Текст книги "Dung beetles"

Автор книги: Алексей Алешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Урод.

Может у меня из-за этого морда постоянно чешется? Сильно тогда съездил, всю морду разбил, и еще пнуть хотел, еле-еле в будку заскочить успела. И мамочка-Найдочка сразу прибежала, всю ночь меня вылизывала, а кровь все текла и текла. Как же мне ее сейчас не хватает, и морда все сильней чешется, дай повою, может полегче станет.

О! Бежит, уродка. Ну давай-давай, отвяжи меня, вот я тебя подеру!

Ну! Что свистишь – тише-тише! Я тебе покажу – тише-тише!

Куда тянешься! Вот я сейчас извернусь, да как тяпну!

Ага! Получила!

Во, второй бежит, в белом, урод! Что, засуетились!

Уроды.

Вот Найду бы сюда, да Мухтара и еще наших несколько, вот бы мы вам задали! Давай-давай, ближе, и тебе достанется!

Ой! Не надо меня колоть!

Уроды!

Нет!

Уроды, лучше бы морду почесали.

Ой Найдочка, мамочка, как же мне плохо! Выберусь ли? Свидимся ли?

Ой! Что это? Комната меньше становится. И запах сена снова, родной.

Где я?

Анна остановилась, отхлебнула вина и обвела взглядом компанию – все молчали.

– Часть вторая: «Чистилище». – Продолжила читать девушка.

Будка! Найда! Фуф, приснится же такое.

Вот, мамочку разбудила. Тихо, милая, в порядке я, сон дурной был. Ну что ты меня лижешь, не переживай, здесь я. Светает скоро, коров по деревне погонят.

Да, уже не уснуть, морозно с утра, давай просто полежим рядышком, вот, хорошо-то как. Сенца бы надо еще в будку подтаскать, да тряпок каких, прошлая зима-то ничего была, не холодная, а если опять будет как до этого? Или еще раньше? Померзнем. Эти-то в хату греться не пустят.

Сколько зим мы уже с тобой милая мамочка, я и не помню, а ты? Да, много.

А помнишь, как прошлым летом этот, из хаты, ночью во двор по кошачьи выполз – воняет жутко, меня из будки вытащил и сношать начал. Сам стоять не может, за меня держится и мычит как корова. Ты тогда его за зад тяпнула, он визгнул, как боров, повалился, да так и уснул. Вот забава-то была, когда эта его с утра нашла!

Кушать хочется. Там в миске ничего не осталось? Нет. Жижа какая-то, да и та замерзла. В соседский сарай что ли сбегать, залезть, может у свиней чего стащить получится. Ой, а не хочется-то как – пригрелась.

Давай еще полежим, мамочка? Давай? А потом вместе к ним наведаемся. Да, лучше попозже, когда им свежих помоев уже зададут, а эти, из хаты, еще спать будут – снова на привязь совсем не хочется.

А помнишь, Найдочка, как я за этой рыжей уродкой за забор выскочила, когда она у нас свиное ухо стащила! А этот, из хаты, урод, меня за заднюю лапу обратно затащил, к нашей будке привязал и холодной водой окатил. Хорошо не побил, как тогда, когда я на крыльце спала, а он вышел и через меня споткнулся. Но все равно плохо было, долго я на веревке сидела. Долго, очень долго, а ты мне покушать носила и за мной закапывала, как за маленькой, совсем маленькой, уже и не помню, когда я такой маленькой была. И так лаяла ты тогда, когда я про привязь забыв на эту рыжую прыгнула, а веревка затянулась, думала помру. А ты тогда так лаяла, так лаяла и в хату рвалась, пока эта не вышла и меня не отвязала.

Как же мне хорошо с тобой, милая моя мамочка. Тяжело тебе со мной, вечно я во что-то ввязываюсь, в неприятности попадаю, а ты все терпишь, и смотришь всегда так добро-добро.

Ай повернись ко мне!

Ну повернись!

Дай я тебя тоже в мордочку лизну, и в глаза лизну.

Ой! Ну мамочка!

Ну не надо меня лизать! Это я тебя лизнуть хотела!

Ай, щекотно!

Тихо. Слышишь?

Конечно слышишь – дверь сарая хлопнула, свиньям помои понесли, теплые… Давай выбираться потихоньку.

А что это светло так уже?

Ма-ам!

Ты куда?!

Подожди!!!

– Часть третья: «Рай». – На этот раз без остановки продолжила девушка.

– Разряд!

Еще разряд!

Еще!!!

Твою ж мать…

Все, записывайте, время смерти – шестнадцать двадцать шесть.

Нелли Сергеевна, ну как, Как! Вы могли! Аминазин! Ребенок!

Да не тряситесь вы! Может оно и к лучшему, для нее. Что она потеряла.

Да заткнет кто-нибудь эту собаку под окнами! Развылась. Пристрелите ее что ли!

Боже, боже, бедная девочка, лет восемь, девять, не больше.

Шестнадцать двадцать шесть – что-то мне это напоминает…

Анна остановилась переводя дыхание, в беседке стояла абсолютная тишина, даже ветер, слоно боясь побеспокоить чтицу, больше не пролетал через беседку. Он словно затаился где-то ожидая окончания.

– Часть четвертая: «Тринадцатый сектор». – Выдохнула девушка и продолжила читать выдерживая между абзацами большие паузы.

– Родители Веры, как назвали девочку врачи, получили по три года лишения свободы, условно, и были направлены на принудительное лечение от алкоголизма.

Найду, собаку, в будке которой Вера прожила шесть лет, пытались прогнать с больничного двора, но она все не уходила, выла и бросалась на двери.

Пристрелили.

Нелли Сергеевна, молодая медсестра, перепутавшая капельницы Аминазина и Физ-раствора, была уволена из больницы, дело против нее не возбуждалось.

Главврач, распорядившийся пристрелить Найду, так и не вспомнил, что есть «шестнадцать двадцать шесть», но прекрасно защитил диссертацию.

Ана замолчала

– Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? – В наступившей тишина голос Артём прозвучал как-то излишне громко, хоть он и говорил шепотом. – Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо прийдет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его. Евангелие от Матфея, 16:26. – Артём замолчал.

– Теперь понятно. – Прервал вновь повисшую тишину Олег. – И непонятно одновременно.

– Вот и мне непонятно. – Не поднимая взгляда от тарелки сказал Василий. – Это он сделал так, что практически никто не понес никакого наказания, хоть и мог отправить их очень надолго в места отдаленные где с попавшими по такой статье не особо церемонятся.

– Они не виноваты. – Все повернулись к Ларисе.

– Ты сама поняла, что сказала? – В вопросе Василия не было злости, лишь сожаление.

– Прекрасно поняла. – Так же без злости ответила девушка. – И знакомого твоего прекрасно поняла. – Она замолчала, но под настойчивыми взглядами всей компании, была вынуждена продолжить развивать отнюдь не приятную догадку. – Они не виноваты, это мы виноваты. – Сказала девушка. – Вера прожила в будке шесть лет и все это время до нее никому не было дела, кроме Найды, отсюда вопрос: а соседи куда делись? Утром проснулись, про свиней своих вспомнили – покормили, день своими делами занимались и сomme en sa tour d’ivoire, avant midi rentrait. Своими, своими и снова своими! – Лариса опустила голову и часто-часто заморгала силясь сдержать слезы.

– Кёмми, и что-то еще там, для непосвященных. – Попытался отвлечь готовую расплакаться девушку Виктор.

– Вернулись в башню из слоновой кости. – Тихо ответила она совладав с эмоциями.

– Шир ха-ширим? – Спросил Ларису Артём, В ответ девушка удивленно посмотрел на него. – Флобер. – Отменил он вопрос.

– Да, подруга. – Поспешила закончить непонятный ей диалог Лена. – Вопрос твой справедлив, но от этого не более понятен вывод: почему они не виноваты?

– Общество не интересуют выпавшие из него в силу неких обстоятельств члены, просто так никто сам не спивается и не опускается, остальные же, сразу отворачиваются и дистанируются не сделав ни единой попытки не только помочь, но хотя бы установить причину скатывания человека по наклонной.

– И ты считаешь, это их оправдывает? – Удивленно спросил Василий

– Их – нет, но и соседей это не оправдывает так же.

– Погоди-ка, ты же только что сама говорила, что они не виноваты. – Напомнил ей Василий.

– Говорила, и что?

– И как это понимать: «не виноваты» и «не оправдывает»?

– Я не могу говорить, что они виноваты, пока мне не известны истоки ситуации, – окончательно взяла себя в руки Лариса, – причины, по которым родители Веры из людей превратились в нелюдей, но это не снимает с них ответственности за произошедшее.

– Так, теперь понятно. – Сильно растягивая слова сказал Василий. – Только одна несостыковка: знакомый-то мой, как раз от ответственности их и избавил.

– Отнюдь. – Не согласилась Лариса. – Он не избавил их от ответственности, а выполнил свой долг, от ответственности их избавило общество, а твой знакомый был вынужден исполнить свой долг, так как ранее давал присягу тому же обществу.

– При таком раскладе становиться понятно, почему он в монастырь ушел. – Опять сильно растягивая слова просопел Василий. – Хоть и странно: он сильный мужчина, а тут еще и рассказ написал, типа оправдание, для тех, кто не понял.

– Это не оправдание. – Перебила его Лариса. – Пощечина.

– Пощечина? – От следившей с интересом за диалогом компании отделился удивленный вопрос Анны. – Типа хлопнул дверью, как обидевшаяся кисельная барышня?

– Это не обида, а реакция на мерзость. – Парировала Лариса.

– Правосудие – мерзость? – Подключилась к разговору Роза.

– Правосудие как и власть: какое общество заслуживает, такое и есть. – Вика решила прийти на помощь Ларисе, хоть та в ней и не нуждалась.

– Это-то так. – Согласилась с ней она. – Но мерзость не в этом, а несколько раньше.

– В смысле, раньше? – Не понял Вася.

– Мерзость в том, что общество рассматривает наказание как индульгенцию. Хоть как-то покарали – все, мы сладкие, беленькие, пушистенькие и цивилизованные, а то, что наказание не суровое – пардону просим, законодательство у нас такое, несовершенное, но мы над этим работаем.

– Замкнутый круг. – Неожиданно подал голос Артём. – Извини, Ларис, что перебил. – Он кивнул девушке. – Но твои рассуждения сейчас либо снова упрутся в воспитание, либо Виктор напомнит нам о Раблэ и подтирании пачкой гороха, что хоть и неприятно, но никак не заслуживает термина «мерзость».

– Мой друг Горацио, поспешны выводы твои. – Протянул Олег перебивая Артёма. – Принуждение? – Тут же адресовал он Ларисе вопрос.

– Да. – Просто сказала Девушка. – Общество трусливо, но не хочет себе в этом признаваться, отсюда малоэффективный институт принуждения и, как следствие, патологическая распущенность оступившихся его членов.

– Ну да, в трусости есть мерзость. – Согласился с ней Вася. – Однако если остановиться здесь, обвинение выглядит несколько огульным.

– Как говорится, смотри выше. – Не согласилась с ним Лариса. – Мерзость в том, что общество допускает преступление своей трусостью, а потом оправдывает себя наказанием преступника, при этом даже не вспоминая о своей трусости.

– Но секундочку. – Снова парировал Василий. – Ты же только что сказала «смотри выше», вот как раз выше ты говорила, что общество принудило моего знакомого выполнить свой долг, то есть институт принуждения получается работает вопреки трусости общества?

– Отнюдь. – Не согласилась с ним Лариса. – Твой знакомый выполнял свой долг так как давал присягу, а ее он давал без принуждения, в силу самостоятельного решения, общество здесь не при чем.

– М-мда. – Протянул Артём. – Сурово.

– Два плюс. – Неожиданно подал голос до этого сосредоточенно молчавший Виктор. – Даже три.

– А то и все четыре. – Поддержала его Вика.

– Кто больше? – Усмехнулся Олег.

– Это вы о чем? – Удивленно посмотрел на них Вася.

– Не важно, их заморочки. – Одернула его Аня. – Ты доедай лучше. – Она показала на все еще полную тарелку Василия.

– Не могу, не лезет больше. – Ответил он и погладил живот.

– Винцом пропихни и продолжай! – Натянуто засмеялся Гоша, спеша избавиться от навеянного разговором неприятного осадка.

– Уже даже вино не поможет. – Василий похлопал себя по пузу. – Барабан. Я как торгашка на отдыхе в Турции, в all inclisive, нахапал, а съесть не могу. – Он засмеялся.

– Забавные особи. – Кивнул Олег и взглядом показал на клюющую носом Розу.

– Кисонька. – Потрепал ее по щеке Гоша. – Давай я тебя баиньки отнесу. – Роза согласно кивнула. Гоша встал, неожиданно легко и нежно подхватил ее на руки и понес к дому.

– А кем работает Роза? – Просто для поддержания беседы спросила Лариса, когда Гоша с Розой скрылись в доме.

– О-у... – Протянул Витёк. – У нее страшная должность.

– Страшная? – С интересом приподняв голову с его плеча спросила тоже начинающая кемарить Лена.

– Инспектор по делам несовершеннолетних. – Стараясь нагнать голосом жути произнес Витёк.

– Всего? – Удивилась Лена. – И чего же здесь страшного? Хотя теперь понятно, почему Гоша сделал стойку когда вы начали рассказывать о похождениях Русланчика.

– О! – Засмеялся Витёк. – Проснулась.

– Фу, противный! – Фыркнула на него девушка. – Да я и не спала, так что-то задремалось, от ваших излишне философских рассуждений. Хоть о ней и не скажешь, что она в милиции работает. – Закончила потянувшись Лена.

– О людях вообще не стоит судить по их внешности. – Заметил Василий.

– А как же «по одежке встречают»? – Тут же поддела его Аня.

– Если только уровень развития встречающего не дает ему видеть дальше одежки. – Зевнув внес в разговор свои пятнадцать копеек Витёк.

– А зачем же тогда так с утра вырядился? – Ехидно заметила Лена. – Словно не на рутинную встречу собирался, а как минимум в ЗАГС.

– Для дела, солнышко, для дела! – Назидательно ответил он. – Есть такое типично российское заблуждение, что деловой человек, это костюм, галстук и портфель. Фильмов американских что ли насмотрелись? – Витёк шикарно сладко зевнул даже не позаботившись прикрыть рот рукой. – Нет, конечно костюм и галстук это не плохо, если ты умеешь их носить, в противном случае, а таких на наших просторах большинство, особенно среди младшего состава, костюмоносец больше похож на продавца гербалайфа.

– А как же дрес-код? – Не согласился Вася.

– Ну дрес-код, и что? – Витёк снова зевнул, но не так заразительно и на сей раз прикрыв рот рукой. – Внешний вид, бесспорно, крайне важен, но здесь не столько важно соответствовать общепринятому канону: костюм и галстук, или дрес-коду, если угодно, сколько важна честность внешнего вида.

– В смысле? – Удивленно перебил его Вася. – Типа штаны есть, а вот их нет?

– Поясню. – Солидно кивнув словно преподаватель нерадивому студенту тут же отреагировал Витёк. – Лучше носить честную турецкой кожанку, чем китайский Монклер. Черный костюм с оттянутыми коленками и галстук, хуже свитера связанного бабушкой в комплекте со старыми джинсами.

– Так и вижу какого-нибудь менеджера банка в свитере с морковкой и кроликом. – Засмеялся Вася.

– Так ты про планктон? – Немедленно уточнил Витёк.

– А ты о ком?

– А я о тех, кто на передовой.

– То есть?

– Тех же агентах по недвижимости.

– Аааа... – Протянул Вася. – Эти да, сталкивался.

– Ну тогда ты меня понимаешь. – Хмыкнул Витёк. – Причина проста: мятый заюзанный костюм, в котором таскаются соблюдая дресс-код агенты из подавляющего большинства агентств, в глазах любого клиента, позиционирует их как неудачников, в лучшем случае, а в худшем не только как лузеров, но и как человечков без вкуса и понятий. А бабушкин свитер, если его правильно преподнести – «мне в нем комфортно», например, уже заставляет смотреть на агента как на независимую и интересную личность.

– А твои сотрудники в чем ходят? – Немедленно поинтересовался Вася.

– А в чем хотят в том и ходят. – Отмахнулся Витёк. – Лишь бы прилично выглядели и ладно.

– А ты?

– А я в ЗАГС вообще пойду в свитере и джинсах!

– Когда? – Тут же со смехом спросила Вика.

– Не скоро! – Так же со смехом ответил он.

– То есть остепенившимся семейным человеком мы тебя не скоро увидим? – Склонив голову на бок и часто-часто заморгав спросила девушка.

– А при чем здесь семейный, остепенившийся, и ЗАГС? – Удивился Витёк. – В моей системе координат эти три термина даже не входят в одно уравнение, не то что составляют заявленную тобой сумму. Это вы с Олегом расписались, а я не собираюсь.

– Ты за гражданские браки? – Тоже начиная зевать спросила Аня.

– Я за доверие, внимание и ответственность, а не за цепочку и ошейник в виде штампа в паспорте.

– А как же платье! – Немедленно шутливо возмутилась Аня.

– Платье обязательно, чтоб все как у людей! – Поддел ее Василий.

– Вот-вот, со слов «чтоб все как у людей», самые большие проблемы обычно и начинаются. – Поддержал его Витёк.

– То есть на твоей свадьбе, с лимузинами и рестораном, нам погулять не суждено. – Игриво понурилась Вика.

– Я бы не был столь категоричен. – Нарочито серьезным тоном успокоил ее он. – Когда-нибудь свадьба будет.

– А зачем? – Поддела его Аня. – Ведь и так хорошо быть вместе.

– Ну, например, будучи в официальном браке ипотеку взять проще, да и визу в некоторые страны получить. Поэтому и будет, но без ресторанов и лимузинов, распишемся тихонько, и на какой-нибудь сказочный остров в Тихом океане с самым близкими друзьями. Без покатушек, кортежей и кучи малознакомых родственников с бестолковыми подарками и пьяными криками «горько».

– Тише, разбудишь. – Вдруг остановил его Артём и показал на спящую в кресле Лену.

– Ряды редеют. – Тихо сказал Олег.

– Может и мы с тобой пойдем на боковую? – Вика поудобней повозилась у него на плече давая понять что тоже устала и хочет баиньки.

– Пожалуй и мы закругляемся. – Поддержал Вася глядя на опять сладко зевающую Аню.

Виктор тем временем аккуратно поднял Лену из кресла, от чего она даже не проснулась и на руках понес к дому.

– Я тоже хочу на ручки. – Немедленно заскулила Вика и начала тереться об мужа.

– Ну иди-иди, моя маленькая. – Засмеялся он. – Покатаю. – Он взял жену на руки, пожелал всем спокойной ночи и пошел к дому.

– А я посижу еще. – Сказал Артём. – А может и заночую здесь.

– Стол не трогай, завтра уберемся. – Снова зевнув сказала Аня. – Спокойной ночи. – Девушка посмотрела на Василия, тот обреченно вздохнул и подставил руки, куда она тут же забралась и прижалась к нему обняв за шею.

Глава 22

Артём и Лариса остались в беседке одни, они зажгли небольшой камин в правой части жаровни, поставили перед ним два кресла-качалки и теперь просто молча смотрели на огонь неспешно потягивая вино.

– Маринка! Нука быстро домой! Время четвертый час ночи! – Вдруг порвал тишину женский крик.

– Ну ма-ам! – Тут же ответил ей девичий голос. Кричали на другой стороне водохранилища, но в ночной тишине казалось, что совсем рядом.

– Ни ветерка, ни крика птицы. – Вдруг тихо заговорила Лариса.

– Над рощей – красный диск луны,

`

И замирает песня жницы

`

Среди вечерней тишины.

`

Забудь заботы и печали,

`

Умчись без цели на коне

`

В туман и луговые дали,

`

Навстречу ночи и луне.

– Блок? – Не переставая смотреть на огонь спросил Артём.

– Он, проказник. – Так же оставаясь неподвижной ответила девушка.

– Все тихо. – Почти шепотом заговорил Артём.

– Всё тихо: звука нет, всё тихо: нет движенья.

`

Везде глубокий сон – на небе, на земле;

`

Лишь по реке порой минутное волненье:

`

То ветра вздох; листа неслышное паденье;

`

Везде покой – но не в моей душе.

`

Да, понял я, что в этот час священный,

`

Природа нам дает таинственный урок.

`

И голос я внимал в душе моей смущенной,

`

Тот голос внутренний, святой и неизменный,

`

Грядущего таинственный пророк.

Артём замолчал. Потом наклонился, дотянулся до кладки дров и подбросил в камин еще одно полено.

– Ты ведь не веришь в Бога? – Просто спросила Лариса.

– В которого?

– Я так и думала. – Просто сказала она и неожиданно продолжила начатый Артёмом стих Тургенева:

– В моей душе тревожное волненье:

`

Напрасно вопрошал природу взором я;

`

Она молчит в глубоком усыпленье -

`

И грустно стало мне, что ни одно творенье,

`

Не в силах знать о тайнах бытия.

Артём промолчал.

– Сварог? – Просто спросила Лариса. Артём по прежнему молчал. – Ведь это отсюда и странная кровать и коллекция молотков, да и камин...

– Ты догадлива. – Перебил ее Артём. – Только не Сварог, а Вышень. Если что, я обращаюсь к Вышню, а Сварога лишь почитаю, но ты ведь не об этом хотела спросить. – Лариса кивнула. – Ну так спрашивай.

– Не об этом, – согласилась девушка, – тем не менее, почему?

– Почему что?

– Сварог и Вышень а не Христос?

– Да.

– Я ему не верю.

– Не в него, а ему? – Уточнила Лариса.

– Именно.

– Ты считаешь, что он лишь один из пророков который так же мог ошибаться?

– И не только он.

– А кто еще?

– Те, кто бесконечное количество раз переводил и трактовал.

– А древние боги значит не ошибались?

– Может и ошибались. – Пожал плечами Артём. – Только с их мудростью человечество из пещер вылезло, скот приручило, поля стало возделывать и сложилочь как цивилизация, какая ни какая, а цивилизация.

– Но машину и самолет уже при теперяшней вере придумали. – Перебила его Лариса.

– Да-а? – С сарказмом протянул Артём. – При ней – согласен. А ты можешь уверенно доказать, что благодаря ей, а не вопреки?

– А ты можешь доказать, что именно вопреки? – Не менее ехидно поддела его Лариса.

– Могу.

– Ой не надо! – Замахала она не него руками. – Твое доказательство будет размером с полное собрание сочинений Ленина! – Девушка засмеялась.

– А вот и нет, – не принял ее веселья Артём, – одно слово.

– Ну если одно слово, тогда ладно. – Не прекращая смеяться позволила она.

– Савонарола. – Спокойно сказал он и пригубил вино.

– И что это за аббревиатура? – Лариса на всякий случай перестала смеяться.

– Это не аббревиатура, а имя, Джироламо Савонарола. От его имени до сих пор любой флорентиец вздрагивает.

– И что же он сделал? Флоренцию с землей сравнял?

– Почти, – кивнул Артём, – он во истину стахановскими темпами превратил прекрасны город, город поэтов и художников, в загон с серыми мышами ненавидевшими и уничтожавшими все прекрасное и прогрессивное. Если бы не вмешательство Медичи, может и о гении Микеланджело мы бы сейчас ничего не знали. – Чуть помолчав закончил он.

– Но это лишь один случай.

– Один пример, а таких случаев, таких «савонарол» и «флоренций», тысячи.

– И ты считаешь... – Начал было Лариса, но Артём ее бесцеремонно перебил:

– Считаю, что человечество изобрело пылесос и ракету вопреки, а не благодаря новым религиям. Более того, если бы не естественное стремление человека к более комфортной и сытой жизни, мы бы, теперь уже благодаря новым религиям, уже снова жили в пещерах.

– Это еще почему? – Иронично возмутилась Лариса.

– А где жили всякие святые старцы? – Пародировал ее иронию Артём. – Сидели в скитах и пещерах, святости набирались, а толку никакого от них не было.

– А как же их труды?! – Возмутилась девушка.

– Труды? – Усмехнулся Артём. – А были бы известны их труды, если бы их пещерки в свое время не нашли и туристические маршруты к ним не организовали?

– То есть ты рассматриваешь Серафима Саровского, например, лишь как туристический объект?

– Да. – Уверенно согласился Артём.

– Ну это... Знаешь... – Задохнулась Лариса, но он перебил ее тихо засмеявшись.

– Знаю, знаю. Только вот ты о чем подумай: все то же самое, может только несколько другими словами, говорили филосифы и до и после Серафима Саровского, только его образ жизни и формат преподносимого материала подходил для существующей религии, а у них – нет. Например попробуй одновременно почитать какого-нибудь современного богослова, посолидней, например Карла Барта, и почитай его одновременно с каким-нибудь богохульником, например с господином Ницше.

– Плагиат? – Откровенно удивилась Лариса.

– Ну не прямой плагиат, – ушел от конкретного ответа Артём, – но удивительно одинаковая суть преподнесенная диаметрально разными словами.

– Не может такого быть. – Категорично заявила девушка.

– Почему? – Изобразив обиженного ребенка удивился Артём. – Суть, она же Мудрость, она же Истина, она же Бог – одна, а религии, лишь оболочки сути – разные. Есть оболочки прозрачные, дающие видеть суть, есть темные, за которыми вовсе ничего не видно, а есть мутные, суть искажающие.

– Искажающие само понятие бога? Или богов?

– Бога, богов – без разницы. – Отмахнулся от вопроса Артём. – У каких-то народов он один, у других их множество. Кто-то верит в триединство, другой в то, что все это разные лишь разные сущности единого. Как есть на самом деле, нам доподлинно неизвестно.

– А ты предпочитаешь оболочку-религию которую считаешь более прозрачной? – Ехидно спросила девушка.

– Я считаю ее более честной и мне подходящей. – Раскусил ее хитрость он. – А то, что это еще и религия моих предков – лишь приятное совпадение.

– Но те боги забыты, да и на современные вопросы их, как ты говоришь, мудрость, не дает ответа – тогда и вопросов-то таких не было.

– Почему забыты? – Не согласился с ней Артём. – Не забыты, да и к их мудрости, поверь мне, цивилизация еще вернется.

– Уверен?

– Конечно. – Артём отхлебнул вина. – Мы уже столько раз отметали старое в поисках новых ответов, но потом снова возвращались к древним словам понимая, что это не пращуры не так говорили, а мы не смогли их понять. Да и не сохранились многие знания.

– Ты ведь не случайно подошел к нам знакомиться. – Уверенно сказала девушка резко меняя тему разговора.

– Нет.

– А почему?

– Неожидал услышать в том месте и в то время такого разговора.

– Какого разговора? – Удивилась Лариса и пытаясь вспомнить наморщила лоб.

– Ты с Леной спорила о пределах необходимой терпимости.

– Так ты подслушивал?

– Самым беззастенчивым образом. – Признался Артём.

– Так вот значит почему ты догадался о чем она загрустила, тогда, у тебя, в зале.

– Ну да, сложно было не догадаться. – Усмехнулся он.

– Но все же мне непонятно, почему? Ведь ты подошел именно с целью основательно познакомиться, а не так, время провести.

– Что, было так заметно?

– А ты думал один такой умный? – Парировала девушка, Артём тихо засмеялся.

– Ну, скажем так, подслушивал я несколько дольше.

– Тогда понятно. – Кивнула Лариса. Артём ничего не ответил. Они по прежнему сидели и молча смотрели на огонь.

– Подожди-ка. – Опять первой нарушила тишину Лариса. – Так и дальнейшее: в гости, твистер, сегодняшняя поездка это...

– Сперва, да. – Перебил ее Артём.

– А теперь?

– Я Витька таким котом сметанным еще не видел. – Вместо ответа сказал Артём.

– Подожди-ка подожди-ка... – Лариса взяла бутылку, подлила себе и Артёму вина и надолго задумалась. Артём просто сидел, отхлебывая время от времени вино и смотрел на огонь. Наконец, минут через десять, Лариса заговорила.

– Давай начистоту, я тебе честно рассказываю, что обо всем этом думаю, а ты мне честно говоришь, так это или нет.

– Согласен. – Кивнул Артём и повернулся к ней.

– То, что было вчера ночью, все эти разговоры, твистер, да и потом, днем, это лишь куча тестов, примерно как те, через которые вы сегодня пропустили Васю. И, хоть Вика и говорила, что вы все и всегда делаете качественно, меня и Лену вы подвергли более детальному рассмотрению, из чего я делаю вывод, что уже в хардроке ты доподлинно знал, чем вашей гоп-компании можем быть полезны и я и Лена. Так?

– Молодец. – Похвалил ее Артём.

– По всей видимости ты и знакомиться к нам подошел уже с намерением, если все тебя устроит, предложить мне работу именно над этим вашим проектом.

– Немножко не так. – Поправил Артём. – Сперва я нацеливался на Лену.

– А она здесь при чем? – Удивилась Лариса. – Что-то я не вижу связи между ее специальностью и раскруткой вашего шумоподавителя.

– О нем я в тот момент вообще не думал. – Засмеялся Артём. – Меня больше заинтересовала ее работа над возможностью применения высших грибов в качестве катализаторов роста овощных культур. Я и сам об этом много думал, да знаний не хватает, а тут вдруг, в шумном зале ресторана, стоят две красивые девушки и одна другой жалуется, какой идиот ее научный руководитель.

– Получается ты нас подслушивал гораздо дольше. – Насупилась Лариса.

– Около часа. – Уточнил Артём. – А трабл со старт-апом только сегодня нарисовался, когда мы сюда приехали.

– Так вот что значит «небо»... – Догадалась Лариса.

– Так и есть – сами Боги тебя нам послали.

– А «колода минус один», это нехватка проверенного человека на неожиданно образовавшуюся вакансию?

– Именно. – Подтвердил Артём.

– Тьфу-ты йоб твою мать! – Засмеялась девушка. – Только бизнес и ничего личного, а я-то дура...

– И была недалека от истины. – Тихо сказал Артём, девушка тут же успокоилась и насторожилась. Артём молчал.

– Хотя... – Неторопливо возобновила разговор Лариса. – Мне кажется, я тебя понимаю... Столько предательств. – Она резко остановилась, поняв, что сболтнула лишнего. Артём засмеялся.

– То есть Витёк до сих пор считает, что я не в курсе его потугов в направлении изучения моего прошлого? Ну да пусть так и остается, я на него не в обиде.

– Так ты знаешь?

– Естественно.

– Тогда может сам мне что-нибудь о себе расскажешь, хотя бы из того, что я должна знать о своем работодателе. Ведь вы же за меня уже все решили?

– И ты не против?

– Вовсе нет, это все лучше того, чем я сейчас занимаюсь.

– А чем ты занимаешься?

– Так ты что, не знаешь? Удивил! – Засмеялась девушка.

– Представь себе, даже не интересовался. – Усмехнулся Артём. – И все таки, чем?

– Строчу тексты и пламенные речи для всех подряд. Фрилансю.

– Какая прелесть. – Опять усмехнулся Артём. – То есть ты еще получаешься и с опытом работы для данной вакансии.

– Получается так. – Согласилась Лариса.

– Я всегда был волком-одиночкой. – Без прелюдий и паузы начал Артём. – С самого детства у меня не было друзей, ни в школе, ни в деревне, где я родился и рос, ни позже, в детском доме. Сперва я был самый маленький, потом самый слабый, потом странный, а напоследок и вовсе – больной на голову, вот меня все и сторонились. Да я и не особо расстраивался по этому поводу, обозлился я на всех и никто был мне не нужен. Но однажды я встретил одного интересного дедушку, его звали Марк Исаевич. Чем я ему приглянулся – не знаю, но мы сдружились. Собственно это он меня в люди и вывел, он и его друзья, которых у него было ну очень много. А потом он вдруг умер, вот так – раз, и его не стало.

Артём замолчал, поднес к губам бокал, залпом выпил его до дна, потом взял бутылку, вылил в бокал остаток, отхлебнул и помолчав еще немного продолжил.

– Я не попал на похороны отца, меня туда просто из больницы не отпустили – пытался коровник поджечь, а в результате сам обгорел. А на похороны к Марку Исаевичу я пришел, а потом сбежал с них. Я ему завидовал. Завидовал тому количеству друзей пришедших проводить его в последний путь. Вот и убежал, трусливо и подло убежал. Я тогда вспомнил наш последний разговор с ним, перед самой его смертью, мы как раз говорили о друзьях. Он тогда смеясь привел пыльный пример с веником и прутиками, а потом еще спрашивал, почему у меня до сих пор нет девушки и смеясь подтрунивал: де, на ручном приводе далеко не уедешь. – Артём грустно усмехнулся. – Вот тогда я и решил больше не чураться близких отношений, а через некоторое время очень удачно встретил Витька и мы с ним сняли квартиру, с этого все и началось, и дружба и бизнес. – Артём замолчал. Лариса встала из своего кресла, подошла к нему, отодвинула в сторону его руку с бокалом, села к нему на колени и положила его голову себе на грудь.