Текст книги "Dung beetles"

Автор книги: Алексей Алешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Ага. Часам к двенадцати должен вернутся.

– Понятно. Ладночки, я дальше спать пошла. – Легко зашумела вода в унитазе, по стеклу скользнул размытый контур выходившей из ванной девушки.

– Подвиг... – Подумал Артём. – Рутина! Но почему «плюс два»? – Он резко перекрыл горячую воду и ахнул под напором ледяного душа. Потерпел минуту, выключил воду и начал вытираться.

Каша никак не хотела лезть в рот: жирная, приторно сладкая, густая. Он еле-еле пропихивал ее внутрь большими глотками холодного и очень крепко сваренного чая.

– Пу-эр рулит. – Думал о чае Артём очередным глотком подавляя вызываемые кашей рвотные позывы. Он всегда держал в холодильнике, на случай крайнего невысыпания, двухлитровую бутылку очень крепко заваренного старого Пу-эр.

Через пять минут с кашей было покончено. Артём бросил тарелку в раковину и, прихлебывая апельсиновый сок, занялся приготовлением крепкого бульона. – Вернусь, махну грамм пятьдесят водки, похлебаю бульончика и баиньки до вечера. – Решил он.

Залил основательный говяжий масолик и три куриные ножки двумя литрами воды, всыпал соли, бросил пару лавровых листьев и включил плиту на сорок минут медленного кипячения. – Как раз к возвращению будет готово и успеет слегка остыть.

До приезда такси оставалось еще минут десять – достаточно решить, что одеть: сегодня должно было быть жарко. Формат встречи предполагал строгий стиль: темный костюм, рубашка, галстук. Но, с другой стороны, сегодня была суббота, да и сделка была практически закончена, оставалось лишь получить подписи «первых лиц», которые тоже не захотят торчать в такую жару в Москве и, вероятней всего, сразу со встречи, сославшись на дела, рванут за город. Решено: джинсы и рубашка.

Время еще было и Артём, развалившись с остатками сока на диване, уставился в потолок.

Мансардные арочные окна – это была идея Анны. Она билась за них не один месяц во всех инстанциях, без конца доказывая, что прозрачная крыша достаточно спрятана за общий антураж дома и ее ни с одно из сторон не будет видно. Чиновники упирались и не хотели ничего видеть даже за взятки. Это ее не остановило и она нашла других чиновников, которые смогли «найти» первые эскизы Каминского, как раз с такой крышей и такими окнами. После этого все пошло как по маслу: восстановление исторического вида памятника архитектуры.

За это, и не только за это, Артём считал Анну своей волшебной находкой и от души благодарил за встречу с ней свою «кривую жизни», так удачно их столкнувшую в ресторанчике.

На квартиру он ее привез в тот же день, уж очень и ей не терпелось увидеть «это» в живую, да и ему страсть как хотелось быстрей определиться с антуражем и приступить к самому ремонту.

Она была возбуждена, в самом прямом, интимном, смысле. Бегала из угла в угол еще бетонной коробки расчерчивая прямо по полу подобранным здесь же обломком кирпича: где будет стоять ванна, где будет стена спальни и стоять кровать, словно это была ее квартира. Столь живо описывая материалы, цвета и фактуры, что все было понятно и без красивых эскизов предоставляемых наемными дизайнерами.

Артём не перебивал: ему нравилось каждое ее слово, почти каждая идея, он молча топал за ней по грязному бетонному полу и наслаждался ее счастьем. А она была счастлива – открыто счастлива. Она чувствовала, что ему нравится ее видение, он прислушивается к ней. А раз он, такой же приезжий, смог закрепиться в Москве, то и ей это по силам.

Его простое, ненадменное внимание, отношение к ней, простой воронежской девочке как к равной, вселяло в нее уверенность – все получится. И от этого наполнявшего ее чувства уверенности она была и счастлива и благодарна ему. Если бы в тот момент он обнял ее – она бы отдалась ему без слов и обязательств. Ей даже хотелось этого, но она прекрасно понимала, этого не произойдет. Не произойдет не из-за ее непривлекательности, а она знала, что далеко «не мечта», а из-за того, что он смотрит на нее как на профессионала с креативным мышлением. И была за это вдвойне ему благодарна. Благодарна, и готова наизнанку вывернуться, чтоб сделать из этой квартиры что-то сверх исключительное, что-то такое, о чем будут говорить!

– Анна, а где вы работаете? – Неожиданно спросил Артём. Его вопрос вернул ее к реальности, с размаху шмякнул о бетонный пол с вершин на которых она уже видела себя модным дизайнером к которому в очередь за интервью стоят представители глянцевых журналов.

– Я? Я, агентом по рекламе. – Анна сама не заметила как села на пол и заплакала. Артём подошел к ней, молча протянул платок, и присел рядом, на корточки.

– Москва, город злой. – Он замолчал, давая возможность ей выговориться.

– Да-а… – Сквозь всхлипы протянула она. – Зарплата учительницы рисования восемь тысяч, да пенсия у мамы – четыре, отца уволили, и работы нет, так, ящики в палатках таскает за сто рублей, хорошо хоть не пьет. Нормальные парни все в Москву подались, одни алкаши остались, а я замуж хочу, семью хочу! – Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы, но они непослушно хлынули еще сильнее.

– Коммуналка три тысячи в месяц и мясо по двести рублей. Родители от этой безнадеги постоянно словно в ссоре, не разговаривают, а я так не могу, вот и рванула в Москву, думала денег заработаю, им стану отправлять, им легче будет, снова жить начнут, а не как сейчас. А тут, с девчонками комнату на троих за двенадцать тысяч в Выхино снимаем, хозяин, сука, алкаш, во второй комнате живет, как нажрется, из комнаты выйти страшно, а выгонит и куда?! Кому я тут нужна, со своим педагогическим образованием и художественным училищем! – Девушка зло стукнула по стене кулачком и попробовала начать вытирать слезы, но вместо этого просто прижала платок к глазам и тихо-тихо заскулила подавляя рыдания.

– Вот, устроилась в рекламное агентство, хотела рекламу придумывать, а они говорят, сперва научись клиентов находить, а таких придумщиков и без тебя хватает. Второй месяц бегаю, четверых клиентов им привела, одиннадцать тысяч заплатили, шесть за комнату отдала, а что такое в Москве пять тысяч на два месяца! – Уже начавшая успокаиваться Анна, вдруг разрыдалась в полный голос. Артём не трогал ее.

– Здесь недалеко, на Арбате, сквот есть, я там кое-кого знаю, если хочешь, поговорю, примут. Оно, конечно, тесно, зато никто не обидит. – Просто и спокойно, словно рядом не сидела рыдающая девушка сказал он. Анна подняла на него заплаканное лицо. По щекам черными ручейками текла тушь, она этого не видела, но знала. Знала, но ей почему-то было не стыдно перед ним, человеком, с которым она познакомилась от силы три часа назад.

– Из тебя получится отличный дизайнер, я уверен, только надо малость подучиться. – Он фамильяро щелкнул ее по носу. – Сделай здесь ремонт, работяги у меня есть, тебе надо будет за ними присматривать, говорить, что и где делать, контролировать закупки. Пока будут идти черновые работы, покатайся по выставкам, полистай подшивки журналов. Смесители, например, это не только Grohe, еще есть Le Dame, Manzarro...

– Ага, а Grohe целых два, отец и сын, Ганс Грохе, оба отстой. – Все еще хлюпая носом перебила его девушка. – Manzarro еще куда не шло, но они слишком технократичны, здесь бы я использовала Webert, куда приятней.

– Ба-а! Вот тебе и котенок с улицы Лизюкова! Откуда такие познания? – Удивление Артёма было наигранным, но внутри, совершенно искренним.

– Так вот, чай не мешком накрытая селянка, журнальчики не только в Москве есть, у нас тоже люди макулатуру выбрасывают.

Артём искренне расхохотался, Анна следом.

– Милэди, надеюсь десять тысяч в неделю вас устроят? – Не переставая смеяться, отчего это прозвучало как шутка, спросил он.

– Конечно, спасибо. – Не смотря на смех и шутливый тон, Анна понимала, предложение серьезно, да и сама работа, на которую она соглашалась, была отнюдь не шуточной.

– Тогда прошу мадемуазель привести себя в порядок, детали обсудим за ужином. – Артём поднялся и протянул ей руку помогая встать.

Потом они чуть ли не до утра сидели в ресторане на Старом Арбате, болтали, смеялись, Анна что-то записывала, иногда черкая карандашом по невозможно истерзанному плану квартиры. Уже засветло Артём вызвал ей такси, а сам отправился пешком прогуляться до Кропоткинской, где он тогда жил в съемной квартире вместе с отдыхающим сейчас возле унитаза Витьком.

Сам он тогда, в ресторане, и предположить не мог во что в результате выльется постоянно употребляемое Анной словосочетание: «Простые линии». Все и вышло крайне просто но, в то же время, функционально: кабинет, спальня, большая гардеробная комната, просторный санузел с окном, холл, кладовая комната, вход в которую прятался в кухонном шкафу, и совмещенная с кухней огромная гостиная – главная комната квартиры, не только приводившая в восторг всех побывавших в ней гостей Артёма, но и в один момент сделавшая Анну известной.

Восьмидесятиметровая гостиная лишь слегка отделенная от кухни не полной стеной и барной стойкой имела почти полностью прозрачный потолок через который было так приятно наблюдать небо. Любое небо: хоть серое, закопченное, осеннее, хоть солнечное, как сейчас, летнее.

Анна пошла еще дальше и, стремясь спрятать противную балку на западной стене, полностью отгородила ее стеклом, сделав из всей стены огромный, четырехярусный полюдариум. И, уже совсем увлекшись хотела засадить его натуральными растения, но Артём узнав во сколько ему будет обходить содержание такой красоты остудил ее пыл. Аргумент был признан весомым и живые растения остались только на первом, наиболее освещенном уровне. Да и искусственные, занимавшие верхние уровни, никто не мог отличить от настоящих. А вот от заселения полюдариума живностью Артём отказался наотрез.

Остальные стены ничего интересного, по мнению Артёма, из себя не представляли – снова очищенный старинный кирпич, но теперь слегка тонированный белой краской. Другое дело камин в северной стене. Он упорно настаивал именно на действующем камине, пропихивая разрешение на его установку всеми возможными способами. Не получилось, что собственно Артёма не остановило – камин был и он был действующий, а чтоб никто не приставал, дым оседал в большом, встроенном в фальшивую трубу фильтре, откуда выдувался в вентиляцию уже как обычный теплый воздух. Камин зажигали крайне редко, так что замена фильтра в ближайшие лет пять не грозила.

Созерцание через прозрачный потолок летнего неба и воспоминания были прерваны телефонным звонком – такси около дома. Артём залпом выпил остатки сока, еще раз проверил бумаги в портфеле и вышел.

Горсть таблеток сделала свое дело: голова не болела и не кружилась, крепчайше заваренный Пу-эр смахнул сон, но слабость, ох уж эта слабость… Средство против нее, впрочем, было, но приходилось выбирать между слабостью и способностью соображать. Сейчас была нужна соображалка.

Артём привычно кивнул привставшему со своего места охраннику, вышел из подъезда и направился к ожидавшему около ворот Мерседесу. – Без шашечек и прочих отличительных знаков. – Не без удовольствия отметил Артём. Увидев его, водитель вылез из машины, обошел её, отточенным движением открыл заднюю дверцу кокетливо убрав за спину согнутую в локте левую руку. Поздоровался.

– Нет, друг, я на переднее, сзади укачивает. – Приветливо махнул ему Артём.

Водитель аккуратно закрыл дверь, столь же отточено, по-военному, сделал шаг назад и открыл перед Артёмом переднюю дверь.

– Куда? – Спросил водитель пристегиваясь.

– Вавилова шестьдесят пять, там… – Начал Артём, но водитель перебил:

– «ХО»?

– Нет, перед ним налево, на Кржижановского, и в ворота.

– Понял. – Водитель завел машину и начал аккуратно, задом, сдавать на бульвар.

– Душно. – Артём открыл окно. Водитель посмотрел на него с пониманием и переключил обдув кондиционера на ноги.

– Надо же, какой сообразительный. – Подумал Артём. – И вонючки в машине нет. Надо будет у него телефончик взять. Меж тем машина, мягко покачиваясь, уже сворачивала на Остоженку. Артём достал сигарету, но передумал, закинул в рот жвачку и, уставившись в окно, начал активно жевать. – Только бы не уснуть, только бы не уснуть. – Стучало в голове.

За окном сменялись картинки утренней Москвы. Проехали «Дом книги», справа показался ресторан «Генацвале», Артём скривился вспоминаю куцую кухню этого пафосного ресторана.

– Как его до сих пор сами же грузины не взорвали, за издевательство над такой богатой национальной кухней. – Усмехнулся про себя он.

Чуть впереди, слева, показался Зачатьевский женский монастырь. – Забавное сочетание. – Подумал Артём. – Зачатьевский, женский, и монастырь.

За сквериком, справа, показалось здание Лингвистического университета и сразу слева неприметный домик службы внешней разведки. – Правильное соседство. – Артём специально отмечал детали, не давая себе уснуть.

Машина въехала на мост над Садовым кольцом, справа проплыл Big Ben. – Без двадцати десять, прекрасно, будем чуть раньше. – Отметил Артём. Машина повернула влево, затем вправо и поехала вдоль Hyde Park.

– Уже в Кенсингтоне. – С удовольствием отметил Артём, успеваем. Машину слегка затрясло на трамвайных путях. – Откуда здесь трамвайные пути? – Удивился Артём и сразу проснулся.

– А черт! – Вслух выругался он. Машина переезжала через Ленинский проспект вздрагивая на перпендикулярных движению колеях.

– Задремали? – Водитель посмотрел на него.

– Да, и это плохо. – Артём взглянул на часы: время еще есть. – Возле палатки остановите.

Водитель кивнул, и машина, заморгав правым поворотником, прижалась к обочине. Артём вышел из машины, сунул в окошко ларька полтинник.

– Бутылку воды, большую, из холодильника.

– С газом или без? – Осведомился продавец, столь дородный, что было непонятно, как его впихнули в ларек.

– Без. – Сказал Артём, а про продавца подумал. – Его видимо сперва посадили, а потом ларек вокруг строили. Пухлая рука протянула в окошко двухлитровую бутылку Bon Aqua и тринадцать рублей сдачи, мелочью. Артём ссыпал мелочь в карман, махнул водителю и стал снимать рубашку.

– Лей, только не на волосы. – Он протянул бутылку с ледяной водой подошедшему водителю и нагнулся. Тот молча повиновался, словно ему каждый день приходилось окатывать клиентов холодной водой посреди Ломоносовского проспекта. Водные процедуры освежили, но результат был недостаточен, когда Артём выпрямился, растирая по лицу остатки холодной воды, голова предательски закружилась а к горлу снова подкатила тошнота. Он пошатнулся, водитель тут же подхватил его под руку:

– Вам нехорошо?

– Бывало и лучше. – Артём был крайне недоволен проявившейся против его воли слабостью. – Кровь из носу надо через десять минут быть по адресу и в бодром состоянии.

– Попробуем. – Ответил водитель, отпустил уже укрепившегося на ногах Артёма, открыл багажник машины и начал что-то искать. Через несколько секунд он достал оранжевую, похожую на портсигар, коробочку.

– Ого! – Вслух удивился Артём. – Могу ошибаться, но кажется это из арсенала гражданской обороны.

– Нет. – Водитель усмехнулся. – Опера та же, но мотив другой, это из арсенала войск РХБ.

– Каких?

– РХБ. Войск радиационной, химической и биологической защиты. – Водитель извлек из оранжевой коробочки капсулу и протянул Артёму. – Можно и так, но лучше растворить на пол литра воды, быстрей подействует.

Артём повернулся к любопытно высунувшему нос из окошка ларька продавцу, протягивая ему пятьдесят рублей:

– Бутылочку «Шишкин лес», полулитровую.

– Пожалуйста. – Из окошка снова вытянулась пухлая рука с бутылкой воды и пригоршней мелочи. Артём ссыпал мелочь в карман и открыл бутылку, но кинуть в нее капсулу водитель не дал.

– Не так. – Он забрал у Артёма бутылку, слил из нее немного воды, потом взял капсулу, хитро ее покрутил, и она раскрылась на две половинки из которых он аккуратно высыпал желтоватый порошок в воду. Закрыл бутылку, несколько раз ее сильно встряхнул, посмотрел на просвет, еще раз встряхнул, посмотрел, на сей раз остался доволен результатом и протянул бутылку Артёму.

– Залпом, до дна.

– Не отравлюсь?

– Летальные случаи вследствии приема препарата номер четыре не зарегистрированы. – Казенно сообщил водитель и ободряюще улыбнулся. Артём взял бутылку, еще раз зачем-то ее встряхнул, открыл и залпом выпил. Потом посмотрел на часы и торопливо начал натягивать рубашку на не успевшее высохнуть тело.

– Без десяти, надо ехать, а черт… – По всему телу пробежала ледяная волна, отхлынула и тут же вернулась, вонзившись в тело миллиардами ледяных игл. В голове что-то бухнуло, свет погас, остался лишь бьющий со всех сторон холод.

Глава 4

Ливень начался резко, он словно напрыгнул на прогуливающегося вдоль дома Артёма, мгновенно вымочив его холодными струями почти насквозь.

– Е-мое! Вот тебе и май месяц. – Вслух выругался Артём, вбегая в парадный подъезд старого, дореволюционного дома.

Следом за ним, толкаясь и матерясь, в тот же подъезд влетели двое подвыпивших парней, расположились на нижних ступеньках лестницы и сразу же зазвенели, доставая из паркетов бутылки с пивом.

– Это они не вовремя. – Подумал Артём.

Клиент и хозяин квартиры, которую он должен был показывать в этом доме, опаздывали и Артём, не обращая никакого внимания на заливающихся пивом парней, стал наблюдать сквозь разбитое стекло подъездной двери за все усиливающимся ливнем и потоками воды несшими мусор по разбитому асфальту двора к провалившейся решетке ливнестока.

– Да здесь ссы! – Услышал он за спиной. Чуть обернулся: один из парней встал, повернулся лицом к стене и закопошился руками в области паха.

– Мужики! Ну не здесь же! – Голос принадлежал Артёму, но он не понимал, как и почему это сказал.

– Ты чо, дружинник? – Хмыкнул собиравшийся помочиться парень не прерывая процесса и повернул к нему голову.

Второй парень заржал и бросил недокуренную сигарету в Артёма. Сигарета шлепнулась об грудь и упала на пол. Артём зачем-то поднял ее.

– Обязательно быть дружинником, чтоб указать на свинство? – Он снова не осознавал свой голос и был удивлен его спокойствием.

– Ты кого свиньей назвал! – Проревел швырнувший сигарету парень, вскочил и рванул к Артёму.

Словно кто-то им управлял, Артём сделал шаг назад и одновременно рука прыгнула вперед засовывая горящую сигарету в нос нападавшему, тот отшатнулся, заорал и замахал руками стараясь выбить из носа застрявший в нем уголь. Так и не помочившийся второй сиганул к Артёму и ударил его по голове непонятно откуда взявшейся у него бутылкой пива. В глазах потемнело, Артём почувствовал как начал падать.

– Боль проходит, гордость остается. – Пронеслось в голове.

В подъезде закричали, сквозь муть в глазах он увидел какие-то ноги, спины, потом потолок улыбнулся ему обвалившейся штукатуркой, чьи-то руки подхватили его и он потерял сознание.

Очнулся Артём сидя на лестнице, кто-то сзади держал его голову и прижимал к ней пропитанный кровью платок. Возле лежащих на полу, руки за голову, парней, стояли двое мужчин в черных костюмах.

– Живой? – Из за спины спросил Артёма мужской голос.

– Вроде да. – Ответил он. Голова сразу закружилась и его начало подташнивать.

– Тю-тю-тю, сознание не теряй. – Перегнувшись сверху в лицо Артёма заглянул мужчина с круглым добродушным лицом. – Боец! – Мужчина улыбнулся и сильно ущипнул Артёма за ухо. Резкая боль заставила забыть о тошноте и он почувствовал себя лучше. – Ты чего к ним задирался? – Хитро прищурившись, спросил мужчина.

– Не задирался я. – Как бы оправдываясь, ответил Артём. – Просто попросил не мочиться в подъезде.

– А сигарету зачем тому в нос засунул?

– Не знаю, как-то само собой получилось, он ее в меня бросил, а я подобрал.

– Тебе что, больше всех надо? – Просто и открыто засмеялся мужчина.

– Нет, просто не правильно это.

– Идеалист. – Подытожил мужчина. – Как звать-то тебя, воин?

– Артём.

– А меня Александр Васильевич. – Мужчина широко улыбнулся.

Дверь подъезда резко открылась и внутрь, спасаясь от ливня, заскочил парень в синем джемпере, резко остановился и в него тут же сзади врезался другой, спешивший следом.

– Егор? – Почему-то сразу догадался Артём.

– Нет. – Ответил мужчина. – Сергей.

– Я Егор. – Второй мужчина протиснулся в подъезд и застыл рядом с первым. – Артём?

– Он. – Ответил за него Александр Васильевич. – Боец! Только немножко схлопотавший. – Артём криво улыбнулся и пожал плечами. – А вы его знаете? – Обратился к ним Александр Васильевич, Серей и Егор синхронно кивнули.

– Агент по недвижке, квартиру мне здесь должен показать. – Ответил Егор.– Не вашу? – Он посмотрел на Сергея, тот кивнул.

– Показал. – Выдохнул Артём.

– Да не переживай, сами разберемся. – Улыбнулся Егор.

– Александр Васильевич. – Подал голос один из присматривавших за лежащими на полу парнями. – Время.

– Да-да-да. Мужики. – Обратился тот к Артёмовым клиентам. – Присмотрите пять минут, кого надо мы уже вызвали. – Александр Васильевич взял руку Артёма и положил ее на прижатый к голове платок. – Держи. – Он встал. Серый, резаный ливнем свет осветил вынырнувшую из полумрака парадного небольшую, крепкую фигуру почти лысого человека в темном костюме.

– Не переживайте, Александр Васильевич. – Сергей отчего-то вытянулся по стойке «смирно», на что Артём тогда не обратил внимания.

– С парнем повнимательней, хороший парень. – Хлопнул он его в ответ по плечу.

Два милиционера почти столкнулись в дверях с выходившим Александром Васильевичем, тоже вытянулись и взяли под козырек.

– Быстро вы, молодцы. – Похвалил он милиционеров. – Но прослежу! А скорую я уже вызвал.

– Есть! – Одновременно рявкнули те.

– Картина маслом. – Подумал Артём, глядя на вытянувшихся по стойке «смирно» милиционеров и лежащих парней.

– Бадыгин, ты? – Обратился один из милиционеров к лежащим на полу, когда Александр Васильевич вышел.

– Я. – Лежавший парень протрезвел и теперь заметно трясся.

– А это кто?

– Колян Симонин. – Голос говорившего дрожал, словно тот силился сдержать слезы.

– Ты уже понял, что вляпался круче некуда? – Продолжил допрос милиционер. Лежавший не отвечал, лишь молча трясся.

– Видимо да. – Удовлетворенно кивнул второй милиционер, не спеша нагнулся, прилаживая к запястьям лежавших наручники.

– Ну, вставайте, господа, карета подана. – Парни поднялись и сопровождаемые обеими милиционерами посеменили на улицу.

– Ты не переживай, позвони мне, как оклемаешся. – Егор присел на корточки около Артёма.

– Я… – Начал тот, но не успел закончить, в подъезд зашли две женщины в белых халатах.

– Красавец. – Просто сказала одна из них, видимо врач, нагибаясь к Артёму.

– Голова не кружится? Не тошнит? – Спросила она, Артём кивнул. – И кружится и тошнит? – Уточнила женщина, он снова кивнул. – Доставай. – Скомандовала она санитарке и та сразу завозилась в поставленном на пол чемоданчике.

Через три минуты Сергей и Егор уже помогали Артёму сесть в скорую.

– Артём, ты не переживай, я в агентство позвоню. – В уже закрывавшиеся двери крикнул Егор.

– Куда его? – Зачем-то спросил у замешкавшейся санитарки Сергей.

– Куда-куда, в ЦКБ естественно. – Ответила та, словно это было что-то само собой разумеющееся. Дверь захлопнулась, машина рванула через двор в Филипповский переулок, резко повернула направо, потом налево, через дворы выскочила в Большой Афанасьевский – направо, включила сирену и, не сбавляя скорости, протряслась по брусчатке пересекая Арбат, выскочила на Новый Арбат. Водитель резко перестроился в крайний левый ряд, развернулся через две сплошные в сторону области и машина ровно помчалась моргая сиреной.

– Ты сам откуда? – Спросила девушка санитарка, приладив непослушный чемоданчик на его место и устроившись на сиденье.

– Из под Караичева. – Ответил Артём.

– Это где такое?

– В Ростовской области.

– Не ближний свет.

– Не то слово, возле Караичева даже село есть – Глухоманово. – Ответил ей Артём и улыбнулся. Девушка засмеялась.

– А в Москве чего забыл?

– А в Караичеве что делать?

– А что и все!

– То есть пить? – Уточнил Артём, девушка сразу посерьезнела.

– А я из Новых Лядов. – Артём посмотрел ей в лицо. – Это под Пермью. – Пояснила она. – Большая товарная станция. Была. – Она замолчала ненадолго. – Я в пермской медакадемии училась, пока родители помогали, потом все, и академия закончилась, вот, школьный друг помог сюда устроиться, в Москву перебраться. – Девушка снова замолчала.

– А я в МАИ учусь. – Зачем-то сказал Артём. – И вот, подрабатываю в недвижке. – Он хотел продолжать говорить, но санитарка его перебила.

– Молчи лежи.

– Пить хочу.

– Это нормально, но не положено.

Артём закрыл глаза, ему вдруг сильно захотелось спать.

– Э-э-эй, глаза не закрывай, сознание терять тебе тоже не положено. Скоро приедем, уже на Рублевку свернули. – Она взяла Артём за руку. – Ты в ЦКБ был когда-нибудь? – Спросила девушка, Артём отрицательно мотнул головой. – Тебе понравится. – Она улыбнулась и очень нежно положла ему на лоб чуть влажную ладошку.

– Не представляю, что может понравится в больнице. – Смутившись от ее нежного прикосновения пожал плечами Артём. Медсестра не ответила: женщина врач открыла окошко между кабиной и медотсеком, поманила ее и они о чем-то начали разговаривать. Артём занялся разглядыванием антуража скорой помощи.

Вроде, обычная скорая, но совсем не похожая на ту, в которой его когда-то давно везли из колхоза в райцентр с аппендицитом. Лежанка была мягкой и удобной, с поручнями. Два кресла рядом с ней с высокими спинками и оборудованные ремнями безопасности. На встроенных полках притаились какие-то приборы из которых Артём опознал только аппарат ЭКГ и кардиостимулятор. А медицинский чемоданчик уютно стоял в явно специально для него предусмотренной нише.

– Москва. – Подумал он. Машина притормозила, снова ускорилась, повернула и совсем остановилась.

– Приехали. – Девушка повернулась к Артёму и снова приветливо улыбнулась. Артём хотел встать.

– Лежи, лежи, лежи. – Она придержала его за плечи. Задние двери открылись, два угрюмых санитара в белых халатах взялись за лежанку, потянули на себя, снизу открылись колесики, и она превратилась в каталку.

– Ну что вы совсем из меня инвалида сделали. – Запротестовал Артём, а про себя подумал. – Как в кино.

– Лежи. – Махнула на него рукой санитарка. – Здесь так положено.

– Как в лесу. – Успел подумать Артём прежде чем санитары вкатили его в массивное строение сталинской эпохи окруженное старыми соснами.

Приемный покой с большими картинами в массивных рамах на стенах и кожаной мягкой мебелью был больше похожий на reception хорошего отеля. Телевизор на стене, ковры, и массивный старинный стол из-за которого немедленно поднялась сестра приемного покоя.

– По распоряжению? – Спросила она у сопровождавшей Артёма санитарки, та кивнула.

– Паспорт есть? – Обратилась она к Артёму.

– В сумке. – Кивнул он в ответ и закашлялся от чего в голове тут же помутнело, но он совладал с собой.

– Во вторую хирургию. – Немедленно распорядилась она и санитары молча покатили Артёма по широким застеленным коврами коридорам. Лифт, третий этаж, снова коридоры, вывеска: «2-е хирургическое отделение».

– Ну привет, боец. – Обратился к Артёму встречавший около дверей отделения молодой врач в светло-зеленом халате. – Аллергии на лекарства есть?

– Нет.

– Ну и славненько. Сейчас укольчик и отдыхай.

Артёма провезли внутрь отделения, закатили в процедурный кабинет. Врач, мурлыча себе под нос какую-то мелодию, заправил одноразовый шприц, подготовил руку Артёма и аккуратно уколол его в вену.

– Ты где ходишь? – Не отрываясь от Артёма спросил он у кого-то входившего в кабинет. Кто это был, Артём уже не увидел: в глазах потемнело и изображение пропало.

Тело куда-то повлекло, перед глазами на долю секунды мелькнула какая-то черная машина и мужчина в черном же костюме подхвативший его под руки, изображение дернулось, продемонстрировав отделанную кожей приборную панель автомобиля и совсем пропало.

Когда Артём очнулся, на улице уже потемнело. Он лежал в небольшой палате с аккуратно выкрашенными в бежевый цвет стенами, но не как в обычной больнице, а как-то приятно, матовой краской и очень ровно, аккуратно. Высокие потолки, огромное окно за которым открывался вид на сосны и, где-то вдали, торчавшие из-за них две многоэтажки. Тумбочка возле кровати, большой встроенный шкаф, обеденный стол, пара стульев, холодильник в углу, над ним на кронштейне телевизор.

– Шикарно. – Подумал Артём, вспоминая восьмиместную, кое-как выкрашенную зеленой краской палату в которой он лежал после удаления аппендицита.

У стены напротив стояла вторая, точно такая же как у Артёма кровать растрепанная ушедшим с нее человеком. На тумбочке возле нее лежали большие очки в роговой оправе и заботливо обернутая газетой книга.

За стенкой зашумела вода в унитазе, потом из под крана, около входа в палату открылась небольшая, не замеченная раньше Артёмом дверь и оттуда вышел вытирая руки пожилой, лет семидесяти, мужчина.

– Проснулся? – Он прищурившись посмотрел на Артёма. – Сейчас доктора позову. – Мужчина бросил полотенце на свою кровать и вышел.

– Номер «Люкс», с собственным туалетом. – Подумал Артём. – В Москве все больницы такие, или просто мне повезло? Наверное повезло.

В приоткрытое окно приятно веяло прохладой и долетало щебетание вечерних птиц. Артём аккуратно ощупал голову: она была плотно, шапочкой, забинтована.

– И чего они так распереживались, – подумал он. – всего-то бутылкой по голове схлопотал, велика проблема. В нашей деревне день – через день кому-нибудь бутылку об голову били и ничего. В крайнем случае до больницы доковыляет, зашьют и свободен.

Дверь палаты открылась, пропуская уже знакомого врача и соседа по палате.

– Ну-с, друг сердешный. – Обратился к нему доктор. – Как себячувствие?

– Хорошо.

– Повязка не жмет, не тянет?

– Да нормально все, не стоит из-за меня так беспокоится.

– Твое счастье, что Александр Васильевич человек в таких делах опытный, сразу понял, что дело серьезное. – Усмехнулся в ответ доктор. Артём удивленно посмотрел на врача. – Оно, обычно, от такого удара ничего страшного не бывает, так, почистили – зашили и можешь домой топать. – Продолжал доктор. – Но тебе повезло, в кавычках. Бутылка полная была, и бил он видимо от души. Результат: ушиб мозга и десятисантиметровый шов от макушки и почти до шеи, еще малость и прости-прощай – артерия.

– Но... – Хотел его перебить Артём.

– Так что, молодой человек, гостить тебе у нас недели две. – Безапелляционно закончил доктор. – Родные в Москве есть?

– Нет. – Артём судорожно соображал, кому надо позвонить, сообщить и попросить привезти вещи.

– Плохо. Говори, кого оповестить и кто может тебе вещи привезти?

Звонить было не кому. Все институтские знакомые были москвичами и наверняка разъехались на майские праздники, то есть вернутся в Москву не раньше чем дня через три. Сосед по съемной квартире уже давно как и Артём сдал сессию и уехал проведать родителей.