Текст книги "Константинополь Тихоокеанский (СИ)"

Автор книги: Алексей Осадчий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 9

В Николаевске-на-Амуре провёл всего три дня, чем невероятно обидел Невельского. Но – время не ждёт! Изучая карту поймал себя на мысли, что такого шанса больше не будет. Если уж и утверждаться в Приморье, надо делать это именно сейчас. Китайцы после поражения в Опиумной войне слабы и растеряны. Получив люлей от горстки англичан, они и от нас ждут действий по захвату территорий, стараются не раздражать казаков-амурцев, никак не реагируют на удержание подданных Поднебесной империи которые в качестве то ли рабов, то ли военнопленных вкалывают на стройках российского милитаризма. А мы сильны как никогда. В настоящее время на юге Сахалина после долгого перехода отстаиваются четыре сильнейших фрегата, есть ещё два транспорта и три шхуны, небольших но пригодных к перевозке десанта. От Сашиной экспедиции полтысячи гвардейской пехоты осталось в этих краях, со мной тысяча пришла, казаков на Амуре за пять тысяч! Когда Муравьёв (не стать ему здесь Амурским) Пекинский договор в 1860 году подписывал, сомневаюсь, что у него сил больше было. Так это после поражения в Крымской войне, при враждебном отношении Англии и Франции. Но ведь смогли «отжать» у китаёз край Уссурийский, Владивосток основали.

А сейчас англичане к нам достаточно лояльны, гадят исподтишка, конечно, но в целом дружелюбны, видимо опасаются возможного союза России и Китая. И потом, кто знает, с какими целями император направил сына на Тихий океан? Нагло совру, скажу, что уполномочен отцом утвердить в сих краях на века державу российскую и на шестнадцать лет раньше заложу Владивосток! Решено, начинаю операцию «Владивосток – 1844»! Как раз успеем построить немудрящие жилища, да и перезимуем уже в Золотом Роге. Это название оставлю, как и Уссурийский и Амурский заливы и остров Русский. Исключительно, чтоб не путаться. Ясно, что народ воспримет закладку новой крепости без особого энтузиазма – и так вкалывают все не покладая рук. Ну да ничего, переживём.

По сути, именно «внезапный» дальневосточный вояж Александра окончательно «пришил» к Российской империи Амур. Прямая прослеживается аналогия с Айгунским договором 1858 года, за который Муравьёв и получил титул «Муравьёв-Амурский». А сейчас Сашу называют так придворные подхалимы, – «Александр-Амурский»! Ну и здорово, родному брату не жалко, тем более его экспедиция здорово помогла, подготовила почву для дальнейшей экспансии России на эти дикие, малообжитые но такие богатые и стратегически важные территории.

Если же Александр опередил на полтора десятка лет заключение Айгунекого договора, то что мешает Константину, предвосхитить Пекинский трактат?

А Америка подождёт, отправлю в форт Росс наиболее «плохонький», которому даже капитальный ремонт помог не особо, фрегат «Константин», как бы намекая, что великий князь помнит о заокеанских владениях.

Итак, как генерал-адмирал принимаю командование на себя, возглавляю достаточно сильный отряд из «богинь» – «Авроры», «Дианы», «Паллады» и вперёд, брать на шпагу новые земли!

Разговор с Невельским прошёл, как и ожидалось, – тяжело.

– Ваше высочество, но ведь это совершенно недопустимо! Нашими малыми силами заходить на спорную территорию и там ставить крепость, закладывать порт! Что скажет государь?

– Успокойтесь, Геннадий Иванович, отец дал мне все полномочия для закрепления Российской империи на Дальнем Востоке, коль придётся, и договор с Китаем подпишу. В конце то концов, я второй сын императора и представляю здесь интересы и династии и державы.

– Я всецело поддерживаю вас, Константин. Но, как старший возрастом товарищ, как наставник, хочу предостеречь от авантюры. Если случится война с Китаем, выстоять неимоверно сложно. Сколько здесь воинских сил у России? Жалкие крохи! Подумайте.

– Геннадий Иванович, да самое сейчас время. Китай поставлен на колени и принуждён к выплате огромной контрибуции столь малыми силами английских войск, что того и гляди – развалится на несколько государств. Честно говоря, нас бы это устроило. Вглубь Азии просвещённые мореплаватели не полезут, будут на побережье порты-крепости закладывать, дабы контролировать морские перево зки. Да и чёрт с ними. Как показала экспедиция цесаревича и вот уже теперь и моя, – у России есть возможность доставлять подкрепления на Дальний Восток. И это понимают и в Лондоне и в Пекине. Нет, не начнут англичане с нами свару, если дать понять – в собственно Китай мы не лезем, во внутреннем китайском Жёлтом море российских интересов нет, экспансию ограничим, смотрите, вот здесь – назовём порт Владивосток.

– Понятно, – Невельской мельком глянул на карту, – Владивосток, это получается, «владеть Востоком». А как же мечта, о Константинополе Тихоокеанском?

– Мечта тем хороша, что к ней можно стремиться всю жизнь. А мне через месяц только семнадцать исполнится. На год-другой позже заложу свой тихоокеанский Константинополь, ничего страшного.

Геннадий Иванович только плечами пожал. Ему и без того достаётся – строительство укреплений Николаевска, чтоб надёжно закрыть Амур от возможных атак вражеских эскадр выматывает невероятно. А тут ещё великий князь «подкинул подарочек», – «Порт-Невельской» заложил на Сахалине, южнее Николаевска-на-Амуре. Великая честь, разумеется, для офицера быть увековеченным на географических картах, но теперь хоть разорвись. Успокоил каперанга, указал, что в ближайшие пару лет «Порт-Невельской» будет лишь базой для картографов, исследующих остров. А Геннадию Ивановичу все силы надобно бросить на устройство будущих береговых батарей в устье Амура, чем он и так, в принципе занимался. Полдюжины орудий, что брат повелел передать для зашиты Николаевска явно маловато. Но ничего, эскадра прибыла, хоть и потрёпанная сверхдальним переходом, но все четыре фрегата целы, в сносном состоянии, и три десятка предназначенных для берега орудий, в трюмах ждут своего часа – когда их извлекут и выставят на всеобщее обозрение, чтоб враг боялся, а обыватель гордился мощью армии и флота.

Так, экипажи немного отдохнут, проведут необходимый ремонт и в сентябре, как раз подгадаю под день рождения Константина, тогда и заложим город крепость, главную базу Тихоокеанского флота – ВЛАДИВОСТОК!

Невельской будучи человеком увлекающимся, рисковым, воспринял авантюру, а иных слов тут не подобрать, по захвату Уссурийского края в целом положительно. Только вот опасался Геннадий Иванович, что «его» Николаевск-на-Амуре окажется второстепенным портом, заложи мы южнее город-крепость, как опорную базу на тихоокеанском побережье России.

Ладно, прорвёмся, в ТОЙ реальности Невельской, равно как и губернатор Восточной Сибири Муравьёв брали на себя огромную ответственность, рисковали карьерой, но проводили политику усиления России в Тихоокеанском регионе.

А я, генерал-адмирал Российского флота, по сути – третий человек в империи, неужели в случае успеха батя прикажет «отдать всё взад» китайцам? Да никогда! Уж я то родителя хорошо изучил. Тем более старший брат на моей стороне, – главный лоббист проектов дальневосточных.

– Ваше высочество, вы решили «дотянуться» до корейских поселений, чтобы иметь в перспективе союзника против многочисленных китайцев?

– Именно так, многоуважаемый Геннадий Иванович. И не потому что Корея особо ценна как союзник, а лишний повод появится щёлкнуть по носу мандаринов, заступаясь в ранге «старшего брата» за «страну утренней свежести». Да и японцам укорот дадим, когда они с островов на материк полезут.

15 августа 1844 года грозные и невероятно красивые корабли русского флота в заливе Анива, пардон – заливе Александра пушечной пальбой приветствовали великого князя Константина.

Совещание командиров прошло быстро и буднично. Невельской, как и планировалось ещё в Санкт-Петербурге, получил под командование «Аврору» и возглавил отряд, который все именовали эскадрой (и красивее и солиднее). Тройке «богинь» предстояло стать главной ударной силой российской империи при осуществлении моей авантюры с присоединением «ничейного» Уссурийского края.

Весь расчёт на то, что узнав о заложении порта и города сыном императора, якобы назначенного грозным родителем наместником тихоокеанских владений России, китаёзы не дерзнут напасть. Если честно, исключительно на внутренний раздрай в Поднебесной и надеялся. Офицеры, загорелись дерзким предприятием, многие завидовали быстрой карьере Геннадия Ивановича, а тут выпадала возможность отличиться всем. Ясно же, – героям, соратникам великого князя и чины и ордена обеспечены.

Поднимая из трюмов грузы, предназначенные для переселенцев на Дальний Восток, не мог удержать улыбки, наблюдая за страданиями Невельского. Командир «Авроры» за голову хватался, когда узнал ЧТО привёз фрегат. В числе прочего на берег сгрузили полторы тысячи лопат моего завода, тысячу двести кос, вилы, топоры, ломы, пилы двуручные…

– Ваше высочество, – каперанг смущённо покашливая подошёл вечером к князю, – нельзя ли…

– Топоры? Лопаты? Что так покраснели, Геннадий Иванович?

– Да. То есть, нет. То есть нужда во всём, ваше высочество. Голыми руками бастионы не возвести.

Дабы не мучить замечательного человека и отменного офицера, с ходу обещал для Николаевска-на-Амуре по две сотни штук каждой номенклатуры моего заводика. А там и посуда была, и молотки-кувалды…

Таким счастливым я Невельского видел только раз, когда Литке сообщил капитан-лейтенанту решение о направлении его в отряд цесаревича Александра для исследования бассейна реки Амур.

Кстати, не забыть – сегодня же ответить Фёдору Петровичу на его письмо. Литке настоятельно рекомендовал Константину не задерживаться на лишний год в странах дальних, а поспешать в Петербург, дабы присутствовать на учредительном собрании Русского Географического Общества, в коем второй сын царя должен стать Председателем. Обижать заслуженного адмирала, чертовски не хотелось, долго мучился с ответом. Предложил избрать брата Сашу, если уж так обязательно личное присутствие Председателя на историческом первом заседании. Или «авансом» меня, посчитав отсутствие не в минус, а в плюс, ибо Константин не в бирюльки играет, а занят важным делом, как раз по профилю РГО – исследует и присоединяет к державе новые территории.

Заодно просил Литке «поднажать» на адмиралов-консерваторов и перераспределить внутрифлотские финансовые потоки. Накачивать кораблями Балтийский флот, тем более парусными, когда паровая машина громко возвестила о начале новой эры в морской стратегии, – бессмысленно и где-то даже и преступно. В очередной раз предложил, все мало-мальски годные суда переводить на Дальний Восток – тут парус ещё послужит. Здесь тысячевёрстные океанские просторы, не то что мелководная Балтика, которую защитить можно пароходофрегатами и фортами Кронштадта. Да и гальваническими минами нашего гения Якоби, работающего на флот.

Но адмиральское лобби побороть невозможно, лишь со временем, путём «естественной убыли» приверженцев парусной романтики станет меньше. Лет так через тридцать…

Взгрустнулось, но взял себя в руки, накидал план действий, который и озвучил вечером 17 августа на неформальном совещании, протекавшем в форме товарищеского ужина. Фрегат «Константин» отстаивается в Александровске-Сахалинском, готовится к океанскому переходу и держит курс на русские владения в Калифорнии. На «Константине» в форт Росс доставляются семь десятков казаков, и пятьдесят гвардейцев Финляндского полка, пожелавших осваивать американский континент (каждому выделю по двести рублей серебром и золотом – на обзаведение и на расходы). Русский воинский отряд на будущей Голливудщине возглавит гвардии поручик Мезенцев, которому поставлена задача «вживаться» и готовить плацдарм для прибытия великого князя. К руководству Российско-Американской Компании обратился с предложением покупки акций, тысяч на сто, (для начала). Чтоб знали-понимали – Константин их надежда и опора и защита в этом мире бушующем. Кстати! Пора «сочинить» песню о звезде «что сорвалась и падает». Вполне в духе эпохи. Если довелось стать поэтом-романтиком, кумиром прогрессивной молодёжи, надо соответствовать, выдавая изредка «на гора» очередной шлягер. Или как говорят ЗДЕСЬ – романс. Народ в этом времени душевный, искренний. Когда юный Костик поёт «Надежду» или «Кавалергарда», не скрывают слёз даже тридцати-сорокалетние рубаки-отморозки, весь Кавказ прошерстившие вдоль и поперёк.

Но! Не до лирики покамест. «Аврора» завтра идёт в Николаевск. Заодно Невельской доставит в крепость имени императора столь любезный его сердцу инвентарь. А обратно Геннадий Иванович поведёт фрегат с легендарным имечком на будущий Владивосток, забросив по пути в Александровск-Сахалинский казаков-«американцев» и роту финляндцев. Или я уже успею заложить город к приходу «Авроры»? Не суть важно.

Чёрт, растащил я батальон лейб-гвардии Финляндского полка. Нет более ударного кулака. Сотня гвардейцев в станице Константиновской обустраивает «столицу Амурской губернии», сотня остаётся в Николаевске-на-Амуре, полета уходит на «Константине» в Северную Америку сотня на южном Сахалине. Но пятьсот отборных парней, за время похода позабывших о муштре и шагистике и понабравшихся полезных навыков и умений – тоже сила изрядная. С ними и начну закладывать главную базу России на Тихом океане.

Невельской получил письмо, адресованное поручику Скурихину, командующему ротой финляндцев в Хабаровске, пардон, в станице Константиновской. Скурихину поручалось выбрать из своих орлов полтора десятка наиболее приспособленных к долгому пребыванию в суровой дальневосточной тайге. И не отвлекать их ни на что более – пускай начинают «пробивать» тропу из Константиновской к будущему Владивостоку. Направление я указал достаточно точное. Ну, коль отклонятся в сторону – не беда, речь не о дороге, это дело будущего, а о тропе, чтоб курьеры из Владивостока могли срезать путь, не плетясь до Николаевска и далее по Амуру. Напрямки, (помню характеристику трассы «Владивосток-Хабаровск», хорошо помню) «всего-то» семьсот пятьдесят вёрст. Ох уж эти расстояния. Как там в моём времени в песне «Транссибирская магистраль» пел Розенбаум «… а сибирские просторы не для поездов»?

Эх, нам бы здесь и сейчас примитивную однопутную «чугунку».

Так, междометия пошли. Хватит предаваться мечтам, пора их в жизнь претворять. Где там денщик?

– Пашка, бегом оповести господ командиров и старших офицеров: через полтора часа быть у меня. Военный совет.

– Сей момент ваше императорское высочество!

– Да не ори ты так. Тебе бы в церковном хоре за здравие выводить…

– Это мы запросто ваше императо…

– Цыц. Бегом я сказал!

Следует сказать за время похода гвардейцев не донимали строевой, зато учили чтению и счёту. Наиболее толковых намечали для производства в будущем в унтера, а пару десятков откровенных балбесов, ну или лентяев, определили в «хозвзвод». Пашка был из смышлёных и удивительно быстро бегал, выполняя поручения великого князя. При этом страшно гордился, что царский сын отдаёт команды напрямую, минуя адъютанта.

Командиров кораблей невероятно интересовало, откуда у Константина довольно таки подробные карты-схемы побережья где предполагается строить город «востоком владеющий»… Пришлось брать с офицеров клятву о неразглашении и поведать об успехе русской разведки, раздобывшей в Адмиралтействе в Лондоне папку с совершенно секретными картами, которые составили англичане, планируя прибрать к рукам эти земли. Не рассказывать же, как ваяя альтернативу об обороне Владивостока прорвавшимся туда адмиралом Небогатовым, подробно изучил все карты 20 и 21 веков, вплоть до последней скалы в заливе Петра Великого…

19 августа 1844 годя фрегаты «Диана» и «Паллада» покинули Александровск-Сахалинский. Я держал флаг на «Диане» и гадал как пройдёт зимовка. Одно дело торжественно заложить камень и сделать фото с мероприятия. Кстати, пора озаботиться закупкой пары фотографических аппаратов, плевать на цену и несовершенство, надо явить России и миру сибирские и дальневосточные пейзажи. В новом сборнике стихов «поэта» К. Н. Романова, рассказывающем о прекрасных «медвежьих углах» Российской империи, фотографии Сахалина, Амура, Камчатки, Аляски весьма к месту.

Как правило, первая зимовка всегда самая сложная, и хотя вряд ли с продовольствием какие-то проблемы возникнут, уж рыбы то здесь как дров в тайге, но витаминчиков надо запасти и поболее. Придётся отрядить на сбор ягоды матросов, цинга штука серьёзная. А за овощами – рисом и прочими вкусностями в Шанхай пойдёт «Паллада». Причём давать информацию по основанию Владивостока я категорически запретил, пообещав на рее вздёрнуть любого болтуна, невзирая на чин и заслуги. Чем позже китайцы и англичане узнают о дерзкой выходке великого князя Константина, тем лучше…

Когда «Диана» убавила паруса и заворочала на вест, отпуская «подругу-богиню» в дальнейшее путешествие к китайским портам командир фрегата капитан-лейтенант Бровцын не выдержал.

– Ваше высочество, пусть мой вопрос глупым покажется, но с чем связано такое изменение планов? Полагаю решение «застолбить» за Россией удобную гавань и заложить крепость и порт вызвано изменениями в обстановке на Дальнем Востоке? Как поступать, если обнаружим англичан там, куда идём? Что сказать команде и офицерам?

– Не переживайте, Алексей Сергеевич, всё будет хорошо. А возможно, что и замечательно. Но быть настороже – долг всякого военного моряка. Проследите за вахтенными, чтоб не зевали. Нам на мель вылететь только не хватало.

Не вылетели. Всё прошло просто изумительно. Бровцын трое суток не уходил отдыхать, по 10–15 минут спал на мостике, но вывел «Диану» чётко к острову Русский. Так, пора и начинать «обзывать» географические объекты.

– Хороший остров, здесь устроим батареи, перекроем оба заливчика, а вы, милейший Алексей Сергеевич ведите вашу «богиню охоты» вот в эту бухточку, назовём её, ну скажем Золотой Рог, пускай султан озадачится, в Золотом Роге и станем на якорь!

На следующий день, 2 сентября 1844 года там где в 21 веке иной реальности располагался стадион «Авангард» был торжественно основан славный город Владивосток. И хотя до дня рождения Константина оставалась неделя, решил не тянуть до 9 сентября, – дел невпроворот, не до символизма…

Экипаж фрегата был расписан по работам – размечали места для строительства казарм, штаба Тихоокеанской флотилии, на острове Русский устанавливали дюжину орудий, распределив их по трём только-только размеченным батареям. Спешили. Хотя сентябрь баловал солнечной погодой – мало ли, налетят дожди и дело швах. Штурмана на шлюпках исследовали Амурский и Уссурийский заливы (чтоб не путаться так их по второму разу и назвал), а вот остров Аскольд стал островом Бровцына. Очень уж хорошо довёл Алексей Сергеевич до Золотого Рога свой фрегат, как будто не первый раз в заливе Петра Великого крейсировал. Работали по 14–16 часов в сутки, только в день рождения Константина устроили день отдыха и помывку в спешно скиданной у ручья бане. На флоте, а тем более парусном всегда найдутся умельцы: плотники, столяры, кузнецы, печники, они и умудрились за неделю возвести первое в городе здание. Ну а то, что первая баня – так чистота залог здоровья!

14 сентября, когда нас «нашёл» Невельской, орлы с «Дианы» уже смогли организовать «Авроре» торжественную встречу – встретив салютом с береговых батарей острова Русский! Авроровцы также не пожалели пороха, и, отстрелявшись, бросили якорь в полусотне метров от «подруги-богини». Таким образом «Аврора» стала первым кораблём, зашедшим в уже основанный порт Владивосток.

Устроил «секретное совещание» с Бровцыным и Невельским. Сославшись на «британские источники» указал на карте окрестностей Владивостока залежи угля (город Артём нашей реальности) и подходы к озеру Ханка. Озеро надо забирать целиком себе, нефиг краешек отдавать китайцам. И расчертить, разграничить территорию, «прирезать» кусок от западной части озера до устья Сунгари. Китайцам не принципиально – они и так и так или утрутся или решат попробовать каковы в бою северные варвары. Тем более – утечка уже пошла – пятерых «охотников» поймали и переквалифицировали в подсобных рабочих на стройке. А те кто сумел сбежать, оказались товарищами вёрткими, сильными. Наверняка сейчас докладывают начальнику провинции о наглых европейцах…

Геннадий Иванович в силу чина и заслуг, да и как дальневосточник со стажем назначенный командовать отрядом, испросил разрешения выйти на «Авроре» для исследования побережья. По памяти начертил ему план-схему, достаточно подробно, приказав установить границу с Кореей примерно вёрст на тридцать южнее, чем это было у нас. «Диана» же будет служить плавучей батареей, если, конечно придётся отбиваться от врагов подлых и коварных. Тем более я уже заявил, совместив в пламенном спиче тезисы отца и товарища Ленина. Получилось мегадержавно и архиагитационно: «Друзья, там где поднят русский флаг, он уже никогда спущен не будет. И хоть далёко от России Владивосток, но он город нашенский – русский! Он и есть – Россия! И каждого, кто посягнёт на наши священные рубежи, ждёт суровое возмездие! Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет!»…

Народ впечатлился, четыреста восемьдесят солдат и офицеров лейб-гвардии Финляндского полка составили гарнизон крепости. Первым комендантом я назначил командира «Дианы», капитан-лейтенанта Бровцына. И моряк не подвёл – всякому нашёл работу. Понятно, что великий князь целыми днями с лопатой не бегал. Но «руки то помнили». Опыт прежней жизни и дурная силушка молодого Романова жизни этой (Константин был весьма физически развитый молодой человек) позволяли так виртуозно колоть дрова, что солдаты и матросы со ртами разинутыми стояли попервоначалу. Так дико им было наблюдать за царским сыном, ловко управляющимся с колуном. Ну и иногда помогал брёвна дотащить до места – жалко что ли, тем более физические кондиции у Кости реально ого какие!

Чуть позже понял, каково было Ильичу на субботнике. Зато теперь всяк солдат лейб-гвардии Финляндского полка может гордо рассказывать: «Несём мы значится, бревно с его императорским высочеством». Ну да ладно, зато тема будет для разговоров на всю оставшуюся жизнь…

Приказал командирам составить подробные списки личного состава – памятную медаль на основание Владивостока обязательно выпущу, надо будет – своих денег не пожалею, но людей отмечу.

«Паллада» пришла в последних числах сентября, по наблюдениям офицеров китайцы, завидев русский военный корабль, оживились. При закупке и погрузке продовольствия несколько купцов и их приказчиков, сносно говорили на русском и старались расспросить и офицеров и матросов, выяснить куда направляется фрегат. Заранее проинструктированные моряки хором отвечали – идут в Александровск-Сахалинский, там великий князь Константин готовится отплыть в Америку.

В принципе, не так уж и врали. Фрегат «Константин», загрузив сто двадцать «пассажиров» взял курс на Калифорнию. Затем, если никакой чрезвычайщины не случится, оставив казаков и финляндцев в форте Росс, фрегат уйдёт в Новоархангельск.

А азиатов чрезвычайно интересовал великий князь, вопросы все были с двойным-тройным смыслом: зачем Константин появился на Востоке, не хочет ли напасть на Китай как недавно англичане, какова численность армии сына императора всероссийского…

Лазутчики хреновы. Ну, уж нет, китайской или там корейской да японской прислуге буде она появится – не доверять! Закатил на тему – азиатского шпионажа целую лекцию и офицерам и солдатам. Кажется, прониклись. В октябре отправил Невельского на «Авроре» в его любимый Николаевск. «Диана» и «Паллада» готовились к зимовке во Владивостоке. Холодало, погода портилась, пробрасывал первый снег, правда таял. В ноябре, первого или второго в Золотой Рог влетела шхуна «Шилка» – небольшая и довольно таки убогая – местный самострой. Геннадий Иванович отправил на «Шилке», служащей в качестве посыльного судна двух фельдъегерей. Служивые гонкой и качкой были умотаны напрочь. Привезли две здоровенных сумки корреспонденции. Два дня шла читка писем и обмен новостями. Правда, новости были той ещё свежести. Что поделаешь, нет пока телеграфа, связующего окраины с Петербургом. А вот линия Санкт-Петербург – Москва уже работает, о чём брат Саша с гордостью и сообщил. Мои известия о взятии для России Уссурийского края до отца и брата ещё шли. Интересно, какая будет реакция. Я вроде бы достаточно убедительно всё расписал, не преминул указать и на уже «разведанные» залежи угля, железных руд и даже спрогнозировал серебра и золота добычу в этом богатом краю. Посмотрим.

Пока же Николай Павлович хвалил строптивого сына – известия о «кубышке» на дорогу Томск – Енисейск долгое время были новостью номер один в салонах двух столиц. Потом их перебила сенсация по злодейскому умерщвлению не установленными разбойниками Петра Андреевича Клейнмихеля прямо у его особняка. Некий «богатый крестьянин» сунулся к графу с каким-то листком, Клейнмихель подумал, что очередной жалобщик ищет правды и отмахнувшись, ускорил шаг. Лакей, которому было не привыкать расправляться с назойливыми сутягами уже было вознамерился за шиворот схватить и выпнуть подальше жаждущего справедливости пейзанина, но внезапно зашатался и упал. Как позже оказалось злодей мастерски взрезал печень верного слуги и кинулся вслед за графом. Догнав в несколько прыжков Петра Андреевича душегуб парой ловких движений отчекрыжил главноуправляющему путями сообщений и публичными зданиями Российской империи голову и бросив её прямо на месте преступления, скрылся. Где то рядом карбонария (а кто ещё дерзнёт покуситься на любимца императора?) ждал экипаж, на котором убийца и умчал. Все очевидцы пялились в ужасе на отсечённую главу верного слуги престола и Отечества и время, когда можно было перехватить преступников было бездарно растрачено.

Да уж, наверняка под крестьянина «закосил» тот «учитель-разночинец», выставивший на стол в Красноярске ассигнаций на полмиллиона. Очень уж от бритого старовера мощная энергетика исходила. Да и двигался «босомордый» кержак с непередаваемой кошачьей грацией. Он, наверняка он и «зацарапкал» Клейнмихеля.

Блин, дурная булгаковщина какая-то! Наложившаяся на петербуржскую достоевщину. А у нас, во Владивостоке, всё спокойно, дело к зиме идёт…