Текст книги "Русские князья"
Автор книги: Алексей Шишов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Новгород по тем временам представлял собой мощную, мобильную военную организацию. Вопросы защиты новгородских земель от внешних врагов всегда находили единодушное решение на вечевых собраниях. Перед угрозой вражеского нападения или выступления в поход собиралось действительно народное вече, на котором определялась численность войска и маршруты движения. По древнему обычаю каждая семья посылала всех своих взрослых сыновей, за исключением младшего. Отказ выйти на защиту родной земли считался несмываемым позором. Дисциплина войска поддерживалась устным обещанием-клятвой, в основе которой лежали решения веча.
В условиях надвигающейся опасности вече являлось, по-существу и прежде всего, собранием новгородского воинского ополчения, бояр, князя и его дружины. Преобладающая роль во время общевойскового сбора оставалась за трудовым людом Новгорода. По этой причине в новгородском войске большое значение имело городское и сельское народное ополчение, формируемое из ремесленников и крестьян. Оно являлось главной ударной силой Новгорода Великого. В состав войска входили дружины бояр. Число приводимых боярином воинов определялось обширностью принадлежавших ему земельных владений. Дружины бояр и новгородских купцов составляли конную «переднюю дружину».
Войско делилось на полки, численный состав которых не был постоянным. Всего новгородцы могли выставить 20 тысяч воинов. Во главе войска стояли князь и посадник. Ополчение собственно города имело стройную структуру, соответствовавшую административному делению Новгорода. Оно насчитывало 5000 ратников, набираемых с пяти городских концов (Неревский, Людин, Плотницкий, Славенский и Загородский). Ополчение состояло из сотен во главе с сотниками. В сотню входили ополченцы нескольких улиц. В случае тревоги каждый городской конец срочно выставлял 100–200 воинов – по одному полку. Городским ополчением командовал тысяцкий – выборный от горожан.
На вооружении новгородского войска находились копья, мечи, топоры, луки, самострелы и метательные машины. Защитное вооружение ратника состояло из щита, кольчужной рубахи (из 10–17 тысяч колец каждая), шлема-шишака. Богатые воины носили кольчужные чулки. Новгородцы – отличные оружейники и ремесленники – снабжали свое войско прекрасным оружием и доспехами. При штурме крепостей успешно применялись осадные приспособления и метательные машины – «пороки».
Новгород Великий располагал значительным по тем временам флотом. Новгородцы слыли опытными и бесстрашными мореходами, умевшими хорошо сражаться и на воде. Их морские суда имели палубу и парусную оснастку. Рулевое весло на корме было длиной около 3 м, а лопасть его достигала 1,5 м в длину и 0,5 м в ширину. Речные суда были достаточно вместительны (от 10 до 30 человек) и быстроходны. Новгородцы умело пользовались ими для переброски войска и перекрытия рек, когда требовалось преградить путь неприятельским кораблям. Флот новгородцев неоднократно участвовал в военных походах и одерживал убедительные победы над шведским флотом. Именно в Новгороде князь Александр познал боевые возможности судовой рати, скорость передвижения пешего войска по воде.
Приглашенным на княжение князьям в сражениях было легко управлять боевым порядком новгородского войска, которое мало чем отличалось от других русских войск. Его «чело» (центр) обычно состояло из ополченческой пехоты. На «крыльях» (флангах), в полках правой и левой руки, становилась конница. Для повышения устойчивости боевого порядка и увеличения его глубины перед «челом» располагался полк лучников, вооруженных длинными луками, длина тетивы которых (190 см) способствовала большой дальности полета стрел и мощной убойной силе. Последнее было очень важно в постоянных боевых столкновениях с тяжеловооруженными немецкими и шведскими рыцарями.
Такое построение новгородского войска имело целый ряд преимуществ перед боевыми порядками западноевропейского рыцарства. Оно было гибким, устойчивым, позволяло в ходе сражения маневрировать не только конницей, но и пехотой. Следует отметить, что новгородцы предпочитали сражаться в пешем строю. Иногда усиливали одно из «крыльев» и создавали глубокую ударную колонну «пешцев». Располагавшаяся за ними конница в ходе боя совершала охват, нанося удар с тыла и фланга.
На походе русская рать, умевшая совершать быстрые и дальние переходы, всегда имела впереди сторожевой отряд для разведки противника и наблюдения за его действиями.
Эти познания из области военного дела, основы ратного искусства Руси того времени с раннего детства усвоил Александр Ярославович. Они и помогли ему стать уже в ближайшем будущем прославленным полководцем.
Пока князь Александр подрастал, на границах новгородских земель становилось все тревожнее. В Прибалтике агрессивно вели себя немецкие рыцари-крестоносцы, не скрывавшие далеко идущих планов в отношении Руси. На соседнее Полоцкое княжество участились набега литовцев, которые, вступив в борьбу с крестоносцами, вторгались и в пограничные русские земли. На земли финнов, бывшие под управлением Новгорода, начали совершать походы шведские феодалы.
Новгородский князь Ярослав Всеволодович, чтобы обезопасить северо-западные границы Русской земли, совершил ряд удачных походов – в 1226 году против литовцев и в 1227 и 1228 годах в Финляндию против шведов. Но задуманный им поход против немецких рыцарей-крестоносцев сорвался. В подкрепление новгородскому войску он вызвал владимирские дружины. Однако псковские и новгородские бояре усмотрели в этом усиление княжеской власти и отказались участвовать в походе. Владимирцы вернулись домой.
Ярослав Всеволодович, рассорившись с новгородцами, уехал с женой в Переяславль, дав время горожанам одуматься. Сыновья Александр и Федор остались в Новгороде. Но вскоре там начались волнения и февральской ночью 1229 года боярин Федор Данилович и тиун Яким тайно увезли княжичей к отцу.
Для Новгорода наступили черные дни. Простой люд голодал, уходил из города. В народных волнениях бояре и богатые купцы почувствовали для себя большую угрозу. Пришлось им помириться с князем и вновь вернуть его. Ярослав Всеволодович обещал горожанам править по старым новгородским обычаям.
Оба княжича вернулись в Новгород. В 1233 году неожиданно умер старший брат Федор. Младшему рано пришлось вступить на ратное поприще. Отец, готовя себе смену и продолжателя княжеского рода, постоянно держит теперь юного Александра при себе. Тот стал познавать отцовскую науку управлять русскими землями, вести дипломатические отношения с чужеземцами и командовать войском.
А тем временем у границ Великого Новгорода зрела большая угроза. Вслед за землями латышей крестоносцы захватили земли эстов. В 1224 году пал Юрьев (ныне Тарту). Крепость защищала русско-эстонская рать во главе с русским князем Вячеславом (Вячко). Защитники города в жестоком бою погибли все до единого воина.
Ободренное успехом войско Ордена меченосцев в 1233 году внезапным ударом берет русскую пограничную крепость Изборск. Псковская рать выбивает крестоносцев из захваченного ими городка. В том же году немецкие рыцари совершают набег на новгородские земли.
Для отражения агрессии князь Ярослав Всеволодович приводит в Новгород сильный полк переяславских воинов. К нему присоединяются новгородские и псковские рати. Объединенное русское войско, во главе которого стояли отец с сыном, пошло в поход против рыцарей-меченосцев и в 1234 году подошло к Дерпту (Юрьеву). Рыцарские войска, укрывшиеся за стенами Дерпта и Отепи (Медвежьей Головы), вынуждены были выйти в поле навстречу русским.
В ожесточенной битве немецкое войско потерпело сокрушительное поражение. Опрокинутое русскими воинами, оно было загнано на лед реки Эмбах (Эмайыги). Лед проломился и многие рыцари ушли на дно реки. Оставшиеся в живых в панике бежали с поля боя и закрылись в крепостях. Битва прошла так удачно, что никто из новгородцев не погиб, а княжеская дружина потеряла лишь несколько воинов. Немецкие рыцари срочно отправили послов к Ярославу Всеволодовичу и он «взял с ними мир на всей правде своей». Меченосцы стали платить дань новгородскому князю и клятвенно обещали больше не нападать на владения Великого Новгорода. Но это не изменило их планов по отношению к русским землям.
Участие в походе к Дерпту и сражение у реки Эмбах дало возможность четырнадцатилетнему Александру познакомиться «в деле» с немецким рыцарским войском. Через семь лет на льду Чудского озера он наголову разобьет ражих рыцарей-крестоносцев, закованных в латы, с латинскими шлемами на головах, в белых плащах с нашитыми на них красными крестами.
Из мальчика-княжича вырастал храбрый и крепкий юноша, привлекавший к себе внимание народа отвагой и разумностью, красотой и силой – лучшими качествами, которыми мог славиться человек того сурового времени. Сдержанный в суждениях, обходительный в общении с людьми различных социальных слоев, не нарушающий древних обычаев Великого Новгорода, молодой князь пришелся по душе новгородцам. Ценили его не только за ум и начитанность, но и за ратное умение: смелость в дружеских поединках (то, что на Западе называлось рыцарским турниром, на Руси называли «игрушкой»), знание воинского искусства, способность указать удачное место для сооружения засеки и ободрить задушевным словом воинов.
В 1236 году Ярослав отъехал в Киев, чтобы занять там престол, а подросшего сына Александра посадил в Великий Новгород. Шестнадцатилетний отрок сделался новгородским князем! Ему предстояло править обширной новгородской землей, которой постоянно грозили враги. Именно в те годы сложились черты характера Александра, которые впоследствии завоевали ему любовь и уважение современников: доблесть и осторожность в бою, умение ориентироваться в обстановке и принимать нужное решение для боя. То были черты великого полководца.
Наступил грозный 1237 год. На Русь обрушилось страшное монголо-татарское нашествие. От Владимира Батый двинулся к Новгороду. Только 100 верст оставалось до него. Монголо-татары шли Селигерским путем, «людей секуще аки траву». Юный князь Александр готовился к защите новгородской земли.
Здесь удар степной орды героически принял на себя Торжок. Две недели отбивали его жители яростные приступы врага, но деревянные крепостные стены не устояли перед таранами. Новгородские бояре отказались прийти на помощь своему порубежному стражу, принудив князя заниматься только подготовкой Новгорода к обороне.
Но страшная гроза прошла для Новгорода стороной. От урочища Игнач-крест степняки круто повернули на юг. Наступала весенняя распутица, в лесах таяли снега, замерзшие болота грозили превратиться в топи, непроходимые для вражеской конницы. Войско завоевателей понесло значительные потери. Но и не мог не знать монгольский владыка о воинственности новгородцев и сильно укрепленном городе на Волхове. Он видел перед собой пример обороны небольшого Торжка. Батый не хотел рисковать.
Прошел год после ухода полчищ Батыя. На Руси произошло важное событие – великокняжеский съезд. В Новгород прибыли гонцы от Ярослава Всеволодовича. Он велел сыну явиться во Владимир.
Путь Александра лежал через разоренную землю в выжженный завоевателями древний Владимир, где отец собирал уцелевших в сражениях русских князей – потомков князя Всеволода Большое Гнездо. Предстояло избрать великого князя Владимирского.
Съехавшиеся князья назвали им Ярослава Всеволодовича. Александр вновь возвратился в Новгород. Отец добавил ему владений, выделив еще Тверь и Дмитров. Отныне на восемнадцатилетнего князя легла защита западных русских границ. А военная опасность уже зримо надвигалась на них.
Европейские властители готовились к новому крестовому походу против поморских славян и прибалтийских народов. 12 мая 1237 года глава католической церкви утвердил соединение Тевтонского и Ливонского орденов (бывший Орден меченосцев). Магистр тевтонцев стал великим магистром (гроссмейстером), а вошедший в его подчинение магистр ливонцев принял титул магистра края (ландмейстера). В 1238 году папа Римский и магистр Ордена подписали договор, который предусматривал поход в земли язычников – ижорян, карел, входивших в состав Новгородской Руси. Григорий IX призвал немецкое и шведское рыцарство силой оружия покорить финнов.
Пока зрела угроза с Запада, Александр Ярославович женился на дочери полоцкого князя Брячислава Александре. Венчался князь в Полоцке, брачную кашу ел в Торопце, на свадебном пиру сидел в Новгороде. Едва отзвучали ликующие звуки свадебных пиршеств, как молодой князь спешит на псковское и новгородское приграничье, приступает к постройке крепостей на реке Шелонь.
Договор 1238 года свидетельствовал о том, что готовится объединенный поход, целью которого являлся захват и новгородских земель. Войска крестоносцев стягивались к границам – рыцари стремились воспользоваться бедственным положением русских княжеств, обескровленных в результате Батыева нашествия.
К своим двадцати годам князь уже сложился как воитель, как профессиональный воин. В походы он выступал тяжеловооруженным всадником, владея рубящим, колющим, ударным оружием, зная цену и защитным свойствам доспехов. Его вооружением было тяжелое копье, меч или сабля, кистень или булава, боевой топорик, нож, сулицы – дротики, лук со стрелами. Защитой служили шлем с пристегнутой к нему бармицей для защиты шеи и затылка, кольчуга, щит, боевые рукавицы. В вооружении он мало чем отличался от княжеских дружинников, которые служили ему и которыми он командовал в бою.
Новгородский князь уже вобрал в себя военное искусство предков и его яркий полководческий дар, талант великого воина и патриота был готов раскрыться. Наступал 1240 год, который грозил обернуться смертельной бедой для вольной новгородской земли, свободной от монголо-татарского ига.
Первыми двинулись на Русь с благословения папской курии шведские рыцари. Всем участникам похода обещалось «прощение грехов». Приготовление к походу продолжались более двух лет. Только одно это говорит о том, что Невская битва не являлась рядовым сражением.
Для похода на Русь шведское правительство в лице короля Эрика Эрикссона «Картавого», ярла (князя) Ульфа Фаси и зятя короля Биргера собрало значительное войско. Охотников поживиться еще не разоренными русскими землями нашлось немало: шведские духовные и светские феодалы во главе личных дружин, рыцари-крестоносцы со своими оруженосцами и слугами.
Войско, собиравшееся в поход на Восток, не было чисто шведским. Летописец упоминает «мурмань», то есть норвежских или датских рыцарей-феодалов, а также вспомогательные отряды из покоренных земель финских племен. В отношении участия в походе норвежских рыцарей можно высказать следующее предположение. Король Норвегии Хакон IV в 1237 году обязался идти в крестовый поход на арабов. Вполне возможно, что вместо этого с разрешения папы он послал часть своих воинов против северных «язычников».
К чести молодого князя Александра Ярославовича нужно сказать, что в 1239 году он позаботился не только об охране западных, но и северных границ земли новгородской. Он установил «морскую стражу» берегов Финского залива и реки Невы. Места там были труднопроходимые и пути-дороги пролегали только по воде или вдоль рек.
К югу от реки Невы между Вотьской (с запада) и Лопской (с востока) новгородскими волостями находилась Ижорская земля. Здесь жило небольшое финское племя ижорян, дружественное новгородцам. Его старейшины уже принимали христианство и несли службу вольному городу. Так, «муж старейшина в земли Ижорьской» по имени Пелгусий крестился, приняв имя Филиппа, хотя основная масса ижорян еще оставалась в язычестве.
Старейшине Пелгусию была поручена князем Александром «стража морская», то есть «бережение» путей к Новгороду с моря. «Стража» ижорян, по-видимому, стояла по обоим берегам Финского залива, как сказано в «Житии» Александра Невского – «при краи моря, стерегущу обои пути». Но, конечно, наиболее зорко стерегли устье реки Невы, откуда начинался водный путь из Балтики в Ладогу, а дальше по Волхову к самому Великому Новгороду.
Однажды на рассвете июльского дня 1240 года, когда старейшина Пелгусий лично находился в «страже морской», он вдруг «услыша шум страшен по морю». Это к русскому берегу шла шведская военная флотилия, в которой кораблей было «многы зело». Король Эрик Эрикссон «Картавый» сумел двинуть в поход на Русь мощное по тем временам для Северной Европы войско. Старейшина ижорян поспешил отправить «о дву-конь» гонца в Новгород, чтобы предупредить князя Александра Ярославовича о вражеском нашествии. Так, благодаря осмотрительности последнего, неожиданного нападения врага на русские земли не произошло.
Шведская флотилия выглядела действительно очень внушительно: сто одномачтовых шнеков, ходивших на веслах и под парусами, насчитывалось в ее составе. Каждый мореходный корабль нес на себе от 50 до 80 воинов и корабельщиков, мог перевезти и 8 рыцарских коней. Историки определяют численность шведского королевского войска, отправившегося воевать новгородские пятины (земли) в 5000 человек.
О значении для Швеции этого завоевательного похода можно судить хотя бы по такому факту. Рыцарское войско лично возглавляли второе и третье лица в государстве после самого короля – ярл Ульф Фаси и его двоюродный брат, королевский зять Биргер, ставший через 8 лет ярлом, два могущественных шведских феодала.
План шведов состоял в следующем: высадившись на берегах Невы и захватив их, идти «воевать» город Ладогу, сильную новгородскую крепость, стоявшую недалеко от впадания реки Волхов в Ладожское озеро. Шведы уже делали безуспешную попытку овладеть Ладогой.
Захват невских берегов и закрепление на них (в будущем Швеция построит здесь несколько сильных крепостей, которые сокрушит русская армия под знаменами Петра I) лишали Русь «окна в Европу». Попавшая в чужие руки Нева прерывала морские торговые пути новгородцев. Падение же Ладоги – северной русской твердыни на Волхове – поражало Новгородскую Русь прямо в сердце. Сильная каменная крепость надежно стерегла самый удобный, водный путь из Новгорода в Ладожское озеро, в земли дружественных вольному городу карел и финнов. А затем, опираясь на мощь ладожских крепостных стен, шведы могли обрушиться на сам Великий Новгород.
«Придоша свей (шведы) в силе велице… И сташа в Неве в устье Ижоры хотяша восприяти Ладогу, просто же реку и Новгород и всю область Новгородскую…» Шведское рыцарство хорошо знало, что шло оно воевать землю богатую, которой не от кого было ждать военной помощи. Монголо-татарское нашествие на долгие годы обескровило русские княжества, так и не сумевшие объединиться против общего врага.
Ярл Швеции Ульф Фаси и могущественный Биргер из княжеского рода Фолькунгов, известный полководец, который один мог выставить личное войско из дружинников и ополченцев – свободных землепашцев в 5000 человек, воинственные католические епископы были уверены в победе.
Уверенность в победе позволяла королевским военачальникам даже не торопиться с выходом корабельной армады на просторы Ладожского озера. Шведское войско высадилось в том месте, где в Неву впадает река Ижора с притоком Большая Ижорка. Место это называется Буграми. Стоянка была временной.
Огромная королевская флотилия причалила к левому невскому берегу и встала на якоря. Суда стояли в два ряда: борт к борту, нос к носу. С крайних шнеков на берег переброшены достаточно широкие сходни, между кораблями – мостики.
Корабельщики и часть простого воинства, не имевшего шатров, ночевали на палубах шнеков. Шведские военачальники, рыцари, епископы, их оруженосцы и слуги ночевали в шатрах на берегу. Коней свели с судов на твердую землю.
Свои походные шатры шведы поставили на возвышенном сухом месте. Для королевских полководцев слуги поставили на пригорке большой, шитый золотом шатер, хорошо приметный со всех сторон. Вокруг лагеря расстилалась покрытая сочной травой довольно обширная поляна. Она начиналась от Ижоры, достигала заросшего низкорослым кустарником болота, шла вверх по берегу и обрывалась у опушки глухих ижорских лесов.
Самонадеянные Ульф Фаси и Биргер, опытные полководцы, не стали ставить на невском берегу крепкую, а самое главное – дальнюю стражу вокруг лагеря. Шведы выставили лишь часовых вокруг шатров, а на шнеках бодрствовали дозорные из корабельщиков. Потомки мореходов-викингов прекрасно знали, что такое бдительность судовых экипажей на воде.
Можно высказать два предположения, почему предводители шведского войска разбили свой лагерь именно в этом месте.
Первое. Переход по Балтике многочисленной корабельной армады притомил шведов. И полководцы Эрика «Картавого» решили дать войску возможность отдохнуть. Вполне вероятно, что они могли ожидать подхода отставших в беспокойном море шнеков или прибытия дополнительных воинских сил.
Второе и скорее самое главное, о чем историки почти всегда забывают. Впереди по Неве имелись пороги, мешавшие движению глубоко сидящих в воде судов. Шнеки же являлись кораблями, специально строившимися для морских плаваний. В те времена известковые кряжи (речные рифы) делили полноводную Неву на два рукава и сильно затрудняли судоходство по ней. Скорость течения воды в извилистых протоках достигала 15 км в час. Пороги преодолевались при хорошем попутном ветре и на веслах. В летний период направление ветра, как правило, было встречное плывущим со стороны Финского залива – от Ладожского озера. Это обстоятельство, пожалуй, и вынудило корабельную рать шведов стать временным лагерем в удобном для них месте и ждать благоприятного момента (попутного сильного ветра), чтобы продолжить поход к Ладоге. Шведы, не раз ходившие походами на новгородские земли, знали водные пути к русской крепости. Впрочем, как и саму крепость.
Князь Александр Ярославович, получив спешное донесение о приходе многочисленной шведской рати на невские берега, собрал у Софийского собора княжескую дружину. Он «укрепил» ее страстной речью ратоборца – великого патриота земли Русской. Так по древней традиции поступали на Руси князья и воеводы, готовясь выступить в поход на врага.
Молодой новгородский князь не колебался в выборе решения. Он приказал немедленно выступить против шведов, вступивших на порог русской земли.
В поход Александр Ярославович взял с собой небольшое войско: 300 конных княжеских дружинников, 500 отборных новгородских конников и 500 пеших ополченцев. Великий Новгород мог выставить во много раз больше воинов, но на это потребовалось бы несколько дней. Князь спешил как полководец нанести противнику упреждающий, внезапный удар. Он не мог не знать от «морской стражи» ижорян, что шведов пришло на берега Невы как минимум в три раза больше, чем войска, которое имелось под рукой. Летописец отмечал: «уже бо приближишася ратнии, тем же мнози новгородци не совокупилеся бяху, понеже ускоре князь поити».
Перед князем Александром стояла задача как можно быстрее и – самое главное – скрытно подвести новгородскую рать к шведскому войску. В неожиданности удара заключалась значительная доля успеха, ведь русичи «иде на них (шведов) в мале дружине».
Русское войско форсированным маршем, без обозов, двинулось к Неве, чтобы успеть застать противника в лагере близ устья Ижоры. Пешцы двинулись вниз по Волхову на насадах. Конница шла вдоль берега реки. О скорости передвижения русских конных дружин лучше всего говорит то, что расстояние в 150 км, если всадники ехали «вборзе», «о дву-конь», обычно преодолевалось за 12–14 часов. Судовая рать по реке двигалась еще быстрее – помогали течение, паруса, весла, отсутствие естественных препятствий.
Можно утверждать, что Александр Ярославович разгадал план похода ярла Ульфа Фаси и королевского зятя Биргера, решивших в первую очередь овладеть крепостью Ладога. Туда и привел свое войско новгородский князь, опередив шведов. Взяв из городского гарнизона 150 конных воинов-ладожан (по всей видимости, в крепости Александр оставил достаточное количество ратников для защиты ее стен), русское войско двинулось «воевать» незваных пришельцев.
Старейшина ижорян Пелгусий вместе со своими воинами (дружина племени насчитывала до 50 человек) продолжал незаметно вести наблюдение за шведами. Ижоряне прекрасно знали местность и лесные тропы и потому князь Александр получал от «морской стражи» вести своевременно. Достоверная информация о противнике позволяла ему действовать уверенно и инициативно.
От Ладоги новгородская пешая рать пошла на речных судах по Ладожскому озеру и Неве, а конница – почти в тысячу воинов, по левому берегу, преодолев свыше 120 км трудного пути. Близ порогов, которые перегораживали Неву перед впадением в нее реки Тосны, у крутого поворота высокого левобережья конница и пешая рать соединились. Далее идти по Неве на насадах было опасно – за порогами открывался широкий плес, и шведы, наблюдавшие за рекой со шнеков и из лагеря, могли издали заметить подходившего противника.
Новгородские суда вышли рано утром 14 июля к реке Тосне, где соединились с конной ратью. Затем русское войско прошло около шести километров вдоль реки. Теперь шведский лагерь находился совсем близко.
Поджидавшие новгородцев проводники-ижоряне повели соединившееся русское войско по хорошо знакомым тропам через поросшую густым лесом возвышенность. Таясь от шведов, шли берегом притока реки Ижоры – Большой Ижорки. Впереди бесшумно двигались разведчики.
К вражескому лагерю русская рать подошла незаметно. В семи километрах от него новгородцы сделали небольшой привал. Выслушав в последний раз наблюдателей-ижорян, старейшину племени Пелгусия (возможно, или сам князь, или его ближние дружинники ходили на рекогносцировку – разведку шведского лагеря), Александр Ярославович составил план битвы.
Очень важным явилось определение времени для нанесения удара по шведскому войску. Оно было выбрано исключительно удачно, на основе наблюдений «морской стражи» ижорян, хорошо изучивших распорядок дня чужеземцев. Князь Александр решил атаковать шведов около полудня, в час, когда по всему вражескому лагерю начнется приготовление обеда для проголодавшихся воинов.
А сам план удара был замыслен следующим образом. Княжеская конная дружина и часть конников-новгородцев наносили мощный удар по центру шведского лагеря, туда, где среди других возвышался златоверхий шатер полководцев короля Швеции. Другой части конных новгородцев вместе с ладожанами предстояло устремиться на правый фланг неприятеля, вдоль ижорского берега. Стремительность конной атаки удваивала силу неожиданного нападения.
Вдоль Невы на левый фланг шведского войска наступала пешая рать. «Новгородец именем Миша (впоследствии стал посадником в Великом Новгороде) сии пешь с дружиною свою». Пешие ополченцы должны были разобщить неприятеля: отрезать живших в шатрах рыцарей и их прислугу от воинов и корабельщиков, находившихся на шнеках и не сразу способных вступить в битву на берегу. Русский полководец сделал ставку и на растерянность врага в момент внезапного удара по нему.
В случае успеха стремительной атаки рыцарская часть шведского войска оказывалась зажатой в углу, образованном Невой и Ижорой. Тогда оттесненного из лагеря врага можно было сбросить, загнать в воду, устрашить лишением возможности бегства на судах.
Около 11 часов 15 июля конные русские дружины и пешая рать, имея впереди себя проводников-ижорян и на всякий случай боевое охранение, укрываясь в лесных зарослях, незаметно подошли к шведскому лагерю, где возле шатров ветер лениво шевелил стяги со зловещими крестами. Лес заканчивался небольшим оврагом, густо заросшим орешником и ольхой. Теперь только этот овраг, слегка прикрытый туманной дымкой, отделял новгородское войско от шведского стана, где ярко горели костры.
Дружину ижорян, численностью около 50 легковооруженных воинов во главе с Пелгусием (по-фински Пелконен), князь отправил на другой берег реки Ижоры сторожить тех шведов, которые могли бежать с поля битвы. Ижоряне, по всей видимости, переправились вброд у места впадения Большой Ижорки в Ижору и укрылись в прибрежных зарослях. В самой битве они не участвовали.
Молодой полководец прекрасно использовал обстановку. По знаку Александра Ярославовича русское войско бросилось вперед. Чтобы выиграть лишнюю минуту для внезапности удара, не играл сигнал атаки рожок. Продраться сквозь кустарник и перемахнуть через овраг для конников, идущих в сомкнутом строю, оказалось делом нескольких минут. И вот они уже оказались у крайних шатров. Во вражеском лагере тревожно завыли трубы, играя сигнал боевой тревоги. Но было уже поздно. На берегу разгоралась ожесточенная сеча.
Шведские рыцари со своими оруженосцами, воины профессиональные и бывалые, храбро приняли на себя удар русских воинов, которые к тому же явно уступали им числом. Но построиться в боевой порядок шведы не успели. Да и часть из них оказалась без доспехов, успев надеть только шлемы и защищаясь тем оружием, какое попалось под руку, в то время как дружинники и ополченцы князя Александра напали во всеоружии.
Полководец шведского королевства Биргер в ходе Невской битвы, вне всяких сомнений, подтвердил свою высокую репутацию. Он сумел сплотить вокруг себя личную дружину, рыцарей и попытался отразить нападение русской конницы. В разгар яростной, кровопролитной сечи сошлись два предводителя противоборствующих войск – Александр Ярославович и Биргер. То был рыцарский поединок, исход которого решал очень многое.
Двадцатилетний новгородский князь смело направил коня на выделявшегося в шведских рядах закованного в латы Биргера. И тот и другой славились искусностью в поединках. Русские воины никогда не носили шлемов с забралами, оставляя лицо и глаза неприкрытыми. Только вертикальная стальная стрела предохраняла лицо от удара мечом или копьем. В бою это давало большое преимущество. Воин лучше видел поле боя и своих противников. Мог быстрее отражать их удары и сам поражать врага. Умело отбив удар Биргера, князь Александр изловчился и метко ударил своим копьем в смотровую щель опущенного забрала шведа. Острие копья вонзилось в лицо шведского полководца, кровь залила ему глаза. Он уже не мог руководить битвой.
Оруженосцы и слуги Биргера не дали русскому князю повторить удар. Они отбили своего тяжелораненого полководца и поспешили увести его на флагманский шнек. Шведское войско осталось без предводителя. Ни ярл Ульф Фаси, ни епископы в рыцарских доспехах не смогли заменить его.
Летописец так рисует поединок новгородского князя Александра Ярославовича с будущим ярлом Швеции Биргером: «…Изби множество бещисленно их, и самому королеви възложити печать на лице острым своим копием». Поединок двух полководцев, по существу, предрешил исход Невской битвы.
