Текст книги "Ведьма на выданье"
Автор книги: Алексей Герасимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
– А вон это чё цветет?
– Икотник. Если в воде настоять, то от икоты помогает. А коли этот настой с медом развести, то поить этим надо тех, кого зверь бешенный покусал.
– А это вкусно?
– Все вкусные лекарства медикусы сами съели, одни невкусные остались. – хмыкнула я.
– Фу. – шкода смешно сморщил нос. – Не буду давать себя кусать зверям.
– Это правильно. Ну, пришли вроде. Вон и охотничья заимка.
Заимка, это конечно сказано было громко. Потемневший от времени деревянный домишко, знавший гораздо лучшие времена, с покосившимися стенами и прохудившейся крышей. Никто его не пытался чинить уже Всевышний знает сколько лет – зверь-то из окрестностей Кирхенбурга давно ушел. Только изредка припозднившиеся грибники находили в нем убежище от непогоды, однако же сезон сбора грибов еще не начался, так что ожидать кого-то в гости нам не приходилось.
У чудом уцелевшей коновязи стояли две жалкие клячи, по сравнению с которыми приснопамятная Бочка, в день ее покупки, казалась арабским скакуном. Рядом расположилась вместительная телега.
«Боже, – мысленно простонала я, – неужто фрау Хельга, чтоб ей крапивой подтереться, решила сэкономить?»
Сама моя наставница наблюдалась на лавочке у входа в избушку, с иглой и нитью в руках, занятая починкой целого вороха ношеной мужской одежды.
– Явились – не запылились. – прокомментировала она наше появление.
Да-а-а-а, годы характер не улучшают… А портить им и так было нечего.
* * *
Чтобы Басмиони, если ему того хочется, не стал в доску своим для всех сослуживцев за пару дней – такого не бывает. Я скорее уверую в зороастризм, чем в то, что супруг фрау Хельги, пятью пять прыщей ей на всю морду, не сдружится с баронскими дружинниками.
Ничего в этом удивительного, на самом-то деле, нет. Басмиони, во-первых, боец очень сильный, во-вторых, весельчак и балагур, за словом в карман не лезет, в-третьих, знает такое множество солдатских баек и побасенок на самые разные темы, что может приплести их к любому случаю и каждого заболтать, а в-четвертых, далеко не глуп. Причем неглуп настолько, что умеет это скрывать. Ну, и в-пятых, у него огромный военный и житейский опыт, в отличие от большинства баронских горе-вояк.
Так что к моему возвращению в Кирхенбург (ближе к полудню и через другие ворота, где сказала страже, что Гансик-то давно уже в городе), сигнор Витторио уже прочно обосновался на должности души компании в среде дружинников фон Блонда. И, стоило Басмиони пожаловаться на зубную боль, как его немедленно отправили к «местной ведьме, которая выглядит словно молодуха, хотя, на самом деле, еще с Карлом Великим шашни водила». Еще и проводить порывались.
Ну, наш-то бывший сержант охотников провожать враз отвадил, намекнув, что зубы-зубами, а если выглядит ведьма молодухой, то… Хорошо, фрау Хельга, чтоб она семерых ежей родила, этого не слышала.
Получив необходимые зелья, которые мы с моей наставницей подготовили, Басмиони неторопливо выпил у меня душистого травяного настоя, после чего был выпровожен за дверь лавки с метанием в его сторону пустого горшка и пожеланием провалиться, слышимое на всю улицу. В ратушу Витторио возвращался ухмыляясь и, до темноты, уверена, кормил народ небылицами о том, как он едва настоящую ведьму не поимел.
Я же остаток дня старалась делать вид, что ничего не происходит, готовила зелья, вела торговлю, на ночь закрыла лавку…
В «волчий час», перед рассветом, когда спать хочется особенно сильно, я прокралась к городской стене. Хотя, стеной ЭТО назвать можно было лишь весьма условно.
Кирхенбург, городишко небольшой, едва ли больше чем на шесть сотен домов, и фортификации у него соответствующие – обычный частокол в два человеческих роста, со смотровыми вышками и несколькими помостами для лучников, днем просматриваемые, ночью пустые и темные. Перебраться изнутри через такое, с позволения сказать укрепление, это как в носу поковыряться. Дожидаясь Басмиони и магов, я забралась на такую площадку, закрепила веревку с узлами, и принялась ждать. От меня теперь ничего не зависело, и если сигнор Витторио не справился… Laudenta Maria Cristos, это будет конец всему.
* * *
До рассвета оставалось еще достаточно долго (хотя иссиня-черное, изукрашенное мириадами звезд небо уже самую капельку и посветлело), когда на улице, ведущей к моему укрытию, замелькал свет ночного фонаря. Сердце моментально ушло в пятки, а по всему телу выступил холодный пот – в конце-концов, это вполне могли быть не Басмиони и маги, а спешащие по мою душу гвардейцы барона с ландскнехтами сэра Готфруа, если наш план провалился, и бывший сержант попался при попытке освободить Метробиуса и Адонаиса.
План-то был, в общем, простой и немудрящий, в лучших традициях сигнора Джованни, утверждавшего, что чем план сложнее, тем больше шансов на то, что он не будет реализован. Мы с фрау Хельгой, разгрызи ее Бог, подготовили травки, дым которых действует успокаивающе почище любой валерианы – несколько вдохов, и спишь аки младенец, – и Басмони оставалось всего лишь подбрасывать мешочки с тлеющей «Сонной соломкой» к ногам караульных.
Ну, это сказать легко – «всего лишь». На самом деле умудрись-ка неслышно красться по темным коридорам и лестницам в полном вооружении, ни на что не налететь в темноте, не звякнуть амуницией, забросить мешочек именно туда, куда надо, успеть удержать падающие тела, чтоб грохота не было, да еще и самому умудриться не надышаться дымом. Не говоря уже о том, что нужно следить за тем, чтобы тлеющий трут не погас. Впрочем, сигнор Витторио, как он сам выражается, «не первый год замужем», однако на любую старуху проруха случается, даже на такого опытного вояку как Басмиони. Однако ж – обошлось. В неверном свете луны и звезд я смогла разглядеть три тени, спешно приближающиеся к моему убежищу и жмущиеся к стенам, словно скрываясь от кого. Впрочем, почему – «словно»? Так оно и было. По мере их приближения я уже явственно могла различить, что это те кого я дожидаюсь. И что купить мужскую одежду было довольно здравой идеей, потому как Метробиус и Адонаис щеголяли голышом. Я даже засмотрелась немного. Лоли и так мужчина достаточно рослый, а тут еще и развитые грудные мышцы, поросшие шерстью, кубики пресса, а ноги… мммммммммм… Мужчина-сказка. Где мои глаза были, когда фрау Хельга, стерва злоязыкая, меня к нему сватать пыталась, а?
Что касается Бер Хенну, то он, хотя и был не столь мускулист и изрядно ниже ростом, зрелище тоже представлял завораживающее. Жилистый, с гладкой бархатистой кожей, прекрасно сложенный, стройный и гибкий, он двигался с такой грацией и изяществом, что поневоле на ум приходило сравнение с оленем или породистым жеребцом. Скорее с жеребцом, учитывая размеры… гм… мужественности.
Вообще-то благовоспитанной девушке следовало бы скромно отвести глаза и покраснеть… А я и покраснела. От собственных мыслей. Надеюсь, в темноте это будет не слишком заметно.
– Где-то здесь. – пропыхтел Басмиони, останавливаясь под давшей мне укрытие площадкой для лучников.
– Стареете, сигнор Витторио. – хмыкнул Лоли. – Сопите как вепрь во время гона.
– Нишкни. – отрезал бывший сержант. – Это вы налегке бежали, а я в полной амуниции.
– Не будут ли любезны достопочтенные сигноры заткнуться и лезть наверх? – высунулась из-за края настила я. – Или будем ждать морковкиного заговенья и тревоги по гарнизону?
Ндаааа… Реакцию «достопочтенных сигноров» надо было видеть. Никогда не думала, что маги – существа настолько застенчивые. Можно решить, что я могла узреть нечто принципиально новое, никем еще невиданное.
– Давайте, двигайтесь уже. – подтолкнул сконфуженных магов в спины Басмиони. – Чего застыли, как жена Лота?
– Тут дама, а мы без одежды. – возмутился Адонаис.
– Но если не полезем, будем не только без одежды, но и без головы. – решился Метробиус и начал подниматься по лестнице.
Надо же, иногда мужчины могут не быть идиотами. Очень редко и в экстремальных ситуациях.
– Давай-давай, забирайся. – приободрила я Бер Хенну. – Когда женихаться лез, таким стеснительным не был.
Рванул по лестнице так, словно его в седалище шершень ужалил. Интересно, это у меня галлюцинации от недосыпа, или уши у него и впрямь побагровели?
– А как будем от следов бегства избавляться? – Метробиус с интересом разглядывал закрепленную на стене веревку.
– Никак. – пропыхтел Басмиони, переваливаясь через край и начиная спуск. – Оставим в качестве нашего подарка братьям-рыцарям. Могут на этой веревке удавиться.
– С чего это вы, герр Басмиони, такой нелюбовью к монашествующим рыцарям возгорелись? – поинтересовалась я, отправляясь следом за ним.
– Эмиль, поганец, госпитальерским сержантом оказался. – ответил тот, достигнув земли. – Пришлось мечами позвенеть. Хорошо еще, он у самой темницы стоял, никто шума не услышал. Ничего, когда оклемается, у него будет серьезный повод поразмыслить о том, на чьей стороне Всемогущий.
Маги мягко приземлились рядом, и тут только я обратила внимание на тонкие браслеты, охватывающие их запястья. С браслетов свисали обрывки цепей. Ниппонский бог, Кандалы Послушания! Штука для магов самая что ни на есть неприятная – полностью блокирует волю (кроме воли к сопротивлению. Проще говоря, не мешает отмалчиваться) и магические способности. Помнится, при осаде Монсальвата такими штуковинами было забито два крупных фургона.
– Это… вы как умудрились? – кивнула я на обрывки цепей.
– Это Басмиони. – хмыкнул Метробиус. – Порвал голыми руками, бугай этакий. Ну что, пора пятки смазывать?
– Пора. – ответила я, посыпав землю вокруг нас сушеными травками, призванными сбивать нюх у собак, и достав из поясной сумочки баночку с мазью. – Вы, сигнор Лоли, даже не представляете, насколько вы правы. Подставляйте подошву.
Из баночки, с которой я сняла крышку, пахнуло резким едким запахом.
– Э? – не понял маг. – Это зачем.
– Это пятки смазывать. – насмешливо фыркнул… ладно, пусть будет Бергенау. – Я слышал про такое зелье, называется «Собачий носолом». По такому следу ни одна собака не пойдет.
– Приходилось смазывать пятки? – хмыкнул Басмиони.
– Я же еще и алхимик, между прочим! – горделиво подбоченился… Бог с ним, пусть будет Бер Хенну. Учитывая отсутствие одежды, смотрелось это весьма забавно. – Кое что и в зельях понимаю!
Так, Клархен, дура-идиотка-вертихвостка, хватит так пялиться на голых мужиков. Сначала дело, удовольствия потом. Главное, чтоб это «потом» для нас наступило, для чего надо смазывать пятки и в прямом, и в переносном смысле.
Натерев ступни магам (вот дура, могла бы и обувку для них с собой прихватить! Кто там, на городских воротах, стал бы проверять – травы в мешке или сабо?!!), и подошвы нашей с Басмиони обуви, остатки мази я раскидала по сторонам, после чего мы рванули в сторону леса со всей доступной нам скоростью.
– Если выживем в этой заварушке, – буркнул Бер Хенну, когда над нашими головами наконец сомкнулись ветви, – то я от тебя, Клархен, точно не отстану, пока к алтарю не отведу.
Интересно, мое мнение по этому поводу хоть кого-то интересует? Хотя… Я покосилась на почти неразличимого в темноте мага. Вообще-то, очень даже неплохая партия. Симпатичный, умный, обходительный… К тому же, на островах Гуанч, зуб даю, нас никакие братья-познающие не достанут. Но тут Лоли выдал фразу, которая заставила меня поперхнуться:
– Ага, пора уже, дружище. – сказал он. – Вторая сотня лет пошла, а все холостой.
– Для своих лет я неплохо сохранился. – огрызнулся Адонаис.
– А не будут ли господа маги любезны зажечь магический свет? – пропыхтел Басмиони. – А то я себе чуть веткой глаз не выколол, да и в какой ни будь овраг свалиться не хочется.
– У вас же есть фонарь. – заметил Метробиус.
– Толку от него, как от козла молока. – пробурчал неаполитанец. – Вам-то хорошо, у вас заклятие ночного зрения есть, а я человек простой, колдовству не обученный.
– Погодите еще немного, Витторио. – ответил ему маг. – Надо отойти чуть подальше. Святоши могут пойти по эфирному следу заклинания почище всяких собак.
– А по ночному зрению, значит, не пойдут? – буркнул Басмиони, донельзя недовольный таким поворотом беседы.
– Это заклятие не существует вне нашего тела. – пояснил Бер Хенну. – Следов в эфире не оставляет. Светильник же будет не только рассеивать тьму, но и оставлять турбулентности на тонком плане мироздания.
Опять магов в высокоученые беседы понесло, ядрена кочерыжка! Половину слов не поняла.
Басмиони пробурчал в ответ нечто невнятное – похоже он не понял из слов мага вообще ни одного.
* * *
Солнце еще не выглянуло над виднокраем, однако когда мы подошли к заброшенной заимке было уже достаточно светло – до восхода оставались считанные мгновения. Увидав место, куда я вывела всю честнуЄю компанию, Метробиус присвистнул и хохотнул.
– Это мы удачно зашли.
– Что вы имеете в виду, сигнор Лоли? – поинтересовался Басмиони.
– Только то, что именно тут я и запрятал ту злосчастную книгу. – ответил маг, подходя к двери.
Впрочем, открылась она сама и на пороге появился Гансик. Серьёзный, повзрослевший какой-то.
– Правильно сделал. – мрачно произнес мелкий каким-то совершенно недетским тоном. – Еще не хватало, чтоб я за ней по всей Европе мотался.
– Что? Ганс, я… – у меня перехватило дыхание, а маги синхронно, встав плечом к плечу, возвели щиты. Это, кажется, называется «колдовской менуэт», когда маги совместно заклинание творят…
Ганс сделал неуловимое движение кистью и в мой мозг хлынули воспоминания.
* * *
Будь ты хоть тысячу раз некромагом, от кончины тебе не отвертеться, как ни крути – срок службы человеческого тела ограничен, и с этим никакой магией не справишься.
С другой стороны, когда достигаешь высот, помирать очень не хочется. Особенно если смерть – твое ремесло.
Любовь к сравнительно молодому (какие-то пятьдесят лет, тоже мне возраст) некромагу Волдимарсу настигла меня поздно, после четвертого столетия жизни, в третьем для меня теле. И так сложилось, что тело это подходило к той точке, за которой начинается стремительное неудержимое старение со вполне предсказуемым финалом. Очень неприятное положение, когда любишь и любима. С другой стороны, старое расхожее представление о том, что истинная любовь сильнее смерти как раз я-то, глава Братства Смерти, и способна воплотить в жизнь. В прямом смысле.
В те дни нас с моим возлюбленным, дела Братства привели в центральные районы Аллюстрии. Предстояли сложные переговоры с некоторыми ведущими магами Аквитании, которые хотели, с одной стороны, избавиться от чрезмерной опеки Папы, а с другой, восстановить независимость страны Ок от Меровенса. Конечно же, они желали получить помощь и, положа руку на сердце, Братство готово было ее предоставить. Вопрос стоял лишь в том, что мы получим взамен.
О предстоящей встрече знали очень немногие, но, истину говорят, что знают двое, знает и свинья. Это я про Папу Карфагенского.
Промозглый осенний день, мелкий косой дождик за окном, жарко пылающий камин, восемь человек в жарко натопленной комнате – шестеро магов и мы с Волдимарсом – за столом, заставленным различными яствами. Чего бы, казалось, опасаться? Кроме друг-друга, конечно.
И вдруг – вспышка, грохот, разлетающиеся в сторону камни кладки и солдаты, лезущие в пролом, молнии магов, Плеть Праха в руках, рассекающая нападающих и острая боль в спине, немного ниже левой лопатки…
Кончилось все столь же быстро, как и началось. Я лежу на полу, в луже своей крови, и смотрю в глаза Волдимарса. Такие милые, близкие, родные глаза цвета луговой травы с осенними крапинками палой листвы. Глаза любимого, в которых плещется океан боли и недоумения, обиды на злодейку-судьбу и постепенно закипающая ненависть к предателям, наведших на нас храмовников.
– Не шевелись, родная. – шепчут его губы. – Не шевелись. Сейчас я…
– Оставь, любимый мой. – шепнула я в ответ. – Не сейчас, так несколькими месяцами позже. Я найду себе новую оболочку. Ты ведь и в ином теле будешь любить меня?
– Конечно! – жарко шепчет он. – Я найду тебя. Тебе помочь при переходе?
– Нет, уходи теперь. Скоро к храмовникам прибудет подмога. Отыщи меня, я воплощусь где ни будь в окрестностях и заблокирую память, чтобы никто из святош не мог найти меня. Найди меня, родной мой. Найди. И мы снова будем вместе.
Его губы коснулись моих. И я воспарила над телом.
* * *
С той стороны мир видится несколько иначе, чем тот, который наблюдаешь живыми глазами. Расстояния перестают иметь значения, как и направления – ты находишься не в каком-то конкретном месте, а везде и нигде одновременно. Взгляд твой также направлен не в одну конкретную точку, а во все стороны одновременно, если только можно говорить о каких-то там сторонах для существа, которое строго не локализовано в пространстве, он пронзает материальные объекты, вскрывая самую суть вещей.
Удержаться, не уйти в мир мертвых окончательно, это достаточно просто. И если знаешь что делать, то легко получить новое воплощение именно таким, каким его получить желаешь.
Но прежде есть еще одно неотложное дело. Душа рыцаря-храмовника, командовавшего нападавшими, еще не успела уйти далеко, а по эту сторону жизни он ничего не сможет мне противопоставить, так отчего бы не вытрясти из него все его секреты?
Понятия времени для умерших тоже не существует, так что допрос длился мгновенье и целую вечность одновременно. И теперь, вооружившись новыми, хотя и не веселящими знаниями, можно приступить и к поиску реципиента.
Ну-с, поглядим, что тут у нас? Нет, эта не подходит. Анна фон Бербауэр, племянница местного феодала. Экономит на магической защите, дурак. Заманчиво, но если кто-то из нападавших уцелел, то церковникам будет известно, что здесь был некромаг. Будут искать, и уж среди младенцев дворянских кровей вычислят точно. Не так это и сложно, если знать кого и где искать.
Это кто? Хмм… Дочка купца? Заманчиво, но далековато от места смерти, могу и впрямь потерять память – по настоящему.
А это у нас что? Право первой ночи? Ты погляди-ка, и ведь зачала… Крестьянка? Что ж, это мне подходит. Вспомню, каково это, коровам хвосты крутить.
Я шагнула в тело молодой дебелой крестьянки. И вокруг меня сомкнулась теплая темнота.
* * *
– Ну-ну, полно. Не советую лезть в драку, господа. Вы не в лучшей форме, а «Том черепов» у меня. – на детском личике появилась совершенно взрослая усмешка. – Вы, Лоли, умный человек, должны понимать, что шансов у вас никаких. Я только заберу то, что мое по праву и уйду.
– Что ты сделал с моей женой, мелкий ублюдок?!! – прорычал Басмиони, обнажая клинок.
– Да ничего. – пожал плечами оккупировавший тело Гансика Волдимарс. – Усыпил. Успокойтесь, один раз вы меня уже убили и вернуться мне было очень нелегко. Я мог бы уничтожить всех вас, напав без предупреждения, если бы желал вашей смерти.
– Я хочу видеть жену. – прорычал сквозь зубы бывший сержант.
– Извольте. – Волдимарс щелкнул пальцами и из заимки вышла фрау Хельга. Было заметно, что она в трансе и перемещается словно сомнамбула. – Цела и невредима. А теперь я попрошу вас, господа, немного отойти, я же, в свою очередь…
– Отправишься на экзорцизм. Надеюсь, душу мальчика спасти еще возможно. – раздался у меня за спиной голос сэра Готфруа.
В это же мгновение фрау Хельга вздрогнула и пришла в себя, растерянным взглядом окидывая окружающее пространство.
Басмиони, крутанувшись волчком, сорвал со спины щит и переместился к жене, закрывая ее от возможных стрел. Метробиус и Адонаис, все еще находящиеся в состоянии колдовского менуэта, переместились таким образом, чтобы отбиваться было сподручно и от Волдимарса, и от церковников.
– Как вы нас нашли? – поинтересовалась я, не поворачиваясь.
– Ну, дочь моя… – на этот раз ответил мне голос фон Кюсте. – Неужели ты полагаешь, что мы не догадались о вашем намерении выкрасть пленников? А теперь отойди, дитя, нам необходимо изгнать из тела невинного ребенка эту черную душу. И упокоить. Окончательно.
В голосе священника прозвучала сталь.
– Вдвоем можем отбиться. – негромко, так чтоб только мне было слышно, шепнул Волдимарс. – А если ты скажешь этим двоим нас поддержать, то мы вырвемся точно.
– Не думаю. – я улыбнулась. – Ты не учел двух вещей, дорогой. Во-первых, я менялась два десятка лет, не помня того, кем являюсь на самом деле. Слишком поздно ты меня нашел. А во-вторых, я успела перехватить душу командира храмовников и знаю, кто нас тогда предал. И знаю почему, господин Глава Братства. Ты слишком поздно разыскал меня для того, чтоб довершить начатое. И зря вернул мне память, милый.
Улыбка моя превратилась в оскал, и я сделала шаг в сторону. Через миг с моим бывшим возлюбленным, умело воспользовавшимся страстью и успешно изображавшего ответную, было покончено. Не ему тягаться с двумя теургами.
* * *
– А с вас, господа, все обвинения снимаются. Особенно с вас, гроссмейстер Бер Хенну. Ваша помощь была поистине неоценима.
– Пустое. – отмахнулся Адонаис, ероша ладонью волосы мирно задремавшего Гансика. – У меня, Ваше Преподобие, был в этом деле личный интерес.
Маг, оказавшийся главой ордена, повернулся ко мне и улыбнулся.
– Вот только не говори, что ты и теперь не пойдешь за меня замуж, – выдохнул он.
Маг. Могущественный маг… И понятия ведь не имеет, что за «подарочек» готов на груди пригреть. Отчего бы не связать свою жизнь с этим недотепой? Похоже, не такой уж скверной гадалкой моя наставница оказалась…
Апрель 2007 – март 2009.
