Текст книги "Ходок-4. Война (СИ)"

Автор книги: Алексей Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23. Бегство

Скрыться от мира легко, труднее всего спрятаться от себя.

Слай Книга Бытия

Наспех сооружённый госпиталь не вмещал всех нуждавшихся. Под лечебницу приспособили тот самый плац, на котором прежде проходило финальное испытание наиболее талантливых учениц.

Дело заключалось в том, что площадь располагалась по центру Цитадели. До сюда не долетали отголоски битвы и ее материальные отображения: магические фугасы, обрывки заклинаний и иные негативные эманации чуждой волшбы.

Кроме того, место было удобным для быстрой перестройки. Валькирии лишь поставили по краям тяжёлые столбы, да натянули по меж них брезент от непогоды, а ещё растянули по бокам мешковину.

Холодов не предвиделось, но на случай заморозков внутрь затащили парочку старых дизельных генераторов, к которым планировали, если что, подключить чугунные батареи.

В родном полисе Анька не вникала в премудрости доступной волей богини техники. Не заинтересовалась железками она и сейчас. Даже больно стукнувшись об металлическую чушку ногой, девчонка лишь сменила курс. Главное для неё было не расплескать горячую воду из громадного таза, который она тащила в своих тонких, но сильных руках.

Младших учениц к сражению не допустили. Для них нашли менее опасное применение. Девочки от пяти до тринадцати лет помогали престарелым валькириям лечить раненных. Целительниц среди представительниц ордена было немного, потому на подмогу им и направили наиболее бесполезный контингент: старух и детей.

Аня волокла, наверное, пятидесяти килограммовую бадью легко, сказывались адские тренировки и пробужденный тотем. Со слов наставницы девочка знала, что по неизвестным причинам ей достался зверь одного из сильнейших родов Империи. Ей даже показывали письмо главы знатной фамилии, но она и читать не стала.

С одобрения Инги Пустоты было проведено скрупулёзное расследование гибели близких малышки. Из воспоминаний тогда ещё совсем крохи вычислили примерную дислокацию произошедших событий. А после поисков в том регионе обнаружили несколько полуистлевших костяков. В женском адептки смерти признали мать девочки. Один из мужских, по всей видимости, принадлежал отчиму.

Установили и личности убийц. Вот только карать было уже некого. Двое ушкуйников погибли от рук Олега. Их тела также нашли на месте схватки. Третий же, Гера по кличке Блин, странным образом сгинул в поиске, причём не самым лучшим образом. Кончина убийцы очень походила на отложенное действие посмертного проклятия.

Имя заказчика тоже не осталось секретом – отследили почтовую отправку предполагаемого татя. Организатором преступления оказался Игорь Старицкий. Спросить с боярина было нельзя. Велград отделяла от остального мира непроницаемая пелена. Вот Анька и вкалывала, как проклятая, чтобы набрать силу, проломить барьер и наказать убивцу. Еще она мечтала отыскать брата.

Подобное рвение приветствовалось. Большинство воительниц до недавнего времени жалели девчонку и морально подбадривали ее, чтобы поддержать хоть как-то. Однако недавно благостное отношение изменилось. С тех самых пор, как прищелица указала на нее и потребовала выдать.

Как говорится, земля слухами полнится. Если настоятельница, старшие сёстры и Хела держали язык за зубами, то вот наставницы побеждённых конкуренток за прошедшую седмицу успели разболтать об данном факте всем, кому не лень.

Поначалу не происходило ничего страшного. Но по мере того, как росло количество жертв нападения и заполнялся широченный лазарет, девочка чувствовала, как меняется обращение окружающих к ней.

До ненависти дело пока не дошло, но вот осуждение жгло спину. За нелюдимость и скрытный характер ее прозвали Гюрзой. Имя она сократила сама. Уж слишком милозвучно и нежно звучало привычное – Аня. Куда лучше подходило сокращённое Ан. Оно напоминало звук вонзившегося в мишень копья или тяжелого арбалетного болта.

Хуже всего было то, что Анька и сама ощущала себя, эдакой змеей подколодной. Виновницей всех бед, причиной творившегося смертоубийства. Уже на второй день, подгоняемая муками совести, она прибежала к настоятельнице с требованием выдать ее врагу и прекратить бойню.

Девчонка была настолько настойчивой и непочтительной, что суровая Инга Пустота приказала ее выпороть. А к Хеле была придана Эдна Карга. Отныне безрукая, хромая инвалид и почти заменившая мать женщина следили за строптивицей, чтобы та не выкинула чего непотребного.

– «И за что мы только налоги платим!? Где же армия? Почему защиты никакой?»– по-взрослому, раздраженно думала Ан, бухнув глубоченный ушат возле едва державшейся на ногах целительницы.

Особо не разбирая от усталости, кто перед ней, докторша зашептала наговор. Для прямого воздействия шакти на воду ей уже попросту не хватало сил.

– Ради чего все это!? Не проще ли выдать никому не нужную сироту? – вслух рассуждала магесса, а жидкость под ее ладонями осветилась зелёным и превратилась в своеобразный анестезирующий и антисептический раствор.

– А, так это ты!! – волшебница, наконец, разглядела, кто перед ней.

Ан промолчала, хоть и вздрогнула, будто от тока.

– И хотела бы сказать извини, но не стану! Я сестру похоронила… – насупилась эскулап.

Умом женщина понимала, что дёрнувшаяся от ее слов, как от удара, кроха не причём, и что выдавать своих нельзя ни в коем случае – это было краеугольным камнем Цитадели. Но вот сердцу не прикажешь. Оно нет-нет да и подсказывало наиболее простой и очевидный выход.

– Больно мне надо твои извинения! Страшило! – сплюнула Анька под ноги и впрямь не слишком симпатичной лекарше, ухватила ношу и поволокла бадью прочь.

Несмотря на гневную отповедь, на душе стало гадко и горько. Давным-давно Гюрза пообещала себе больше не плакать. Упрямо стиснув губы, девчонка обиходовала одну раненную за другой: раздевала, протирала раны, одевала и переходила дальше.

На заставившие бы дрогнуть даже зрелого человека увечья она не обращала внимания. Как сомнамбула, девчонка делала свою работу, не давая волю эмоциям. Так она возилась почти час, пока не подошла к совсем молоденькой валькирии.

Лет пятнадцати– шестнадцати отроду девушка лежала на войлочной подстилке и бредила. Ее правая половина тела была обожжена. Глаз вытек, волосы сгорели. Несчастную кое-как обрили, но пакля волос местами вытарчивала из под бинтов. От когда-то симпатичной, а ныне жалкой, жертвы войны распространялся слегка сладковатый запах гниения. В общем, зрелище было не для слабонервных.

Собравшись с духом, Ан цепкими пальцами острожно коснулась перевязки. Ей нужно было размотать налипшую ткань, протереть ожоги и заменить бинты на новые. Едва девушка дотронулась до пострадавшей, как та вздрогнула.

Выпаленное температурой бельмо и утратившие осознанность око уставились на Аньку. Болезная явно лицезрела видимое только ей. Растрескавшийся губы бедняжки раскрылись и зашептали:

– Мама…мамочка… ты..? Мне… больно…

И все бы хорошо, вот только Гюрзе было известно, что перед ней такая же сирота. Ни кола, ни двора, одни воспоминания. Раненая хотела ещё что-то сказать, но внезапно легонько дёрнулась и заклякла. Ее уцелевший зрачок остекленел, а на устах навсегда замерла щербатая, походившая на оскал, но Анька точно знала, что радостная, улыбка.

Хотелось разреветься. Слёзы душили девчушку, а в груди нарастал пожар. Она впала в какую-то прострацию и ринулась вон из госпиталя. Беглянка и не заметила, как вскрикнула наблюдавшая за ней пожилая женщина с культями вместо рук, и как на этот шум вскочила прикорнувшая на свободной койке Хела.

Ан выскочила наружу и огляделась по сторонам. Повсюду ее окружали стены и лишь небо оставалось свободным. Накопленная за долгие годы боль резанула грудь и нашла выход в истошном вопле. Постепенно девчушку окутало золотое сияние и на выметнувшуюся из лечебницы охотницу яростно зашипел уже небольшой дракон.

– Асссшшшш….– когтистая лапа отбросила прочь попытавшуюся остановить воспитанницу женщину, а затем могучий зверь взлетел вверх.

Недавно восстановленная защитная формация не помешала Гюрзе, признала ее за свою.

– Стой, остановись, дуреха! – орала ей в след приемная мать, но Ан не прислушалась к ней. Она истошно махала крыльями, ведь силы были не безграничны. Площадь и Цитадель быстро уменьшились в размере, а приятная синева заполонила взор.

С небес девчонка взглянула вниз: на земле, за пределами крепости, суетились враги. Именно туда драконица и понеслась сквозь облака. Нет, Ан не желала победить, она хотела погибнуть в бою, чтобы не видеть упреков в глазах людей, не ощущать себя виноватой и не нести на своих детских плечах непосильный груз отвественности за чужие жизни.

Ходок-4 Война

Глава 23. Бегство

Скрыться от мира легко, труднее всего спрятаться от себя.

Слай Книга Бытия

Наспех сооружённый госпиталь не вмещал всех нуждавшихся. Под лечебницу приспособили тот самый плац, на котором прежде проходило финальное испытание наиболее талантливых учениц.

Дело заключалось в том, что площадь располагалась по центру Цитадели. До сюда не долетали отголоски битвы и ее материальные отображения: магические фугасы, обрывки заклинаний и иные негативные эманации чуждой волшбы.

Кроме того, место было удобным для быстрой перестройки. Валькирии лишь поставили по краям тяжёлые столбы, да натянули по меж них брезент от непогоды, а ещё растянули по бокам мешковину.

Холодов не предвиделось, но на случай заморозков внутрь затащили парочку старых дизельных генераторов, к которым планировали, если что, подключить чугунные батареи.

В родном полисе Анька не вникала в премудрости доступной волей богини техники. Не заинтересовалась железками она и сейчас. Даже больно стукнувшись об металлическую чушку ногой, девчонка лишь сменила курс. Главное для неё было не расплескать горячую воду из громадного таза, который она тащила в своих тонких, но сильных руках.

Младших учениц к сражению не допустили. Для них нашли менее опасное применение. Девочки от пяти до тринадцати лет помогали престарелым валькириям лечить раненных. Целительниц среди представительниц ордена было немного, потому на подмогу им и направили наиболее бесполезный контингент: старух и детей.

Аня волокла, наверное, пятидесяти килограммовую бадью легко, сказывались адские тренировки и пробужденный тотем. Со слов наставницы девочка знала, что по неизвестным причинам ей достался зверь одного из сильнейших родов Империи. Ей даже показывали письмо главы знатной фамилии, но она и читать не стала.

С одобрения Инги Пустоты было проведено скрупулёзное расследование гибели близких малышки. Из воспоминаний тогда ещё совсем крохи вычислили примерную дислокацию произошедших событий. А после поисков в том регионе обнаружили несколько полуистлевших костяков. В женском адептки смерти признали мать девочки. Один из мужских, по всей видимости, принадлежал отчиму.

Установили и личности убийц. Вот только карать было уже некого. Двое ушкуйников погибли от рук Олега. Их тела также нашли на месте схватки. Третий же, Гера по кличке Блин, странным образом сгинул в поиске, причём не самым лучшим образом. Кончина убийцы очень походила на отложенное действие посмертного проклятия.

Имя заказчика тоже не осталось секретом – отследили почтовую отправку предполагаемого татя. Организатором преступления оказался Игорь Старицкий. Спросить с боярина было нельзя. Велград отделяла от остального мира непроницаемая пелена. Вот Анька и вкалывала, как проклятая, чтобы набрать силу, проломить барьер и наказать убивцу. Еще она мечтала отыскать брата.

Подобное рвение приветствовалось. Большинство воительниц до недавнего времени жалели девчонку и морально подбадривали ее, чтобы поддержать хоть как-то. Однако недавно благостное отношение изменилось. С тех самых пор, как прищелица указала на нее и потребовала выдать.

Как говорится, земля слухами полнится. Если настоятельница, старшие сёстры и Хела держали язык за зубами, то вот наставницы побеждённых конкуренток за прошедшую седмицу успели разболтать об данном факте всем, кому не лень.

Поначалу не происходило ничего страшного. Но по мере того, как росло количество жертв нападения и заполнялся широченный лазарет, девочка чувствовала, как меняется обращение окружающих к ней.

До ненависти дело пока не дошло, но вот осуждение жгло спину. За нелюдимость и скрытный характер ее прозвали Гюрзой. Имя она сократила сама. Уж слишком милозвучно и нежно звучало привычное – Аня. Куда лучше подходило сокращённое Ан. Оно напоминало звук вонзившегося в мишень копья или тяжелого арбалетного болта.

Хуже всего было то, что Анька и сама ощущала себя, эдакой змеей подколодной. Виновницей всех бед, причиной творившегося смертоубийства. Уже на второй день, подгоняемая муками совести, она прибежала к настоятельнице с требованием выдать ее врагу и прекратить бойню.

Девчонка была настолько настойчивой и непочтительной, что суровая Инга Пустота приказала ее выпороть. А к Хеле была придана Эдна Карга. Отныне безрукая, хромая инвалид и почти заменившая мать женщина следили за строптивицей, чтобы та не выкинула чего непотребного.

– «И за что мы только налоги платим!? Где же армия? Почему защиты никакой?»– по-взрослому, раздраженно думала Ан, бухнув глубоченный ушат возле едва державшейся на ногах целительницы.

Особо не разбирая от усталости, кто перед ней, докторша зашептала наговор. Для прямого воздействия шакти на воду ей уже попросту не хватало сил.

– Ради чего все это!? Не проще ли выдать никому не нужную сироту? – вслух рассуждала магесса, а жидкость под ее ладонями осветилась зелёным и превратилась в своеобразный анестезирующий и антисептический раствор.

– А, так это ты!! – волшебница, наконец, разглядела, кто перед ней.

Ан промолчала, хоть и вздрогнула, будто от тока.

– И хотела бы сказать извини, но не стану! Я сестру похоронила… – насупилась эскулап.

Умом женщина понимала, что дёрнувшаяся от ее слов, как от удара, кроха не причём, и что выдавать своих нельзя ни в коем случае – это было краеугольным камнем Цитадели. Но вот сердцу не прикажешь. Оно нет-нет да и подсказывало наиболее простой и очевидный выход.

– Больно мне надо твои извинения! Страшило! – сплюнула Анька под ноги и впрямь не слишком симпатичной лекарше, ухватила ношу и поволокла бадью прочь.

Несмотря на гневную отповедь, на душе стало гадко и горько. Давным-давно Гюрза пообещала себе больше не плакать. Упрямо стиснув губы, девчонка обиходовала одну раненную за другой: раздевала, протирала раны, одевала и переходила дальше.

На заставившие бы дрогнуть даже зрелого человека увечья она не обращала внимания. Как сомнамбула, девчонка делала свою работу, не давая волю эмоциям. Так она возилась почти час, пока не подошла к совсем молоденькой валькирии.

Лет пятнадцати– шестнадцати отроду девушка лежала на войлочной подстилке и бредила. Ее правая половина тела была обожжена. Глаз вытек, волосы сгорели. Несчастную кое-как обрили, но пакля волос местами вытарчивала из под бинтов. От когда-то симпатичной, а ныне жалкой, жертвы войны распространялся слегка сладковатый запах гниения. В общем, зрелище было не для слабонервных.

Собравшись с духом, Ан цепкими пальцами острожно коснулась перевязки. Ей нужно было размотать налипшую ткань, протереть ожоги и заменить бинты на новые. Едва девушка дотронулась до пострадавшей, как та вздрогнула.

Выпаленное температурой бельмо и утратившие осознанность око уставились на Аньку. Болезная явно лицезрела видимое только ей. Растрескавшийся губы бедняжки раскрылись и зашептали:

– Мама…мамочка… ты..? Мне… больно…

И все бы хорошо, вот только Гюрзе было известно, что перед ней такая же сирота. Ни кола, ни двора, одни воспоминания. Раненая хотела ещё что-то сказать, но внезапно легонько дёрнулась и заклякла. Ее уцелевший зрачок остекленел, а на устах навсегда замерла щербатая, походившая на оскал, но Анька точно знала, что радостная, улыбка.

Хотелось разреветься. Слёзы душили девчушку, а в груди нарастал пожар. Она впала в какую-то прострацию и ринулась вон из госпиталя. Беглянка и не заметила, как вскрикнула наблюдавшая за ней пожилая женщина с культями вместо рук, и как на этот шум вскочила прикорнувшая на свободной койке Хела.

Ан выскочила наружу и огляделась по сторонам. Повсюду ее окружали стены и лишь небо оставалось свободным. Накопленная за долгие годы боль резанула грудь и нашла выход в истошном вопле. Постепенно девчушку окутало золотое сияние и на выметнувшуюся из лечебницы охотницу яростно зашипел уже небольшой дракон.

– Асссшшшш….– когтистая лапа отбросила прочь попытавшуюся остановить воспитанницу женщину, а затем могучий зверь взлетел вверх.

Недавно восстановленная защитная формация не помешала Гюрзе, признала ее за свою.

– Стой, остановись, дуреха! – орала ей в след приемная мать, но Ан не прислушалась к ней. Она истошно махала крыльями, ведь силы были не безграничны. Площадь и Цитадель быстро уменьшились в размере, а приятная синева заполонила взор.

С небес девчонка взглянула вниз: на земле, за пределами крепости, суетились враги. Именно туда драконица и понеслась сквозь облака. Нет, Ан не желала победить, она хотела погибнуть в бою, чтобы не видеть упреков в глазах людей, не ощущать себя виноватой и не нести на своих детских плечах непосильный груз отвественности за чужие жизни.

Глава 24. Неизвестно где

Согласно заключениям ведущих учёных проектов «Ходок» и «Аватар», данные персоналии являются очень ценными фигурами, которые способствуют ускорению процесса Слияния. Если обобщить сложные для понимания научные термины, первый разрывает пространство и постепенно связывает ближайшие миры между собой, а второй «смягчает» противодействие различных информационных полей.

Подобный факт имеет как позитивное, так и негативное значение. С одной стороны, планета вступает в новую фазу быстрей, а с другой, время для подготовки к последствиям ускоренного «прогресса» уменьшается.

Особо опасным является взаимодействие данных личностей. В таком случае пробоины имеют «сквозной» характер и могут порождать целые цепочки, вызывая не прогнозируемые эффекты. Худший же вариант развития ситуации – если Ходок и Аватар одно и тоже лицо. Хорошо, что вероятность подобного совпадения оценивается аналитиками, как приближённая к нулю.

Из доклада куратора проектов «Ходок» и «Аватар» императору Виссариону Светлому;

В первый раз Хайлинь воевал с радостью и не брал за это деньги. В душе вэйх ненавидел женщин. С самого детства он не видел от них ничего, кроме унижений. Его матерью была рядовая длисса*, которая, выполняя повинность, зачала плод во время Сезона Любви.

Естественно, что она и не подумала позаботится о потомстве. Тем более, об ненужном и бесперспективном мальчике. Наёмник даже не помнил родительницу. Однако в памяти хорошо сохранились воспоминания об измывательствах в инкубаторе для несовершеннолетних.

Данные заведения содержались за счёт казны и разделялись по гендерному признаку. Если девушек в них учили магии, а также другим полезным вещам и дисциплинам, после чего распределяли в зависимости от степени таланта по высшим учебным заведениям, то для парней все было гораздо хуже.

В детских домах им ломали психику с помощью специальных препаратов, подавляли волю, вызывали желания служить длиссам различных ступеней. Особо в голову отрокам вдалбливали культ Повелительницы Мира.

Хайлиню повезло. Недюжинные способности юнца по достоинству оценил один из охранников инкубатора. Позже оказалось, что вышедший в отставку ветеран был ещё и шпионом гильдии наёмников, единственной чисто мужской организации, которая имела хоть какие-то права.

С двенадцати лет, по совету нового наставника, Хайлинь перестал принимать психотропные препараты. Вернее, он только делал вид, что глотает таблетки и пьёт микстуры, а сам симулировал их воздействие. Кроме того, помимо искусства рукопашного боя и владения разнообразным оружием, опытный воин научил мальца нескольким секретным защитным техникам. Эти умение позволили сохранить разум в целости и не поддаться гипнотическим и иным ментальным внушениям.

К совершеннолетию Хайлинь был окончательно завербован гильдией. Верой и правдой он служил ей всю жизнь. Вот и сейчас наемник добровольно выполнял очень важную миссию, которая, по его мнению, перевернула бы уклад на родной планете.

Женщин на Хашине рождалось раз в десять меньше, чем мужчин. Способность владеть магией постепенно вывела представительниц прекрасного пола на ведущие роли, позже выродившись в махровый матриархат.

Восемьдесят процентов мужского населения находились на положении слуг и рабов. Лишь наиболее одарённые «самцы» допускались к службе в армии и состояли в организации наемников.

Последняя использовалась Повелительницей Мира для нескольких целей – в качестве средства для борьбы с заговорами, для выполнения смертельных поручений и как противовес армии.

Такие вот сумбурные мысли лезли в голову разведчика от нетерпения. Совсем скоро должен был начаться очередной штурм вражеской цитадели. Хоть мужчина и испытывал к начальству стойкую неприязнь, но все же вынужден был отметить хитромудрость дочерей Великой Матери.

Ещё недавно наёмник гадал, каким образом, не имея численного перевеса, они возьмут замок неприятеля. Теперь же он твёрдо знал ответ на данный вопрос. Военачальницы не свернули портал. Они нашли ему неожиданное применение.

Из-за противодействия среды, втиснуть в переход дополнительные войска не представлялось возможным. Об этом упоминала ещё Повелительница Мира при отправке. Потому она и послала в авантюрный поход лучших среди доверенных лиц – гвардейцев и собственных дочерей.

На деле же выяснилось, что для неразумных ограничения на перемещение практически не действуют. Теперь со всех зверинцев столицы, через окно перехода валил нескончаемый поток элумпов*.

Вырожденцы расы лампур пользовались большой популярностью на аренах из-за простоты разведения, неприхотливости и дешевизны. По прикидкам Хайлиня их насчитывалось порядка пары миллионов только в пределах столичных лудиарий*.

План длисс был прост, но гениален – задавить защитников крепости не ведавшей страха массой животных. Когти и клыки элумпов были и так достаточно опасны, а тут ещё оказалось, что местная магия почти не действует на них.

Так и пошло. Ночью «стада» собирались вокруг портала. А днём перли в атаку. Воины же шли следом, стреляя из лучеметов по зазевавшимся противникам. Подобная тактика приносила успех. Цепь солдат на стенах бастиона поредела. Хайлинь замечал среди оборонявшихся раненых и наспех перевязанных. Это говорило о том, что силы защитников на исходе.

Плановый наскок должен был состояться в ближайшее время. После ночного отдыха войска развернулись, взяв крепость в клещи. Верный своей стратегии выживания мужчина не лез на рожон и не желал выслуживаться, как остальные товарищи. Он занял одно из последних мест в построении своего десятка, который к счастью тоже расположился в арьегарде.

Будущая атака отличалась от предыдущих. Солдат всегда вела в бой одна из десяти Дочерей. Каждый день они менялись. Сегодня настала очередь Хайнань возглавить армию в битве, потому разведчик ощущал дискомфорт и старался не отсвечивать. Нужно сказать, что это у него отлично получалось до тех пор, пока небо над крепостью не расцвело неожиданным фейерверком, а из образовавшейся в защитной формации прорехи не вылетело объятое золотистым сиянием существо.

Больше всего зверь напоминал громадную крылатую ящерицу с крупной золотой чешуёй. Похоже, защитники решили испытать новое оружие. Во всяком случае, рептилия грозно заревела и на бреющем пронеслась над передней линией вэйхов, поливая тех ярким пламенем.

Амулеты воинов справились, а ответный залп лучеметов подбил монстра, тот грузно рухнул посреди поля, попутно раздавив не меньше сотни элумпов. Однако данные перипетии Хайлинь наблюдал лишь отстранённо. Он больше не являлся хозяином собственного тела. Как только рептилия появилась на горизонте, железная коробочка за пазухой ожила. Грудь пронзила адская боль, перед глазами потемнело и поплыли колонки незнакомых символов.

– «Так и знал, что чокнутому ученому нельзя доверять»! – с ужасом подумал Хайлинь, изо всех сил удерживаясь на ногах. Подавать виду, что с ним что-то не так, было чревато. Вэйх ощущал, как возле сердца барахтается прежде мёртвый артефакт, а по рёбрам к паху стекает кровь.

– Временный контроль над простейшим биологическим организмом установлен. Советую не сопротивляться, иначе возможны необратимые повреждения коры головного мозга, – сложились непонятные кракозябры во вполне доходчивое предложение через пару минут.

После чего организм зажил своей жизнью. Хайлинь не внял совету, однако при попытке вернуть управление конечностями, под черепом взорвалась настоящая бомба, туда будто вонзили раскалённую иглу. Ощущения были настолько мучительными, что мужчина вынуждено подчинился. Послушай марионеткой он мчался к месту падения, распихивая солдат и некондиционных лампур.

В районе приземления монстра было относительно пусто, там даже обрадовался небольшой кратер. Гвардейцы давно бы прикончили зверя дистанционной атакой, но вояк остановил раздавшийся относительно близко от Хайлиня приказ:

– «Брать тварь живьём! Кто ослушается умрет!»

Шпион мгновенно узнал ненавистный голос и понял, что Хайнань преследует его по пятам. Раньше наемник никогда не передвигался с такой скоростью. Походило на то, что поработавшая его дрянь заставила организм работать на износ.

– Цель найдена, ее статус подтвержден. Начинаю процедуру переноса. Расчищаю место эвакуации, – возникла перед глазами новая порция ненужной информации.

После треклятого сообщения тело скрутило, а через поры наружу выплеснулось облако раскалённой плазмы. Кольцо пламени мигом отсекло элумпов и гвардейцев от подскочившего прямо к покалеченной рептилии Хайлиня.

– «Я что, могу применять магию?»– пошатываясь от слабости поражено заключил вэйх.

Отстранённо смакую такую сладкую мысль, воин лицезрел, как возле него открывается портал.

– Привязка осуществлена, исходный мир обнаружен, – продолжал комментировать захватчик свои действия.

В животе что-то треснуло, а силы возвратились назад и умножились. С изумлением Хайлинь наблюдал, как собственноручно тащит в окно перехода громадную тушу монстра. Однако так просто уйти им не дали.

Уже возле самого перехода к спине прилепилась водяная присоска. Жидкий жгут не пускал в портал. Неожиданно, правая рука обрела невиданную гибкость, сама собой завелась в район лопаток и резко сдернула надокучливый элемент. Рывок был столь мощным, что в глазах потемнело, а на плечи навалился непонятный груз. Теряя сознание, Хайлинь провалился в раскрывшийся навстречу телепорт. Он только и успел прочесть не предвещавшую ничего хорошего надпись:

– При перемещении возникла непредвиденная помеха в виде не запротоколированного биологического организма женского пола. Привязка к прежним координатам нарушена, осуществлён случайный перенос внутри доступной системы переходов!

************

Разведчик пришёл в себя неизвестно через сколько и незнамо где. Дрожа от истощения, словно после многокилометрового марша, вэйх привстал на колено. Рядом с ним без чувств находились двое. Личность одной была ему прекрасно известна, вцепившаяся в него, будто клещ, Хайнань тоже телепортировалась. Правда, прилипала пострадала гораздо больше. Ее до сих пор корежило неясно от чего.

Второй же была незнакомая, худая, но жилистая, девчонка. Она тоже выглядела потрепано. Ее левая рука висела плетью, а одежда превратилась в лоскуты, как будто мелкую тащили по твёрдой поверхности, изодрав платье.

Тем не менее, девочка смотрелась бодро. Она уже крепко стояла на ногах и читала что-то незримое, глядя перед собой.

– Союзник брата значит! Я так и знала, что он жив! – радостно заключила она, когда закончила водить зрачками.

Ее фраза отнюдь не внесла ясность в происходящее. Однако анализировать ситуацию дальше стало некогда. Хайнань слегка оклемалась и попыталась приподняться. Этого допустить было нельзя. Утопая в болотной жиже по щиколотку и слегка погружаясь ступнями во влажную почву, наёмник доковылял к длиссе, снял с пояса и попытался активировать волшебный меч.

Артефакт не функционировал. Не растерявшись, многоопытный воин пошарил вокруг взглядом и обнаружил рядом с собой груду осколков каменного идола. Прежде не малых размеров статуя змеи развалилась. Один из гранитных зубов валялся неподалеку. Вот его-то и подхватил Хайлинь, вонзив давней недоброжелательнице в горло.

Вэйха захрипела и засучила ногами, однако умирать не желала. Не раздумывая, наёмник замахнулся снова, чтобы повторить удар, но ему помешали.

– Ты что делаешь!? – раздался позади гневный вскрик, а не по-детски тяжёлый кулак обрушился на затылок.

* Длисса – чин магесс вэйхов, подробнее о рангах Хашины далее;

* Элумпы– выродившиеся лумпары, более подробно в книге Ходок-2;

* Лудиария– школа боевых зверей и питомцем вэйхов;