Текст книги "Dung beetles"

Автор книги: Алексей Алешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– А Олег с Викой? – Спросила она и начала гладить Артёма по голове.

– А с ними я переспал. – Просто сказал Артём. Лариса немедленно перестала его гладить и удивленно отстранилась.

– В смысле, переспал?

– В прямом. – Так же невозмутимо ответил Артём.

– То есть вы с Олегом вдвоем Вику?!

– Ну что за стереотипы! – Засмеялся Артём. – Мы втроем занимались сексом: не мы ее и не она нас, а мы втроем.

– Ладно, равноправие. – Согласилась Лариса. – И как это получилось?

– Замечательно. – Попробовал уйти от ответа Артём.

– Не прикидывайся, ты понял о чем я спросила.

– Ладно, ладно, сдаюсь без боя! – Засмеялся Артём. – Познакомились мы на корпоративе у наших общих знакомых, разговорились. Корпоратив был до неприличия нудный и мы, аккуратно с него исчезнув, пошли в кабак, хорошенько погуляли. Время было позднее, а они тогда снимали квартиру где-то у черта на куличиках, чуть ли не в Люберцах, я и предложил им переночевать у нас. Витька как раз не было и его комната была свободна. Они согласились. Приехали к нам, сидели, болтали, а Вичка вдруг взяла и заявила: мальчики, а я вас хочу и обеих сразу.

– Смело. – Ухмыльнулась Лариса. – А Олег что?

– А ты как думаешь?

– Даже не представляю.

– Сильны в тебе стереотипы, юный падован. – Усмехнулся Артём. – Любовь и секс смешавшие в одно, хоть в этом разница огромна словно пропасть.

– Ну-да ну-да. – Насупилась девушка. – Это я уже слышала, неверные мужья так оправдываются перед своими женами, типа: извини дорогая, сам не знаю, что на меня нашло, но мне нужна только ты одна.

– Ты была замужем?

– Имела несчастье.

– Дети?

– Слава Богу нет. – Отмахнулась она.

– Быстро развелись?

– Через полгода.

– А встречались до этого сколько?

– Около года.

– Не понравилось на цепи сидеть. – Кивнул Артём.

– При чем здесь цепь? – Разозлилась Лариса, встала и села в свое кресло. – Да, он был жутко ревнив и это меня достало!

– Вот, еще и ревнив был. – Тем же будничным тоном констатировал Артём словно Лариса не убежал у него с коленей.

– Почему это еще! – Немедленно возмутилась девушка, но он продолжил говорить не обратив на ее всплеск никакого внимания.

– В понимании Олега и Вики, и я с ними полностью солидарен в этом вопросе, любовь и секс – два никак не связанных между собой понятия.

– Очень удобно для оправдания измен. – Фыркнула она.

– И что же по твоему есть любовь?

– Хотеть постоянно быть рядом. – Немедленно ответила Лариса.

– Всего лишь? – Удивленно спросил Артём.

– А этого мало?

– Мягко говоря, да. – Усмехнулся он.

– Смею предположить, что твое понимание данного чувства широко как Тихий океан и сложно как термоядерный синтез. – Вернула усмешку Лариса.

– Вовсе нет. – Засмеялся над ее пасом Артём. – Любовь, во-первых – комфорт.

– Фи, как прозаично.

– Зато надежно и верно. – Ответил он, встал с кресла, подошел к стоящим у входа в веранду запасам вина и с интересом начал изучать оставшиеся нетронутыми бутылки.

– Не усматриваю в данной лапидарности ничего надежного и, тем более, верного.

– Ни Эрети, ни Кахети, а Киндзмараули не хочу, остается только банальное Кьянти. – Не обращая внимания на последнюю реплику Ларисы, заговорил Артём. – Ого! – Он повернул бутылку этикеткой к свету. – Зато какое Кьянти! Нектар!

– Любовь – чувство, и в первую и во вторую очередь, а комфорт, лишь мягкие тапочки по размеру. – Еще раз попробовала спровоцировать Артёма на спор Лариса.

– Ничего вкусненького не осталось? – Сам себя спросил Артём, открывая бутылку и одновременно шаря по столу взглядом.

– Ты вообще меня слушаешь?

– А? Что? Кто здесь? – Засуетился он.

– Дурак. – Обиженно сказала Лариса, Артём засмеялся, подошел к ней и налил в ее бокал вина. Потом, не обращая внимания на обиженно насупившуюся девушку сел в свое кресло, неспеша взял бокал и столь же неторопливо его наполнил.

– Уу-м, так и есть, нектар. – Отхлебнув довольно оценил он. – Любовь, это комфорт, а то, что ты назвала чувством – лишь страсть, которая как быстро вспыхивает, так же быстро и проходит. Любить, в моем понимании, значит открыться человеку, впустить его в свой мир, в свои мысли, не оставить для него ни одного темного уголка в котором прячутся твои секреты. Отсюда, как следствие, мое понимание измены: закрыть от него хоть одну комнатку своих мыслей, хоть на одну тему разговора повесить табличку с надписью «табу».

– И где в этом выворачивании трусов наизнанку комфорт?

– Неприятно, когда ты говоришь, а тебя не слышат? – Вместо ответа спросил Артём.

– Естественно неприятно!

– То есть не комфортно?

– Ну, можно и так сказать, с натяжкой. – Уже не так уверенно согласилась Лариса.

– А если разговаривать постоянно думая о том, как бы не сболтнуть чего лишнего?

– Сложно, но можно.

– Сложно, то есть тяжело?

– Ну да, тяжело.

– То есть опять – не комфортно?

– Куда ты клонишь? – Раздраженно спросила девушка. – Хватит уже вокруг да около!

– Полностью лишенное закрытых тем общение основанное на истории без белых пятен, абсолютно комфортно и возможно только между двумя по настоящему любящими друг друга людьми.

– И чем это по твоему отличается от близкой дружбы? – Богато скрасив вопрос сарказмом спросила Лариса.

– То есть Лену ты вполне можешь попросить выдавить тебе прыщик на попке? – Со смехом спросил Артём.

– По твоему вся разница в прыще? – Лариса на всякий случай убрала сарказм.

– И в нем. – Кивнул Артём. – В общении с другом, даже самым близким другом, все равно будет список закрытых тем.

– А с любимым нет?

– В моем понимании – нет.

– То есть поэтому Вика так просто и заявила не смотря на присутствие Олега: хочу обоих и сразу.

– Именно. У нее возникло желание и она им открыто поделилась. – Кивнул Артём.

– Но ведь ты с ними, по твоему рассказу, познакомился несколько часов назад, так?

– Так.

– То есть, фактически, еще был человеком посторонним, даже не другом и... Ты чего ржешь?! – Разозлилась девушка: Артём поставил бокал на пол и, не издавая ни звука, но все же покатывался со смеху. Девушка надулась.

– Фуф! – Наконец отсмеявшись выдохнул Артём.

– Проржался? – Немедленно зло спросила Лариса.

– Да, Вика артистка еще та! – Вместо ответа сказал он.

– В смысле?

– Она самый ценный человек в нашей компании и мы все у нее понемногу учимся.

– Но... – Удивленно начала Лариса.

– Да-да-да, девочка. – Перебил ее Артём. – При посторонних она держится в тени, выступая в роли простой жены бизнесмена.

– И чем она на самом деле занимается?

– Кроликами! – Опять засмеялся Артём.

– А серьезно?

– Кроликами. А дальше – сама думай, вся необходимая информация у тебя есть. – Серьезным тоном закончил он.

– Ладно. – Приняла вызов Лариса и задумалась.

– М-да. – Через пару минут изрекла она. – Артистка она еще та. – Девушка усмехнулась. Артём тут же повернулся к ней и посмотрел в глаза.

– Она ваш штатный психолог, этакий детектор лжи с ногами.

– Отлично! Умница! – Артём нагнулся вперед, взял ее руку и нежно поцеловал.

– В ее обязанности входит анализировать мимку, жесты и особенности речи, чему вы у нее и учитесь.

– Замечательно! Ты... – Хотел ей сделать комплимент Артём, но девушка снова задумалась.

– Подожди-подожди. – Медленно проговорила она, что-то вспоминая. – Даже так! – Лариса хлопнула себя по лбу. – Вы еще и общаетесь между собой с помощью мимики и жестов! Обалдеть! А я то... – Снова вспоминая что-то задумалась она. – Так вы и когда Нана сказку рассказывала трещали не замолкая! Так вот почему мы с тобой тут остались, а Витька, хоть и планировал ночевать здесь, ушел в дом, и остальные так дружно раззевались: чтоб дать тебе спокойно со мной поговорить! Ну вы, блин...

– Я, мне... – Артём удивленно смотрел на Ларису. – У меня слов нет! – Наконец выпалил он.

– Так, ладно, с этим понятно: Вика тебя просто прочитала и наперед знала твою реакцию, поэтому так открыто и заявила о своем желании. А вот почему Олег так просто поделился Викой, мне все же непонятно.

– Он ей не делился. – Артём уже почти справился с удивлением, но все еще таращился на девушку как на чудо.

– Подожди, ты же сам говорил, что вы были втроем. – Лариса повернулась к нему.

– Говорил, но я не говорил, что он ей делился.

– То есть ты просто был сторонним наблюдателем что ли? – Усмехнулась она.

– Нет. – Просто ответил Артём. – Все было по всячески и разнообразно, но сторонним наблюдателем никто не был.

– А как же тогда понимать, что он ей не делился?

– А как он может ей поделиться, если она ему не принадлежит?

– Но они же женаты?

– И что? Ну женаты, но она же не его собственность. В ЗАГСе выдают свидетельство о заключении брака, а не свидетельство о праве собственности.

– И в чем смысл?

– Смысл чего? – Не понял Артём.

– Брака. Если ты все равно не принадлежишь одному человеку?

– Смысл института брака в учете населения и любовь здесь вовсе не при чем.

– Ну хорошо, в чем тогда смысл любви, если из нее исключить право принадлежать только одному человеку?

– Сказать «люблю», значит пообещать человеку сделать все возможное ради его комфорта, в том числе и в ущерб своему.

– Угу, кажется поняла. – Кивнула девушка. – Викой никто не делился, она просто осуществляла свое желание, а Олег с этим согласился, в ущерб своим чувствам, так как если бы он не согласился, Вике было бы не комфортно от ее неудовлетворенного желания. Бедный мальчик и злая тетя Вика. Так?

– Практически. – Засмеялся Артём. – Только я бы не сказал, что Олег был против.

– Все были «за», все получилось классно и все счастливы! – Воскликнула Лариса. – А если бы Вике понравилось, а Олегу нет, и она захотела бы регулярно повторять подобные эксперименты, да еще и без Олега? Надолго бы хватило их такого светлого и комфортного чувства?

– Логично. – Согласился Артём. – Только ты забыла об одном: не взаимной любви не бывает.

– Почему это не бывает? – Немедленно перебила его Лариса,

– Хорошо, уточню: бывает, но не долго, или это маразм.

– И сразу маразм! – Возмутилась Лариса.

– А разве не маразм, сжигать себя на бесперспективном направлении?

– Но есть же неподконтрольные чувства! Есть страсть!

– Все чувства подконтрольны разуму. – Не согласился Артём. – Если он есть. – Тут же поправил он себя.

– То есть ты вовсе места для чистого чувства не оставляешь?

– Не контролируемого разумом?

– Именно.

– Не оставляю. – Согласился Артём.

– А боль, например.

– С болью-то как раз проще всего. – Усмехнулся он. – Легкую боль можно просто перетерпеть, а если боль очень сильная, мозг сберегая себя просто выключает все, пока боль не пройдет.

– А при сильном страхе, разум сковывает движения чтоб тело не наделало с перепуга чего лишнего? Так получается?

– Типа того. – Согласился Артём.

– Скука смертная. – Пожала плечами Лариса.

– А выть под окнами значит весело? – Усмехнулся он.

– Тебя послушать, так любовь это бухгалтерская книга, где аккуратно записывается, кто сколько раз пошел на встречу и переступил через себя в угоду желаний партнера.

– Утрируешь. – Сделал замечание Артём, но девушка продолжала не обратив на его замечание ни малейшего внимания.

– Так вот почему на берегу она так легко его подколола – спал не на своем месте! Они меняются! Сперва она поэкспериментировала, потом он! И давно у них так?

– Завидуешь?

– Ни чуть!

– А зря. – Без тени усмешки ответил Артём.

– Еще чего. – Фыркнула Лариса.

– Олег и Вика познакомились в пионерском лагере, еще детьми, а поженились сразу по достижении положенного возраста. С тех пор друг без друга ни шагу. В сексе они экспериментаторы еще те, но всегда вместе, при этом их взаимное чувство столь основательно и полно, что решение одного никогда не вызывает дискомфорта у другого.

– Ну прям какую-то фантастическую идилию нарисовал! – Натянуто засмеялась Лариса. – Откуда такие познания об их личной жизни?

– А откуда взяться дискомфорту, если и в общении у них нет закрытых тем? – Вопросом ответил Артём. – А спал тогда Олег здесь, в беседке, один, а Вика в доме потому что ей было здесь холодно.

– Ладно, пусть так, но познания-то откуда?

– Олег рассказал.

– Вот так просто, взял и рассказал?

– Да. Я просто спросил, а он просто рассказал.

– Все-то у тебя просто! Вот так вот – бах! И все просто!

– А чего сложного в элементарной честности по отношению к одному единственному человеку?

– Ну и где здесь честность? – Снова вспылила девушка. – Говорить «люблю» одному и одновременно засматриваться на другого!

– Ты снова смешиваешь понятия. – Возразил Артём. – И, если уж говорить о честности, не менее бесчестно обещать свернуть горы и достать звезды до свадьбы, а потом, после, напрочь забывать о своих обещаниях.

– А мне не нужны свернутые горы и дефицитные звезды! – Окончательно разозлилась Лариса.

– Вот и я о том. – Тем же спокойным тоном перебил ее Артём. – Не нужны мне горы и звезды, просто не сажай меня на поводок и не мешай вкушать жизнь большой ложкой познавая все ее грани, в том числе и те, на которые кто-то кем-то когда-то названный авторитетом наложил запрет.

– То есть создавай мне комфорт в ущерб своим чувствам?

– В том числе. – Кивнул Артём. – Ты видимо не услышала, говоря о том, что любовь это комфорт, я сказал, что это во-первых комфорт, а раз есть первое, значит есть и второе. И опять: чувства подконтрольны разуму.

– И что это за второе? – С нескрываемым сарказмом спросила Лариса.

– Готовность жертвовать собой ради любимого человека. – Просто, словно это нечто само-собой разумеющееся, ответил Артём.

– А третье есть? – Помолчав некоторое время спросила она.

– Нет.

– То есть это все? Комфорт и жертва?

– Именно. – Подтвердил Артём.

– А как же желание?

– Ты имеешь ввиду похоть?

– Почему сразу похоть? – Лариса снова говорила спокойно. – Желание, обычное желание ласки, нежности, ну и томление, естественно, куда уж без него.

– Лишь красивые определения для одного и того же явления заложенного в нас природой: необходимость воспроизводства.

– Ну и что из того, мы же люди, разумные существа и...

– Именно из-за того, что мы разумные существа. – Перебил ее Артём. – Банальная похоть украшена любовью. Убери разум, что останется?

– Лишь животная похоть. – Вынуждена была согласиться девушка.

– Вот и я о том. – Поддержал ее он. – Любовь и секс два абсолютно не связанных понятия. Нет, я не спорю, это светлое чувство является катализатором соития, но лишь из-за своего комфорта. Ты же можешь заняться сексом без любви?

– Ну могу. – Вынуждена была согласиться она.

– И даже получить от этого удовольствие можешь?

– Теоретически, да.

– Не юли! – Погрозил ей пальцем Артём. – И теоретически и практически можешь.

– Ладно, просто да. – Сдалась она.

– Вот. А с любимым человеком все то же самое будет просто нежней и приятней, так?

– Получается, ответив всего на два вопроса, можно точно понять, любишь ты человека или нет? – Задумчиво спросила Лариса.

– Именно так, вот только ответить на них очень сложно.

– Не вижу ничего сложного. – Пожала плечами девушка. – Комфортно? – Да. На амбразуру прыгнешь? – Легко! – Все! – Любовь!

– А теперь все то же самое, только конкретно на этот вопрос и предварительно нагрузив свои ощущения шелухой совместной истории. – Попросил Артём, Лариса задумалась. – То-то же! – Через пару минут молчания сказал он. – Не такие простые это вопросы.

– Угу. – Нахмурилась девушка. – Если любовь не причина, а лишь украшение похоти, получается... – Она удивленно посмотрела на Артёма.

– Догадалась?

– Кажется, да, но хочу чтоб это ты сказал.

– Пожалуйста. – Согласился он. – Получается, что украшения можно менять, на интерес, жажду новых ощущений, каприз, в конце концов.

– Как много можно придумать оправданий для блядства. – Перебила Лариса.

– Можно! – Открыто и весело засмеялся Артём. – Только для его оправдания не обязательно так сильно заморачиваться, достаточно вспомнить, что в природе лишь два существа всю жизнь проводят только с одним партнером: лебеди-неразлучники и рыбки клоуны, а у все остальных не двуклеточных и не однополых...

– Но мы же homo sapiens! – Перебила его Лариса. – Разумные существа!

– Вот я о том и говорю! – Засмеялся Артём. – Что мы, разумные существа, почему-то до сих пор думаем о любви не как о порождении разума, а как о производной от животной похоти. Словно мы и не sapiens вовсе, а до сих пор какие-то erectus.

– И все равно, это не оправдывает измен.

– Так я ведь и не ищу им оправданий! – Продолжая смеяться воскликнул Артём

– А что?

– А то, что любви на поводке не бывает! И без разницы: кто-то тебя на него посадил, или ты сам на него добровольно посадился, суть привязи от этого не меняется. Ну год счастливо посидишь, ну два, или пять, потом никуда не деться: твое внутреннее «я» начнет требовать свободы – такое естественное желание для любого живого существа, и ты начнешь с собой бороться, ломая через коленку свои желания и, тем самым, иссушая любовь до привычки. Далее либо развод, любо серые будни с супружеским долгом и, при наличии смелости, поиск счастья на стороне.

– Не получается у меня проследить твоей логики. – Спустя пару минут молчания сказала Лариса. – Комфорт, с одной стороны, и жертва, то есть крайняя степень дискомфорта, одновременно.

– Так и есть. – Подтвердил он.

– Не вяжется. – Мотнула головой девушка.

– Наоборот, все очень хорошо вяжется. Комфорт и жертва, как инь и янь, аверс и реверс. Без двух сторон нет одной медали.

– Типа добро и зло?

– Именно. – Подтвердил Артём. – Любви нет без желания все отдать и смелости все взять.

Лариса замолчала задумавшись. Она смотрела на огонь и покачивала бокал. Артём невольно залюбовался девушкой, ее простой, не броской красотой, аккуратным носиком, изгибом открытой шеи и, особенно, глазами в которых отражался играющий в камине огонь. Он молча смотрел на нее и удивленно ловил себя на мысли, что сейчас ни о чем не думает. Не просто ни о чем не думает, а не хочет о чем-либо думать вообще: смотреть на нее и все.

– Что-то не вяжутся у меня твои рассуждения с твоей верой. – Неожиданно, разбудил его голос Ларисы.

– В смысле? – Артём тряхнул головой.

– Следи за руками. – Усмехнулась заметив его движение она. – Вышень, Веды, Законы Рита.

– Ах вот ты о чем! – Догадался Артём. – О телегонии вспомнила?

– Разумеется. – Кивнула Лариса и хитро посмотрела на него.

– То что вспомнила – молодец, но, если уж быть совсем точным, явление «первого самца» описывается не только в Ведах, но и Торе, Коране, даже Библии.

– Тем более. – Хотела что-то добавить Лариса, но Артём погрозил ей пальцем и она замолчала.

– Но ты забываешь о том, что во времена писания данных текстов, соитие подразумевало зачатие, а во всех перечисленных источниках речь идет именно о кровосмешении.

– Но телегония.... – Попыталась возразить Лариса.

– Не торопись. – Снова остановил ее он. – Телегония подразумевает, в том числе, и обычный контакт. Ты это хотела сказать?

– Да.

– А про мужчин там ничего не сказано? – Хитро прищурившись спросил Артём.

– Н-нет, кажется.

– Не допускайте чужеземцев к дочерям вашим ибо совратят они дочерей ваших и растлят души их чистые. – Процитировал Артём. – Да, про мужчин ни слова. Согласна?

– Согласна, только...

– То есть ты не сможешь не согласиться. – Снова перебил ее он. – Что данное явление, до сих пор не имеющее научного подтверждения, кстати, лишь привязывает женщину к одному мужчине. Более того, заставляет ее держаться рядом что бы он не творил, так как будучи изгнанной, она уже не будет представлять для остальных интереса. Порченая, так сказать.

– Ты намекаешь на патриархат?

– Не намекаю, а говорю открыто: все эти телегонические ухищрения и сказки про «первого самца» появились во времена махрового патриархата. Да, возможно, что родившая от одного мужчины женщина что-то и передаст от него второму, рожденному от другого мужчины, ребенку, но никак не от каждого мужчины который будет в ее жизни.

– То есть ты признаешь за женщиной право...

– Я – признаю. – Согласился Артём. – Только сами женщины его почему-то не признают.

– Трусость? – Спросила девушка.

– Чья? – Уточнил он.

– Ты ответил на мой вопрос. – Кивнула Лариса. Артём встал, посмотрел на замолчащую девушку, разлил по бокалам остатки вина. Взглянул на потухший камин и пустую поленицу, потом потянулся и пошел к выходу из беседки.

– Ты куда? – Окликнула его Лариса.

– Светает уже. – Вместо ответа констатировал он не поворачиваясь к ней. – Что-то мне в горизонталь захотелось.

– А так хочется чтоб тебя всю жизнь просто так носили на руках. – Вздохнула она.

– Жадность до халявы, в человеческой природе, столь же естественна, как и желание жить. – Повернулся к ней Артём. – А если хочешь чтоб тебя всю жизнь просто так носили на руках – сломай позвоночник!

– А зачем жить? – Грустно и тихо, не обращая внимание на не к месту развеселившегося Артёма, словно сама себя, спросила она.

– В чем смысл жизни? – Немедленно успокоившись уточнил он, Лариса кивнула. – А ругаться не будешь? – Со смешинкой в голосе поинтересовался Артём. Девушка подняла голову и удивленно посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, что он настолько прост?

– Угу. – Кивнул Артём и игриво виновато опустил взгляд.

– Ну просвети. – Без тени иронии тихо попросила Лариса.

– Смысл жизни в том, чтоб знать ради чего, кого, ты готов умереть. – Артём прошел мимо молчавшей девушки и лег на диван. – Но здесь есть один сложный момент: непонятно когда начинается жизнь.

– Я даже боюсь спросить, что ты имеешь ввиду. – Усмехнулась Лариса, встала и придвинула кресло поближе к дивану.

– Да и не спрашивай. – Грустно усмехнулся Артём. – Сам еще не разобрался.

– Поделишься?

– Ты же боялась спросить.

– Любопытство берет верх. – Девушка вытянула ногу и пальцем пощекотала ему бок.

– Жизнь начинается, когда ты осознаешь себя на пороге смерти. – Начал Артём. – Только здесь разлетается вся шелуха рутины и ты видишь те вещи, поступки, которые на самом деле для тебя были всегда важны, но ты их не замечал в тумане быта, откладывал на потом, раз за разом обещая себе взяться за них с понедельника. А тут все – завтра не будет, надо делать именно сейчас.

– И ты делаешь? – Спросила Лариса.

– Если успеваешь, но чаще, осознаешь – все, не успеть.

– И что?

– И все: попадаешь прямиком в ад, ад последнего вздоха, когда все сожаления от неисполненных целей и желаний наваливаются на тебя и наполняют мучительной тоской от которой никуда не деться.

– Круг замкнулся. – Тихо сказала Лариса. Артём немедленно повернулся к ней и приподнялся на локте.

– Я это знаю, но прошу пояснить.

– Хочешь проверить логику? – Усмехнулась девушка. Артём согласно кивнул. – Изволь: честность к себе и окружающим – залог исполнения целей и желаний. Честность рождает комфорт, где комфорт, там и любовь, а где любовь, там по плечу любые цели и исполняются все желания.

– Примерно так. – Согласился Артём и снова лег положив руки под голову.

– Забавные рассуждения, для холостяка. – Поддела его она. Артём усмехнулся. – Меня еще вот что интересует...

– Что? – Показал свое внимание замолчавшей девушке Артём.

– Почему все таки продавать?

– Ты о чем? – Не понял он.

– О шумоподавлялке. То, что вы говорили про проблемы, нюансы и трудности – отмазка, ведь можно и не организовывать производство, а неплохо зарабатывать на продаже патентов.

– А я думал о зарплате спросишь. – Хихикнул Артём.

– Это меня как раз меньше всего волнует.

– Да? А почему? – Артём приподнял голову и не переставая улыбаться посмотрел на Ларису.

– Тебя не интересуют сотрудники из тех, которых можно пачками набирать просто обратившись в любое кадровое агентство, ты ищешь членов команды. – Усмехнулась в ответ она.

– Так... – Намекнул на продолжение Артём.

– Каждый член вашей «колоды» отвечает за свое направление и рулит на нем по своему разумению, но, когда возникает некая трудность или проблема, вы наваливаетесь на нее всем скопом.

– Так и есть. – Подтвердил Артём.

– А с финансами у вас, судя по тому что я видела, порядок полный, вот и не беспокоюсь об уровне оплаты.

– Логично. – Артём снова лег. – Ну раз ты теперь с нами, открою тебе стр-рашную тайну!

– Неужели инвертора не существует?

– Но-но! Мы не аферисты! – Артём погрозил ей пальцем. – И существует и работает, только он неожиданно устарел, лет этак на сто.

– Как, так? – Опешила Лариса.

– А вот так! – Засмеялся было Артём, но сразу перешел на заговорщицкий шепот. – Когда над ним работали, неожиданно столкнулись с проблемой того, что штатные динамики не справляются, а подгонять динамики под наш инвертор никто бы не стал, слишком накладно. Стали думать, в результате придумали напыление которое можно прямо из баллончика попшикать на мембрану динамика и все сразу получается. Звук от этого не лучше ни хуже, но частоты выдаваемые инвертором обычные динамики начинают тянуть. Потом еще немного поэкспериментировали в этом направлении и абсолютно случайно получили такую замечательную пленочку, которая сама работает как инвертор.

– То есть... – Засомневалась Лариса.

– То есть представь себе, что у нас есть простая технология производства пленки, которая, кстати, получается очень дешевой, а этой пленкой достаточно просто оклеить тот же автомобиль изнутри, вместе с окнами, благо она прозрачная, и все.

– И каков эффект? – С живым интересом спросила девушка.

– Ха! Эффект. Эффектище! Если около такого автомобиля будет приземляться реактивный самолет, в салоне будет шума не больше, чем от работающего в соседней комнате фена!

– То есть вы хотите продать этот старт-ап, а на полученные деньги организовать производство?

– Именно. – Довольно подытожил Артём, приподнялся с дивана, взял бокал с остатками вина и приглашая качнул им в сторону Ларисы.

– За реализацию наполеоновских планов. – Поддержала она, молодые люди чокнулись и неспеша избавили бокалы от остатков содержимого.

– И вот что забавно. – Неожиданно начал Артём поставив бокал на столик и поудобней устраиваясь на диване. – А я ведь про тебя толком ничего не знаю.

– Так уж и ничего? – Поддела его Лариса.

– Нет, ну кое что ты сама рассказала, о чем-то догадался....

– Например.

– Например у тебя есть старший брат, а в детстве у тебя были очень длинные волосы, которые ты люто ненавидела, но мама не разрешала их стричь. – Артём замолчал.

– Еще? Или это все?

– То есть ты не удивлена? – Изображая недоумение спросил он.

– Ни грамма.

– Хорошо... – Протянул Артём. – Еще один факт из твоей биографии, а потом ты сама.

– Ну почему? – Забавно надув губки заскулила девушка.

– Не хочу говорить о том, о чем тебе неприятно вспоминать. – Серьезно ответил он.

– Ну давай. – Усмехнулась Лариса.

– Брат старше тебя лет на пятнадцать, ты поздний ребенок, мать тебя не хотела, но для отца ты была отрадой. – Выпалил на одном дыхании Артём. Лариса молча встала, медленно подошла к выходившему на озеро краю беседки.

Солнце уже нехотя выползало из-за горизонта и ночная тишина все более и более наполнялась щебетом радующихся новому дню пташек. На другом берегу виднелись пятнышки рыбаков, а безветренная гладь воды, слегка подернутая туманом, изредка возмущалась кругами резвящихся рыбешек.

– Половина шестого. – Тихо сказала девушка посмотрев на часы. – Как раз в половине шестого умер папа. – Она вздрогнула: Артём неслышно подошел сзади, нежно набросил ей на плечи плед и обнял.

– Не замерзла? – Просто спросил он.

– Есть немного. – Лариса повернулась к нему. – Давай ляжем. Артём согласно кивнул и отступил в сторону пропуская ее к дивану. Она по дороге собрала разбросанные на стульях пледы, легла на диван и начала в них кутаться. Артём нагнулся, помогая ей закутаться потеплее, потом присел на корточки около диван и взял ее за руку.

– Ложись рядом. – Тихо попросила его девушка, он повиновался и аккуратно пристроился с краю. Лариса подняла плед, набросила его на Артёма, обняла его, заставляя придвинуться к ней ближе, положила голову ему на грудь и затихла.

Чуть нарушая все нарастающую утреннюю какофонию птичьих трелей где-то далеко просигналила машина. Расветный туман отступал под натиском поднимающегося все выше солнца. Лариса молчала. Когда Артём уже совсем было решил, что она спит и тоже собрался уснуть, девушка вдруг заговорила.

– Вот мы и с папой так часто лежали, когда я была маленькая. Он умер когда мне было восемь лет. Мы жили в старых бараках на улице Тельмана в Ленинграде, но я их почти не помню. Когда мне было пять лет, нам дали новую квартиру, недалеко, на улице Дыбенко. Мать меня действительно не любила, всегда называла кобылой чернобыльской.

– Почему чернобыльской?

– А я родилась двадцать шестого апреля восемьдесят шестого года.

– Ликвидатор? – Спросил Артём, девушка кивнула.

– Он очень сильно болел, последние годы, но никогда не жаловался. Так же тихо ходил на работу в институт и выслушивал упреки матери, какая она была дура, что с ним связалась и какой он неудачник. Пока папа был жив еще терпимо было, он со мной разговаривал, жалел меня, а когда его не стало, совсем плохо сделалось, еще и школа. – Лариса замолчала.

– А школа что? – Спросил Артём, когда молчание девушки затянулось.

– А. – Отмахнулась она. – Я вытянулась очень быстро, была длинная и худющая, еще и с этой косой до задницы. Ужас. А еще однажды мать меня позвала на весь двор, в своей обычной манере – кобыла чернобыльская, случившиеся рядом одноклассники услышали, да так ко мне и привязалось, до восьмого класса. – Девушка снова замолчала.

– И? – Жестоко потребовал продолжения Артём.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Да.

– Ну как знаешь. – Пожала плечами она. – В самом начале учебного года, в восьмом классе, я познакомилась с мальчиком, случайно, на улице, он был старше меня лет на пять. Такой милый, трогательный. Он просто встречал меня возле школы и просто провожал до дома. А по дороге мы разговаривали, просто разговаривали. Однажды я задержалась в школе, а он ждал, и дождался. Мы снова неспеша шли с ним из школы и нос к носу столкнулись во дворе с моей мамашей, что тут началось! Она так орала, какая я блядь подзаборная, шалава дешевая и сволочь неблагодарная. На него наорала, что если еще рядом со мной увидит, заставит меня написать заявление будто он меня изнасиловал.

– И что он? – Заинтересованно спросил Артём.

– Он то. Он поступил по-мужски! – Грустно усмехнулась Лариса.

– А точнее.

– Убежал! Умчался, только пятки сверкали.

– Бывает. – Просто сказал Артём и начал баюкать истерично смеющуюся девушку, это помогло, она перестала страшно смеяться и тихо заплакав опять заговорила.

– А меня мамочка за косу потащила домой. Она ведь не просто так запрещала мне волосы стричь, ей видите ли так удобней было меня на путь истинный наставлять. Затащила она меня домой и так избила, что очнулась я только в больнице.