Текст книги "Лось (СИ)"
Автор книги: Алексей Федорочев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 11.
Бывают новости – хоть стой, хоть падай! За моей спиной Мишка закрутил роман с Маздеевой. Из двух "М" Макс был более ярким, более резким, более умным и, чего таить, более тяжелым в общении, поскольку во многих поступках руководствовался лишь собственными порывами, но, несмотря ни на что, их обоих я считал своими друзьями. И уж от кого-кого, а от спокойного рассудительного Рыбы такого не ожидал! «Приятную» новость до меня довел сначала Сашок, его длинный язык я уже упоминал, а вечером злорадно Зайки – их по-прежнему бесили мои измены с особисткой. Могу их понять, но и поделать ничего не мог – связь была нужна для дела.
Люду я не любил, она мне даже не нравилась по большому счету, но покушение на мою делянку требовало прояснения. Застав в тот же вечер Мишку в нашем опустевшем боксе спросил прямо:
– Только не говори, что влюбился, все равно не поверю. Зачем?
– Уже неделю жду тебя, – невпопад признался Мишка, доставая из холодильника пиво, – Бить будешь?
От постановки вопроса завис. Бить? Мишку?
– А надо?
– Ты ведь ее тоже не любишь?
– Люду-то? Чтобы ее любить, даже не знаю, кем надо быть. Зацикленная на собственной важности стерва.
– Что не мешает тебе пользоваться плодами ее благосклонности!
– И рад бы поспорить, но не стану, мотивы насквозь корыстные.
– Вот и у меня такие же! – признался Мишка, – Макс на повышение идет, ему начальника группы дают, знал?
– Проф вчера сказал, рад за него.
– Это уже второе его повышение за работу в лабе, летом незадолго до тебя ему ведущего специалиста дали.
– И?..
– А мне нет, как видишь.
Опять же, рад бы возразить, но крыть нечем – при всей неприятности характера Макс по уму выигрывал у Мишки. С точки зрения работы их тандем был идеален – Кудымов генерировал идеи, а Рыбаков доводил их до ума, оставаясь на вторых ролях. Никогда не думал, что покладистого Мишку такое положение может напрягать.
– Дело даже не в зарплате, хотя и в ней тоже. Я всегда знал, что Макс умнее, это еще в институте видно было. Но тут недавно узнал, что даже ты у нас уже в лейтенантах ходишь!
– Вынужденная мера. Поверь, я к ней не стремился.
– Однако получать офицерскую надбавку не стесняешься!
Ну, да! А что он хотел? На мне гирями висела ответственность за восьмерку не самой спокойной молодежи. С новой группой прежних ошибок я не повторял – эти у меня дышать без приказа остерегались. Так что надбавку я отрабатывал на все сто. Да и формально я был в отставке, не такой уж и весомой доплата получалась. Гораздо больше я получал стараниями шефа за риск для жизни при испытаниях. Это только кажется, что новые прибамбасы внедрялись сами собой, а на деле я их собственной тушкой в полной мере опробовал и не всегда без последствий.
– Так ты из-за денег?
– Не цепляйся ты к деньгам, мне обидно, понимаешь?! Три движения членом, и сопляк вроде тебя уже лейтенант, глава целого направления! Второй человек после Воронина! А то, что я здесь корячусь со второго курса, как бы уже не считается!!!
В своей злости Мишка намешал в одну кучу все подряд. Главой обучения группы я стал по велению Ван-Димыча, спихнувшего на меня эту часть. Новое звание получил тоже далеко не членом – Забелина мне его буквально навязала, также как и звание фельдфебеля раньше. Надбавка... пять рублей (цена одной бутылки водки) за звездочку на погонах вряд ли бы могла кого-то впечатлить, вероятно Мишка спутал ее с отчислениями за методичку, которые тоже приходили от СБ. За них мне не было стыдно: для того, чтобы привести чужие пространные измышления в удобоваримый вид, пусть даже нецензурный, я потратил не один час. Если уж быть честным, то Маздееву я охаживал в плане исключения помех процессу – никаких других бонусов с этой связи мне не перепадало, что бы там ни фантазировал Рыба.
– Раз ты настроен серьезно, мешать не буду. Бить – тем более. Было бы из-за чего, много чести! Могу только пожелать удачи и не промахнуться.
Пить предложенное пиво я не стал, слегка разочаровавшись в человеке, считавшемся моим другом. При внешней схожести, мотивы для трахания Маздеевой у нас оказались все же разными. С другой стороны, амбиции прослеживались и у меня: КБ Воронина я считал лишь удачным стартом для дальнейшей карьеры, с чего мне отрицать их наличие у других?
Я могу долго расписывать доведение команды до ума, но это не интересно – вначале такое же обучение по собственным материалам, потом планомерная работа изо дня в день, притирка характеров. Кстати, на предварительный курс по управлению даром кроме команды мне навязали еще несколько женщин постарше возрастом. К экзам они не лезли, слушали мои пояснения и отрабатывали упражнения из методички, исчезнув, как только материал был усвоен. Ничего кроме имен я о них не узнал, жили они в гостинице и ходили в гражданском, но характерные повадки и цепкий профессиональный взгляд за простым «Зовите меня Надя, Таня, Маня» (нужное подчеркнуть) не скроешь. Судя по всему привет от полковника Красновой.
Как я подозревал, подобная группа далеко не последняя в моей жизни, на этих ребятах я отрабатывал методику подготовки. Конец осени запомнился даже не поездкой к мизантропу Горбунову – реально, до встречи с ним я считал, что такие люди встречаются исключительно на страницах романов! Хмурый, всем недовольный, на всех обиженный Геннадий Матвеевич считал себя непризнанным гением и вел себя соответственно. Ничего общего с шефом! Несмотря на предупреждение Воронина и гостинцы от Агеевой, общий язык мы с ним нашли не сразу, а только после того, как я продемонстрировал свою нехилую заинтересованность в заказе его хиредающему КБ.
Не фееричной дракой Коваль и Тушнолобовой, после которой всю группу пришлось вызволять с гауптвахты, и даже не вылетом Зарябиной из программы по причине неожиданно возникшей беременности, ноябрь был важен двумя судьбоносными разговорами.
Первый состоялся в самом начале месяца еще до поездки к изобретателю прототипа композитной брони.
– А почему вы Горбунова сразу не привлекли? – спросил я у Воронина как-то вечером, когда мы с ним вдвоем присобачивали к Ванечке новые приводы. Старые чем-то Воронина уже не устраивали.
– Я так понимаю, что Светлана Владимировна уже рассказала тебе о нашей дружбе и чем она закончилась? – отозвался шеф на мой вопрос.
– В общих чертах, она в основном на гибели сына упор сделала.
– Видишь ли, Миша, – Иван Дмитриевич вытер испачканные руки ветошью и отошел от робота на несколько шагов, чтобы оценить крепеж, – Я глубоко уважаю Светлану Владимировну, после смерти моей мамы они с Афанасием Викторовичем заменили мне родителей, но не только они тогда потеряли близкого человека, нам всем досталось. У Агеевых погиб сын с невестой, у нас с Алексеем друг и жены. Гена был далеко, а мы с Алексеем в своем горе сблизились. Может быть, сыграло роль, что у нас с Угориным больше никого не было – я сирота, Лешка со своей матерью никогда по-настоящему не был близок, а у Горбунова уже тогда имелось еще две жены и сестра его с ними жила. Мы его часто в шутку султаном и гаремовладельцем звали. А может быть дело просто в разнице характеров, но с Геной мы разошлись, общаться только недавно начали и то с трудом. Когда конструировал Ваню, я попробовал возобновить былую дружбу и с Геннадием проконсультироваться, но он сразу же предложил воспользоваться стандартным опытом, ведь для Вани вес брони несущественен. При его общем весе килограмм туда-сюда... к тому же он не человек. Вроде бы дело сказал, но мне его совет показался завуалированным отказом помочь и вообще отказом...
– Жаль. Я хотел попросить у вас рекомендацию к нему и отпроситься на день-два в поездку.
– Ты все же решительно настроен попробовать другие варианты по броне?
– Иван Дмитриевич, я ведь понимаю, что вам все не ухватить, но то, что нам поставляют из Ветошкинского КБ – полная жопа, извините меня за прямоту! И я узнавал, туляки идут по тому же пути, и на Урале клепают подобное. Обратившись к ним, мы ничего не выиграем, а получим примерно то же самое согласно Малышевской концепции. У Горбунова есть альтернативные разработки, его труд, не знаю, читали ли вы его, вообще оказался очень познавательным, вся загвоздка в том, что его броня намного сложнее и дороже в изготовлении. Если надо, я сам пойду к Руслане Евгеньевне утрясать финансирование. Нам ведь не надо тонны, нам пока только на десяток машин, а во-вторых, насколько я помню, любой процесс производства со временем удешевляется.
– К Забелиной, говоришь... к Забелиной я сам съезжу, не хватало еще мне на помощника переговоры перекладывать, – решился наконец профессор, – Но это только после того, как ты мне привезешь от Горбунова все выкладки, расчеты и примерный эскиз. А вот ты, если найдешь в Гениных идеях рациональное зерно, обратись параллельно к Красновой, неофициально, у вас с ней, говорят, весьма теплые отношения сложились, – предложил Воронин, намекая, что в курсе всего, что происходит в его КБ.
– Тоже здравая идея.
– Гене я сегодня же позвоню, с Маздеевой вопрос по поездке согласую, – новый намек на то, что проф полностью держит руку на пульсе, не пропуская мелочей – тремя неделями раньше я бы сам согласовал с Людмилой Васильевной командировку, но с началом романа майора с Мишкой наши отношения на радость Зайкам свелись обратно к сдержанно-официальным. – Но ты должен привезти такие доказательства преимущества Горбуновской брони, чтобы ни одна халдейка из СБ не смогла мне поставить в упрек нашу с Геной былую дружбу. Считай это экзаменом!
– На что? На профпригодность? – улыбнулся я ультиматуму Ван-Димыча.
– На жизнь, Миша, на жизнь!
Мы некоторое время крутили гайки в тишине, но меня мучил еще один вопрос:
– Шеф, скажите, а вы верите, что ваш друг Олег смог найти причину появления тварей?
– Нет! – донеслось от входа, – Ваня, ну ладно Мишка – молодой дурак, а ты-то что?!
Проф пожал плечами и с вопросом в глазах посмотрел на подошедшего Угорина.
– Проверяю помещения перед выходом, все кроме вас двоих давно уже ушли, давайте-ка и вы собирайтесь, почти ночь на дворе! – проговаривая причину появления, он пальцем изобразил круг и приложил ладонь к уху. Проф на эту пантомиму скорчил скептическую мину, я в общем-то, тоже не поверил в наличие прослушки – никакой жизни не хватит, чтобы писать и прослушивать все разговоры, ведущиеся в КБ, а оно ведь далеко не единственное в Муромцево, но Угорин показал нам кулак, и до самого выхода мы молчали, разойдясь у крыльца.
– Что бы ни нарыл Олег, это исчезло с ним, – жестко заметил Алексей Игоревич, проделывая вместе со мной часть пути до дому, – Димыч у нас скромный, жаловаться не станет, но я тебе, Мишаня, так скажу: меня сейчас на следствии в СБ так не трясли, как нас всех тогда. И поднимать эту тему мы навсегда зареклись. Хочешь – пей чай с тетей Светой, слушай ее истории, но эту тему с нами никогда не обсуждай! И Димыча не тревожь! Я ясно выразился?!
– Предельно! – хмуро ответил на его приказ.
– Не успокоишься, ясно... – капитан порылся в карманах, доставая смятую пачку сигарет, – Пошли тогда пройдемся, – он мотнул головой на пустой по позднему времени сквер, – воздухом подышим. Вечер, звезды, самое то для романтических прогулок!
– На мою даму сердца ты, Алексей Игоревич, лицом не вышел! Да и низом не очень!
– Ты, Мишаня, то ли дурак, то ли успешно прикидываешься. Вести такие разговоры в помещении я решительно отказываюсь и тебе не советую. Не кочевряжься, пошли! – пришлось следовать за ним под сень деревьев, – Вот что, думаешь, произойдет, если найдут причину появления тварей?
– Найдут, устранят, что тут думать-то?
– Точно дурак, а ведь надежды подавал! – припечатал Угорин, прикуривая, – При сложившемся равновесии угроза тварей выгодна всем! Никто, я повторюсь, никто! Не будет ее устранять!
– Тогда мы просто исчезнем в итоге.
– С чего бы?
– Перекос полов. Простейшие расчеты говорят, что к концу двадцать первого века мужчин останется едва-едва пятнадцать процентов, в двадцать втором – пять. Алексей Игоревич, оглянись, мы с тобой вымирающий вид! Впору в заповедную книгу заносить!
– Глобально мыслишь, за все человечество переживаешь! На ученых, значит, не надеешься?
– А чем ученые от нас с тобой отличаются? Такие же люди: две ноги, две руки голова может быть побольше, и то не факт. И рассуждать могут точно так же как ты! Ты меня, бля, прости, но вы все как страусы! Голову в песок спрятали, а жопа целиком снаружи! Наши дочери будут грызться между собой за мужика, а наши внучки и правнучки – уже убивать друг друга!
– У меня детей, слава богу, нет! – открестился капитан.
– Это ты так думаешь! Я вот не был бы так категоричен с твоей кобелиной сущностью!
– Сам-то! – хохотнул собеседник, погружаясь в тягостные размышления.
Я его не торопил, в кои то веки наслаждаясь неспешной прогулкой. Давно мы с Зайками никуда не выбирались просто так. Работа-дом, дом-работа...
– Складывается у меня иногда впечатление, что про свою амнезию ты не все договариваешь... – разбил тишину Угорин, заставив меня вздрогнуть от его проницательности, – Не может так рассуждать девятнадцатилетний пацан! Ладно, я подумаю. Письма Олега я сохранил, СБ и Мехтель до них ни тогда, ни сейчас не добрались. Если там будут намеки, я тебе их передам. Но к Димычу все-равно не лезь. Мне Олег просто другом был, а ему вообще как брат.
– У Светланы Владимировны могло что-то сохраниться?
– Их с Афанасием Викторовичем в первую очередь расспрашивали. Если что-то и было, то давно уже сгинуло. Но ты поинтересуйся аккуратно. Если честно, мне до сих пор тяжело с ней разговаривать, а ты ей в сердце, видать, запал, может и скажет что...
– Спасибо, Алексей Игоревич! – я протянул капитану левую ладонь.
– Зря благодаришь, – отвечая здоровой кистью на рукопожатие, ответил он, – Как бы ни проклял потом! За тяжелую ты ношу взялся, смотри, не надорвись!
– Так подсоби!
– Придется. Только не торопись, у тебя пока другой экзамен впереди.
– Сразу видно, что вы с Ван-Димычем друзья – одними словами выражаетесь, он тоже экзамен сегодня упоминал. Только немного по другому поводу.
– Вот и сдавай пока свою "сессию", ни на что не отвлекайся.
Второй значимый разговор состоялся перед самой зимой по инициативе Маздеевой. Бывшая любовница аккуратно выловила меня еще по дороге на работу, воспользовавшись временным отсутствием Заек – их отозвали на плановый медосмотр.
– Не откажите своему куратору в паре слов, Михаил!
– Конечно, Людмила Васильевна, чем могу помочь?
– Составьте мне компанию по дороге.
Пришлось брать майоршу под руку и чинно следовать, приспосабливаясь к ее мелкому семенящему шагу.
– Не бойтесь, ваши девочки нас не увидят! – отметила она на мое интенсивное оглядывание по сторонам.
– С зайками я разберусь сам, но у нас других болтунов хватает. Тому же Михаилу донесут, а мне не хотелось бы терять друга по незначительному поводу.
– Изящно вы меня обозвали "незначительным поводом"! – вспыхнула Маздеева.
– И почему вы, женщины, вечно все додумываете и усложняете! – разозлился я, – Под незначительным поводом я подразумевал всего лишь невинную прогулку под ручку! И ничего более! Которая в пересказе некоторых коллег может дорасти до публичного совокупления на глазах у сотен свидетелей!
– Прости... но у себя в кабинете я говорить не хотела, слишком много посторонних ушей постоянно поблизости крутится.
– Профессиональная паранойя?! – усмехнулся я ее сходству взглядов с Угориным.
– Я бы выразилась иначе – профессиональная осторожность. Ладно, к делу, а то уже четверть пути проделали. Во-первых, хочу тебя предупредить: Рыбаков тебе не друг, как бы ни старался прикидываться таковым!
– Можно я сам в своих друзьях разбираться буду?
– Миша, я променяла тебя на другого Михаила и прогадала. Я не обольщалась, оба вы искали своей выгоды, но ты был честнее тем, что хотя бы ничего не обещал. Ну, и как любовник ты был лучше.
Искоса взглянул, отказываясь комментировать. Да, она не врала, мои личные способности подтверждали, но что мне с информации, что я трахаюсь лучше, чем Мишка, кроме почесывания собственного эго?
– Я не прошу мне верить, но у Рыбакова слишком много комплексов, и значительная их часть относится к тебе, имей это в виду. Второе, готовься, в декабре будет новый дебют. Световой день короткий, но командование не желает больше ждать.
– Нам же полгода обещали?
– Не знаю, кто и когда обещал, но со второго числа вызов может последовать в любой день. Проверь готовность, в лучшем случае у вас будет полчаса на сборы.
– Шеф знает?
– Нет, официально не знаю даже я, поэтому доводить до него ничего не буду.
– Понял, не забуду.
– И последнее...
– Да?
– Независимо от результата сразу после поединка меня переведут, и вряд ли мы когда-либо увидимся. Я хочу, чтобы ты знал: я была против схлапывания того окна и как могла отписывалась. Ты можешь сколько угодно сомневаться в моем уме, но я видела, что вы не готовы. Разгром плохо отразился не только на вас, но и на мне: чтобы ты знал, полковника мне теперь почти наверняка не видать, разве что произойдет чудо. Я женщина злопамятная, – уточнила она то, что не нуждалось в уточнении, – И очень долго выясняла, с чьей подачи нас «осчастливили». Мир не без добрых людей – в итоге со мной поделились. Полковник войск специальной императорской охраны Краснова Елена Васильевна – помнишь такую?!
– Зачем? – прохрипел я, оттягивая ставший тесным воротник куртки.
– Вот этого я не знаю. Мы почти пришли, – с этими словами она влепила мне увесистую пощечину, для которой не было никаких предпосылок в эмофоне.
– За что? – отшатнулся я.
– За то, что пользовался, за то, что даже не пытался побороться и просто за все, что было! Или, скажешь, не за что?
Склонился, подхватывая красную от удара ладонь, и поцеловал.
– Есть за что. Прости.
– Извинения приняты. Мы в расчете.
В преобладании женского пола определенно находились плюсы – глобальных войн в мире не было лет сто. Последняя заруба, с натяжкой могущая претендовать на звание мировой войны прошла в 1885 году с появлением в Дайвьете и Индии собственных магических династий. Перекос в пользу женщин тогда еще не был так ярко выражен, коренные жители восстали против господства метрополии и в ходе многолетнего восстания изгнали колонистов из собственных стран. Воспользовавшись ослабленным положением Франкобритании, которая по истории то разъединялась, то объединялась, немцы под шумок оттяпали у них Эльзас и Лотарингию (судьба, видимо, у этих провинций такая), а мы – часть Африканских территорий и Маньчжурию. Япония исторически грызлась с Китаем, в Азии как обычно резались мусульмане с христианами или сами мусульмане разных течений между собой. Почти вся Северная Америка пока еще оставалась доминионом Франкобритании, а Южная Америка в основном сохраняла статус испанских и португальских колоний и считалась малоразвитым континентом.
До зарождения авиации и систем ПОО в мире долго царило хрупкое равновесие – мало было захватить территорию, надо было еще ее успешно оборонять от тварей. Как рассказал мне когда-то Андрей Валентинович, окна действительно гораздо чаще появлялись в промышленных районах, соотношение было где-то 80/20. Поэтому в колонии никто особо не вкладывался, но и оставшихся окон хватало с лихвой для народного возмущения. Типа: назвались властью, так хоть выполняйте обязанности! Еще строже обстояли дела в метрополиях: если в масштабах наших территорий потеря пятидесяти квадратных километров (одного полноценного гнезда) могла пройти почти незамеченной, то в той же Германии или Франкобритании каждый клочок земли был наперечет.
Сейчас ситуация уже более-менее устоялась, назревал новый виток передела планеты. Кланы переварили то, что оттяпали раньше, государства настроили системы оповещения. И, как ни грустно, но всем еще требовалось деть куда-то избыток молодых женщин, начавших активно бороться за свои права. Всегда приятно похвалить свою страну за разумную внутреннюю политику, потому что в нашей империи социально-половая напряженность заметно снизилась с разрешением многоженства, и к матерям-одиночкам давно уже относились без негатива, но так обстояли дела далеко не везде.
Отсутствие войн имело обратную сторону – прогресс заметно отставал от моей прошлой реальности. По атомной бомбе, допустим, я не скучал, но даже общий уровень вооружения едва дотягивал до планки пятидесятых-шестидесятых, а в кое-каких областях и того пуще – застрял на довоенном времени (ВОВ). Так, например, танки были далеки от привычного мне вида, их совершенствование шло в основном благодаря необходимости добираться в труднодоступную местность. Авиация без параллельной космической программы только-только вышла на сверхзвук, но все же активно развивалась. По флоту прошелся мельком, ничего принципиально нового не увидел. В основном дизель, который, как ни странно и здесь дизель – по имени гениального изобретателя и никудышного бизнесмена. С тем отличием, что здесь его на "Дрездене" не убивали, дожил до глубокой старости и полного мирового господства своих движков.
Гораздо лучше обстояло дело со стрелковым оружием и мелкой артиллерией – те же пулеметы оказались вполне знакомых конструкций, прогресс подстегивали твари. Два известных мне окна забрали примерно по восемьдесят человек, но еще пять лет назад размен шел на три-пять сотен людей, а еще раньше – и тысячей не всегда ограничивалось. Нетрудно посчитать, что при двухсот окнах в год (только на основной территории империи) людские потери без клановых бойцов тогда составили бы около ста-двухсот тысяч в год. Это не считая стандартных потерь на границах и в мелких конфликтах, куда же без них!
Отсутствие в истории затяжных окопных войн и танковых сражений привело к тому, что почти не получили распространения обычные ручные гранаты. Слава богу, они здесь все же были! Потому что мучительно изобретать запал мне ни разу не сдалось! Принцип помню, но точную конструкцию по материалам пришлось бы подбирать. Взаимопонимание с Максом тогда просто осложнилось из-за разницы в терминах: в оружейных листах они значились как ручные снаряды, а в простонародье – "лимончики". Для нашего вооружения я просто выкатил Маздеевой нужный мне перечень характеристик, и вскоре наиболее точно соответствующие моим запросам образцы пришли к нам в КБ. Полигон нашими стараниями и так был неоднократно перепахан, одних стволов уже комплектов пять расстреляли, гранатой больше – гранатой меньше, смотритель давно уже махнул на нас рукой. Для привыкания раз в неделю кидали настоящие, но в основном мы метали болванки-имитаторы, нарабатывая попадание. Ожидаемо, что Юрка, который не только лаптой, но и "городками" увлекался, клал их с точностью до метра, у остальных, в том числе и меня, разброс шел намного шире – не так-то легко было в девятке дозировать силу броска. Главное, хотя бы себя не убьем, и то хлеб! Зато стреляли все уже сносно. Все равно нам патроны не экономить, высадим весь запас и, пока всадники не очухались, на добивание.
Самым офигительным минусом для меня стало отсутствие интернета и его поисковиков. Я еще застал время, когда библиотеки и домашний книжный шкаф были основными источниками данных, но двадцать первый век меня разбаловал – рыться по пыльным стеллажам, заказывать литературу, а потом долго ее ждать, я отвык. Самая распространенная информация вроде школьных учебников или часто требуемых справочников уже была оцифрована, ее легко можно было скачать в информатории к себе на комм, но все остальное – только в бумажном виде. Задавшись целью облегчить вес брони, я оказался похороненным под грудой трудов неизвестных авторов. В условиях постоянной нехватки времени данный факт меня не радовал.
Самым постыдным, но в то же время самым гениальным моим решением стал обговоренный с Забелиной вызов Агеевой Светланы Владимировны в Муромцево на должность старшей библиотекарши.
– Знаете, Миша, – отметила она, благосклонно приняв букет, – В моем возрасте подобные экзерсисы уже противопоказаны. А что уж подумали мои соседи при виде характерного эсбэшного "воронка"! Разговоров теперь будет не меньше, чем на полгода!
– Светлана Владимировна, каюсь, именно я подвел вас под монастырь!
– Не стоит, Миша! Мои дочки давно разлетелись по другим городам, а после полугода жизни в обществе двух кошек я чувствую себя удивительно живой! С Ванечкиной женой уже даже познакомилась! – подвис, соображая, когда и с кем наш робот успел сыграть свадебку, но быстро отмер, вспомнив, что Воронин назвал его собственным именем, – Замечательная девочка! Так что вас интересует?
– Броня. История, исследования, новинки. Все, что есть по теме. И, разумеется, как умеете только вы: кратко, но наиболее полно!
– Хм... Признаться, задали вы мне задачку. Я местный фонд еще плохо знаю. Приходите через пару дней, я посмотрю, что смогу вам предложить.
В указанный срок выбраться за собственным заказом в рабочее время библиотеки никак не получалось – то и дело случался форс-мажор: то команда что-нибудь учудит, то у Макса прорыв с новым движком обозначится. Кончилось тем, что Светлана Владимировна по телефону пригласила к себе домой на ужин – иначе я бы еще долго до книг не добрался.
Идти к крестной фее с пустыми руками – моветон, по дороге пришлось заскочить в цветочный и кондитерскую. В результате выглядел я собравшимся на свидание. Подсмеиваясь сам над собой – уж очень солидным был возраст предполагаемой дамы сердца, постучался в дверь квартиры – ценного специалиста не стали селить в общежитие, выделив из жилищных фондов целую двушку.
Стопка книг, ждущая меня в гостиной, хоть и выглядела внушительно, но вполне была мне по силам, я, признаться, боялся еще большего количества.
– Рекомендую начать с вот этой, здесь в кратких чертах обозначена история, начиная от бронзовых доспехов Александра Македонского до наших дней. Потом вот эту: Малышев считается признанным экспертом по современным разработкам. Ограниченная серия, но вам можно, – под лейтенантские погоны я себе еще и более полный допуск ко всему выторговал, так что Светлана Владимировна ничего не нарушала, выдавая мне секретный сборник, – Для общего развития, думаю, стоит почитать его оппонента – Горбунов не всегда в ладах с логикой, но некоторые его идеи считаются интересными. Я, кстати, с ним лично знакома, Иван Дмитриевич тоже, если что, можно получить консультацию из первых уст. Остальное – на ваш выбор, в зависимости от предпочтений: Ящерова пишет хорошо, легкий слог, но насколько авторитетно ее мнение, понять мне не удалось. Бормотцев является последователем Малышева, а остальные мне кажутся полезными в рамках общего понимания.
"Боже, храни Светлану Владимировну! Мой Гугл и Яндекс в одном лице! Без нее я бы потерялся во множестве трудов!"
– Светлана Владимировна! Я вас уматерю! – в восторге от освобождения от поисков признался я.
– Что?.. Ах, Миша, вы льстец! Если заинтересуют идеи Горбунова, скажите, я позвоню Геннадию Матвеевичу, заодно с вами гостинцев передам.
– Светлана Владимировна! Вы моя крестная фея! – хвалить, хвалить и еще раз хвалить!
– Миша-Миша, не смущайте старую женщину! Пойдемте лучше ужинать, я специально для вас расстаралась!
Не стал отказываться – в конце концов меня изначально на ужин звали, а запахи в квартире стояли такие, что собака Павлова нервно курила в сторонке от моего слюноотделения. До самого чая я оказался потерянным для общества – наворачивал, аж за ушами трещало!
Уходить сразу после жрачки показалось неудобным – старушка не один час готовила, пришлось поддерживать светскую беседу. Чтобы не считать это время совсем потерянным, начал расспрашивать о Горбунове, раз уж он тем более оказался знакомым Агеевой.
– Гена... мой сын учился с ним вместе.
– У вас есть сын? – за год нашего знакомства о дочках она мимоходом несколько раз упоминала, а вот о сыне в первый раз узнал.
– Был, он погиб десять лет назад.
– Простите, не знал, соболезную. Если вам тяжело говорить...
– Нет, что вы, Миша! Мне наоборот приятно поделиться воспоминаниями. Дочки меня берегут, его друзья тоже стесняются ворошить прошлое, хоть и не забывают меня.
– Тогда я весь внимание!
"Пусть расскажет, от меня не убудет!" – успел подумать я, настраиваясь на скучное повествование. К счастью, неоправданное.
– Олежка, Гена, Ваня и Алеша учились в одном классе и дружили с самого детства.
Два первых имени, это понятно, ее сын и Горбунов, а остальные?
"Итицкая сила! Да это же Воронин и Угорин!" – дошло до меня как до жирафа по мере рассказа.
– Попугайчики-неразлучники, такие разные, а все делали вместе. Тогда еще не было такого перекоса, мальчиков было больше, но они как сошлись вчетвером в первом классе, так и закончили школу, не принимая никого в компанию. Мы с их мамами тоже невольно сблизились, да и как иначе, если они постоянно у нас по очереди застревали до полуночи! Неудивительно, что потом они вместе рванули покорять столицу, хотя и по разным направлениям. Шутили, что так им будет легче завоевать мир. Мы с покойным Афанасием Викторовичем тогда жили небогато, все же у нас еще три старших дочки были, так Олег с Мехтель заключил контракт.
"Любопытно, уже второй раз слышу, как Мехтель подбирает себе будущие кадры". Но вслух этого не произнес, заострив внимание на другом:
– А вы разве не в Москве жили?
– Тогда еще нет, это потом моему супругу повезло с переводом. А тогда мальчишки оказались в Москве сами по себе. С поддержкой клана Олег легко поступил в химико-технологический институт, его всегда интересовала эта тема. Ваня прошел на свою "механику и механизмы" как медалист и сирота – его мать незадолго до выпуска погибла на службе, отца у него не было. Алеша пошел по стопам матери в военное училище, к тому же там оплата не требовалась, а Гена тоже в военное, но с техническим уклоном. Мехтель и ему контракт предлагали, но он отказался, не хотел потом работать на клан. Может быть и прав был.
– А контракт – это действительно такая кабала, как мне расписывали?
– Да как сказать... а армия что – не кабала? Мы же в маленьком военном городке жили. У папы нашего служба, я в гарнизонной библиотеке работала, и не было никакой гарантии, что следующее место лучше окажется. Что раньше скопили – дочерям ушло на учебу и приданое. Жалование у Афанасия было неплохое, все же майор, заместитель командира части, никто не думал, что обе наши матери незадолго до Олежкиного выпускного класса слягут. Все сбережения на лечение и сиделок ушли, а в итоге конец один – кладбище. Случись все годом раньше, мы бы успели собрать деньги снова, а тогда Олегу немного вариантов досталось: или как Гене с Алешей в военное училище бесплатно поступать, то есть кадровым военным становиться. Но Олежка гарнизонной жизни с детства наелся, идти по папиным стопам не захотел. Или идти в армию и терять два года, пока мы с супругом скопим на взнос. Тоже не захотел, побоялся, что за долгий срок все школьные знания растеряет, поступить не сможет. Да и от друзей отставать не желал. А контракт... Во-первых, они далеко не всех берут, и выиграть их конкурс очень престижно. Это уже некий признак качества и повод для гордости. А, во-вторых, кланы на своих протеже не экономят – устраивают их в лучшие вузы по желанию, назначают стипендию, другие поблажки еще есть. И, в-третьих, работать потом тоже не в тьмутаракань отправляют. Да, очень трудно насовсем от них уйти, но внутри клана достаточно подразделений, можно перевестись по желанию. Олежек как устроился после института в Подмосковье, так и жил там до самой гибели, все его устраивало. Жалование почти с самого начала не хуже папиного ему назначили. Алешу с Геной тогда по разным углам страны раскидало, а с Ваней они постоянно встречались.
