Текст книги "Русские князья"

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

А тем временем по всему шведскому лагерю шла жестокая битва. Клич «За землю Русскую!», «За „Правду“ Новгородскую!» разнесся над Невой. Шведы, сомкнув кое-как ряды, с боем отходили к шнекам. Русские воины все усиливали и усиливали напор на врага. Князь Александр Ярославович руководил битвой.

Летописец-«самовидец», безымянный ближний дружинник князя Александра Невского в «Житии» рассказывает о подвигах, которые совершили витязи земли Русской в битве на Неве. Они бились мужественно, но особенно отличились шесть храбрецов.

Первый из них, дружинник Гаврила Олексич, по сходням на коне ворвался на шнек, погнавшись за шведами, уносившими из битвы раненого Биргера и спасавшими знатного епископа. Произошел беспримерный бой одинокого конного воина с целой толпой шведов на палубе судна. Оруженосцам и корабельщикам удалось отстоять своих предводителей и сбросить Гаврилу Олексича вместе с конем в Неву. Однако смельчак сумел быстро выбраться из воды на берег и вновь ринулся в сечу. Он тут же схватился со шведским «воеводой», пытавшимся собрать вокруг себя рыцарей. Княжеский дружинник убил его, потом ходили слухи, что погиб и епископ в рыцарских доспехах.

Второй герой-новгородец, по имени Сбыслав Якунович, сражался рядом с князем. Он отважно, «не имея страха в сердце» своем, нападал на врагов с одним только топором в руках и сумел сразить нескольких шведских воинов.

Третий, Яков Полочанин (родом из Полоцка, лишь недавно попавший в Новгород вместе с двором молодой княгини), заслужил похвалу из уст самого князя Александра. Княжеский ловчий смело наехал с мечом в руках на шведский отряд и «мужествовав много».

Четвертый герой, новгородец Миша, вел в битву пешую рать городских ополченцев. Он храбро сражался в первых рядах русских ратников. Его пешцы сумели с боем захватить три шведских шнека и прорубить им днища. Воины Миши рубили и сбрасывали сходни и мостки, отбиваясь от шведов, нападавших на них с суши и с кораблей, отрезали рыцарям, опрокинутым ударом княжеской конницы, путь к кораблям.

Пятый храбрец – один из «молодых» дружинников Савва – в числе первых прорвался в самый центр вражеского лагеря. Воин сумел пробиться к золотоверхому шатру королевских полководцев и подрубил опорный столб. Падение шатра вызвало замешательство среди шведов, а русских еще более воодушевило на бой. Новгородская рать с новой силой налегла на незваных пришельцев.

Наконец, шестой из героев, отмеченных летописцем-«самовидцем», княжеский слуга Ратмир, сражавшийся пешим. Окруженный шведскими рыцарями, он яростно и упорно от них отбивался. Получив множество ран, смелый воин пал смертью храбрых на поле брани.

Мужественно сражались со шведскими рыцарями русские люди на невском рубеже Родины, отстаивая еще уцелевшую от Батыевых полчищ Новгородскую Русь.

Внезапность нападения новгородского войска, стремительное развитие событий, скоротечность битвы на невских берегах, полководческий дар князя Александра Ярославовича склонили победную чашу весов в пользу русских. Несмотря на свое численное превосходство, рыцари отступили к стоящим у берега шнекам, надеясь на помощь тех, кто находился на их бортах. Битва продолжалась у самой невской воды.

Но ранение Биргера, гибель многих знатных рыцарей и епископов (бискупов), потопление пешей ратью новгородца Миши трех кораблей в конце концов привели к панике в рядах шведов. Так и не получив должной помощи от корабельщиков, рыцари стали поспешно грузиться на шнеки. С них отстреливались из арбалетов, стремясь сдержать атакующих новгородцев и не дать ворваться по сходням на палубы. Рубились якорные канаты. Шнеки в большом беспорядке отходили от берега, где утихала битва, по реке на безопасную дальность – полета стрелы.

Но не всем уцелевшим в битве шведам удалось оказаться на палубах спасительных шнеков. Часть из них в бегстве бросалась в воду Ижоры и выбиралась на ее противоположный берег. Но там в засаде сидела дружина ижорян во главе со старейшиной Пелгусием. Здесь и нашли свою погибель бежавшие с поля брани.

На этом закончилась 15 июля 1240 года знаменитая Невская битва. Предводители шведского войска не приняли нового боя, слишком велики оказались их потери. С наступлением короткой белой июльской ночи многочисленная флотилия короля Швеции бесславно взяла курс к устью Невы.

Поле боя осталось за новгородцами. У берега покачивались брошенные шнеки. Победителям достались богатые трофеи: рыцарское вооружение, доспехи и кони, шатры. Воины князя Александра собрали тела погибших знатных рыцарей, «наклаше корабля два» и «пустиша и к морю» и «потопишися (они) на море». Прочих же завоевателей, что навеки остались на невском берегу, «ископавше яму, вметаша (их) в ню бещисла».

Победа была полной, добытой малой кровью. В битве пало всего двадцать русских воинов. Новгородских ратников, павших смертью храбрых в Невской битве, поминали во время церковных служб больше трех столетий! Были среди них и совсем простые люди, как сын кожевника Дрочило Нездылов. Смерть уравняла его со знатными ополченцами-горожанами, сложившими головы в том бою, которых в поминальном синодике именовали по отчеству: Константином Луготинцем, Гюрятой Пинещиничем.

Значение битвы на Неве для русской земли огромно. Она отсекла одну жадную руку, тянувшуюся к свободной Новгородской Руси, которая больше не могла прийти на помощь другой – немецкого Ливонского ордена. После невского разгрома шведы поспешили заключить с Великим Новгородом мир и поклялись, что не будут нападать на русские земли – «даст Магнус король свейский на себя письмо и клятву, отнюдь никако не приходити на Русь войною».

Русский народ оценил подвиг князя Александра Ярославовича и навечно присвоил ему имя «Невский» – «победи их (шведов) на реки на Невы, и от того прозван бысть великий князь Александр Невский». А в народных былинах и сказаниях еще есть «Александр – Грозные Очи», «Александр – Грозные Плечи» и «Александр Непобедимый».

В народной песне поется о победе над шведским войском:

«А и было дело на Неве-реке,

На Неве-реке, на большой воде:

Там рубили мы злое воинство…

Уж как бились мы, как рубились мы,

Корабли рубили по досточкам,

Нашу кровь-руду не жалели мы

За великую землю Русскую…

Кто придет на Русь, будет насмерть бит,

Не уступим мы землю Русскую».

Невская битва произошла в тяжелейшем для Руси 1240 году, когда почти вся русская земля дымилась развалинами тысяч сожженных городов, сел и слобод. В тот год монголо-татарские завоеватели разрушили древний Киев. Только Вольный Новгород, Псков и северо-западные земли избежали вражеского нашествия.

Победа в битве на Неве произвела огромное впечатление на весь русский народ и вызвала ликование не только на новгородской земле, но и на всей Руси. Это была первая решительная победа русских над чужеземными завоевателями после прихода Батыя. Она показала, что не должно быть в сердцах места отчаянию, что не угасла еще мощь земли Русской. Народ увидел в победах Александра Невского отсвет былой ратной славы и предзнаменование своего будущего освобождения от тяжкого ига.

Но не долго пришлось Александру Невскому княжить в Господине Великом Новгороде. Двадцатилетний правитель, умевший и ладить с народным вечем, и показывать там, где требовалось, всю тяжесть своей длани, пришелся не ко двору новгородским боярам. Рассорившись со своевольным новгородским боярством, князь с дружиной уезжает в родовой удел – Переяславль-Залесский.

Немецкое рыцарство словно ждало такого случая. Собранные воедино из всех крепостей Ливонии, орденские братья начинают успешное вторжение в русское порубежье. Сперва они овладевают псковской пограничной крепостью Изборском. Навстречу врагу спешно двинулось, как свидетельствует летописец, ополчение из псковичей, способных носить оружие. Однако его разбивают.

По следам отступающих рыцари ворвались в посад Пскова, но овладеть самой сильной каменной крепостью не смогли. Тогда на «помощь» завоевателям пришли изменники из числа бояр во главе с посадником Твердилой Иванковичем, впустившие в сентябре 1240 года в детинец немецкий гарнизон.

Теперь угроза нависла и над новгородской землей. Орденские рыцари сильными отрядами захватили невские берега, построили на месте древнего русского поселения Копорье каменную крепость, развернули военные действия против селян в Сабельском погосте и по реке Луге. Немецкие завоеватели-крестоносцы уже находились в 40 километрах от стен Новгорода.

По решению веча горожане обратились к великому князю Владимирскому Ярославу Всеволодовичу с просьбой прислать им вновь сына Александра на княжение. Весной 1241 года Невский во главе переяславльской дружины возвратился в Вольный город, забыв ради общего дела нанесенные ему боярством обиды.

Быстро собрав небольшое, но сильное войско, князь Александр двинулся к Копорью. Русские воины штурмом овладели крепким замком. Всех изменников – подданных Вольного города было приказано повесить на крепостных воротах. Ливонские рыцари поспешили оставить новгородские пределы.

Теперь встала задача освобождения Пскова. По призыву сына отец спешно присылает в помощь владимиро-суздальскую дружину под командованием князя Андрея – младшего брата Александра. В единую рать собираются новгородское ополчение, ладожане, ижоряне, карелы. Думается, что в тот грозный час под знамя Александра Невского встало немало витязей-добровольцев из других княжеств Руси. Пришло время укрепляться в единении.

Новгородско-владимирская рать выступила в поход на освобождение Пскова зимой 1241/42 года. Форсированным маршем русичи вышли на ближние подступы к городу и отрезали все дороги в Ливонию. Затем последовал штурм сильной крепости. Рыцарский гарнизон не смог выдержать яростного натиска русских воинов. И здесь изменников постигла суровая кара за предательство.

Падение мощной крепости с многочисленным рыцарским гарнизоном явилось для руководства Ливонского ордена большой неожиданностью. А тем временем Александр Невский переносит боевые действия на землю эстов, покоренную орденскими братьями. Полководец преследовал одну цель – заставить неприятеля выйти за стены рыцарских замков в чистое поле для решающего сражения. Причем еще до прибытия подкреплений из германских государств. Такой расчет оправдался.

Магистр Ордена, епископы Дерптский, Рижский и Эзельский объединили все имевшиеся у них воинские силы для войны с Великим Новгородом. Супротивники понимали, что настало время для решающего сражения. Победа в нем решала судьбу свободной от монгольского владычества Северо-Западной Руси.

В походе против новгородской рати крестоносцев возглавил вице-магистр Ордена Андреас фон Вельвен, полководец известный и опытный. Под его начальство встали ливонские рыцари и их вассалы, рыцари епископств и личные отряды католических епископов Прибалтики, датские рыцари. В качестве вспомогательного войска насильно набирались эсты, ливы и пешие воины из других порабощенных немецкими завоевателями народов.

И войско крестоносцев и русская рать имели примерно одинаковую численность – примерно по 15 тысяч воинов. Вряд ли Ливонский орден и Великий Новгород ко дню Ледового побоища могли собрать сил больше.

Князь Александр Ярославич повел русское войско вдоль побережья Псковского озера «с бережением». Вперед высылается крупный сторожевой отряд легкой конницы под командованием Домаша Твердиславича и тверского воеводы Кербета. Требовалось узнать, где находятся главные силы Ливонского ордена и каким маршрутом они пойдут на Русь.

У эстонского селения Хаммаст (Моосте) русская «сторожа» столкнулась с главными силами ливонцев.

Произошел жаркий бой, в котором русский отряд был разбит и отошел к своим. Теперь князь мог с уверенностью сказать, что враг начнет вторжение на Псковщину через скованное льдом Чудское озеро. Александр решил принять сражение именно там.

К восходу солнца 5 апреля русская рать уже выстроилась для боя на мелководном, промерзшем до дна участке озера в 1,5–2 км юго-западнее Вороньего Камня. Боевой порядок примыкал к лесистому восточному берегу. Правое крыло надежно защищалось хрупким льдом межозерной протоки. Перед центром и левым крылом простиралась ледяная гладь, далеко просматривавшаяся вперед.

Как полководец Александр Невский хорошо знал русское военное искусство и тактику рыцарского войска. Поэтому он построил свою рать следующим образом. Пешие отряды составили «чело» – центр боевой позиции. Впереди встал передовой полк, имевший много лучников. Позади «чела» князь поставил свою немногочисленную тяжеловооруженную конную дружину.

На крыльях встали усиленные полки пеших ратников правой и левой руки. За ними – владимиро-суздальская и новгородская конница, одетая в более легкие доспехи – кольчуги. Думается, что применительно к той местности русичи не могли поставить засадный полк.

С восходом солнца вдали на ледяной глади показался противник. Вряд ли вице-магистр Ордена ожидал увидеть перед собой изготовившуюся для битвы русскую рать. Как и предполагал князь Александр, рыцари-крестоносцы применили в построении свою излюбленную «свинью» – то есть построение усеченным клином, глубокой колонной. В первом ряду «свиньи» находилось 5 рыцарей, во втором – 7, в третьем – 9, в четвертом – 11 рыцарей. Затем следовал отряд пехотинцев-кнехтов, построенных четырехугольником, а в последней шеренге стояло 14 патрициев, «поддерживавших» сплоченность отряда.

Такой клин – «свинья», врубаясь в ряды противника, как правило, легко разрывал центр его боевых порядков. Образовавшийся разрыв расширялся с вступлением в бой все новых и новых шеренг закованных в металл рыцарей.

Крестоносцы подходили к русской рати на медленной рыси. Лучники, обстреляв рыцарей, отошли на фланги. Удар «свиньи» получился привычно мощным. Она разрезала передовой полк и врубилась в «чело». Пешие ратники – новгородцы, псковичи, владимирцы оказали самое стойкое сопротивление, поклявшись «положить главы своя», защищая родную землю.

Тупой клин вражеской закованной в латы конницы увяз в центре боевого порядка русского войска и потерял свой устрашающий ход. У самого берега удар «свиньи» приняла на себя княжеская конная дружина, в вооружении ни в чем не уступавшая ливонцам.

В Ледовом побоище наступила критическая минута перелома. По сигналу Александра Невского пехотные полки правой и левой руки охватили крестоносцев с флангов, а русская конница зашла в тыл.

Случилось редкое событие в военной истории средневековья – рыцарское войско на поле брани оказалось в окружении. Хотя его строй и был нарушен, но орденские братья продолжали яростно сражаться. В воинской выучке им трудно отказать, поскольку войны являлась рыцарским ремеслом и смыслом жизни крестоносца-завоевателя.

Русский летописец запишет: «И бысть сеча ту велика немцем и чуди (собирательное название ливонской пехоты. – А. Ш.), труск от копий ломлениа, и звук от мечного сечения, яко и морю померзшу двигнутъся. И не бе видети леду: покры бо бе все кровию».

Сражение на Чудском озере не зря назвали Ледовым побоищем. Из кольца окружения удалось вырваться далеко не всем крестоносцам и пехотинцам-кнехтам. Русская конница гнала врага на запад километров семь.

Те беглецы, которые устремились на север, попали на рыхлый лед протоки, который не выдержал тяжести рыцарей и их коней. Лед проломился, и большое число ливонцев потонуло.

В Ледовом побоище погибло около 500 орденских братьев, 50 рыцарей попало в плен. Потери вражеской пехоты неизвестны, но в любом случае они были значительны. История дает нам мало примеров рыцарских сражений с подобными результатами.

С победой русская рать возвратилась в Псков, забрав с собой всех погибших в битве и израненных воинов. Первых похоронили на родной земле. Пленных рыцарей связали и с позором повели пешком сквозь ликующие толпы псковичан.

Так потерпел жестокое поражение и второй поход против Руси крестоносного воинства. Впервые был решительно положен предел грабительскому немецкому нашествию на Восток, которое продолжалось уже не одно столетие.

Ливонский орден после такого сокрушительного разгрома незамедлительно прислал в Вольный город Новгород своих послов просить мира. Они заявили князю: «что есмы зашли… мечем, тогося всего отступаем».

Весть о новой блестящей победе князя Александра Невского облетела землю Русскую. И ушла далеко за ее пределы – от «моря Варяжского (Балтийского) и до великого Рима». Благодарные псковичи спешно достроят величественный собор Иоанна Предтечи и посвятят его славной победе русского оружия…

Вскоре после Ледового побоища победителю крестоносного воинства вновь пришлось выступить в поход. Конные отряды литовцев начали «воевать» новгородские волости, разоряя приграничную сельскую местность. Князь Александр Невский тут же собрал полк ратников и стремительными ударами разбил на порубежье семь литовских отрядов. Борьба с налетчиками велась с большим искусством – «много литовских князей оказалось избито или взято в плен».

Около двух лет после этого князь Александр Ярославич спокойно правил в Вольном городе. Но за это время он понес тяжелую утрату: в 1244 году в Новгороде скончалась его мать, великая княгиня Феодосия, названная летописцем «блаженной и чудной». Перед смертью она приняла постриг в монахини под именем Евфросиньи.

В следующем, 1245 году, оправившись от понесенных поражений, литовцы совершили набег на русские земли уже большими силами. Жестоко опустошив окрестности городов Торжка и Бежецка и захватив богатую добычу, они возвращались назад. Но под стенами Торопца их настигла русская рать, и «литвинам» пришлось укрыться за крепостными стенами. Подошедший на следующий день к Торопцу князь Александр Невский – с дружиной и новгородским полком – взял крепость штурмом. Вырвавшиеся из города налетчики были настигнуты на берегах озера Жизца и почти все истреблены в жаркой сече. Вскоре после этого полководец нанес еще одно тяжелое поражение литовцам – в бою близ озера Усвята.

Своими действиями новгородский князь добился желаемого результата. В течение последующих нескольких лет литовцы не осмеливались нападать на его владения. Так Александр Невский победно выиграл «малую оборонительную войну» с соседней Литвой, не стремясь при этом к захвату чужих владений.

На границах новгородских и псковских земель наступило затишье. Но из стольного града Владимира приходили тревожные вести. Хан Золотой Орды Батый все туже затягивал ордынскую петлю вокруг русских княжеств. Прекратило свое существование Великое княжество Киевское. Галицко-Волынская Русь, меньше всего пострадавшая от монгольских завоевателей, попыталась было сохранить свою независимость от Золотой Орды. Но князю Даниилу Романовичу все же пришлось отказаться от киевского престола, выплатить огромную дань и стать «мирником» хана Батыя. Даниилу Галицкому была оказана «злая честь».

Не знали монгольского разорения и псковские, новгородские земли. Но они исторически и экономически были связаны самым тесным образом с Владимиро-Суздальской Русью. По этой причине хан Батый, славившийся дальновидностью, дал ярлык – золотую пайцзу – на великое княжение владимирское князю Ярославу Всеволодовичу, сделав его старшим среди русских князей.

Вскоре его вызывают в столицу Монгольской державы далекий город Каракорум. На одном из официальных приемов князь Ярослав Всеволодович был отравлен матерью великого хана ханшей Туракиной. В этом факте никто из современников сомнений не высказывал. Великий князь Владимирский умер 30 сентября 1246 года в Монголии. Его тело было привезено во Владимир и там предано земле. Древнерусский летописец отметит, что великий князь положил душу свою «за вся люди своя и за землю Русскую».

Хан Батый утверждает на русской земле нового великого князя – на владимирский престол был посажен дядя Александра Невского – Святослав Всеволодович. Его племянник не только остается на новгородском княжении, но получает в правление еще и город Переяславль.

Вскоре Александр Ярославич вместе с братом Андреем отправляется в поездку в столицу Золотой Орды город Сарай и в Каракорум. Перед новгородским князем стояла сложная проблема, от успешного решения которой зависела не только его жизнь. Ему предстояло определиться в своих отношениях с золотоордынским ханом Батыем и великим ханом Монгольской империи. Именно их отношение к древнерусскому полководцу и определило его дальнейшую судьбу и место в истории.

Князь Александр Ярославич, равно как и его отец, и дед Всеволод Большое Гнездо, рано проявил себя как тонкий дипломат и умелый политик. Основной задачей своей поездки он считал предотвращение причин, ведшим к новым набегам на Русь степных завоевателей. К этому его обязывала ситуация: пришедшие в себя немецкие и шведские крестоносцы могли вновь собраться в поход на Восток. Неспокойно было и на литовских рубежах.

В случае договоренности с ханом Батыем князь Александр Невский мог усилить охрану псковских и новгородских границ с Ливонией и Литвой. От владыки Золотой Орды зависело очень многое и поэтому новгородский князь твердо решил придерживаться мирной политики с монголо-татарскими ханами. Те в большинстве случаев снисходительно относились к русским князьям, признавшим их верховную власть и плативших регулярную, большую дань.

В той исторической ситуации только таким шагом можно было устранить присутствие в русских княжествах и городах монгольских чиновников – баскаков. Они зорко контролировали выплату наложенной дани – «выхода» – с подвластных Орде земель.

Введенная во владениях Орды система баскачества предъявляла к покоренным народам жестокие требования, невыполнение которых свирепо каралось. В случае отказа или сокрытия «выхода» баскаки с помощью военной силы могли разорить и ограбить непокорное княжество. Такие карательные набеги сопровождались массовым угоном в рабство молодого работоспособного населения, сожжением городов и сел.

В Орде была узаконена и еще одна дань с покоренных народов. Подвластные Каракоруму и Сараю правители обязывались поставлять в их войско определенное количество воинов. Им предстояло служить в войске завоевателей и зачастую участвовать в походах на собственное Отечество. Такая ордынская повинность считалась самой страшной не только для русских людей.

Вот почему князь Александр Ярославич Невский все годы своего правления любыми мерами стремился к тому, чтобы не допустить ханских баскаков на Русь, а вести все расчеты с Ордой самому. Только богатый «выход» с русских земель мог удержать степных владык от новых грабительских походов на княжества Руси.

По приезде в столицу Золотой Орды князь должен был, по обычаю, утвердившемуся у завоевателей Вселенной, пройти сквозь очистительный огонь двух костров и поклониться монгольским святыням, прежде чем вступить в шатер хана Батыя. Такому обряду подвергались все русские князья. Отказ от него грозил немедленной смертной казнью, как это случилось, например, с князем Михаилом Всеволодовичем Черниговским.

Александр Невский со всей твердостью отказался пройти через очистительный огонь костров и поклониться монгольским идолам. Тогда его привели в ханский шатер и Батый спросил: «Почему ты, князь, не боясь смерти, отказался выполнять наши обряды?»

«Великий хан, – отвечал русский князь-воитель, – в нашем Святом писании говорится: „Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне (богатству, стяжательству)“».

Закончив такую краткую речь, князь Александр Ярославич поклонился хану Батыю и продолжил: «Я поклоняюсь тебе, потому что ты человек и царь, но твари кланяться не стану. И Священный Воитель (так монголы звали Чингиз-хана после его смерти, не произнося имени величайшего завоевателя мировой истории) в своих законах признавал веру иноплеменников. Мы же получаем православие с рождения от предков наших и вопрошаем: не кто ты по крови, а как веруешь? Но знаем и другое, что у Всевышнего все веры равны. И русские люди, живущие совместно с другими народами, силой не заставляют менять их верования».

Хан Батый был изумлен смелой речью полководца. Фактом остается то, что после этого владыка Золотой Орды принимал русского князя-данника неизменно милостиво. Познакомившись с бытом и нравами монголов, князь Александр Невский сделал вывод, что русские княжества, стараясь не раздражать золотоордынцев, могли довольно успешно постепенно восстанавливать свою утраченную военную силу.

Итогом поездки братьев Александра и Андрея Ярославичей в Сарай стало наделение их владениями на Руси. Хан Батый распределил между ними земли на первый взгляд весьма неожиданно. Но можно считать, что умный правитель сделал это не без дальнего прицела.

Князь Александр Невский, оставаясь правителем Великого Новгорода, получил от хана Батыя разрушенный город Киев и «всю Русскую землю». Ханский ярлык давал право занять древний киевский престол. Князь Андрей Ярославович «седе во Володимере на столе», то есть хан Батый отдал младшему брату Невского отцовский стольный город в управление.

После такого ханского решения было просто трудно понять, кто же на разгромленной Руси великий князь. Вроде бы Александр Невский, но крупнейшее Владимирское княжество административно не входило в его владения. С другой стороны, Новгород, где старший сын-наследник великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича сидел на княжеском столе, был зависим от стольного града Владимира.

В древнерусских летописях почти ничего не говорится о том, как братья Ярославичи ездили на поклон к великому хану в Каракорум. Говорится предельно кратко: «…ходи Св. Александр в Канович». Там были озабочены выборами нового великого хана, поэтому решение властителя Золотой Орды Батыя осталось в силе – никто не решился его ни отменить, ни изменить. Поездка в Сарай и Каракорум длилась более трех с лишним лет.

Александр Невский не торопился в отданный в его правление стольный град Киев. Он сперва заехал в ставший ему действительно родным Великий Новгород. Новгородцы сумели отговорить любимого князя от правления в Киеве «татар ради». У того нашлось немало веских причин, чтобы не воспользоваться ярлыком, с таким огромным трудом полученным в Орде.

Киевщина была страшно опустошена. От самого Киева остались только развалины. С его земель народ бежал во все стороны от «засилья татарского». Это была одна из многих причин, почему Александр принял решение остаться на новгородском княжении.

События следовали одно за другим. Митрополит Кирилл, покинув разрушенный Киев, прибыл в Суздаль. Оттуда в 1251 году он отправился в Новгород. Торжественно встретил князь Александр Ярославич и весь новгородский люд своего святителя. По просьбе горожан и селян Новгородской Руси митрополит Кирилл поставил на епархию епископа Далмата. В древнерусской истории это было заметным событием.

Вскоре после этого Александр Невский тяжело занемог. Длительное путешествие по просторам Азии подорвало его крепкое здоровье. Священники молились за него во всех храмах Великого Новгорода, болезнь отступала с трудом. Летописец скажет: «Бысть болезь его тяжка зело». Все же хворь отступила и князь встал на ноги. Новгородцы воспрянули духом.

В тот 1251 год Новгородскую Русь поразила непогода, которая привела к неурожаю. Летом шли обильные дожди и вода затопила поля и пастбища. Вымокли хлеба и сено. Разбушевавшийся от обилия воды Волхов снес большой мост в городе. Осенью ударили ранние морозы, которые не позволили крестьянам собрать остатки урожая.

Новгороду грозил голод, но горожане сумели мудро распорядиться небольшими запасами продовольствия, оставшимися от прежних лет, и перезимовали, перебились. Новгородский люд успокаивало то, что на их землях царил мир.

Эта голодная зима с 1251 на 1252 год была последней в новгородском правлении князя Александра Невского. Причиной тому стал младший брат Андрей Ярославич, великий князь Владимирский. Отношения между братьями осложнились.

Князь Андрей Ярославич, породнившись с князем Даниилом Галицким, вместе с тестем стал выступать решительным противником мирных отношений с Золотой Ордой. Последний надеялся на помощь европейских государств в борьбе с татаро-монголами. Военных сил ни у того ни у другого не было. Великий князь Владимирский перестал собирать дань в пользу ордынцев и не возил больше дорогих подарков в Сарай, озлобив против себя золотоордынских вельмож. Александр Невский пытался оградить младшего брата от неразумных решений.

Беспокоило новгородского князя и другое. На Кольском полуострове новгородцы столкнулись с норвежцами. Возникла настоятельная потребность определить государственную границу Руси с Норвегией. К ее королю отправляется представительное посольство, которому ставится еще и задача посватать сына Александра Невского Василия за дочь норвежского короля Кристину. Границу определили, но сватовство не состоялось.

Едва выздоровев, новгородский князь поехал в Золотую Орду, чтобы отвести от русских земель надвигающуюся беду. Хан Батый был прекрасно осведомлен о том, что творилось на Руси. Не остались для него большим секретом слова и действия великого князя Владимирского и его тестя князя Даниила Галицкого. И тот и другой хотели встать во главе широкого восстания на Руси, чтобы освободить ее от ордынского ига. Они начали готовить вооруженное выступление, но обстоятельства и само время оказались против них.

Когда хан Батый получил новые доказательства строптивости и прямого неподчинения великого князя Владимирского, он впал в гнев и повелел наказать данника Золотой Орды, вышедшего из повиновения и готовившего открытый мятеж. У монголов накопилась богатая практика подобных карательных походов. Владения непокорных князей должны были подвергнуться разграблению и опустошению.

На Владимирскую Русь двинулась сильная своей многочисленностью конная орда. Во главе ее повелитель Золотой Орды поставил опытного предводителя – царевича Неврюя. Хан Батый повелел ему «привести» в Сарай князя Андрея Ярославича. Александр Невский, бывший уже в ханской ставке, не знал о походе «Неврюевой рати».

Сражение между конным войском Неврюя и немногочисленными силами князя Андрея Ярославича, который смело вышел навстречу врагу, произошла у города Переяславля. Летописец так отозвался о той битве: «И бысть сеча велика, гневом же Божиим, за умножением грехов наших, погаными христиане побежени быша».

Князю Андрею Ярославичу удалось с семьей бежать в Новгород, откуда путь беглеца закончился в Швеции. Город Переяславль был взят приступом и разорен. Страшному опустошению подверглись селения Владимиро-Суздальской земли. Бессчетное число людей монголы увели в полон. Одновременно с походом «Неврюевой рати» 60-тысячное войско темника Куремсы двинулось на Галицко-Волынскую землю, и владения князя Даниила Галицкого тоже подверглись разорению. Папа Римский отказал ему в военной помощи.