Текст книги "Проблески рассвета (СИ)"

Автор книги: Алексей Витанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Время вновь вернулось. В спортзале стоит мёртвая тишина. Адриан зааплодировал. Мэнлиус почувствовал, что произошло что-то неправильное… Бдящее Око не среагировало на нарушение.

Глава 2
Правосудие ордена

Дуэль привела Мэнлиуса в тюремную камеру. Применение Чёрной Комнаты нанесло урон психике Джозефуса, повергло в кому, и теперь ему придётся восстанавливаться. Вообще Чёрная Комната не обязательно должна была приводить к такому эффекту, но Мэнлиус впал в ярость и перестарался. Из-за использования запретного заклятия начали готовить судебный процесс.

Стандартную серую мантию ученика сменила тюремная роба и кандалы на руках и ногах. Шар на цепи, приделанной к кандалам для ног, мешал двигаться. Излучение Антимагии лишало любых магических способностей и, к тому же, сильно ослабляло.

Он содержался в камерах Тюремного Блока на минус первом этаже Башни Правосудия. Здесь всё было создано, чтобы по максимуму вызвать ощущение угнетённости у отступников. По замыслу идеологов тюремной системы Альянса Возрождения тюрьма должна была стать местом, куда хочешь попасть меньше всего. Стены были выложены из тёмного камня, алхимическим путём созданного из скелетов животных. Причём в результате создания камня кости и черепа можно было увидеть на нём же. Разбить этот камень, естественно, не представлялось возможным как из-за особого состава, так и из-за опутывавших Башню правосудия защитных заклятий. Стандартное мягкое золотистое освещение башни заменял гнетущий красный свет. Специальные устройства создавали ощущение смутного беспокойства, страха, постоянного давления на сознание. На ночь эти же устройства периодически вызывали кошмары, чтобы привести преступников к принятию чувства вины. Если преступник начинал буйствовать, с помощью излучения Антимагии его погружали в забвение. Но ненадолго, а затем всё продолжалось по новому кругу. Мэнлиус хоть и не собирался буйствовать, но из-за кошмаров провёл беспокойную ночку и жаждал как можно быстрее вырваться отсюда. Во сне к нему являлся Джозефус Клетес и они раз за разом переживали проклятую дуэль. К утру ученик магистра уже возненавидел своё решение согласиться на дуэль.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – ворчал первый ученик себе под нос. – Захотел себя показать, блин. Что теперь со мной будет?

Перспективы витали в голове не важные. Мэнлиусу представлялось изгнание в какую-нибудь жалкую башню, представлялось заключение и каторга, представлялось участие в запретных экспериментах. Он лихорадочно искал выход из этой проблемы, которую же и сам организовал.

«Может не отнекиваться и согласиться с обвинениями? А затем предложить им, что я возьму шефство над Джозефусом и искуплю свою вину? К чёрту чужое мнение, это произошло из-за того, что я слишком беспокоился о том, что подумают другие…»

Дверь в тюремный блок открылась, и вошёл молодой бледнокожий и светловолосый парень с узкой прямоугольной бородкой в синей с серебром мантии. Мэнлиус вздохнул. Это был его друг и эмиссар магистра – Аэтиус Онезифорус.

– Совет рвёт и мечет, – сообщил он, старательно демонстрируя искреннее сочувствие. – Они боятся, что применение одного из запретных заклятий поломает систему дуэлей. Наши истерики даже предлагали на время запретить сами дуэли. И другие маги будут винить в этом тебя! Создал же ты себе проблем, приятель.

– Я должен был победить! – Мэнлиус упрямо посмотрел на друга. – Джозефус сражался за честь графа, я за свою. Тем не менее, я осознаю свою вину и готов искупить её, взяв шефство над Джозефусом. Как он там, кстати?

– О, ты предложил хорошую идею, – одобрительно кивнул Аэтиус. – Но сомневаюсь, что на неё найдётся достаточно голосов. Но клан Вэриниус уже работает с советниками. Старший Вэриниус сам является одним из советников. Хотя он отсутствует, у его родственников, скажем так, есть доступ к телу. Они не упустят возможности вернуть должок. А Клетес сейчас лежит в госпитале, овощ овощем.

Мэнлиус недовольно скривился и отвёл взгляд:

– А ты зачем пришёл? Вряд ли для того, чтобы сообщить последние новости, которые, к тому же, слишком очевидны. Для этого у тебя слишком много дел.

– Ха-ха-ха, блин, дружище, мог бы хотя бы подыграть. Иначе скучновато становится, – рассмеялся Аэтиус, но затем принял серьёзный вид. – Действительно, есть предложение от одного из советников. И магистр о нём не знает.

– Мне это уже не нравится.

– Он обещает перетянуть на свою сторону ещё двух советников и тогда численный перевес будет на твоей стороне. Трое у Вэринусов и четверо у тебя.

– Ты сказал «двоих». Кто ещё меня поддерживает?

– Гилберт Иво этер Зотикус, советник по культуре и обществу.

Мэнлиус вспомнил этого чудаковатого вечно улыбающегося, смеющегося и легкомысленного старика, чей клан никогда не имел большого влияния, и приложил руку к лицу.

– Ох, хороша поддержка… А кто сделал предложение?

– Квинт Иэкобус, советник по науке.

– Гм, тоже весело.

– Ну? Ты же понимаешь свои шансы?

– Давай для начала посмотрим на его предложение, – сказал Мэнлиус, не убирая руку с лица, словно он отказывался признавать суровую реальность.

– Привлеки на свою сторону того, о ком они не подозревают, что он станет твоим союзником.

– Что? О ком ты?

Аэтиус наклонился ближе и прошептал имя. Мэнлиус удивлённо расширил глаза, а затем его взгляд наполнился гневом. Он попытался схватить приятеля за ворот и садануть головой о прутья. Сейчас это максимум, на который он был способен из-за постоянно действовавшего в его камере излучения Антимагии.

– Ублюдок! Ты понимаешь, что несёшь? – воскликнул он.

Аэтиус проворно отшатнулся назад и замахал руками.

– Эй-эй-эй, разве так благодарят друзей? – возмущенно воскликнул он, а потом ткнул пальцем в Мэнлиуса. – Лучше подумай. Я приду через час.

– Ты… ты… ты… – первого ученика продолжало трясти от возмущения, но затем он неожиданно жёстко усмехнулся. – Чертяга, это действительно спутает им все карты. Ладно, веди его. Попытаюсь договориться с хищником, который хочет меня съесть.

* * *

Несмотря на то, что общение с другими было неотъемлемой частью работы магистра, Амброзиус общаться с людьми не любил. Одна из причин сидела сейчас в его кабинете и всячески пыталась склонить к следованию своим идеям.

Гандизалв Дезидериус, советник по экономике, навис над столом и вещал:

– Чёрт бы тебя побрал, Амброзиус, почему ты не желаешь воспользоваться своей властью магистра? Зачем этот спектакль? Ты одним своим решением можешь как удалить твоего ученика прочь из башни, так и спасти! И никто и слова пикнуть не сумеет!

Амброзиус сверлил невежливого гостя недовольным взглядом. Единственная причина, по которой он позволял гостю вести себя так нагло – его статус советника. Советники были главами кланов знати, лидерами сословия знающих, и пойти против них означало устроить себе большие неприятности. Даже для магистра.

– Мне непонятна твоя реакция по поводу суда, Гандизалв, – проговорил Амброзиус тоном, звучащим как натянутая струна. – Разве советники не должны более всех других уважать Закон?

Двухметровый загорелый полуэльф, коим был советник по экономике, придвинулся ещё ближе и оскалился, обнажив звериные клыки:

– Я расскажу тебе, что такое закон, Амброзиус. Закон – это власть, а власть – это ты. Проявление слабости вроде игр в демократию ослабляет твою власть, а, значит, ослабляет влияние совета городе! Подумай о своём ученике! Пока ты тут играешь в законотворца, твой ученик сидит в Башне Правосудия!

– И пусть сидит, ему это пойдёт на пользу! Что ты имел ввиду под играми в демократию? Ты хотел сказать, это ослабляет власть кланов, верно? – ухмыльнувшись, встретил взгляд гостя магистр.

Полуэльф вздохнул, приложил руку к лицу и опустился в кресло:

– И кланов тоже, – сказал он, убрав руку с лица и посмотрев на магистра спокойнее  (даже зубы сжал от усердия). – Пойми, если чернь почувствует, что лидеры города теряют власть, мало не покажется никому. Поэтому иногда нужно не малодушничать, а принимать ответственные решения?

– Малодушничать? Я правильно понимаю, советник Гандизалв Дезидериус, ты обвиняешь своего магистра в малодушии? – спокойным тоном осведомился Амброзиус и вопросительно приподнял бровь.

– Я не…

– Теперь я скажу тебе кое-что о законе, – магистр ткнул пальцем в советника. – Закон, это цемент, который связывает наше общество. Если каждый из нас с самого верха будет нарушать закон, наше строение общества расколется. И от нарушения закона, а не, как ты выражаешься, малодушие. И граждане будут поднимать бунты из-за произвола вышестоящих. Я тоже не первые полвека живу на этом свет, Гандизалв, не принимай меня за мальчишку. Ты пытался поставить своего магистра в положение, в котором у него не останется выхода кроме как проявить свою волю, а значит, усилить власть совета. Я же хочу вывести ордена из ситуации, в которой правил совет самым беспредельным образом и принести в наше общество закон!

– Советники…

– Четверо на моей стороне. Я тоже не сидел без дела, Гандизалав. Но не бойся, карать тебя я пока не собираюсь, – тут магистр уже позволил себе хищную усмешку. – Вы все мне нужны.

– Мы не твои марионетки! – прорычал гигант и стукнул кулаком по столу.

– Конечно нет, – понимающим тоном сказал магистр и кивнул. – За кого ты меня держишь? Вы сделаете всё, что нужно итак, исходя из собственной природы.

– Чёрт бы тебя побрал, Амброзиус, на кого ты рассчитываешь?

– На вас всех, друг мой, на вас всех. И моего ученика в том числе. Он, конечно, любит поблуждать в лабиринтах, но он умный парень.

– Ха, посмотри на себя! Тебе даже ученика своего не жалко! Понравится ли ему, если он поймёт, что его хотят пустить в расход?

– Иногда наставник должен принимать сложные решения ради блага ученика. Я не жду от него благодарности. Я только хочу, чтобы он стал сильнее ради той роли, что ему предстоит.

– Эта роль случайно не связана с Чёрной Комнатой?

– Я не могу этого сказать сейчас. Уходи и займись делом, Гандизалв. Вспомни о своих обязанностях.

* * *

Тем временем Башня гудела от новостей сверху донизу. До каждого мага долетела весть о произошедшем в Тренировочном Зале.

– Первый ученик вызвал гнев графа Вэриниуса! Граф послал своего человека на дуэль!

– Говорят, Мэнлиус Алэйр использовал запретное заклятие! Но никто не знает, к какой школе относится это заклятие. Его прозвали Чёрной Комнатой!

– Не говорят, а использовал! Я всё видел своими глазами! После Чёрной Комнаты пал сам Джозефус Клетес! Мы все слышали его крики изнутри!

– Да, говорят, он кого-то там увидел. Вроде бы своего отца.

– Своего отца? Мэнлиус что, некромант? Мы держим в башне некроманта?

– Нет, дубина, Клетес-старший недавно приезжал! Да и сам Джозефус говорил, что ещё вчера общался со своим отцом по Дальносвязи. Алэйр не мог убить отца Джо так быстро!

– Почему нет? Что, если всё это было его коварным планом по устранению врагов?

– Тогда он был бы более влиятелен и граф его бы не провоцировал. Здесь что-то другое…

– Я кое-что слышал. Говорят, что в паре археологических экспедиций, когда брали учеников на практику, Мэнлиус применил Чёрную Комнату против демонов и монстров. Ещё говорят, она подействовала безотказно.

– Какого чёрта из хранителя легенд делают демонолога?

– Вряд ли нам скажет магистр. Интересно, он отмажет своего ученика?

– Вряд ли. Он созывает суд. Похоже, наш зазнайка, который сторонился всех и вся, порядком забылся и, наконец, ответит.

– Они хотят на время запретить дуэли! Возмутительно! Так что пусть лучше Алэйр действительно ответит. Будет знать, как нарушать правила!

– Точно, никто не должен чувствовать себя особенным!

– Но что, если Мэнлиус всё-таки избежит наказания? Не надо ли нам его покарать?

– Идиот! Хочешь сам попасть в Чёрную Комнату?

– Если на него навалятся несколько сильных учеников, то вряд ли она ему поможет…

– Магистр этого так не оставит!

– А мы скажем, что отстаиваем исключительно интересы Башни! В Совете найдётся поддержка… Что… Эй, вы куда? Почему никто не хочет бороться за наши интересы?

* * *

Суд был созван вечером. Советники прибыли на заседание в качестве присяжных, магистр был вынужден отказаться от роли судьи и сидел в зале. На его роль взяли одного из советников. Направляясь в Зал Правосудия, Мэнлиус всей кожей ощущал направленные на него враждебные взгляды. Снова нахлынул страх, заставивший дрожать подобно листу на ветру. «Это конец. Я влип накрепко» – билась в голове одна единственная мысль. Конечно, у Мэнлиуса появился козырь, но сейчас всё казалось бесполезным. Появилась мысль, что предложение советника принимать не стоит, что всё это опасная и сложная для понимания интрига. Эту мысль подстёгивал страх, привычно вернувшийся из подсознания.

Хотя это здание висело в воздухе, этажи считались от моста, который вёл в башню. Мэнлиуса провели через нулевой этаж Блока Дознаний, вызвавшего у парня ещё больший трепет. Здесь можно было увидеть цилиндрические камеры с механизмами для допроса самыми жуткими способами.

Затем они прошли через первый этаж, где ожидали те, кто не попал в Зал Суда  (процесс был объявлен публичным, в назидание). Обстановке здесь была менее мрачной, но по-своему строгой. Чёрные с красными вертикальными линиями стены окружали преступника со всех сторон. Стены покрывали изображения Последнего Пути. Жнецы – зловещие фигуры в тёмных балахонах с черепами вместо лиц и с косами проводили души в последний путь к Вратам Судьбы. Другие фрески изображали суд над душами в затерянном среди северных льдов Городе Мёртвых. Те, кто не достаточно очистил свою душу, проходили суровые испытания. И лишь затем очистившейся душе позволяли пройти через Врата.

Потолок окружали гранитные колонны с крылатыми, как у статуй других богов статуями Ларгиторда – бога закона и создателя человечества. Лицо бога, как обычно, скрывала свирепая маска, которая по замыслу скульптора должна была лишать надежды даже на божественное прощение. Уже здесь Мэнлиус ощутил на себе полные ненависти и страха взгляды рядовых магов. Его сердце забилось от собственного беспокойства ещё сильнее, а кровь прилила к вискам, путая все мысли.

Наконец, он вошёл в Зал Суда на втором этаже. Круглое помещение было набито битком. Мэнлиуса подвели к трибуне в центр. Трибуна судьи и присяжных возвышалась перед ним, усиливая ощущение подавления. Чёрные крылья вздымались над трибуной словно косы Жнецов, готовые вот-вот обрушиться на преступившего закон. Над самой трибуной снова высится Ларгиторд с мечом в одной руке и весами в другой. Судья и присяжные одеты в подражание Жнецам – крылатые чёрные мантии с капюшонами и черепами. Стены здесь выкрашены подобно ледяной пещере, где обычно проводился Последний Суд для души. Причём во льдах неизвестный художник изобразил корчащиеся в муках души.

Сидевший в центре судья повернул голову в его сторону. Мэнлиус отвёл взгляд и старался смотреть куда угодно, только не в глаза судье. Магистр сидел в зале и его колючий изучающий взгляд непутёвый ученик тоже чувствовал. Поворачиваться к учителю ему сейчас особенно не хотелось.

Обвинитель смерил Мэнлиуса взглядом, полным превосходства. На него парень старался тоже не смотреть. Мэнлиус помнил этого мастера, его фальшивое внимание и якобы дружеские советы. Он игнорировал их, и теперь обвинитель, видимо, был обижен. А вот защитник поприветствовал дружеской улыбкой. Здесь ситуация была с точностью да наоборот. Защитник с самого начала относился к Мэнлиусу как к баловню судьбы, то есть презрительно. Но сейчас именно он выступал на его стороне.

Зал заполнял гомон. Собратья-маги оживлённо обсуждали перспективы дела, Мэнлиуса и свои собственные. Первый ученик вдруг ощутил отвращение к ним всем, кого должен был считать собратьями по Искусству. «Маг должен быть просветлённой и просвещённой личностью» – вспомнил Мэнлиус слова учителя. «Уровень мага определяет не только его силу, но и его просветлённость».

Первый ученик повернулся и ещё раз окинул взглядом этот паноптикум физиономий, в которых смешались все мыслимые негативные эмоции. Страх и напряжённость, злорадство и превосходство, уничижительное высокомерие… И самое главное – злоба. Столько злобы от других на самого себя Мэнлиус никогда не чувствовал. «Да чёрта с два кто-то из них просветлён хоть на мизинец» – с ненавистью подумал он.

И лишь несколько лиц в зале выражали абсолютное спокойствие. Адриан, Аэтиус и граф Вэриниус. На фоне этого сравнения Мэнлиус проникся даже своеобразным уважением к последнему и задумался, отчего это чувство возникло. На душе царил полный раздрай и уровень самоконтроля стремился к нулю.

Судья тем временем откашлялся и щёлкнул пальцами, вызывая звуковую волну, подобную звуку гонга.

– К ПОРЯДКУ! – отчётливо во всех точках зала прозвучал его голос. – Подсудимый прибыл, начинаем суд. Обвинитель и защитник на местах. На защиту приглашён Людовик Овидиус, мастер-кудесник. Обвинителем в свою очередь согласился выступить Неэвис Ариес, мастер магии земли. Для начала рассмотрим обстоятельства дела. 14 день Сентарии Восходящей. Идёт слушание дела по применению Запретного Заклятия на дуэли 13 числа между учеником Мэнлиусом Алэйром и учеником Джозефусом Клетесом. Джозефус Клетес представлял интересы графа Виктора Бенедиктуса этер Вэриниуса. Мэнлиус Алэйр применил заклятие, значащееся в секретном отделе Реестра Одобренной Магии как Чёрная Комната. Согласно условиям контракта Мэнлиус Алэйр обязался применять заклятие только в стычках с демонами, хищниками и монстрами. Из людей данное заклятие разрешается применять только к чернокнижникам, а также в случае самообороны на миссиях и во время войны. Заклятие ввело Джозефуса Клетеса в глубокий шок и теперь он нуждается в длительной реабилитации. Таковы все обстоятельства дела. Можно начинать обсуждение. Попрошу сторону обвинения, представляющую интересы графа Вэриниуса, огласить свои требования.

– Дамы и господа, уважаемый совет, господин судья – откашлявшись, начал обвинитель. – По-моему здесь всё ясно. Ученик магистра Амброзиуса Мэнлиус Алэйр нарушил закон «О Запретных Заклятиях». Он должен понести наказание в виде пяти стандартных лет лишения свободы, но также потерять право на личного учителя и обучаться далее на общих основаниях в какой-нибудь отдалённой башне Альянса Возрождения. Вторая мера предлагается, поскольку я считаю, что господин Алэйр нарушил закон, исходя из исключительности своего положения как первого ученика. В Башне не должно быть исключительных учеников, даже если ученик пользуется вниманием самого магистра.

– Начинаем рассмотрение дела, – продолжил судья. – Мэнлиус Алэйр, вначале я должен задать вам ряд уточняющих вопросов.

У Мариуса не было намерения изворачиваться. Он считал, что этим только ухудшит своё положение, да и вообще был сломлен. Ответил на все вопросы максимально правдиво.

– Очень хорошо. Теперь мы должны просмотреть голографическую запись с Бдящего Ока.

Пока кристалл записи прокручивал голограмму, а затем заслушали свидетелей, Мэнлиус вспомнил, что Бдящее Око должно было сразу отреагировать и на применение им Чёрной Комнаты, и на обращение к жизненным силам Клетеса, что тоже запрещалось во время дуэлей. Это означало, что Вэриниусы дали приказ Наблюдательному Пункту не вмешиваться. Так же это означало серьёзную уязвимость Башни. Первый ученик задумался, как ему распорядиться этой информацией, стоит ли говорить об этом сейчас.

«Нет, мне это сейчас помешает» – решил он. «К тому же кто-нибудь итак внимание обратит».

И действительно заметили. Поднялся шум. Виктор, как единственный представитель семьи Вэриниус, пообещал разобраться со случившимся. Советники тоже пообещали со своей стороны и погрозили Вэриниусу, но делали это как-то искусственно и без энтузиазма.

– К порядку! – снова провозгласил судья, издав звук гонга. – Сторона обвинения, присяжные, подтвердите соответствие сказанного обвиняемым увиденному.

– Подтверждаю, – неохотно согласился обвинитель.

– Подтверждаю, – синхронно сообщили советники  (половина из них так же неохотно).

– Теперь слово предоставляется ответчику, – судья кивнул Мэнлиусу. – Ученик Мэнлиус Алэйр, вы можете выступить сами или предоставить слово защитнику.

Защитник у Мэнлиуса был, и первый ученик решил не выпендриваться.

– Дамы и господа, уважаемый совет, уважаемый судья, – начал защитник, поднявшись. – Как мы знаем, на дуэлях решаются вопросы защиты чести. В данном случае честь защищал не только почтенный граф Вэриниус, но и Мэнлиус Алэйр. На голограмме видно, как Джозефус Клетес сам нарушает закон «О Запретных Заклятиях», обратившись к собственным жизненным силам уже тогда, когда был повержен. Как мы знаем, задействование жизненных сил значительно повышает силы мага. У Мэнлиуса Алэйра не было возможности ответить иначе, кроме как прибегнуть к адекватной мощи.

– Сторона обвинения выражает протест! – поднял руку обвинитель. – Разве у ученика Алэйра нет других заклятий для отражения атаки ученика Клетеса?

– Напоминаю, что информация о заклятиях магов считается секретной, – напомнил судья.

– А я напоминаю, что некоторые заклятия могут быть слишком мощными в данном случае, – добавил защитник. – Как защитник, я был допущен к информации о заклятиях ученика Мэнлиуса Алэйра и уже дал письменное подтверждение, что у него не было другого выхода, кроме как применить Чёрную Комнату. Кроме того, Джозефус Клетес сам вышел за пределы своих возможностей, хотя ответить более адекватно мог. Это комиссия также отметила. Документ снабжён подписями экспертной комиссии по тактике магического боя. Таким образом, мы имеем провокацию, намеренную или ненамеренную. Это предстоит выяснить дополнительным следствием. Так же считаю своим долгом напомнить, что вы тоже допущены к списку и должны были его изучить.

Мэнлиус невольно восхитился ловкостью защитника. Защитник добавился в его список приятных лиц нынешнего паноптикума. Он попытался вспомнить, кем защитник являлся.

По залу снова пронёсся гомон, на сей раз недовольный. До ушей Мэнлиуса донеслась фразы «Как всё быстро сделано!» и «Магистр отмазывает своего ученика».

– К порядку! – снова применил звуковой гонг судья.

– Несомненно, я его изучил, – с недовольным видом откашлялся обвинитель. – Но возможно, ученик Алэйр скажет нам, почему применил столь странную тактику, когда мог сосредоточиться на других менее опасных приёмах? Например, широко известен способ дуэли Магов Времени с помощью создания Стен Замедления. А именно Магия Времени является основной школой ученика Алэйра. Выбранная Мэнлиусом тактика сама могла спровоцировать Клетеса на нарушение.

Вопрос был адресован именно ему, поэтому Мэнлиусу пришлось ответить. Но он уже знал как. Фраза была спорной и могла разозлить обвинителя, напомнив ему о его же некомпетентности, но и весь этот процесс Мэнлиуса начал злить. Впрочем, он постарался сгладить свою дерзость в конце.

– Магический бой ситуативен, почтенный мастер, – сказал он, стиснув зубы и сжав кулаки. – Мы сражаемся на основе вдохновения и подстройки под текущие условия. Джозефус Клетес начал бой Воздушным Копьём, чем и определил его ход. Задействовав жизненные силы, он сильно увеличил свою мощь и тактика Стен Замедления не помогла бы. Полагаю, как учёный, вы можете этого не знать, ведь вы, возможно, давно не сражались.

– Действительно, – процедил сквозь зубы защитник. – Что скажет по этому поводу экспертная комиссия?

– Подтверждаем, – донеслось со стороны тактиков. – Запись в документе имеется.

– Что ж, в таком случае остаётся главная проблема, – не успокоился обвинитель. – Заклятие «Чёрная комната» было применено к другому ученику, а не к демону. Это есть явное нарушение инструкции, которое повлекло причинение вреда психическому здоровью другого лица!

– Ученик Алэйр был вынужден действовать по ситуации! – взвился защитник. – Когда Джозефус Клетес сам нарушил правила дуэли, он вывел бой за рамки этих правил! Я просто напоминаю, что в состоянии усиления жизненными силами чародей слабо себя контролирует, становясь практически берсерком! Мы топчемся на месте!

«Сдаётся мне, обвинитель пытается воздействовать не на Совет» – мрачно подумал Мэнлиус. «Он из раза в раз повторяет одну и ту же мысль, чтобы навязать Совету общественное мнение. Играет на страхах других членов ордена.»

– Это просто смешно, – коротко и зло хохотнул обвинитель. – Вместо того, чтобы доказывать невиновность своего подопечного, вы пытаетесь обвинить пострадавшего!

– Кто и кажется смешон, так это вы, господин обвинитель, – так же рассмеялся защитник. – Вы пытаетесь обвинить ученика, когда все обстоятельства дела как на ладони, в голозаписи! На самом деле вы просто манипулируете общественным мнением, играя на страхах наших братьев и сестёр!

– И эти страхи вполне справедливы!

– К порядку! – снова призвал сюда. – Обвинитель и защитник не должны допускать балагана! Есть ли что-то ещё сказать сторонам по существу дела?

– Естественно есть, – откашлялся обвинитель. – Господин судья, господа и дамы присяжные, гости суда. Несомненно, мы все должны исходить из закона. Я просто напоминаю вам о последствиях этого процесса. Мэнлиус Алэйр повредил разум одного из магов башни, создав опасность для всех нас. Не нужно мне говорить, как трудно защищать психически больных людей от воздействия Бездны. Пускай действия ученика Алэйра были вынужденными, но он не предусмотрел всех последствий своих действий. Я взываю к Совету, вспомнить об ответственности перед всей Башней при вынесении вердикта. У меня всё.

– Слово защиты! За этими словами не стоит никакого законодательного акта!

– Ошибаетесь! За этими словами стоит самый древний законодательный акт, «право на жизнь» – хищно оскалившись, произнёс обвинитель. – Я обвиняю Мэнлиуса в нарушении первого пункта кодекса ордена! Маг не должен использовать свою магию или свои навыки для убийства членов своего ордена! Мэнлиус Алэйр своими действиями несёт угрозу для всех нас!

Совет зашептался. В зале снова заговорили.

– К порядку! – в очередной раз призвал судья. – У защиты или обвиняемого есть что сказать?

Мэнлиус и защитник были поражены наглостью обвинителя, посмевшего обвинить Мэнлиуса в нарушении первого закона. Поэтому вид у них был сейчас беспомощный.

– В словах господина обвинителя нет ничего, что касалось бы закона, – повторил защитник.

– У меня есть что сказать, – добавил Мэнлиус, к тому моменту кое-как справившись со своими эмоциями. – Я… э-э-э, не такой безответственный, как, э-э-э-, кажется господину обвинителю. Готов, э-э-э-, взять шефство, э-э-э– над Джозефусом Клетесом и, э-э-э-, во всём ему помогать, пока он не придёт в себя.

В зале послышались смешки, а обвинитель посмотрел на него откровенно враждебно. Мэнлиус не был обязан выдвигать такое предложение, но ему действительно было неловко из-за того, что он применил Чёрную Комнату на человеке. Он действительно хотел искупить свою вину.

– Это решит суд, – сказал судья и снова вызвал звук гонга. – Суд удаляется на обсуждение.

– А эти красивые слова обвинителя подкреплены каким-нибудь законом, – спросил Мэнлиус у защитника.

– Моя защита выстроена идеально, – как-то неуверенно сообщил защитник. – Но обвинитель легализовал возможное обвинительное решение, призвав общественное мнение. Все боятся как огня, что в Башне может что-нибудь случится. Ещё больше бояться вторжения Бездны. Обвинитель сыграл на страхах и связал совету руки. Члены ордена будут очень недовольны оправдательным решением.

– Но всё-таки решение выносит судья и присяжные по итогам их обсуждения?

– Да, верно…

Мэнлиус не выдержал и хищно оскалился, вспомнив о своём козыре. Обвинитель с беспокойством посмотрел на него. Мэнлиус по-прежнему скалился.

– У вас есть какой-то план, Мэнлиус? – обеспокоенно спросил защитник.

– Кто знает, кто знает, – загадочно ответил парень и продолжил сохранять хищный оскал.

Судья с советниками вернулись через полчаса. Сложно было сказать, что происходило за закрытыми дверями. Заклятие Заглушки надёжно подавляло любой шум. Часть советников вышла сильно недовольными.

– Суд вынес решение, – сообщил судья. – Принимая во внимание спорность позиции обвинения и возможную часть вины со стороны Джозефа Клетеса, с Мэнлиуса Алэйра снимается обвинение в намеренном нарушении Запретного Кодекса. Суд так же ставит под сомнение обвинение в нарушении Первого Закона, поскольку оно ничем не прикреплено. Однако суд считает, что применение Чёрной Комнаты на человеке в стенах Зачарованной Башни было опасным и безответственным решением. Суд принял во внимание комментарий обвиняемого о поддержке потерпевшего и считает, что для Мэнлиуса Алэйра ещё есть надежда. Он должен доказать свою ответственность на испытании. Об испытании будет объявлено в дальнейшем.

– Ха, они выкрутились, Мэнлиус, выкрутились! Да и мы тоже! – восхищённо воскликнул защитник, похлопав подопечного по плечу.

В зале послышался недовольный гомон, а сам первый ученик чувствовал только, что оттянул свою участь. Однако он всё же показал, что так просто не дастся, и время для дальнейшего плана выиграно.