Текст книги "Живодерня (СИ)"

Автор книги: Алексей Ручий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

 Отерев телефон от крови и слизи, он положил его в карман и пошел по проспекту.

 Метров через двести был круглосуточный магазин. Витек зашел в него, купил банку пива и сигареты. Задница все еще болела.

 Выйдя из магазина, он закурил и открыл пиво. Большими жадными глотками сразу осушил полбанки. Потом пошел дальше, допивая и куря на ходу.

 Город только просыпался. Кто-то только возвращался после бурной ночи. Витек шел домой.

 Сейчас произошедшее уже не казалось ему таким ужасным. Та жизнь, которую он сегодня ночью видел и о которой так мечтал, по-прежнему манила его. Дорогая и красивая жизнь, жизнь среди комфорта и удовольствий.

 Он разобрал вновь приобретенный телефон и выкинул сим-карту. Взамен нее поставил свою, извлеченную из потертой китайской мобилы, подаренной матерью два года назад.

 Он добьется своего. Он будет жить как Павел. И даже лучше.

 К тому же теперь у него был кусочек этой жизни. Трубка Павла. Точнее, теперь его, Витька, трубка. Та самая, из телевизора. Дорогая и эксклюзивная.

Индустриальный психоз

 – Итак, – улыбнулся известный психоаналитик, откинувшись в своем кресле, – налицо интересный и, я бы сказал, весьма специфический случай, – он взглянул на пациента, – но давайте еще раз разберем все, так сказать, детально, не оставив без внимания ни одной даже самой незначительной мелочи – вы утверждаете, что на протяжении довольно-таки продолжительного времени наблюдаете один и тот же сон, в котором перед вами предстает здание или, если быть точным, образ здания, который пытается склонить вас к совершению определенных действий, я правильно понял?

 Пациент – тридцатилетний-уже лысеющий-преданный своей работе-менеджер беспокойно заерзал на стуле, потом утвердительно кивнул:

 – Все верно.

 – И вы утверждаете, что это здание – бизнес-центр, который недавно возвели прямо напротив окон вашего офиса?

 Пациент снова кивнул.

 – Да, этот бизнес-центр... его построили три месяца назад...

 – Что ж... – доктор забарабанил пальцами по крышке стола, – позвольте тогда спросить, сколько времени вы в среднем проводите на работе?

 – Вообще-то у нас стандартный восьмичасовой рабочий день, в этом плане мы не отличаемся от других фирм, но в последнее время я задерживаюсь чуть больше обычного... понимаете, звонки от потенциальных клиентов поступают постоянно, а, согласно нашей корпоративной практики, каждый звонок – это уже половина сделки...

 – На сколько вы задерживаетесь?

 – Часа на два... на три... я считаю, пока молод, нужно работать, чтобы обеспечить достойную обеспеченную старость...

 – То есть в среднем вы проводите на работе одинадцать часов?

 – Ну, не обязательно... – протянул менеджер.

 – И все же?

 – Да, что-то около того.

 – Понятно, – выдохнул доктор, словно только что раскрыл тайну, достойную пера великих мастеров детектива.

 – Скажите, а вам нравится ваша работа? – доктор взял со стола ручку и, повертев в руках, направил ее в сторону пациента словно дуло снайперской винтовки.

 Менеджер нервно заерзал.

 – Разве это имеет отношение к моей э... проблеме?

 Доктор положил ручку на стол. Снайперская винтовка пока не нужна, добыча сама подойдет вплотную, так, что можно будет использовать более мелкое оружие.

 – Расслабьтесь. Мы просто беседуем. Я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Поймите, психоаналитика такая штука... в общем, важны детали, мелочи, которые, возможно, даже покажутся вам совершенно несущественными. Яйца без курицы не бывает и дыма без огня тоже, вот о курице мы сейчас и говорим... Так нравится или нет?

 – Курица... Яйцо... – менеджер озадаченно почесал затылок, – Странно... Вообще-то я полностью удовлетворен своей работой, в плане достатка и социального статуса, который она мне дает. Это хорошая перспектива. Я имею в виду дальнейший рост, если вы понимаете, о чем я. Мне предлагают должность главы департамента продаж, понимаете, целого департамента! – он подчеркнул последнее слово, словно в нем, как в скорлупе ореха, было скрыто ядро из чистого жемчуга. – А это уже совсем другой уровень... нравится ли мне моя работа?.. безусловно... это деньги... возможности... реальная перспектива... плюс медицинская страховка, абонемент в одном из лучших фитнес-клубов города – да о такой работе можно только мечтать! (эти менеджеры по продажам даже беседу с психоаналитиком превращают в рекламную акцию, – подумал про себя доктор).

 – Хорошо, – психоаналитик снова взял со стола ручку, но тут же положил ее на место. Нет, снайперская винтовка здесь определенно не нужна. Пойдет и обычный кухонный нож.

 – Насколько долго вас преследует это ваше сновидение? – внезапно переменил он тему.

 – Уже три месяца. То есть с того самого момента, как этот бизнес-центр построили, – менеджер заерзал на стуле, – но последний месяц оно является мне постоянно... каждую ночь в смысле.

 – Интересно... вы говорили, оно пытается передать вам какую-то информацию... заставить вас что-то сделать... что именно?

 – Вот этого я не помню. Точнее помню, но как только просыпаюсь, сразу забываю. Словно это знание находится в некой комнате, знаете... в которую я могу попасть во сне, но которая наглухо заперта для меня, когда я бодрствую...

 – Интересное сравнение... скажите, а что оно напоминает, это здание? Я имею в виду во сне: оно такое же, как в реальности, или, может, больше, меньше?

 – Больше, – менеджер ответил без раздумий, – значительно больше... я бы сказал оно огромное...

 – Огромное... – доктор задумался, как будто прикидывая в уме размеры здания, преследовавшего его пациента, – скажите, а оно напоминает вам башню или, может, шпиль? Что-нибудь в этом роде?

 – Башню или шпиль?.. Да, напоминает... Очень высокую башню... это почти наверняка.

 – Ага, – тихо сказал доктор, словно впервые за все время разговора услышал нужные ему слова, – вот это уже действительно интересно... – он придвинулся к столу и взглянул в глаза пациенту. – Скажите, а как у вас обстоят дела в интимной сфере?

 – В смысле... – казалось, пациент поперхнулся струей воздуха, и теперь она застряла в горле, затрудняя дыхание, его лицо побагровело, на нем отразилась маска праведного гнева, – Доктор, какое это имеет отношение к делу? Мне рекомендовали вас, как хорошего специалиста... лучшего в городе... наша фирма сотрудничает с вами уже много лет... зачем все эти ваши вопросы?..

 Менеджер сверлил психоаналитика глазами. Впервые за все время беседы он скинул с себя облик апатичного робота и проявил активность. Излишнюю активность, – отметил доктор.

 – Успокойтесь, – психоаналитик смотрел пациенту прямо в глаза, – вы пришли ко мне с проблемой, которую не в состоянии решить самостоятельно. Моя задача – помочь вам. Для этого мне нужно больше информации... самой разнообразной... даже, на первый взгляд, не имеющий отношения к делу... поймите, я могу помочь вам только тогда, когда вы будете предельно откровенны со мной... в противном случае я плохой помощник для вас... обратитесь к другому специалисту...

 Менеджер внезапно обмяк и вновь стал апатичным. Ненадолго его хватило, – подумал доктор.

 – Извините, доктор... я немного погорячился... вас интересует моя половая жизнь?

 Психоаналитик утвердительно кивнул.

 – Вы все правильно поняли. Говорите со мной откровенно... как с другом, скажем... вы должны мне доверять, иначе у нас ничего не выйдет.

 – Хорошо, доктор, я понял... вас интересует моя половая жизнь? – снова спросил пациент.

 – Я уже сказал. Давайте без обиняков.

 – Ну, у меня есть жена... мы женаты уже два года... детей, правда, пока нет... но ведь нужно сначала устроиться в жизни, твердо встать на ноги, так сказать, а потом уже заводить детей, вы ж понимаете...

 – Вы меня не поняли, – перебил его психоаналитик, – меня интересует, как часто вы занимаетесь сексом: раз в неделю, два раза в неделю, каждый день...

 – Ну...

 – Давайте без всяких "ну". Как часто? – психоаналитик резко навалился на стол и оказался лицом к лицу с менеджером. Штурм-банн-фюрер СС на допросе: Смотреть прямо перед собой! Взгляд не отводить! Меня интересуют явки, пароли и вся эта ваша подпольная хрень. Гребаное подполье! Такие как ты мешают Третьему Рейху, портят кровь арийской расы. Давай, выкладывай все как на духу. И не хитри мне! Я тебя собакам скормлю коммунистический ублюдок...

 Менеджер сник и обмяк. Да уж, тут и кухонного ножа будет многовато. Мелкая добыча, – самодовольно отметил психоаналитик.

 – Если честно, за последние два месяца ни разу.

 – Ни разу? – психоаналитик удивленно вздернул брови.

 – Понимаете, доктор, у меня работа... карьерный рост... все-таки на кону должность главы департамента – многие жизнь тратят, чтобы добиться таких высот... я очень устаю... прихожу с работы домой весь измотанный... жена, конечно, хочет ласки... но я... я такой усталый, что уж и не хочу ничего... а месяца два назад понял, что... что уже и не могу...

 Он еле выдавил из себя последние слова. Казалось, он сейчас заплачет.

 Добыча подстрелена, теперь ее можно приготовить. Любое блюдо по вашему вкусу. Психоаналитик посмотрел менеджеру в глаза. Глаза робота, – отметил он. Ладно, пора сжалиться над ним, иначе ничего не выйдет.

 – Ну что вы... – ободряюще сказал психоаналитик, – не переживайте, такое часто случается в наше время. Бешеный темп жизни, вечный стресс, чудовищные нагрузки, которым мы подвергаем свой организм, – все это приводит к его истощению – и в известном плане тоже, – но вместе с тем медицина не стоит на месте, сейчас есть целая куча различных препаратов, причем совершенно безопасных, которые очень быстро восстанавливают нарушенную функцию. Так что ваш случай – не самый тяжелый.

 Он перевел взгляд на пациента. Тот безучастно смотрел перед собой. Что ж логично – он свою часть их общей работы выполнил, теперь оставалась его, доктора, часть.

 – Вместе с тем нельзя относиться к этой проблеме несерьезно, – продолжил психоаналитик, – необходимо ее устранять без промедления, но прежде вникнуть в ее суть, найти первопричину. Так вот...

 Внезапно психоаналитик встал из-за своего стола и подошел к окну, которое находилось как раз за его спиной. Сквозь пластинки жалюзи сочились белые полосы солнечного света. Он приподнял несколько нижних пластинок и посмотрел в образовавшийся зазор. Потом обернулся к пациенту:

 – Ваш случай, безусловно, интересный, но, я бы сказал, типичный. Налицо не сильный, но сформированный психоз. Я условно называю их индустриальными – так как характерны они исключительно для жителей крупных городов. Его основное воплощение – это ваш неизменный сон. С этим зданием. Ваше наваждение, я бы сказал. Вместе с тем, это не что иное, как реакция вашей психики на половое расстройство. Это здание...

 – То есть вы хотите сказать, – перебил его менеджер, – все это из-за того, что у меня э... проблемы с эрекцией?

 – Пожалуйста, не перебивайте. Хотя в определенном смысле вы правы. Вообще башни и шпили в психоаналитике принято рассматривать как фаллические символы, что касается снов с ними... конечно, такие образы более характерны для женских сновидений, но, думаю, в вашем случае символика сновидения просто инвертируется дабы подчеркнуть значимость именно вашего мужского начала... вашей естественной потребности в сексе, которую вы по чисто физиологическим причинам не можете удовлетворить. Вы говорили, это здание каждую ночь заставляет вас что-то сделать, так вот...

 – Вы хотите сказать, оно пытается склонить меня к тому, чтобы я занялся сексом с женой? – снова перебил пациент.

 – Совершенно верно. Вы весьма проницательны. В общем, то, что скрыто на глубине, нередко всплывает на поверхность. А в случае снов – почти всегда. Ваше бессознательное переживание по поводу утраты своей мужественности – или, если хотите, эрекции как ее основополагающего признака, – находит свое отражение в вашем наваждении, назовем это так. Что же касается того, что вы видите строго определенное здание, более того, знакомое вам, – тут вообще все очевидно: как мы выяснили, вы лицезрите его в среднем одинадцать часов в день, то есть большую часть того времени, что вы бодрствуете, неудивительно, что именно оно каждую ночь является вам...

 – То есть все так просто? – удивленно произнес пациент.

 – Ну, я бы не сказал, что совсем просто, однако ничего сложного тут нет. Конечно, символика достаточно запутанная, но, когда речь заходит о сновидениях, мы вообще никогда не столкнемся с простым и легко читаемым способом подачи информации – это еще отмечал отец психоанализа Фрейд – однако, как видите, все выводы всегда лежат на поверхности.

 Психоаналитик вернулся на свое место и откинулся в кресле.

 – Ваше расстройство, как физиологическое, так и психологическое, связано с переутомлением. Ваш организм просто не выдерживает ложащейся на него нагрузки. Я бы настоятельно рекомендовал вам отдых. Покой. – Он взял со стола ручку, но на этот раз не для того, чтобы использовать ее в качестве оружия. – Вот, я выпишу вам рецепт... эти лекарства... они восстановят нарушенную физиологическую функцию... можете употреблять смело, они совершенно безвредны... что же касается вашего сновидения или, с вашего позволения, преследующего вас наваждения... тут в качестве лечения я бы рекомендовал вам один только отдых... возьмите отпуск, съездите куда-нибудь с женой, желательно подальше от этого города и, увидите, – все пройдет само собой...

 – Но, доктор, у меня работа!..

 – Что вы, никакой работы! Я запрещаю вам как врач...

 – Поймите, я не могу все бросить... я должен работать... пока молод, нужно работать...

 – Чтобы обеспечить достойную старость, – закончил за него психоаналитик, – все это я уже слышал. Однако, позвольте заметить, никакая достойная старость не стоит того, чтобы так гробить молодость. У вас налицо психическое расстройство, вызванное переутомлением. Лечением в данном случае может быть только отдых... и не спорьте... уезжайте куда-нибудь из города – чем дальше, тем лучше... а недельки через две жду вас на прием...

 – Хорошо, я подумаю...

 – Нечего тут думать, – психоаналитик снова выставил перед собой ручку – посмотрим, как ты заговоришь, будучи в прицеле плазменного ружья – совершеннейшего оружия будущего, – вот... я выпишу вам еще успокоительное... в общем, берите отпуск... отдыхайте... и жду вас на прием ровно через две недели, договорились?

 На сей раз менеджер промолчал, нехотя кивнул, потом протянул руку за листком с рецептом.

 – Я могу идти?

 – Идите. И помните: никакой работы! НИКАКОЙ!

 – Спасибо вам, доктор... за все...

 Менеджер встал, обменялся с доктором рукопожатиями и направился к выходу из его кабинета, на ходу сворачивая листок с рецептом пополам. Психоаналитик смотрел ему вслед, барабаня пальцами по крышке стола. Эти роботы вечно сами создают себе кучу проблем, – думал он.

 Внезапно у самой двери менеджер остановился и встал как вкопанный. Секунды две он не двигался вообще, а потом принялся лихорадочно шарить по карманам, словно что-то в них искал.

 – Вы что-то забыли? – спросил психоаналитик.

 Менеджер повернулся, его лицо напоминало каменную маску, по поверхности которой изредка проходили дрожащие нервные волны. Перемена была настолько разительной, что психоаналитик невольно удивился – это был другой человек, по крайней мере, точно не тот, который сидел напротив него последние полтора часа и рассказывал о своем психическом расстройстве.

 Внезапно губы менеджера изорвала кривая усмешка.

 – Нет, доктор... Наоборот... вспомнил...

 – Что вспомнили? – психоаналитик осторожно встал из-за стола.

 – Вспомнил... что оно мне приказало сделать... это здание...

 Он сунул руку в карман, потом резко выдернул ее из него. В руке недобро блеснуло лезвие хирургического скальпеля. Психоаналитик попятился к окну, но бежать было некуда.

 Из здания бизнес-центра, где среди прочего располагалась консультация известного в городе психоаналитика, вышел молодой человек, на вид тридцатилетний-уже лысеющий-преданный своей работе-менеджер. Быстрым шагом он направился прочь от здания бизнес-центра. На лице его застыло напряженное выражение.

 Он вышел на проспект и, продираясь в толпе, словно в зарослях диких джунглей, прошел два квартала. Все это время он шел, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на проходящих мимо людей и проносящийся транспорт. Казалось, он был поглощен какой-то мыслью, которая подобно зубной боли не давала ему покоя.

 Пройдя пару кварталов, он спустился в подземный переход, в котором располагался вход на одну из станций подземки. У входа в метрополитен он купил в киоске посвященную темам бизнеса газету – из тех, в которых печатают курсы валют и котировки акций.

 Пройдя через турникеты, он очутился на платформе и направился в ее дальний угол – туда, где было меньше людей.

 Громыхая словно безумный индустриальный оркестр и разрывая полумрак станции циклопическим фонарем, из тоннеля выполз поезд. Он медленно остановился, двери открылись. Молодой человек вошел в вагон.

 В вагоне он сел на крайние сиденья и углубился в изучение газеты. Когда он разворачивал ее, было видно, что у него слегка трясутся руки.

 Он проехал ровно пять станций и вышел из вагона на станции, располагавшийся под деловым центром города.

 У выхода из метро он скомкал газету и бросил ее в урну. Взгляд его был по-прежнему сосредоточен, зрачки не отражали окружающую реальность, а поглощали ее целиком – словно всасывали. Очутившись на улице, он, как и в прошлый раз, не стал пользоваться общественным транспортом, предпочтя ему пешую прогулку.

 На сей раз он шел дольше – за время пути он миновал пять кварталов и, свернув на боковую улочку, вскоре оказался на небольшой площади, со всех сторон окруженной высокими зданиями, в которых располагались офисы коммерческих фирм. Одно из них сильно отличалось от остальных: оно было значительно выше и новее на вид. Это было здание бизнес-центра, построенного три месяца тому назад. Молодой человек остановился на тротуаре напротив него. Вокруг было пустынно.

 – Я выполнил то, что ты мне велело, – сказал он, пристально глядя на здание, – какие будут дальнейшие указания?

 Казалось, воздух застыл. В зрачках человека отражалась громадина бизнес-центра, в оконных стеклах которого плыли рыхлые облака. Ветер гнал по площади опавшие листья.

 Внезапно будто незримый импульс прорезал пространство, разделявшее молодого человека и здание, – молодой человек дернулся, как-то странно скривил рот, а потом вдруг сорвался с места и быстрым шагом пошел к одному из зданий на площади, у входа в которое стояла телефонная будка.

 Он ворвался в телефонную будку, тяжело дыша. На небольшой полке, прикрепленной к металлической стенке будки болтами, лежал толстый телефонный справочник. Для того, чтобы его не похитили, справочник предусмотрительно прикрепили толстой веревкой к полке. Молодой человек принялся лихорадочно перелистывать его, руки тряслись, второпях он надорвал несколько страниц.

 Наконец он нашел то, что искал. На странице с буквой "П" значилось "Психология. Психиатрия. Помощь психоаналитика". Ниже были адреса и контактные телефоны. Он пробежал по ним глазами, потом довольно усмехнулся и вырвал страницу.

 Телефонный справочник остался открытым, рваные края бумаги в середине – там, где была вырванная страница – напоминали рану от ножа.

 Быстрым шагом молодой человек пошел прочь.

November Rain

 – Ты проститутка.

 Олег достает сигарету и закуривает. Подходит к окну. За окном город бомбардирует дождь. Серый ноябрьский день тонет в потоках воды; вода везде: на крышах, на деревьях, на асфальте, одна сплошная вода.

 Наташа подходит сзади и обнимает его за шею. Он чувствует ее мягкое плавное прикосновение.

 – Да, ты прав, я сплю с другими мужчинами за деньги. Но люблю я только тебя.

 Олег не оборачивается. Тяжелые капли ползут по стеклу, хрупкие словно слезы. В сырой утренней мгле расплываются многоэтажки, машины, люди. На остановке толпится народ, подъезжает автобус и поглощает всю эту массу целиком.

 – Ты же знаешь, я мог бы тебя обеспечивать, я хорошо зарабатываю.

 Она отвечает теплым влажным голосом:

 – Ты не понимаешь, дело не в этом, не в деньгах, по крайней мере.

 – Тогда в чем?

 Она недолго молчит, ее лавинообразные руки скользят по его телу, по шее, по плечам, по спине. Она словно укротительница, которая играет со львом.

 – Трудно объяснить. Что-то меня туда тянет. В эту грязь. В порок. Я порочная, понимаешь, порочная!

 Олегу действительно трудно это понять. Сейчас она стоит у него за спиной, а вечером пойдет к другим, он будет уговаривать остаться, но что толку, она все равно уйдет, ускользнет, упорхнет мотыльком, в этот дождь, непрекращающийся дождь, в этот холодный ноябрь. А он останется один, будет пить, напьется и упадет спать, где придется.

 Она всегда была такой. Олега захлестывает отчаяние. Дождь не собирается прекращаться – это на весь день.

 Отчаяние внезапно сменяется злобой – такая бывает у детей, когда у них отбирают любимую игрушку. Олег поворачивается и бьет Наташу по лицу, несильно, но чувствительно. Та вскрикивает от неожиданности. Олег обхватывает ее и валит ее на пол кухни.

 – Что же ты со мной делаешь… Что же ты делаешь… – Олег уже практически не контролирует себя.

 Наташа слабо сопротивляется, это только подначивает его. Он срывает с нее блузку, обнажая грудь, она не носит лифчика, задирает юбку и приспускает трусики. Она вся влажная и обмякла под ним. Он сбрасывает с себя халат и входит в нее.

 Они трахаются долго, очень долго. Прямо на полу кухни. Она знает толк в хорошем сексе. За это он ее и любит. Потом они кончают, практически одновременно. Олег еще долго лежит на ней, она целует его.

 – Любимый…

 После этого Олег одевается и ставит кофе. Наташа тоже одевается, садится рядом и закуривает.

 Она гладит его руки, он не смотрит на нее. За окном непрекращающийся дождь, кажется, он будет вечно. Только дождь и ничего больше. Как будто нет ни города, ни людей, ни времени, ни пространства, ничего.

 Олег тянется за пачкой сигарет и заодно включает радио. По радио играет песня Guns-n-Roses «November rain». Грустная песня, то, что надо.

 Он щелкает зажигалкой и прикуривает. Смотрит на Наташу. У нее мягкие черты лица, карие глаза, небольшой носик, поджатые губы. Она похожа на ребенка. Она всегда будет ребенком.

 – Тебе скоро уходить?

 Она кивает.

 – Останься.

 – Не могу.

 Дождь, дождь, только дождь из слез.

 – Почему?

 – Ты же знаешь.

 – Ну, останься хоть раз, один раз в жизни, – Олег не просит, умоляет.

 – Нет, Олежек, не могу.

 Он глубоко затягивается. Так всякий раз, все время, что он ее знает. Она никогда не остается. Она внезапно уходит и также внезапно появляется. Иногда ему кажется, что она не больше, чем призрак, фантом, плод его воображения. Дождь, дождь.

 Музыка обволакивает их как дождь, она и есть дождь. November rain. Они пьют кофе и курят. Он смотрит на нее, она смотрит на него. Они не теряют ни секунды, потому что времени у них мало. Времени вообще нет, есть лишь пронзительный ноябрьский дождь.

 Потом она встает и начинает собираться. Красится перед зеркалом, приводит себя в порядок. Он подает ей пальто. Она одевается. Ему не хочется отпускать ее, но он знает, что она все равно уйдет. Она неудержима, как дождь.

 – Когда ты приедешь в следующий раз? – Олег растягивает слова, желая потянуть время.

 – Не знаю, я позвоню.

 Так всегда: он никогда не знает, когда она появится в следующий раз. Сейчас она уйдет от него, спустится вниз на лифте, выйдет на улицу и дождь поглотит ее. Теперь уже навсегда. Они никогда больше не увидятся.

 От этих мыслей можно сойти с ума. Между тем она уже одета и стоит в дверях.

 Олег обнимает ее, и она целует его. Напоследок. В последний раз.

 – Ну, пока.

 – Чао!

 Закрывается дверь, она исчезает. Олег идет на кухню и закуривает. Крутит ручку радиоприемника.

 На одной из радиостанций играет все та же «November rain», Олег оставляет ее. Подходит к окну.

 Дождь, ноябрьский дождь. Она выплывает из подъезда и быстрым шагом идет к остановке. Нет, не идет – плывет, словно китайская джонка. Ловит маршрутку и запрыгивает в нее.

 Ее больше нет. Ее поглотил дождь.