Текст книги "Обитаемые земли. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Если бы не поселение варваров, Капереду действительно пришлось бы заняться охотой. Он не полагал, что припасы так быстро кончатся.

В селении было с десяток дворов, расположенных на порядочном расстоянии друг от друга. Ни ограды, ни подобия померия – казалось, эти люди не страшатся демонов или разбойников. Любой мог свободно войти в селение, но вот каждый двор был окружен высоким забором.

Был полдень, Каперед не видел ни одного жителя. На минуту он даже подумал, что поселок заброшен. Собачий лай провожал его до колодца, расположенного на пересечении дорог, прямо в центре поселения. Усадьбы построены вокруг этого центра, наверняка здесь собирались общинники, когда обсуждали дела.

Пополнив запасы воды, Каперед принялся ожидать у колодца. Рано или поздно кто-нибудь выйдет с ним поговорить. Просто варвары с опаской относятся к чужакам, вот и не спешат показываться.

Мужчины должны уже вернуться с промысла, но и они не спешили выйти поговорить.

Каперед следил за тенью, отбрасываемую журавлем, и скучал. Полоска ползла медленно и сонно, воздух становился жарче и суше. Сонную атмосферу нарушали только жужжащие насекомые, стремящиеся к влаге колодца.

Наконец, к колодцу направился какой-то старик с ведром. Казалось, он шел не поговорить с незнакомцем, а просто набрать воды. Каперед помог ему справиться с норовистым журавлем и донести до усадьбы ведро. Они говорили, не затрагивая серьезных тем.

Местные оказались гостеприимны, когда первый испуг прошел. Они приняли торговца за наемника, идущего на север. Как узнал Каперед, вождь крупного племени объявил общий сбор и все лихие люди теперь устремились в «храм войны», как его про себя обозначил Каперед. На самом деле это была одна из священных рощ, где проживали жрецы рогатого бога.

Узнав, чем занимается торговец, варвары стали еще дружелюбней. Два дня Каперед употребил свои навыки, врачуя варваров и давая советы. Ночевал он в доме того старика, который жил, как оказалось, один. Но его уважали за смелость, ведь в былые годы этот седой муж носил железный шлем и умело орудовал копьем.

Каперед за два дня не успел бы разобраться в общественной жизни варваров. Да он и не стремился, хотя заметил множество схожих сторон в укладе жителей провинции и варваров. Впрочем, ничего удивительного – они торгуют между собой, имеют родственные связи по обе стороны гор. Чему удивляться, что их культуры похожи.

Деньги Капереду не требовались, а вот пополнить запасы он был рад. У варваров с зимы осталось мало запасов, но кое-что они могли предложить странствующему торговцу. Кроме историй они снабдили его вяленным мясом, теплым меховым плащом и хлебом.

Хлеб у варваров был в цене, они не обрабатывали заброшенные поля из суеверного страха. Жили охотой, лес снабжал их всем необходимым.

Варвары сетовали на то, что Каперед явился именно в это время. Осенью или летом они могли бы его снабдить лучше: сушеные грибы, кислые ягоды, местная брага. Но и так торговец остался доволен обменом.

Он почти ничего не потратил из своих запасов. По большей части он торговал собственным знанием, а корешки и травы предоставляли сами варвары.

Обычные, казалось бы, продукты могли быть лекарством. Каперед удивился, что варвары не знали рецептов. Даже жители провинции не нуждались в простых лекарствах, занимались самолечением и сбором трав.

Покидая селение, Каперед решил, что варвары просто хотели потрафить чужаку. Не выгонять же гостя, а просто так кормить его тоже не порядок.

Его снабдили пищей на семь дней пути. Теперь Каперед знал свою норму и мог рассчитать затраты продуктов. Не зря совершил путешествие через горы и заброшенные луга, хоть чему-то научился.

Следующие селения располагались поблизости. Варвары жили малыми общинами, но в дне пути друг от друга. Если случалась беда, то все общины совместно решали их, собираясь на сход в священном месте, в укрепленном поселении. Именно туда торговец и направился.

Еще не время ярмарок, но где как не в городе ему искать работы и информации.

Он больше не обходил варварских поселений стороной, не беспокоился, что работающие на полях люди видят его. Один раз явившись людям, он уже не сможет остаться незамеченным.

Удивительно, как быстро распространялась информация о его приходе. Слухи о странствующем торговце обгоняли его. Каперед не понимал, как такое происходит, каждый раз удивлялся, что в селениях его встречают.

Это удобно, не требовалось тратить время на разглагольствования, но нервировало.

Его услуги были востребованы, порой приходилось решать сложные задачи. И Каперед радовался, что пока ему сопутствует успех. Репутация – это все, без нее не будет удачи в ремесле. Ведь никто не поручится за чужака, не замолвит за него словечко. Каперед был сам по себе, и отношение к нему зависело от его успехов.

Беспокойство вызывало только ощущение неминуемого столкновения с местными жрецами. Ведь именно они занимались врачеванием варваров. Не высшие магистраты, конечно, но мелкие знахари и повитухи. А как они отнесутся к чужаку, вдруг забредшему на их территорию.

Пока что Каперед не встретил ни одного варвара, занимающегося ремеслом знахарства. Он осторожно расспрашивал мельников и кузнецов о жрецах, но те отвечали неизменно и односложно.

Их ответы указывали на то, что чужаку все еще не доверяли. Да, его помощь принимали, его снадобья покупались, но он иноплеменник.

Познакомиться с культурой варваров Каперед не успевал, он редко задерживался в поселениях больше чем на пару дней. Его не гнали, но само отношение к чужаку вызывало вполне ясные чувства.

Варвары смотрели косо на пришлого торговца. И не потому что он был чужаком, а потому что пришел с юга, из Государства.

Устав от этого, Каперед решил сделать передышку. Он покинул очередное поселение, но пошел не по широкой дороге, ведущей к городу, а по тропе в сторону от него.

В укрепленном поселении будет власть, официальные лица. И пока он не понял, что здесь назревает, туда лучше не соваться. Он убедил людей, что намеревается идти в город, так что они будут его ждать там. Без суеты, без лишних движений.

Пусть ждут, Каперед решил провести неделю в лесах, знакомясь с растительным миром варварской земли. Если его схватят воины, он сможет объяснить, почему задержался в пути.

Варвары загадка для него. Понять их не представлялось возможным, язык оказался непривычным. За прошедшие дни не удалось бы его изучить, к тому же почти каждое селение говорило на своем диалекте, что нисколько не упрощало задачу.

Гостеприимные селяне прекрасно знали речь цивилизованных людей. Но уходя на север, все меньше встречалось знатоков. Каперед не сомневался, что рано или поздно уйдет так далеко, что найдет людей не слышавших о прекрасном Государстве на юге; варваров не знающих о существовании мраморных дворцов, зеленых лугов и принцепса.

Что тогда прикажете делать, не зная языка? Хотя Каперед не сомневался, что ему не позволят просто так бродить по дорогам.

Лес, в котором оказался торговец, был смешанным, не похожим на привычные леса родного отечества. Деревья здесь были высокими с лысыми стволами. Кроны терялись где-то в вышине. Сухие ветви легко ломались от прикосновений. Подлеска практически не было, лишь невысокая трава, да редкие кустарники.

Воздух в лесу имел свой собственный аромат, непохожий ни на что.

Каперед долго бродил среди деревьев, листва шуршала под ногами. Где-то над кронами солнце продолжало свой бег по небу, катясь к горизонту. Здесь же у земли царил вечный сумрак, но атмосфера не была пугающей, ничто не угрожало безопасности человека. Это не те леса, где приносят в жертву людей, где бродят голодные духи и цветут смертоносные цветы.

Хорошее место, наполненное покоем и равновесием. Давно Каперед не испытывал этого ощущения, когда все в мире находится в покое. Здесь звери умирали, боролись за существование; палая листва прела и гнила, мох пожирал старые, упавшие стволы; новые ростки пробивались на освещенных участках, птицы пели весенние песни. Равновесие жизни и смерти, нечто подобное Каперед ощущал на улицах Города.

Леса для варваров были такими же городами. Это рынки, ристалища, места сбора и храмовые комплексы. Проклятье, достаточно взглянуть с этой стороны и уже что-то начинаешь соображать.

Каперед поразился тому, что понял. Вот почему граждане не понимали варваров, почему считали их дикими разбойниками, не способными жить в скученных поселениях. Они даже хуже крестьян, они варвары. Но в глубине своих душ они несли совсем другую культуру.

Это было интересно и поучительно, нельзя позволять спесивости затмевать взор. Иначе можно упустить много полезного.

В этом месте хорошо заниматься философией. Можно организовать собственную школу, не сад и не академию, но лес.

Забавно, именно этим и занимаются жрецы варваров. Они обучают общинников в своих тайных убежищах в лесу, внушают мужам необходимость борьбы, а их женам – ну, тоже что-то внушают. Каперед не понимал, чего женщины могут искать в тайных храмах в лесной чаще.

Торговец не сомневался, что здесь ему встретится один из седобородых отшельников. Кто-то наделенный знанием, член жреческой коллегии. Как могли выглядеть варварские храмы Каперед представлял, имелось их описание. Но то были крупные сооружение, куда на празднества собираются конфедерации племен, а не отдельные общины.

Тем удивительней было то, что обнаружил торговец. Не массивное сооружение, доминирующее над окрестностями, а простая хижина, в которой мог бы проживать охотник.

Вот только охотники не живут круглогодично в таких постройках.

Это была огороженная усадьба, расположенная в самом центре леса. Строители и не думали скрывать постройку, не намеревались «вписывать» ее в ландшафт.

Давным-давно Каперед совершил путешествие по восточным царствам, видел вырубленные в холмах дома пастухов и отшельников. Были там и храмы, выглядевшие словно часть этих холмов.

Здесь же была обычная усадьба, устроенная вокруг источника воды. Родник бил прямо в центре огороженного участка, ручей выбегал с восточной стороны усадьбы. Каперед приблизился к забору, провел рукой по темным доскам. Они ничем не пропитаны, обычное дерево, успевшее напитаться влаги за время зимних дождей.

Заглянуть внутрь не получалось, ограда была выше человеческого роста. Виден лишь скат соломенной крыши. Местные строили из дерева, соломы и глины, камень использовали редко. Это можно понять, дерево проще в обработке и в чем-то даже лучше камня.

Для Капереда строения варваров выглядели непривычно и как-то ущербно. Они скорее впитывались землей, нежели возвышались над ней.

Ворота располагались на восточной стороне ограды, чуть севернее русла ручья. Через поток был перекинут мостик, ограждение которого выполнено из резного дерева. Человеческие фигурки поддерживали перильца; человечки были толстенькими и приплюснутыми. Их покрывал ровный слой мха, словно зеленая шерстка.

У торговца возник вопрос: это так и задумано или все получилось само собой? Если не забудется, то следовало спросить у хозяина усадьбы.

К перильцам были привязаны цветные полоски ткани. На ощупь похоже на ткань, привозимую из южных царств. Редкий и довольно дорогой товар, дороже только шелк из восточных провинций.

Цвета у лент были самыми разными, но не было среди них пурпурного или красного. Неудивительно, эти красители стоят дороже всего, и вряд ли варвары нашли замену.

Перейдя ручей, Каперед направился к отворенным воротам. За ними просматривался огород, где трудился немолодой мужчина. Он стоял спиной к пришельцу и не слышал его приближения. Чтобы не напугать хозяина, торговец постучал костяшками по створке ворот. На них не было ни засова, ни дверного молотка.

Мужчина махнул рукой, приглашая чужака пройти.

Каперед некоторое время переминался с ноги на ногу. Неужто и до этого отшельника дошли сведения о чужестранце, торгующем лекарствами.

– Заходи, заходи, не стесняйся, – мужчина бросил тяпку и полуобернулся.

Пожав плечами, торговец вошел внутрь. Он попытался закрыть створку ворот, но та заклинила из-за влажной земли и не двигалась.

– Брось ее, перекосило.

Хозяин усадьбы поднялся, отер ладони о штаны и направился к гостю. Он был бородат, как все варвары, но носил не такую косматую шевелюру. Не сказать, что он посещает брадобрея, но за внешностью следит намного лучше. Каперед до сих пор не видел таких лиц.

Одет этот человек был просто, как все варвары: длинная подпоясанная рубаха, короткие штаны и кожаные башмаки. Земля не прогрелась окончательно, вот они и носят закрытую обувку. Каперед страдал в своих сандалиях, хоть добрые общинники и снабдили его носками.

Мужчина поприветствовал гостя, но не назвался. Пришлось Капереду первым начинать ритуал знакомства. Он назвал свое имя – неполное, само собой. Права на полное имя он лишился шесть лет назад. Каперед сообщил род своих занятий и цель визита. Он не скрывал, что намеревается познакомиться с местным жречеством.

– А зачем тебе это? – спросил мужчина. – Я так слыхивал, тебе хватает собственных знаний, чтобы заниматься врачеванием.

– Никогда не вредно расширить границы знаний.

Фраза не абы какая, встречается во многих трактатах. И похоже, этот варвар ее знал. Слова Капереда не поразили его.

Разговаривали они у ворот, что не могло не значить прохладу со стороны хозяина дома.

– И кто же намеревается расширяться? – не без иронии спросил варвар. – Ты или же жрецы должны поразиться твоим знаниям.

– Я полагал, что взаимный интерес позволит нам найти… скажем, точки соприкосновения.

– Возможно.

– Мои методы отличаются от распространенных в ваших землях. Как ты верно заметил, я полагал, что вам будет интересно познакомиться с ними.

Мужчина задумался.

Капереду больше нечего было сказать. Проявлять красноречие среди варваров не имело смысла, они не обучены той игре, что преподается в риторской школе. Варвары говорят просто, прямо, а если не хотят что-то делать, то просто не делают этого.

Грубо, но эффективно.

– Можно и поговорить, пошли в дом. Да, зови меня Воробьем.

Явно кличка, но хоть что-то. Каперед не спорил, пусть хоть пнем прозывается, главное откроет двери своего дома. Гость хотел перекусить и пообщаться. Устал от долгой дороги с неясной целью.

Дом и примыкающие к нему сараи не отличались о тех, что строили общинники. Только расположение усадьбы говорило о роде деятельности варвара. Если не жрецом, так знахарем он был точно.

Поблизости нет культового места; Каперед не заметил ограждения, за которым скрывался истукан или камень, которому поклонялись. Значит, общинники и жрецы ходят куда-то еще, чтобы почтить своих богов.

Внутри дом был оборудован по-простому: большая печь, стоящая с северной стороны дома; грубый стол, две лавки возле него; несколько корзин, глиняных кувшинов и бочек. Ближе к западной стороне дома располагался люк в подвал. Пол был земляным, лишь у порога набросаны сглаженные черепки. Потолок поддерживала центральная опора, между печкой и западной стороной дома стояла переносная ширма. За ней, как знал торговец, находился угол с домашними божествами. Варвары никого не пускали туда, не давали взглянуть на фигурки предков и божеств.

За прошедшие дни Каперед повидал множество таких домов, ничего нового он не увидел. Это вызывало чувство разочарования, но стоило понимать, что он не в Городе и не может рассчитывать на мраморные залы, сады с теплолюбивыми растениями и высоколобых граждан.

Но к варварам не следует относиться с презрением. Каперед еще в провинции понял, что они не обделены умом, хоть и кажутся недалекими крестьянами. Просто у них нет таких возможностей, как у граждан. Вот и прозябают в невежестве.

Стоит им обогатиться, например, ограбить Город, они станут на один (ну быть может, чуть ниже) уровень с гражданами. Почему-то от этой мысли по спине Капереда побежал холодок.

Ирония в том, что даже изгнанник остается гражданином. Ничего с этим не поделать, потому изгнание за черту Города является наказанием худшим, чем смерть.

– О чем задумался, гость? – спросил варвар, выставляя на стол котелок с едой.

Он приготовил тарелку и ложку для пришельца. Эти предметы были изготовлены из дерева, на что Каперед уже не обращал внимания. Успел привыкнуть за годы странствий. Если задуматься, то нынешнее положение можно сравнить с философской точки зрения. Как представитель одной из философских школ, Каперед просто отказался от жизненных благ – что и должен был сделать, коль позиционировал себя именно так.

Природа лишь пришла в равновесие с его собственными словами. Все справедливо.

– О месте человека в мире, – откровенно сказал Каперед.

– А об этом стоит думать, когда приходишь в край враждебных тебе людей?

Казалось, Воробей удивился.

– О чем еще следует думать мужу?

– О, узнаю тех, кто вопросом отвечает на вопрос. Угостись этой едой, право же она не плоха.

Воробей наполнил тарелки жирной похлебкой из мяса и овощей. Каперед удивился, увидев мясо в тарелке варвара. Ох, не прост он, совсем не прост.

– Вот и сейчас я вижу место, на котором ты стоишь, хозяин.

Варвар усмехнулся и наполнил кружки брагой. Она оказалась намного вкуснее того пойла, что потребляли общинники. А по крепости сравнивалась с хорошим вином.

– Могу позволить себе заниматься сбраживанием, – пояснил Воробей, заметив удивление гостя.

– У тебя талант в этом.

– Как и в смешивании трав, ты полагаешь.

Каперед кивнул, и они принялись за еду.

Несмотря на холодный прием вначале Капереду здесь понравилось. И Воробей оказался интересным собеседником. Пусть они общались на второстепенные темы, разговор протекал легко, без напряжения и тяжеловесности, характерной для общинников.

Воробей не скрывал, что не проявляет радости от присутствия гостя, но не отказывал себе в удовольствии поговорить. Ведь когда еще чужестранец ему повстречается, жители окрестных поселков ему не ровни.

– У тебя хороший дом и богатый стол, – без всякой иронии сказал Каперед.

Он отложил ложку, не съев и половины. Давно он так не наедался, это было непривычно и приятно. От съеденного клонило в сон, как обычно, после плотного ужина. Но день в самом разгаре, а проситься на ночлег было совестно.

Каперед помог хозяину убрать со стола, а затем вышел во двор. Сидеть в доме в такой теплый и светлый день не хотелось. К тому же во дворе можно поговорить свободней, там действуют иные законы, как в любом приграничье.

Размышляя над тем, как вести беседу, Каперед прохаживался по двору, разглядывая огород знахаря. Тут высажены самые обыкновенные травы и овощи. Хозяин только начал заниматься посадками, потому первых всходов ожидать рано. Каперед прекрасно представлял, что здесь появится к лету.

На самом деле рационы варвара и гражданина мало чем отличились. Разве что цивилизованные люди предпочтут вино.

Воробей вышел следом во двор, через плечо у него было перекинуто длинное полотенце, которым он вытирал руки. Заметив интерес гостя, он подошел ближе и спросил:

– Полагаешь найти что-то необычное?

– Это огород, – пожал плечами Каперед. – Все необходимое ты можешь найти там.

Он указал за ворота, в сторону леса. Действительно, зачем местному знахарю заниматься выращиванием трав, если можно их добыть в естественных условиях. Это Капереду приходилось заниматься необычным садоводством, ведь в стенах Города он не мог найти ни одной ценной травинки.

– Тебя это удивляет? Я слышал, в ваших землях почти не осталось лесов.

– Остались, и много, но располагаются они далеко от городов… – Каперед замолчал, и употребил местное слово, обозначающее «укрепленное поселение».

– Я бывал в ваших городах, – поморщился Воробей.

Они могли бы начать спор о том, чей образ жизни праведнее, но не это их интересовало. Пусть вожди и ораторы спорят о том, кто прав, а этих людей не интересовали мелкие проблемы.

Да, Каперед чувствовал себя неуютно в диких местах, но за годы странствий он успел привыкнуть к такому. Мир не ограничивался стенами Города. И мир враждебен – тут никто не спорит.

Два знахаря с интересом слушали друг друга, когда речь зашла об инструментах их ремесла. Многие устройства, что применяли южане, казались Воробью странными. Он не мог предположить, что выпаренная вода настоев может быть собрана. Каперед не скрывал, каким образом это делается.

– Возможно ли, – спросил Воробей, – добыть подобное устройство у торговцев? Я говорю про прибрежные города, ваших союзников.

Каперед задумался. И правда, возможно ли? Ведь медные изделия подобного типа производят в южных царствах, из которых их кораблями доставляют в столицу. И стоят эти изделия баснословных денег. Теперь Каперед мог оценить их стоимость, а ведь когда-то не слишком расстраивался, если трубки разбивались.

– Нет, – ответил торговец и, заметив взгляд варвара, быстро добавил: – И дело не в секретах, аламбики привозят издалека, путь кораблей занимает десять дней до моей родины. Они хрупки, редки и стоят огромных денег. Я не думаю, что торговцы соседних факторий хоть когда-то держали их в руках.

– А вы не пробовали создать аналог?

– Зачем? Если есть оригинал, зачем пытаться создать аналог.

– И то правда, но я лишен такой возможности.

Каперед хотел утешить коллегу, но не нашел нужных слов. Он начал расспрашивать о местных травах. Давал их описание, которое знал по трактатам. Ведь названия, употребляемые у варваров, были иными. Приходилось подробно описывать каждое растение.

Многие ингредиенты Каперед лично держал в руках, но обычно то были высушенные образчики. Большинство описаний он знал по трактатам и хотел сравнить, насколько они точны. Отчасти это и было целью его посещения варварской земли.

Они долго, до заката перебирали всевозможные травы. Воробей пустил гостя в свою кладовую, позволяя пощупать, понюхать, в общем, наглядно изучить образцы. Кое-какие травы он собрал еще в прошлом году, но некоторые были урожаем этого года.

– Только сошел снег, и я отправился в лес. Несмотря на распутицу пробирался через чащу, выискивая только появившиеся из-под снега цветочки.

Он показал на бледно-желтые цветы. Они уже увяли, утратили свой блеск, но сохранили яркий аромат.

– Мне они знакомы, – кивнул Каперед, – но только по настоям. Наши женщины предпочитают их в виде духов. Считают, что этот запах нравится мужчинам.

– Вот глупые! – Воробей засмеялся. – Ведь они привлекают ныкс.

– Действительно глупые, – улыбнулся Каперед, хотя понятия не имел, что за ныксы такие.

Может быть, местные духи.

В знахарстве эти цветы помогали очистить живот от излишков съеденного. Если подмешать в алкоголь получалось отвратительное зелье – выпивший его исторгал из входного и выходного отверстия кровь и вскоре помирал. Позорная смерть, потому этот яд редко использовали, лишь по ошибки или ради смеха. Как поступал предыдущий Принцепс.

О смертоносности этих цветов Воробей знал. Как же не знать, если он сам смешивал настойку с брагой. И он же поделился секретом, что медовая брага не оказывает подобного эффекта, зато помогает от пресловутых ныкс.

Пришлось Капереду признаться, что он не знаком с этими тварями.

– Кровопийцы, мелкие ночные хищники. Сейчас еще спят. Просыпаются в жаркие летние ночи, когда спасу нет от гнуса. Ты заметишь их, если останешься здесь до лета.

И пить это зелье не полагалось, ныксы боялись его запаха.

– У вашего племени, похоже, нет с ними проблем, вот и не знаешь ты этого метода.

Каперед кивнул, его внимание было занято уже другими образцами.

Грибов Воробей накопил огромное множество, но все они были порезанными да высушенными. К сожалению не удавалось понять, что они из себя представляли. Только мухоморы да поганки признал Каперед. Эти грибы, похоже, широко распространены.

Кое-что из ингредиентов применялось как слабительное – большинство снадобий использовалось как рвотное или слабящее; и лишь редкая часть облегчало боль страдающего, меньше всего было тех, что излечивали.

Количество образцов было равноценно их ценности. Небольшой пучок трав из горного источника, способные облегчить лихорадку, или множество сушеных цветов, плодов, грибов, применяемых в самых обычных целях.

– Позволь спросить, – не скрывая улыбки, сказал Каперед, – люди, которым ты помогаешь, тоже не признают лечения без того, чтобы их не рвало?

– Ой и не говори! Сколько раз я пытался им втолковать, что не всегда это приносит пользу, а порой вредно! Бестолку.

Каперед кивнул, и его сограждане не верили, что лекарь им помогает, если не видели явных воздействий. Да хоть пусть позеленеет, но лишь бы был эффект! И если человек излечивался, то считал это своей заслугой, а не помощью знахаря. И отказывался платить, само собой.

Потому-то Каперед всегда требовал деньги вперед или же подмешивал в снадобья рвотные средства. Большая часть лекарства выходила из организма без пользы, но часть все же усваивалась. Человек излечивался и видел, благодаря чему.

– Это ведь разумные духи выходят из человека подобным образом, но не мелкие проказники! – добавил Воробей.

Да, с этими демонами приходилось побороться. Запугать их или убедить покинуть человека. Лихорадка же подобным образом не лечится.

– Это ведь опасно.

– Да, да! Обычный жар способен их убить, а они не сообразят!

– Отказываются пить снадобья и даже воду…

– Тяжело с ними.

– Ох, не говори.

Солнце давно зашло, и за стенами кладовой лес заговорил на ночном языке. Пение дневных птиц сменилось насмешливым клекотом, ветер шумел листвой и ветвями. Тучи затянули небо и кромешный мрак привлек множество духов.

Они пировали на полянах, водили хороводы вокруг трухлявых пней и носились между деревьями. Все люди заперлись по домам и спали, только знахари продолжали беседу, позабыв про опасности и усталость.

Знахарское ремесло стоит близко к чародейству, но не является тем же. К знахарям обращались в крайнем случае, если болезнь не покидала человека в течение долгого времени. Но если и знахарь не помогал, искали чародея.

Чародеи не боялись ночи, они об руку ходили с духами, как добрыми так и злыми. Знахари же не могли похвастаться подобной «дружбой».

Но ни Воробей, ни Каперед не помышляли о том, что на улице могут бродить опасные существа. В общем-то местный знахарь знал свой лес, днем следил и ухаживал за деревьями, ручьями и животными. А уж лесные духи знали его как доброго соседа.

И если их друг пригласил в дом странного чужака, то кто же из духов посмеет нарушить его покой. Пусть люди продолжают беседовать.

Мирная местность, богатая земля и духи здесь спокойные.

Как будто опомнившись, Воробей замолчал и попросил гостя проследовать за собой. Выходя, варвар запер кладовую и с опаской поглядел на отворенные ворота. Дверь в дом так же была открыта.

– Как бы не прополз кто, – прошептал он.

И в доме он не чувствовал себя уверенно. Каперед не чувствовал усталости, хотя понимал, что подремать стоит. Завтра он уже отправится в путь, а провести сутки на ногах он не сможет.

Вместо этого и гость, и хозяин принялись за брагу.

– Все равно может пропасть, если что проползло.

В первую очередь, как он сказал, духи портят опару или брагу. Уж больно любят они эти нежные структуры.

– Вот пойдешь на север, если ты так собираешься, – говорил Воробей, – там земли суровее, где проживает славный Генриторикс славный муж племени Венметов.

– Не он ли созывает воинов?

– Он, он. Так вот, там земли заболоченные, вот сей благородный муж и все его племя промышляют разбоем. А духи там гневные, не останавливайся на ночь в поле. Утопят, загрызут, изведут!

Каперед не слишком верил в могущество тамошних духов, но приличия ради поклялся, что проявит осторожность. И ведь местность лежит не так уж далеко – идти верх по реке, если брать ее за ориентир, за десяток дней, быть может, дойдешь. И все дороги ведут туда. Лишь притоки соединяют обе артерии и каменную, и водную.

Ровный говор Воробья стал уже привычным, не так резал слух. Или же торговец просто устал, под разговор он задремал, но сквозь сон слышал, как варварский знахарь продолжает говорить, подливая себе браги.

Он явно захмелел и уже не беспокоился о том, что собеседник решил передохнуть. Ведь хмельной дух требовал, чтобы возлияния продолжались. Так до утра он и провел время, уже не беспокоясь о недобрых гостях, приходящих по ночам.

Толкнув гостя, Воробей указал ему на дверь. Не слишком вежливо, но торговец сам говорил, что с восходом собирается продолжить путь.

Сон в сидячем положении не может быть полезным, но толи брага у знахаря была хорошей, толи еще почему, но Каперед не чувствовал себя разбитым. Да, мышцы затекли, но тело было полно сил, а разум ясен. Совсем не такие ощущения, как после обычного варварского пойла.

Хозяин не пожелал рассказать секрет своего мастерства, все-таки должны у него остаться тайны. Иначе чужеземцы быстро освоят производства напитка. Чтобы гость не чувствовал себя обиженным, Воробей вручил ему узелок с продуктами.

– Хватит на несколько дней, тут сыр, хлеб сухой и мокрый, ты понял.

Он подмигнул и протянул узел Капереду. Торговец с благодарностью принял еду, лихорадочно соображая чем же отдарить гостеприимного и словоохотливого варвара. Но у него были только зелья, которые еще могут пригодиться, инструменты, с которыми он не расстается, и припрятанное серебро.

– Возьми, – он протянул серебряную монету, одну из десятка.

– Зачем мне здесь твои деньги?

– Не в стоимости ведь дело, взгляни хоть на чеканку.

Воробей повертел монету в руках. Да, чеканка южан превосходила то, что он видел. Местные вожди чеканят монеты хуже. Нет того искусства в изображении храмов, богинь и надписей.

– Мне в руки только бронза попадалась, намного хуже, – сказал Воробей.

– Серебро чеканят в другой мастерской, а бронза наверняка из факторий, у них есть монетный двор.

Воробей пожал плечами, но монету принял. Все-таки и варвары способны оценить тонкую работу.

– Погоди, мой тебе совет, серебро не показывай в городах. Лучше испорти монету, разруби на четверти или повреди рисунок, что-нибудь вроде того. Поймешь сам.

– Ладно, если ты так считаешь.

Что такое имел ввиду варвар, гость не мог понять, но торопился уже отправиться и не хотел задерживаться. Уже уходя он спросил, пожалуй лишь для того, чтобы окончательно распрощаться:

– Почему тебя зовут Воробей? Я понимаю, что имя ты не назовешь, но почему именно это прозвание?

Варвар поморщился, вздохнул и проговорил что-то про глупых чужестранцев. Он не знал, стоит ли отвечать на вопрос, но все же не счел нужным скрывать. Ведь в этом не было большой тайны.

– У меня в детстве был ручной воробей, друзья приходили посмотреть на него. А потом он умер, я много горевал.

Каперед смешался, но глупо было проявлять сочувствие. Что сказать, ведь и сам варвар рассказывал это без особых эмоций. Неловко попрощавшись, торговец ушел.