Текст книги "Мерзкий старикашка"
Автор книги: Алексей Герасимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Я обучал его лично, царевич, – ответил капитан.
– Ну вот, значит, сына и приставишь, как экзамен в Блистательные сдаст. И царевичам общество ровесников будет полезно… Да! Коней позлее и поноровистее выбирай.
– Царевна Валисса этого не одобрит.
– Ну и плевать. Мне, покуда боги не прибрали, из ее сыновей надобно настоящих мужчин ускоренным темпом сделать. А то как Асир будет управлять страной, если даже лошадью не может?
За время нашего с Латмуром визита к царевне «Общество спасения Лисапета» пополнилось еще одним действующим лицом. Среднего роста, коренастый и круглолицый кучерявый блондин с залихватски подкрученными усами и бородкой, как у Ришелье, был не сильно молод, но и не то чтобы стар. Золотая серьга в левом ухе недвусмысленно намекала на род его занятий – из мужчин их в Ашшории только моряки носят да жрецы Висны, Морского Деда, – равно как и шервани без рукавов.
– Михил из Гаги, я так понимаю? – Мужик отвесил мне уважительный, но не подобострастный поклон. – Скарпиец на должности морского воеводы – вовсе этим не удивлен.
– Рулинной, с позволения вашего высочества, – ответил Главкомморфлот. – Моя семья перебралась из Тау в Ашшорию еще в правление царя Лендеда.
– Тоже неплохо. Раз вы здесь, надо полагать, что лузории уже у речных пристаней?
– Да, ваше высочество. Пять сотен матросов готовы действовать в любой ситуации. Сам я тоже намерен вернуться к своим людям – явился лишь засвидетельствовать вам свое почтение.
– Только и всего? – иронично спросил я.
– Безусловно, мне хотелось бы обсудить с вашим высочеством и дела флота, но это терпит, – ответил Михил. – За день-другой хуже ситуация уже не станет.
– Хуже? Что вы имеете в виду?
– Корабли и их количество, царевич. В настоящее время все, на что способен наш флот, – это ловить контрабандистов и гонять пиратов у самого побережья. У нас даже ни одной монеры нет, не говоря уже про пентеры. Такая ситуация кажется мне неприемлемой.
– Да мне, в общем-то, тоже, – вздохнул я. – Но это и правда может пару дней подождать. Давайте сначала с коронацией закончим.
– Тогда я, с позволения вашего высочества, откланяюсь. Не хотелось бы дать людям хефе-башкента спровоцировать моих матросов.
– Идите, князь, – кивнул я. – Ваши старания не будут забыты.
Ох, чует мое сердце, придется разорваться на тысячу маленьких Лисапетов, дабы вникнуть во все дела. На фига я согласился на этот трон? Не жилось в монастыре спокойно…
– Что у нас нового? – спросил я князей-командующих, когда дверь за морским воеводой затворилась.
– Боюсь, ваше высочество, что ничего, – ответил Осе. – Штарпен из Когтистых Свиней продолжает собирать силы в районе гавани и речных причалов, а прибытие первых солдат из вызванных нами частей ожидается не ранее завтрашнего утра, тогда же, когда и ваших спутников. Быть может, стоит отправить гонца, чтобы они не спешили в Аарту?
– Не думаю. Предположение о торжественной встрече кажется мне довольно правдоподобным, да и князья Тимариани, Софенине и Хатикани должны присутствовать на завтрашнем Совете.
– Тонай Старый уже отправил приглашения на него, – вмешался Яркун. – Мы взяли на себя смелость их просмотреть… Главный министр, кажется, намерен исполнить достигнутую договоренность.
– По крайней мере, ничего подозрительного мы в его письмах членам Совета не увидали, – добавил князь Самватини.
– Ну, будем надеяться, что все действительно пройдет спокойно. – Я поглядел в окно и вздохнул. – Вечереет. Отдохнуть бы мне надо. Приютите на ночь бездомного царевича, Латмур?
– Я так и думал, что вы не пожелаете ночевать во дворце, царевич, – ответил капитан. – Покои для вас уже почти готовы.
– Отдохнуть – это не обязательно спать. Я бы пока в библиотеке посидел. Найдется у вас чего почитать?
– Разумеется, ваше высочество. Я прикажу сыну вас проводить. – Командир Блистательных обернулся к двери. – Нвард!
На командирский рык капитана явился не только его сын, но и еще один парень, ровесник Нварда, судя по всему, – русоволосый, вихрастый и голенастый, худощавый, но не тощий, с такой же серьгой, что и у морского воеводы, и тоже в шервани-безрукавке.
– Мальчики, сопроводите его высочество в библиотеку и помогите ему что-нибудь подобрать. – Капитан повернулся ко мне. – Этот юноша – сын и наследник Михила из Гаги, Энгель. Они дружат с Нвардом.
– Да я уже понял, кто это. А скажи-ка мне, юный морской волк, ты с саблей управляешься хорошо?
– Верхами, ваше высочество, не особо, – честно ответил парень. – Вот пешим порядком с Нвардом вполне потягаюсь. А уж если на палубе да при хоть малом волнении, так и побить его возьмусь.
– Ну-ну, – насмешливо отозвался сын Латмура.
– Вот тебе и второй, – повернулся я к капитану. – А?
– Полагаете, мастерству абордажного боя и кораблевождения царевичей обучать тоже надо? – спросил князь Девяти Столбов.
– И гребле, и хождению под парусом. Дабы разбирались в этом пусть и не на уровне кормчего, но хотя бы как простые матросы.
Парни недоуменно смотрели на нас с Латмуром и явно ничего не понимали.
– Вам капитан потом все объяснит, молодые люди, – сказал я. – Показывайте-ка пока местную библиотеку.
Большинство свитков, ожидаемо, оказалось по военному делу – тактика, стратегия, учебники фехтования, правила ведения осады и строительства машин для нее. Познавательно, но как-то не особо интересно. Заметно меньше оказалось книг религиозно-мифологического содержания, и слава всем богам – этого добра я в последнее время более чем начитался. А вот художественной литературы в библиотеке Латмура Железная Рука нашлись считаные свитки – и все в стихах да высоким слогом. Тоска зеленая.
Хорошо хоть сборник застольных песен сыскался – половина из них, правда, была ну просто переполнена пафосом, зато остальные оказались вполне ничего. Лисапет даже не все их знал, так что удалось провести часик в свое удовольствие.
А потом явился хефе-башкент.
Любимый племянник Скалапета оказался ушлым малым. Хотя мой дублер на берегу Великой Поо и должен был почти сразу сказаться занедужившим и укрыться в каюте аака, прибывший в самый разгар пира дальний родственник каким-то образом сумел выяснить, что ему и всем остальным морочат голову, оскорбился в лучших чувствах и, наддав шенкелей, успел возвратиться в Аарту вместе со своим отрядом до закрытия ворот, доложившись о результатах поездки не только дядюшке, но и Штарпену как начальнику столичного гарнизона и своему непосредственному командиру.
Князь Ливариади отнесся к известию философски (по крайней мере, никаких телодвижений на сей счет совершать не стал), а вот столичный градоначальник, сложив два и два, получил в результате Ежиное Гнездо и явился требовать разрешения припасть к ногам и проявить все соответствующие моменту верноподданнические ритуалы.
Не стану врать, будто сильно обрадовался его появлению, время уже было такое, что пора было ужинать и спать. Но и расстраиваться смысла не увидел никакого. Хочется прогнуться человеку, так зачем мешать? Милостиво санкционировал доступ к царскому телу. Все туда же, в библиотеку.
– Ваше высочество, у меня нет слов, дабы выразить всю ту радость, которую я испытываю, видя вас в добром здравии.
Ох и противным же типом этот Штарпен оказался, слов нет. Жирный – не толстый, а именно безобразный кусок водянистого сала, льстиво-подобострастный, с тонким дрожащим голоском да еще и с бородавкой на кончике носа. А заплывшие поросячьи глазки категорически отказываются смотреть в одну точку, постоянно зыркают по сторонам – того гляди, сопрет чего.
– Здравствуйте, здравствуйте, дорогой князь. – Я отложил свиток в сторону. – Безмерно рад был увидеть, что за время моего отсутствия столица под вашим мудрым управлением стала и больше, и краше.
– Вы так добры ко мне, недостойному, царевич.
– Полно вам, к чему эта излишняя скромность? Я слыхал, что и планов у вас громадье. – Ага, растащить городской бюджет еще сильнее. – О том, как сделать Аарту еще лучше и богаче.
– Э-э-э… Да, ваше высочество, но это только планы, даже не планы, а так, прикидки.
– Ну-ну-ну, мне докладывали, что вы скромны, но действительность превосходит любые рассказы. Вот, например, говорят, будто вы хотели возвести новый одеон.
Только куда делись выделенные на его строительство деньги, никто не знает.
– Да-да-да, царевич, – зачастил хефе-башкент. – Старый уже не вмещает всех желающих. Мы как раз на днях определились с проектом. Так много архитекторов боролись за право возвести новое украшение столицы, так много…
– Как я их понимаю. Ведь это же слава на века! – покивал я. – Я умру, вы когда-нибудь умрете, и уже через поколение нас мало кто вспомнит, а имя архитектора одеона будут прославлять в веках. Еще до меня доходили слухи, будто вы собираетесь обустроить канализацию в Кагеновом посаде.
– Э-э-э… Конечно, ваше высочество. Выгребные ямы – источник вони на всю столицу, да и траты на всевозможных золотарей, как по мне, чрезмерны. Лучше уж один раз вложить деньги и навсегда избавиться от мух и прискорбного благоухания – построить градоочистительную систему.
– И водопровод, – подсказал я.
– Да, – безрадостно согласился Штарпен. – И водопровод. Конечно, это очень сложные инженерные сооружения…
– Но я уверен, что под вашим мудрым руководством все трудности будут успешно преодолены. С теми познаниями и опытом, которые вы не раз демонстрировали, наверняка не найдется нерешаемых задач.
– Ах, ваше высочество, вы так добры ко мне! – Глазки князя забегали еще швыдче.
Не иначе уже в уме прикидывает, где и на какую сумму можно будет при строительстве спереть так, чтобы результат не развалился сразу же.
– Пустое, по заслугам будет и награда. – Как по мне, так оптимальной была бы виселица, но та, что его выдержит, – это инженерное сооружение никак не легче акведука. – Но я должен попросить вас заняться еще одной стройкой.
– Вы желаете возвести храм в честь коронации? – деловито поинтересовался хефе-башкент. – В былые времена так поступали многие государи.
– Да с храмами-то в Аарте все, слава Солнцу, хорошо. Вот с развлечениями у нас не очень, – вздохнул я. – Одеон, ипподром да диспуты философов в ликеях – этого мало, дорогой князь. Конечно, есть еще бродячие артисты и певцы, но это уже увеселения совсем низкого пошиба.
– В столице множество храмовых и царских библиотек, цены там вполне доступны для любого бедняка, ваше высочество. – Штарпен поспешил заверить меня в надлежащем уровне культуры на вверенном ему участке. – Пара бисти, и читай хоть весь день. Да и философы со жрецами нынче не только в ликеях проводят диспуты, но даже в общественных банях.
– Очень хорошо, что вы смогли сподвигнуть их на такое. Просто замечательно. Но все же я имел в виду разнообразие, а не концентрацию одного и того же.
– Ваше высочество, я теряюсь в догадках относительно вашего замысла, – честно признался уроженец Когтистых Свиней.
– Все очень просто, князь, – ответил я. – Коррера. Грубое, кровавое развлечение, позволяющее людям пощекотать себе нервы, предаться низменным эмоциям, при этом – совершенно без какого-то вреда для себя и окружающих. Ведь поглядите, какие забавы и увеселения получает наш народ. Изысканные, утонченные, подобные блюдам на столах сибарита, либо совсем уж никчемные, словно крестьянская похлебка. И первое, и особенно второе быстро приедается. В народную диету стоит ввести и кусок простого, но качественного, хорошо прожаренного мяса. Ведь что остается тем, кто может себе его позволить, но уже пресытился лакомствами?
– И что же, царевич?
– Только оргии, – развел руками я. – В результате мы имеем упадок нравов и печеночные колики у молодых еще людей. Вы не подумайте, мой дорогой, что я какой-то ханжа и намерен оргии запрещать. Но во всем нужна умеренность, и в святости, и в пороках – тогда воссияет мировая гармония и наступит всеобщее благоденствие. И не смотрите так на мою сутану – стезя монаха доступна вовсе не каждому, а вот путь гармонии – любому.
– Я, признаться, никогда не сравнивал веселье с едой…
– И напрасно. Пища поддерживает наше тело, молитва – дух, а развлечения – разум и твердость в испытаниях. Потому я вас не тороплю, конечно, но прошу тщательнейшим образом изучить вопрос, прикинуть проект корреры, думаю, надо строить где-то на границе Верхнего и Нижнего городов. Надо определить участок, цену, подобающую для выкупа земли у нынешних владельцев, и все прочие детали. Я надеюсь на вас в этом архиважном деле.
Ну вот и все, обещание не гнать с должности дано.
– Примас не одобряет праздного веселья… – вздохнул Штарпен.
– Полагаю, что мы с ним, как лица духовные, общий язык найдем. – Я поднялся. – А теперь отдыхайте, досточтимый хефе-башкент. Завтра у нас обоих тяжелый день, хотя у вас-то он будет потруднее – вам предстоит поддерживать порядок в столице, при том что ситуация, сами знаете, не простая. Выспитесь хорошенько перед завтрашними тяготами. Князья Коваргини и Самватини обещали оказать вам всяческое содействие, да и морской воевода заявил, что вы можете рассчитывать на его помощь, если что.
Спровадив толстяка и слегка перекусив (дожидаться ужина не стал – попросил покормить легонько прямо в библиотеке), я тоже отправился спать. Не мальчик уже, надо режим соблюдать…
* * *
– Неожиданно. – Я разглядывал новую прическу Тумила, склонив голову на бок. – Даже сказал бы – внезапно. И, главное, совершенно не ясно, на каком основании.
– Очень даже на законном, твое высочество. – Парень перекинул косу на грудь, через левое плечо, и ответил мне совершенно честным взглядом. – Отец Тхритрава с меня послушания не снимал, по уставу обители, ежели послушник допущен к самостоятельному совершению службы, то имеет право и на знаки отличия инока даже до принесения монашеских обетов. А провести жертвоприношение быка мне вчера дозволил мой наставник.
И ведь прав, нахаленок. Что-то такое в нашем уставе действительно есть.
– И что, лицо брить тоже собираешься?
– Разумеется! – с вызовом ответил мой стремянный.
– Значит, – негромко поинтересовался я, склонившись к уху Тумила, – девки сказали, что с безусым целоваться приятнее?
– Да ну!.. – Мальчик вспыхнул как маков цвет и потупился. – Ну!.. Ну вот откуда ты все всегда знаешь?
– А я что же, по-твоему, молодым никогда не был? Кота-то отдай.
– А, да, прошу прощения. – Тумил протянул мне коробку с Князем Мышкиным.
Кот на секундочку приоткрыл один глаз, зевнул, потянулся и продолжил спать.
Спутники мои снялись с места на самой зорьке и прибыли в Аарту задолго до обеда. Спокойно так себе приплыли – в силу облома с моим торжественным прибытием (а слухи о том, что я уже во дворце, наверняка расползлись по городу) гарнизон из речного порта был оттянут по казармам, морской воевода приближающимся под стягами аж трех князей аакам вежливо отсалютовал брейд-вымпелом, но лузории с места не двинул, и готовившиеся пробиваться с боем во дворец Блистательные с некоторым даже разочарованием выгрузились на берег.
Кавалькада, все так же никем не задерживаемая, добралась до дворца. Арцуд, Зулик и Шедад вместе с князьями-генералами и гвардейским капитаном ожидают теперь моего подъема, дабы выразить почтение и все такое. Будить, разумеется, Тумила послали – мол, вот ваш кот, царевич.
Как дети, ей-богу.
Правда, устроить мне побудку парню не удалось – я к тому времени давно проснулся и даже бриться уже закончил. Мыльно-рыльные-то у меня с собой, да и водить острой бритвой возле своей сонной артерии я доверять кому-то несколько опасаюсь. Ну а то, что все были уверены, будто я сплю без задних ног, и соответственно теплой водой не снабдили, так то и не беда вовсе. Растительность у Лисапета на моське не особо густая имеется, я и раньше нередко на сухую обходился.
– Удобно ты устроился, паря, – сообщил я Тумилу. – И обета воздержания не давал, и женить тебя теперь не так-то просто. Ладно, я не возражаю – носи косу, коли хочется. Но сутана тебе не положена. Да и бычий спотыкач поверх нее смотрелся бы откровенно дурацки.
Я вздохнул и оглядел своего стремянного.
– Тебе уже более чем за полмесяца жалованье положено, да и на обустройство, по случаю вступления в должность, принято деньгами жаловать. Если меня сегодня на совете не пришибут нечаянно, надо будет распорядиться. Прикинь пока, сколько тебе на платья надо будет, потом скажешь.
– Что, совсем по-нищенски смотрюсь? – понурился Тумил. – Я в Тампуранке вроде бы неплохой одежки прикупил.
– Нормально ты выглядишь. Но для дороги. А на коронационный пир что, в одежде бычьего плясуна пойдешь?
– Э-э-э… Нет. Там что-то совсем уж разукрашенное надо. – Юноша озадаченно почесал затылок.
– Я и говорю, пообщайся с людьми, узнай цены. Ладно, пойдем, князья все, поди, изнервничались уже.
Оказалось – еще как. Для Осе, Яркуна и Латмура известие об их союзнических отношениях с Зуликом, Шедадом и Арцудом новостью, конечно, уже не являлось, а вот желания выяснить, которая из половин моих союзников – вояки или посланцы – больше сделала для блага, процветания и восшествия на престол царевича Лисапета, оказалось выше крыши. Князья к моему появлению успели насмерть разругаться и едва ли не хватались за оружие.
– Успокойтесь-успокойтесь, – потребовал я, входя в кабинет капитана. – Не время ссориться по пустякам. Давайте ругаться по надлежащим поводам.
– Простите, царевич. – Князь Тимариани нашелся первым. – А какой же повод вы полагаете достойным для ссоры промеж ваших преданных слуг?
– Ну, например, неверность стране и короне. Никого в ней не уличили, покуда я отдыхал? Нет? Ну и повода тогда нет. Докладывайте, все ли у нас готово к Совету?
– Да, ваше высочество, – отрапортовал Железная Рука. – Владетельные уже начали собираться во дворце. Некоторые желали встретиться с главным министром, иные порывались переговорить с князьями Хатикани, Софенине и Тимариани…
– Догадываюсь которые. – Я сел в кресло и махнул рукой остальным присутствующим, чтобы не утруждали свои ноги.
– Да, царевич. В основном те, кто подписывал письмо с условиями, – подтвердил капитан Блистательных. – Лексик Баратианский прислал эпистолу, Скалапет Ливариадийский просил о встрече до совета лично с вами.
– Встретиться можно, отчего ж не пообщаться-то? Он уже во дворце?
– Его городской особняк буквально в полете стрелы от Ежиного Гнезда, – сообщил Шедад Хатиканский.
– Удобно устроился, – прокомментировал я. – Князь Латмур, известите его о моем согласии, а я покуда гляну, чего там пишет самый достойный из зятьев нашей державы. И давайте уже поедим что-нибудь, а?
Ничего интересного на самом деле не написал. Сообщал о полной своей и безоговорочной поддержке, верности закону и короне (именно в таком порядке!), выражал горячую надежду на благоразумие остальных владетельных, и… все. Офигенно ценное послание – стоило ли вообще портить бумагу?
До явки Скалапета на место моей временной регистрации мы покушать успели – ждали лишь меня, а так все было готово. Когда князь Ливариади прибыл, я как раз собирался еще немного порыться в библиотеке.
– Приму его наедине, – решил я. – По-родственному. А вас, Зулик, я попрошу навестить царевну Валиссу и узнать, подготовились ли к переезду на мужскую половину ее сыновья.
Беги-беги, проведай свою любовь. Воодушевление и подъем сил тебе сейчас полезны.
Кузенистый князь оказался мужиком моложавым, статным, этакий умудренный жизнью красавец-мужчина с благородной проседью – тьфу, аж плюнуть хочется.
Выглядит, кстати, лучше меня, хотя и на год старше. В обитель бы нашу тебя, Скалапетушко, под руку к брату Асмаре… Мечты-мечты.
Родственничек вошел в библиотеку не здороваясь, сел напротив меня и принялся пялиться. Я тоже беседу не начинал («О чем нам с тобой говорить, Билли? Нешто о том, как я люблю синематограф?») и, в свою очередь, разглядывал князя Ливариади, откинувшись на спинку кресла.
– Н-да, – нарушил наконец молчание Скалапет. – Сижу я вот и думаю – поверить письму Зулика или все же пора бежать?
– А у тебя что, есть куда? – поинтересовался я. – Не то чтобы предлагаю, просто интересно.
– Да куда – это-то найдется, – вздохнул князь. – Опального царского родича любой твой сосед приютит.
– Как приютит, так и выдаст, вопрос политики. Ты не крови Ежиного Гнезда, всерьез претендовать на трон не можешь. Княжество твое опять же с собой не увезешь, а сундуки с сокровищами… Это на самом деле не так уж и много. Основное твое богатство все же земля.
– Ну, землю с собой на тот свет тоже не заберешь, а немного золота всяко лучше плахи, – философски отозвался Скалапет.
– А много золота – еще лучше, – кивнул я. – С чего вообще такие похоронные настроения? Думаешь, буду мстить за мать? Так ты, насколько я знаю, к ее гибели никакого отношения не имеешь – вообще всех участников той заварухи уже Смерть к рукам прибрал. Да и маменька сама отчетливо осознавала, какую игру затеяла и чем чревато поражение. Все по традиции – нормальная резня родственников при смене монарха, любимое развлечение ашшорских царей с незапамятных времен.
– Ну ты-то любовью к развлечениям уже прославился, – усмехнулся князь. – Вся Аарта судачит о том, как ты в окрестностях столицы устроил танец с быками.
– Посиди с мое в монастыре, полюбишь и не такое, – огрызнулся я. – Хотя даже если ты и протянешь еще два десятка лет… Н-да, там из всех развлечений будет доступно только пожевать мягкой кашки да под себя не нагадить, так что проверять, пожалуй, не станем.
– Значит, предлагаешь жить спокойно и не дергаться? А как же кровная месть?
– Так она применима только к чужакам, а посажение Кагена на престол со всеми сопутствующими эксцессами – это наше внутрисемейное, родственное, я бы сказал, дело. – Я пожал плечами. – Ну а спокойствие… Какое у тебя может быть спокойствие? Это я точно знаю, кому свое место оставлю после кончины, а ты что? Пять раз был женат, от всех браков рождались одни девки. И кому ты Ливариадию передашь? Зятьев твоих никого в качестве князя родня не потерпит, сам понимать должен.
– Есть у меня один толковый племяш… – задумчиво протянул Скалапет. – Хоть и сестрин сын, но вырос при мне – сирота он, родители под лавиной погибли. Его в преемники прочу.
– Это тот, которого ты меня встречать посылал, что ли? Если так, то одобряю. Мы, казалось бы, всех смогли убедить, что я никуда не уезжал, а он все наши задумки раскусил разом. Очень характеризует, знаешь ли.
– Да, он, – кивнул князь. – Правда, не всем парень по нраву – не по прямой линии ведь наследник. Вот кабы ты его поддержал…
– Это я тебя сначала пережить должен. Сам понимаешь – не факт, что удастся. Здоровьишко-то не ахти.
– Я не про то. Его положение можно было бы легко упрочить, выдай ты Тинатин за моего племянника.
– Ты это… Не наглей, – хмыкнул я. – Это ж какую свинью я Асиру подложу тогда? Нет, если сама девка за него пойти захочет, я препятствовать не стану… наверное. Но лучше пусть она за кого другого пожелает.
– Ну нет так нет, – не стал спорить князь Ливариади. – Попробовать-то стоило.
– Не знаю, стоило ли, но я бы на твоем месте точно попытался. – Мы со Скалапетом понимающе ухмыльнулись. – Еще чего-то хотел?
– Даже не знаю… Слово, что ли, с тебя потребовать, что меня и моих родичей не тронешь?
– И кому такое слово когда помешало резню устроить? – скептически поинтересовался я.
– Да, в общем-то, никому и никогда. – Князь пожал плечами. – Так, разве что чуть осложняло сам процесс.
– Ну и не заморачивайся. Усобица не в моих интересах, сам должен понимать.
– Да кабы все люди поступали по уму, как славно бы жилось под Небесами. – Скалапет вздохнул и поднялся. – Пойду я, пожалуй. Совет через час всего.
– Иди, – кивнул я. – Рассчитываю на твой голос – это лучше любых моих клятв укажет всем на полное наше с тобой сердечное согласие. Чинов и должностей твоим людям не обещаю, сам понимаешь, поначалу это будет выглядеть странно, но и портить жизнь специально никому не стану. На это ты рассчитывать можешь точно, ну а как оно дальше пойдет… Поживем – увидим.
– Пока меня и это устроит… ваше высочество. – Князь Ливариади отвесил короткий поклон и ушел.
Ну вот, вроде бы и с этим добром договориться удалось. Причем думается мне, что Симур и Коттию, буде придется «обманутых вкладчиков» усмирять, Скалапет задавить поможет с огромным удовольствием. Не чужие ж они ему, чай. Соседи.
– Правда, кот? – Я почесал Мышкину шейку.
Зверь открыл глазенки, врубил мурлыкатель, но тут же передумал и начал охоту на мои пальцы. Мышелов будет, похоже.
– Ваше высочество? – На пороге библиотеки замер Латмур Железная Рука. – Все прошло благополучно или мне… послать кого-то за князем Скалапетом?
– А вы что же, капитан, и не подслушивали вовсе? – развеселился я. – А если бы мой драгоценный родич тишком попытался открутить мне голову?
– На этот случай я, царевич, подглядывал. Но подслушивать без вашего дозволения?.. – На лице командира Блистательных появилось выражение оскорбленной невинности. – Как можно? Я мог бы тогда услышать нечто, что знать мне не положено, и потому находился на достаточной дистанции, дабы не разобрать слова.
– Очень деликатно с вашей стороны, уважаемый Латмур. Ну а кабы он решил меня или, не дай Солнце, моего кота кинжалом пырнуть?
Князь Мышкин, от игры с которым я отвлекся на беседу, высунул из своей коробушки голову и с обиженной мордой начал оглядывать окрестности.
– Вам не стоит по этому поводу беспокоиться. Мне привезли из восточных земель миниатюрный гастрофет, в подобных случаях я беру его с собой. – Железная Рука продемонстрировал мне нечто, напоминающее микроарбалет. – Кольчугу, да даже и стеганку из него не пробьешь, но я убежден, что ничего подобного на князе Ливариади не было. Так… Все благополучно?
– Да, вполне. – Я провел средним и указательным пальцами по переносице кота.
Князь Мышкин открыл пасть, крутанул головой, попытался куснуть меня и, шлепнувшись на спину, раскинулся на дне коробки, растопырив лапы и всем видом требуя продолжения игры.
– Во дворце все спокойно?
– Да, ваше высочество, – кивнул капитан и положил свой самострел на книжную полку. – Почти все уже прибыли на Совет, включая примаса, скоро начнут.
Да, глава Ашшорской автокефальной Церкви в Совете князей участвует. Без права голоса, правда (вернее – с совещательным), но все заседания предваряет кратким молебном, новых членов приводит к присяге и в спорных ситуациях выступает как третейский судья. При всей внешней светскости нашего государства авторитет у жрецов довольно офигенный. Они его просто стараются не демонстрировать сверх меры, как тот пастор Полуфриц из пародии на «Ликвидацию», который говорит мало, но смачно.
– Ожидают, по сути, лишь Тоная Дамурианского – он никого не принимает, отговаривается утренним клистиром и прочими предписанными лекарями процедурами.
– Надеюсь, он нам весь совет не обгадит, после клистира-то. – Я поднялся, пощекотал Мышкину пузо и взял коробку со стола. – Пойдемте навестим Валиссу. Нам с нею, думается, лучше появиться вместе.
– Это будет выглядеть весьма эффектно, царевич. – Латмур подал мой посох.
– Я вот еще хотел с вами посоветоваться, капитан… – Мы двинулись на выход.
– Полностью к услугам вашего высочества.
– Первый десятник Касец – вы ведь, когда его отправляли в обитель Святого Солнца, имели в виду и некие резоны относительно карьерного роста для него? Или я заблуждаюсь?
– Он один из моих лучших людей, царевич. Да нет, пожалуй, что даже и лучший. Но Касец, увы, небогат и знатной родней похвастать не может, а Блистательные, как и любые витязи, впрочем, не любят, когда ими командует всего лишь равный. Если бы он стал князем, пусть и с самым даже нищенским наделом…
– Я вас понял, Латмур, – прервал я командующего царской лейб-гвардией. – Та деревня, у которой мы вчера вытащили свои ааки на берег, будет достойным вознаграждением за заслуги первого десятника перед короной?
– О, это будет довольно щедро.
– Тогда я пожалую ею первого десятника сразу после своего избрания на трон. – Если не пришибут прямо в зале Совета, но говорить об этом вслух не стоит. – Полагаю, что такое будет уместно проделать перед строем свободных от караулов Блистательных. Не находите?
– Это будет наилучшим решением, царевич. – Князь самолично отворил дверь передо мной.
Он вообще много слуг не держит и живет довольно по-спартански.
Сразу за порогом взгляду моему предстала феерическая картина – облаченные в стеганые подкольчужники и легкие шлемы Нвард и Тумил кружили друг вокруг друга буквально в нескольких шагах от крыльца-веранды капитанского дома и азартно обменивались ударами сабли и спатыча. Примерно дюжина Блистательных расположилась рядом и с чувством (сиречь – сугубо матерно) происходящее комментировала.
– О как. – Я даже слегка опешил. – Это еще что?
– Молодежь умениями меряется, царевич, – доложил караульный у входа.
Васгар. Он был среди тех, кто сопровождал меня из монастыря.
– Поспорили, что лучше, сабля или дырявец, – прокомментировал второй, не знакомый мне часовой.
Парни тоже заметили мое появление и, прекратив схватку, обернулись ко входу. Уловивший остановку в движении кот уцепился когтями за край своей коробчонки, подтянулся и с интересом обозрел окружающее пространство.
– Продолжайте-продолжайте, молодые люди, – сказал я. – Тренировки с оружием вам полезны. Только постарайтесь один другого не убить и не покалечить. Вы мне оба еще в товарном виде понадобитесь. – Я повернулся к Латмуру. – Пойдемте, князь. Не будем им мешать. – Я впихнул Мышкина обратно в коробку. – А ты сиди себе. Самостоятельные какие все стали…
Капитан зычно гаркнул, и стали праздные зрители добрыми молодцами. В смысле превратились в почетный конвой, призванный сопровождать мою особу к…
А вот и не угадали! Через парадный вход мы к Валиссе не пошли – просочились через задний… Пардон, сквозь внутренний огороженный садик у самой стены, смыкающейся с женской частью дворца, – излюбленное место отдохновения вдовы царевича Тыкави, где она предпочитала находиться или одна, или исключительно с детьми да парой служанок. Ну и с Блистательным у тайной калитки, ибо мало ли чего? Капитальных, в смысле полной непроницаемости, перегородок в Ежином Гнезде вообще, сдается мне, не густо.
Правда, на сей раз, вероятно для разнообразия, мариновать в «предбаннике» нас не стали, и вдова Тыкави соизволила дать аудиенцию уже через минуту после моего появления. Ничего, в общем-то, удивительного – к началу Совета князей она уже должна была закончить с облачением и рисованием лица.
– Царевна. – Я отвесил галантный полупоклон.
– Царевич. – Валисса ответила равноценным суперкивком.
В этот раз встреча произошла в гораздо более теплой и дружественной обстановке. Меня (Латмур с Блистательными остался у дверей) сопроводили в некое подобие личного будуара, в том виде, как его понимают местные аристократки. Как бы сей парадиз описать-то, чтобы не вдаваться в ненужные подробности?
