355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Лукьянов » Цунами. Сотрясатели Земли » Текст книги (страница 14)
Цунами. Сотрясатели Земли
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:12

Текст книги "Цунами. Сотрясатели Земли"


Автор книги: Алексей Лукьянов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Кое-как добравшись до вокзала, взопрев и прокляв багаж, я опять выкупил в кассе целое купе, чтобы не зависеть от соседей. Денег осталось шиш да маленько. Что ж, за удобства надо платить. В Понпеях на сберкнижке, наверное, за три месяца пенсия накапала. Хоть и на одного меня, а все же с запасом. Буду обивать пороги, добьюсь, чтобы восстановили пенсию моему непутевому брату.

С каждым днем Юся глупел все больше и больше, мне приходилось все время быть начеку, чтобы он чего-нибудь не стащил, не сломал, не порвал. Закрывшись в купе, я испытал некоторое облегчение.

Я никак не мог понять, рад я, что возвращаюсь, или нет. Мне до чертиков надоели приключения, не в моем склочном характере приключаться. Но мне не хватало капитанов. Не хватало Лэйлы со Змеем. Даже Виксы надоедливой – и той не хватало... интересно, вернулась ли она?

Я скучал по людям. И больше всего – по Юсе. Если подумать как следует, он поступил единственно правильным образом. В любом случае предметы у нас кто-нибудь отобрал бы, у Мезальянца хоть правила какие-то были, а попадись мы тем головорезам, которые за нами в Понпеях пришли, – точно бы лежали бы сейчас неподалеку от дедушки и бабушки. Юся хотел спасти меня от меня же. Жаль только, я не остановил его, когда он избавлялся от петуха. Видимо, я оказался не сильно умнее своего брата.

– Не помешаю? – спросил нестарый, но уже седой мужчина, входя в наше купе.

Начинается. Одет мужчина был именно как агент Смит, разве что без очков и без наушника. Интересно, если я скажу, что помешает, он уйдет?

– Я в любом случае уйду до отправления поезда, – опередив мою реплику, сказал гость. – Ответь на один лишь вопрос: как Мезальянц сумел отнять у тебя артефакты?

– Здороваться надо, – уж что-что, а в бутылку я начинаю лезть без разгона. – И представляться.

– Извини, – сказал он, усевшись напротив. – Здравствуй, меня зовут полковник Свиридов.

– Вы из Конторы? Начальник Мезальянца? – догадался я.

– Не начальник. Скажем, его работодатель.

– У меня предметов уже нет, – на всякий случай предупредил я.

– Я знаю. Ты мне ответишь?

Свиридов не походил на пламенного дзержинца. Он был как главный инженер – под завязку набит задачами, которые надо решить вчера. Наверняка все шишки на него сыплются. Мне больше не хотелось хамить этому дядьке. Не потому, что он мог по шее дать. Просто надоело.

– Юся предметы отдал, без моего ведома, – кивнул я на брата. – Всех перехитрил, даже себя самого. Но если вы хотите узнать, куда делся Мезальянц...

– Не хочу, – ответил Свиридов. – Приоритеты сменились.

– Значит, мы свободны?

– Не смею задерживать.

– А... капитаны? Как они?

– Какие капитаны?

– Ну, Боря, Глеб.

– Которые из Владика? Не переживай, все с ними в порядке.

Свиридов встал, посмотрел на меня.

– А ты везучий, – сказал он. – Не знал бы, что артефакт везения в другом месте, подумал бы, что у тебя.

Ушел он не попрощавшись. Через минуту заскрипели тормоза, состав дернулся и начал постепенно набирать скорость. Из соседнего купе донеслось «Прощание славянки». Фирменный поезд «Малахит» отправлялся с третьего пути.

Надо же, и артефакт везения существует.

Всю дорогу я рассказывал Юсе сказки и стихи, которые знал, что-то придумывал сам, и хотя знал, что он меня абсолютно не понимает, продолжал объяснять какие-то сложные места, которые, может, и сам не понимал. Зачем родители отправили детей в лес умирать? Почему семь богатырей так берегли царевну? Почему сказочник отвечал на все телефонные звонки? А Юся слушал меня и не перебивал, не пел цыганскую народную. Будто чувствовал себя виноватым.

Домой мы приехали поздно ночью. Вокзал уже функционировал, был полон народу. По счастью, никого из знакомых там не было. Правда, и транспорта никакого не было, даже частников. У нас после одиннадцати вечера вообще автобусы не ходят и такси не найти. Будто жизнь останавливается.

Дорога в город хоть и была освещена, но как-то неравномерно – через два-три столба, иногда – через четыре. Идти по такой темноте совершенно не хотелось, но и в зале ожидания всю ночь торчать тоже как-то не улыбалось.

– Давай прогуляемся, – предложил Юся.

– Давай, – тяжело вздохнул я.

Не думайте, будто я не удивился. Я не просто удивился, а буквально охренел от неожиданности и счастья. Я боялся спугнуть это полуночное чудо. Неужели Юся каким-то образом умудрился спрятать петуха в «складках местности»?

– Ты что, ни капельки не удивлен? – расстроился Юся.

– Окунись в алебастр, – сказал я. – Ты опять меня обманул.

– Я не нарочно, – сказал Юся. – Иначе бы с меня спросили по полной программе. И с мамы тоже. Что я, дурак?

– Окунись в алебастр! – рассердился я. – У нас могли найти предмет, и тогда точно нас всех за баней расстреляли бы.

– Какой предмет? – спросил Юся.

– Петуха.

– А он разве у тебя?

– У меня? Это ты с ним не расставался.

– Я его в унитаз спустил, ты же сам видел.

Я открыл рот.

– А как же тогда?..

– Сам не понимаю, – ответил Юся. – Но больше всего меня удивляет, как я умудрился идиота изобразить, чтобы все поверили.

– Потому что ты и есть идиот, – сказал я.

Идти мне стало так легко, будто половину усталости на себя взял Юся. Мы шли и обсуждали, как заявимся к тетке в собес и отчихвостим ее на двоих. Потом вспомнили, что деньги Мезальянца по-прежнему на книжке лежат и пенсия нам до балды. Мы теперь можем поменять нашу квартиру на такую же, только в доме с лифтом, ну или на первом этаже. Или вообще свой дом построить и пригласить в гости всех...

– Кажется, в нашей квартире кто-то поселился, – сказал я.

В наших окнах на четвертом этаже горел свет. Мы с Юсей вроде и не испугались – ну не воры же у нас там орудуют, у нас и воровать-то нечего. Но кто? Барбара вернулась? Мезальянц приехал отомстить?

– Есть только один способ проверить это, – сказал Юся.

Мы решительно прошли в подъезд.

Но чем выше мы поднимались, тем менее решительными становились. Помявшись на пороге, мы совсем уже собрались уйти, как меня осенило:

– Давай Виксиного отца спросим? Вдруг поможет?

Викса подняла визг, увидев нас в дверях.

– Мальчики, какие вы молодцы, что вернулись! Мы ведь думали... ой!

Она достала мобильный телефон, что-то там быстро напечатала и отправила.

– Вика, спать пора! – прикрикнула на нее мать, хотя и сама находилась в каком-то радостно-возбужденном состоянии. – Ребятам домой пора.

– Так мы и это... – сказал я. – К нам, кажись, кто-то в квартиру забрался. Может, милицию?

В это время дверь за нашей спиной распахнулась. Мы оглянулись – и чуть не упали.

На пороге стояли Лэйла и Змей. В бабушкином халате и дедушкиной пижаме.

– Малтшики! – Лэйла крепко обняла нас за шеи. – Малтшики!

У меня слезы из глаз брызнули. Я не видел Юсю, но с его чувствительностью, думаю, он держался не крепче, чем я.

– Будте нашими детми! – сказала Лэйла, поцеловав нас не менее ста раз. – Сокласные?

– В болезни и здравии, и пока смерть не разлучит нас, – сказали мы с Юсей в один голос.

– В алебастр! – заключил Змей.

Мы не стали рассказывать о том, что с нами произошло. Сейчас это было неважно. Возможно, потом. Когда-нибудь.

А сейчас мы просто были счастливы.

Эпилог


Каждое утро тетка отправляла их к морю, собирать милостыню.

Аллах милостив – бывает, чемодан с деньгами приплывет. Хотя чаще всего на отмель выбрасывало всякую ерунду, выброшенную людьми в море. Весь этот хлам Рифат и Кемаль складывали в тачку и везли домой, где тетка сортировала его на «что вы опять притащили, дети греха», «починим, подлатаем, дядя на рынке продаст» и «оставим себе, может, сгодится».

Чемодан денег был сладким сном, золотой мечтой. Дядя рассказывал, что еще во времена Ататюрка поймал на отмели этот самый чемодан и как хорошо они тогда жили. Чемодан этот до сих пор венчал кучу хлама с названием «оставим себе...», и перед тем, как уйти на промысел, ребята долго смотрели на эту развалину и горячо молились, чтобы хоть сегодня Аллах послал им такой же, наполненный долларами.

Однако сегодня все было не так. Ребят спасло то, что они не спали в эту ночь дома: тетка обещала прибить их за бутылку оливкового масла, которую они грохнули, гоняясь по двору за курицей.

Рифат сказал, что они дождутся, пока тетка ляжет спать, – и вернутся. Завтра-то она подобреет – с утра тетка всегда добрая. Но завтра для тетки – и для дяди тоже – не наступило. Дом провалился под землю, вместе с ними, с курами, с кучами хлама, с дядиным мотороллером и огородом. Гора ночью треснула пополам, да с такой силой, что весь мир вздрогнул. Так братья остались без жилья, без еды и без единственных кормильцев.

В ужасе шарахаясь от падающих деревьев, они кинулись к морю, чтобы самим не провалиться в тартарары, но, на свое счастье, тропка, по которой они каждый день спускались на берег, тоже треснула. Расщелина не дала им бежать вперед, и отсюда, с высоты, они видели, как море наступает на город.

Едва рассвело, они нашли обход и вышли к морю. И сразу наткнулись на труп. И хотя труп мало походил на чемодан с деньгами, он все же мог подарить новую жизнь Рифату и Кемалю.

Ребята не были мародерами, они даже слова такого не знали, но как отказаться от того, что само приплыло тебе в руки? Этот ябанджи , видимо, оказался унесен в море. Одежда его, прямо скажем, ни на что уже не годилась, и туфля крокодиловой кожи была только одна. Ценных вещей в мертвеце оказалось немного – пластиковая карта да украшение в виде какого-то зверя, сидящего на задних лапах.

– Две вещи, да нас двое, – сказал Кемаль. – Выбирай, что твое.

Рифат задумался. Украшение не похоже на золотое, золота он видел более чем достаточно – и настоящего, и фальшивого. Но, может, так выглядит платина? Или еще какой-нибудь дорогой металл? С другой стороны – карта. Может, на ней миллион долларов, а может, всего сто лир. К тому же у Рифата не было друзей, которые смогут взломать пароль. Насколько он знал, у Кемаля тоже, но если уж брат предложил выбор, то...

– Я возьму кулон.

– Э... – открыл рот Кемаль. Он был не очень умен, ему приходилось долго думать, прежде чем решить простейшую задачу. При таком недостатке иметь язык, который быстрее головы, —

Большая проблема. Но в то же время Кемаль остро чувствовал справедливость и обмануть брата никак не мог. – Ладно, бери. Может, мне тоже повезет.

И аккуратно, чтобы не касаться мертвого тела, вытащил торчащую из кармана карточку.

Рифат мертвецов не боялся, но прикасаться брезговал.

– Приподними его, – попросил он брата. – А я уже сниму.

Кемаль кое-как ухватил покойника за шкирку и рванул вверх.

Вода хлынула изо рта и носа утопленника, и он начал кашлять.

– Он живой! – в ужасе закричал Рифат.

– Ура! – закричал Кемаль и уронил «покойника».

Пока утопленника выворачивало водой и желчью, Рифат и Кемаль смотрели на него, ожидая всего самого плохого. Отдышавшись, «труп» огляделся.

– Вы кто?

Говорил ябанджи на русском. Рифат знал немного русских слов, поэтому сказал:

– Мальчики! Братья!

Голубой и зеленый глаза незнакомца прояснились. Он переводил взгляд то на Кемаля, то на Рифата. Наконец, убедившись, что глаза его не обманывают, выдохнул:

– Вы что, тоже близнецы?

АЛЕКСЕЙ ЛУКЬЯНОВ


Родился в 1976 году в городе Брянске, однако зарегистрировано рождение было в поселке Дзержинский Люберецкого р-на Московской области. Закончил среднюю школу в поселке Тохтуево Соликамского района Пермской области, учился на филолога в Соликамском пединституте, но бросил на втором курсе.

После армии сменил несколько профессий, сейчас работает кузнецом на железной дороге. Член Союза писателей России с 2006 г. Первая публикация состоялась в 2000 году в журнале «Уральская новь». Регулярно публикуется в журналах «Октябрь» (Москва), «Полдень. XXI век» (Санкт-Петербург).

Лауреат Новой Пушкинской премии 2006 года за повесть «Спаситель Петрограда» в номинации «За новаторское развитие отечественных культурных традиций», «Бронзовая улитка» 2009 года за повесть «Глубокое бурение» и 2011 года за повесть «Высокое давление».

Женат, двое детей, живёт в городе Соликамск Пермского края.

АВТОР О СЕБЕ


По опроснику Марселя Пруста


1. Какие добродетели вы цените больше всего?

Чувство юмора, чувство благодарности, щедрость.


2. Качества, которые вы больше всего цените в мужчине?

Великодушие, смекалка, обязательность.


3. Качества, которые вы больше всего цените в женщине?

Нежность, сочувствие, целомудрие.


4. Ваше любимое занятие?

Общаться с друзьями.


5. Ваша главная черта?

Легкомысленность.


6. Ваша идея о счастье?

Жить тем, что есть.


7. Ваша идея о несчастье?

Жить тем, чего нет.


8. Ваш любимый цвет и цветок?

Оранжевый. Одуванчик.


9. Если не собой, то кем вам бы хотелось бы быть?

Исполнителем песни «La bamba».

10. Где вам хотелось бы жить?

На дирижабле.


11. Ваши любимые писатели?

Пратчетт, Аверченко, Линдгрен, Ильф и Петров.


12. Ваши любимые поэты?

Пушкин, Бродский, Кальпиди.


13. Ваши любимые художники и композиторы?

Гончарова, Ларионов и Серебрякова, а так же супрематисты.

Моцарт, Бетховен, Бах, Прокофьев.


14. К каким порокам вы чувствуете наибольшее снисхождение?

Чревоугодие.


15. Каковы ваши любимые литературные персонажи?

Карлсон, который живёт на крыше. Эдмон Дантес.


16. Ваши любимые герои в реальной жизни?

Берт Монро.


17. Ваши любимые героини в реальной жизни?

Ирена Сендлерова.


18. Ваши любимые литературные женские персонажи?

Пеппи Длинныйчулок, Женя Александрова.


19. Ваше любимое блюдо, напиток?

Фруктовый салат, чай


20. Ваши любимые имена?

Светозар, Тимур, Алиса, Майя.

21. К чему вы испытываете отвращение?

К подлости, воинствующему невежеству, к «уверенности сытой».


22. Какие исторические личности вызывают вашу наибольшую антипатию?

Гитлер, Сталин.


23. Ваше состояние духа в настоящий момент?

Бодрюсь.


24. Ваше любимое изречение?

Веселись, а то ты уволен!


25. Ваше любимое слово?

Типа.


26. Ваше нелюбимое слово?

Не сейчас.


27. Если бы дьявол предложил вам бессмертие, вы бы согласились?

Бессмертие мне уже дано богом.


28. Что вы скажете, когда после смерти встретитесь с Богом?

Прикольно получилось.

АВТОР О «ЦУНАМИ»


В вашей книге много событий происходит во время плавания на корабле. Приходилось ли вам самому так путешествовать?

В детстве и юности я очень любил турпоходы, в том числе – сплавы по рекам. Мне бы очень хотелось в какой-нибудь круиз по Атлантике или Тихому океану, но, увы, как-то не срастается :)

А акулу пробовали?

Бог миловал, акулу я не пробовал (и она меня тоже) :)

Ваш главный герой, хотя, точнее сказать, один из главных героев, Егор – готов отказаться от предметов. А вы отказались бы от какого-либо магического предмета, если бы он оказался у вас в руках?

Насколько я понимаю суть предметов – это что-то настолько высокотехнологическое, что их действие воспринимается как магия. Егор воспитан в атеистической семье, и он не верит в магию. Это невероятная технология, а Егор слишком человек, и способности без труда считает чуждыми людской природе. Недаром он сравнивает предмет с Кольцом Всевластия.

Я сам считаю предметы опасными игрушками. Всемогущество – даже в какой-то узкой области – не подразумевает ответственности. Мы видим это вокруг – люди, получившие власть, теряют связь с реальностью. Счастье Егора, что его так воспитали, иначе бы весь мир ожидали серьёзнейшие потрясения.

Что касается меня, то я слишком поддаюсь искушению. Я бы не хотел проверять себя хоть каким-то предметом.

Страны, которые вы описываете, чистая фантазия или где-нибудь вам действительно приходилось бывать? Откуда такое знание Микронезии?

Как говорил Владимир Маяковский о поэзии – «в грамм добыча, в годы труды. Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». То же самое можно сказать и о прозе – перечитываешь кучу справочного материала, чтобы дать одну только деталь для правдоподобия. Кое-что смотрел по видео, кое-что – на фанатских сайтах, кое-что – в энциклопедии. В Париже и Вене я бывал сам. О Турции и о землетрясении там мне рассказала Лариса Бортникова, которой отдельное спасибо за консуль-

Тации.

Главные герои – братья. И в книге очень тонко и трогательно расписаны их отношения. Вопрос, который напрашивается сам собой – а есть ли у вас брат?

У меня есть брат, но, боюсь, наши отношения даже близко не напоминают отношения братьев Кругловых. Их я выдумал от начала до конца.

Есть ли сокровища в Нан-Мадоле?

Я думаю, что он сам по себе сокровище.

Кто такой Первый?

Как говорят в американских фильмах – «вы ничего не докажете»! :) По большому счёту – это олицетворение власти, бездушной и пользующейся своим положением в достижении личных целей. Мой друг, некогда работавший в милиции, сказал однажды, что в милицию идут работать два типа людей: карьеристы и фанаты. Первый – карьерист. Ему противостоит фанат Свиридов.

Герои получились необычайно яркими – у них есть реальные прототипы?

В основном прототипы были у второстепенных персонажей, в частности – у капитанов. Всё же писать с натуры гораздо проще, чем выдумывать самому. А Кругловых я списывал с себя.

Книга получилась очень ироничная. Роман похож на очень талантливую пародию проекта, но возникает вопрос – ставили ли вы перед собой такую задачу или задорный и задиристый тон возник сам по себе?

Дочь Стивена Хилленберга, создателя Спанч Боба, написала ему «Веселись, или ты уволен». Это и мой девиз тоже. Какие бы грустные вещи не творились в мире, всегда можно найти смешные моменты. И я всегда стараюсь писать весело. Что касается пародии... я иронично отношусь и к проекту, и к своему в нём участию, но смеюсь я над всем и всеми, без исключения.

На всякий случай, если вдруг кто-то просмотрит ответы на вопросы до того, как прочитает роман, мы не будем раскрывать все тайны неожиданной концовки и спросим максимально осторожно – увидим ли мы братьев в следующей книге или нас ожидают совершенно новые герои?

Человек отличается от животного подвижностью мышления. Если муравьи строят муравейник – у них получится именно муравейник. У птиц – гнездо. У барсука – нора. А если человек начнёт шить костюм, у него в конце концов может получиться галстук или носовой платок. Не будем загадывать. Одно могу обещать – всё закончится хорошо.

Мы также верим в это!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю