Текст книги "Русские князья"
Автор книги: Алексей Шишов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Став великим киевским князем, Владимир Мономах правил Русью во многом благодаря своим сыновьям, которых воспитал верными защитниками русских пределов. Они с успехом княжили у него в Великом Новгороде, отцовском Переяславле, Смоленске, в Ростово-Суздальской земле и на Волыни. Удельные князья других родовых ветвей подчинялись первопрестольному Киеву.
Могущество земли Русской, заложенное великим князем Владимиром Мономахом, его деяниями и судьбами сыновей, держалось целое столетие. Только страшное в истории Батыево нашествие подвело Русь под правление иноземцев. Причина здесь крылась в главном – перестала Отчизна быть единой, когда князь спешил на помощь князю-соседу, на владения которого обрушились степные орды. Это было неписаным законом в последние десятилетия жизни великого воителя древности.
Владимир Мономах вошел в отечественную историю и как пример для подражания великим князьям московским, русским царям и российским императорам. Владимира почитали Иван III Васильевич и Василий III Иванович, дед и отец Ивана IV Васильевича Грозного. Да и он сам стремился всей своей судьбой к единению, централизации земель Русского государства. Чтили Мономаха цари из рода Романовых, особенно Петр I Алексеевич Великий. И такие самодержцы, как Екатерина II, тоже Великая, Александр I и Николай II.
Через века дошла до нас слава победителя Половецкой Степи. Слава первейшего защитника порубежья Отчизны в древности. И во все времена благодарная историческая память народная полна уважения к великому воителю Руси.
ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ – ОСНОВАТЕЛЬ ГРАДА МОСКВЫ
Каждый действительно великий князь на Руси оставлял собственный след в отечественной истории каким-то большим деянием. Князь Юрий Владимирович Долгорукий известен прежде всего как основатель города Москвы – древней столицы Русского государства – Москвы первопрестольной.
В «Повести о начале Москвы» записана легенда, бытовавшая в первой половине XVII столетия. В ней рассказывается следующее. Некогда князь Юрий Владимирович Долгорукий, возвращаясь из Киева во Владимир, остановился в местечке, где находились села, принадлежавшие боярину Кучке Ивановичу. Чванливый боярин не оказал подобающей чести князю, за что и был им казнен. На дочери Кучки Юрий Долгорукий женил своего сына Андрея, а его сыновей взял к себе ко двору. На месте полюбившихся ему сел, принадлежавших боярину Кучке, Юрий Долгорукий велел «соделати мал древян град. И прозва (его) званием Москва-град по имени реки текущия под ним».
Позднее, добавляет автор «Повести о начале Москвы», братья-кучкевичи вместе с их сестрою в отместку за смерть отца убили сына Юрия Долгорукого – князя Андрея Юрьевича Боголюбского.
Со временем, в последующих изданиях, эта легенда о том, как был основан стольный град Москва повелением князя Юрия Долгорукого, приобретала все более фантастический вид, превратившись в конце концов в типичный средневековый роман, содержавший в себе все меньше и меньше исторической достоверности.
Исторически достоверным было только одно – до первого упоминания о Москве в древнерусских летописях на ее месте существовало большое славянское поселение, приближающееся к поселению городского типа. Это убедительно доказали археологические раскопки, неоднократно производившиеся в самом центре российской столицы…
Первое достоверное летописное упоминание о Москве относится к 1147 году. Это было время наибольшего расцвета удельной системы правления на Руси, разбитой на многие большие и малые княжества, которые после смерти великого киевского князя Владимира Мономаха «достраивали» собственную государственную самостоятельность. Это было время и наиболее ожесточенной борьбы за великокняжеский «стол» в Киеве между Мономаховичами и Ольговичами. Эта междоусобная борьба велась и в самом роду потомков Владимира Мономаха.
В этой поистине громадной исторической борьбе, в которой, по правдивому выражению безымянных авторов древнерусских летописей, «взмялась» и «разодралась» вся Русская земля, принимали участие все русские князья: и северные, и южные, и западные, и восточные. Их дружины крестили народ и бились насмерть с такими же славянскими дружинами по всей Руси. «Суть и соль» этого отрезка отечественной истории состояла в том, что в прошлое уходила Киевская Русь, а на смену ей все увереннее шла Русь Северо-Восточная.
Весной 1147 года суздальский князь Юрий Владимирович, как передает летописное сказание, пошел военным походом на север, на Новгород. Новгородцы стояли на стороне его недруга князя Изяслава Мстиславича. Юрий Долгорукий с боем взял городок-крепость Торжок и землю по берегам реки Мсты. Его союзник Святослав Северский по просьбе (или приказу) «повоевал» землю Смоленскую, тоже стоявшую на стороне киевского князя – их общего противника. Князь Святослав Северский «взял» на Смоленщине живших на реке Протве литовцев-«голядей» и обогатил дружину свою полоном. Это была типичная картинка междоусобицы русских князей-государей того времени.
После одержанных побед на бранной ниве родной земли, князь Святослав, к которому Юрий Долгорукий еще раньше посылал на помощь своих сыновей с дружинами, богатые дары для него и его княгини (традиционные меха и «заморские» ткани), получил от суздальского владетеля «зов» (приглашение) приехать к нему в Москву (в «Москов»). Именно по такому поводу российская столица впервые упоминается в письменном источнике – древнерусской летописи, с датой события.
Князь Святослав Северский отправился к суздальскому князю Юрию Долгорукому в новый городок с сыном Олегом, князем Владимиром Рязанским и личной дружиной. Вперед был отправлен княжич Олег – он первым прибыл в Москву и подарил Юрию Долгорукому легендарного зверя-хищника – барса.
Дружески поздоровался основатель Москвы с прибывшими союзными князьями, и здесь, скорее всего на Боровицком холме современного Московского Кремля, началось традиционное пированье. На другой день Юрий Владимирович устроил большой, или, по старинному выражению, «сильный» обед для почетных гостей. Суздальский князь, человек по тем временам довольно состоятельный, богато одарил князя Святослава Северского, его сына Олега, князя Владимира Рязанского и их дружинников.
Вести о свидании князей-союзников в безвестной доселе Москве, перед началом очередного витка громадной княжеской междоусобицы, разнеслись по всей «заинтересованной» Руси и сделали известным этот новый и маленький городок – деревянную крепость в Суздальском княжестве.
Подлинная запись этой древнерусской летописи, в которой со всей исторической достоверностью указана дата «появления на свет» Москвы – 1147 год – гласит:
«И приславъ, говоритъ летопись, Гюрги (Юрий Долгорукий) къ Святославу, рече: приди ко мне брате въ Московъ. Святославъ же еха к нему съ дитятемъ своимъ Олегомъ в мале дружине, пойма съ собою Владимира Святославича (Владимира Рязанского); Олегъ же еха напередъ к Гюргю и да ему пардусъ (барса). И приеха по нем отецъ его Святославъ и тако любезно целовастася въ день пятокъ, на Похвалу Святой Богородице и быша весели. На другой же день повеле Гюргю устроить обедъ силенъ, и отвори честь велику имъ и да Святославу дары многи съ любовью и сынови его Олегови и Владимиру Святославичу, и муже (дружинникам) Святославле учреди и тако отпусти и (их)».
Эта летопись с первым упоминанием о Москве вошла в Полное собрание русских летописей. Точная дата упоминаемого события вызывала долгие споры среди отечественных историков, пока И. Е. Забелин не доказал, что похвальная пятница накануне Похвалы Богородицы в 1147 году пришлась на день 4 апреля. Это и есть самая достоверная дата встречи союзных князей с ближней дружиной «в Москове».
…. Юрий Долгорукий был одним из пяти сыновей великого князя Владимира Мономаха, как и самый старший – Мстислав, оставивших наиболее заметный след в отечественной истории. Юрий, будучи младшим сыном великого князя, не унаследовал от отца того, что получил Мстислав (прозванный современниками Великим) – первородство и право наследовать отцовский великокняжеский «стол». Юрию Владимировичу приходилось в жизни, полной бранных утех, больше всего полагаться на себя, чем и объясняется во многом его удивительная жизненная активность.
Историк В. А. Кучкин пишет: «Юрий был первым сыном Мономаха от второго брака. Ни имени матери Юрия, ни сведений о ее происхождении источники не сохранили. „Гюргеви мати“, как назвал свою вторую жену Владимир Мономах в „Поучении“ – воспоминании о прожитой жизни, умерла 7 мая 1107 года, а первая его супруга, Гида, – дочь английского короля Харальда Годвинссона, скончалась 10 марта, причем ни летописные, ни документальные материалы не называют года ее смерти. Тем не менее несовпадение дат указывает на то, что речь должна идти о двух разных женах Владимира Мономаха. Юрий был сыном второй из них».
Юрий – русское производное имя от Георгия – «Гюрги». Исследователи считают, что князь Юрий Долгорукий родился весной или 1096, или 1097, или 1098, или 1099, или 1100 года. Весной одного из этих пяти лет. Точная дата дня рождения не устанавливается. Хотя авторитетный историк В. Н. Татищев утверждает, что основатель Москвы родился в 1090 году, то есть на шесть-десять лет раньше.
Первое летописное известие о Юрии Долгоруком связано с его женитьбой. 12 января 1108 года князь Владимир Всеволодович Мономах женил его на дочери влиятельного половецкого князя Аепы Осеневича. История этого бракосочетания, преследовавшего прежде всего политические цели, любопытна, но не для истории Древней Руси.
12 августа 1107 года русские князья во главе с Владимиром Мономахом и Святополком Киевским в большом сражении на реке Суле нанесли поражение половецкому войску ханов Боняка и Шарукана. Потерпевшие военную неудачу степные правители стали объединять силы кочевого народа, чтобы в следующем году совершить большой поход на Русь. Русские князья решили заранее предпринять дипломатические шаги, чтобы не допустить объединения всех половецких веж, кочевавших в бескрайней Дикой Степи.
В самом начале 1108 года Владимир Мономах, черниговские князья Олег и Давид Святославичи отправились к половецким князьям Аепе Осеневичу и Аепе Гиргеневичу, не принимавшим участие в битве на реке Суле, и заключили с ними мир. Таким образом они упредили возможную попытку ханов Боняка и Шарукана договориться о военном союзе с этими ханами, обладавшими многотысячной конницей. Мир был скреплен браками сыновей Мономаха и Олега Святославича со знатными половчанками, дочерьми двух ханов Аеп.
После свадьбы Владимир Мономах отправил своего сына княжить в Ростовскую землю под присмотром своего ближнего боярина Георгия Шимоновича. Это свидетельствует о том, что мужу дочери хана Аепы не исполнилось еще и 12 лет. Взрослыми на Руси, в Византии и в Западной Европе тогда считались люди, достигшие 12–14 лет. Это фиксировали церковные правила, общие для всего христианского мира. Сам Владимир Мономах начал участвовать в военных походах и охотах («ловах») с 13 лет.
Отправка одного из младших сыновей на княжение в Северо-Восточную Русь преследовала прежде всего политические, династические цели. Великий киевский князь не хотел лишаться Суздальской земли, видя ее будущность для своего рода Мономаховичей.
Главным городом Суздальской земли был Ростов, но отец «посадил» сына не на его «стол», а отправил княжить в менее значимый город Суздаль. Тем самым подчеркивалась, считают исследователи, формальность правления Юрия в Ростовской земле и его прямая зависимость от самовластного отца.
Второе летописное свидетельство о Юрии Долгоруком относится к 1120 году. Тогда он предпринял военный поход по Волге на Волжскую Булгарию, разбил ее войско и захватил много пленных и богатую добычу. Считается, что поход был организован самим Владимиром Мономахом и что кроме суздальских полков в предприятии участвовали еще и полки южнорусских князей.
Смерть киевского великого князя Владимира Мономаха, последовавшая 19 мая 1125 года, резко изменила отношения среди братьев Мономаховичей, которых к тому времени оставалось четверо. Занявший великокняжеский «стол» Мстислав, самый старший из них, уже не мог наделять братьев землей и властью – теперь они были полностью самостоятельными удельными правителями. Летописец, говоря о пребывании Юрия Долгорукого в те печальные дни в стольном граде Киеве, сообщает: «разидошася каждо въ свою волость с плачемъ великомъ».
Поэтому 1125 год считается начальным годом существования самостоятельного, независимого Суздальского княжества, где правил молодой князь Юрий Владимирович Долгорукий. Теперь братья Мономаховича могли предпринимать какие-либо военные или политические усилия только на основе союзной договоренности между собой. Раньше они были только послушными исполнителями отцовской воли.
О том, что в то время Суздальское княжество не обладало значительной военной силой, свидетельствует следующий исторический факт. После 1120 года Юрий Долгорукий больше ни разу не предпринимал военных походов против волжских булгар, хотя их интересы сталкивались в тех областях, которые много позднее стали называться Русским Севером. По всей вероятности, повторный поход на Волжскую Булгарию, соседей Суздальской земли, мог быть возможен только союзным войском нескольких русских князей.
Имя Юрия Долгорукого вновь исчезает из древнерусских летописей – до самого начала 30-х годов XII века. Известно лишь то, что суздальский удельный князь построил около 1128 года Георгиевскую церковь во Владимире на реке Клязьме. Это говорит о том, что правитель обустраивал подвластные ему города, а не только собственную столицу – город Суздаль.
Имя Юрия Долгорукого «всплыло» в летописях в связи с событиями 1132 года. 14 апреля скончался великий киевский князь Мстислав Владимирович Мономах. Вопрос о его наследнике был решен давно – Мономаховичи не собирались упускать из своих рук богатейшее Киевское княжество. Его правителем становился следующий по возрасту сын Владимира Мономаха Ярополк, сидевший на «столе» в отцовском Переяславле. Но он принял такое решение, которое заставило вспыхнуть с большой силой княжескую усобицу на всей Древней Руси.
Ярополк передал княжение в Переяславле не своему сыну Василию, а старшему сыну умершего Мстислава Великого Всеволоду, княжившему в далеком Новгороде. Это означало, что после смерти Ярополка великим князем становился Всеволод Мстиславич и стольным градом Киевом и дальше будут владеть старшие линии братьев Мономаховичей. От обладания «матерью городов русских» отсекались при таком порядке наследования не только черниговские Святославичи и Давидовичи, внуки князя Святослава Ярославича, который самое короткое время сидел на киевском великокняжеском «столе». Лишались возможности править Киевом когда-либо и младшие Мономаховичи, их прямые потомки.
Суздальский князь сразу же выступает против такого решения и начинает, со своей стороны, длительную княжескую междоусобицу. Узнав о действиях Ярополка, он незамедлительно заключает военный союз с родным братом Андреем, правившим в городе Владимире-Волынском. Вскоре лазутчики донесли, что князь Всеволод отправился из Новгорода в южный Переяславль, куда он въехал ранним утром 15 августа 1132 года, чтобы стать его новым правителем.
Однако ставленник великого киевского князя прокняжил в Переяславле всего несколько часов. Следовавший за ним буквально по пятам Юрий Долгорукий с суздальской дружиной выгнал из стольного города племянника. Это свидетельствовало о том, что Юрий Владимирович не был доволен своим положением князя Суздальщины и зарился ни много ни мало на собственно великокняжеский киевский «стол», не считаясь при этом ни с волей отца, ни с законными правами своих старших братьев от королевны Гиты и их потомства.
Ярополк Киевский тот конфликт в роду Мономаховичей разрешил мирно, через различные соглашения. Он сумел убедить Юрия Долгорукого покинуть Переяславль и увести оттуда свои полки. Племянника Всеволода отправил обратно в Новгород, а на княжение в Переяславле посадил другого сына Мстислава Великого, Изяслава, до того правившего в Полоцке. Однако он не мог обойти совсем и суздальского князя, которому выделил небольшой участок Переяславщины на левобережье Днепра, где при впадении в него реки Остер стоял городок Городец Остерский. Юрий Долгорукий сразу же заново укрепил его.
Мир в княжеской семье оказался непрочным. Великий князь Ярополк начал перетасовывать владения своих братьев и племянников. Перед этим Мономаховичи потеряли «стол» в Полоцком княжестве. В итоге перестановок «стол» города Переяславля оказался свободным. И тогда Юрий Долгорукий предложил Ярополку обмен: он отдавал ему «Суждаль и Ростовъ и прочюю волость свою, но не всю», а себе брал Переяславльское княжество. Великий киевский князь согласился, и в 1134 году Юрий Владимирович стал переяславльским владетелем.
Однако случилось то, чего вряд ли мог ожидать великий князь Ярополк Киевский. Суздальское княжество осталось за его младшим братом, который ограничился уплатой дани Киеву от «Суждали Залесской» всего до 1136 года.
Княжеская междоусобица войной вспыхнула на Руси в 1134 году. Изгнанный из Переяславля с позором Всеволод Мстиславич, вернувшись в Новгород, начал готовить большой поход на дядю, на его суздальские владения. Осенью новгородцы отправились в поход, достигли волжского притока Дубны, но из-за распутицы возвратились домой.
В последний январский день того же 1134 года князь Всеволод Мстиславич вновь пошел в поход на Суздаль. Юрия Долгорукого там не было – он отъехал на юг. Суздальские полки встретили новгородские у Жданы горы на Кубре, притоке Нерли Волжской, и нанесли им тяжелое поражение.
Но это было только начало кровавой княжеской междоусобицы. Разладом между наследниками Владимира Мономаха незамедлительно воспользовались черниговские, «обиженные» князья. В ответ братья Ярополк, Юрий Долгорукий и Андрей Владимировичи в ноябре 1134 года осадили Чернигов и восемь дней не могли его взять.
Последовали ответные действия черниговских князей во главе с Всеволодом Ольговичем. По женской линии черниговские Ольговичи приходились внуками влиятельному половецкому хану Осулуку. Они пригласили половцев и вошли в военный союз с младшими Мономаховичами Изяславом и Святополком Мстиславовичами.
Зимой 1134/1135 года объединенное русско-половецкое войско опустошило Переяславльское княжество и взяло Городец Остерский. Юрий Долгорукий не смог защитить свое новое владение. Вместе с великим князем Ярополком он простоял в готовности к большой битве перед Киевом, но нападения на стольный град не последовало. Вскоре с черниговскими князьями удалось помириться, но такое соглашение продержаться в силе долго просто не могло.
Юрию Долгорукому пришлось отказаться от переяславльского «стола» и, как говорится, не солоно хлебавши вернуться в Суздаль. Великий киевский князь Ярополк посадил на княжение в Переяславле его младшего брата Андрея Владимировича.
Летом 1135 года черниговские полки вновь вместе с половцами осадили приграничный город-крепость Переяславль. На помощь его защитникам поспешили Ярополк с братьями Юрием Долгоруким и Вячеславом. В верховьях реки Супой произошла битва. Половцы бежали в степи, но Мономаховичам не удалось одолеть черниговцев и пришлось отойти. И когда на поле брани вернулись конные полки, преследовавшие бежавших половцев, победа оказалась на стороне черниговских князей. Они сумели захватить великокняжеский стяг, и возвращавшиеся на берега Супоя конники собирались под приметный стяг Ярополка, оказываясь тем самым в руках своих противников.
Черниговским князьям пришлось отдать побежденным немалую часть Переяславльского княжества с городом Курском. Юрий Долгорукий вновь возвращается в Суздаль. Там он усиленно занимается градостроительством, чтобы укрепить границы своего княжества, прежде всего западные, соседние с владениями своих родичей.
Младший сын Владимира Мономаха оказался прозорливым удельным князем. Он ясно видел, что подлинное могущество его княжества связано прежде всего с полноводной Волгой и ее притоками, которые во все времена служили удобными торговыми путями-дорогами: хоть летом, хоть зимой. Ему уже не хватало старых городов Суздаля и Ростова, чтобы утвердиться в бассейне Волги.
За короткий срок – со второй половины 30-х до первой половины 40-х годов – Юрий Долгорукий построил ряд городов-крепостей по Верхней Волге – Конятин, Тверь, Шошу, Дубну, Мологу и Углич. Все они стояли у впадения в Волгу крупных рек и препятствовали продвижению по ним войск Новгорода и Смоленска, где княжили противники Юрия Владимировича.
Появляются и другие укрепленные города – Переяславль-Залесский, Юрьев Польский (то есть стоящий в чистом поле) и Дмитров. Но больше, вглядываясь в историческое будущее, Юрий Долгорукий «угадал» с Москвой. Близ нее лежал бойкий узел границ сразу нескольких княжеств: Суздальского, Смоленского, Рязанского, Северского и Новгородского, важный перекресток многих торговых сухопутных дорог и водных путей. Москва-река, при обилии в том далеком от нас столетии лесов, была многоводной и судоходной. Ее истоки находились выше Можайска на территории Смоленского княжества, а устье – при впадении в Оку – на рязанской земле.
Основатель Москвы возвел вокруг нового городка деревянную крепостную стену, но не дубовую. По летописным сведениям, такую ограду вокруг Москвы построил Иван Калита. Более чем вероятно, Юрий Долгорукий построил в ней Кремль и первую церковь. Скорее всего, народившийся городок защищали еще и высокий вал с глубоким рвом, заполненным водой. Возможно, что крепостная стена была двойная со многими башнями, прежде всего с угловыми и надвратными.
Князь Юрий Долгорукий строил на Суздальской земле города-крепости основательно, как говорится, на века, своим сыновьям и внукам. Так, в основанном им спустя пять лет после Москвы – в 1152 году городе Переяславле-Залесском (словно бы в замену южному Переяславлю) он построил каменную церковь Спаса и обнес новое поселение высоким земляным валом, с деревянными башнями, с воротами в крепостной ограде – Спасскими, Никольскими и Рождественскими.
В том же 1152 году в основанном Юрием Долгоруким Городце на Волге строятся сразу две каменные церкви – во имя Спаса и Святого Георгия. Каменное зодчество стало отличительной чертой градостроительства, развернувшегося в то время на Суздальской земле, хотя города были, как исстари, деревянными. Город Дмитров окружили двойные деревянные стены с двенадцатью башнями – такая крепость выглядела сильной и внушительной.
Все же Москва оставалась большой заботой правителя Суздальского княжества – от нее он получал в свою казну немалые «торговые» деньги. В 1156 году, по сообщению летописи, он «заложи Москву на устии же Неглинны, выше реки Яузы». Речь шла о сооружении новых деревянных укреплений, деревянного Московского Кремля, а не об основании самого города.
По древнерусским летописям о Московском Кремле времен Юрия Долгорукого почти ничего не было известно. Только в ходе археологических наблюдений при строительстве Кремлевского Дворца съездов в 1956–1960 годах удалось обнаружить остатки крепостной стены середины XII века, шедшей вдоль левого берега реки Неглинной (от мыса холма вверх по реке). Московская крепость виделась внушительной для того времени.
Город на реке Москве был обнесен высоким валом, который имел около 40 метров в основании и до 8 метров в высоту. Основание вала в наиболее опасных местах укреплено своеобразной деревянной конструкцией, составленной из трех рядов бревен; они удерживались положенными поперек деревянными крюками. На валу находился не частокол (как ранее), а настоящая древнерусская крепостная «заборола» – стена из деревянных срубов высотой до трех метров, наполненных землей или глиной. На стене, возможно, располагались две-три башни. Старинный ров в то время был уже засыпан, поскольку надобность в нем отпала.
Территория древнего Московского Кремля находилась на высоком Боровицком холме, юго-западнее линии, проведенной от современных Троицких ворот к Тайницкой башне Кремля. Для того времени это была немалая территория.
Московская крепость находилась в окружении дворов местных ремесленников. Князь Юрий Долгорукий проводил мудрую политику привлечения в свое княжество новых людей из соседних земель, давая им, по всей видимости, первоначальные немалые льготы. Такие переселенцы оседали и в Москве, которая быстро росла как торгово-ремесленный центр на юге Суздальщины. Населения в Москве становилось все больше и больше.
Дворы ремесленников и торговых людей теснились и на самом Боровицком холме (теперь он носит название Кремлевского холма) – примерно до южной части современного Дворца съездов и располагались под стенами Кремля на берегу Москвы-реки на так называемом Подоле, который, распространяясь далее на восток, переходил в Великий (Большой) посад в районе современного Зарядья. Этот посад, стиснутый с севера болотистой местностью, шел узкой лентой по левобережью Москвы-реки. Вблизи кремлевских стен располагались торг (к югу от современных зданий Верховного Совета и Арсенала) и городская пристань на Великом посаде. Торговое судоходство по Москве-реке велось оживленное.
Археологи раскопали немало строений изначальной Москвы времен князя Юрия Долгорукого. Найдены были остатки домницы сыродутного горна. Московские металлурги-«кричники» плавили из болотных руд железо, необходимое для кузнецов. Те изготовляли из него вещи домашнего обихода и оружие. Литейщики отливали женские украшения в особых формах. Гончары выделывали керамическую посуду и забавные детские игрушки. Существовали кожевенные мастерские, где выделывались кожи и изготовлялась обувь. Московские резчики по дереву и кости делали всевозможную посуду – тарелки, ковши, ложки и разнообразные предметы домашнего обихода – гребенки, пуговицы и многое другое.
Горожане имели и подсобное хозяйство, которое уже не было основным. Они владели огородами и садами, а на выгонах и лугах пасли свой скот. Ремесло в то время было еще тесно связано с сельским хозяйством.
Об обширности торговых связей Москвы свидетельствуют многие археологические находки. Среди них – киевские стеклянные браслеты, арабские монеты, медь из Волжской Булгарии, кавказский самшит для производства особенно прочных гребней, амфоры из крымского Херсонеса, в которых привозили вина и пряности…
Таким, благодаря трудам отечественных археологов, предстает перед нами молодой укрепленный город Москва к концу правления князя Юрия Долгорукого…
Сын Владимира Мономаха князь Юрий Долгорукий был крупным политическим деятелем Древней Руси, мечтавшим и сесть на киевский «стол», и расширить пределы Суздальского княжества. Но этого он мог добиться только в упорной и кровопролитной княжеской междоусобице.
Спокойному ведению градостроительства на Суздальщине мешали военные заботы. Так, в 1138 году Юрию Долгорукому пришлось посылать свои полки на помощь старшему брату Ярополку в его борьбе с Черниговом. Князь Всеволод Ольгович с союзными половцами вновь стал разорять Переяславльское княжество. Суздальский князь же продолжал сохранять на Переяславльщине опорный пункт – укрепленный Городец Остерский.
В том же году Юрий Долгорукий в своем возвышении на Руси добился большой победы из разряда политических. Весной 1136 года новгородцы изгнали с княжения Всеволода Мстиславича, припомнив ему и притеснения, и поражение в битве на Ждане горе. Теперь уже великий киевский князь перестал посылать в Новгород своих правителей – на княжение горожане стали приглашать сами. Не удержался в Новгороде и брат Всеволода черниговский князь Святослав.
Наконец, новгородцы прислали приглашение сесть на княжение Юрию Долгорукому. Такое обращение имело под собой экономическую подоплеку – из Суздальской земли в Новгород поступал хлеб, который на Новгородщине родился плохо. Новгородская средневековая республика хотела видеть в приглашенном князе прежде всего военного защитника. 10 мая 1138 года суздальский владетель отправил на берега Волхова своего сына Ростислава с дружиной. Во взаимоотношениях стольного града Суздаля и вольного Новгорода открывалась новая страница, выгодная во многих отношениях каждому из них.
События на Руси разворачивались в княжеской междоусобице быстро. 18 февраля 1139 года умер великий киевский князь Ярополк Владимирович. Черниговские братья-князья, быстро собрав в единое войско свои дружины, двинулись на стольный град, куда уже въехал преемник Ярополка – следующий по возрасту сын Владимира Мономаха Вячеслав, правивший в городе Турове. Черниговцы захватили Вышгород, переправившись на правый берег Днепра, и повели наступление на Киев. Вячеслав Туровский без сопротивления сдал им отцовскую столицу. 5 марта черниговский князь Всеволод Ольгович занял великокняжеский «стол».
Юрий Долгорукий попытался было найти себе союзников для похода на Киев, но не смог. Более того, ему отказали в военной помощи новгородцы. Сыну Ростиславу пришлось тайно бежать из Новгорода к отцу, который с полками стоял уже в Смоленске. Тому пришлось возвращаться в Суздаль.
Новгородцы на сей раз за новым князем обратились в Киев. Новый великий князь прислал им на княжение своего брата Святослава. Теперь политическая ситуация стала совсем неблагоприятной для Юрия Долгорукого и ему пришлось на долгие годы забыть мечту о великокняжеском «столе» в «матери городов русских». Он стал усиленно обустраивать Суздальское княжество, во многом преуспевая здесь.
Тем временем новгородцы «разошлись» с князем Святославом и тому пришлось бежать из города. Новгородцы отправили в Киев посольство во главе с епископом и стали просить у великого князя на княжение не его сына Всеволода, а одного из сыновей Мстислава Великого. Разгневанный великий князь арестовал послов и не «дал» Новгороду князя.
Тогда новгородцы во второй раз обратились к Юрию Долгорукому, и тот снова отпустил к ним на княжение сына Ростислава. Однако Киев сделал «противный» ход. Всеволод Ольгович отпустил новгородское посольство с епископом и князя Святополка Мстиславича, которого новгородцы и просили.
Горожане арестовали Ростислава Юрьевича и продержали его в заточении четыре месяца, после чего отпустили к отцу. В довершение всех бед правителя Суздальского княжества, великий киевский князь захватил у него Городец Остерский, ограбив местное население не хуже половцев.
Перед самой смертью Всеволод Ольгович передал великокняжеский «стол» своему брату Игорю Ольговичу. Но против того оказались настроены едва ли не все русские князья. Княживший в Переяславле Изяслав Мстиславович вступил в переговоры с настроенными против Ольговичей киевлянами и сумел 13 августа 1146 года разбить полки великого князя Игоря Ольговича и пленить его самого. Так в стольном граде Киеве появился новый правитель. Он не стал расправляться с побежденным, а наделил его пятью городами в Киевском княжестве. Черниговские князья отказались от дальнейшей борьбы за Киев.
