Текст книги "Я убийца (СИ)"
Автор книги: Алексей Поворов
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава XXXIV
Первый вздох любви – это последний вздох мудрости.
А. Брет
10 апреля 2015 года. Два дня до Пасхи. 14 часов 19 минут.
Пименов сидел на переднем сиденье, Сашок расположился сзади. Сергей летел, как ненормальный, вцепившись в руль мертвой хваткой. Александр такой же хваткой держался за дверную ручку, стараясь не смотреть вперед. Сердце его билось где-то в районе горла. Всю его голову заполнили мысли о том, как бы быстрее добраться до места и вылезти из этой чертовой машины живым и невредимым. Сашок не понимал, что стряслось с его начальником: таким агрессивным он видел Сергея впервые за все время работы с ним. Один Стас сохранял невозмутимость – даже когда машина пролетала на красный и выскакивала на встречку. До дома, где жил Кирилл Комаров, было минут двадцать езды.
– Зараза! Мать твою! Смотри, куда едешь! – Сергей резко дернул руль влево, едва не задев пассажирскую «Газель», трогающуюся от остановки.
Пименов с трудом удержал равновесие, но, как ни в чем не бывало, продолжил раскладывать документы у себя на коленях. Казалось, что у этого представителя СКР отсутствуют не только страх и инстинкт самосохранения, но и вообще все человеческие чувства. Станислав в одной руке держал яблоко, другой перебирал бумаги.
Сергей свернул на второстепенную дорогу так резко, что машина ушла в небольшой занос. Сцепление пробуксовало, но тут же быстро схватило снова, когда он вновь нажал на педаль газа.
– Все же интересно получается, – Пименов почесал переносицу и похрустел пальцами. – Пропала, и не раскрыто. И эта пропала, и не раскрыто. Обнаружен изуродованный труп, дело закрыто. А тут дела о наркодилерах, притонах, и тоже ни одно из них не доведено до конца. А ты говоришь, он кремень был, – Станислав откусил яблоко и стал медленно его пережевывать. Затем неожиданно сложил все дела назад и закрыл папку. – Если бы я не знал тебя лично, и у моего начальства не было бы весомых оснований послать меня к вам в помощь, то у меня бы сложилось впечатление, что твой Санитар – просто великолепная выдумка продажного полицейского. А что? Почему бы просто-напросто не списать все на того, кого нельзя поймать?
– Черт бы тебя побрал! – автомобиль остановился, как вкопанный.
Александр ударился о водительское сиденье. Пименов всем телом подался вперед, уперся в ремень безопасности и отлетел назад на спинку кресла. Он снова откусил яблоко, затем открыл окно, выкинул огрызок, вытер руки и с вопросительным выражением на лице повернулся в сторону водителя. В салоне повисла тишина.
– Извини, я отвлекся. Тебе что, черная кошка дорогу перешла? Почему остановились? Так хорошо ехали.
– Да ничего, – Сергей достал сигарету, закурил, сквозь зубы втянул и выдохнул густой дым, после чего переключил скорость и нажал на газ. – Теоретически говоришь? Да?
– Именно.
Александр еле сглотнул пересохшим ртом слюну. Бледный от испуга, он теребил в руках небольшой черный пакет.
– Парни! Я не вполне понимаю, что происходит, но вы, по-моему, так увлеклись выяснением того, кто круче, что забыли обо мне. А меня, между прочим, уже на рвоту пробивает! Так что можно, блин, ехать помедленнее?
– А, Сань, ты здесь что ли?
– Представь себе! И на вот, держи!
– Что это? – забирая пакет из рук Александра, поинтересовался Стас.
– То, что просил! – Сашок скрестил руки на груди и принял обиженный вид. – Информация на Комарова и этого чертова хакера-священника, который на работе не появляется.
– Какого еще священника? – Пименов медленно повернулся назад. Его взгляд сделался настолько серьезным и строгим, что Александру вдруг стало не по себе.
– Так, это… Я так просто. Ты фотку этого Максимова видел? Ему если рясу нацепить, так один-в-один батюшка из прихода. Ей Богу. Сам посмотри – там, в мешке все лежит.
Станислав Владленович нетерпеливо открыл пакет и достал материалы, среди которых нашел фотографии Комарова и Максимова. Первого он отбросил сразу, второго долго рассматривал, потом улыбнулся и засунул бумаги обратно.
– Все они на одно лицо, – бросил он через плечо Сашку и отвернулся к боковому окну, грызя ноготь большого пальца.
– В каком смысле? – сбавил скорость Сергей.
– Хакеры. Волосатые и небритые – все на одно лицо.
– А-а-а-а, понятно, – машина резко затормозила у подъезда. – Приехали.
Станислав вышел первым и поежился, прижимая к себе рукой бумаги. За ним вылезли Сашок и Сергей.
– Третий подъезд, шестой этаж, – буркнул следователь и направился вперед.
Остальные послушно последовали за ним. До лестничной площадки шестого этажа все ехали на лифте молча. Перед дверью квартиры Александр, неловко помявшись, спросил:
– Ну что? Водопроводчиками представимся или из Горгаза?
– Тремя поросятами, – равнодушно парировал Пименов и постучал в дверь. После минутной паузы настойчиво повторил.
– Может, его дома нет?
– Может, и нет, – глянув на Сергея, ответил Пименов и аккуратно надавил на дверную ручку. Замок щелкнул, и стальная дверь легко подалась вперед. – А может, и есть, – он сделал шаг за порог квартиры, при этом кивком головы дал понять, чтобы остальные следовали за ним. Александр потянулся за пистолетом, но Сергей остановил его.
Однокомнатная квартира холостяка была на удивление хорошо прибрана. Ничего особенного, без лишних изысков, но все очень чисто и аккуратно.
– Эй! Есть кто живой?! Кирилл! Ты дома?!
– Сюда! Сюда идите! – внезапно заорал Александр и выскочил из ванной.
– Что случилось?!
– Он тут. Тут он, – по виду Сашка сразу стало все понятно. – Вон, в ванной лежит. Как кокон, мать его!
Сергей и Станислав одновременно втиснулись в маленькую комнатку. Сашок включил им свет.
– Ну, это черт знает что! Теоретически, говоришь, да?! То есть его не существует?! Придумали мы его?! Да?! – накинулся Сергей на Пименова, хватая его за шиворот.
– Руки убери. И не ори, не надо – голос сорвешь, – Станислав Владленович спокойно поправил одежду. – Красиво придумано, – наклоняясь над ванной и разглядывая тело, без особых эмоций заключил он.
Труп молодого человека был с ног до головы плотно замотан стретч-пленкой, отчего походил на мумию. Кто-то предусмотрительно налил в ванную небольшое количество холодной воды, чтобы предотвратить быстрое разложение. Пленка же должна была воспрепятствовать распространению запаха тлена. Так что, по всей видимости, если бы они не появились здесь сегодня, этого несчастного, наверное, нашли бы еще не скоро.
– М-да, – Стас наклонился над телом, пытаясь рассмотреть покойника. – Так-то похож. Но нужно будет, конечно, заключение медиков. Сашок, вызывай сюда группу. Еще понятых надо позвать и опросить, – он поцокал языком. – Значит, бедолага что-то знал. Крови не видно. По всей видимости, придушили или шею сломали. Но без вскрытия тут трудно о чем-то конкретном рассуждать.
Сергей достал сигарету, несколько раз постучал фильтром по пачке и закурил.
– Если бы ты, умник, меня послушал… Говорил же тебе: нужно было с них начинать, а ты по каким-то делам столетним полез. Может, там у вас в вашем петушатнике все давно гнидами стали, а у нас парни нормальные! Делом надо заниматься, Станислав Владленович! Делом, а не оборотней в погонах ловить! – он сделал глубокую затяжку.
– Это да. Делом нужно заниматься. Промахнулись мальца. Не успели. Ладно! – он хлопнул в ладоши и потер руки. – Сашок!
– Да?
– Что там у нас с кавалерией?
– Нормально, выезжают.
– Вот и ладненько. Короче, так. Раз уж я с этим оплошал… Серег!
– Чего?
– Твои предложения? Давай теперь ты командуй.
Сергей какое-то время постоял, задумавшись, потом сделал шаг навстречу.
– Мое предложение – нужно собрать все данные по этому Максимову. Что-то все на нем сходится. Сам посуди: на работе не появляется. Был знаком и с этим Тутанхамоном, и с девицей. Заметь, оба мертвы. Думаю, нужно пробить его по базе, собрать на него все данные и двигать к нему. Сделать это нужно немедленно, так как если это он… – Самойлов затянулся и, выпуская дым, продолжил: – Короче, если это Санитар, он нас ждать не будет. Сам видишь: он впереди нас на один шаг. Нужно спешить.
– Толково мыслишь. Толково. Тут я с тобой полностью согласен, – Пименов повернулся в сторону Александра.
– Ну, естественно! Конечно, хозяин! Сашок все сделает! Дел-то у меня больше никаких нет! – парень с недовольным видом развел руки в стороны.
– Завтра с утра мне будут нужны все данные по этому Максимову Максиму Юрьевичу. И да, Серег, проследи, пожалуйста, чтобы со вскрытием не затягивали. Пускай все материалы тоже с утра будут у тебя на столе.
– Ну, тут уж извини – как пойдет! Сам понимаешь, резать его не я буду, а врач. Надеюсь, он у него окажется первым в списке.
– Уж постарайся, уладь там этот вопрос. Тем более ты же, по-моему, с Головиным давно знаком. Попроси его по старой дружбе, а?!
– Хорошо, постараюсь, – Сергей достал телефон и удалился на лестничную площадку.
Пименов наклонился еще раз над телом, долго смотрел на покойника, потом покачал головой и тихо произнес:
– Кирилл-Кирилл…
Глава XXXV
О вкусах не спорят.
Латинская поговорка
Молодой человек, гладко выбритый, с уложенными на бок волосами, сидел на своем рабочем месте. Он нервно барабанил пальцами по столешнице, периодически поглядывал на часы и большими глотками пил уже остывший кофе. Его взгляд то и дело устремлялся на соседний пустой стол. Он нервничал и явно кого-то ожидал.
– Ты когда отчет сдашь? У тебя все в порядке? Ты весь последний месяц сам не свой. Случилось чего? – участливо поинтересовался у него человек лет сорока в бежевом костюме.
– Да нет, все нормально. Легкое недомогание, а так все хорошо. Отчет? Так завтра. Завтра, Виталий Игоревич.
– Ну, ладно. Смотри, Кирилл, а то на меня начальство давит, сам понимаешь. Ты вроде всегда на хорошем счету был. Не знаю, какая кошка между тобой и боссом пробежала, но он явно на тебя зуб точит.
– Ага, хорошо. Я понял, – Кирилл снова посмотрел на часы, потом на пустое офисное кресло неподалеку.
– Ладно, если что, я тебя предупредил. Жизнь твоя, – Виталий Игоревич несколько раз хлопнул Кирилла по плечу и удалился.
Минут через десять входная дверь распахнулась, и в проеме появилась стройная девушка с распущенными черными волосами, в белой блузке и такого же цвета брюках. Когда она проходила мимо сотрудников офиса, те начинали шушукаться между собой, обсуждая эту особу. Кирилл же при виде ее привстал на месте, потом снова сел, стал теребить в руках ручку и нервно грызть колпачок, ожидая, когда она подойдет ближе.
– Здравствуй, – по-детски улыбаясь, Кирилл снова поднялся с кресла и сделал шаг вперед. Он почти не дышал, пока она проплывала мимо.
– Привет, – сухо бросила она, даже не удостоив его взглядом.
– Свет… – он было устремился за ней, но она обернулась и остановила его, издевательски подмигнув.
– Работай давай. Не отвлекайся.
Кирилл посмотрел вслед уходящей девушке и неловко сел обратно на свое место. За спиной у него послышалось ехидное хихиканье. Молодой человек нервно закусил авторучку и сжал ее зубами так, что та захрустела и лопнула. Кирилл вскочил с места и почти бегом кинулся за Светланой, по пути столкнулся с коллегой, за что получил в свой адрес жесткую ругань. Но он не обратил на это никакого внимания, проскользнул в закрывающуюся дверь и уже там, на лестничной площадке, поймал девушку за руку.
– Дурак что ли?! – она дернула рукой, вырываясь из его хватки.
– Света! Да что ты творишь?! – он прижал ее к стенке.
– Отпусти, больной придурок!
– Я думал… Я думал… – он смотрел в ее большие темные глаза.
– Чего ты думал?! Ну, поигрались с тобой. Было дело. Все! Понимаешь? Все!
– Ты же говорила… – он шипел, словно змей, сквозь зубы, все сильнее и сильнее стискивая ее руки в своих ладонях.
– Отпусти! Синяки оставишь!
– Что же, значит, правду про тебя говорят все?! Шалава ты! Неужели и с этим хмырем спишь?! Мало того, что, по слухам, ты нашего директора окрутила, так теперь еще и с этим богатеньким развлекаешься?! Смотри, мозоль трудовую не заработай!
Девушка ловко вывернулась и послышался звонкий шлепок, Кирилл ухватился за щеку, а Света, пользуясь моментом, проскользнула мимо него и быстро засеменила по ступеням наверх.
– Ничтожество! – поправляя рукав блузки, выкрикнула она.
– Свет, постой! Света, прости! Ну, прости! – он кинулся за девушкой, но та обложила его замысловатой матерной комбинацией, которая вкратце означала, что он не мужик, что он тут свое отработал и что она сделает все, чтобы его больше не видеть.
Она поднялась выше по ступеням, а он остался стоять столбом на месте, и только в этот момент оба заметили, что между этажами стоит их системный администратор Максим. Словно приведение, он безмолвно прилип к стене, прижимая к груди ноутбук.
– Здравствуйте, Светлана Васильевна, – как-то робко и неуверенно пробормотал Максимов. Она фыркнула на него, словно взбесившаяся кошка.
– Тебе побриться да подстричься не мешало бы! Весь язык счесала уже, говоря тебе это! У нас тут серьезная фирма, а не деревенский приход! Последний раз предупреждаю!
Кирилл все еще держался за щеку и смотрел, как девушка, цокая каблучками, скрывается из виду. Максим поежился, тяжело вздохнул и медленно спустился по лестнице, понурив голову, словно провинившийся ребенок.
– Привет, – подойдя ближе, Макс протянул руку Кириллу, и тот пожал ее. – Опять что ли не в настроении? – Комаров только повел плечами.
– Пойдем что ли чайку попьем.
– Давай, – Максим приветливо улыбнулся.
Бутыль в кулере булькала, поднимая вверх пузырьки воздуха, комната наполнялась лимонным ароматом.
– Ты там что, с самого начала стоял? – размешивая сахар в бокале, поинтересовался Кирилл.
– Угу, – отхлебнул кипяток Максим. – Чай вкусный, с лимоном.
– Значит, все видел и слышал?
– Чай вкусный. Правда?
– Макс?!
– Что?
– Ты тоже думаешь, что я идиот? Да?
– Я не судья, чтобы судить, кто ты есть. И уж тем более не пастор, чтобы лезть тебе в душу. Ты взрослый мальчик, и это твоя жизнь. Если хочешь знать мое мнение… – он сделал глоток и посмотрел на своего собеседника.
– Хочу.
– Я бы не стремился иметь такую жену, как она.
– Ничего ты в этом не понимаешь! Да у тебя вообще хоть баба-то была?! Настоящая, красивая, а не из Интернета твоего?! – он поставил бокал на стол и, потрепав себя по волосам, вышел из столовой, задев плечом коллегу. – Да что ты вообще знаешь?! Господи, лучше бы я умер! Лучше бы я ее не встречал никогда! Да пропади оно все пропадом! – продолжал он уже из глубины коридора.
Максим медленно подошел к окну и посмотрел на улицу, помешивая ложечкой чай. Он прекрасно помнил тот день, когда Света, а теперь уже Светлана Васильевна, впервые появилась у них в офисе. Скромная, почти неприметная девушка. Он так и не смог понять, чем же она так прельщала мужчин. Да, она была не в его вкусе, и его удивляло, почему все не видят в ней то, что видит он. Хотя разве о вкусах спорят? Он сделал большой глоток и прикрыл глаза. Не так давно он стоял здесь с ней, а она щебетала о том, какая она прекрасная хозяйка и что в ее жизни просто нет счастья. Тогда из ее уст это звучало более чем убедительно. Несчастная бедная овечка, которую хочется пожалеть и приласкать, дабы утешить бедняжку. На самом же деле это был матерый волк в овечьей шкуре. Паразит величиной с человеческий рост. Она знала себе цену и умела продать себя подороже, решительно отправляя в отставку поиздержавшихся ухажеров, когда на горизонте появлялся кто-то более кредитоспособный. Так случилось и с Кириллом. В свое время он был лучшим работником и имел вес в организации. Светлана начала свое восхождение по карьерной лестнице именно с него. Сожрала парня с потрохами, переварила и выплюнула обратно бесформенную и бесхарактерную оболочку, только внешне похожую на мужчину. Она не брезговала любыми методами, лишь бы добраться до тех, кто будет ее финансировать. Эта девушка любила деньги гораздо больше, чем что-либо еще в жизни. Требовательная бестия никогда не останавливалась на достигнутом. Выжав из воздыхателя все ресурсы до последней капли, она принималась за новую жертву. Притом большинство этих жертв осознавали обман и грозящую им опасность только в самый последний момент, а некоторые так и оставались в неведении. О, сколько же их было на пути этой хищницы!
Максим открыл глаза и снова отхлебнул чай. Он заметил, что невольно загибал на левой руке пальцы, и улыбнулся. Да, много. Их было много. Что же, возможно, тем, кто попадается на ее удочку, так и надо? У нас свободная страна: хочешь быть идиотом – будь им. Уж в чем-чем, а в этом тебе никто мешать не будет. Хотя… Максим подошел к столу и поставил свой бокал на место. Он почесал бороду, задумчиво прикрыл веки, затем щелкнул пальцами и взял со стола ноутбук.
– Нужно будет все исправить, – произнес он вслух, имея в виду сломанный компьютер, а может быть, и что-то еще.
Глава XXXVI
Дьявол тоже верит в Бога, как и многие из людей,
но он ничего не делает, чтобы приблизиться к нему.
Я тоже не хочу к нему приближаться.
Что же, возможно, я Дьявол?
Максимов Максим Юрьевич
Господи, как же это все надоело! Условная жизнь – словно в компьютерной игре. Ты вроде бы есть, но тебя вроде бы и нет. Мертвец в живой оболочке. Сегодня, по-моему, среда. Или нет, четверг. А, в принципе, какая разница? Однотипные серые дни давно уже слились в один сплошной кошмар, заставляющий тебя быть кем-то, но только не собой. Полная апатия и отсутствие интереса ко всему. Нет страха, нет чувств, нет души – внутри какая-то бездонная пропасть. Вы даже не представляете себе, что такое не иметь этого всего! Но самое страшное – перестать бояться. Смерть для меня стала чем-то обыденным, чем-то простым, я деградировал до уровня животных, откатился назад по пищевой цепочке. Нет мыслей, нет сожалений – есть только цель. А что будет, когда я достигну ее? И впрямь как животное. Некоторые, завершив свой жизненный цикл, свое предназначение, просто умирают. Природа сама разобралась с этой проблемой. Думаю, нужно поступить с собой так же. Зачем жить, если жить больше незачем?
Я стряхиваю снег с гранитной плиты, на которой изображена моя семья, руку сводит от холода, я невольно сжимаю ее в кулак. Меня начинает знобить то ли от мороза, то ли от нервов. Присаживаюсь на корточки, дышу теплым воздухом на озябшие руки, растираю ладони. Кристина и мой первенец, мой наследник, смотрят с холодной плиты на меня, словно живые, улыбаются. Мой наследник. Достаю сигарету, чиркаю зажигалкой и втягиваю в себя густой горький дым, обжигающий легкие. Стая воронья кружит над кладбищем. Они завсегдатаи таких мест: тут есть чем поживиться, поскольку в нашей традиции оставлять мертвым конфеты и пряники. Можно подумать, это будет есть кто-то еще, кроме птиц и муравьев. Из многоголосой каркающей стаи отделяется большое темное пятно. Огромный ворон плюхается жирным телом на ограду, смотрит на меня блестящими черными глазами.
– Кыш! Убирайся! – машу на него рукой. Он расправляет свои крылья в стороны. На секунду мне кажется, что он затмевает ими весь белый свет. – Кыш! Кыш! Глупая птица! Здесь ничего нет для тебя.
– Кар! Кар! Кар-р-р! – птица важно шагает по оградке в сторону надгробия. – Кар-р-р! – снова отчетливо каркает ворон и, прыгнув вперед, усаживается на памятник.
Я медленно поднимаюсь, смотрю, как ворон пристально вглядывается в мои глаза. Снова галлюцинации. Ты снова хочешь видеть то, чего нет, Максим. Это всего лишь птица. Большая черная птица, которая почему-то не боится человека. Медленно протягиваю к нему руку, он важно смотрит и даже не думает улетать. Вижу, как подрагивают его черные глаза, в которых я отражаюсь, словно в зеркале. Мне кажется, он улыбается. Но разве птицы могут улыбаться? Внезапно правую руку пронзает острая боль: сигарета дотлела до фильтра и обожгла мне пальцы.
– Кар! – кричит ворон и тяжело поднимается в воздух, пролетая в нескольких сантиметрах над моей головой. – Кар! – значит, все же птица. Значит, все же показалось.
Мороз крепчает, и я пытаюсь спрятаться в собственном теле, по-черепашьи вжимая голову в плечи. На улыбающемся, вечно молодом лице моей жены застыла капелька растаявшей воды. Наверное, она появилась в тот момент, когда я смахивал с портрета снег. Льдинка, словно слезинка, поблескивает на ее щеке. Снова знак или совпадение? А может, я попросту ищу в обычном необычное, наделяя простые вещи сверхъестественным смыслом? Моя семья, наверное, сейчас в раю. Хотя почему «наверное»? Естественно, они в раю, или иначе Богу придется ответить мне за это! Иначе я выберусь из самой Преисподней и навешаю Господу таких затрещин, от которых распятие на кресте покажется ему детскими покатушками на карусели! Нащупываю в кармане свернутый листок бумаги, который Петр оставил для меня. Как всегда, послание с многозначительным текстом из серии «догадайся сам». Интересно, а он сам-то знает, чего хочет от меня, да и от себя тоже? Как только я вышел на финишную прямую, он, словно крыса, все бросил и спрятался! Оставил то, что строил. Оставил людей, которые приходили к нему. Оставил меня! Почему? И к чему эти записочки? Разворачиваю бумагу, с недовольством прочитываю текст еще раз. «Смерть – всего лишь начало новой жизни». Что за бред?! Мну бумагу в ладони и убираю в задний карман джинсов.
Ближе к вечеру заваливаюсь зачем-то в кабак. Всегда старался избегать таких мест, а тут словно черт дернул и затащил меня сюда. Сижу в самом дальнем углу, гремит музыка, туда-сюда шныряют официанты. В полуподвальном помещении под потолком сизым облаком висит густой табачный дым. Вращаю в руке стакан виски со льдом, смотрю, как спиртное скатывается по его неровным граням. Этот стакан не первый и не последний за сегодняшний вечер. Делаю большой глоток и громко ставлю его на стол, щелкаю пальцами проходящей мимо официантке, указываю на пустую посуду. Она кивает головой и приносит мне еще.
В таком месте всегда находится шайка отморозков, которая после принятого на грудь пытается доказать всем, что они круче всего мира. Сегодня мне на это плевать. Хочется просто набраться и уснуть, желательно, в собственной постели, а не в каком-нибудь подъезде, как это частенько бывает. Делаю еще глоток и откидываюсь назад, натягиваю капюшон на голову, скрещиваю на груди руки и прикрываю глаза. Полумрак скрывает меня от лишних глаз, я немного ерзаю, пока не нахожу для своего тела удобное положение. Громкая музыка, брань, суета и звон посуды – идеальная колыбельная.
– Я боюсь.
– Чего? – откладываю книгу в сторону и поднимаюсь с кресла.
– Боюсь потерять тебя. Что я тогда буду делать с двумя детьми? – Кристина смотрит на меня своими большими, красивыми глазами, ее взгляд серьезен и не на шутку испуган.
– Не говори ерунды. Что может со мной произойти? Я тут и ты тут. Сын в садике. Все самое страшное с нами уже случилось, – я обнимаю жену и прижимаю к себе, целую в макушку. Ничего не бойся. Мы вместе. Все у нас будет хорошо. Вместе состаримся, станем дедушкой и бабушкой, проживем долгую-долгую жизнь. Еще и внуков понянчим.
– Ты обещаешь? – она улыбается и прижимает мою руку к своим губам.
– Обещаю. Конечно же, обещаю.
Вдруг все вокруг рушится, словно карточный домик, осколки былой жизни кружатся и разносятся в разные стороны ветром. И вот я иду по зеленой поляне, на которой играет мой сын и еще какой-то мальчуган, чуть дальше сидит парочка на расстеленном покрывале. Они улыбаются.
– Никита, – звучит чей-то голос, который пронзает пространство вокруг.
Мальчишка срывается с места, мчится вперед. Мой сын остается стоять на месте. Человек в кожаном плаще и с тростью в руке опускается перед Никитой на корточки. Прикладываю ко лбу руку, чтобы яркое солнце не било в глаза, пытаюсь разглядеть незнакомца, но тщетно. Всего лишь вижу его очертания.
– Чего ты хочешь, Никита?
– Шоколадку.
– Шоколадку? Всего лишь шоколадку… – незнакомец поднимается и поворачивается ко мне. Я чувствую на себе его взгляд, ощущаю его всем телом. Становится тяжело дышать, в горле возникает отвратительный привкус тухлых яиц. – А чего хочешь ты, Максим?
– Эй! Эй, ты! Чепушила! Курить есть?!
От удара по ногам я вздрагиваю и открываю глаза. Передо мной стоит парень, изрядно выпивший. Он стучит своей ногой по моему ботинку.
– Курить есть?!
– Да отстань ты от него, – подходит второй и пытается угомонить дружка.
Я медленно беру стакан со стола и, покрутив его в руке, делаю глоток, второй, третий. Снова подзываю официантку и прошу принести еще виски. Стоящие рядом парни молча наблюдают за мной. Когда мне приносят очередную дозу спиртного, поднимаю стакан вверх и какое-то время смотрю на того, кто ко мне обратился.
– Твое здоровье, – произношу я, опрокидываю содержимое стакана себе в желудок, складываю руки на груди и, снова поерзав, закрываю глаза.
– Ты совсем охренел?! – он кидается вперед и хватает меня за шиворот, тащит к себе. Я вскакиваю, резко бью его по рукам и отпихиваю в сторону. Подбегают два охранника. Со стороны крутыша также подтягиваются двое.
– А ну, давайте, расходитесь!
– Я тебе, сука, ноги переломаю! Понял?! Ты меня понял, тварь?!
– Давай, давай! Садись на свое место! Вы сюда отдыхать пришли? Так отдыхайте! И ты садись и успокойся, – кивает мне один из охранников. Я тихо возвращаюсь на свое место.
– Пошли, Колян! Не кипятись! Потом разберемся!
– Ты меня слышал! – Колян кривит рожу и проводит большим пальцем по горлу.
Я будто снова оказываюсь в суде. Палец Елизаветы делает тот же жест. Ее родственники ликуют, адвокат одобрительно хлопает подзащитную по плечу. Голова идет кругом, в горле застревает ком.
– Еще! – выкрикиваю я, и мне приносят очередной стакан. Минут через пять все утихает, и я остаюсь один на один с зеленым змием. Спиртное расслабляет, я перестаю думать о том, что было, что есть и что будет. Мне плевать на все, что произошло, я всего лишь хочу посидеть и не беспокоиться ни о чем. Медленно кручу стакан со светло-коричневой жидкостью. Дно ерзает по столу, издает ритмичный шум.
– Привет, – слышу я приятный женский голос. Кто-то садится за мой столик, ставит бутылку на стол. – Решил поднабраться? – женская рука доливает мне в стакан виски.
– Спасибо, конечно, но мне собутыльники не нужны. Так что поищи себе лучше другой столик, – отвечаю, даже не глядя на ту, что подсела ко мне. Медленно потягиваю спиртное.
– А я думала, компания тебе не помешает.
– Ты ошибалась.
Подбегает официант. Видимо, девушка подозвала его.
– Принеси, друг милейший, салатик и мясо с гарниром. Да, – она делает паузу. – Мясо с кровью, пожалуйста.
– Сейчас все сделаю, – записав в блокнот пожелания, парнишка убегает на кухню.
Я пребываю какое-то время в ступоре. Затем, наконец, поднимаю голову и смотрю на собеседницу. Девушка с коротко стрижеными белоснежными волосами. Голубые глаза и аккуратные черты лица. На ней короткая черная кожаная куртка, застегнутая до самого верха, и кроваво-красный шарф, накинутый петлей на тонкую шею.
– Я не просил ничего! Убирайся, – снова делаю глоток.
– Вообще-то я заказала это себе, – она протягивает мне руку. – Меня зовут Татьяна.
– Да хоть святая Мария! Это мой столик, и я не хочу, чтобы тут кто-то сидел со мной!
– У тебя много свободного места, тем более ты вроде нормальный парень, – она ангельски улыбается.
– Ты садишься к незнакомому человеку, приносишь выпить, заказываешь еду, говоришь, как тебя зовут, и при этом понятия не имеешь, с кем вообще общаешься.
– Ну, на маньяка или убийцу ты точно не похож.
Приходит официант и расставляет заказ на столе. Она достает кошелек с вышитой на нем золотой змеей и протягивает ему деньги.
– Благодарю. Сдачи не нужно.
– Большое спасибо! – радостно восклицает работник кабака и быстро удаляется. Татьяна ловко отрезает ножом кусок слабо прожаренного мяса, придерживая его вилкой. – А тебя как зовут? – поднимая взгляд на меня, спрашивает она.
– Счастливо оставаться, – беру бутылку со стола и удаляюсь. – Кстати, за пойло спасибо! – кричу ей не оборачиваясь.
– Обращайся, если что! Только вот всегда знай, что и у кого просишь!
Не спеша выбираюсь на поверхность. Холодный, свежий воздух наполняет легкие. Достаю из кармана сигарету и, погоняв ее в зубах, прикуриваю. Делаю затяжку, делаю жадный глоток из бутылки и отправляюсь домой. Минут через пять замечаю позади троих парней. Они идут чуть поодаль. Видит Бог, я никому и никогда не хотел зла. Зло само всегда хотело меня. Что же, может, мои страдания закончатся, и они сделают со мной то, что не захотел сделать Господь, когда я попал в аварию? А что, неплохой вариант развития событий. Пожалуй, так будет лучше для всех. Сворачиваю в переулок, они идут следом. Ухожу все дальше и дальше туда, где не должно быть людей. Слышу их шаги совсем рядом, слышу их насмешки. Они явно считают, что им повезло: тут им никто не помешает. Останавливаюсь, делаю еще два глотка из бутылки, изрядно задрав голову. Когда мой взгляд опускается, вижу перед собой Колю. Он злобно улыбается, я жму плечами и улыбаюсь в ответ.
– Чего? На лучше выпей, – протягиваю ему виски. Он бьет по руке, и бутылка отлетает в сторону, застревая в снегу.
– Я же предупредил тебя, выродок!
Толчок в грудь. Так всегда происходит, когда подонков больше и они уверены в своих силах. Они начинают играть со своей жертвой, чувствуя безнаказанность. Не думайте, что, если вы будете унижаться и просить пощады, они смилуются – напротив, это их разозлит еще больше.
– Я бы не советовал вам этого делать, парни. Давайте разойдемся миром.
Развожу руки и поворачиваюсь вокруг себя, чтобы посмотреть на тех, кто не ведает, что творит. Как только я завершаю полный оборот и пересекаюсь взглядом с Николаем, тот с размаха бьет мне в лицо. Мое тело пошатывается, я чувствую боль, чувствую, как кровь льется по щеке. Наверное, разбита бровь. Вытягиваю руку вперед, а сам отшатываюсь назад, упираюсь в чье-то тело, которое отталкивает меня от себя.
– Постой! Постой! Погоди! – стараюсь перевести дух и немного собраться.
– Сука! Ты у меня собственное дерьмо жрать будешь! – меня бьют ногой в живот. Согнувшись, падаю на снег.
– Вставай! Вставай! – теперь орут уже все хором и так же слаженно отвешивают мне удары.
Боли нет. А может, она просто слишком слаба по сравнению с той, что я пережил. Чувствую только ярость, которая все сильнее закипает внутри меня.
– Долго собираешься лежать и унижаться? – открываю глаза, передо мной то ли рыцарь, то ли воин в черных доспехах. Люди пинают меня, а он стоит в стороне и смотрит на это. – Выпусти меня! Не сдерживай то, чем ты являешься! Зло можно победить лишь злом! Ты уж поверь мне!
– Вставай! А ну поднимайся, тварь!
