Текст книги "Dung beetles"

Автор книги: Алексей Алешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Или... – Хотел добавить что-то Василий.

– Да понял я, понял! – Перебил Гоша. – Зависит путь от сталкера.

– Так и есть, – зевнул Артём, – тот путь, который ты пройдешь сам, как не крути, будет отличаться от того, который ты пройдешь в качестве ведомого. Возможно, он и не будет правильным, но это будет твой путь.

– И твои шишки. – Ввернул Виктор.

– Только твой опыт. – Добавил Олег.

– Дурак учится на своих ошибках. – Не остался в стороне от разговора Вася.

– А кто сказал, что альтернативное осмысление ошибочно? – Немедленно отреагировал на замечание Виктор. – Оно может казаться ошибочным в настоящем интервале времени «t», но уверенно говорить об его абсолютной ошибочности столь же ошибочно и самонадеянно.

– Ну это ты уже круто завернул. – Не согласился Вася.

– Ну почему? – Удивился Виктор. – Например, я сейчас сижу обняв милую девушку и, в настоящий момент, вы меня все понимаете и одобряете, так?

– Так. – Не поняв к чему клонит собеседник согласился Василий.

– А вот она сейчас пригреется, а потом хац! И загрызет меня своими очаровательными зубками. То есть получиться, что мое действие по ее согреванию было ошибочно.

– Утрируешь. – Тут же парировал Василий.

– Согласен. – Не стал отрицать Виктор. – Но кому дано знать наверняка, что наши текущие действия не являются ошибочными в перспективе?

– О Боге заговорил? – Немедленно ответил вопросом Вася.

– Да хоть и о нем! – Засмеялся Витёк. – Тоже дядька непонятный.

– Или тетка? – Так же смеясь и по прежнему не переставая прыгать ввернул Олег.

– Во-во, даже не понятно, дадька или тетка! – Поддержал дурашливое настроение товарища Витёк. – И вообще, кто сказал, что Божий промысел не спорен?

– Ой молчи-молчи! – Перебила его подходя к компании с кучей полотенец в руках Вика.

– А ты уж мог бы что-нибудь сказать, как старший. – Поддержала ее, обращаясь к мужу, идущая следом и тоже с полотенцами Роза.

– Да мы что, мы ничего. – Олег взял у нее полотенце и начал вытираться.

– А я вообще молчал! – Воскликнул вставая из воды и подходя к жене Гоша.

– Ага, ничего! – Возмущенно продолжила Роза. – Последний раз, когда на теме Библии сцепились, чуть не передрались.

– Ну да, было! – Засмеялся Артём. – Но спор то шикарный получился!

– И о чем спорили? – Спросила вытираясь Лена.

– Смею догадаться, что о восприятии святого писания в зависимости от проводника по нему ведущему. – Просто сказала Лариса.

– Молодец, реально молодец! – Отреагировал Олег, хотел что-то еще добавить, но замолчал хлопнутый по голому заду Викой.

– Так и есть! – Подхватил не заметив жест Вики Витёк. – Сцепились насмерть! – Он хотел продолжать, но Лена прижала ему к лицу полотенце.

– Спасибо подруга. – Прокомментировала ее жест Вика. – А то опять бы начали.

– А что, прекрасная тема для вечерней беседы! – Влез Гоша. – Мы тогда кажется на экуменизме остановились?

– А барашек до сих пор ждет, и если вы сейчас же не вытретесь, он протухнет. – Прервала его Роза.

– Вообще не нравится мне эта тема, с прошлого раза. – Поддержала ее Анна.

– Ого! Видимо действительно основательно сцепились! – Засмеялась Лена.

– Ничего смешного. – Серьезным тоном перебила ее Роза. – Реально чуть не подрались.

– Даже так? – Удивился Вася. – Удивлен, откровенно удивлен. Здравомыслящие люди, а чуть не подрались из-за прочтения Книги Основ.

– Ничего удивительного. – Виктор уже вытерся и начал влезать в одежду. – Как раз из-за этого народы бились уничтожая друг друга.

– Так то народы, было что делить. – Еще больше удивился Вася.

– До сих пор делят, – усмехнулся Артём, – все считают себя правыми обвиняя всех остальных в ереси, при этом на каждом углу кричат о смирении, примирении и согласии. При этом сразу, не сходя с трибуны, тот же экуменизм ровняют с ересью и никто почему-то не задумывается о нелогичности...

– Да наоборот все логично! – Перебил его Олег, но Вика немедленно закрыла ему рот рукой.

– Вот и я о том! – Поторопился занять место оратора Гоша, но был еще более бесцеремонно перебит женой.

– Цыц! Хватит уже! А то опять начнете всех на своих и чужих делить! – Она звонко шлепнула мужа по заду.

– Ай! – Отскочил от нее засмеявшись Гоша. – Все-все-все! Больше не буду!

– Смотри у меня! – Роза погрозила ему кулачком.

– Я тогда с Кипра вернулся, от друзей ящик зевании привез. – Прекратить неудобную тему Гоша.

– Зевания, это что? – Перебила его Лариса.

– Типа нашей самогонки. – Ответил за Гошу Артём. – Виноградная, вроде безобидная вещь, а валит на смерть.

– Вот мы и сцепились! – Продолжил Гоша. – Я же грузин, то есть христианин григорианец!

– Ой, ну все, хватит, напяливай трусы, будет уже всех своим поколенным достоинством радовать. – Снова осадила его Роза. – Барашек ждет.

– А где они? – Гоша осмотрел берег. Вся компания, подобрав ранее разбросанную одежду, была уже практически одета – трусов нигде не было.

– Минуточку. – Замер Гоша. – Из ума не выжил.

– Не уверена. – Засмеялась Роза.

– Нет, не выжил! – Приосанился Гоша. – Раздевался здесь, все бросил сюда, где трусы? – Он оглядел богато освещенный луной берег – трусов не было. Компания, сдерживая смешки, осматривала берег вместе с ним.

– Кто одел мои трусы?! – Шутливо возмутился Гоша.

– Твои трусы любой из нас мог одеть только вместо майки! – Загоготал Олег.

– Какой извращенец одел мои трусы вместо майки?! – Сам начиная смеяться воскликнул Гоша.

– А ты вообще в трусах был? – Спокойно спросила Роза. От такого замечания вся компания повалилась в приступе гомерического хохота.

– Ну вот, сдала с портохами! – Заголосил и засмеялся Гоша. – Да, люблю ходить без нижнего белья! Что здесь такого!

– Ничего! – Смеясь согласился с ним Олег. – А барашек и правда уже заждался.

– Вы действительно собрались еще барашка жарить? – Удивилась Лена. – Время-то уже.

– Что время! Время детское! – Перебил ее Олег. – В прошлый раз до рассвета сидели!

– А потом спали до двенадцати. – Отчеканила Вика. – Причем кое кто не на своем месте. – Девушка ткнула Олега в бок пальцем.

– Так мы и завтра никуда не торопимся. – Поторопился сказать Виктор.

– Да хоть до понедельника спите. – Засмеялась Аня.

– Вот и решено: Гоша жарит барашка! – Воскликнул Артём и, подхватив уже одевшуюся Ларису на руки побежал к беседке. Олег, подражая Артёму, схватив на руки сопротивляющуюся Вику поспешил следом. Остальные, смеясь и толкаясь, за ними.

Глава 21

– Только комарики нас на закушают. – Наконец вырвавшись из рук мужа, уже в беседке, спросила Вика. – Сейчас свет зажжем.

– Об этом Гоша позаботился, на скушают. – Ответила ей входя в беседку Аня. Она щелкнула спрятанным возле входа включателем и, зажужжав электромоторами, по периметру беседки начала опускаться москитная сетка.

– Ух-ты, шикарно сработано. – Воскликнул Витёк. – Теперь здесь и ночевать можно!

– А и ночуй. – Поддержал тему Артём. – Мне в комнате одному спокойней спать будет.

– А что, здесь тепло, вот на диванчике. – Аня показала на притаившийся в углу диван. – Растележивайся, свежо, хорошо, птички поют, пледов много.

– Точно! – Обрадовался Витёк. – Я сплю здесь! Занято.

– Да пожалуйста! – Засмеялась Анна, взвизгнула, отскакивая от подкравшегося к ней сзади и неожиданно поцеловавшего в шею Васи. Повернулась к нему, шутливо стукнула кулачком по его широченной груди. – Дурачок, напугал.

– Но приятно? – Притворно надувшись спросил он.

– Приятно. – Согласилась девушка и, приподнявшись на мысочки чмокнула его в нос. Остальная компания тем временем шумно возилась рассаживаясь за столом, звеня тарелками снеди, бутылками вина, смеясь и подтрунивая друг над другом.

Гоша возился возле очага. Он уже успел подсыпать в него свежих углей, плеснуть на них жидкости для розжига, угли пыхнули огнем, занялись, и теперь он активно махал над ними деревянным вьетнамским веером подаренным Ане кем-то из ее клиентов.

– Начинает холодать, надо пледы доставать. – Заметил Олег. – Анютка, где ты их прячешь?

– Роза уже догадалась. – Аня показала на идущую к беседке Розу с ворохом пледов.

– Умница моя догадливая! – Приветствовал жену Гоша.

– Сложно не догадаться. – Усмехнулась в ответ она. – Вы купаясь так голосили, на Арарате слышно было. Естественно после купания замерзли. – Роза свалили пледы в кресло и поставила на стол ранее скрытую пледами зеленую бутылку. – Чача, по чуть-чуть, согреться.

– Ай Гоша! Ай повезло тебе с женушкой! – Воскликнул Витёк, схватил бутылку, перекинул ее из руки в руку и, никого не спрашивая, начал разливать в тут же поставленные перед ним Олегом маленькие серебряные стаканчики на резном деревянном подносе.

– Мне, мне передайте! – Гоша уже раскладывал на решетке сочные бараньи ребрышки. Роза передала ему стаканчик.

– За прекрасный вечер! – Она приглашающе протянула руку со стакнчиком.

– За друзей! – Поддержал Олег.

– И праздник чревоугодия! – Вставил Витёк. Все засмеялись, стали чокаться.

– Ой-ой-ой! – Запричитала Лена первой отведав чачи. Девушка замахала руками открыла рот и заскользила взглядом по столу ища чем закусить крепкий напиток.

– Не надо! – Остановил ее Виктор. – Рот закрой, дыши через нос и наслаждайся.

– Это же чача! – Поддержал его Гоша. – Её не закусывают. Вот, смотри. – Он опрокинул в рот содержимое стаканчика, проглотил и, зажмурившись, с шумом втянул носом воздух, замер на мгновение, потом выдохнул через рот. – Хорошо... – Протянул он. – Настоящая чача, семьдесят градусов!

– Что-то мне боязно. – Еще не успевшая осушить свой стаканчик Лариса с сомнением покрутила его в руке.

– Не боись! – Подбодрил ее Артём. – От настоящей чачи еще никто не умирал! – Он резко выпил свою порцию, довольно крякнул и потянулся.

– О! Дынька! – Ставя стаканчик на место воскликнул Олег.

– Что, дынька? – Не понял его Вася. Он только что проглотил чачу и теперь жмурился смаргивая слезы.

– Как что! Барашек и дынька, близнецы братья!

– Мы говорим «барашек», поразумеваем «дынька»! – Поддержал его Витёк.

– Мы говорим «дынька», подразумеваем «вкусно»! – Подхватил Артём.

– Где дынька? – Спросила поднимаясь из-за стола Вика. – Чур я разделываю.

– На веранде одну дыньку оставили, остальные в подвале. – Ответила ей Аня.

– Я принесу. – Поднялся Олег.

– Давай быстренько, барашка долго не жарят! – Поторопил его Гоша.

– Вась, а давай очаг запалим. – Попросила Аня. Молодой человек согласно кивнул, нагнулся над столом, очистил от посуды центр, что-то поддел и вытащил из его середины большую круглую деревянную заглушку открыв в центре стола круглый очаг.

– Ух-ты, а этого раньше не было! – Воскликнул входящий в беседку в обнимку с дыней Олег.

– Модернизация. – Усмехнулся Вася. И вышел из беседки.

– Когда успела? – Спросил Анну Артём.

– На прошлой неделе закончили. – Ответила девушка. – Это Нана придумала, она же организовала, а Вася сделал.

– Классная придумка. – Поддержал разговор Витёк. – Запалим костерок в центре стола, погасим свет, будем кушать барашка и рассказывать страшные истории!

– Обязательно страшные? – Лена изобразила испуганного ребенка.

– Конечно! – Воскликнул Витёк. – Ночь, темнота, костер и страшные истории. Вспомним пионерское детство!

– Тогда надо в палате и шепотом, чтоб вожатые не услышали. – Усмехнулась Лариса.

– Вожате все слышали, но другим были заняты. – Засмеялась Роза и ткнула колдующего у жаровни Гошу в бок.

– Вы так и познакомились. – Догадалась Лариса.

– Так и есть! – Подтвердил Гоша и чмокнул жену в щечку. – Три года в «Артеке» вожатыми оттрубили. Мальцов спать разгоним, убедимся, что по палатам к девчонкам не бегут и в форточку не курят, а истории шепотом пусть хоть до утра рассказывают.

– В обед проще спать уложить будет. – Засмеялась прижимаясь к мужу Роза.

– Подожди-ка. – Вмешался в разговор Артём. – Ты сказала «Вася сделал», или я ослышался?

– Ну да, я сделал. – В беседку вернулся груженый дровами Вася.

– Сам?! – Восхитилась Вика.

– Да, сам. – Аня подошла сзади к укладывающему в костровище дрова Васе и погладила его по голове.

– У нас трудовик в школе классный был. – Как бы оправдываясь продолжил Василий. – Ничего по программе делать не заставлял.

– То есть как не заставлял? – Удивился Олег. – Наш по три урока лекции устраивал, в тетрадки под диктовку как клин «Ласточкин хвост» выпилить записывали, потом один урок с одним молотком на всех по гвоздю бить учились.

– У нас тоже такой был. – Засмеялся Вася. – Мы его выжили.

– В смысле? – Потребовал уточнения Гоша.

– Это уже в старших классах было. – Снова словно оправдываясь сказал Вася. – У нас один день полностью трудам посвященный был, четверг, четыре урока труда. У обеих старших классов: мальчики на лево, девочки на право. До восьмого класса другой трудовик был, дедок такой, старый, правильный, а когда мы в восьмой класс перешли, он на пенсию вышел, а на его место новый пришел. Мужичишко лет пятидесяти. Рост метр с кепкой, лысый, красный и ноги кривые.

– Явный претендент на уважение учеников. – Засмеялся Витёк.

– Типа того. – Усмехнулся Вася. – Вот он нас лекциями и тиранил, оба класса. Мы неделю потерпели, вторую, а потом дружно отправились к директору: либо меняете учителя труда, либо мы все перестаем посещать его уроки.

– Сильно. – Кивнул Олег. – И что, ужели вам пошли на встречу?

– Какой там! – Воскликнул Вася. – Вызвали родителей в школу – дети уроки труда саботируют, но кто-то из родителей с правильно расставленными приоритетами оказался, нас поддержали и трудовика поменяли.

– И новый был лапочка? – Игриво спросила Аня.

– Лапочка не лапочка, – усмехнулся Вася, – а трудовик что ни на есть, на мой взгляд, самый правильный. Молодой, из новых, которые в педогогический по зову сердца пошли, чтоб подрастающее поколение лучше было.

– У нас тоже такой учитель был, русского языка и литературы. – Включилась в разговор Лариса. – Валерий Вениаминович, мы его Витамин Витаминович звали, или просто – Витамин. Классный дядька был, жалко не долго.

– А куда делся? – Спросил Артём.

– Выгнали. – Просто ответила Лариса.

– За что? – Тут же потребовала уточнения Аня.

– Тему не просек. – Пародируя бандита ответила девушка.

– А с подробностями. – С интересом потребовал продолжения Артём.

– КВН у нас был, типа литературный, между нашим классом, восьмым, и выпускным, десятым. – Садясь в кресло начала рассказ Лариса. – Районное руководство на него приехало, а мы, под руководством Витамина, завели темы тараканов в столовой по мотивам произведений Чайковского, да неоснащенности кабинетов, с написанием письма министру образования, типа «на деревню дедушке», по Чехову.

– Ну, это вы явно перестарались. – усмехнулся Олег.

– Так и есть. – Грустно кивнула Лариса. – Вот нашего Витамина и попросили, по собственному желанию. А дядька классный был. – Совсем грустно закончила девушка. – Не диктовал, а разговаривал с нами, рассказывал. Хороший учитель, хоть и строгий.

– Вот и наш Молодой такой же. – Восстановил прерванную тему Вася. – Каждый урок начинал с вопроса: кому что для дома сделать надо.

– И? – Намекнул на продолжение Олег.

– И кому что было надо сделать, тот то и делал, а он помогал и советовал.

– И чего делали? – Спросила Роза.

– Да чего только не делали. – Пожал плечами Вася. – Картинки на разделочных досках выжигали, шумовки всякие.

– Чего? – Не поняла Роза.

– Шумовки. Это штука такая, типа дуршлага, на зимней рыбалке лед из лунки убирать.

– А если кому ничего не надо было делать? – Спросила Лариса.

– Тот ящики разбирал, например.

– А зачем? – Больше для поддержания разговора, чем из интереса поинтересовалась Лена.

– Как это зачем! – Засмеялся Витёк и ответил на вопрос вместо Василия. – Рабочий материал: доски, гвозди.

– Ну и сноровка, естественно. – Поддержал его Гоша. – Мы тоже чего только не разбирали: ящики, парты старые.

– Голь на выдумки хитра! – Засмеялся Олег. – Из обычного деревянного ящика и люстру сделать можно, если заняться нечем! Мы из пробок от пивных бутылок рыцарей на конях делали.

– Да-да-да-да-да! – Обрадованно подхватил Виктор. – У нас тоже такая тема была.

– А барашек между тем поспел! – Возвестил Гоша. – Прошу тарелки!

Компания зашевелилась передавая тарелки, Вася зажег очег в центре стола, сухие поленья дружно занялись достаточно освещая пространство стола и немного вокруг него. Анна выключила электрический свет.

– Шикарно. – Прокомментировал получившуюся романтическую обстановку Артём принимая у Ларисы тарелку с парящим куском баранины. По кругу пошло блюдо с аккуратно нарезанной Викой небольшими квадратиками дыней. Компания засуетилась, предлагая друг другу зелень, соусы, овощи и наполняя вином бокалы.

– За дружбу. – Просто, как бы вовсе и не в виде тоста, сказал Артём, поднимая бокал, все молча, согласно присоединились, чокнулись, отхлебнули вина и приступили к барашку.

– Барашек уважительный. – Жуя сказал Виктор. – Мои комплименты повару.

– Да, хорош барашек. – Согласился Вася.

Компания ненадолго замолчала, сосредоточенно поглощая мясо и запивая его вином. Летняя ночь спрятала все находящаяся вне беседки, словно оберегая гармонию собравшийся компании от любого воздействия внешнего мира, лишь трели ночных птиц нарушали вдруг установившуюся тишину.

– А что это мы замолчали? – Подал голос Гоша.

– Да, самое время для страшных историй. – Поддержал его Витёк. – И где вино? У меня пусто.

– Типа в черном-черном лесу, черной-черной ночью, было черное-черное кладбище. – Страшным голосом затянул Артём передавая товарищу еще не опустошенную бутылку вина.

– А можно без кладбищ! – Возмутилась Аня.

– Ну что за страшная история и без кладбища. – Засмеялся Вася.

– И обязательно в черном-черном лесу и черной-черной ночью. – Поддержал его Олег.

– Без кладбищ вообще никак! – Замотал головой Гоша. – Да и вообще, что такого в кладбище, лежат себе люди, никого не трогают.

– Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся! – Засмеялся Артём.

– Послание к Коринфянам, глава пятнадцатая, и ничего смешного. – Ткнула его кулачком в бок Лариса.

– Согласен, ничего смешного. – Неожиданно поддержал ее Виктор. – Лежат, только место занимают, а толка никакого нет.

– Совсем дурак? – Без тени шутки обратилась к нему Лена.

– Почему? – Так же без тени насмешки ответил он. – Какой смысл в кладбищах?

– Память, уважение, это же естественно.

– Ничего естественного, наоборот, все противоестественно. – Не согласился он. – Во все времена мертвецов сжигали.

– Или крокодилам скармливали. – Добавил Артём.

– Или так. – Кивнул Виктор. – И так тысячи и тысячи лет, а хоронить только последние пару тысяч лет начали, и то не все.

– А как же египетские фараоны? – Не согласилась Лариса.

– Так то не люди, а И.О. Бога на Земле. – Парировал Виктор. – Остальных жгли, чтоб место не занимали, а почву удобряли, тем самым принося пользу потомкам. А сейчас что имеем: под жилищное строительство земель не хватает, а кладбища растут в геометрической прогрессии.

– Уже в три слоя хоронят, какое тут уважение к предкам. – Поддержал товарища Олег.

– Подвисла у меня как-то одна квартирка, – подхватил тему Артём, – хозяин ее пропал и три месяца ни слуха ни духа. Потом появился с убийственной историей: умер у него отец – все смертны, стали организовывать похороны. Отец его, много лет назад, когда жену хоронил, купил большой участок чтоб потом и самому рядом с женой лечь. Когда отец умер, он, сын, поехал на кладбище к матери где почти год не был – отец болел плюс работа, не до того было, посмотреть что да как и распорядиться место для отца приготовить. Приехал – нет могилки, и участка нет, вместо него два участка с могилами других людей. Три месяца разбирался какого художника его участок разбазарили и куда прах матери дели. Хорошо хоть никуда не дели – сверху похоронили. И мужик оказался со связями – весь район, от милиции до прокуратуры на уши поставил, а был бы обычный обыватель?

– Это просто звездец какой-то, совсем ничего святого не осталось. – Буркнул себе под нос Василий, но все его прекрасно услышали.

– Давно это было, – продолжал Артём, – в середине девяностых, но думаю с тех пор ситуация с кладбищами только усугубилась.

– Вот я про то и говорю! – Благодарно кивнул ему Виктор. – Сперва намаешься участок выбить, чтоб похоронить, потом с похоронами, а потом еще каждый год мотайся оградку красить и собачье гуано с могилки убирать. – Он откинулся в кресле. – Я не знаю как вы, а меня сжечь и пепел по ветру развеять. А лучше закопать, где-нибудь под яблоней. Чтоб сын мой яблочко скушал и помянул, а не матерился в профуканные на кладбище выходные: то оградку покрасить, то памятник поправить.

– Но... – Хотела перебить его Лариса, но Витёк ей не дал.

– И демонстрировать свою забытость сорняками на могиле не хочу, когда ему это надоест.

– А к своим родителям ездить будешь? – Как-то просто, даже обыденно, спросила Лена.

– Куда я денусь. – Грустно ответил Виктор. – К своим буду, а чтоб мои дети ко мне ездили не хочу.

– Почему? – Тут же спросила Лена.

– Напрягать никого не хочу, тем более своих детей.

– Ты уж как-то в абсолют это не возводи. – Оторвался от мяса Гоша. – Одно дело изводить детей капризами старика и совсем другое дань уважения и памяти.

– Да ну и хрен с ним, с абсолютом, все равно не хочу. – Зло воткнул вилку в мясо Виктор. – Если оставить по себе добрую память, то тебя и так будут поминать с благодарностью и не забудут долго. И без креста-напоминалки за ржавым заборчиком с облупившейся к краской. Я бы и ушел сам, чтоб их своим старым брюзжанием не доставать, если бы знал что достиг своего предела.

– Только как быть уверенным, что это действительно предел. – Будничным тоном сказал Артём.

– Типа того. – Согласился с ним Виктор. – И в этом самая большая сложность.

Компания снова замолчала.

– Что-то мы какую-то не ту тему завели. – Прервал тишину Вася. – Не к месту.

– Зато ко времени. – Засмеялся встрепенувшись Витёк. – Просили же страшную историю!

– Мы не манкурты. – Тихо сказала Анны.

– При чем здесь манкурты. – Не понял Вася.

– Согласен, манкурты здесь не при чем. – Поддержал его Артём.

– Вы меня не поняли. – Запротестовала Аня. – Их искусственно лишали памяти.

– Поэтому они и не при чем. – Перебил ее Олег.

– Но разве отказ от кладбищ, то есть мест куда можно прийти и посидеть вспомнив предков, не такое же искусственное лишение памяти? – Присоединилась к спору Елена.

– А чем тебя яблонька не устраивает? – Ехидно спросил Виктор. – Вполне себе место, садись и вспоминай, хоть летом, хоть зимой.

– Хоть одна, хоть ребенка приводи, про дедушку рассказать. – Поддержал его Олег. Аня замолчала в поиске аргументов.

Ночь. Тихая летняя ночь окутывала стол лишь слегка освещенный горящим в центре очагом, пряча друг от друга собеседников. Даже ночные птицы как-то вдруг все замолчали, словно боясь вмешиваться в беседу, лишь по округе нагло трещала саранча, да изредка подавал голос давно поселившийся где-то в беседке сверчок.

– Все равно, не правильно это. – Тихо сказала Аня. – Не по-нашему.

– Почему не по нашему? – Искренне удивился Виктор, – как раз все очень по нашему.

– И где ж это по нашему? – Ехидно передразнила его Лена.

– Вот и по нашему! – Не менее ехидно воспротивился Витёк, – пока Володька Русь не покрестил пращуров наших жгли на кострах.

– Святое не трогай. – Осекла его Лена вспомнив о рассказанной схватке на почве спора о религии.

– И каково это святого я задел! – С вызовом спросил Виктор и отстранился от девушки. – Володьку что-ли?

– Не Володьку, а святого Владимира Русь крестившего.

– Дите мое, – с не скрываемой издевкой перебил ее Витёк, – много ли ты об этом типа святом знаешь? – Девушка смутилась, но ответила.

– Полководец, собиратель земель Русских, например.

– Ути-пусо! Какая прелесть! – Еще более язвительно захихикал Витёк. – Собиратель земель! А как насчет правды? – Он резко наклонился к ней, девушка отшатнулась.

– Я не удивлюсь, если ты его сейчас назовешь сатаной хвостатым.

– Нет, сатаной хвостатым не назову, – засмеялся он, – а вот расчетливым политиком – да. Владимир свет Святославович, незаконнорожденный сын и князь Новгородский брата своего Ярополка, который и был, кстати, воспитан своей бабкой княгиней Ольгой истовым христианином, грохнул, и земли российские объединил под знаменем борьбы с верой чужеземной – христианством и, соответственно, возвратом к религии пращуров с поклонением Перуну молниерукому, Волховыми гульбищами и человеческими жертвоприношениями.

– Наши предки никогда человеческих жертв не приносили! – Возмутилась Лена.

– Приносили. – Не поддержала ее Лариса. – И Перуну и Сварогу человеческие жертвы очень даже нравятся.

– Перуну – да, – не согласился с ней Артём, – а Сварогу только в исключтельных случаях, в основном его уста кровью барашков мазали. Да и Перун человеческие жертвы принимал только если они в честном бою принесены были.

– Про древлян не забывай. – Не согласилась с ним Лариса. – У них почти всем богам человеческие жертвы приносили.

– Нуу.. М-да. – Вынужден был согласиться Артём. – Но и ты согласись, что древляне совсем уж дикое лесное племя было, да и поклонялись они богам совсем уж старым и ритуалы творили по старому.

– И что? – Удивленно подняла бровь Лариса. – Предки же.

– Так. Стоп. Археологи. Я говорю. – Перебил их Витёк. – Владимир под знаменем противостояния нашествию христиан объединил земли, сжег кучу построенных Ольгой храмов, отдал на растерзание служителям культа Сварога священников, а потом на него наехала Византия, этакие американцы того времени, и оставшись перед выбором: быть затравленным или принять христианство, предпочел последнее. Да и то, христианизацию провел как умел – огнем и мечем. Как раньше христианские храмы жег, так и новую, византийскую веру насаждал – топорами в руках верных дружинников.

– М-да, – надулась Елена, – совсем у тебя ничего святого нет.

– Ну нет, дитя мое, – вздохнул Виктор и притянул девушку к себе, – святое есть, только я не верю тому, что говорят насквозь лживые попы, а сам ищу информацию.

– Однако странно, камень и бревно, но оградки. – Оборвала Лариса Витька с его сложным и запутанным историческим спором. Она уже давно отодвинула от себя тарелку и теперь говорила не поднимая головы со сложенных на столу рук.

– Поясни. – Попросил ее Олег.

– Ключевский. – Словно это должно было все объяснить сказала девушка.

– Не читал. – Честно признался Василий.

– Я тоже. – Заметил Гоша.

– Он считал, что причина раздробленности Европы и огромных единых российских просторов в основном строительном материале используемом в стародавние годы. – Пояснила Лариса. – В Европе строили из камня, то есть строя дом, человек вполне мог справиться в одиночку. А у нас из бревен, а с бревнами в одиночку не справиться, нужна помощь соседей.

– Да, действительно не логично. – Вступила в разговор Роза.

– Наоборот, все логично. – Подал голос Артём. – При жизни мы настолько устаем от соседей, что после смерти ищем покоя, вот и отгораживаемся от всех ржавеющими оградками.

– И все равно непонятно зачем. – Зевнул Витёк. – Лично мне без разницы, будет кто-то ходить ко мне на могилку посторонний, или не будет.

– Лишь бы на могилку не ходил. – Хихикнул Олег.

– Отсюда и оградка. – Кивнула Аня.

– А зачем оградка, если нет могилки? – Спросил ее Артём, она не ответила.

– Вот я о том и говорю – яблонька. – Постарался закрыть тему Виктор.

– Яблонька по любому забудется быстрей могилки с оградкой. – Грустно заметила Аня.

– Дело не в оградке. – Не согласился с ней Артём. – В воспитании.

– Не столько в воспитании, сколько во внутрисемейных отношения. – Возразил Василий. – Родители могут зад рвать пытаясь впихнуть в детей что только возможно, а если внутри семьи нет тепла и понимания, никто на могилку ходить не будет.

– Совсем плюс. – Неожиданно сказал Виктор. Олег посмотрел на него и кивнул.

– О чем это он? – Поинтересовался Вася.

– Не важно. – Зевнула Аня.

– Ну и ладно. – Не стал выспрашивать Вася. – У моего знакомого процесс один был, с ребенком в семье связанный, он его закончил, а потом адвокатуру бросил и в монастырь ушел. – Он нахмурился что-то вспоминая и начал ковыряться в тарелке.

– И... – Намекая на продолжение протянул Олег.

– Это что ж за процесс был, что адвокат и от практики и от мира отказался? – Поддержала вопрос Лариса.

– Тяжело вспоминать, тем более рассказывать. – Под нос пробубнил Вася.

– Ну Вась... – Заскулила Вика. – Ань, ну скажи ему.

– Дай телефон. – Вместо этого попросила Васю Аня. – Он, тот человек, после этого рассказ написал, выложил его в интернет, а потом в монастырь ущел. – Пояснила она компании. – У Васи рассказ в телефоне есть. – Она протянула ему руку за телефоном давая понять, что отвязаться от нее не получится. Василий посмотрел на нее и, пожав плечами, достал из кармана трубку. – Только предупреждаю. – Начала Анна копаясь в телефоне. – Не перебивать, текст тяжелый, два раза читать не буду. Готовы?

– Ну застращала, застращала. – Начал было смеяться Витёк, но посмотрев на серьезную Анну осекся и виновато уставился в тарелку.

– Часть первая: «Ад». – Убедившись в абсолютности наступившей тишины начала читать Анна.

– Морда чешется, сил никаких нет.

И зачем они мне все лапы к лавке привязали? Как есть уроды.

И эта, главное, в белом, свистит что-то, типа: спи, спи. Да, уснешь тут, привязанной, еще и трубу какую-то с иголкой в лапу засунули.

Уроды.

Вот зачем? Им что, заняться больше нечем? Неужели это все из-за той проклятой кошки? Ну гнала я ее через всю деревню и что? Все гоняют! Понабежали-то, понабежали!

Ладно, попробую расслабиться, может правда усну.

Стены какие-то зеленые, потолок высоко – неуютно. Уснешь тут, на спине лежа, весь зад затек, хорошо хоть хвоста нет.

Вот Умку бы сюда, с хвостом, вот помучилась бы, знала, как дразниться – от кабелей нечем прикрываться, да от кабелей нечем прикрываться! А что мне от них прикрываться, кабели не люди – зла не сделают, им промеж себя грызни хватает. А сучки? Сучки что, они мамочки Найды, боятся, да и я здоровая уродилась. Сколько себя помню, всегда здоровенная была.

Холодно здесь. Еще и тряпкой какой-то вонючей накрыли, белая, аж противно. Вот такие белые, помню, с веревки потаскала, так эта, из хаты, меня прутом посекла, еле утекла и за сараем схоронилась.

А у мамочки-Найды в будке хорошо, уютно, тепло, солома пахнет приятно. Мамочка теплая, как печка в хате, прижмешься к ней, когда холодно – она не гонит, лизнет в морду – спи мол. Хорошо.

А в хату тогда забралась, ведь и не сделала ничего! Ну потаскала что-то со стала, натрескалась, забралась под печь, а там тепло, вот и уснула, а этот – за шкиряк меня и на улицу швырь! Я к нему: за что! Так он еще и сапогом по морде съездил.