Текст книги "Круиз на корабле дураков/"

Автор книги: Алексей Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Лавров Алексей Юрьевич
Круиз на корабле дураков/

С особой благодарностью Александру Басову за советы и участие.

Предисловие

С детства я затаил обиду на Марк Твена – оборвать историю Тома Сойера на самом интересном месте! Только пацан решил пойти в пираты, и бац – классик сделал его приличным молодым джентльменом, да просто убил парня! Хотя понять его можно, мальчишку таки жаль. Ведь шансов у него без хорошей команды не было никаких, не мог Твен тогда ещё прочесть Приключения Незнайки и его друзей Н. Носова. Правда, и этот вариант нельзя считать оптимальным, слишком уж хорошими для пиратов были коротышки. Но лишь до появления фильма «Сволочи». Помню, меня чуть не вывернуло от соплей – ах, война, ах, тоталитаризм, ах, деточки! А по факту взрослые сознательно послали подростков на смерть. Соединение этих элементов напомнило о кораблях дураков. Реально существовавший способ социальной защиты, когда людей, которых по разным причинам было не совсем удобно просто поубивать, приглашали на морскую прогулку. Автором идеи считается император Нерон, придумавший такой кораблик специально для своей матушки, высшего развития она достигла при колонизации Америки, когда в грубо срубленные корыта набивалось до тысячи колонизаторов, чтоб властям на родине глаза не мозолили. В результате получилась команда нужного качества и состава. Оставалось дело за малым – аналогом Питера Пена, чтоб проводил весёлую компанию в нужное пиратское место. Эта проблема решилась с появлением попаданства – последней каплей, подвигшей меня на сей труд, стал Десант попаданцев. Уж так мне он понравился, что руки сами потянулись к перу, то есть пальцы к клаве, чтоб сделать всё ещё лучше, только наоборот.

Ребятки мои, хоть и провели все свои жизни в различном попадалове, но считали его понарошку, а всерьёз попасть и не мечтали даже. Ну, им так казалось. Правда, Кое-кто мог понять их мечты слишком по-своему, а мог просто по-своему дать понять, как оно – чересчур мечтать, совсем без мозгов. В-общем, парни попали, удивились, в душе посомневались немного в реальность попадения, убедились, что мир, данный в ощущениях реален как и сами ощущения, и, возможно, впервые со школьной скамьи задействовали свои разумы. Просто ничего другого у них с собой не оказалось – попадалово случилось в сознания, вернее его зачатки, уголовных подростков позднего Средневековья. Вот парни и начали плясать, от чего им (или их) Кое-кто послал.

Предупреждаю сразу – пулемёт я ребятам не дам. Такие уж они у меня получаются, что и без пулемётов за ними не угонишься. И не нужны они им вовсе, то есть мне не нужны в моей оригинальной истории, ведь к чему сводится большинство неоригинальных альтернативных историй? К простому сведению автором личных исторических счётов руками своих исторических же героев, а раз уж счёты эти достигли критической литературной массы, героям, конечно, не достаточно голых рук и литературной же лексики. Для обоснования пулемёта обязательно полагается посетовать на умственное и физическое несовершенство героев, сильно и несправедливо обижаемых в реальной истории. Потому, кстати и обижаемых, то есть не так уж незаслуженно. Но всё равно несправедливо, поэтому читатель вынужден согласиться, что пулемёт просто необходим для торжества справедливости и как, ни странно, для реализму батальных сцен, описания разборок разных.

Хотя нужно признать, среди авторов находятся порядочные люди, не считающие себя в моральном праве перекладывать на хрупкие плечи хроноаборигенов грязную работу. Они отправляются в прошлое лично уже на своём джипе со своим пулемётом, со списочком дел и врагов в ноутбуке, подключённом к интернету и много с чем ещё, но главное – со светлой верой в гуманизм с прогрессом и простой идейкой – поубивать в прошлом всех плохих, тогда у них в будущем останутся только хорошие. Оно и понятно – в будущем же у всех плохих тоже есть джипы с пулемётами, у полиции, например, точно есть, а она резко против такой справедливости, но меня, кажется, уже в другой жанр заносит, извините. Авторы, и те и другие, блещут выдумкой и остроумием, но имеется маленькая неловкость – читателю предлагается поверить, что попадание в плотный исторический поток произошло случайно, либо, что всё равно, по воле высших сил с высшими же, совершенно непостижимыми намерениями, но чисто случайно постигаемыми автором, ведь он, конечно, не причём.

Балаган на ярмарке, но любое искусство условно, и, как говорил один учитель химии, пусть эти красные квадратики для простоты побудут пока синими кружочками. В моём же случае всё без обману – ребята действительно попали по жуткой пьяни и недоразумению, честно, сам пока не придумал зачем. Просто интересно, как они там устроятся по-умному, по-пиратски, история же пиратская. Но все пиратские истории заканчиваются тривиально виселицей. Ну, для морали их так положено заканчивать, а по правде жизни они лишь начало других историй – биографий лордов или депутатов Государственной Думы. Книжка эта 18+, поэтому можно оставить мораль в покое, без неё веселее, и вообще фантазии просторнее. Только принципиально важно удержать её, фантазию то есть, в рамках пусть иной и альтернативной, но всё ж таки реальности, иначе получится просто бред. А жанр требует бред технический. Полагается по канону предоставить изобретение тушёнки, сгущёнки, лесопилки, паровоза и пулемёта (обязательно!) на пять-десять страниц подряд. Постараюсь, но не обещаю, книжка, вообще, о другом.

Сама книжка начинается сразу за предисловием, а в его завершении хочу отметить лишь одно: изначально попаданские жизненные представления и установки сильно отличались от ребячьих. Обычно попаданец легко и непринуждённо подавляет реципиента, на том простом основании, что он лучше знает, и, вообще, книжка-то про него. Признаться, тут у меня цинизму не хватает – мне запросто герою жизнь испортить, несложно даже лишить жизни, если того требует сюжет, но украсть у него жизнь... в детстве! Вот и герои мои не могут быть подлее фантазии автора. У них даже мысли не возникнет подавлять своих мальчишек, напротив – будут стремиться понять их, разобраться, объяснить непонятное о себе. Не сразу, конечно, постепенно, долго, всю жизнь, все их жизни...

-Пионэры, идите в задницу!

Фаина Раневская.

Пролог

Как часто встречаем мы мертвецов... Играя в сети, расстреливая аватары других игроков, не посещал...ли Вас мысль...что человек за монитором может умереть, прямо сию секунду, или мог умереть секундой ранее?

И на свежем воздухе, влепив в приятеля серию пулек с краской... что мы знаем о нём? Игровой логин, номер в команде... А он может быть тоже мёртв... как любой из нас.

На работе корочки, логин, номер в команде, в институте корочки, логин, в семье... Да и не важно нам знать это про него, как и самим уже неважно, кто мы, пока идёт игра...

Наверное, только смерть может вырвать нас из игры, или даже ей это не под силу? Но научить ценить жизнь она вполне способна!

Глава 1

Тошнит и покачивает. Где-то вода то ли плещется, то ли льётся. Воняет как... как уличный сортир в летнюю жару. Блин, да что за гадство этот полулитровый радиофаг?! Хотя-а. Было еще два..., нет, три литровых.

Фу, б-я-я-я, вонища. Еще чешется все. Буквально все, даже пятки. Уй, зараза, кто-то кусается. Где это я выпал в осадок? По воспоминаниям и по логике это должен быть родной нужник в родной квартире. А воняет...

Наверное, сам виноват. Или не сам? Может, нужник неродной и квартира не моя? Не-е-е. Я всё помню. В целом. Ну, почти всё в целом помню. Вчера отмечали победу. Надрали «Чёрных псов» и соответственно, то есть логично, выводили лишние рентгены тем, что нашлось в местном чипке.

А нашлось много. У меня гасились, в моей берлоге. Небось, разгром и кучи по углам. Эх, кончилось веселье, пора переходить к грустному. Например, к водным процедурам. Для начала включим картинку.

Да-а-а. Выключим. Глюки, блин. Всё Руда – гад. Ганджубас его... Хотя, говорил, что продукт натуральный. И на вкус – она. Может белка? Дык, молодой ещё.

Нужно проверить себя на логику и отвлечься. Что вчера было? Бой с «Черными псами». Это враждебный нам клан сталкеров. Мы – «Варанга», тоже клан, тоже сталкеров. Хм, пока всё нормально, без зеленых гуманоидов.

На «Агропроме» мы псам вломили. В пейнтбол, но всё равно вломили. Сделали из них «псов драных, побитых и заляпанных краской». У нас очень своеобразный пейнтбол. Правила позволяют многое. Почти всё, что в голову взбредет. Как я Плюша приложил! Гы-ы-ы! Логика и память нормальные, воспоминания позитивные, даже приятные. Хорошо на «Агропроме»: Ствол в руках, воздух чистый, голова ясная.

Блин, башка и впрямь не болит, только вонища. Ясная голова с бодуна? Так, релоад картинки. Ё...! Ескейп. Значит, белка. Что там про белку пишут? Нервное возбуждение... Отсутствует. Навязчивые идеи... Идей вообще нет.

А что есть? Глюк. Систематический, даже системный. Хотя-а-а... что наша жизнь? Не будем прятаться от реальности, включим оптические сенсоры и будем суровы, как терминатор...

Песец, центральный мой процессор! «Жопа в клеточку», картина неизвестного художника. Прям перед глазами. Блин, не в клеточку, а в гамаке. Надо мной. Я тоже в гамаке. Слева деревянная стенка. Это за стенкой то ли льется, то ли плещется. Темно, только вдали что-то слабо светит. Мда. Нужно полежать с открытыми глазами, может, само пройдет... Что-то не проходит. Не белка. Песец. Глюки не воняют и не чешутся.

-Что за дурацкие сны! – кто-то проговорил в голове. По-английски, но отчего-то совершенно понятно. – Бони, гад, по голове пинал, вот оно и...

–А кто такой Бони? – невольно подумалось.

–Жлоб. Бони маленький. Странный ты, сон. Как мне может что-то сниться не по-английски?

–А почему тебе и почему по-английски?

–Потому что я сплю, и я – англичанин.

–А я не сплю, – прикалываюсь над глюком.

–Ну, правильно. Как ты можешь спать, если ты мне снишься?

–Я, вообще, неместный...

–А! Ты мне по ошибке снишься. Не туда залетел.

–Гм. Залетел. Не туда. Да-а-а! А куда?

–Ко мне в голову, конечно. Не в жопу же.

–А что ж все так чешется-то?

–В башке вши, а жопа, потому что обдристался.

–Ё.........

–Ухты! Давай еще!

–И сколько раз подряд надо обделаться, чтоб так воняло?

–Воняет? В трюме всегда так.

–В каком трюме?

–Каком-каком! В корабельном. Дурацкий ты какой-то, сон, тупой и болтливый.

Я точно знаю, что я – не сон. Как бы в этом убедиться? Ощупываю себя. Странная одежда. Но это пофиг. Не мог я за ночь так съёжиться! И сбрить усы! Обделаться – это теоретически возможно. Трюм... э... по пьяни тоже вероятен. Но сбрить усы не мог. Только не я. Не я? А кто?

-Ты кто? – снюсь и интересуюсь.

–Закари.

–Что ты делаешь в трюме, Захар?

–Сплю.

–А ещё?

–Болтаю с дурацким сном.

–А вообще?

–Плыву на корабле на каторгу.

–На сколько лет?

–Почти четырнадцать.

–Четырнадцать?! А за что так много?

–Мне почти четырнадцать лет, а каторга пожизненная, за убийство. Мы тут все за убийства, в основном.

–Что, не убийцы есть? – ошарашенно ляпаю, что в голову пришло.

–Нету, просто у некоторых, кроме убийств, всякого навалом.

–Что, например, просто?

–Конокрадство, поджоги, грабежи. Ещё насильники были.

–Были?

–Угу. Только кончились, болели сильно, каждый день.

–А ты?

–Я только за убийство.

–Хм. Зак, а если я у тебя немного задержусь?

–До утра?

–До смерти.

–Не знаю, я днём не сплю, бьют. Ты ночами прилетай, будем болтать о том, о сём.

–За что бьют?

–За то, что мелкий. Кормят сухарями с плесенью, я на оправку не успел и обдристался в трюме, отпинали и прозвали дристуном.

–Почему не успел?

–Из-за сухарей, ещё меня от трапа оттолкнули, три раза.

–От какого трапа?

–Вон там люк открывают и верёвку сбрасывают на полчаса.

–А трап?

–Верёвка с узлами и есть трап.

–А если не сможешь залезть?

–Тогда жди, пока, кто на палубу пробился, парашу поднимут, потом в очереди стой, терпи. Не вытерпишь – обдрищешься в трюме, отпинают. И так пока не забьют, а когда забьют, на той же верёвке вытащат и выбросят в море. Всё, улетай, скоро утро, ссать охота!

–Зак, я на денек останусь. Лады?

–Нравится, когда бьют?

–Не нравится, потому останусь.

В башке взревели баззеры боевой тревоги. Зак внутренне сжался, набираясь отчаянья для броска. Только фигли готовиться? На ледяной решимости сталкера проверил моторику, ощутил каждый мускул. Ноги коленями к груди и резко вперёд.

Лёгкое тело пацана удивительно послушно. Когда ноги коснулись пола, трюмный люк приоткрылся. Длинный прыжок и в кувырок. На выходе из кувырка замечаю, что люк открылся полностью. Сверху хрипло заревело.

Слева и справа нехорошо. Один на низком старте, второй уже замахнулся. Присесть, уходя от удара и открытой ладонью первому в лоб. Поваляйся в гамаке, рано еще вставать. Над головой пролетел кулак. Теперь моя очередь. Локтем с разворота в солнышко. Удачно.

Задержался я с ними. Сзади уже подбегают. Уклон и передняя подножка. Здорово грохнулся! Однако, у нас дела, поссать-таки надо.

Прыгаю вперёд, снова в кувырок и на трап. Страдальцы на полу народ задержали, но несильно. Запнулись об тушки, но успели. Шустрые. Самому шустрому приз – подъёмом ступни в нос уже с верёвки. Быстро поднимаюсь наверх.

-Куда теперь, Зак?

–Вон клюзы в фальшборте, – ответил Зак, перестав визжать.

Он всё время утренней зарядки визжал от страха.

-Уёёёоу, здорово!

–Не от страха, значит, – думаю, замерев в нирване у клюза.

Сзади бежит народ и снова не понять чего орёт. Странно, Зака я понимаю, а тут не в зуб ногой. Ещё радовался, что английский за ночь выучил. Фигушки.

-Зак, чего они?

–Опять отпинают. – Зак обреченно.

–На палубе? А вертухаи?

–А им за счастье, когда кого-нибудь из нас бьют.

Блин, толпой точно забьют. Сваливать надо, да и помыться не мешает. Разбегаюсь и прыгаю в море. Вдогонку снова кто-то хрипло орёт.

-Чего ему, малыш? – спрашиваю у Закари в полёте.

–Куда ты, дурак? Акулы! – уже под водой Захар голосит на весь мозг.

Акулы и прохладная вода – это неприятно. Пусть лучше изобьют.

-Вон спасательный конец, к нему давай! – вопит в башке пацан.

Стежками быстренько гребу к веревке. Теперь нырнуть и, используя силу Архимеда и собственные... гм, не понять чьи, конечности выпрыгнуть из воды почти по пояс. Хватаюсь за конец и, подтянувшись, поджимаю ноги. Под самой задницей прошёл большой треугольный плавник. Фу-у!

Полез на палубу по-альпинистски. Хорошо, хоть борт невысокий, и пеньковая верёвка не скользит в мокрых руках. Залез. А дядька в смешном наряде надрывается!

-Зак, ну что ему опять?

–Ты это... полетай пока где-нибудь, я тут сам, – решает Захар.

Ага, полетай. А как? Может, представить, что уснул? Или в игре передал управление искину, а сам пошёл чайку заварить? Попробуем...

Ну, кино! Как страшный сон. Речь стала понятной. Тело ощущается, но не слушается. Во, бля!

-Ты что, оглох, ублюдок?

–Никак нет, сэр боцман, сэр

–Зачем в море сиганул?

–Помыться, сэр боцман, сэр.

–Хм. Иди за мной. Кэп хочет на тебя посмотреть.

Вот ё-ё-ё! Картинка двинулась. Тело идёт само.

-Сэр капитан, сэр. Вот этот вот...

–Зачем прыгнул за борт?

–Говорит, что хотел помыться, сэр капитан, сэр.

–Ха-ха-ха! Ну, раз ты так любишь чистоту, останешься на палубе чистить клюзы.

–Ай-ай, сэр капитан, сэр, – колокольчиком восторженно заливается пацан.

–У тебя звонкий голос. Спой что-нибудь.

Зак запел «Правь, Британия, морями». Выслушали благосклонно, у парня есть слух.

-Вестовой, бутерброд. – Скомандовал Кэп. – Отныне ты каждое утро будешь купаться и петь, чистюля. Или только купаться.

–Ха-ха-ха! – заржали холуи.

–Мне понравилось шоу. Постарайся продержаться подольше. Вот твоя награда. – Говорит Кэп, протягивая Заку ломоть белого хлеба, намазанный маслом и вареньем.

–Да, сэр. Благодарю, сэр.

–Жри и приступай к работе.

–Ай-ай, сэр капитан, сэр!

Бутерброд кончился обидно быстро, хотя Зак пережёвывал очень тщательно, наслаждаясь каждым мгновеньем. Что ж пора переходить к прозе жизни. Парень берётся за дело со сноровкой рядового срочной службы. Максимум усердия при минимуме результата. Начал он с ближайшего клюза, недалеко от кормовой надстройки, с которой доносился интересный разговор.

-Вы убедились, джентльмены, что в Атлантике не бывает скучно?

–О да, Кэп! Как забавно они дерутся за право вычистить гальюны, вытащить за своих собратьев парашу из трюма и надраить палубу всего за лишний глоток свежего воздуха! А этого любителя чистоты забили бы насмерть, но он предпочёл акул обществу своих приятелей!

–Ха-ха-ха! Видите, как вам повезло, Джим? Вы лично убедились, какие это звери. Хуже акул, что доказано сегодняшним опытом.

–Всё-то вас, Дасти, тянет на мораль.

–Но, Боу! Вы только представьте себе общество, способное терпеть таких выродков!

–Эх, скучно будет после такого в других рейсах!

–Не будет, Джим.

–Но, Дасти, сэр! Мне всю жизнь служить на этой лохани?!

–Для корабля это последний рейс, не волнуйтесь.

–Последний? Значит, больше-таки не будет весёлых рейсов? Вот об этом я и толкую!

–Я же сказал для корабля, а не для нас. Пока просто поверьте, Джим. Наша контора полна сюрпризов...

Блин, на самом интересном месте! Зак, стахановец этакий, закончил с одним фекальным стоком и, весело насвистывая, направился к следующему.

-Чему радуешься?

–Поел по-человечески. Целый день от трюмной вони отдыхаю, – рассеянно отвечает Захар.

–Угу. Хочешь отдохнуть от вони – почисти толчок.

–Ха, это ещё не вонь! Слушай, сон, я думал, ты кончился.

–Я не сон, Зак. Я, кажется, навсегда.

–Упс! В меня вселился демон. Или ты дух?

–Хрен его знает, Зак. Ты не обижайся, я к тебе не нарочно.

–На что обижаться? Если б не ты, меня бы в трюме забили насмерть... Вот ё-ё-ё!

–Что такое?

–Вон пацан с ведром сюда идет. Пол Головня. Побьёт гад!

К нам приблизился ладно скроенный, светловолосый, большеглазый паренёк лет пятнадцати, сгибаясь под тяжестью кожаного ведра, явно не с компотом.

-После отбоя у гамака Длинного Джека, – проговорил пацан. По-русски! Вылил содержимое ведра в почти вычищенный клюз, отвесил Заку пинка и простился по-английски. – Хреново работаешь, урод, в трюм выброшу!

-А что это он сказал про какого-то Джека? – спросил Зак, переводя дух.

–Про Длинного Джека. Знаешь такого?

–Его все знают – серийный убийца. Только здесь уже троих ухайдакал. И дружок его Пол тоже, семейку приёмную того, а дом поджёг. Мне кажется, он говорил как ты.

–Не кажется, Захарушука. Видать, не только к тебе залетело. Вечером всё узнаем. Не отвлекайся, клюзов ещё много.

–Угу.

Эх, детство – золотое времечко! Ну, вселился дух, дали пендаля, говном забрызгали, и что дальше? Во-первых, клюзов действительно много, во-вторых, на них свет клином не сошёлся – мальчишка сразу превратил нудную, грязную работу в игру. Пустил фантазию на самотёк, и вот они уже приплыли на Ямайку, а его взяли в юнги, и он угнал фрегат и плывёт к маме. Только сначала надо напасть на остров, забрать у дикарей много золота, стать солдатом, а потом генералом и свергнуть губернатора, всех губернаторов по очереди.

Я затаился в уголке его сознания и молча тащусь с фильма. Только дурацкая у меня привычка спать в кино, не заметил, как вырубился. Приснился утренний заплыв, гребу от акулы и радуюсь – это всего лишь только сон! Ведь только во сне можно плыть со скоростью волка из «Ну, погоди!», а рыбка, хоть и не отстаёт, догнать не может. Выбежал на пляж, она за мной! Я в шахту канализации, зараза следом, вылез уже на Агропроме. Бегом к старой кирпичной трубе, подпрыгнув хватаюсь за нижнюю скобу, подтягиваюсь, и эта ржавая железка со звоном отвалилась! Падаю на спину, акула вцепилась в живот с злобным, утробным урчанием...

Глава 2

Мдя, проснуться от урчания в чужом брюхе... Или не проснуться, а наоборот? Что в таких случаях говорил Конфуций? Блин, жрать охота! Аж до рези в животе! Захару привычнее, да и фантазия отвлекает. Умудрился растянуть работу на свежем морском ветре почти до заката, так парень стремился к идеалу. И команда постоянно делала идеальную чистоту клюзов практически недостижимой. Но стремление его не было абстрактным – вечерняя раздача, точнее растаскивание, зелёных сухарей начиналась на палубе.

Но пиковые формы приняла уже в трюме, достигая апогея в своей детской непосредственности. Хотя зря я так о детях, Заки прямо недоумевал с моей нахрапистости, когда я всё-таки удовлетворился трофеями – они из-под рубахи уже вываливались.

-Всё, Зак, пошли к Джеку.

–Какому? – обмер он на грани сознания.

–Длинному.

–Зачем? – прям как "не дамся" крикнул малыш.

–У него спросим. Пол сказал, что нас звали, – я жесток.

–Может уже забыли?

Меня аж захлестнуло его страхом, обидой, злостью. Как тогда, перед спецшколой. После драки стенка на стенку убегал один. Не убежал. Так он перед первой порцией мне в лицо глянул, а из глаз тот же раствор. Тогда меня это не остановило. Хорошо, что не покалечил, но доучиваться пришлось строем, с песней и по распорядку.

-Пойдем, Заки, не бойся. Всё равно ж завтра с акулами купаться. Всё будет хорошо.

–Успокоил! Завтра съедят, если сегодня не убьют. Эх! Пойдем.

Пробираемся в полумраке по трюму. Пацаны не препятствуют, все уже в курсе. Они оценили и заплыв, и бутерброд, и то, что Джек позвал. Глядишь ты, ещё вчера был Дристун, а сегодня его Длинный зовёт поговорить. Хотя Дристуном он так и останется. Погоняло – это навсегда.

Зак остановился перед группой пацанов, сидящих на корточках у гамака. В гамаке располагался длинный парень.

-Длинный Джек, – шепчет в голове Зак.

–Догадался. Слазь с руля, дай я поговорю.

–Ты же по-человечески не понимаешь.

–Дай попробую.

–Ну, попробуй. А как?

–На лошади ездил? Представь себе, что ты с нее грохнулся.

–Вспомни.

–Что вспомни?

–Вспомни, а не представь.

–Ну, вспомни.

Тресь. Больно-то как! Вспомнить всё, понимаешь. У ё-ё-ё, это ж не вспомнить, а ощутить. Бьют же!

-Добавить тебе, или ты догадаешься с людьми поздороваться? – спросил длинный ломким баритоном. По-русски!

–Э... здравствуйте, – отвечаю.

–Во, тормоз скрипнул, – ехидно сказал кто-то из пацанов. – Иди на мой голос, болезный, падай у борта. Куда? На жопу. Фирштейн раша? Тогда шнелле и не бзди, не о чем уже.

–Тормоз сел? Ну, значит можно начать кой-чего обсудить. Итак, что тут стебалось, все поняли?

–Да.

–Угу.

–...

–Да.

–Yes.

–Чо? – каркнул длинный с гамака.

–Да прикалываюсь я, – виновато буркнул полумрак.

–Ага, а я тебя чуть не убил. Тогда запали лучинку, типа мы в кости играем, приколист.

–Ой мне! Вы тута все залётные? А как опознались? – аморально и неприлично откровенно радуюсь такой компании.

–Почти вменяемых опознали по популярным мотивчикам. Я сегодня "Мурку" мычал, приколист "Yesterday" в полный голос выводил, Поли "You are in the army now"...

–Да кому он пел, Джек? Захарушку забрызгал говном, пнул и обложил матом!

–Петь ещё тебе! Тебя мы по отмороженности опознали. Зак на такое не способен. Только сталкер может, едва сдохнув, попытаться сделать это ещё раз.

–Почему ещё раз?

–Дристун, ты что, вчера убухался?

–Я не дристун, Поли.

Помолчали.

-Так, ладно, хорошо, чудесно, в жопу... и с поворотом. Да не психую я. Почти. Призраки, кто при жизни английский знал? – решительным тоном спрашивает Джек.

Призраки из полумрака подали голоса:

–Ну, я.

–Я тоже.

–I am, sir.

–Опять?

–No, sir.

–Я ещё.

–Всё? И не ужрались вчера, как Дри... этот? Значит, вам всё ясно. Для необразованных алкашей есть новости, все не очень, но нам пофиг, потому что мы все вчера погибли. Рванула в нашем Б-ке на химкомбинате какая-то срань. Я лично взрыв видел – последнее, что запомнил из той жизни.

–Фу! А я думал – водяра палёная! – говорю в шоке. – Я ведь тоже из Б-ка!

–Тут все оттуда, алкаш. Или не все? – Джек резок.

Парни грустно покивали.

–Ага, – продолжил Джек, – значит, я это правильно подумал, хотя боялся, что везде, как у нас. Значит не везде. Если все мы оттуда, да в одном месте...

Полумрак отозвался от бортов эхом детских голосов:

–Гм. В абсурдном месте...

–То по теории абсурда и недетерменируемости распределения западла в пространстве-времени...

–Пофиг детерминант, в вихревом поле на дивергенции выгребем...

–Вы хоть по очереди глючте, призраки. Ещё желательно представляться, чтоб знать, кому за дурь провести непрямой массаж мозга! – злится сбитый призрачными голосами с толку Длинный. – Только так, блин! Но это нам интересно чисто теоретически, а практически... для тех, кто не понял, или сомневается: Мы в трюме каторжного судна его грёбаного английского величества. Мы – каторжане, малолетние убийцы, которых не повесили по судейской дурости, или ещё из-за чего-то.

Да-а-а, а я думал, что страшнее, чем в пионерлагере уже не будет. Темнота, гроб на колёсиках – добрая сказка. У меня вырвался смешок.

-Ага, уссаться можно. Дристун, ты в истерику не впадёшь?

–Не впаду, и я не дристун.

–Ну-ну, мы не рабы, рабы не мы. Знаете кто мы? Оглянитесь. Что, не видно ни хрена? Тогда на слово поверьте – вокруг подростки с клинической шизофренией. А мы – паразитные программы, или подгруженные модули.

–А души? – спросил кто-то грустно.

–Я надеюсь, что наши души либо упокоились, либо переселились, только матрицы... – ему ответили так же печально.

–Нео, блин, – фыркаю на это муть. – Я ощущаю себя живым, значит я живой.

–Да не, логично всё.

–Ну, не всё, но в целом я тоже...

–Большинство со мной согласны? Тогда подумайте, кто мы для этих пацанов? Демоны и свиньи, и ну его в море? – Джек ставит вопрос на обсуждение.

–Да ты что, давай досмотрим!

–Аттракцион тебе?

–Нет, конечно, да я и до...

–Ясно, знакомо. Никогда не понимал фаталистов. Одно хорошо – бухтеть и бздеть не будешь. Ещё варианты есть? – Джек умудряется как-то режиссировать это бредовое шоу.

–Ты говоришь вирус или модуль. Может гармонично как-то с ними? – кто-то задумчиво и грустно.

–Тут всё индивидуально. Вот, пацаны... кстати, тут все пацаны? Фу, повезло нам! Парни, все сегодня постоянно рулили?

–Мой Зак сам клюзы чистил, а я вздремнул.

–Кто-нибудь ещё реципиенту управление передавал?

–Ненадолго, надолго что-то боязно.

–А не боитесь, что у пацана крышу сорвёт, выскочит, начнёт орать? Главная задача – наладить с ними бесконфликтный диалог на доверии.

–Подзадача одной из главных задач. Как у Оруэлла?

–В приложении к нам – выжить, во-первых, умереть богатыми и счастливыми, во-вторых.

–Ещё изменить мир.

–Тебе ж говорят – выжить.

–А мы не нарочно.

–С этим разобрались. Далее...

Тут на границе круга света от лучины появился какой-то силуэт. К нему метнулась тень. Послышался звук удара. Силуэт скорчился на полу и что-то быстро забормотал по-английски.

-Зак, что они там?

–Прилизанный влез. Может, хотел подслушать. Только говорит что, если Дристуна ещё не проиграли, то не надо, за него, мол, капрал с бакенбардами пинту рому посулил. Завтра, – отвечает Зак в страхе и отвращении.

Меня как подбросило с пола. Луплю в силуэт со всей дури, как пенальти пробиваю. Английский футбол, блин. Снова скулёж, Джек что-то ответил. Силуэт на карачках судорожно скрылся в темноте трюма.

-Переводи, Захарушка.

–Здорово ты его! А этот, типа, проиграли, так проиграли, а Длинный ему, мол, сейчас на тебя сыграем! – веселится Заки.

Джек говорит:

–Ты садись, болезный, не выходи из роли. Правильно всё, не оправдывайся. Как понял?

–У Зака спросил.

–Нефига себе! А мой считает, что это сон такой страшный.

–Ага! У него! Страшный! – выдавливаю сквозь смех.

–Хорош психовать.

–Да не психую я, просто ржу.

–Тогда ладно, посмейся, уникум. Будем беречь. И вообще, когда меня тут прервали, я хотел сказать, что нам нужно друг друга беречь. Первое задание – наладить с пацаном диалог. Узнать его историю, предпочтения, выловить в башке всех тараканов и под микроскопом изучить. Понятно, что получится не завтра, но работайте усердно. Это условие нашего выживания. Теперь, раз передумали помирать, давайте пока живы познакомимся, что ли. Я – Длинный Джек, Руда, лидер "Варанги", студент медик.

–Пол Головня, Лют, "Варанга", капитан артиллерии в запасе, егерь, водил туристов по экстремальным маршрутам.

–Зак без клички, и неча ржать. Неждан, "Варанга", охранник, инструктор-рукопашник.

–Сбитый Грегори, Плюшевый, "Чёрные псы", промышленный альпинист.

–Сука! – шипит в мозгу Захар. – Он подельник Прилизанного.

–Помиритесь. Он уже не только приятель Прилизанного, – успокаиваю Зака и замечаю взгляд Плюша. Внимательный такой взгляд. Плюшевый – самый хитрый "пёс". Крови мы друг дружке попортили! Отвечаю на взгляд улыбкой. О, тоже улыбнулся!

–Эндрю Окошко, Пушок, "Чёрные псы", таксист, дистанционно учился на психолога. Как зачем? Это ж для таксиста самое интересное!

–Вот к тебе пацанов по одному и направим,– говорит Руда довольно.

–А ко мне можно скопом. Гарри Весельчак, Черныш, главарь "псов", студент филолог, пятый курс. Чего охренеть? Этнография, фольклор, короче, ты будешь пацанам сказки рассказывать?

–Я говорю, охренеть, что самый крутой из псов – филолог.

–Я на Кавказе со срочки на контракт остался... когда вернулся, захотелось отдохнуть от всего, отвлечься... а ты?

–Грязный Дик, Стужа, "Варанга", строитель, отделочник. В смысле отделать, потом построить – мент, участковый из пригорода. Тоже водил экстремальные экскурсии. По цыганским хуторам. Думал, что довожусь, ан гляди ты, пронесло.

–Угу, "тебя бы так пронесло". Да, Неждан? Сам пошёл. Пит Пройдоха, Сыч, стажёр,"Варанга", доцент МГУ, математическое моделирование и социология. Что нихрена? Должен же сюда попасть человек с законченным высшим образованием?

–Только немного не по профилю. – Черныш задумчив.

–Фигня. У нас всё не по профилю, и ничего, справляемся.

–Есть хоть один нормальный ботан в нашей компании? – озабоченно спрашивает Руда.

–Смотря кого считать ботаником. Меня из сельхозтехникума выгнали и призвали в ряды. Мне тоже смешно. Сейчас, а тогда... Эб Топор, Зуб, "Чёрные псы", садовод.

–Хм, тоже крест. Угрюмый Джордж, Клык, "Чёрные псы", лошадок разводим. Э... разводил...

–Не зарекайся так, – Руда строг.

–Ну, правильно, мы ж пока ещё не сдохли! Я – Энтони Хап, Хаски, стажёр, "Чёрные псы", студент политена, третий курс, машиностроение.

–Жадина Пью, Маламут, я как брат.

–Близнецы?! Ну, ё-ё-ё! А что рожи в синяках? – Черныш рад своим малышам.

–Дали пацанам порулить. Пью считает, что они спалились из-за Тони, типа, он пожадничал, не надо было часы у жмура брать, – говорит Маламут.

–А Тони, вообще, Пью, крысу такую, удавит нах... за то, что он те часы всё выкинуть собирался, да так и не собрался, в кармане таскал! – чуть не лает в ответ Хаски.

–Сами не начинайте. Вам допзадание – помирить пацанов, – командует стажёрами Черныш, и, обернувшись к самому задумчивому мальчишке, гаркнул, – а ты чего молчишь?