Текст книги "Глубокое бурение [сборник]"

Автор книги: Алексей Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

16

…В пятницу, как и договаривались, Трофимыч пришёл в цех.

На повестке дня стоял один вопрос – как переправить деньги в Штаты и как потом обменять. Трофимыч объяснил, что перевезти два чемодана долларов через границу сложно. Американцы редко используют даже пятисотенные банкноты, самая крупная купюра в бумажнике среднего янки – с портретом Бенджамина Франклина. Велика вероятность, что у такого количества тысячных купюр будут смотреть номера и проверять по базе данных, тут и выяснится, что эти деньги в природе не могут существовать, так как и России тоже не существуют. Проще обезналичить доллары в Мексике, положить на счёт, произвести трансфер в штатовский банк, и тогда…

– Не получится положить на счёт. У нас документов нету, – сказал Оскар.

– Давайте на меня оформим, – предложил Георгий.

Тут коллектив на какое-то время скис Жаба душила всех – от кузнеца до Бена. Даже бугор, который тоже потихоньку стал примазываться к американской мечте, недовольно хмыкнул и ушёл с кухни.

– А если кинешь? – спросил Игорь.

– А как я тогда вернусь? – удивился Трофимыч.

– Да я с такими бабками и возвращаться бы не стал, – ответил сварщик.

Завидфолуши обиделся, но Оскар сказал:

– Трофимыч, не ссы, мы верим в тебя, – и с укоризной посмотрел на Игоря.

– А потом что? – спросил Вовка.

Потом нужно было получить гринкарту, американское гражданство. Ну, это довольно просто – через местное консульство. Делаешь вливание в американскую экономику, тысяч этак пять баксов, – и ты янки.

– Сделаем пятьдесят, чтоб наверняка, – сказал кузнец.

– Тогда уж вообще миллион, – рассердился Игорь. – Денег-то не мерено!

– Опять чужие деньги считаешь?! – заругалась прачка.

– Если тебе мало – выделю отдельно, поедешь в Лас-Вегас и выиграешь в десять раз больше. В буру, – пообещал Лёха.

– А почему бы и нет? – удивился Георгий. – Там скоро чемпионат по покеру…

– Мы только в домино можем, – вставил свои пять копеек Андрюха.

На какое-то время о Лас-Вегасе решили забыть и вернулись к проблеме обмена.

– В газету, что ли, объявление дадим? – спросил Оскар. – Купим русские деньги, по три доллара за килограмм?

– Чего так дёшево? Кому там макулатура нужна наша?

– Можно ещё и евро покупать, пусть даже и по курсу – всё равно много получится…

Открывающиеся перспективы пьянили, но Трофимыч прервал делёж неубитого медведя:

– Вам нужно не все деньги собрать, а сколько унесёте. Жадность фраера сгубила.

И он объяснил, что проще всего обменять деньги в Центробанке Соединённых Штатов. Гарантированно, что не подделка, и у них там наверняка остался ненужный уже запас мировых валют, в том числе рублей и евро.

– Составим договор и купим миллионов по двадцать того и другого.

Хороший получился план. Только Ленку он чем-то не устраивал, хотя пока она не понимала, чем именно.

Счёт открыли в тот же день – слава богу, разница во времени с Тихуаной была тринадцать часов. С Трофимычем отправились Игорь и Андрюха. Сидя в машине Георгия, Опарыш вовсю глазел по сторонам и первым увидел фотографию Мити.

– Волокотина даже здесь в розыск объявили.

– Где? – обалдел Игорь.

Остановились. Завидфолуши перевёл ориентировку:

– При попытке ограбить банк задержан белый мужчина, предположительно русский. Всем, кто может что-либо сообщить о личности задержанного, обращаться…

– Это ваш? – спросил Трофимыч.

– Сука волокотинская! Алдар Косе клёпаный! Ишак хорезмский! – закипел Игорь. – В Америку склепаться захотел! Попался, аяврик! – Тут сварщика осенило: – Погоди! А откуда у него деньги?

– А он, что ли, не отдал? – промямлил Опарыш.

– Клёптваймать, Андрюша! – возмутился Бен. – Тебе вклепать за это мало!

– Спокойно, – поднял руку Трофимыч. – Он сейчас в участке сидит, его личность выясняют…

– Ну и пускай выясняют, – сварщик был настроен решительно.

– Русские на войне своих не бросают, – донеслось из штанов.

– А по яйцам? – Игорь был непреклонен. – Мы сюда не затем пришли, чтобы всяких куйланов выручать. У нас почётная миссия – деньги на сохранение положить.

– Он сам виноват, – добавил Андрюха. – И кулем тебя всё время обзывает.

– Да-да, – пробормотал Бен чуть слышно. – И ещё червяком, земляным червяком…

И они уселись обратно в машину.

Операция по обезналичиванию десяти миллионов прошла без сучка, без задоринки, Завидфолуши засветло доставил мужиков до пещеры, и те, попивая местное пиво, не спеша отправились в Россию.

– Слышь, Андрюха, это от тебя пахнет? – вдруг повёл носом Игорь.

– Смотря чем.

– Духами.

Андрей тоже принюхался. В подземелье отчётливо пахло женской парфюмерией.

– Может, Ленка за нами пошла? – предположил он.

– Не, тут что-то нечисто, – забеспокоился Игорь. – Пошли быстрее.

Но как они ни торопились, а группу девиц нетяжёлого поведения они догнать так и не смогли.

– Вы кто такие? – спросил Игорь, когда вылез из-под стола и увидел полный цех народу.

– Нас Дмитрий Григорьевич прислал, – послышался девичий голос.

Андрюха включил свет, и мужики ахнули: девчонок было никак не меньше десятка, все довольно привлекательные, только одетые не по сезону – в короткие юбчонки и маечки выше пупа. Были они грязные, исцарапанные, замёрзшие, но абсолютно счастливые.

– Это проститутки, – шепнул Андрюха Игорю. – Помнишь, нам Трофимыч показывал?

– Совсем Митя оборзел, – так же шёпотом ответил Игорь. – Мало того, что на нарах парится, так он ещё за казённый счёт блядей выписывает… Что мы с ними делать будем? Клепать мексиканских шлюх чего-то настроения нет.

И, уже громко, спросил у делегации:

– Может, чаю? Или чего покрепче?

Час спустя, сидя в курилке, чтобы сторожам с улицы не был виден свет, Андрюха обзванивал кузнеца, токаря и Ленку.

Те сначала ругались: какой сидор лохмоногий звонит в три ночи? Но, узнав в чём дело, отвечали, что чего-нибудь придумают.

Подумать было над чем. Митя напоследок сделал сюрприз – рассекретил-таки лаз. Правда, не с этой, а с той стороны, и то – лишь проститутке, но она ведь с собой четырнадцать коллег притащила, причём одну – иностранку. А где гарантия, что эти дуры набитые, которые по глупости сексуальными рабынями стали, не растрезвонили на всю Тихуану, что есть, де, такой подземный лаз, ведёт прямиком в Россию-матушку?

Столь же остро стояла и другая проблема: куда сбагривать девиц? Оно, конечно, хорошо – выручили их из заграничного плена, а куда теперь девать? Три москвички, четыре хохлушки, с Сибири и Дальнего Востока аж пять дур набралось, ещё по одной из Витебска и Костромы, да ещё мексиканка Луиза, которой едва семнадцать исполнилось. За выходные их требовалось привести в порядок, одеть, обуть и без палева вывести в город, потому что Гардин вряд ли адекватно оценит ситуацию, увидев в понедельник на разнарядке пятнадцать очаровательных незнакомок. На дворе апрель только начался, и хотя снег уже стаял, – благотворное влияние всеобщей плоскости ландшафта, – ветерок до сих пор сифонит довольно зябкий, с крупой, одёжка нужна тёплая. Не для того девчонки из лап порномафии спаслись, чтобы на Родине от пневмонии увянуть во цвете лет.

Выход придумал Оскар. Всё-таки немецкое спокойствие, помноженное на русскую смекалку, даёт поразительные результаты.

– Мы одежду в Мексике купим, – сказал он. – Деньги уже там, Андрюха запишет размеры белья, обуви и одежды, уточнит цвет и фасон у девчонок, потом пойдёт в Тихуану, созвонится с Трофимычем, и они вместе закупят, что надо. А в понедельник мохнорылый в командировку склепаться должен. Вот он уедет, и девчонки по одной уйдут. Но дальше уже сами вертитесь, как хотите, ясно?

Всем было ясно. Девчонки написали, чего им надо купить, Андрюха, едва отоспавшись в раздевалке, вновь отправился в командировку. Завидфолуши, узнав о новой беде, долго смеялся, но и тут не подвёл: покатал Опарыша по бутикам, где не торгуясь накупил тряпок четыре чемодана, и столько же обуви, да ещё косметики взял гору, и не только довёз до пещеры, но даже помог дотащить до цеха. Упрели, конечно, оба, но зато девчонок упаковали по первому классу: пятьдесят тысяч баксов как с куста спустили.

– Убытки! Убытки терпим! – сокрушался Игорь, но и он не без удовольствия поглядывал на мексиканских пленниц, когда они отмылись и переоделись во всё новое.

– Накроют нас, накроют! – сварщик метался меж плитой и столом, как аяврик на цепи. – Долго с американцами насчёт бабок договариваться?

– Не знаю, – пожал плечами Завидфолуши. – Они насчёт денежных операций с непонятным смыслом очень подозрительны. Очень боятся, что их надуют.

Конечно, риск быть обнаруженными существовал, следовало поторопиться, но и сумма на кону была немалая. Решили выждать.

– А Митя? – вдруг опомнилась Лена. – Что, там и останется?

– Он, между прочим, ворюга, – заметил кузнец. – У товарищей деньги украл.

– Да у вас этих денег хоть жопой ешь, – справедливо заметила прачка. – А он, между прочим, девчонок спас.

– Мы тоже, – хором сказали мужчины.

Но Ленка упёрлась – выручайте Волокотина, и хоть бы что! Обещали тоже что-нибудь придумать.

– Да что тут думать? – рассердилась она вконец. – Выкупить его надо. Вон, Георгий Трофимович говорит, что в этой Тихуане все полицейские продажные, у них даже пистолеты отняли, с рогатками все ходят… Дать им на лапу, и выпустят. А деньги можно и в Мексике обменять…

– Чего? – округлили глаза мужики.

– А чего такого? Ну, может, поменьше в Мексике рублей и евров, но ведь тоже есть запас, наверное!

Вот и говори, что женщины хуже мужиков соображают. Такой вариант – самый простой, между прочим! – не пришёл в голову ни одному из участников самой трудоёмкой за всю историю мира финансовой операции.

В банке, куда пришли Лёха с Трофимычем, управляющий даже вспотел от неожиданного предложения.

– Это швейцарский миллионер, – представил Завидфолуши кузнеца. – Он очень тоскует по родине и поэтому купил маленький остров в Карибском бассейне, где хочет организовать маленькую Европу – со всеми деньгами, которые там были. Печатать новые деньги он не хочет, поэтому мы решили обратиться в мексиканский Центробанк с просьбой продать излишки евро, фунтов и рублей, всех, что есть в запасе.

– Э… – проблеял управляющий. – Сейчас я свяжусь…

Около часа Завидфолуши с Лёхой уламывали Центробанк избавиться от всех излишков по сходной цене. Сначала предлагали миллион долларов, потом два… и в конце концов спалили почти все деньги за три грузовика макулатуры. С рублями, правда, ничего не получилось. Не котировались рубли в Мексике. Зато, как бы компенсируя такое разочарование, евро оказалось полтора миллиарда. А заодно – фунтов и зачем-то йен на сто миллионов.

В день, когда деньги доставили, Завидфолуши отправился выкупать Волокотина. Перед этим он оформил на Митю визу в Штаты. Оскар напоследок сказал:

– Довезёшь его до Лас-Вегаса, дашь тысячу, и пускай играет. Он хитрожопый, не пропадёт. А потом возвращайся. Что-то мне подсказывает, что мы здесь долго не останемся…

17

– Вот быдлы предательские! – позавидовал Митя, глядя на калифорнийский пейзаж. – Ну ничего! Я тут весь игорный бизнес по ветру пущу, тогда и посмотрим, кто последний смеяться будет.

18

Накануне первомайской демонстрации кухня в РММ оглашалась хохотом того сорта, о котором говорят «запорожцы пишут письмо турецкому султану». Бригада готовилась к демонстрации, и коллектив ремонтно-механических мастерских собирался отметить праздник громко и с апломбом…

Деньги меняли весь апрель, но их по-прежнему было очень много. Бригада настолько обленилась, что забросила все шабашки. Гардин просто бесился, когда его посылали с очередным калымом, но поделать ничего не мог – свои обязанности мужики выполняли хорошо.

Мужики впервые в жизни на работу ходили с удовольствием. Их уже не волновал размер заработной платы, не боялись они, что профком надует с путёвками, по кулю были закидоны начальства. Они спокойно требовали чертежи, по которым выполнять работу, и спокойно не работали, если чертежей не давали. Жену бугра отправили в Баден-Баден, пройти курс реабилитации (у неё удалили опухоль), Игорю провели газ в деревню, Оскару купили квартиру, а кузнецу построили дом.

Конечно, пытались бригаду спалить на пьянке, но зачем пьянка, когда после работы можно культурно посидеть в баре ближайшего кинотеатра, не выкраивая мелочь на проезд.

Завидфолуши вернулся через две недели и рассказал, что в первый же день Волокотин сорвал джек-пот в зале игральных автоматов, а на исходе первой недели собирался подать в суд на казино «Голден пэлас»: Витю туда перестали пускать без объяснения причин. Трофимыч нашёл в Лос-Анджелесе русского паренька, приставил к Мите на довольствие в качестве переводчика и консультанта, а сам поспешил обратно.

Прожил Георгий в России недолго. Недели ему хватило понять, что ничего, по большому счёту, не изменилось, он махнул рукой, пригласил, если что, к себе в Тихуану, и вернулся на ту сторону…

Впрочем, вернёмся на кухню.

– Да ну вас, – усомнился Игорек. – Опарыш опять чего-нибудь напутает, свалится ещё, все кости переломает…

– Не ссы, всё рассчитано и проверено! – хлопнул его по плечу кузнец.

В это время дверь шумно распахнулась, и на пороге возник человек в перепачканной глиной одежде и с рогаткой в руке.

– No se muevan! – выкрикнул он.

– Ни с места, – перевёл Бен.

– Ни куля себе развороты! – присвистнул Оскар и тут же спохватился: – Переводить не надо!

– Эндрю, он, поди, пришёл твою Луизу отбивать? – спросил кузнец.

Андрюха набычился. Мексиканка была молодая и жила пока у его тётки, но Опарыш уже всерьёз собирался на ней жениться. Да и сама Луиза была не прочь…

– Синьор, текила?! – не растерялся Игорь.

Уже слегка подшофе, Диего рассказал, как он вычислил подземный ход. Камера безопасности в участке засняла Трофимыча. По фото сержант немедленно опознал дона Хорхе Фолуччи, автомеханика, чья мастерская соседствовала с клубом Альвареса. Ну, а выследить дона Хорхе было уже делом техники.

Диего с недоверием глядел на пасмурное уральское небо, на снежинки, на плюс пять по Цельсию.

А потом вообще заснул.

– Ну, и куда его? – спросил Игорь. – Ментов, вообще-то, мочить надо.

– Только тронь, – пригрозила Ленка.

– Чего ты? – сварщик даже оторопел.

– Ничего. У меня переночует. Вот завтра на демонстрацию сходит – и во всё поверит.

Сварщик хотел возмутиться, но Оскар с кузнецом так на него посмотрели, что Игорь даже такси вызвал, чтобы Лена кавалера мексиканского увезла.

19

Колонны с транспарантами, бумажными цветами и целыми гроздьями воздушных шаров двинулись к площади Ленина, на которой трудящихся приветствовали мэр, мэрская команда и руководители градообразующих предприятий.

– Опять нас в самом хвосте пустили! – ворчали рабочие «Промжелдортранса». – Не последнее, вроде, предприятие!

Но настроение всё равно было праздничное, несмотря на то, что железнодорожники шли замыкающими.

Бригада РММ знала, что именно их колонна запомнится всему городу.

Ничего в политике не изменилось: ни метеорит, ни плоская география её не исправили. Что поделаешь: низы не могут, а верхи не хотят жить по-новому. Остаётся только мириться или…

– На площадь выходит дружный коллектив акционерного общества «Промжелдортранс»… – завопила в матюгальник изрядно уже осипшая дикторша. Динамики стократ усилили её голос.

Но не успело грянуть «ура!», как Опарыш, притаившийся на чердаке хрущёвки, торцом выходящей на площадь и украшенной транспарантом: «МИР! ТРУД! МАЙ!», дёрнул за верёвочку, и поверх мира и мая полыхнуло красное полотнище с иным лозунгом:

 
ШУМИТ, КАК УЛЕЙ,
РОДНОЙ ЗАВОД!
А НАМ-ТО КУЛИ,
ЛЮБИСЬ ОН В РОТ!
 

«Ура» уже гремело, но как-то неуверенно. Больше десяти тысяч глаз смотрели на похабный стишок и не верили глазам. А рядом разворачивался ещё один, тоже во всю стену:

 
ВОЛЮ В КУЛАК, НЕРВЫ В УЗДУ,
В РАБОТУ ВПРЯГАЙСЯ С МАХУ!
ВЫПОЛНИЛ ПЛАН – ШЛИ ВСЕХ В ЗВЕЗДУ,
НЕ ВЫПОЛНИЛ – ШЛИ ВСЕХ НА КУЛЬ!
 

Деморализованная дикторша на автомате выкрикнула:

– Привет вам, железнодорожники!

Бугор, Оскар, Игорь, Лена, Диего и Лёха, образовавшие ближнюю к трибуне шеренгу, протянули отцам города левые руки, сжатые в кулак, а правые положили на предплечье. Железнодорожники грянули в один голос:

– УУРРРААААА!!!!!!!

Колонна двинулась дальше. Кто-то робко захлопал. Потом ещё кто-то. Минуту спустя в небо с громом аплодисментов и криками «Молодцы!», «Ура!» и «Даёшь!» устремились гирлянды воздушных шаров.

Праздник удался.

ВЫСОКОЕ ДАВЛЕНИЕ

Усаживайтесь поудобнее. Мы рады, что вы выбрали нашу туалетную бумагу. Желаем приятного времяпрепровождения

Пролог

– На ход! На ход давай!

– Даю!

– Ещё полметра!

– Взяли!

– Кто не тянет?

– Да тяну я!

– Ещё взяли!

– Всё, встала. Курим!

Как стояли – так и попадали на только что установленную трубу.

Игорь вытащил две сигареты, одну протянул Мите:

– Кури.

– Не буду, Игорёчек, – Митя даже отодвинулся.

– Кури, говорят. Халява.

Игорь регулярно предлагал Мите «кислородную палочку». Митю это оскорбляло, а оскорблённый Волокотин чудо как хорош для поднятия настроения. Плюнешь Мите в рожу – и всё как-то веселее: народ начинает шутить, в остроумии упражняться. Волокотина не оскорбишь – и день, прямо скажем, бездарно проходит, радости жизни нет.

Однако нынче забавы не получилось.

– Игорь Валерьевич, я ценю бесценные знаки твоего внимания, но не могу принять сигарету, поскольку большинство врачей утверждает, что курение вредит здоровью.

Митя закончил говорить и безумно посмотрел на коллег.

Коллеги тоже недоумённо уставились на Митю.

– Милейший, тебе плохо? – спросил бугор, и осёкся.

Все посмотрели на бугра.

Игорь открыл рот… и тут же закрыл, бешено вращая глазами.

– Э… – взял слово кузнец. – Думаю…

Кузнец задумался.

Вслед за ним задумались, то и дело разевая рты, Опарыш и Вовка.

Минут пять все слушали, как завывает в трубах ветер.

– Я думаю, – кузнец закончил молча шевелить губами, – что мы забыли какие-то слова.

1

Кризис застал администрацию «Промжелдортранса» врасплох. Накануне южный маневровый район выполнил план по перевозкам, работникам по этому поводу выдали премию, а буквально через день там же запороли вал у тепловоза. Оно бы, может, и ничего – поставить в депо, организовать аврал и починить строптивую «семёрку», да запчасти на движок оказались дороговаты – почти пять миллионов. И не успел генерал как следует рассердиться на нерадивых подчинённых, как разразился мировой финансовый кризис.

Правда, узнали о нём с некоторой задержкой.

А сначала кузнец пришёл на работу в некотором раздражении.

– Чего тебя так колбасит? – спросил сварщик.

– Да интернет не работает! – Лёха сурово распахнул свой шкафчик и начал переодеваться. – Падла, до двенадцати работал, а потом – бац! – пропал.

– А у меня телевизор перестал показывать, – встрял в разговор Волокотин.

– И у меня, – подал голос Опарыш. – А я смотрел, как Оскар с Делахойей махаются. Только этот тому вклепал!

В самый разгар спортивного комментария в раздевалку зашёл токарь.

– Гамарджоба! – поздоровался он.

– Оскар, ты, говорят, вчера вечером Делахойе вклепал? – спросил у него Лёха.

– Одной левой! – согласился токарь. – Так вломил, что аж телевизор потух, до сих пор не работает.

– И у тебя тоже?!

Потом оказалось, что не работает ещё и радио во всех диапазонах, и мобильники молчат, и даже проводная связь барахлит.

– Не говорит и не показывает Москва! Не работают все радиостанции Советского Союза! – торжественно объявил кузнец, когда гробовым молчанием отозвалась даже радиоточка на кухне.

Как оказалось – это надолго.

Через два дня пришла депеша: так мол и так, партия и правительство российской нашей капиталистической федерации с прискорбием сообщают, что радио и телевидение с Интернетом, а также сотовая и проводная связь приказали долго жить. Короче – пива нет и неизвестно. Посему средством массовой коммуникации становится почта, а газеты будут выходить чаще.

Газеты и впрямь повалили: утренняя и вечерняя, а кое-где даже обеденную стали доставлять. Разумеется, что тут стало как-то не до работы: мужики начали сравнивать, что в какой газете пишут, что это за кризис такой финансовый, и с чем его едят. Тут газеты оказались весьма единодушны: в унисон друг другу вторили и «Правда», и «Комсомолка», и «Спид-инфо», что курс Доу-Джонса стремительно падает с Эмпайр-Стейт-Билдинг, что доллар скоро сгорит зелёным пламенем, и вообще верным путём идёте, товарищи!

На это Лёха говорил, что это всё бубнёж, Игорь посылал Лёху на хутор, бабочек ловить, и говорил, что Запад нам и между ног ничего не щекотал, а вот китайцы – наши братья! А потом пришёл Гардин и сказал:

– Генерал велел передать, что в связи с финансовым кризисом Китай отказался от поставок калийных удобрений.

– И что это значит? – спросил Опарыш.

– Это значит, сынок, что ты будешь меньше есть, – пошутил Митя.

Не прошло и недели, как в «Промжелдортрансе» сократили на четыре часа рабочую неделю, отменили ряд премиальных и надбавки за совмещение профессий.

– На нас надвигается огромная жопа, – заметил как-то Лёха, когда они с Игорем держали приставную лестницу, по которой с эстакады спускался Опарыш.

Игорь посмотрел вверх.

– Да, таких жоп поискать, – согласился он.

А потом уволили пенсионеров, рабочую неделю сократили до трёх дней, и почти всем рабочим предложили уйти в неоплачиваемый отпуск, пока не появится работа. В воздухе запахло глобальным сокращением, и вот тогда все поняли, что жопа уже здесь.

Гардина, конечно, в бригаде никто не любил и не уважал, однако нельзя сказать, будто он весь состоял сплошь из пороков. Была у начальника одна очень хорошая черта – у него всегда водились деньги, и он никогда не отказывал, когда просили взаймы. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы долг не приходилось возвращать, но от некоторых людей нельзя требовать слишком много.

Не прошло и двух сокращённых недель, как он вызвал всю бригаду, и даже уволенного по пенсии бугра.

– Газеты читаете? – спросил он.

– На кой бы они сдались, – чуть ли не хором ответил коллектив.

– Я лучше пивца изопью, – уточнил свою позицию бугор.

– Ну и напрасно, – попенял Гардин. – Ладно, сидите, сейчас зачитаю.

Раскрыл какую-то центральную газету и начал бубнить: «…академия наук разработала новую, революционную технологию, призванную заменить устаревшие телекоммуникации…»

Короче, оказалось, что газеты население не читает. Во-первых – слишком дорого, во-вторых – не учли наверху, что молодёжь информативности предпочитает развлекаловку, да и читать не любит, откровенно говоря; а те, кому за тридцать, газетами только задницу подтирают. Вот и решили найти хоть какую-то альтернативу телевидению и радио, чтобы, значит, пропаганду в каждый дом. И ничего лучше придумать не могли, как использовать в качестве массовой телекоммуникационной системы паровое отопление. Чего-то там яйцеголовые покумекали и спроектировали нехитрое устройство – генератор парового вещания – способное принимать и передавать информацию с помощью пара. И теперь кризис нам нипочём, потому что мы всей страной начнём производить и монтировать эти паровые коммуникации высокого давления: для себя и для всего мира.

И действительно – работы сразу стало завались. Специалистов по паровым коммуникациям в городе было не так уж и много, поэтому, не успели мужики смонтировать генератор и подвести сетевые трубы к управлению, как их тут же откомандировали на прочие объекты того же назначения. Не понятно было только одно – откуда деньги? Вот только вчера в стране не было денег, бушевал кризис и предприятия вовсю сокращали рабочие места! Легли спать – всё плохо, проснулись – вдруг всё хорошо стало. Ну, не совсем хорошо, а так, как раньше было.

Подняли этот вопрос во время перекура.

– Да были у них деньги, чего спорить, – авторитетно заявил сварщик. – И у нашего генерала были. Вон, смотри – работяг всех отправили лапу сосать, а из управы хоть бы одного пенсионера попросили. Что они там, пашут невлюбенно?

– Не в том вопрос, есть ли у них деньги, а в том, на что они их тратят, – перебил его кузнец. – Вот, купил генерал новый джип вместо прежнего. Почти пять мультов. А старый всего три года пробегал, как новенький. На хрена этот новый джип, когда можно было тепловоз отремонтировать?

– Да мы вообще не своим делом занимаемся, – психовал Волокотин, которому на открытом пространстве некуда было загаситься и приходилось впахивать наравне со всеми. – Мы за водопровод и отопление на предприятии отвечаем, ну, ещё там за ремонт технологического оборудования. А мы тут чем занимаемся?

– Так ведь там работы нет, – сказал Вовка.

– Вот именно. Там работы нет, а мы всякой чухнёй занимаемся.

– Зато деньги платят, – сказал Вовка.

– Да чего ты пристал со своими деньгами?! Тут дело принципа!

– Хватит хрустеть, – оборвал разговор бугор. – Клепал я один работать.

Работать, конечно, пошли – куда деваться? Но осадок остался. Всё производство в стране стоит, электричество работает через раз – сварщики давно с дуговой перешли на ацетиленовую сварку, кузнец вовсю ковал хомуты для стыков, токарь десятками точил клёпки и болты для этих хомутов. Работа кипела. А вот удовольствия не было. Будто сооружали виселицу, на которой всех потом и вздёрнут.

Тем не менее страх остаться без денег и не расплатиться по кредитам отступил. К тому же появился шанс неплохо подзаработать на стороне. Как-то, едва разнарядка закончилась, и начальник ушёл по своим делам, Игорь сказал:

– Тут шабашку предлагают… Надо впрягаться, а то перехватят.

Предложение было, прямо скажем, неожиданное. Обычно левый заработок сварщик предлагал только Вовке, напарнику своему, да бугру. Ну, и Лёхе время от времени, когда нужны были кованые элементы на оградку или перила. А тут – всей бригаде…

– Чё, прямо для всех дело найдётся? – удивился Андрюха. – И для меня тоже?

– Ну, кто-то ведь должен ключи подавать, – Игорь пожал плечами.

Все было засмеялись, но тут влез Волокотин:

– А сколько дадут?

– Смотря как пахать будешь. А бабки такие обещают – охренеть можно.

– Ну сколько, сколько? – не унимался Митя.

– Триста за пять объектов.

– Каждому?

– На всех.

– Это несерьёзно, – голосом Бывалого заметил Оскар.

– Так ведь там всё до нас украдено! – парировал кузнец.

Все опять заржали.

– Триста тысяч, – уточнил Игорь.

– Вау! – вытаращил глаза Лёха.

– Дас ист фантастишь! – согласился токарь.

– Ты говори, что делать, – выдохнул дым бугор, до сих пор молча смоливший в углу. – А то ходит вокруг да около…

– Надо кинуть левую ветку парового вещания. Но это секрет, и если кто языком хлестанёт – лично застрелю.

Над курилкой повисла тишина. Кузнец лихорадочно черкал карандашом на полях вчерашней газеты.

– Это по сорок с лихом тыщ на брата. Ну, допустим, где-то месяц будем впахивать, всё равно неплохо. Только если запалят – сядем всей компанией. За сороковник садиться неохота…

Игорь сказал, что за объекты никто не посадит. Там пять домов, и в каждом, помимо отопления, генератор парового вещания собрать требуется.

– А хрена ли с них толку, с генераторов этих? – спросил бугор. – Их же к сети вещания подключать надо.

– Так в том-то и дело! – ответил сварщик. – Они хотят левое подключение к сети.

– А материалы? – спросил Волокотин.

– Материал ихний. Но попробуй свинтить, ишак хорезмский, хоть болтик…

– Когда это я чего свинчивал?

– Я не считал, но предупреждаю – не крысятничать.

Тут вернулся Гардин:

– Не понял! Начальник ушёл, а они тут расселись. Ну-ка, работать быстро!

Мужики нехотя разошлись по рабочим местам, не преминув, конечно, вполголоса сказать друг другу, откуда их начальника и на чём принесло, и куда ему следует идти. Гардин это наверняка слышал, но возразить ничего не мог – против правды не попрёшь.