Текст книги "Обитаемые земли. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Сооружение отражало ночной свет.

Каперед издал удивленный вздох, но все же не стал задерживаться. Он планировал спуститься вниз по склону и попробовать затаиться среди камней. Пусть варвары рыщут по острову и берегу озера, разыскивая его.

Или – удастся найти нору в самих развалинах.

Сооружение располагалось не так далеко от деревянного храма, как казалось Капереду. Факела преследователей были рядом. Врагов задерживало лишь то, что идти им приходилось по узкой тропе, змеей ползущей по заповедной чаще. Каперед мгновение наблюдал за блуждающими огнями, уходящими далеко на север, а затем устремляющимися на юг. Он сам проделал этот путь, чтобы добраться сюда. А где располагался милевый знак, он не мог угадать.

Варвары могли добраться сюда в любое мгновение. Каперед, обойдя завалы, нашел уцелевший вход в строение.

Затем он вновь услышал смех, отразившийся от стен и многократно усиленный. Акустика сооружения оказалась удивительной. Замерев на месте, Каперед вглядывался в темноту, пытаясь найти источник звука. За проемом в стене царила тьма. Лишь угадывался пологий спуск вниз, в центр сооружения.

Именно там находился источник звука.

Каперед облизнул губы, пошарил в рюкзаке, разыскивая емкость с крозитусом. Не было времени проводить ритуал, Каперед просто вскрыл емкость, уцелевшую за все время путешествия. Смочив тело гриба, чтобы ускорить реакцию, Каперед насадил его на острие ножа.

Выставив перед собой лезвие, Каперед двинулся вперед. До этого он слышал смех того, кто поселился в развалинах, а теперь ему показалось или нет – раздался удивленный вздох.

Каперед не видел того, кто издавал эти звуки. Свет крозитуса едва разгонял окружающий мрак. Он высветил фрески, сохранившиеся на стенах у входа в строение. Люди, стоящие у алтаря, они обнажены, черты лица искаженные, изуродованные. У входа уцелели обломки мозаики. Многие камни были выбиты из нее, изображение сильно пострадало. Но это был антропоморф.

Кому бы ни было посвящено это сооружение, культ был знаком Капереду. Это место наверняка было храмом древних, прародителей его цивилизации.

Радость от осознания этого факта была безмерной. Каперед смелей пошел вперед, подсвечивая грибом дорогу под ногами. Острые осколки больно впивались в подошвы; Каперед оставлял за собой след из кровавых отпечатков. По этим-то следам варвары его и найдут, если в ближайшее время не удастся найти укрытие.

Но Каперед думал лишь о том, что здесь хранится. На мгновение он думать забыл о преследователях, которые добрались до конца тропы и окружали развалины со всех сторон.

Шорохи, редкие голоса, а главное – отблески факелов выдавали их присутствие. Каперед не замечал этих мелочей, медленно продвигаясь вперед, рассматривая сгусток тьмы, скопившийся в центре чашеобразного пола.

Медленно свет открывал картину перед ним. Из тьмы испуганно появлялись разбитые миски с недоеденной пищей, обглоданные кости, кувшин с водой. Каперед почувствовал запах мочи, застарелого пота и гниющей пищи.

В центре сооружения на тяжелой цепи сидел пленник. Человек, такой же как, и любой другой.

Каперед даже вскрикнул от неожиданности. Свет искажал черты лица пленника. Сидящий на цепи был безволос, имел крупный череп, массивную челюсть и маленькие глаза, утопающие под огромными утесами бровей. Пленник был массивным человеком, с крупными длинными руками.

От него ужасно воняло мочой, подходить ближе не хотелось.

Каперед взглянул на цепь, проследил взглядом до штыря, вбитого в пол рядом с пленником. Цепь коротка – два фута длиной. Мощные железные звенья надежно сковали пленника, на его лодыжке красовался огромный браслет, к которому крепилась цепь.

– Ты кто? – не удержался от вопроса Каперед.

Ответ он не получил, но пленник показал, что слышит обращенный к нему вопрос. Он улыбнулся и прищурился, отчего поросячьи глазки стали еще меньше.

Цепь была покрыта ржавчиной, соляными отложениями, словно прошла долгую службу на морском корабле. Но она надежно сковывала пленника.

– Ты мочился на нее?! – понял Каперед.

Вот откуда запах, вот почему он столь интенсивен. Пленник рассчитывал, что ржавчина разъест железо. Ведь варвары не догадаются, что их пленник не просто зверь, посаженный на цепь, а наделенный разумом субъект.

Если бы у него был огонь, он мог давно избавиться от этих оков и отомстить пленившим его жрецам.

Каперед не был вооружен факелом, но он мог помочь освободиться пленнику. Вот только, хотел ли он помочь ему? Сюда его привела надежда найти убежище, а не этого человека.

Позади раздались голоса; Каперед услышал звук шагов. Он обернулся, и был ослеплен многочисленными факелами. В строение по одному входили вооруженные варвары. Они были облачены в блестящие доспехи. Бронзовые нагрудные пластины, железные кольчуги, стальные мечи и топоры – отблески танцевали по щербатым стенам развалин. Стали видны многочисленные фрески, выполненные в красных тонах. Мозаика на полу обрела очертания: жертвоприношения и жертвователи.

Каперед повернул голову и увидел, как варвары лезут через отверстия, бывшие окнами строения. Другие пробирались через провалы в стены. Их было много, не меньше двух десятков вооруженных и носящих броню мужчин.

Украшенные перьями и сутанами шлемы ярко блестели, отражая свет факелов. Их было так много, что невозможно поверить своим глазам. А сколько еще людей столпилось за стенами. Орда варваров приближалась. И бежать некуда.

Каперед понял, что попал в ловушку, он находился в центре развалин, находясь на дне покатого пола. И рядом был только обнаженный пленник, от которого воняло испражнениями. Не лучший помощник в сражении.

– Вот и все, – прошептал Каперед.

Он вскрикнул, почувствовав укол в бок. Это пленник ткнул в него осколком кости. Каперед прижал ранку и удивленно уставился на сидящего на цепи человека. Пленник, поймав его взгляд, указал на приближающихся варваров, затем взглянул на свои оковы, ткнул пальцем себя в грудь и снова показал на варваров. Взгляд его холодных глаз остановился на Капереде.

И тот внезапно понял, что от него требовал пленник.

Скинув лямки котомки, Каперед бросил его на землю. Раздался треск и звяканье. Каперед расшнуровал горловину, сунул руку внутрь. Света было так мало, что искать нужный предмет приходилось на ощупь. Бросив нож пленнику, Каперед обеими руками принялся шарить в вещах.

Он не заметил, как пленник на цепи кончиком пальцев отделил крозитус от лезвия ножа. Светящийся гриб был ему знаком и интереснее металла. Оружие он брать не стал и ждал, что дальше сделает Каперед.

В одном из футляров хранился едкий порошок, которой мог помочь разобраться с цепью. Каперед не знал, как железо, покрытое солью и ржавчиной, отреагирует на порошок. Попробовать стоило. Если уж пленник не сможет победить варваров, то отвлечет их внимание.

Каперед вынул керамический горшок, горловина которого была замазана воском. Вскрыть его не составило труда, внутри находился желтоватый порошок, отвратительно пахнущий.

Опасное вещество могло убить человека, лишь вдохнувшего щепотку этой пыли. Каперед высыпал все содержимое на штырь, удерживающий цепь, а затем опорожнил содержимое фляги с водой.

Порошок мгновенно задымился, выделенное тепло раскалило металл. Запахло перекаленным железом. Нагрелась и цепь, удерживающая пленника. Реакция не давала света, лишь раскаленный штырь красным клыком светил во тьме.

Приближающиеся варвары заметили этот свет, но не могли понять его источника. Они и так по шажку продвигались вперед. Увидев красный блеск, они остановились, сбились в шеренги и прикрылись щитами.

Каперед не мог понять, что могло их так обеспокоить. Неужели варвары так боятся колдовства?

Обдумать это он не успел. Пленник поднялся, оскалился во весь рот. Каперед заметил какие огромные и мощные у него зубы, словно у людоеда из южных пустынь. Капереду пришлось отступить на шаг, чтобы не мешать пленнику. Запах от горящего железа был отвратительным, но не мог заглушить вонь мочи.

Схватив цепь, пленник потянул ее. Его мышцы напряглись, под кожей заходили мощные жгуты, похожие на корабельные канаты. Движение мышц казалось неестественным, отвратительным, но таким притягательным. Словно лишенное кожи тело продолжало существовать и выполнять работу.

Штырь с громким треском развалился. Его не вырвало из камня, как сначала предположил Каперед. Металл просто лопнул, не выдержав огня и силы этого человека.

Цепь звякнула об пол, звук был подобен грому.

Варвары застыли и напряженно выжидали.

Освобожденный человек медленно направился к ним. Его не пугали ни наставленное на него оружие, ни множество врагов вокруг. Незащищенные фланги и спина не беспокоили этого человека.

Каперед проследил взглядом за ним. Вставший во весь рост, освобожденный от оков, он поражал. Тьма, рассеченная множеством факелов, окрашивала бледную кожу этого человека в алые тона. За его спиной клубились крылья, сотканные из сумрачного света.

Прогнать наваждение не получалось.

Цепь, шипя, следовала за человеком. Он передвигал ногами так легко, словно плыл и не замечал тяжелого браслета с железным грузом на своей ноге. Каперед подумал, что не смог бы и пары шагов сделать с этой штукой на лодыжке.

Дальнейшее плохо запомнилось Капереду. Первые мгновения боя он еще видел, но затем варвары дрогнули, бросили факела и окружающее пространство схлопнулось, поглощенное вековым мраком. Что творилось после этого, можно было догадаться только по звукам, которые хотелось бы забыть.

Каперед смотрел, как освобожденный им человек приблизился к шеренге воинов и вдруг вскинул руку. Варвары заголосили и отпрянули, стена щитов сломалась, хотя никакого удара не было – человек просто резко поднял руку. Уже это напугало воинов.

Зашедшие справа от него пятеро воинов, не выдержав напряжения, бросили копья. Три снаряда могли бы поразить человека, но два попали в собратьев, в их щиты.

Каперед не видел, что произошло. Освобожденный им человек вдруг оказался в стороне от того места, куда летели дротики. Снаряды упали у его ног, переломанные во множестве мест. Металлические наконечники были смяты.

Это тьма виновата. Окружающий мрак не позволил увидеть движение обнаженного воина. Только тьма, и ничего другого!

Стена щитов сломалась, двое с левого фланга бросили раненные щиты и кинулись бежать. Обнаженный воин прыгнул и в следующее мгновение повалил одного из варваров. Его кулак обрушился на бронзовый шлем, смял металл, раздробил кости черепа и раздавил мозг. Варвар умер мгновенно и даже не почувствовал приближение смерти.

В пленника полетели дротики. Варвары поддавшись панике бросали их не глядя, поражая собратьев и чуть не убив Капереда. Торговца спасло лишь то, что он рухнул наземь, подгреб под себя котомку с припасами.

Что бы ни происходило, пора уносить ноги – решил Каперед.

Затянув узлы котомки, он схватил свой нож и бросился в сторону пролома в стене. Там стояли воины, которые тут же рассыпались в стороны, пропуская бегущего на них человека. Они опасались того, кто сидел на цепи, поддались панике.

Каперед перепрыгнул через упавшего воина, побежал к трещине в стене и протиснулся в нее.

С той стороны находился отряд из двух десятков воинов. Вооружены они были так же, как и другие. Отличные бойцы, с которыми не справятся многие воины родного Государства. Но увидев Капереда, они дрогнули и отступили к деревьям, побросав факела. Оружие не бросили, сохранили строй.

Прошмыгнув мимо них, Каперед добежал до края обрыва и слепо кинулся в пропасть. Он не думал, какая здесь высота, что находится внизу, безопасно ли это вообще. Просто кинулся в черную бездну, и был подхвачен сверкающими водами озера.

Ледяная вода обожгла, выстудила страх. Каперед громко заглотил воздух и поплыл к противоположному берегу.

На мысу, оставленном позади, раздавались крики, но не было слышно звона оружия. Тот, кто бился там, использовал иные орудия для убийства.

Светящиеся воды озера освещали колонны, встающие на пути. Капед двигался к противоположному берегу, плывя через холодные воды. Его ноги ощущали дно, но прикосновения к металлу вызывали жгучую боль.

Противоположный берег находился близко, но в то же время далеко. Вода казалась неестественно тягучей; Каперед не ощущал, что продвигается вперед. Ему удалось выбраться за пределы развалин, усеивающих дно озеро.

Позади остались колонны, украшенные женскими лицами с волосами, похожими на змей. Такой знакомый рельеф, что страшно становится. А еще страшнее, что эти лики двигались и следили за чужаком, упавшим в озеро.

Словно муха, попавшая в смолу, Каперед пытался разорвать путы, что сковывали его. Борьба с собственным ужасом была долгой, а противоположный берег оставался еще далеко.

Внизу, на дне на протяжении всего пути лежали предметы, ценность которых невообразима. Древние камни руин были покрыты слоем разрубленных монет различных эпох, обломками мечей, чьи рукояти потускнели от времени, а сталь превратилась в труху. Смятые кубки и жаровни из драгоценных металлов; множественные серьги, подвески и кольца – все было сломано, брошено в дар богам.

Не было только костей. Озеро посвящено небесным, а не подземным божествам. Они должны защитить храм от злых духов, что скрываются в округе. Или же защитить самих варваров от чудовища с острова.

Каперед начал задыхаться, плыть с котомкой за плечами тяжело. Ткань намокла, пострадали его любимые свитки, но бросить вещи Каперед не решился. Ему не приходилось бороться с течением, но вода не отпускала, затягивала назад.

Обжигающий холод металла на дне вызывал спазмы. Каперед чувствовал, что его ноги отказывают, но плыть дальше он не мог. Он вынужденно оперся на ноги и пошел вперед. Его голова торчала над водой, сковывающей его со всех сторон, подобно влажной земли.

По его лицу стекала холодная вода, обжигающая влага попадала в глаза, из-за чего по лицу человека текли слезы. Горло саднило – несколько глотков озерной воды повредили внутренности. Каперед не знал, как его тело отреагирует на эту воду. Возможно, он уже отравился и медленно умирает. А обжигающий холод на самом деле лишь видимый признак умирания.

Начался подъем, уровень воды упал. Каперед возблагодарил богов за это. Многочисленные царапины на его теле саднило от воздействия воды. Не похоже, что эти воды используются в обрядах очищения.

Каперед выпростал руку из-под воды, почесал залысины. Почему-то сильнее всего вода жгла именно там, где не хватало волос. Как бы не выпали последние – Каперед припомнил, что гордился в молодости своей курчавой шевелюрой и бородой философа. Теперь же он просто постаревший изгнанник, иногда бреющий бороду.

От воды пахло прокаленным железом, Каперед не чувствовал запаха дыма, пока не выбрался из озера.

Он не сразу заметил, что вокруг стало светлее. Упав на холодный песок – обычный песок, – Каперед дал волю чувствам. Слезы прочистили глаза, страшный кашель разрывал внутренности. Перерождения или очищения не произошло, боль осталась с ним, лишь липкие воды озера отпустили человека. Каперед встал на колени и взглянул на небо.

Черные тучи закрывали небосвод, солнечные лучи еще не коснулись их тел. Окружающий лес был отчетливо виден. Его подсвечивали мистические воды озера и зарево пожара.

Каперед все еще ощущал запах и вкус железа, но сквозь него пробивался иной запах.

Позади над островом вставало зарево пожара. Каперед упал, сломленный увиденным. Могучая стихия огня вырывалась из сердца острова. На таком расстоянии не видно, где находится источник зарева. Казалось, весь остров горит.

Гореть там мог только храм и священная роща. Огромная деревянная постройка, смолистые деревья вокруг – огонь нашел себе отличную пищу. Стихия не успокоится, пока не сожрет все на острове. Выгорит и сухая трава, растущая вокруг мундуса.

Подобно светлячкам огненные искры разлетались вокруг. Они не могли преодолеть вод озера. Каперед надеялся, что и освобожденный им человек не сможет. Наверняка это он устроил пожар на острове, чтобы отомстить пленившим его жрецам.

Пожар не позволял увидеть, что творится на противоположной стороне озера. Не трудно догадаться, что собравшиеся там варвары уже сбежались к берегу и… что они предпримут? Каперед не собирался оставаться здесь, чтобы узнать это.

Вещи промокли; Каперед кое-как натянул на себя мокрую тунику, надел сандалии и побежал прочь от озера. Логично было направиться на восток, где нет никаких стоянок варваров.

В первую очередь он собирался убраться отсюда как можно дальше. А уж затем станет искать поселения и людей.

Варвары не будут рады чужаку после гибели своего храма.

Затеряться в лесах, укрыться от преследователей – Каперед намеревался затаиться в диких землях Венавии, а уж затем искать людей.

Сколько времени будут продолжаться поиски виноватых? Сколько придется провести в лесах? Месяц, два или год? Каперед не задавался этим вопросом. Он лишь шел вперед, изрядно вымотанный и уставший. Мокрая одежда холодила кожу, утренний ветер был свеж и неприятен.

Каперед не мог остановиться, чтобы разжечь костер и просохнуть. Ему приходилось идти вперед, согреваясь самим движением. Его тело прогреет одежду и высушит ее.

Отдалившись от озера, Каперед пошел медленней. Теперь мистический свет не освещал путь ему. Лишь на западе вставало пламя пожара. Но этот алый свет не мог указать путь, ведь Каперед шел в другую сторону.

Лес заволокло дымом. Запах сгоревшего дерева был намного приятней железа, что все еще ощущал Каперед. Проклятые воды озера обожгли его рот и нос, оставив свои метки на долгое время.

По счастью, до рассвета уже недалеко. Каперед потратит весь день на дорогу и только вечером остановится на ночлег. Он знал, как разжигать огонь на чужой территории, чтобы не было ни света, ни дыма. Варвары не найдут его, ведь им теперь есть чем заняться.

Убедив себя, что находится в безопасности, Каперед шел на восток, навстречу солнцу.

Глава 11

Рассвет рассек тьму, подсвечивая старые деревья. Лучи были отчетливо видны, помеченные дымом. Лес пришел в движение; природа ожила, не из-за солнца, выкатившегося на небосвод. Виновником оживления был пожар.

Остров пылал, сердце варварского мира поражено. Даже Каперед почувствовал изменение, что обрушилось на мир. Прошлое сметено и больше варвары не смогут жить, как жили.

Это не плохо и не хорошо, это просто есть. Данность, которую они должны принять.

Живые существа почувствовали боль, ощутили рану, что нанесена их миру. Они бежали прочь от источника боли, боясь пасть вместе с прошлым. И лучшую долю они искали на юге.

Капереду приходилось пропускать животных, идущих ему наперерез. Он же двигался на восток, в сторону восходящего солнца. Туда, где находился исток его рода. Если верить древним мудрецам, конечно.

А не верить им нельзя. Для многих эти сомнения становились причиной смерти.

Каперед не думал о правдивости рассказов, он собирался лично проверить. В общем-то, любой результат его изысканий был желательным. И попрание кумиров, и подтверждение их слов.

По пути торговец пытался припомнить, что конкретно писали о древних. В памяти остались лишь крупицы. Никогда прежде Каперед не думал, что ему потребуется отправиться на поиски развалин древних.

Единственное, что он вспомнил, так это историю про правильное государство, которое на закате своего существования потонуло в пучине порока. Как и любое могущественное государство.

То была теория, умозрительная выкладка для подтверждения своих слов. Никаких доказательств у мудрецов не было.

Но Каперед видел, что происходило с его Государством. И разве можно не верить в теорию развития? В его Государстве тоже принялись изгонять мудрецов, а их знания использовать для развлечения – в той или иной форме.

Возможно ли это остановить? Каперед не размышлял об этом. Он сам не понимал, зачем отправился на поиски. От безысходности, не иначе.

Коматия могла бы поразить его, стать новым отечеством. А он мог бы найти место под рукой местного вождя. И как знать, не станет ли он катализатором процессов, что выведут варваров из их дикости.

Этого не случилось, потому что Каперед все еще цеплялся за прошлое.

Он не видел этих могучих деревьев, что утопали в солнечном свете, покрытые вуалью дыма. Не чувствовал запаха диковинных растений, с которыми не успел познакомиться, узнать их свойства и найти им применение. Его не интересовали животные с могучими рогами, прекрасной шкурой и кроткими глазами.

Волчьи стаи, ушедшие на юг, не заинтересовали его. Эти дивные животные могли бы поразить всякого человека. Их сообщество сильно и действует скоординировано, им руководит мудрый царь, которому в спину дышат достойные соплеменники. Чем не идеальное государство?

Хищники не обратили внимания на человека. Страх возобладал над голодом, стая уходила на юг вместе с лосями и кабанами.

Мохнатые лесные свиньи были крупными, радовали глаз и стройными рядами проходили мимо. Миграция животных была вынужденной, твари согнаны с родных мест ужасом, что выплыл из озера.

Задымленность усиливалась. Каперед остановился и оглянулся. Его беспокоило то, что происходило на западе. Не похоже, что лес охвачен огнем. Животные вели бы себя иным образом. Восточный ветер должен был смести пепельную дымку на запад, в сторону варварских селений – вот они могли запылать.

Каперед подумал, что дым имеет мистическую природу. Словно хозяин леса, дух окрестных земель накрыл своим телом подвластную территорию. Зачем? Этого Каперед не знал, но он все еще находился во власти этой земли.

Одна польза от дыма была – человека не беспокоил гнус, роящийся над травой и кустарниками леса. Особенно много насекомых у источников, но Каперед не замечал их, когда переступал через ручьи.

Как много здесь воды. Его родной край имеет бедные почвы, пригодные для выращивания ячменя, оливы и винограда. Пшеница родится на северных границах Государства и в провинциях.

Коматия могла бы снабжать Город зерном и металлами. Тем, что так не хватает гражданам.

А эти леса – кладовая травников! Каперед пожалел, что нет времени остановиться и изучить окружающие травы. Деревья были покрыты зелеными бородами мха, разномастные папоротники мешали проходу. Кустарники и плодовые деревья готовы распустить цветы, чтобы осенью люди и животные полакомились кислыми ягодами.

Грибов было мало, или Каперед их не замечал. Ему приходилось быстро идти, копаться в палой листве не было времени. Тем более приходилось пропускать стада животных. Как много здесь тварей. Никогда прежде Каперед не встречал столько животных сразу. Даже на арене не выставляли такое количество неразумных бойцов.

Неудивительно, что варвары живут в дикости. Земля снабжает их всем – пища, вода, одежда, металлы. Им нет необходимости кооперироваться в тесные сообщества, заставлять землю расставаться с урожаем. Варвары охотники, в меньшей степени землепашцы. Эта земля требует от них силы, а не смекалки. Вот почему они такие глупые, но могучие бойцы.

Какой прекрасный материал для умелых правителей! Из этих людей можно выковать прекрасных граждан, если поделиться с ними крупицей знаний. Вот только им это не нужно.

К полудню дымная пелена стала отступать. Каперед прикинул, сколько прошел за день, ноги еще не болели, но он решил сделать привал. Деревья мешали разглядеть окружающие просторы, мир был ограничен ближайшими стволами, что возвышались вокруг.

Лес замер в ожидании, было очень тихо. Лишь ветер раскачивал деревья.

Тишина пугала, а близко стоящие деревья давили на человека. Каперед попытался успокоиться и заставил себя поесть. Второй день он ничего толком не ел, а пройти предстояло еще много миль. И даже после этого Каперед не будет чувствовать себя в безопасности.

Найденные в кладовых храма корнеплоды оказались жесткими, но сладкими внутри. Каперед не знал, что ест, но вкус ему нравился, а сладость указывала на положительные свойства плода.

Такое бы он с радостью попробовал в Городе. Но там приходилось каждодневно есть капусту, жареную на оливковом масле с чесноком. Не сказать, что блюдо радует вкусом.

Необычность плода поражала, его цвет казался непривычным и даже отвратительным. Но ведь это не главное, важнее вкус! Тем более после обработки цвет мог измениться.

Каперед решил зарисовать плод, чтобы в будущем найти его и привезти в Город. Этот источник пищи придется по нраву гражданам, и как знать, они могут простить изгнанника. Народное собрание редко отменяет решения сената и тем более Принцепса, но подобные случаи бывали.

Отложив остатки обеда, Каперед принялся вынимать из котомки вещи. И он обнаружил, что многие его записи потеряны. Вода уничтожила их. Свитки из тростника превратились в бесформенную массу, стекшую на дно тубусов. Кожаный кодекс выдержал удар водной стихии, даже чернила не смылись – Каперед давно еще переписал книгу трав, чтобы защитить ее от подобных опасностей дальней дороги. Он использовал водостойкие чернила.

Вот только содержащаяся в озерной воде гадость оставила черный налет на кожаных листах. От кодекса неприятно пахло, словно страницы начали гнить. Выдубленные шкуры, использованные для изготовления страниц, не должны гнить. Каперед не покупал для кодекса дешевый материал.

Текст еще можно прочесть, но сколько продержатся страницы, Каперед не представлял.

Он оставил вещи и отправился на поиски сухой листвы. Этим материалом он намеревался просушить страницы, уложив листья между ними. Каперед забыл и об опасностях, что подстерегали его в лесу, и о событиях прошлых дней. Страх утратить записи был сильнее.

Каперед помнил, что варвары пользуются иными средствами для записи. Ни глина, ни тростник, а что-то другое. Вощеных табличек у него с собой не было, и варвары их под рукой не всегда имеют. Чем-то они пользуются, и это что-то должно быть даровано самой природой.

Посмотрев вокруг, Каперед понял, где необходимо искать материал для записей.

Леса кормят племена варваров, дают им топливо, стройматериалы и все, что пригодится в быту. Даже посуду они предпочитают делать из дерева, а не глины, как принято у народов Обитаемых земель.

Значит, эти деревья должны обеспечить торговца писчим материалом.

Собрав уцелевшие вещи, Каперед направился к ближайшему дереву. На ствол он смотрел по-новому, пытаясь сообразить – какая его часть пригодна для нанесения знаков. Листва, деревянные дощечки, нет, это слишком сложно или ненадежно.

Кора выглядела грубой, изрытая оспинами и шрамами кожа дерева. Она тоже не годилась для этих целей. Каперед вздохнул, направился к следующему дереву. Быть может, нужна определенная порода. Хвойные деревья вокруг не имели отличий. Их ветви росли высоко над головой, Каперед видел молодые и старые побеги, засохшие ветки. И далеко наверху располагалась крона дерева. Хвойный полог скрывал солнце, выхолаживал землю внизу. И без того мрачный воздух вокруг становился совсем недружелюбным.

Мокрая одежда холодила кожу, котомка нескоро просохнет. Придется развести костер и просушить то, что уцелело, саму мешковину и одежду.

Вынужденная остановка, необходимый риск. Уходить дальше опасно в таком виде, эта земля недобра к чужакам.

– Что же с вас взять, – пробормотал Каперед, отделяя щепу от ствола.

Смола – очень похоже на воск, но очень липкая. На ней можно писать, если удастся собрать достаточно и раскатать по деревянной подложке. Вот только у Капереда не было ни дощечки, ни стиля для письма. И смолу собрать нечем.

Кора дерева имела отслаивающиеся пластинки, Каперед не знал их названия. Тонкие пластинки, похожие на лоскуты кожи. Прекрасный материал для письма, но слишком мал размер их. Ему не удалось оторвать лоскут подходящего размера.

Поиски завели его в место, где деревья разных пород соседствовали друг с другом. Хвойные преобладали, но на проплешинах, оставленных, очевидно, бурей, росли лиственные деревья. Их твердые стволы были обглоданные лесным зверьем. Кора срезана, висела лоскутами, словно на освежеванной туше.

А под неровной, выщербленной поверхностью скрывалась гладкая, ровная поверхность! Небольшие волокна не помешают письму.

Каперед вскричал от радости, обнаружив это. Ножом он срезал кору, попытался раскатать ее. Не успевшая высохнуть, она была гибкой и податливой. А после использования сама сворачивалась в подобие свитков. Оторвать длинный лист не удавалось, но несколько таких срезов вполне годилось для записей.

Каперед разыскал место для привала, разжег огонь, применяя все известные ему предосторожности: огонь горел в яме, укрытой ветвями. Дым рассеивался и не поднимался столбом, а блеск огня не будет виден. Зато тепло от костра высушит одежду и вещи торговца.

Занимаясь записями, Каперед дождался захода солнца. Идти дальше не имело никакого смысла, а спать в чужом лесу страшно. Зверье ушло на юг, но варвары могут рыскать в этих лесах, разыскивая чужаков или демонов. Не узнать, что на уме дикарей.

Каперед не мог восстановить все, что погибло. На листы из коры он записал лишь самое необходимое: рецепты, которые припомнил; кратко описал случившееся с ним; сделал зарисовки тех растений, что заинтересовали его в Коматии и Венавии. Он не использовал тайнописи – шифра, распространенного среди травников. Опасаться разоблачения уже поздно, тайнопись требовала много места для письма.

Свернувшаяся кора мало напоминала записи исследователя и путешественника. Больше это походило на топливо для костра. В этом краю нет сведущих людей, способных понять назначение обрезков.

Каперед успокоился и сложил записи на камень, чтобы чернила подсохли. Утром он рассчитывал отправиться в путь. Вот только куда идти, он не представлял. Не существовало карт Венавии, не было под рукой проводников. Мифические руины могли располагаться на севере или востоке, если они существовали, конечно.

Уходить на юг преждевременно, но и найденных сведений хватило бы на то, чтобы обеспечить себе положение в Государстве. Не в столице, так хоть в провинциальном городе.

Неизвестно, до чего бы додумался Каперед, но сама судьба указала ему путь. И ее воздействие было как всегда грубым.

Зашедшее солнце потянуло за собой покрывало мрака и холода, скрывая лес и его обитателей. Из-за ушедших зверей в лесу было тихо, мрачный ветер разгонял дымный туман, накрывший лес. Слышен был только треск ветвей, да шуршание огня в яме.

Каперед не выдержал и приоткрыл костер. Чуть больше огня, крупица света. Его присутствие успокаивало человека. Хотелось верить, что ни звери, ни духи не рискнут напасть на человека, находящегося под защитой пламени.

Огонь ослеплял человека, не давал ему приспособиться к мраку. Каперед еще не дошел до такой грани, когда окружающий мрак становится родным и привычным.