплавил ему доспех и выжег брюхо.

На этом бой и закончился. А на следующий день в спасшейся деревне был праздник. Селяне чествовали своего героя.

Перед домом Гера выстроились длинные столы, застеленные льняными скатертями. Блестели граненым стеклом огромные бутыли с яблочным вином и смородиновой настойкой. Благоухали горячие ржаные караваи. Сочилась жиром на вертелах сочная свинина. Золотилась печеная репа. Столы просто ломились от яств. Вся деревня участвовала в подготовке к пиршеству, освободив семью Гера от труда и забот.

Но смущенный герой, несмотря на сопротивление соседей, все же внес и свою лепту в общее угощение. Он вытащил из подполья бочку огурцов. Ту самую, что осталась без гнета.

С замиранием сердца раскладывал он малосольные огурцы по мискам и тарелкам, потихоньку опорожняя бочонок. Он ожидал, что на самом дне найдет Ортенкруот.

И ошибся.

Магическая вещь пропала бесследно, и Гер, уверившись в этом, решил больше не ломать голову и обо всем забыть.

Вся деревня – от мала до велика – расселась на лавках.

Пиршество началось и шло до самой поздней ночи.

И никто не заметил, как в какой-то момент Пим, сосед Гера, чуть сжал стеклянную бутылку, оплетенную лыком, и она лопнула в его руке. Никто не обратил внимания на то, что играющие дети нечаянно сломали крепкий дубовый стол, а перебравшая вина старуха Зена, оперевшись на забор, легко свалила его, выкорчевав глубоко вкопанные столбы…

Да, так получилось, что могучий, практически неуничтожимый Ортенкруот, способный выдержать любой удар, не боящийся ни самого горячего огня, ни самой едкой кислоты, имел одно странное свойство, о котором не подозревал и Уатриат, проведший множество экспериментов над своим лучшим изобретением.

Ортенкруот можно было растворить.

И сделать это могла лишь одна-единственная жидкость в мире, а именно – огуречный рассол с чесноком и укропом.

Так вышло, что артефакт растворился в тот самый момент, когда Гер в подвале своего дома разговаривал с магом. И когда маг произнес заклинание «фейхоа-хуато-хехе» и щелкнул пальцами, вся магия в один миг перешла в кадку с огурцами.

Так сложилось, что на празднике освобождения огурцы эти попробовал каждый житель деревни – от мала до велика. И все они стали сильными, словно десять быков.

Каждый из них – и дети, и старики. Да, так все и получилось. Прошло много лет.

За это время слухи о деревне, жители которой наделены неимоверной силой, расползлись по всему миру. И нашлись люди, которые захотели использовать крестьян в своих целях. Но, как выяснилось, сделать это было непросто. Крестьяне не хотели вступать ни в чьи армии, их не интересовали сражения, им не было никакого дела до военной романтики. Крестьяне хотели спокойной привычной жизни, и они ее получили. Правда, не сразу, а после того, как простыми оглоблями они разогнали двухтысячную армию барона Генриота, пришедшего к ним, чтобы заставить присоединиться к его войску.

Наверное, вы не понимаете этих крестьян. Вполне возможно, вы, получив такую силу, использовали бы ее иначе и отправились бы в странствия с тем, чтобы вершить доблестные подвиги, восстанавливать попранную справедливость и освобождать угнетенных.

Впрочем, не стоит думать, что крестьяне никак не использовали свой нечаянный дар. Нет же: они работали. Не покладая рук они пахали землю, косили траву, убирали рожь, работали в кузне, перековывая останки железного дракона в гвозди, скобы и домашнюю утварь. У них было очень много дел и достаточно сил.

Так что, я думаю, они использовали свое могущество не так уж и плохо. Возможно, не так хорошо, как это сделали бы вы, но все же…

А впрочем…

Как знать…

Михаил Кликин
ДРАКОН

– Я убил дракона! – кричал Рамзер во все горло. – Выходите, люди! Дракон мертв!

Тишина была ему ответом.

Он потрясал в воздухе окровавленным мечом и алые капли холодной драконьей крови падали ему на голову и плечи, пачкали волосы, тонкими струйками стекали по загорелой коже, мешаясь с ручейками горячего пота.

– Дракон мертв! Я убил его!

– Ты лжешь! – крикнул кто-то из темноты избы. Истерически выкрикнул из распахнувшегося на короткое мгновение окна. – Лжешь! – Ставни захлопнулись.

– Это правда. На клинке его кровь. Я убил его. Туша его лежит и смердит у входа в пещеру. Я вспорол ему брюхо и отсек голову. Я отрубил ему лапы. Я содрал его шкуру.

– Ложь! – вновь хлопнул ставень.

Рамзер опустил меч, сел в горячую дорожную пыль.

Слепые деревенские дома ждали, что б он ушел. Он был для них чужаком. Лживым чужаком.

– Зачем мне врать? – тихо спросил Рамзер. – Я действительно убил его.

– Ложь, – выдохнул кто-то совсем рядом.

– Почему вы не верите мне? – он поднял голову и посмотрел на подошедшего человека.

– Потому что до тебя еще сотни людей утверждали, что убили дракона. высокий худой крестьянин с легким укором и какой-то странной жалостью смотрел на него, чуть заметно покачивая головой.

– Но его кровь…

Они тоже приходили вымазанными с ног до головы холодной кровью дракона.

– Он лежит там, – Рамзер махнул рукой в сторону предгорий. Туда, где находилось логово дракона.

– Они тоже говорили так.

– Но… – Рамзер не знал, что еще сказать, как убедить этих странных людей, что дракон мертв. Мертв! – Он мертв!

– Наш дракон не может умереть. Возможно, ты убил какого-то дракона, но эта не наш дракон.

– Какого-то?… Не ваш?… Но там был один… Драконы всегда живут по-одиночке…

Крестьянин вдруг хрипло засмеялся, раззявив свою гнилозубую пасть и хлопая себя ладонью по колену. Отсмеявшись, он присел в горячую пыль рядом с воином и сказал поучительно:

– Дракон не может жить в одиночестве. Наш Дракон. Не может. Понимаешь это, чужак?

– Нет, – честно ответил Рамзер. – За свою жизнь я убил десяток драконов, я хорошо знаю их повадки, и я никогда не видел… даже не слышал о том, что они живут семьями.

– Семьями!.. – восхитился крестьянин и вновь захохотал. – Семьями! Нет, конечно. Он один, но это не значит, что он одинок. Неужели ты не можешь этого понять?

– Так значит там остался еще один дракон?

– Нет. Конечно же нет. Там остался дракон. Но он всегда был там. Один-единственный. Вечный. Неуничтожимый. Многоликий.

– Я не понимаю, – признался Рамзер. – Я убил дракона. Я отсек ему голову и снял шкуру. Я сделал все, что б удостовериться в его смерти. Но ты говоришь…

– Ты убил своего дракона. Но не нашего. Наш дракон по-прежнему там.

– Не понимаю.

– Никто из чужаков не может этого понять, хотя это так просто. Вот скажи мне, что ты видишь, когда склоняешься над чистой водой?

– И что же я вижу?

– Отражение.

– Да. Конечно. Я вижу себя.

– Не себя. Отражение. И это и есть твой дракон. Ты можешь взмутить воду и уничтожить отражение, но ты не можешь убить своего дракона. Он всегда с тобой. Стоит тебе наклониться над водой – и вот он. Снова здесь. Глядит на тебя из глубины. Только с тобой может умереть отражение. Только твоя смерть может уничтожить дракона. Настоящего дракона.

– Но… – Рамзер задумался. Тряхнул головой. – Зачем ты объясняешь мне это? Дракон – это обычная тварь. Огнедышащее летающее животное. А не отражение в воде.

Вновь крестьянин засмеялся. На этот раз невесело.

– Ты действительно так думаешь?

– А почему я должен думать по-другому? – пожал плечами Рамзер.

– Неужели ты не ощущаешь холод?

– Вечереет, – признал воин. – Солнце садится.

– Нет, нет. Это другой холод. Холод под кожей, лед в сердце. А кожу на голове стягивает, словно ты окунул ее в ручей, бегущий со снежных горных вершин. И пальцы – чувствуешь? – пальцы уже немеют. Они становятся чужими. Не слушаются тебя.

– Я всего лишь очень сильно устал.

– Нет. Ты только что убил своего дракона. Свое отражение. Это себе ты отсек голову и обрубил лапы. Ты вспорол свое брюхо и снял собственную кожу. Твое тело лежит у входа в пещеру и смердит, словно куча свежего навоза. А дракон жив. Настоящий Дракон. Наш Дракон.

Рамзер попытался встать. И не смог. Ноги ослабли, сделались мягкими и не держали его… И пальцы… пальцы на руках онемели, стали чужими. Скрючились когтями. Он выпустил рукоять меча, выронил оружие и поднес ладони к глазами с ужасом разглядывая посиневшую высохшую кожу, сквозь которую проступили набухшие черные вены.

– Что со мной? – прошептал Рамзер.

– Ты почувствовал?

– Что это?

– Ты умираешь.

– Почему?

– Потому что ты нашел своего дракона и убил его вместо того, что оставить ему – и себе – жизнь.

– Я… я умираю?

– Да.

– И вы знали, что так будет?

– Мы знали, что если ты убьешь своего дракона, то умрешь.

– И ничего мне не сказали? Не предупредили?

– Зачем?

– Зачем?… Зачем?… – захрипел Рамзер. Возможно он засмеялся. А быть может заплакал. – Зачем?…

– Жаль, что ты не узнал в драконе себя. Тогда бы твоя жизнь переменилась. Тогда ты знал бы, что рядом с тобой всегда находится дракон. Твой собственный. В тебе. И ты сам стал бы драконом. Это… это потрясающе!

Рамзер что-то хрипел. Глаза его закатывались. Черные губы дрожали.

– Что? – наклонился ближе крестьянин. – Я не слышу тебя.

– Ужасен… отвратителен… он был… отвратителен… я не мог… остановиться… кромсал…рубил… отвратителен…

– Да. Ведь это дракон. Он не бывает другим. Его надо принимать таким, какой он есть. Ужасным, отвратительным, уродливым. Но ты убил его и потому умер сам.

Крестьянин поднялся на ноги и некоторое время смотрел на корчащееся в пыли тело воина. Смотрел с жалостью.

Когда чужак затих, крестьянин распахнул кожистые крылья, вытянул шею к опускающемуся солнцу и взмыл в небо. Он пролетел над крышами деревенских домов, низко, едва не задевая резные коньки крыш, развернулся над полем и, набрав высоту, направился к предгорьям, затянутым вечерним туманом.

Захлопали ставни. Заскрипели двери. Из изб выходили люди, смотрели вслед улетающему дракону и улыбались.

Никто не обращал внимания на скорченное черное тело, лежащее на дороге.